Замок Ротвальд

Бросили меня на колени перед рыцарем. Тот сразу кричит кому-то у меня за спиной:

— Эй, ты, бегом за Черным! Поймали негодника!

Эти, которые меня держали, спрашивают:

— Ваша милость, он еще что-то натворил?

— Да, — говорит, — Рыжего убил и еще двоих.

— Ры-ыжего?

И тут я чувствую, хватка у них ослабла. Может от удивления, как это простой парень Рыжего убил. Может от страха, что парень-то не простой, мог и их в погребе положить. Точнее не скажу, но они отвлеклись.

Я сразу рванулся. Чего ждать-то было? Черный бы спасибо не сказал. Вырвался, рыцарь мне навстречу вскочил из кресла, да я его плечом в грудь ударил, он обратно упал и вместе с креслом перевернулся. Оглянулся, куда бежать посмотрел. Дверей-то много, да не все подходят. К большим дверям, куда гости входят, не пробиться. Маленькая дверь в господские покои закрыта, да там и не убежать, я в той части ни разу не был, не найду, где выход, а где тупик. Дверь на кухню? Там по коридору еду таскают, а на самой кухне наверняка наемники тела выносят. Может быть, даже сам Черный. Остается только лестница на галерею для менестрелей.

Это я рассказываю долго, сообразил-то я мгновенно. На лестницу взлетел, по галерее пробежал, дверь незаперта была, потом коридорчик темный, и на лестницу выскочил. Внизу кухня, вверху смотровая площадка, тупик. Посередине коридор через башню и с обоих сторон выходы на стену. Только я по стене не побежал, а дверь прикрыл и встал рядом.

За мной все, кто в зале были, побежали. Во главе с рыцарем. Ненамного и отстали, но мне хватило, чтобы лестницу проскочить не у них на виду. Замок они знали хуже, потому в темном коридоре не сразу дверь на лестницу нашли и не в ту сторону подергали.

— Лево, право, вверх, вниз! — скомандовал рыцарь, разделив людей примерно поровну. С ним было пятеро, то есть, четверых по сторонам погнал, а сам в середине остался. Это хорошо, а то у меня руки все еще за спиной связаны.

Наемник с разбегу выскочил на стену, я его сразу подножкой уронил и по голове пнул. Крикнуть он все-таки успел, но я к этому был готов, схватил меч, который он выронил, веревку на руках перерезал и подскочил к двери с мечом наготове. Почему не побежал по стене? Так ведь догнали бы, да и со двора бы увидели, и с башни.

Едва дверь открылась, я сразу атаковал длинным выпадом. Вот таким. Левая отталкивается, правая вперед, разворот в бедрах, корпусом наклон вперед и руку полностью распрямить. Тот, кто был за дверью, меня заметил, дернулся назад, но от меча не ушел. Получил полклинка в кишки и упал.

Он еще падал, а рыцарь уже попытался меня заколоть. Ну я парировал, не зря меня марковы братья учили. Он повторно атаковал, выгнал меня спиной вперед на стену. Там уже тот разбойник, у которого я меч отобрал, подниматься начал. Я через него перепрыгнул и голову ему разрубил.

Тут рыцарь замешкался. Чтобы ему меня достать, пришлось бы на убитого наступить, а это ненадежная опора. Я оглянулся, куда дальше деваться. А дальше по стене с внутренней стороны была пристроена конюшня. Футах в десяти ниже края стены начиналась крутая наклонная крыша, на ней не удержаться. По краю крыши желоб для воды, ниже края до земли еще два этажа лететь. Внизу коновязь, там лошади привязаны, на которых незваные гости приехали. Во дворе уже несколько человек стоят, на нас пальцами показывают.

Я все-таки в горах вырос, прыгать умею. Пробежал до той крыши и прыгнул. Рыцарь меня почти догнал, но прыгать вдогон не рискнул.

На ногах на черепице не удержался, упал на задницу и до края крыши проскользил. У края повернулся, меч выпустил, и схватился за желоб. Руки чуть из суставов не выдернуло. Но не выдернуло. Руки меня никогда не подводили.

С крыши над вторым этажом кажется, что высоко прыгать. А повисни на руках, уже футов на семь меньше лететь. Внизу земля, утоптанная, но не булыжник. Приземлился — ноги вместе — сразу в перекат ушел. Красота!

Тут же ко мне по двору наемники побежали. Я с ними драться не стал. Поднял меч и принялся веревки рубить, которыми были кони привязаны. Конь — скотина умная, не любит, когда у него перед носом мечом машут, беспокоится. В общем, между ними и мной тридцать беспокойных коней оказалось. А я в конюшню, на второй этаж и в коридор, который внутри стены башни связывает.

— Герр Эрих был очень недоволен, — продолжила рассказ Анна, — вернулся за стол злой-презлой. А стол накрыт к пиру, все уже собрались.

От пира там одно название было. Так, торжественный обед, не более. Из господ только герр Эрих и герр Рейнхард с фрау Вероникой. Еще местные священник и управляющий, им положено по праздникам с господами за стол садиться. И Булленбейцеры должны бы быть.

Когда герр Эрих зашел, все уже сидели, только Черного не было. Поздравил молодых, о неприятностях говорить не стал. Ему-то что, у него ни царапины.

— Мама, а фрау Вероника сильно плакала? — спросила дочка.

— С чего бы?

— Так ведь тот рыцарь ее силой взял. Папа сказал, она сначала не согласилась.

— Конечно, не согласилась. Порядочная женщина никогда с первого раза не соглашается. Я-то ее знала лучше, чем папа. На вид она была не красавица, так, плоская блондинка с длинным лицом.

— Это по сравнению с тобой плоская, а вообще нормальная, — возразил глава семьи.

— Ну может для кого и нормальная, а справный мужчина выберет жену с фигурой.

— Это точно, — согласился муж.

— Так вот, — продолжила Анна, — замуж Веронике давно пора было, но сватались к ней не часто, а отец в основном отказывал. Потому что к богатой наследнице сватаются всякие проходимцы без гроша за душой. И герру Рейнхарду он тоже отказал, но не из-за денег, а потому что у него репутация была плохая. Вероника-то очень замуж хотела, а Рейнхард был молодой и красивый. Я так думаю, что она сразу отказалась только потому, что хотела настоящую свадьбу, чтобы отец благословил, а подруги позавидовали. В общем, в спальне они как-то договорились, так что она и не плакала вовсе.

На чем я остановилась? Да, все сели, Эрих поздравил, выпили, и тут входит Черный. Мрачный, как грозовая туча. Нет, как две тучи. Даже как три.

— Каин, где брат твой Авель? — спросил Рейнхард. Ему же пока не сказал никто, что Рыжего убили и по замку убийца непойманный бегает.

Черный аж лицом почернел. Выхватил меч, ударил со злости по столу, аж столешницу разрубил. Рейнхард тоже за меч схватился.

Тут Эрих всех усадил, объяснил, как дело было. Что убил, что поймали, что сбежал. Мешок, который отобрали, показал и на стол все высыпал.

Тут Вероника и говорит:

— Я знаю, кто ему мешок собирал. В такие узелки еду ключница Анна заворачивает.

Ко мне она всегда хорошо относилась, просто у женщин язык работает быстрее, чем мозги. Меня схватили, как будто я убегать собиралась. Я честно рассказала, что человек, которого они ищут, никакой не наемный убийца, а просто путник, который на дорогу домой зарабатывал. И про то, как те двое хотели меня изнасиловать, только соврала, что Рыжий его оскорбил, а не меня.

Они посовещались, вроде бы я и не при чем, а вроде и сообщница, и решили меня посадить под замок в кладовку и стражу приставить. Отправили двоих наемников. Втолкнули меня в кладовку, я обернулась, пока дверь еще не закрыли, и вижу, Пауль стоит и на нас смотрит. И в руках у него деревянная лошадка, про которую я точно знаю, что утром она еще лежала в столярке стопкой дощечек. Потом Пауль убежал, а дверь закрылась.

— Пауль уже тогда был молодец, — продолжил отец семейства. — Я на него в коридоре наткнулся. Весь замок к окнам сбежался посмотреть, как во дворе лошадей ловят и привязывают. И Пауль тоже.

— Дядя Якоб, ты сейчас не очень занят?

— Совсем не занят.

— Тогда доделай мне лошадку!

С одной стороны, мне не до того, а с другой стороны, я и правда не занят, и что делать даже не представляю. Лошадку я еще неделю назад частями из дощечек выпилил, оставалось только собрать, да руки не доходили. Пошли мы в столярную мастерскую. Надо сказать, удачно пошли. В это время наемники по первому кругу замок обыскивали. Только из них всего человек пять меня видели, да минус два. У остальных только описание было. Я там дублет снял, фартук надел. Это прежде всего, а то шерстяную ткань от опилок по-хорошему не отчистить.

Зашли двое, смотрят, сидит столяр, лошадку из дощечек собирает. Описание у них было такое, под которое каждый четвертый подойдет, да еще им, наверное, сказали, что я наемный убийца и положил тут четверых солдат и Рыжего. В то, что они себе напредставляли, лошадка и ребенок явно не вписывались. Они и ушли.

Пауль с игрушкой убежал маме похвастаться. Бегать он хорошо умел, чихнуть не успеешь, а он уже туда-обратно сгонял. Прибегает и говорит, что маму под замок посадили и что надо ее спасать. Вот что тут было ответить? Ладно, я виноват. Так пусть меня ищут и ловят, зачем Аннушку-то обижать? Хотите, чтобы я сам пришел? Так я приду. Убьют так убьют, меня к тому времени уже столько раз чуть не убили, что я и счет потерял.

Я тогда так разозлился, что без всякого плана набрал оружия и пошел. Хорошо, Пауль меня остановил. Сказал, что с пустыми руками я дальше пройду, чем с топором. Ладно. За пояс фартука сзади стамеску сунул, маленький ножик — в ботинок, еще один широкий ножик в ножнах в гульфике спрятал. Пауль тоже какой-то нож взял. И мы пошли по коридору внутри стены, он впереди, я сзади.

Дошли почти до места, как нам навстречу двое вышли. Вроде как мы им не нужны и разойдемся коридором, но я успел увидеть, как они переглянулись. Расходимся, и они на меня сзади прыгают и за руки хватают.

Вы, дети, запомните раз и навсегда. Если надо кого поймать и живым привести, не надо его за руки хватать. Надо ему кулаком в морду, да в ухо, да в душу, да поддых, да по ребрам, да по почкам. Как упадет, на плечо закинул и понес. Или, если вас двое, за руки взяли и потащили.

Я сразу на колени упал, тут же рванулся и локтем снизу вверх заехал первому между ног. Выхватил из-за пояса стамеску, воткнул ее второму в сердце, выдернуть не смог. Выхватил нож из ботинка и первого по горлу полоснул. Но они оба кричать начали еще как только меня за руки схватили. Я еще не успел у одного из них меч вытащить, как из-за угла выбегают еще двое с мечами наголо.

Тут-то мне бы и конец пришел, если бы не Пауль. Он им под ноги бросился. Первый запнулся и упал, я его мечом заколол, поднимаю голову, а второй стоит на одном колене и встать пытается, только не может. Это Пауль ему своим ножиком ахиллово сухожилие перерезал. Молодец, моя школа. Этого я заколол, Пауль меня за руку хватает и бегом тянет к кладовке, пока весь замок не сбежался. И тут нам навстречу еще один.

Я только успел его усы заметить, как назад отпрыгнул и живот втянул. Итальянец! У них в ходу длинные колющие мечи и низкие выпады. Точно, и меч и выпад. Попал мне сквозь кожаный фартук прямо в гульфик. Если бы не нож в деревянных ножнах, не сидеть бы мне с вами. И если бы я не отпрыгнул, скользнул бы его клинок по ножнам и мне бы брюхо проколол, а так длины не хватило.

Но он-то не знал, что у меня там сюрприз. Он-то видел, куда попал. Он, наверное, подумал, что до кости меня проткнул, и что я сейчас упаду. Даже меч на рипост не поднял. А вот хрен ему в нос! Никуда я не упал, а проткнул ему шею выше ворота кирасы. Не будет добрым людям в срамные места железом тыкать. Взял меч с итальянца, меч добротный миланский, с рукоятью с полторы руки и узким клинком.

А в этом же коридоре та самая кладовка, и у дверей двое стоят. И они все видели, и как первые двое за угол завернули, закричали и замолчали, и как вторые двое побежали и не вернулись, и как я вышел навстречу итальянцу, и как итальянец упал. Я на них надвигаюсь с мечом, а они сначала от меня попятились, а потом и вовсе ноги сделали.

Отодвинул засов, открыл дверь. Как герой, с мечом в руке. Аннушка на меня так посмотрела, что я не сдержался и сказал:

— Хочешь быть моей женой?

— Да, — отвечает.

— Тогда пойдем отсюда.

Тут уже топот по лестнице слышно. Я Анну с Паулем толкнул в сторону двери во двор, а сам побежал в лестнице.

— Вот он я! — кричу, и бегу не во двор, а в стену, только в другую сторону, не туда, откуда пришел.

За мной по звуку чуть не десять рыл ломанулось. Хотя там больше пяти быть не могло, как я потом понял. И во главе герр Эрих. Кто-то наш бой в коридоре услышал, но на помощь пойти побоялся, а побежал в обеденный зал за подмогой. Торжественный обед, он долгий, первая перемена блюд, вторая, пятая-десятая. За это время честный труженик может не одну, а две-три лошадки собрать и пять-семь грешных душ на тот свет отправить, еще время останется, чтобы ноги унести до самой Вены.

Я не очень хороший бегун, честно говоря, даже плохой. Но рыцарь с полным брюхом бежал не лучше, а остальные вперед него не лезли. По пути встретили бегущего навстречу наемника, он и хрюкнуть не успел, я его просто отбросил с дороги. Куда бегу, сам не понимаю. Коридоры, двери, лестницы. Вот Арсенальная башня, рыцарь в двух шагах за спиной, еще одна дверь, впереди лестница. Вверх или вниз?

— Падай!

Падаю на площадке.

Выстрел сверху. Оглядываюсь, рыцарь падает и у него на груди пятно расплывается. Те, кто за ним бежал, дверь захлопнули. Мало ли вдруг, там еще один заряженный ствол найдется.

Поднимаюсь, а на площадке Пауль. Руки дрожат. Пистолет дымится. Оказалось, он пробежал к этой башне через двор. Никто же не знал, что он со мной, за утро он этот двор сто раз перебегал. Поднялся в комнату стражника Фрица, зарядил пистолет и побежал меня встречать. Этот Фриц Пауля стрелять учил, и Пауль знал, где у него что лежит. В замке же все свои, двери не запираются.

Пауль увел меня в комнату Анны. Хотя ее первый муж давно умер, она жила там, где дали комнату ему, в Арсенальной башне. Большая часть замковой прислуги жила в деревне, но стражникам, даже тем у кого было свое хозяйство, давали комнаты в Арсенальной. Мало ли вдруг враги нападут, раз-два — и нет деревни.

Сам Пауль сразу убежал на разведку. Его же никто не искал, он и решил подслушать, что решат Рейнхард и Черный. А мы с Анной остались. Зачем куда-то идти, кому-то на глаза попадаться, если сюда точно никто не зайдет, кроме хозяина комнаты, который сидит под замком и охраной. Сидим и думаем, что дальше делать. В замке оставаться уже никак нельзя. Теперь нам покоя не будет ни от Рейнхарда, ни от хозяина замка. Все-таки члена семьи убили, такое не прощают. То есть, надо ноги уносить до утра, а то он вернется и всю округу на поиски поднимет. Рейнхард не поднимет, ему надо старого рыцаря в замке встретить и со своими людьми за спиной. Спуститься со стены и ров перепрыгнуть? Или стражу на воротах разогнать, опустить мост, открыть ворота и коней с собой забрать, чтобы не догнали?

Сколько у него людей осталось? Приехало их всего тридцать. Два рыцаря, двое музыкантов и двадцать шесть наемников. Музыкантов не считаем, рыцарь остался один, а солдат шестнадцать. Четверо на воротах, двое у погреба, там, где меня поймали, один на башне, двое старую замковую стражу охраняют. Всемером замок обыскивать никак нельзя.

Замок обыскать несложно. Стена, по кругу башни стоят и всякие дома к стене пристроены. В середине двор. Обыскивать по кругу все строения, с башни смотреть, чтобы никто на стену не вылез, и во дворе дежурить. Но искать они меньше, чем по трое, теперь не будут, потому что по двое я их с Божьей помощью уделаю. И замок они не знают. Толку с такого обыска не будет. Забудут где-нибудь под стропила заглянуть — и начинай сначала. Хорошо, если время есть, можно все сделать. Но времени у них — до темноты. Завтра старый рыцарь приедет, что ему Рейнхард скажет? Что за день в замке порядок навести не смог? Зять-насильник еще куда ни шло, но зятя-слабака ни один рыцарь не потерпит.

Понятно стало, почему они сразу не перекрыли с двух сторон строения, где мы могли быть. У них просто-напросто людей не хватило.

Сидим мы с Аннушкой, это самое… то есть, говорим о жизни, и тут прибегает Пауль.

Оказывается, поисками занимался Черный. Отправил всех замок обыскать, поэтому на пир опоздал. Когда Анну посадили в кладовку, он вышел доклады слушать, как с обыском справились. Наемники по очереди пришли все к нему и доложили, что никого не поймали. Как раз к этому времени и мы с Паулем подошли, а они вышли подождать до особого распоряжения. То-то их так много было в донжоне.

Когда Черный всех выгнал, он дверь закрыл и начал планы строить, как повторно замок перерыть. И через дверь не услышал, как меня обнаружили и погнали. А Рейнхард побежал наперерез через двор. Только, когда ему в окно крикнули, что Эрих убит, он остановился и никому ничего не приказал.

Потом Эриха унесли в часовню, где уже все остальные тела лежали, и Рейнхард вернулся в зал. Вероника и управляющий там и сидели, и Черный пришел с планом. А Пауль на галерее лежал и все слышал.

Черный сказал, что врагов в замке больше одного и больше двух, то есть много. И предложил два варианта, короткий и длинный.

Короткий — поджечь замок и всех убить. Чтобы наверняка.

Длинный — перерыть замок как следует. Выпустить местных стражников и пусть фрау Вероника им прикажет вместе с приезжими замок обыскивать. Потому что сидит их под охраной десять человек и двое наемников их стерегут. И все замок знают отлично и меня в лицо знают. Местным всем приказать выйти во двор, посмотреть, у кого порох на руках, и спросить, кто где был, когда в Эриха стреляли.

Рейнхард задумался, а Веронике длинный вариант больше понравился. Она приказала управляющему оказать содействие. И предложила мой мешок, который так там и лежал, дать понюхать гончим. Псарь Рейнхарда бы не послушал, а ее приказ выполнит.

Рейнхард с Вероникой согласился не столько из вежливости, сколько из любопытства. Интересно ему стало, что за люди против него и на кого они работают. Решили, что управляющий пойдет во двор, покричит, чтобы люди все выходили, Рейнхард и Вероника пойдут стражников выпустят, а Черный с псарем, собаками и парой наемников пойдут по следу с того места, где Эрих лежал, пока там не след не перебили.

— А еще я пирог с печенкой принес, плюшки сладкие и копченую рыбу! — закончил Пауль. — Они мешок забрали, а то, что в мешке было, оставили. Я и взял, когда уходил.

Плохо. Что тут поделать? Преимущество у нас одно, мы знаем, где они будут, а они не знаем, где будем мы. Когда всех во двор выгонят, можно будет в любую башню пройти, потому что искать будут от донжона в обе стороны. След как-нибудь собьем. Но дальше-то что? Дальше Воротной башни не уйти, она как раз напротив донжона. Мост поднят. Ворота закрыты. Коней нет.

— Что задумался, уставший путник? — грустно спросила Анна. — Прикидываешь, сколько еще врагов убить осталось?

— Сколько? Да всего двоих — Рейнхарда и Черного, — ответил я, не задумываясь.

— Почему? — удивился Пауль.

— Потому что тогда мстить некому будет. Фрау Вероника, при всем уважении, слабая девушка и без отца никогда ничего не решала. У стражников к нам личных претензий нет. Не будет приказа, они нас не тронут. А наемники… Черт их знает, что они за люди, но, сдается мне, если мы справимся с Рейнхардом и с Черным, не рискнут они с нами связываться.

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть план, — уверенно сказала Анна.

— Нет у меня никакого плана, — ответил я.

— Как нет? А кто только что сказал, что надо убить Рейнхарда и Черного? Черный сейчас к нам сам придет с собаками, а Рейнхард…

— Будет во дворе с резервом! — выпалил Пауль.

Анну мы с Паулем выгнали во двор. Она ничем не рисковала. Бить ее было не за что, а посадить некуда. Не для того всех выгоняли во двор, чтобы кого-то где-то персонально запирать и ставить охрану.

Пауль пробежался по комнатам стражников и принес мне стальной нагрудник, латные перчатки и простенький шлем без забрала. Нагрудник налез только на рубашку. Куртку, одолженную у столяра, пришлось надорвать по боковым швам и натянуть сверху. На шлем я для маскировки накинул аннушкин суконный капюшон, Пауль привязал его веревочкой, чтобы не свалился. Меч у меня был тот, что я взял с итальянца.

— Ну что, Пауль, нормально?

— Да, дядя Якоб.

— На кого я похож?

— Руки в стороны можешь поднять?

— Могу.

— На пугало. Выйдешь во двор — вороны со смеху попадают.

Подготовились мы неплохо. Повезло, что враги не спешили. Пока выгнали всех во двор, пока Вероника объяснила задания стражникам и псарю, пока Черный разделил всех на группы…

Меня беспокоили две вещи. Во-первых, собаки. От гончих мне бы было не отбиться. Во-вторых, после выстрела в Эриха Черный взял бы с собой пару человек с арбалетами или аркебузами. И то, и другое на возможном внутри замка расстоянии прямой видимости пробьет мой нагрудник навылет. Хуже всего, если это будет аркебуза. Даже если стрелок с Божьей помощью промажет, после выстрела все будут знать, в какой части замка я прячусь.

Вот они. Пауль осторожно выглянул в окно и доложил, что в входу в Арсенальную башню идут псарь с тремя гончими, Черный, наемник с аркебузой и стражник Ганс с арбалетом. Мы ждали их в коридоре внутри стены, в той стороне, которая от донжона дальше, к Воротной башне ближе.