Помоги проекту - поделись книгой:
Перестройка-1 и перестройка-2 сделаны по одному лекалу. Мол, если удалось тогда, то почему не удастся теперь? Поэтому, описывая сценарии нашего будущего, мы вполне можем опереться на прецедент – а также на то, что отличает нынешнюю ситуации от предыдущей.
Местным управляющим штабом перестройки-1 была пресловутая «Московская трибуна». Этот мозговой центр посылал импульсы в перестроечное «оранжевое тело» – в движения, партии, в митинговую среду. Блокировать эти импульсы было практически невозможно. Все было построено так, что тело дергалось, получая импульсы, строго определенным образом.
Если исходить из того, что «Круглый стол 12 декабря» образца 2012 года – это «Московская трибуна» образца 1989 года, то заявление «Круглого стола» надо воспринимать с предельной серьезностью. Ибо в этом случае данное заявление будет выполнено. Смысл заявления абсолютно ясен любому нормальному человеку. Речь тут идет о мятеже и ни о чем другом. Как только «Круглый стол» сделал данное заявление – в сетях стали появляться призывы к народному восстанию. Мол, «не хотите оранжевой революции – получите кровавую».
Кто-то относится к этим заявлениям несерьезно. Кто-то – но не я.
Я отношусь к заявлениям «Круглого стола» очень серьезно. Потому что хорошо помню степень управляемости перестройки-1. И у меня нет никаких иллюзий касательно того, что перестройка-2 будет менее управляемой.
Разумеется, «круглый стол» – это не последняя инстанция. Это инстанция сугубо промежуточная. Местная, так сказать. Сигналы в эту инстанцию подаются из-за рубежа. Но и не только.
Доказательства? Господин Касьянов, создавая «Круглый стол», заявил, что помимо разного рода творческих людей (конечно же, креативных, высокоморальных и так далее – и то ведь, дельфины, а не анчоусы), в «Круглый стол» входят представители нынешней власти, желающие пока оставаться неизвестными. Но вскоре, пообещал Касьянов, страна узнает своих героев.
Здесь опять-таки полная аналогия с перестройкой-1. Никакая «Московская трибуна» ничего бы не могла сделать, если бы не имела прямого контакта с Горбачевым и Яковлевым, а также с элитой КГБ СССР. Именно эти связи, конечно же, наряду со связями иноземными, делали «Московскую трибуну» особенно эффективной.
Теперь налицо потрясающий повтор знакомой политической мелодии. Либеральное крыло Кремля связано с «Круглым столом». «Круглый стол» и либеральное крыло Кремля связаны с американцами. И «Круглый стол», и либеральное крыло Кремля связаны с митинговой политической болотной стихией. Вот вам и полная аналогия.
«Нет, не полная», – возразят мне. И добавят: «Вы же не думаете, что путинские чекисты могут оказаться в доле, как оказалась в доле некая элита КГБ в перестроечную эпоху?»
Ну, путинские чекисты или не путинские – это отдельный вопрос. А вот то, что статья Минкина «Ворон ворона клевал в глаза» – это прямой повтор знаменитой статьи с подзаголовком «Таинственный советник вождей…», в которой ваш покорный слуга обвинялся во всех смертных грехах, – мне очевидно. Конечно, я здесь перехожу от фактов, от высказываний, имеющих прямой и очевидный смысл, к неким политическим знакам. Но я на то и аналитик, чтобы расшифровывать эти знаки. Дело не в том, как именно Минкин поливает меня помоями. Меня этим не удивить. И даже не в том, что он пытается разводить меня с Леонтьевым, забывая, видимо, что мне все же годков поболе восемнадцати.
Дело в том, что, как и статья «Таинственный советник вождей…», статья Минкина написана по заказу. Дело, далее, в том, что заказал ее все тот же человек. Что написана она по лекалу этого человека. Что порождена она страхом – а ну как некий интеллект, данному человеку не подконтрольный, соединится с властью… И вы мне будете после этого говорить, что КГБ-шного повтора нет в нынешней перестроечной симфонии? Полно! Есть – да еще какой.
Предложив вниманию читателя минкинскую тайнопись (которая для меня – вполне открытая книга), я предложу его вниманию и нечто другое.
Много лет занимаюсь примирением конфликтующих сторон – касается ли это бизнеса или политики. Понимаю, насколько сие занятие неблагодарно и опасно. Но никогда я не встречался с ситуацией, которую все наблюдали на днях.
Я имею в виду написанный мною черновик договора об общественном согласии. Черновик этот в качестве первого приближения был направлен господину Парфенову и ряду других заинтересованных лиц. Мол, вносите коррективы, господа – вы же согласились подписать бумагу, в которой будут перечислены условия, соблюдение коих побудит разные общественные группы признать выборы честными. Господа проголосовали за такую бумагу на передаче «Гражданин Гордон». Передача должна была выйти в воскресенье. Черновик я передал в пятницу. Истерика началась в тот же день. В субботу вышла насквозь лживая статья в «Коммерсанте». В статье этой черновик даже не был процитирован подробно. Но обсуждалось, насколько он мерзок, сколь ненавистен всем приличным людям и так далее.
Чтобы за один день (!) ознакомиться с черновиком, написать статью и вывести статью на первую полосу столь уважаемой газеты, как «Коммерсант», нужны чрезвычайные усилия. Не просто чрезвычайные – колоссальные. Но еще большие усилия были предприняты после выхода этой статьи для того, чтобы сначала попытаться заблокировать передачу «Гражданин Гордон», а затем, когда это не удалось, затереть следы своей клеветнической аферы (то, что она клеветническая, стало ясно сразу после передачи «Гражданин Гордон»). После чего начать беспрецедентную политическую кампанию, имеющую целью воспрепятствовать заключению договора об условиях легитимности президентских выборов.
Первый канал хранит молчание, и только по выражению лиц я могу догадаться о беспрецедентности всего того, что творится вокруг данного невинного договора. Но у меня есть свои источники – и я твердо знаю, что творится нечто неслыханное, не имеющее аналогов. Я твердо знаю также, что для того чтобы подобное сотворить, надо обладать колоссальными возможностями.
А сотворяют сие этот самый «Круглый стол» и силы, за ним стоящие. Ибо именно этот «Круглый стол» заявил, что ему не нужна никакая легитимность выборов, не нужны никакие меры по обеспечению их честности. Что ни при каких условиях он выборы не признает.
И тут я предлагаю вниманию читателя последний из фактов, позволяющих замкнуть цепь аналитических выкладок.
Господин Удальцов ужасно кичился своей ультра-революционностью, суперкоммунистичностью. И в качестве «российского Че Гевары» весьма комично рассуждал о моей погибели – ведь оскоромился путинизмом негодяй Кургинян, выйдя на Поклонную гору! Но я-то на Поклонной горе сказал, что являюсь политическим противником политики Путина. А ультра-революционер Удальцов, суперблизкий теперь КПРФ и ее руководству, прямо сказал на встрече с Медведевым, что его единственная мечта – это продление на два года срока властвования Дмитрия Анатольевича. И Удальцов, и Зюганов, конечно же, знают о существовании президентской комиссии (комиссии Федотова – Караганова), потребовавшей осуществления десталинизации и десоветизации по аналогии с денацификацией. Из чего однозначно вытекает, например, запрещение КПРФ.
И что же?
Как мы видим, нити от «Круглого стола» тянутся в самые разные стороны. И сплетаются в очень многообещающую паутину. Разумеется, эту паутину ткут иноземцы. Но без высоковлиятельных местных пауков дело никак обойтись не может. Ибо иноземцы недостаточно укоренены в нашей реальности. И их агентура способна эффективно действовать, только будучи состыкованной с агентурой, имеющейся в распоряжении местных элит. Как мы видим, агентуры уже состыкованы.
Цели определены, задачи поставлены, агентуры состыкованы, инфраструктуры объединены – за работу, товарищи!
Как будет выглядеть эта работа – понятно.
Первое. 5 марта на улицу попытаются вывести критическую массу людей.
Второе. Попытаются спровоцировать разного рода столкновения.
Третье. Выборы будут объявлены чудовищно сфальсифицированными. Пострадавшие от этих фальсификаций соискатели соединятся с оранжевой митинговой стихией. Для этого и нужен контакт «Удальцов – Зюганов».
Четвертое. Яростные протесты будут направлены в Верховный Суд.
Пятое. Будет сделано все для того, чтобы выборы не признал Запад.
Шестое. Либеральное крыло Кремля сделает все возможное и невозможное для того, чтобы спровоцировать негативную реакцию Д.Медведева, который все еще будет являться президентом страны. Отсюда и холуйско-провокационный заход Удальцова – что у «Круглого стола» на уме, то у Удальцова на языке.
Седьмое. Успех предыдущих шести пунктов создаст глубокий конституционный кризис.
Восьмое. Кризис попытаются перевести в русло того или иного кровопролития, используя знаменитые технологии Шарпа (то есть попросту ведя пальбу с крыш по конфликтующим сторонам).
Девятое. Гражданское столкновение будет объявлено гражданской войной. Столкновение правоохранителей с толпой будет объявлено тиранией.
Десятое. Эскалация эксцессов призвана будет побудить к вмешательству какие-то элитные силовые части – по сценарию, аналогичному румынскому.
Одиннадцатое. При подобном развитии событий некие авторитетные либеральные группы, по возможности высокостатусные, обратятся к США и НАТО с требованием проконтролировать наше ядерное оружие. Соответствующий контингент уже давно подготовлен. В состав контингента включены многочисленные военнослужащие со знанием русского языка.
Меня спросят: «Вы описали негативный сценарий – и что? Вы хотите сказать, что этот сценарий носит роковой характер?»
Отвечаю – никоим образом.
Во-первых, я не считаю, что этот сценарий является единственным возможным. Я считаю его наихудшим и наиболее вероятным, но не более того.
Во-вторых, я описал данный сценарий для того, чтобы ему противодействовать. Для этого я его описал, а не для того, чтобы упасть на диван и зарыдать в отчаянии.
Меня спросят: «А как вы ему собираетесь противодействовать, этому губительному сценарию?»
Отвечаю: например, собирая свой митинг на ВДНХ 23 февраля.
К этому все, конечно, не сводится. Однако если бы мы могли собрать хотя бы такой митинг в момент подписания Беловежских соглашений, то СССР был бы сохранен. Так что и митинг наш важен донельзя. И митинг на Поклонной был не менее важен, ибо впервые удалось организовать на протест «большой народ» (он же – «анчоусы», «мухи» и так далее). И соглашение о легитимности выборов важно донельзя. И очень многое другое, о чем говорить не буду. Ибо идет политическая война – а на войне как на войне.
На войне противнику планы не сообщают.
Россия обречена снова стать сверхдержавой
Работая над этим материалом, мы столкнулись с почти неразрешимой проблемой: как представить читателям нашего собеседника? Назвать его политологом? Это было бы не совсем верно – для него, пожалуй, это слишком узкое определение. По той же причине отпали «ученый», «политик», «публицист» и «театральный режиссер». В конце концов решили сказать просто: сегодня мы беседуем с Сергеем КУРГИНЯНОМ.
Наша встреча состоялась в его офисе на ул. Садовая-Кудринская в Москве – в том самом кабинете, где сегодня снимается цикл передач «Суть времени», давно снискавший популярность не только в российском интеллектуальном интернете, но и на постсоветском пространстве. Можно сказать: то, о чем говорит Кургинян открыто, в нынешние времена люди обсуждают «на кухнях».
Если вы не отслеживали выборные события в РФ, не смотрели передач «Исторический процесс» и «Суд времени», побивших рейтинги политических ток-шоу российского ТВ последних лет, и, наконец, не читали книг или статей Кургиняна – значит, вы много потеряли. Кто-то сегодня называет его гениальным стратегом, который на самом деле стремится сплотить и возглавить все левопатриотическое движение России. А кто-то – давним «советником Кремля», который на последних президентских выборах чуть ли не координировал альтернативный штаб Владимира Путина.
Хотя и сам Кургинян публично критикует Владимира Владимировича за либеральные реформы, в Кремле к этому человеку действительно прислушиваются очень внимательно. Еще в 80-х он был одним из экспертов и советников руководства Совмина СССР и ЦК КПСС. Однако перешел в конфронтацию с «горбачевской командой» – из-за категорического неприятия стратегии перестройки, а затем и предложенного пути вывода страны из тупика. Кургинян говорит, что он ощущает личную вину за развал СССР. И в последующие годы лишь стремится эту историческую ошибку исправить.
В ходе недавних выборов в РФ Кургинян организовал т. н. Антиоранжевый комитет, объединивший многих видных интеллектуалов России и наиболее жестко противостоявший т. н. «болотной» оппозиции. Сегодня многие убеждены, что деятельность именно этого человека позволила России преодолеть риски «цветных сценариев».
Так это или нет, но безусловно яркий интеллектуал нашего времени Сергей Кургинян – один из немногих, кто все последние 20 лет весьма убедительно отстаивает одну простую мысль: путь реформ, избранный новыми государствами на пространстве бывшего Союза, – это путь к катастрофе. Геополитической, социальной, экономической, технологической, культурной, демографической и, наконец, к катастрофе метафизической.
Свернуть с этой дороги еще есть возможность. Однако для этого России (и, очевидно, Украине в том числе) следует выработать новый совместный проект будущего, основанный не на химерах, заимствованных извне (и теперь, по убеждению ученого, окончательно доказавших свою тупиковость), а на нашем уникальном историческом и культурном опыте – наследии, которым, кстати, обладают считанные страны в мире. Только так, по его мнению, может быть остановлено падение в пропасть. И речь идет не только о постсоветских странах, но и о судьбе всего мира.
– Всегда постфактум ситуацию можно так объяснять. Увы, но в такие игры Кремль не играл. Напротив, то, что начало разворачиваться в эти месяцы, было настоящим шоком для многих там. И этот шок парализовал действие многих структур. Прежде всего главных каналов телевидения, что было видно воочию. Все они почему-то внезапно замолчали. Впали в ступор даже правоохранительные системы. Самое главное, при абсолютном преобладании противника в интернете, основные ТВ-каналы, ключевой информационно-пропагандистский ресурс власти, оказались не готовы. И я утверждаю, что они были кем-то парализованы.
Вспомните, например, ситуацию, когда Грузия напала на Южную Осетию. В тот момент контрпропагандистская машина заработала и отработала на полную. Пусть грубо, но все же. Мы видим только теперь, задним числом, что они снова включились – выпустили в эфир документальные фильмы, например ту же «Анатомию протеста» на НТВ и т. д.
Однако к началу информационной борьбы на нашем телевидении возник паралич. В интернете соотношение сил уже было примерно 1 к 50 не в пользу власти. Уравновесить все это могли только главные каналы, причем сделать это моментально. Но не делали. Значит, деструктивным процессом кто-то руководил.
Наконец, еще один регистр, который был абсолютно не задействован, – это долго и с какой-то помпой «пробуждавшиеся» провластные гражданские силы. Когда они стали реально нужны, их просто не оказалось. Так что называть все это каким-то коварным маневром Кремля могут лишь те, кто не видел, как это происходило на самом деле.
– Трудно поверить, но это так. В один момент меня попросили приехать к знакомым, которые занимают, скажем так, очень высокое властное положение. Захожу я в лифт и наблюдаю монолог одной известной околовластной знаменитости. И что я слышу? Он буквально скулит: «Это конец!» Я говорю, мол, да что вы так переживаете? Идет политический процесс. Да, пока с неизвестным результатом. На что персонаж отвечает: нет, это конец! конец! И буквально бьется головой о стенку лифта. Ясно, что массовые сборища с соответствующим информационным обрамлением непременно создают шоковый эффект. Но по-прежнему удивительно, что они действуют на сознание вполне грамотных, благоразумных людей. Причем модифицируют поведение даже, казалось, лояльных к власти граждан.
Так что никто в Кремле, увы, не затевает настолько сложных комбинаций, особенно когда не знают, чем это кончится. Главная черта Путина (а ведь якобы это он должен был так мудро все соорудить) в том, что он невероятно осторожен. Он никогда не делает ничего, точно не зная результата. А это была как раз ситуация с абсолютно непредсказуемыми последствиями. Никто не мог знать, когда выйдут первые 30 тыс. человек, а когда 70. А если 70, то в следующий раз могут быть и 170? Трудно предположить, как поведут себя эти люди. А они ведь могли быть жестче. Могли пойти эксцессы, которые никак не окупили бы любые выборные победы.
Впрочем, что было еще и чего не ожидали те, кто все это затевал, так это противоположные гражданские волны, не имевшие никакого отношения к власти. Ответная волна стала нарастать со стороны части интеллектуального сообщества, а также простой, но неравнодушной молодежи в интернете. Т. е. людей, вообще не связанных с властью. Если бы все они были связаны с нею, им пришлось бы ничего не делать, а ждать приказа – от властных штабов, от административной вертикали (именно таково поведение людей, которые связаны с властью). Но такого приказа не поступало. То же касается и созданной мною после парламентских выборов интернет-передачи «Смысл игры», и родившегося год назад общественного движения «Суть времени». Если бы все это имело какое-то отношение к власти, оно озиралось бы на власть и было бы точно так же парализовано.
Так вот, те, кто начал действовать, делали это по зову сердца. В ответ на «оранжевую» атаку русский интернет внезапно взорвался, пошли ролики, сыгравшие огромную роль в массовом сознании, – например, о походах нашей оппозиции в американское посольство. Ну это известная скандальная история, когда оппозиционеров, застигнутых врасплох прямо у входа в резиденцию посла США Майкла Макфола, спрашивали: а зачем вы туда идете? И потом это все и многое другое разошлось в виде роликов, демотиваторов, довольно талантливых. Это делали простые граждане в возрасте 30–35 лет. Попытка внедрить в России «цветной сценарий» для них оказалась неприемлемой, и они оказали ей сопротивление в сети.
– Отчасти да. Сквозь зубы теперь об этом заговорили. Но пока могу сказать публично одно – либеральное крыло Кремля, т. е. фигуры, которые решили, что могут сыграть свою игру. Вообще весь этот площадной спектакль игрался во многом под Медведева. Весь этот «олигархоз», как говорила Божена Рынска, никогда бы на Болотной не собрался, если бы он не получил отмашку от высоких фигур либерального лагеря. Телеканал «Дождь» финансировало либеральное крыло власти. Все импульсы, парализующие систему, делало тоже оно. Но в чем разница между тем, что было у нас, и вашим Майданом? У вас был Ющенко. Было ясно, кого двигали. А кого двигали здесь?
Либо их целью было создание тотальной дестабилизации в стране и ситуации безвластия (т. е. создание эффекта покруче вашего Майдана), чтобы затем перехватить власть в пользу т. н. «круглого стола» из неких «уважаемых» общественных деятелей (это то, что они вдруг начали требовать уже в ходе выступлений). Либо запасной план, который озвучил г-н Удальцов на встрече с Медведевым: дополнительный срок его президентских полномочий, на два года. Т. е. расчет на раскол в «тандеме». Они работали на этот раскол.
Да, во власти понимали, что либеральные силы готовятся к атаке. Понимали, что им нужен или Медведев, который выдвинется сам и подпишет отставку Путина, или что-то еще, что могло бы раскрутить спираль дальше и начать раскачивать систему.
– Очевидно, в кабинетах кем-то стало навязываться убеждение, что, мол, не стоит власти как-то реагировать. Что якобы мудрая стратегия – это не вмешиваться. Что оппозиционеры сами устанут, а если начнем отвечать, то те еще больше разозлятся.
Тогда я и начал свои интернет-передачи «Смысл игры». На одной из них я сжег перед телекамерой символ протестующих на Болотной – белую ленту. Это был очень важный символический шаг. Другие люди в интернете, в сообществе блогеров, также начали контригру. Хотя соотношение сил было 1 к 50, и мы наблюдали уже, по сути, триумфальное шествие фашистской армии, входящей в страну как нож в масло. Было видно, что вот-вот начнутся перебежки из «преступной власти» к «народу». Дело шло по всем канонам «цветного сценария».
Когда 24 декабря они собрали митинг на Сахарова, мы в тот же день провели альтер-митинг на Воробьевых горах. Я организовывал митинг впервые в жизни. Нас было уже несколько тысяч. Но важно то, что там, на сцене, я снова демонстративно сжег белую ленту. C этого момента возникла точка гражданского собирания.
– После Нового года возобновилась передача «Исторический процесс» на канале «Россия 1», где мне довелось вступить в полемику с символами нашей «борьбы за свободу и все хорошее» – Ксенией Собчак и Владимиром Рыжковым. Дискуссию смотрела вся страна. Задача была в том, чтобы не парировать вежливо их манипулятивные аргументы, а жестко указать им их место. Я хочу это особо подчеркнуть, т. к. это очень важно в любых контратаках на «цветные сценарии». Так вот, когда Рыжков и Собчак уходили с той передачи, то уходили уже не как триумфаторы, а с чувством глубочайшего поражения. Они пожалели, что пришли на прямой публичный диспут. Им впервые открыто был дан информационный бой, и они потерпели сокрушительное фиаско на телевидении.
Надо понимать, что сегодня интернет радикально меняет всю картину политической войны. Никто не рассчитывал, что русские будут использовать его не по американской модели, а по своей, что возникнет альтернативная интернет-армия. Моя организация сыграла здесь большую роль, в т. ч. по численности. У нас есть несколько тысяч людей, умеющих работать автономно и по всем передовым правилам интернет-войн. Они «упаковали» интернет контентом и смыслами так, что нашим «оранжевым» в сетевой среде оставалось либо опускаться в дискуссии «ниже уровня плинтуса», либо просто помалкивать.
Точка гражданского собирания раскручивалась дальше. К нам начали стекаться самые разные бизнесмены, чиновники из провинций, из оборонных ведомств. Они уверяли, что готовы идти до конца, но не пустить «оранжевых». И постепенно удалось собрать широкую оппозицию против т. н. «оппозиции». Мне пришлось наступить на горло собственной песне и призвать: пусть на Поклонной соберутся все противники «оранжевого», в т. ч. и мои идеологические противники. Таких оказалось большинство. Тот же Александр Дугин, с которым мы давно ведем жесткую идеологическую полемику, но я считаю его одним из самых умных людей в стране.
С этого момента – с митинга на Поклонной – «цветным» был сломан хребет. Мы показали, что у нас дух, а не у них, было продемонстрировано, что там реально собралась сила, отражающая настроения страны.
– Я – ключевая, но, что очень важно, оппозиционная Кремлю политическая фигура. Не потому, что я титан, а потому, что все остальные в этот момент внезапно замолчали. Это же касается совершенно странной позиции нашей КПРФ, которая, по идее, должна была стать первой в бою с «оранжизмом». На крупнейшем «антиоранжевом» митинге на Поклонной выступали уважаемые интеллектуалы – Максим Шевченко, Михаил Леонтьев, Александр Дугин, Николай Стариков, Александр Проханов.
Прекрасный набор людей, которые владеют языком, у кого есть содержание, позиция. Многие из них заявляли о своей глубокой вере в «путинизм» (по причине каких-то надежд или просто веря в режим). Но я, выступая, заметил, что в «антиоранжевой» коалиции собрались как те, кто за Путина, так и те, кто против. Я – против, потому что Путин и многое из того, что делает он в современной России, – это лишь некоторое замедление регресса, но не перелом курса, ведущего на дно истории.
Кроме меня, на Поклонной этого никто не сказал. Это позволило противникам Поклонной называть наш митинг «путингом». Но так я оказался ключевой патриотической фигурой. Это очень важно, потому что одно дело широкая «антиоранжевая» коалиция, а другое – власть и ее адепты. Вся игра американцев строилась на том, что тут все будет развиваться по классической схеме. С одной стороны тупая власть с ее дубинками и танками, с другой – «непокорный народ», выступивший против «преступной власти». Как только оказалось, что народ против тех, кто против власти, – схема полетела.
В подобных вопросах очень важно разрушить игровую парадигму. Люди делятся на тех, кто создает правила игры, тех, кто играет по правилам, и, наконец, тех, кто является просто фигурой. Вот мы и выступили в качестве тех, кто сломал правила. У них возникли сложности. Наши американские «благожелатели» вычислили, что если они станут и дальше раскручивать спираль «оранжизма», то и другая спираль – гражданского протеста – тоже будет раскручиваться. Причем сильнее.
Т. е. заокеанские «друзья» поняли – мы готовы крутить до конца. Делаете Майдан? Получите анти-Майдан. Да, мы законопослушные граждане, нам отвратительны конфликты. Но если вы начнете вооружать людей, мы будем делать то же. Когда стало ясно, что спиралей будет две, сердце афроамериканца не выдержало…
– Часть людей, которые сегодня находятся во власти, сидели у меня на клубе с 1992 г. Молодые тогда еще мальчики – просто смотрели, как я занимаюсь анализом, учились. Приходили на клуб как на уроки, раз в две недели. Со временем часть этих бывших мальчиков заняла определенное положение во власти. Потом их потеснили. Потом снова ситуация изменилась, появился еще кто-то. У этих людей есть определенный пиетет ко мне. Да, сегодня меня пытаются упрекать, будто бы я бегу к ним и спрашиваю, что делать. Это, мягко говоря, не совсем так.
Да, у меня есть друзья в элите (и еще много где есть) – в конце концов, мы живем в одном обществе. Скажем, Валерий Зорькин – глава Конституционного суда, который когда-то написал предисловие к моей книге «Качели». Мы с ним дружим 19 лет. Он был главой КС, потом перестал им быть, потом снова им стал. Таких друзей у меня человек 10–12. И что с того? Да, они представляют собой некий клуб, однако эта группа достаточно диффузная.
Когда готовилась Поклонная, именно простые бизнесмены стали во все это вкладываться. Естественно, они начали рваться к начальникам, к кому могли. Поскольку бизнесменов было уже много, и «антиоранжевое» движение было уже покруче, чем 10 декабря, они, естественно, пробили все преграды. И мы не смогли бы собрать широкую коалицию, в т. ч. без «антиоранжевых» путинистов, без какого-то внутреннего консенсуса со всеми.
Что такое широкая коалиция? У нас сейчас на митинг ни одна политическая организация не соберет больше 5 тыс. человек. Включая «Единую Россию». А таких, как она, – немного. Я собираю не более 3–4 тыс. Другие собирают не более 1 тыс. А значит, для проведения действительно массового мероприятия нужно около 100 организаций, каждая из которых в состоянии привести хотя бы по 1 тыс. человек.
Именно так собирались и Болотная, и Сахарова. Неважно, платили ли они. Факт тот, что им мобилизовать пришлось всех, кого могли в принципе свести на одну площадь. И для Болотной они вынуждены были включать даже экзотические варианты, смесь ежа с ужом: от общественных организаций геев до неонацистов.
Мы также собирали всех, кто мог быть с нами, – от ветеранов-афганцев до Союза православных граждан. Да, могу признать, власть нам не мешала. Но она нам и не помогла. И что поразило в результате: никто не ожидал, что к нам придет такая масса – 140 тыс. человек. Оказалось больше, чем было у наших гордых «революционеров».
Вы спросите, почему в «цветных сценариях» все время работают на численность? Есть некое правило, по которому митинг в 250 тыс. способен создать критическую ситуацию, когда правоохранительные органы и все системы безопасности уже неработоспособны. Даже для Москвы это полный паралич жизнедеятельности. Силы переворота стремятся набрать около 250–300 тыс. и тут же заявить, что их миллионы. Вспомните легендарный «миллион» Удальцова! Или ваш Майдан. И что далее? Хозяином становится парализатор, который выдвигает активное ядро. Но если рядом кто-то начинает создавать контр-ядро, что тогда? Да, все это очень неприятно. Это то, чего нельзя допускать… но что делать – сдаваться узурпаторам улицы?
– Да, наши были более готовы. Это понятно. Но есть и еще одно отличие. У вас есть много граждан, которых я бы назвал «малый народ». Как их окончательно определить, не знаю – «западенцы», греко-католики, «бандеровцы». Это ваше дело. Мне кажется, вся эта публика у вас по-прежнему управляет процессом, может, и больше президента. Хотя не берусь утверждать. Главное – ваш «малый народ», по моей личной оценке, пусть и имеет совершенно отвратительную мечту о будущем Украины, но важно, что такая мечта у них есть. А также есть у них своя – с моей точки зрения, абсолютно демоническая – страсть.
Я внимательно читаю не только открытые, но и закрытые документы по Украине. И сказал бы, что некоторые из этих товарищей являются прямыми последователями одного из старых идеологов украинского национализма Павла Штепы, который утверждал: как только удастся ослабить москалей, можно будет окончательно решить и вопрос на востоке Украины. Да, пусть обойдется это в 1 млн. жизней. Пусть даже треть украинского народа, по мнению данного деятеля, будет принесена в жертву. Но все это, на их взгляд, нормальная плата, чтобы остальные две трети консолидировались в некой новой, создаваемой националистами и в наши дни идентичности.
Поделиться книгой: