– А почему в одуванчиках? В обычных веснушках.
– Так неинтересно. Твои веснушки похожи на цветущие одуванчики – такие же золотые.
Каким нежным был Димка! Каким заботливым!
Все, это в прошлом. Электричка привезла пассажиров на оживленный городской вокзал.
– Начну вечер с чашки крепкого и ароматного экспрессо!
С каждым глотком жгучего кофе Татьяна мысленно возвращалась в прошлое. В их прошлое с Димкой, которое уже закончилось. Недавно, нежданно-негаданно. И закончила его она!
– Девушка, может, скучно глотать один кофе? Да еще и в одиночестве.
Рядом с Таней сел крупный мужчина с волевым лицом.
– Давайте я закажу все то, чего вам так не хватает к кофе!
Через пару минут официант жестом фокусника ставил полные тарелки бутербродов с икрой, красной рыбой и прочими деликатесами.
Через пару часов уверенная и смеющаяся Таня отдала Тимуру свою визитку. От проводов нового знакомого она отказалась.
– Оказывается, с прошлым расставаться совсем не страшно и не трудно. Просто перелистнуть его и все.
С Тимуром у Тани начался роскошно-гламурный период жизни. И вот уже полным ходом идет подготовка к свадьбе.
– Танюха, ты бы рожицу отбелила! Твои дебильные веснушки испортят всю малину. У меня есть знакомый косметолог…
– Тимур, мои веснушки – часть меня. Разве они могут портить? У тебя вот родинка на щеке.
– Молчать! Умная мне нашлась. У меня одна небольшая родинка, которая не видна, а у тебя целая рыжая россыпь. Зачем морду солнцу подставляла? Ты будешь со мной ходить на дорогие презентации, банкеты, сопровождать. И что? Хочешь, чтобы мои коллеги и друзья смеялись, что у дипломата конопатая жена-простушка. Но пасаран, дорогая, не пройдет фишка! Ты должна иметь товарный вид, коль хочешь войти в высшее общество!
– Тимур, я не товар, а человек! И у меня могут быть свои особенности. Мы все своеобразные!
– Я из тебя после свадьбы все своеобразности выбью. Будешь общеобразная! И начнем с твоей морды!
Почему-то за день до свадьбы Тане вспомнился Димка. Его прозвище «рыльце в одуванчиках», то, как он пытался целовать каждую веснушку.
– Доченька, ты хорошо подумала со свадьбой? Может, отложи пока! Он же тебя ни в грош не ставит!
– Привыкну, мама, привыкну. Надо же чем-то пожертвовать.
Только внутренняя тревога нарастала.
– Доча, если у тебя отбирают чувство собственного достоинства – у тебя отбирают все. Без него ты перестаешь быть человеком.
Вот уже и венчание. Тимур крепко держит Таню за руку. Многочисленные приглашенные лица в предвкушении праздника. И вдруг Таню какая-то сила заставила обернуться назад.
У стены стоял Димка с глазами полными слез. Танин взгляд задержался на нем, но Тимур незримо одернул руку.
– Тимур! Мама! Батюшка! Простите меня, грешную. Но свадьбы не будет! Настоящая любовь не продается и не покупается!
Таня вырвала свою ладонь из руки несостоявшегося мужа и побежала к Димке.
– Димочка, милый, побежали отсюда! Скорее!
Тане казалась, что какая-то стена рушится и вот-вот засыплет их с Димкой!! А ведь это она хотела такой стены рядом. Твердокаменной и незыблемой. И скоро бы оказалась сама в ней замурована.
– Ну, куда же ты несешься! Вот моя машина. Залазь, рыльце в одуванчиках. Заварила кашу…
– Дима, хочу скорее избавиться от этого дебильного белого платья. А еще поехали в деревню, скорее!
– Для начала переоденься в мои старые джинсы и майку. Да, классно смотришься в таком прикиде, да еще и с такой прической-башней на голове. Надо тебе хорошую баню организовать.
– Организуешь, только давай скорее уедем. Буду свинкам хвостики крутить.
– И бантики на них завязывать.
По приезду в деревню Татьяна выскочила из машины и на ходу влетела в большую навозную кучу у дороги.
– Ну вот, горе мое, уже «на мине подорвалась». Впрочем, считается, что если влезешь в собачье дерьмо – это к удаче. И Димка засмеялся.
– А тут куча-то в два раза больше!
– Значит, к двойной удаче!
СОБАЧИЙ ОБЕРЕГ
– Запомни, моя девочка. Хоть говорится, что «женщина – это шея, а мужчина – голова», и что голова вертится только вслед за шеей – не верь!
Бабушка сидела на кухне и пыхтела своим «самосадом».
– Это неумная пословица, и придумали ее неумные люди. Потому что, мужчина – это голова, а женщина – это сердце!
– Бабуль, во-первых, прекрати дымить как паровоз, а во-вторых, ты предлагаешь, голову к сердцу приставить или наоборот? В каком веке в женщине ценилось сердце?! В позапрошлом, наверное. Даже в двадцатом веке, особенно в конце его, сердце можно было засунуть глубоко и далеко.
– Женя, я всю жизнь следую своей же поговорке. И муж мой меня на руках носил, несмотря на то, что я пыхчу, как целая железная дорога и умею разве только что яичницу жарить. Да и сейчас у меня тьма поклонников, а ты получила собачий оберег. Мудрое сердце, дорогая, стоит лебединой шейки! Понимаешь, судьба – это тоже женщина. И ей свойственно все.
На вопрос, что именно, бабушка не успела ответить, потому что раздался телефонный звонок. Наверное, ее очередной поклонник.
А я потрогала свое украшение, которое бабушка назвала собачим оберегом. Ну, сколько не хотела бы, не могла ничего о нем найти. И нигде: ни в интернете, ни в библиотеке.
Я вспомнила день, когда возвращалась домой с работы. Полупустой автобус. Я села у окна и любовалась тончайшим почерком зимних узоров на деревьях и морозными автографами на окнах. Вьюга танцевала зимнюю ламбаду, а я чувствовала себя в царстве снежной королевы. Но вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. В упор, словно прицелившись, глядел мужчина, который сидел напротив. Такое ощущение, что он не моргал.
– Простите, на мне цветы растут?! Не люблю оценивающих взглядов.
– Да вы сама, как цветок. Только колючий немного. Ничего, роза тоже красивая и колючая. Но от этого восхищаться и любить ее мы не перестаем.
– Вы как снайпер, который готовится выстрелить и изучает мишень.
– Снайпер не изучает, а внимательно целится. Но вы не мишень.
Не помню, когда и как я растаяла. Но помню, что начали встречаться, а потом решили жить вместе. Саша меня провожал на работу и встречал, умопомрачительно готовил из продуктов, купленных на мои деньги. На его зарплату фрилансера можно только купить недорогой хлеб и на выбор – литр молока или кефира. Но он был в свободном полете. И как его умиляло, когда я поглощала приготовленную им еду! Как он садился рядом и глядел мне прямо в рот!
– Чего он глядит тебе в рот! Гони на охоту, чтобы мамонта приносил! Моя милая бабулечка, в отличие от родителей самозабвенно курила свою «козью ножку» и еще более самозабвенно возмущалась. Мужчина должен быть добытчиком и охотником!
Мои родители, как и я, были очень довольны. Ведь «женское счастье – был бы милый рядом». И неважно, что этот «милый» пролежал диван и съедал почти всю мою скромную зарплату менеджера среднего звена. Да еще и плату за квартиру вносила я. Также со своих средств. А если Сашу попросишь сходить за хлебом, для него это равносильно взятию форпоста.
– Не пьет же, как тебе повезло, Женька. И не проматывает деньги! Немногочисленные подруги пели в унисон моему дорогому.
А мне хотелось выть от этого «счастья». Чувствую, что скоро запью я. Если не отправлю своего Сашка на охоту.
– Милая, мамонты давно вымерли, – решил он отшутиться!
После этой фразы я надела тарелку со свежеприготовленным ризотто ему на голову.
– Вымерли, говоришь! Так есть много другой дичи, за которой надо охотиться. Кто не охотится, тот не ест!
Кое-как успокоив меня, Саша поклялся завтра же выйти на охоту.
Придя домой, я обнаружила полупустую квартиру, а именно, без Сашиных вещей и украшение.
«Собачий оберег» будет хранить тебя от начинающегося бешенства.
– Собачий оберег? – засмеялась бабушка. Отлично. Заведи себе песика. Только кобелька.
А украшение было красивым – серебристая цепочка с каким-то символом. То ли драконом, то ли коршуном, то ли непонятно кем. Но только не с собакой. И почему так называется?
Бабушка закончила свой разговор. А я все теребила украшение в руках.
– Женечка, не волнуйся, судьба знает, что делает. Значит, она тебя от чего-то оберегает. И помни над моими словами.
Мы посмеялись и начали готовить обед.
Я возвращалась вечером домой. Собачий оберег был всегда на мне. Утром, собираясь на работу, обнаружила, что талисмана нет. И когда я его потеряла?! Не жалко, но чего-то не хватает.
Зимой темнеет рано. Возвращалась домой дворами – так быстрее. и вдруг почувствовала, как кто-то тянет меня за правый рукав шубы. Оборачиваюсь. Отрок немецкой овчарки начал кусать мою варежку.
– Не бойтесь, он не кусается! Стив, ко мне!
Но пес острыми зубками прокусывает варежку. Бросив сие неблагодарное занятие, он начинает набрасываться на меня.
– Не бойтесь, – ко мне учащенно дыша, подбегает хозяин и пытается оттянуть своего питомца.
– Слушайте, почему ваш пес без намордника? Да еще и без поводка. Вы думаете, я не испугалась?
Я не заметила, как стала кричать.
– Вы что себе позволяете?!
Я слегка ударила пса по хорошенькой мордочке. Он жалобно поскулил и вернулся к хозяину.
– Вы не знаете, что таких собак надо не отпускать с поводка? Может, он бешеный. А вы хам! Я далеко не сразу увидела вас. Я вызываю милицию.
– Вот кто здесь бешеный, так это вы! Чего орете?! Не видите, что он молоденький? Стив сорвался с поводка и устремился к вам. Вы что, не отличаете домашнюю собаку от бродячей?!
Да это я сейчас вызову милицию, и вы ответите за оскорбление. Кто вас обхамил?!
Мужчина полез в карман за телефоном, Потом он расстегнул свою куртку, и я увидела на его груди свой талисман.
– Собачий оберег! Это мое. Да вы еще и вор!
Я громко расплакалась. Потом заскулил Стив.
– Где собачий оберег? Это талисман, приносящий добрые вести! Уж поверьте мне как кандидату исторических наук. Эх ты, ну не плач. А то у Стива такая привычка – когда кто-то плачет, он пристраивается и воет. Собачий оберег. Надо же такое придумать? Нашел я его у дороги.
Потом я рассмеялась, а Стив слизал слезы горячим языком.
Прошло еще немного времени. У моего Артура в квартире очень много всевозможных оберегов. Он с закрытыми глазами может рассказать о каждом. Собачий оберег висит в прихожей, только Стив почему-то на него лает.
ТРОПИНКА В ДЕТСТВО
Среди множества ожидающих человека дорог, есть одна маленькая тропинка, о которой мы иногда забываем. И постепенно эта тропинка становится заброшенной и бесхозной и теряется, или тонет в лабиринтах нашей памяти и огромнейшем круговороте жизни…
Недавно я перебирала наш домашний фотоархив. Черно-белые фотографии, которые дышат уютом. Как хочется ворваться туда, в простую ситцевую жизнь и пробыть там хотя бы месяц. И не верьте никому, кто говорит, что назад дороги нет. Есть, если мы того хотим. Все возможно до тех пор, пока мы живы! И герои этих фотографий тоже живут в нашей памяти, пока мы их помним.
Вот мои молодые бабушка с дедушкой. Они познакомились в ГУМЕ в 1938 году. Бабушка вместе с подругой зашли в магазин (им кто-то сказал, что там будут продавать крепдешин). Но вместо крепдешина «выбросили» эмалированные цветастые кастрюли. Бабушка была одета в длинный плащ. На голове красовался цветастый платок. И в это же время в магазин входят мой дед с другом. Дед сразу окликнул:
– Бабушка!
Бабушка обернулась:
– Вы меня зовете?
– А вы что, бабушка?
Для него те, кто в платках, были бабушками.
Так он и познакомились. Потом дед купил кастрюлю бабушке, а друг его – ее подруге. И, выходя из магазина, дед взял крышки обеих кастрюль и начал наигрывать марш» Прощание славянки».
А вечером они договорились пойти в кино. Пошли втроем – дед, его друг и бабушка. Перед тем как дед ушел за билетами, бабушка его спросила, где же он работает. Дед ответил, что работает смазчиком на фабрике им. Кагановича (ныне фабрика» Луч») и незаметно наступил другу на ногу. Но друг рассказал бабушке, что никакой он не смазчик, а экономист…
После просмотра кино, все пошли в ресторанчик. Бабушка заказала красного винца, а мужчины водочку и нехитрую закуску. И стали уламывать бабушку, чтобы она тоже попробовала огненной беленькой водицы. Долго уговаривать не пришлось. И очень быстренько ее «накачали» с двух сторон.
На следующий день дедушка пришел к бабушке домой, но она была на работе. И ее мама спросила у него:
– А где это вы ее так напоили вчера? Она же пришла домой и весь вечер пела:» Нам не страшен триста грамм, можно выпить килограмм!»
– Это она сама так «напоилась».