Помоги проекту - поделись книгой:
— Уже не имеет значения. Важно другое — его изгнали из Египта, и с той поры никто больше не слышал о слугах Сета.
Кемма замолчала, задумчиво глядя на звезды. Она никак не могла привыкнуть к тому, что созвездия на небе располагались иначе, чем три тысячелетия назад, и мир, в котором оказалась египетская колдунья, стал совсем другим: чужим, пугающим, враждебным. Тридцать столетий назад она сумела победить Синухета, но тогда ее душа была чиста, тогда она верила в торжество добра. А потом Кемма превратилась в отступницу, предала тех, кто верил в нее, и прежде всего Ани — верховного жреца Тота, любившего ее, как родную дочь. Вряд ли теперь она смогла бы противостоять злу, не дрогнув, выдержать страшный взгляд Черного Колдуна…
— Кемма, почему ты рассказываешь мне о том, что произошло так давно?
— Так… Вспомнилось…
Жрица знала — если предчувствие не обмануло ее, и Черный Колдун действительно вернулся в мир живых, ей предстоит смертельная схватка, из которой она скорее всего не выйдет победительницей. А значит, Артем не должен находиться рядом с ней. Несмотря ни на что, она продолжала любить этого человека, с которым однажды поступила так жестоко.
— Что ты собираешься делать дальше?
— Еще не решила. Для начала уйдем отсюда, прогуляемся по склону.
Артем галантно протянул руку, помогая Кемме подняться по уступам скалистого берега. В темноте они едва различали силуэты друг друга, но, похоже, Кемма значительно лучше, чем Артем, ориентировалась в темноте. Она уверенно поднималась по камням, а когда они оказались на ровном месте, выдернула свою ладошку из ладони юноши.
— Я до сих пор не поблагодарила тебя за спасение, Артем. И еще я молю о прощении, порой меня «заносит», как это теперь называют. Прости…
— Все забыто, Кемма…
Артем запнулся, неожиданно поняв, что его слушают лишь звонкоголосые цикады. Кемма исчезла, растаяла во мраке ночи, как золотой призрак. А может быть, ночная встреча — дивный сон, пригрезившийся Артему?
Глава VII
Первое столкновение
Чижик не мог понять, что с ним происходит. Вроде бы он оставался самым обыкновенным мальчишкой, но в глубине его души поселился ужас. Временами Чижик переставал быть самим собой и совершал абсолютно дикие, нелепые поступки. И готов был сделать все, что угодно, лишь бы ужас хотя бы на время оставил его в покое.
Утро нового дня началось как обычно в последнее время — никто никого не будил, не торопил на работу, что позволяло бездельничать и валяться в палатке хоть до самого обеда. Чижик чувствовал себя совершенно разбитым — кошмарный сон, терзавший его, лишил сил, словно мальчишка всю ночь таскал тяжеленные носилки с землей. Открыв глаза, он бессмысленно созерцал потолок палатки.
— Доброе утро! — приветствовал его только что проснувшийся Димка Никифоров.
— Ага. Если можно так его назвать.
— Тебе что, тоже снились противные сны?
— Наверное, во всем виновато активное солнце. Насколько я знаю, очень многих в лагере мучают кошмары. А может быть, даже всех. Только не все об этом рассказывают.
Чем больше Чижик говорил, тем лучше себя чувствовал, словно слова освобождали его от липких пут дурных снов.
— Слушай, Чижов, а что тебе снилось? Расскажи, если, конечно, это не государственная тайна.
Мальчик задумался, пытаясь воскресить в памяти тягостный сон:
— Ну… Кажется, все крутилось вокруг бескрайнего золотого моря… Постой-ка, может быть, это пустыня?
— Конечно! — Димка даже на месте подскочил, потрясенный таким совпадением. — Конечно, пустыня! Песок там жалит, как стая бешеных пчел, а солнце похоже на белый сгусток огня.
— Но людям не могут сниться одинаковые сны…
Мальчишки умолкли. Переглянулись. Обоим было страшно до чертиков. Оба отчетливо понимали — вокруг творится что-то жуткое, непонятное, и вряд ли они сумеют справиться с этой напастью.
— Это все мумия, — высказал страшную догадку Димка.
— Точно… — откликнулся Чижик, словно наяву увидев нарисованные на маске глаза. — И она всех нас убьет.
Димка Никифоров был решительным человеком, у которого слова не расходились с делом. Пока его сосед холодел от ужаса, представляя зловещую мумию, он начал поспешно собирать рюкзак, небрежно заталкивая туда свои пожитки:
— Лично я сматываюсь. Немедленно. Ты со мной?
— А что скажет Инга Федоровна?
— Оставим ей записку.
— Так нельзя. Она за нас отвечает. Мы просто не имеем права подводить человека!
— Знаешь, Алик, дело не только в дурацких снах, — мальчик, отложив рюкзак, внимательно посмотрел в лицо своего товарища. — Мне кажется, я начал сходить с ума. Внутри, в голове что-то изменилось. Словно я стал зомби: если хозяин отдаст приказ, мне придется его выполнить. Любой приказ. Даже если он велит мне спрыгнуть головой вниз со скалы. Или причинить кому-то зло… Надо срочно удирать, иначе мы все тут сдвинемся.
— Ладно, уговорил. Но надо предупредить Аннушку. Без нее я не уйду.
— Хорошо. Десяти минут хватит?
— Девчонки не умеют так быстро собирать вещи.
— Ладно… — Димка с досадой посмотрел на часы. — Даю тебе двадцать минут, чтобы уладить все проблемы. Но больше ждать не буду — иначе мы опоздаем на автобус. А следующий — только через час.
В два счета одевшись, Чижик выскочил из палатки и побежал на поиски Аннушки. Лагерь почти опустел — с недавних пор все участники археологической экспедиции приобрели странноватую привычку без цели слоняться по окрестностям. И Алику даже спросить про Аннушку было не у кого. Только за столом еще завтракали два длинноволосых студента да гремела тарелками дежурившая в этот день круглолицая Наташа. Никто из них не видел Аннушку. Чижик в отчаянии несколько раз обежал маленький лагерь и, не найдя девочку, вынужден был вернуться в свою палатку:
— Ее нигде нет. Дай мне еще полчаса!
— Ты можешь ее целый день искать, и все впустую. Давай, Алик, собирайся.
— Я не брошу Аннушку!
— Извини, я ухожу, — Димка закинул на плечи рюкзак. — Встретимся на вокзале.
— Хорошо.
— Тогда до вечера.
— До вечера.
Покинув стоянку археологов, Димка сразу почувствовал себя намного увереннее. Было чудесное летнее утро, все вокруг радовалось и ликовало, игнорируя зловещие тайны древности. Мальчик бодро шагал по направлению к шоссе, и, хотя идти приходилось вверх по склону, он не чувствовал усталости.
Выйдя к дороге, Димка осмотрелся. Он собирался поймать попутную машину, однако в этот ранний час движение на шоссе трудно было назвать оживленным. Мимо проехало только два автомобиля, да и то они направлялись в другую сторону. Беглец знал, что в нескольких километрах от лагеря находится поселок, возле которого останавливается рейсовый автобус. Похоже, ему предстояло проследовать туда пешком.
Идти по нагретому асфальту было противно, поэтому Димка бодро зашагал вдоль дороги по твердой, как камень, земле. Он насвистывал под нос простенький мотивчик, и все складывалось отлично, пока Димка неожиданно не сбился с ритма, споткнувшись на ровном месте.
— Черт!
Посмотрев под ноги, мальчик понял, что не споткнулся, а угодил левой ногой в непонятно откуда взявшийся песок. Димка, недолго думая, хотел высвободить ногу, но не сумел — скрывшаяся под слоем песка ступня ухитрилась зацепиться там то ли за корень, то ли за проволочную петлю.
— Этого только не хватало!
Усилие, приложенное раздосадованным мальчишкой, обернулось против него самого. Димка дернулся, пытаясь освободиться, и тут же его нога ушла в песок почти по колено. То, что зацепило его ступню, с силой тянуло вниз, а твердая земля вокруг, как по волшебству, начала превращаться в текучий, подвижный, словно ртуть, песок. У Димки хватило воли пресечь захлестнувшую его панику. Он замер, понимая, что каждое его движение только усугубляет ситуацию. На лбу выступила испарина. Опустив глаза, Димка посмотрел под ноги — похоже, его занесло в наполненную песком яму-ловушку. Вокруг простиралась твердая земля, а он медленно, но неотвратимо погружался в золотистый горячий песок. Ситуация была совершенно абсурдной, здорово напоминавшей кошмарный сон. Над головой сияло солнце, синело безмятежное, без единого облачка небо, а мальчик тонул в песке, как в болоте, и чьи-то жесткие, как проволока, пальцы все сильнее сдавливали его лодыжку. В какой-то момент Димка даже заподозрил, что спит, но потом отбросил эту мысль. Сейчас ему следовало думать только о спасении. Неважно, происходило все это во сне или наяву.
— Помогите!
Кричать было бесполезно — мальчик находился в безлюдном месте и вряд ли мог рассчитывать на чью-то помощь. В ответ на зов, то, что цепляло его за ногу, потянуло сильнее, утаскивая в песок. Димка инстинктивно дернулся и в результате погрузился еще на несколько сантиметров. И снова замер, боясь шевельнуться. Тело оставалось неподвижным, а мысли лихорадочно метались, отыскивая путь к спасению.
Полный ужаса взгляд остановился на торчавшем из земли бетонном блоке, который, по-видимому, остался здесь со времен строительства дороги. Если бы Димке удалось ухватиться за ржавые штыри арматуры, он бы без проблем выбрался из ловушки. Однако расстояние между ним и бетонным «якорем» оказалось слишком велико. Спасение было близким, но недосягаемым.
— Помогите, пожалуйста… — пересохшими губами прошептал Димка. — Пожалуйста…
Поднявшееся высоко над горизонтом солнце безжалостно палило макушку, а возле ног медленно извивались похожие на змей песчаные потоки. Злые слезы отчаянья сами собой навернулись на глаза, но мальчик не собирался сдаваться. Он вновь и вновь смотрел на казавшийся незыблемой скалой обломок бетона.
Болтавшийся за спиной рюкзак тяжелел с каждой минутой, словно злобный невидимка подкладывал в него новые и новые камни. Мальчик хотел избавиться от своей ноши, но не знал, как это сделать, ведь каждое неосторожное движение приближало его к гибели. И тут в голове измученного жарой и страхом пленника песчаной западни возник рискованный план. Все зависело от того, сможет ли он выполнить его с первой попытки или нет. Если она окончится неудачей, резкий бросок, который предстоит сделать, катастрофически ухудшит его положение. Но, похоже, выбора у Димки просто не было.
Мучительно медленно, с трудом сдерживая нервную дрожь, он выдернул из штанов украшенный заклепками брючный ремень, накрепко привязал его конец к одной из лямок болтавшегося за спиной рюкзака. Песок под ногами покрылся мелкой рябью. Он походил на живое, разумное существо, внимательно следившее за своим пленником и раздумывавшее, стоит или пока рано принимать ответные меры. Обливавшийся холодным потом Димка начал стаскивать со спины рюкзак. Это, казалось бы, простое действие стоило ему больших усилий. Он понимал, что должен стоять совершенно неподвижно, не привлекая к себе внимания живого песка, однако возня с тяжелым рюкзаком вынудила его переступить с ноги на ногу…
— Не надо!
Мольбы пленника были бесполезны — тот, кто скрывался в песке, с силой потянул его за ногу, затягивая в глубь ямы. Димка с содроганием посмотрел вниз и не увидел свои колени — они уже исчезли под слоем смертоносного песка. И все же шанс на спасение оставался. Один-единственный, крошечный шансик, который Димка просто обязан был использовать. Он накрепко обмотал конец ремня вокруг ладони, сжал кулак. Теперь предстояла самая ответственная часть плана — бросить привязанный к ремню рюкзак таким образом, чтобы тот зацепился за торчавшую из бетонного блока арматуру. Бросок требовал больших усилий, за которыми непременно последовали бы ответные действия странного Димкиного врага, но мальчик все же надеялся, что сумеет зацепить рюкзак с первой попытки.
Все было готово, но Димка медлил, готовясь к самому ответственному в его жизни броску. Он старался дышать ровно, избавиться наконец от этой отвратительной нервной дрожи, сотрясавшей тело. Бетонный блок находился совсем близко, и в обычной ситуации Димке ничего не стоило забросить на него рюкзак, но сейчас могло произойти все, что угодно… Мускулы напряглись, сжались в тугой комок, и мальчик резко выбросил вперед привязанный к руке тяжелый предмет.
— Есть!
Радостное восклицание сменилось криком боли. В тот самый миг, когда лямка рюкзака зацепилась за торчавший из бетона штырь, тот, кто прятался в песке, изо всех сил потянул Димкину ногу. Казалось, еще одно усилие — и лопнут сухожилия или сдвинется с места бетонный блок, но тут хватка обитателя песчаной ямы немного ослабла. Мальчик перевел дух и, обретя опору, начал медленно вытягивать ноги из ловушки. Тот, кто скрывался в песке, не хотел выпускать свою жертву, намертво вцепившись в лодыжку. Отчаянье добавило Димке сил, и он все же выполз на твердую землю. Только тогда, приподнявшись на локте, он увидел, кто именно продолжал сжимать его ногу…
— Я сплю, наверное, я сплю, — в ужасе прошептал он.
Высохшая, почерневшая рука мертвеца сжимала его лодыжку
Какое-то время мальчик неподвижно сидел, прислонившись к бетонному блоку, спасшему его жизнь. Димка не знал, что делать дальше. Скорее всего все, что случилось с ним, было иллюзией, галлюцинацией, безумием, но легче от этого не становилось. Разум не мог победить наваждение, а значит, если бы Димке представилось, что он мертв, то так бы и произошло. Беглец посмотрел в сторону дороги — вдоль обочины медленно текла песчаная река, отрезавшая путь к спасению. Похоже, мумия или кто-то другой, сводивший с ума обитателей лагеря, не желал, чтобы Димка покинул его пределы.
— Ладно… Я никуда не еду, просто решил немного прогуляться перед завтраком.
Мальчик осторожно встал, сделал несколько шагов в сторону стоянки археологов. Земля под ногами была твердой, а вот за спиной раздавалось негромкое шуршание струившегося, как вода, песка. Шуршание постепенно превращалось в тихий шепот, навязчиво звучавший в ушах Димки:
— Срок еще не пришел… не пришел… не пришел… Мир узнает обо мне, но чуть позже, позже, позже, позже…
Простившись с приятелем, Чижик продолжил искать запропастившуюся Аннушку. Димка Никифоров был прав — лагерь превратился в настоящую западню, где люди потихоньку сходили с ума, и следовало как можно скорее покинуть это зловещее место. Бежать. Но бежать вместе с Аннушкой. Чижик несколько раз обошел палаточный поселок, сбегал на пляж, где обычно любили загорать девчонки, но так и не обнаружил свою подружку. Аннушка словно сквозь землю провалилась.
«Неужели она первой почувствовала неладное и уже удрала отсюда? — раздумывал Чижик, проходя мимо белой палатки, которую оккупировала злобная мумия. — Нет, Аннушка на такое не способна. Она бы обязательно предупредила меня».
Матерчатая стенка палатки подрагивала, словно кто-то толкал ее плечом. Мальчик замедлил шаг, с испугом и любопытством покосившись на «резиденцию» мумии. Обследуя лагерь, он так и не решился заглянуть в это страшное место, но кто знает, может быть, Аннушка находится именно там? Вдруг она отправилась на разведку и почему-либо задержалась возле жуткого расписного гроба?
— Аннушка…
Белая ткань затряслась сильнее, из палатки донеслись неразборчивые звуки. Чижику было очень страшно заходить в логово древнего мертвеца, но он чувствовал, что должен сделать это. Убедившись, что поблизости никого нет, мальчик прошмыгнул внутрь.
— Аннушка, ты здесь?
В первый момент он мог смотреть только на стоявший на столе гроб, но потом заставил себя оглядеться по сторонам. У стены рядом с коробками, в которые были аккуратно упакованы найденные археологами черепки, сидела связанная по рукам и ногам девочка.
— Аннушка! Что происходит?
Она только промычала в ответ, пытаясь избавиться от затыкавшей рот косынки. Сообразив, в чем дело, Чижик подбежал к пленнице, поспешно развязал затянутый на затылке узел:
— Кто это сделал? За что?
— Позже объясню. Развяжи меня, скорее!
— Я мигом…
Но вместо того чтобы развязывать веревку, мальчик неожиданно отступил назад, опустил руки.
— Чижик, ты что?
— Я Алик Чижов, а не Чижик-Пыжик.
— Извини, забыла, но это еще не повод, чтобы оставлять меня связанной.
Алик молчал. Хотя нарисованное лицо черного человека смотрело в потолок, мальчишка прямо перед собой видел его глаза — белые застывшие глаза с черными кружочками зрачков…
— Алик!
— Я не могу развязать тебя.
— Почему? — Аннушка отчаянно дернулась, пытаясь высвободить руку. — Почему?!
— Просто не могу.
Вздохнув, он направился к выходу. Вид у мальчишки был побитый, вся его фигура выражала покорность и смирение. Глядя на эту согнувшуюся спину, Аннушка внезапно сообразила, что случилось с ее верным, надежным другом.
— Стой, вернись! Я знаю, ты хочешь освободить меня! Очень, очень хочешь!
Чижик растерялся, не зная, чей голос ему слушать. Он действительно хотел спасти Аннушку, но поселившийся в его душе ужас уже выполз из своей норы и начал командовать им. Ужас приказывал оставить Аннушку в палатке, у этого ужаса было имя, у него были всевидящие глаза…
— Чижик!
— Аннушка! Что мне делать? Я боюсь, мы все боимся. Это только кажется, что мы свободны, но на самом деле нас сковывают невидимые цепи. Он, — мальчик дрожащим пальцем указал на гроб, — все видит и знает. И накажет того, кто не исполнит его волю.
— Это гипноз, наваждение. Подумай сам, что может сделать жалкая вяленая мумия? Она только пугает. Лежит себе в гробу и запугивает живых. Все зависит от самого человека, подчинится он ей, или нет. Вчера ночью, когда я вернулась в лагерь, на меня набросились Ксения, Наташа и другие девочки. Они явно не соображали, что творят. Скрутили меня, затолкали в палатку. Что с них взять, они же девчонки, а ты — парень, мужчина. Настоящий мужчина может справиться с любыми проблемами. Ты сильный, Чижик! Спаси меня, мне так плохо и страшно!
Мальчишка даже побледнел, борясь с собственными страхами. Он просто разрывался на части и все медлил, переминаясь с ноги на ногу. Один маленький шажок к выходу, другой — к молившей о помощи Аннушке…
Поделиться книгой: