Помоги проекту - поделись книгой:
– Что там случилось? – спросил Войтех, наконец отрывая взгляд от мертвеца.
– Даниэль пропал.
Глава 4
– Дамы, я принес вам свет.
Саша испуганно вздрогнула и обернулась: на пороге маленькой комнаты стоял улыбающийся Карел с большим стационарным фонарем в руках, который мгновенно осветил все помещение.
После небольшого совещания, больше похожего на панический спор, было решено немедленно идти искать исчезнувшего Даниэля. Только Саша и Ханна остались в той комнате, где десятью минутами раньше они нашли мумифицированный труп в нацистской одежде. Войтех решил, что пока они будут вести поиски, Саша может изучить мумию, от этого будет больше пользы и меньше потери времени. Сама она подозревала, что он не хочет брать ее с собой по другой причине, возможно, подсказанной ему в видении. Может быть, он и не смог рассмотреть его детали, но наверняка понял общую картину, а потому решил перестраховаться. Страх настоял на том, чтобы Ханна осталась с ней. То ли тоже не доверял инстинкту самосохранения своей подчиненной, то ли – что вероятнее – не доверял Саше и хотел, чтобы кто-то из его людей присутствовал при осмотре такой важной находки.
– Только я тебя очень прошу, никуда не уходи, – тихо сказал ей напоследок Войтех. – Будьте все время на связи, если что-то услышите, спрячьтесь в этой комнате, мы за вами придем.
Саша, конечно же, пообещала не делать глупостей, но она обещала ему это каждый раз, а потому прекрасно понимала, что ее словам веры уже мало. Правда, сегодня была твердо намерена выполнить свое обещание. Что-то мерзкое и холодное поселилось в животе в тот момент, когда они нашли эту мумию. Оно изредка ворочалось внутри, напоминая о себе и заставляя кожу покрываться неприятными мурашками. Все остальные находки выглядели скорее таинственными, чем пугающими.
Наверное, Войтех не успокоился, взяв с нее обещание, и прислал Карела для присмотра.
– Я смотрю, твой брат мне не особо доверяет, – обиженно произнесла она, поднимаясь с колен, на которых стояла рядом с мумией.
– Видимо, продолжаешь давать поводы, – хмыкнул Карел. – И вообще, Тешка такой перестраховщик, сам не знаю, когда он таким стал. Держи, – он сунул ей в руки фонарь и вышел в коридор. – Я тут посижу, у вас там тесновато.
Саша поставила фонарь в свободный угол и снова присела рядом с Ханной и мумией. Комната, где они обнаружили мертвеца, оказалась невероятно маленькой и больше походила на чулан. Судя по отсутствию окон, она, скорее всего, действительно использовалась для хранения чего-то. Размеры ее едва превышали метр на метр, а потому они с Ханной и сами едва здесь помещались, для Карела места уже не оставалось.
Фонарь дал достаточно света, чтобы они смогли лучше рассмотреть свою находку. Сухой воздух в каменном гробу не позволил тканям полностью разложиться, высушив их и превратив живого когда-то человека в черную мумию. Саша вытащила из принесенного чемоданчика перчатки.
– Предпочитаю не трогать такие вещи голыми руками, – ответила она на вопросительный взгляд Ханны. – Мало ли от чего он умер.
– Разумно, – не могла не согласиться та, вытаскивая вторую пару. – Если честно, я никогда в жизни не видела мумий, не считая музеев. Я историк-языковед, знаю много старых и мертвых языков, сутки просиживала в архивах, но в археологических раскопках не участвовала ни разу.
– Да ты знаешь, с мумиями и я дела не имела, – усмехнулась Саша. – От меня трупы успевают забрать до того, как они начнут разлагаться.
– Меня сейчас стошнит, – прокомментировал из коридора Карел.
Саша улыбнулась, но ничего не ответила, предпочтя вернуться к мумии. Это совершенно точно был мужчина, рост определить оказалось затруднительно, поскольку он сидел и изрядно усох, но размер одежды предполагал худощавое телосложение. Светлые волосы, шапкой покрывавшие череп, неплохо сохранились, но едва Саша дотронулась до них, как приличный клок остался в ее руках. Она аккуратно вернула его на место, немного брезгливо тряхнув рукой, и тут же разозлившись на себя за это. Когда-то давно она хотела поступать на психиатрический факультет, ей нравилось копаться в мозгах человека, но в переносном смысле. Тяги к патанатомии она не испытывала, бессовестно прогуливая часть занятий. Конечно, это не спасло ее от практики в морге и длинных часов в анатомичке, но любви к мертвым не добавило. Ее лучшая студенческая подруга на младших курсах мечтала стать патологоанатомом, но даже она передумала, добравшись до четвертого. Как по доброй воле можно согласиться на эту работу, Саша представляла с трудом, хоть и знала таких людей.
«Зато на меня мои пациенты жалобы не пишут», – сказал ей как-то один такой знакомый. Пожалуй, это был единственный плюс, с которым она могла согласиться. Сама она жалобы получала с завидным постоянством, и пару раз даже лишалась премии. Чаще всего причиной этому становились ее прямота и привычка говорить все, что думает. Сама Саша недостатком это не считала, а будучи замужем за прилично зарабатывающим мужчиной, нехватки денег не испытывала, поэтому жалобы продолжали появляться. Теперь, видимо, придется пересмотреть свои взгляды, поскольку едва ли Максим после развода продолжит поддерживать ее финансовое положение.
– Войта был прав, форма на нем соответствует той, что носили солдаты вермахта, – признала Ханна, внимательно изучив одежду мертвеца.
Это «Войта» почему-то покоробило Сашу. Еще вчера вечером он был «паном Дворжаком».
– Угу, – невнятно пробормотала она. – Он неплохо сохранился для семидесятилетнего трупа.
– Как и весь замок для шестисотлетнего строения. Такое ощущение, что время здесь течет медленнее.
– Может быть. Я встречала такие места.
– В самом деле? – Ханна с интересом покосилась на Сашу.
– Угу, – снова ответила та, но, не желая развивать тему, кивнула на мумию. – Интересно только, как он здесь оказался?
– Не знаю. Может, прятался? Или здесь был немецкий штаб во время второй мировой.
– Разве тогда мы не нашли бы здесь какие-то склады, припасы, документы?
– Их могли вывезти.
– А солдата оставить?
– Хочу вам напомнить, что его заперли, – снова послышался голос Карела. – Снаружи. Держу пари, парень кого-то достал.
– Это самое странное, – согласилась Саша.
– Пан Дворжак, вы там курите, что ли? – внезапно спросила Ханна.
– А что же еще тут делать? – донеслось до них.
Саша, находившаяся ближе к двери, выглянула в коридор. Карел сидел прямо на голом полу, вытянув ноги вперед, прислонившись затылком к стене и прикрыв глаза. В руках он держал такую же длинную сигарету, какую она видела у него утром. Весь его вид выражал полное умиротворение, как будто он находился на пляже, а не в богом забытом замке, где только что исчез человек. Судя по коротким переговорам в наушнике, Даниэля пока так и не нашли.
– А не могли бы вы отойти к окну? – недовольно попросила Ханна, тоже выглядывая в коридор. – Ненавижу сигаретный дым.
– Господи, какие все нежные, – проворчал Карел, тем не менее поднимаясь с пола. – Буду в соседней комнате, чуть что – зовите, – строго велел он.
– Всенепременно, – заверила Саша, возвращаясь в чулан.
– Ах, как я от него тащилась когда-то, – неожиданно призналась Ханна, все еще глядя на распахнутую дверь соседнего помещения, где только что скрылся Карел.
– Что? – Саша удивленно уставилась на нее, забыв о мертвеце.
– Я про Карела Дворжака, – Ханна тоже вернулась в комнату. – Он же у нас рок-звезда, группа «Люциус», ты, наверное, не знаешь.
– Знаю-знаю.
– А, ну да, вы же были на открытии его клуба в мае прошлого года, – Ханна многозначительно улыбнулась, из чего Саша сделала вывод, что она тоже в курсе героического взлома двумя русскими офиса Национального исторического общества полтора года назад. Наверное, они тогда устроили хороший переполох, и Общество пересмотрело систему безопасности. – Я лет пятнадцать назад была его фанаткой, ходила на все концерты и чуть не умерла от восторга, когда он со мной сфотографировался после одного выступления, не забыв при этом, между прочим, ущипнуть за задницу.
Саша рассмеялась. Она видела Карела во время выступления и вполне могла представить себе восторг Ханны. На сцене он был великолепен, не зря поклонники не забыли его за несколько лет творческого молчания, во время которых он изображал из себя уважаемого чиновника, что, по словам Войтеха, было очередным вызовом себе и обществу. Очередным удачным вызовом.
– Сказал бы мне кто тогда, что я познакомлюсь с ним спустя пятнадцать лет, я бы умерла от счастья, – продолжила Ханна. – А сейчас что?
– Что?
– Его брат мне нравится гораздо больше, представляешь?
– Еще бы я не представляла, – по-русски тихо пробормотала Саша, мгновенно теряя желание продолжать разговор. – Как думаешь, от чего он умер?
– От истощения, полагаю? На теле нет никаких ран. Его заперли в пустом чулане на задвижку, выйти он не мог, ни еды, ни воды. Ужасная смерть.
Саша покачала головой и чуть отстранилась, чтобы видеть мертвеца полностью. Его поза казалась ей странной. На ее взгляд, если бы он умер от истощения, он бы лежал на полу. Но он сидел у стены, безвольно опустив руки по бокам. Проверяя неожиданно появившуюся догадку, Саша вернулась к нему и осторожно подняла руку, чтобы увидеть запястье. Высохшая кожа на нем была рассечена вдоль. На второй руке она увидела ту же картину.
– Он перерезал себе вены.
– Ничего себе, – выдохнула Ханна.
– Я бы сделала так же. Это лучше, чем умирать несколько дней от голода и обезвоживания. – Саша машинально поправила рукав свитера, скрывавший похожий шрам на ее правой руке.
– Но тогда где-то здесь должен быть и нож, – Ханна огляделась, но пол чулана был совершенно пуст. Сначала казалось, что, кроме Сашиного чемоданчика и фонаря, здесь были только клочья паутины и пыли, однако вскоре обнаружился и небольшой нож: он лежал возле самого трупа, чуть-чуть прикрытый его одеждой. – А вот и он.
Ханна сдвинула мумию, чтобы вытащить нож, но та неожиданно качнулась в сторону и начала заваливаться на бок, едва не упав на Сашу. Она вовремя отшатнулась назад, и мумия упала на пол в сантиметрах от нее. Ругательства застыли в горле, потому что вся стена за спиной мертвеца оказалась исцарапана чем-то острым. Наверное, тем же ножом. Саша взяла лежащий на полу фонарь и посветила на стену, чтобы лучше рассмотреть неровные буквы.
– Schließe die Augen, – прочитала Ханна, и тут же перевела на английский: – Закрой глаза…
Сашина рука сама по себе потянулась к коммуникатору и нажала кнопку.
– Карел, вернись, – попросила она.
Стало отчего-то холодно и очень страшно.
– Все становится слишком серьезно, – голос Страха прозвучал тихо и мрачно, стоило Ярославу закрыть дверь в их общую спальню.
Оставшиеся двое его подчиненных переглянулись. Куда уж серьезнее. Вид забытой на полу одежды неизвестных людей нервировал и раньше, но одежда друга и коллеги, с которым они разговаривали незадолго до его исчезновения, выводила это ощущение на новый уровень. О том, что происходило много веков назад, они могли только догадываться, но сейчас точно знали: у Даниэля не было необходимости раздеваться, бросать одежду и уходить куда-то без нее. Как можно через голову стянуть разом футболку, свитер и застегнутую куртку так, чтобы слои одежды остались в том же виде, в каком сидели на тебе, каждый из них так или иначе представлял. Аналогичное действие с джинсами и нижним бельем всем казалось мало выполнимым, а главное – абсолютно бессмысленным. Джинсы Даниэля, которые они нашли на каменном полу, оставались застегнуты. Да и все его вещи, их положение и состояние застежек, выглядели так, словно он их не снимал, а просто в какой-то момент исчез из них, а они упали, потеряв опору. Носки тоже остались внутри кроссовок. Рукава верхней одежды были просунуты в лямки рюкзака, лежавшего рядом. Передатчик с камерой валялся там же.
– Вы не нашли никаких следов Дана? – все-таки осторожно уточнила Ханна. Она единственная из троих при поисках не присутствовала ни лично, ни виртуально через камеру. – Совсем ничего?
Страх только молча покачал головой, а Ярослав пояснил:
– Если бы не одежда и вещи, можно было бы подумать, что его там и не было. Хорошим знаком считаю отсутствие крови. Никаких следов горения и прочего членовредительства.
– И одежда сухая, так что он не «испарился», – хмыкнул Страх.
– Тогда что же с ним случилось? – недоумевала Ханна. – Судя по вашим переговорам в передатчике, он что-то нашел. Или кого-то. Ты видел? – обратилась она к Ярославу.
– Нет, он, наверное, только услышал что-то, – предположил тот. – Какой-то шум, должно быть. Не знаю точно, микрофон у него был выключен. Он устанавливал датчики и в какой-то момент начал озираться по сторонам. Потом взял фонарь и куда-то пошел. А вот что произошло после этого – непонятно. В какой-то момент изображение замельтешило, а потом и вовсе пропало. То есть, трансляция продолжалась, но камера снимала только темноту.
– Ужасно, – пробормотала Ханна. Она выглядела сильно подавленной, ведь раньше ей не доводилось терять кого-то из группы во время исследования. – И вы совсем ничего не нашли? – снова спросила она, словно надеялась, что до сих пор от нее скрывали пусть маленькую и незначительную, но дающую микроскопическую надежду деталь.
Теперь настала очередь Страха и Ярослава обмениваться многозначительными взглядами. Страх кивнул, давая молодому коллеге знак, что тот может рассказать все сам.
– Не то чтобы совсем ничего. Они нашли следы… царапины, если быть точным. Чего-то острого… Очень острого и крепкого.
– Я не понимаю, – Ханна переводила растерянный взгляд с Ярослава на Страха. – О каких царапинах идет речь?
– К сожалению, о довольно свежих. – Страх достал смартфон, вывел на экран фотографию и протянул Ханне. – Вот, три параллельные борозды. Довольно глубокие. И судя по состоянию, оставленные всего за несколько минут до того, как мы их нашли.
Ханна долго всматривалась в экран смартфона, а потом испуганно посмотрела на Страха.
– Это каменная стена. Не дерево.
– Я и не говорил, что царапины на дереве, – вмешался Ярослав.
– Но это ведь похоже на след… лапы. Когтей.
– Чертовски большой лапы, – кивнул Ярослав. – И чертовски крепких когтей. Примерно на уровне адамантия.
– Которого не существует, – недовольно фыркнул Страх.
– Это… ужасно, – повторила Ханна, торопливо возвращая телефон руководителю. Ей не хотелось смотреть на пугающее фото.
– Ужасно другое, – возразил тот, убирая телефон в карман. – Нас всего трое, с нами посторонние. Мы не можем вести полноценное расследование в таких условиях. Теперь, когда мы точно знаем, что здесь имеет место быть что-то сверхъестественное, необходимо избавиться от чужаков и вернуться сюда с подкреплением.
– Что? Вы предлагаете уехать? – не поверил Ярослав. Он даже начал говорить громче, но Страх сделал знак, и он снова принудительно понизил голос, чтобы его случайно не услышали в общей комнате. – А как же Дан? Вдруг он еще жив? Мы должны найти его.
– У нас нет оснований полагать, что Даниэль жив, – спокойно возразил Страх. Судя по выражению лиц его подчиненных, они не ожидали от него такой холодности в сложившихся обстоятельствах. – А мы не можем рисковать и позволять непосвященным лезть в это дело.
– Но пани Сидорова одна из нас, – возразила Ханна. – Она из Московского филиала. Тот контролирует деятельность Дворжака, но не пресекает ее. Разве это не аргумент для нас спокойнее к этому относиться?
– Нет, не аргумент, – отрезал Страх. – Прежде всего потому, что я не доверяю пани Сидоровой. Мне кажется, она не до конца честна со своим куратором в Московском филиале. Кстати, это еще одна причина, по которой я хочу покинуть замок на время. Мне надо связаться с коллегами и предупредить их об этом.
– Я не понимаю, о чем вы, – признался Ярослав. – Что вам показалось подозрительным?
– Этой ночью я спрашивал ее про их группу. В том числе про Нурейтдинова. Она сказала, что он историк. Образованный, наблюдательный, застенчивый – опасаться нечего.
– И что? – не поняла Ханна. – По-моему, так и есть. Он какой-то… вообще незаметный. Что он тут, что нет его. Они его, скорее, как источник знаний держат.
– Неужели? – скептически хмыкнул Страх. – А ты не обратила внимания, на какие группы они поделились этим утром? Перестраховщик Дворжак сам пошел с Рейхерд и братом, к тому же он носит с собой пистолет, а пани Сидорову отпустил с безобидным, немолодым, застенчивым и незаметным историком. И ее брат ничего не сказал на это, хотя все видел.
– Действительно, это странно, – согласился Ярослав.
Ханна не нашла, что возразить. Эти два факта на самом деле не вязались между собой.
– И все же я не думаю, что предупреждение Московского филиала важнее жизни Дана, – проворчала она.
– Пока у нас нет другой информации, я склонен считать Даниэля погибшим при исполнении. Я не хочу потерять кого-то еще, – уже мягче заметил Страх, видя, что его коллеги сопротивляются трезвому и разумному подходу. – Мы должны вернуться, избавиться от посторонних, подготовиться лучше и вернуться сюда большой командой. Это место таит в себе опасность для каждого, кто окажется здесь. Наша святая обязанность защитить людей от того, что обитает здесь. Но и тайну этого замка мы также должны защитить от людей.
Исчезновение Даниэля – в отличие от Страха, никто из группы Дворжака не решался произнести слово «гибель» – подействовало на всех угнетающе. Нужно было решать, как быть дальше, но самоназванный руководитель вместе с Ханной и Ярославом закрылся в своей комнате и не выходил уже добрых пятнадцать минут. Толстые каменные стены замка почти не пропускали звуки, поэтому о чем они там разговаривают, никто из оставшихся в общей комнате не знал.
Саша сидела на стуле, подтянув к груди колени, обхватив их руками и спрятав в них лицо. Ваня угрюмо уставился в мониторы и нервно щелкал мышкой, как будто надеялся что-то там увидеть. Установленные на первом этаже камеры демонстрировали лишь холодное спокойствие старого здания. Войтех стоял рядом с ним, но не произносил ни звука. Карел снова сидел на полу возле распахнутых дверей, за которыми виднелась лишь стена молочно-белого тумана, и курил. Почти весь дым шел в замок, но никто не говорил ему ни слова. И только Лиля с Невом готовили незамысловатый обед, хотя едва ли кто-то смог бы его есть. Это было то странное состояние стресса, когда желудок вроде и не отказался бы от пищи, но ледяная рука, сдавившая горло, не позволяла куску пройти дальше. Зато горячий чай требовался всем: пустые желудки плохо сочетались с холодом, который обогреватели не способны были до конца победить.
В воздухе висело так никем и не произнесенное «надо сматываться отсюда». Теоретически, Даниэль мог быть жив. Если он появится в брошенном замке, ему будет трудно одному дойти до ближайшей деревни. Учитывая отсутствие связи, он даже помощь вызвать не сможет. Поэтому уезжать, ничего не выяснив, казалось всем крайне безответственно.
– Слушайте, но это ведь невозможно, – наконец прервала молчание Саша. – Невозможно исчезнуть прямо из одежды, не оставив никаких следов. Хоть что-то должно было остаться.
– Вот коробка, посмотри еще раз, – Ваня, не отрываясь от мониторов, кивнул куда-то в сторону.
Поделиться книгой: