Помоги проекту - поделись книгой:
– К вашему сведению, я тружусь над следующей книгой, – сообщил Твен с наигранной обидой.
– Позвольте-ка угадать, – насмешливо протянул Никола. – Гек Финн с Томом Сойером угодили в очередную переделку?
– Ах, если б эти паршивцы и вправду куда-нибудь угодили! – громко хохотнул Твен, обратив на себя внимание прохожего. – Я бы тогда расплатился с кредиторами.
Писатель не афишировал этого, но в прошлом году он перевел все свои авторские права на жену Оливию и объявил себя банкротом. Чтобы расплатиться с долгами, в ближайшие двенадцать месяцев ему предстояло объехать с лекциями весь мир.
Однако упоминание о деньгах несколько омрачило настроение друзей. Твен отругал себя за неделикатность, ведь Никола находился в не менее тяжелом финансовом положении. И это – несмотря на свою подлинную гениальность! Тесла обладал энциклопедическими знаниями в разных областях; он был изобретателем, электротехником и физиком в равной мере. В его лаборатории на Пятой авеню Твен провел немало часов и нашел в лице Николы настоящего друга.
– Разве что один стаканчик пропущу, – со вздохом уступил ученый.
Они перешли через дорогу и направились к портику под шипящими газовыми фонарями. Однако не успели приятели достичь входа в клуб, как из тени им навстречу выступил человек.
– Слава богу, – произнес он. – Швейцар предположил, что я смогу застать вас здесь.
Твен сперва отпрянул от неожиданности, затем узнал давнего друга и радостно похлопал его по плечу.
– Рад встрече, Стэнли! Какими судьбами? Я думал, вы в Англии.
– Я приехал лишь вчера.
– Замечательно! Предлагаю поднять за ваше возвращение к нашим берегам стаканчик-другой. Возможно, даже третий.
Твен шагнул к двери, однако Стэнли его остановил:
– Я слышал, вы вхожи к Томасу Эдисону…
– Э-э… в определенном смысле, – неохотно подтвердил Твен.
Он отлично знал о глубоких разногласиях между Эдисоном и своим приятелем Николой Теслой.
– Мне необходимо встретиться с изобретателем по срочному вопросу, показать ему кое-что. По поручению Короны.
– В самом деле? Какая волнующая интрига!
– Возможно, я смогу помочь, – вступил Никола.
Твен спохватился и представил Стэнли и Теслу друг другу по всем правилам, взяв на себя роль потенциальной свахи в этом необыкновенном романе.
– Никола, перед вами Генри Мортон Стэнли – который вскоре станет
– А! – оживился Никола. – Теперь я вспомнил. В частности, ваше приветствие ему: «Доктор Ливингстон, полагаю?»
Стэнли застонал.
– Я ничего подобного не говорил!
Твен с улыбкой продолжил:
– А это Никола Тесла, настоящий гений. Он не менее талантлив, чем Эдисон, – наверное, даже более.
Стэнли округлил глаза.
– Разумеется! Как же я вас сразу не узнал?
Бледные щеки Николы чуть порозовели.
– Итак, – вопросил Твен, – что же это за безотлагательная миссия, порученная вам британской короной?
Стэнли провел влажной рукой по жидким седым волосам.
– Как вам известно, Ливингстон пропал в Африке, когда он искал истоки Нила. В прошлом и я этим занимался.
– И вы, и множество других британцев. Очевидно, для вас истоки Нила сродни чаше Грааля.
Стэнли насупился, однако отрицать не стал.
Твен предполагал, что упорные поиски англичан вызваны не столько их географическим любопытством, сколько колониальными амбициями Британии в Африке. Впрочем, на этот раз он смолчал – из опасения спугнуть друга раньше, чем тот откроет тайну.
– Так какое же отношение исток Нила имеет к британской короне? – поторопил Твен.
Стэнли придвинулся ближе и извлек из кармана пузырек с темной жидкостью.
– Вот что совсем недавно обнаружили в поместье Дэвида Ливингстона. Один нубийский воин – Ливингстон спас его больного сына – подарил Дэвиду древний талисман: запечатанный воском небольшой сосуд с иероглифами. В моем пузырьке содержится малая толика воды из этого талисмана. Воды из самого Нила, по словам нубийца.
– И что? – пожал плечами Твен.
Стэнли отступил и поднял пузырек к свету газового фонаря. Вода в пузырьке вспыхнула густым красным цветом.
– Если верить бумагам Ливингстона, воде этой не одна тысяча лет. Ее набрали из древнего Нила, когда река обратилась в кровь.
– Обратилась в кровь? – переспросил Никола. – Как в Ветхом Завете?
Твен усмехнулся. Видимо, Стэнли, зная о личной неприязни писателя к организованной религии, решил его разыграть. Сколько раз друзья горячо обсуждали эту тему!
– То есть ты утверждаешь, будто вода в пузырьке родом из библейских рассказов про Моисея? Результат первой из десяти казней, обрушенных Моисеем на египтян?
– Трудно поверить, я знаю. – Выражение лица Стэнли не изменилось.
– Ну, нельзя же…
– Двадцать два члена Королевского общества мертвы. Погибли, когда нубийский талисман распечатали, а его содержимое исследовали в лаборатории.
Воцарилось потрясенное молчание.
– От чего они умерли? – наконец спросил Никола. – От яда?
Стэнли побледнел. И это человек, который без тени страха встречался с самыми грозными зверями, с изнурительной лихорадкой и дикарями-людоедами! Сейчас он выглядел напуганным до смерти.
– Не от яда.
– Отчего же?! – воскликнул Твен.
– От проклятья, – с каменным лицом серьезно ответил Стэнли. – Проклятья из далекого прошлого. – Он стиснул пузырек в кулаке. – Здесь и в самом деле заключен отголосок древнего гнева Господня, обрушившегося на египтян. Однако это станет лишь началом, если мы ничего не предпримем.
– Что же можно предпринять? – спросил Твен.
Стэнли посмотрел на Николу.
– Вы обязаны поехать в Англию.
– Зачем? – удивился Твен.
– Чтобы предотвратить следующую казнь.
Часть первая
Мумификация
∑
Глава 1
По нервозности коронера Дерек Рэнкин понял – что-то не так.
– Где тело?
Доктор Бадави чуть кивнул и указал на лифт.
– Прошу за мной.
Идя за коронером, Дерек взглянул на своих спутниц – по силам ли им последние шаги этого скорбного путешествия? Старшая из двух женщин, Сафия аль-Мааз, была на голову выше младшей, Джейн Маккейб. Они втроем прибыли сегодня утром в Каир из Лондона на частном самолете. Из аэропорта гостей доставили сюда, в городской морг, занимавший несколько неприметных синих зданий в двух шагах от Нила.
Следуя за коронером, Сафия заботливо, по-матерински обнимала двадцатиоднолетнюю Джейн.
Дерек посмотрел на Сафию, спросил ее одними глазами: «Выдержит ли Джейн?»
Сафия со вздохом кивнула. Она была начальницей Дерека, главным хранителем Британского музея. Дерек поступил на работу в музей четыре года назад в должности помощника хранителя. Он специализировался в биоархеологии; в частности, изучал здоровье жителей далекого прошлого. По зубным и скелетным останкам, по образцам ткани Дерек оценивал физическое состояние древних людей, порой даже устанавливал причину их смерти. До музея, во время аспирантуры в Университетском колледже Лондона, он исследовал различные эпидемии, в том числе «черную смерть» – вспышку чумы – в Европе и великий голод в Ирландии.
В настоящее время Дерек занимался в Британском музее мумиями, обнаруженными в районе шестого порога Нила. Эти засушливые земли были изучены мало, но недавно там начали возводить плотину, и археологическое общество Судана запросило помощи у Британского музея: суданцы испугались, что строительство уничтожит археологические сокровища региона. В рамках совместного проекта ученые уже сумели спасти бесценные образцы древнего каменного зодчества: например, небольшую нубийскую пирамиду – все ее триста девяносто блоков выкопали и вывезли из пустыни.
Именно этот проект и привел Дерека со спутницами в Каир – проект, который многие считали про́клятым, поскольку два года назад в пустыне пропала целая поисковая экспедиция во главе с ведущим научным сотрудником музея. Людей искали не один месяц. В конечном итоге решили, что они убиты: после «арабской весны» ситуация в регионе стала крайне нестабильной. Половину пропавшей экспедиции составляли суданцы, но иностранцам все равно было опасно забредать в столь отдаленные районы, где правили бандиты и мятежники. Предполагали даже теракт, однако ни одна группировка не взяла на себя ответственности за исчезновение ученых, и требований выкупа никто не выдвинул.
Утрата потрясла весь музей. Руководитель исчезнувшей партии, профессор Гарольд Маккейб, был пусть и не слишком любим за несговорчивый характер, зато весьма уважаем в своей области. Собственно, именно его участие в проекте убедило Дерека присоединиться к эпопее по спасению суданских реликвий. В первые годы работы Дерека Маккейб был его учителем и наставником и даже помогал ему получить аспирантскую стипендию.
Поэтому гибель профессора причинила Дереку сильную боль – хотя и не столь сильную, как боль самой младшей участницы сегодняшнего путешествия.
Дерек посмотрел на нее. Джейн Маккейб шагнула в лифт: руки скрещены, взгляд блуждает где-то далеко. На лбу и над верхней губой дочери профессора блестели мелкие капельки пота. День стоял знойный, и кондиционеры в морге плохо справлялись с высокой температурой. Впрочем, Дерек подозревал, что Джейн вспотела не столько от жары, сколько от волнения и тревоги.
Прежде чем двери лифта закрылись, Сафия взяла Джейн под локоть.
– Лучше подожди здесь. Я сумею опознать твоего отца.
Дерек кивнул и придержал двери.
– Я должна сама. – Взгляд Джейн стал твердым. – Я целых два года ждала ответов – про отца, про брата. Я не буду…
Голос Джейн сорвался, и это вызвало у нее раздражение. Ее старший брат Рори сопровождал отца в экспедиции и пропал вместе со всеми, оставив Джейн одну в целом свете. Ее мать умерла шесть лет назад – проиграла в долгой битве с раком яичников.
Сафия тихонько вздохнула.
Иного ответа Дерек от Джейн и не ожидал. Она очень походила на отца: тоже упрямая, своевольная и по-своему гениальная. Дерек познакомился с ней тогда же, когда и с Гарольдом: ей было всего шестнадцать, но Джейн уже училась в университете по ускоренной программе. В девятнадцать лет она защитила диссертацию по антропологии. Сейчас Джейн проводила научные исследования в рамках постдокторантуры. Дочь явно решила пойти по стопам отца.
И в конце концов, увы, оказалась здесь…
Лифт поехал вниз. Дерек разглядывал своих спутниц. Обеих роднила страсть к древности, однако до чего же они были разными! Ближневосточное происхождение Сафии давало о себе знать водопадом длинных черных волос и смуглой кожей оттенка кофе с молоком. Оделась Сафия неброско – в темные прямые брюки и светло-голубую блузу с длинным рукавом. Держалась она учтиво и скромно, однако приковывала к себе внимание. Ее изумрудно-зеленые глаза могли, если нужно, сразить любого.
Джейн пошла в отца-шотландца и огненно-рыжие волосы стригла коротко, по-мужски. К несчастью, и характер у нее был не менее огненным. Дерек не раз слышал истории о том, как Джейн запугивала несогласных с ней однокурсников и даже преподавателей. Истинная дочь своего отца, она отличалась от него лишь в одном. За несколько десятков лет, проведенных под солнцем пустыни, кожа Гарольда загорела до черноты и сморщилась; кожа же Джейн сохранила бледность и гладкость – благодаря многолетнему сидению в университетских библиотеках. Выделялась только легкая россыпь веснушек на носу и на щеках, которая делала ее лицо по-девичьи нежным. Многие ошибочно принимали эту нежность за наивность.
Многие, но не Дерек. Он хорошо знал Джейн.
Лифт с толчком остановился, двери разъехались, едко повеяло хлоркой, маскирующей легкий запах разложения. Миниатюрный доктор Бадави, облаченный в белый халат до колен, повел посетителей по подвальному коридору с белеными бетонными стенами и затертым линолеумом на полу. Коронер спешил. Он явно хотел поскорее покончить с этим делом, хотя его беспокоило что-то еще.
В конце коридора Бадави скользнул за плотную полиэтиленовую занавеску. Дерек со спутницами шагнули следом и очутились в маленьком помещении. В центре стоял один-единственный стол из нержавеющей стали. На нем под крахмальной простыней лежало тело.
Джейн так настойчиво рвалась сюда, но сейчас на пороге она замерла. Сафия осталась с ней, а Дерек следом за коронером подошел к столу. Джейн сзади пробормотала, что с ней всё в порядке.
Бадави нервно оглянулся на гостий, налетел на стальные весы, подвешенные за столом, и шепнул Дереку:
– Наверное, вам лучше посмотреть первым. Здесь не самое подходящее место для женщин.
Джейн услышала коронера и ответила на его завуалированный мужской шовинизм:
– Нет. – Она шагнула вперед, Сафия за ней. – Я должна знать.
По лицу Джейн Дерек прочел больше, чем та сказала. Она искала ответ, который хоть как-то объяснил бы два года неизвестности, два года несбывшихся надежд. Однако в первую очередь Джейн хотела отпустить призрак отца с миром.
– Приступим к делу, – поторопила Сафия.
Бадави чуть склонил голову, откинул верхнюю половину простыни и открыл обнаженный торс покойного.
Поделиться книгой: