Солнечная Казнь (СИ)

«Что он хочет?», — спросил по «разгоннику» Дизель, не зная как ему себя дальше вести.

«Видно он решил познакомиться с тобой поближе», — предположил Борис.

— Меня зовут Джайя, — неожиданно прокаркал солнечник, а «разгонник» послушно перевел.

— А меня Поль, — ответил Дизель, чувствуя себя сопливым юнцом на первом свидании. Очень глупое ощущение.

— Смешное имя, — заметил солнечник Джайя. — Будь другом моим по солнцу единым.

Озвученное предложение смутило Дизеля. Он не знал, как ответить. И все с любопытством взирали на него: Матвей Сырухин, переговорщик Белокость, учитель Темба, его послушные ученики, и «аргонавты»

Помощь пришла неожиданно от Майка Курбатского.

«Тебе дружбу предлагают, а ты артачишься»

Дизель осклабился, стараясь запихнуть в свою улыбку все дружелюбие, на которое он был способен, и сказал громко. Вернее он подумал, а программа «болтун» перевела его мысли на язык солнечников.

— Принимаю дружбу твою. И горжусь ею.

4.

Хрупкое равновесие.

Раньше Майка всегда раздражали выходки Бориса. Виданное ли дело взять и задержаться на планете, только ради того чтобы полазить по окрестным кустам, да понацеплять на свою задницу тонну инопланетных колючек. А капитан вовсю прикрывает его закидоны. Ну, конечно, любимый помощник, куда деваться. Пусть развлечется, потешет свои седины. Но сейчас, когда Казак все для себя решил, задержка на Солнечной Казни показалась ему презабавной. Все равно это его последний полет в составе «аргонавтов», так почему бы не позабавиться напоследок.

После знакомства с солнечниками, друзей пригласили на обед, который проходил в середине ночи. Что за дурацкий распорядок дня. Правда, на этой вывернутой наизнанку планете что ночь, что день — всегда светло.

Пройдя обязательную камеру «чистки», Майк снял с себя шлем и, взяв его под мышку, дошел до своей комнаты, где и оставил громоздкую вещь.

Магистр и Дизель шли рядом. При этом оба молчали и вид у них был очень задумчивый. В этот момент Казак мог читать мысли. Он мог поклясться, что они вспоминали юного солнечника Джайю и его смелое поведение.

На Казака этот поступок тоже произвел впечатление. К тому же он был уверен, что формулировка «друзья по солнцу» несла какой-то религиозный характер. Как бы потом не вышло, что Дизель с местным пареньком побратались.

В столовой Казак первым взял поднос и пошел на раздачу. Толстый повар по прозвищу Дед взял тарелку, удачно что-то метнул в нее из общего котла и вернул Майку. У повара был большой живот, скрытый фартуком, на голове серый колпак. Густая борода, в ухе серьга и один глаз, второй скрыт черной повязкой.

Казак сдержанно поблагодарил.

На дне тарелки лежало серого цвета пюре и толстая пористая котлета. Выглядело это очень несъедобно. Еще он взял салат из свежих овощей явно местного происхождения, да мясную нарезку. Казак донес добычу до столика, где уже сидели Дизель и Магистр. Потом сходил за соком.

Столовая была заполнена военными и гражданскими. Солдаты и офицеры облюбовали для себя несколько столов, и никто не занимал их сектор. Гражданские сидели вперемежку. Механики за одним столом с операторами и научниками. Весело обменивались новостями в перерывах между подъемами ложек. То и дело раздавался дружный смех. Только солдаты ели молча, Майку показалось, что они даже ложки поднимают синхронно.

Когда Казак вернулся, Дизель ковырялся вилкой в тарелке и ворчал:

— Интересно, это вообще съедобно? На что похоже? Может, я еще не настолько голоден?

— Вполне терпимо, — подзадоривал его Борис. — Ты когда-нибудь тервалианскую крысу ел. Вот чем-то ее мясо напоминает.

— Нет, ну спасибо. У меня еще оставалась надежда попробовать запихнуть в себя это. А теперь… — состроил обиженную рожу Дизель. Выглядело это весьма комично, учитывая, что лицо и лоб Поля покрывала густая сеть татуировок.

Казак отломил кусок котлеты и отправил его в рот. Магистр и Дизель вытаращились на него, как королевский двор на придворного дегустатора. Выживет или нет. Казак взял на кончик вилки пюре и попробовал его. Майк с трудом сохранял серьезное выражение лица. Мало того, что котлета оказалась вкусной, так и пюре успешно ее оттеняло. Вместе вроде бы весьма посредственное блюдо казалось вершиной кулинарного искусства.

— Ну как?, — спросил Борис.

Поль судорожно сглотнул накопившуюся слюну. Видно было, что голод уже давно пробует его на прочность.

— Соли не хватает, — заявил Казак и взял солонку.

Дизель был на грани взрыва.

— Не томи душу. Это есть можно или нам предстоит поститься?

— Это не просто съедобно. А очень вкусно. Рекомендую, — медленно произнес Майк.

— Так что же ты чертяка из себя тут строишь, — выругался Дизель, накидываясь на свою тарелку.

На время над столом раздавался только стук ложек, да размеренное движение челюстей, пережевывавших пищу. Ничего постороннего.

Доесть они не успели. В углу, который занимали военные, послышались громкие голоса. Сперва, Казак не придал этому значения, но тон разговора все больше походил на ругань.

Сцепились двое. Гражданский из механиков и солдат. Они сидели спинами друг к другу за разными столами. Кто-то услышал что-то оскорбительное для себя, сделал замечание, да получил в ответ резкое слово. Поехало. Понеслось. Солдат, не долго думая, выскочил из-за стола, сгреб механика за грудки, да двинул от души кулаком промеж глаз. Механика вынесло за соседний столик. По пути он сбил с ног двух сослуживцев, которые решили это дело так просто не оставлять и надвинулись на солдата. Понятное дело, что ребята из его отряда своего обижать не дали. Да стали плечом к плечу рядом с солдатом, затеявшим бучу.

В мгновение обстановка в столовой резко изменилась. Мирные разговоры потонули под лавиной взаимных оскорблений. Гражданские выстроились напротив военных стеной. Только научники сохраняли нейтралитет, и продолжали обедать так, будто ничего не происходило. Поразительное хладнокровие.

Майк напрягся. Если тут сейчас начнется потасовка, а к этому все и шло, как правильно поступить. Ретироваться в жилой сектор, или вмешаться и попытаться растащить забияк. Не получилось бы после этого остаться крайним.

Дизель уже рукава закатывал. А выпяченная вперед челюсть красноречиво говорила о том, что он готовился к сражению. Судя по всему, Магистр тоже был не прочь поразмяться. Эти двое завсегдатаи кабацких потасовок. Им море по колено. Сейчас их могла бы только Талия Луговая остановить, но она далеко на орбите.

Меж тем обиженный механик, растолкав в стороны товарищей, пытавшихся его удержать, словно пушечный снаряд головой ударил в живот обидчику. Солдат охнул от неожиданности. Замолотил кулаками по затылку механика. Но тот пронес его вперед и впечатал в стену, после чего обмякшего солдата поднял над собой и перекинул через голову. Солдат шмякнулся спиной об стол и замер.

Это послужило командой для остальных. Солдаты бросились на механиков. А те встретили их точными ударами крепких мозолистых кулаков. Началась драка.

Дизель вырос из-за стола. Магистр последовал за ним. Казак уже тасовал варианты, как их остановить. Он был уверен, что нельзя в это вмешиваться. Но поучаствовать в веселой потасовке «аргонавтам» не удалось. Прозвучали резкие крики, и драка как-то сама собой остановилась.

Механики отцепились от солдат и отошли на безопасное расстояние. Военные поправляли растрепанные мундиры. И тех и других объединяли непонимающие виноватые лица. Они пытались понять, что на них нашло. Еще минуту назад они были готовы перегрызть друг другу горло.

Между ними стоял стройный офицер в черной форме с блестящими пуговицами и красными погонами. Его спокойное уверенное в своих силах лицо ничего не отражало. Только блестящие зеленые глаза сверлили бойцов.

— Чего творите?! Прекратить! Кто начал драку?!

— Суровый дядька, — неожиданно прозвучал позади Майка голос.

Он обернулся и увидел седого научника, пьющего чай, и поглядывающего хитро на пристыженных смутьянов.

— Капитан Марк Блум. Большой авторитет, как и среди гражданских, так и у своей братии.

— И часто у вас тут такое?, — спросил Магистр.

— Периодически случается. Когда все время варишься в одном и том же бульоне, не удивительно, что периодически происходит кипение и бучи. Ведь всю дорогу одни и те же лица, никакого разнообразия. Блум периодически наводит порядок, смутьянов отправляют в карцер, а поскольку его на Фактории нет, то придумали хитрую штуку. Солдата зачинщика отправят к механикам в гаражи на недельку. А механика соответственно в казармы. Месячишко, другой будет все тихо и спокойно, а потом снова что-то не поделят. Это народное развлечение.

— Это все потому что баб на базе нет!, — авторитетно заявил Дизель и поднял палец к потолку.

— Ошибаетесь, гражданин. Есть тут как вы изволили выразиться бабы, — возразил седой научник. — Правда, немного. Три женщины. Маргарита на кухне. Лаборантка Стелла. И Салли в медсанчасти.

— Чего-то я их не видел, — заблестели глаза Поля.

— Я всегда говорил, что у тебя со зрением полная беда, — поддел друга Борис. — Салли из медсанчасти. Очень милая девушка.

Казак злорадно ухмыльнулся про себя. Хорош Магистр, любовь и все дела, а на девушек продолжает засматриваться. Талия этого не одобрит.

Смутьянов увели из столовой. Все расселись по своим местам и остальная часть обеда прошла без приключений.

* * *

Ранним утром, когда Дизель и Магистр укладывались спать, Казак решил прогуляться, посмотреть на дневное лицо планеты, смертельное для большинства ее обитателей. Он преодолел «чистку», оказался на улице и направился к зоне отчуждения, где несколькими часами ранее состоялась их встреча с солнечниками.

Джунгли преобразились. Деревья и кустарники, тянувшие ночью ветви и листья к открытому небу, опустили их к земле, образовав лиственные купола. Высоченные деревья «атланты» раскрыли «зонтики», укрывшие землю своей тенью. Стихли все звуки, не слышно ни пения птиц, ни рева схватившихся ни на жизнь, а на смерть свирепых хищников, не поделивших добычу.

— Какая обманчивая тишина, — раздался позади голос.

От неожиданности Казак вздрогнул и с трудом удержал себя в руках. Первый порыв, развернуться и ударить на звук. Голос за спиной, всегда неприятности и опасность.

— Никогда не подкрадывайтесь ко мне, — тихо произнес Майк, но его услышали.

Нихон Буё приблизился и встал рядом с Казаком плечом к плечу.

— Простите, если напугал. Не имел в мыслях.

Казак промолчал. Посмотрел на строгое сосредоточенное лицо директора Фактории. Ведь если вдуматься, он года три, как минимум не видел родную планету и не покидал Казнь. Майк отчего-то примерил такую судьбу на себя. Что бы чувствовал он, если бы его на три года заперли на планете с горсткой колонистов. Но в чем-то их судьбы схожи. Он, как и Нихон Буё, постоянно находится в замкнутом социуме. Только вот директор, казалось, не замечает этого, а Казак постоянно грезит о свободе.

— Какая обманчивая безмятежность, не находите?, — спросил Нихон Буё, но, не дожидавшись ответа, продолжил. — Вы думаете в дневное время жизнь на Казне затихает. Вымирают джунгли, все прячутся по норам и гнездам и ждут ночи. Как бы не так. Этот мир наиболее опасен именно днем. Сейчас утро. И пока еще все тихо и спокойно. Можно было бы даже совершить легкую прогулку по окрестным джунглям. А уже через каких-нибудь час — полтора, я не рискнул бы даже приблизиться к «зоне отчуждения».

— Почему?, — спросил Казак.

Он не видел ничего, что предвещало бы возможную опасность.

— Дневные хищники в десятки раз опаснее, чем ночные. Их меньше, но и пищи днем не так много. Между ними очень высокая конкуренция, в следствие этого они свирепее, сильнее и намного умнее. Скоро заступит дневная смена Фактории. Им предстоит весь день нести вахту и следить за джунглями.

Словно в подтверждении его слов позади раздались механические звуки: тихий скрежет, назойливое жужжание и позвякивание заработавшего механизма. Над гладким куполом Фактории поднялись четыре свечи-башни с торчащими наружу дулами излучателей.

— Это так необходимо?, — спросил удивленный Казак.

— В первый год Фактории днем твари кипели в джунглях и лезли раздавить нас. Мы для них были чужеродным организмом, который они пытались уничтожить. Тогда мы даже не догадывались о существовании солнечников. Мы возвели защитный периметр. Только он не сильно-то задерживал тварей. Время от времени они прорывали его. Энергетическое защитное поле, накрывавшее Факторию, днем то и дело сбоило. Спасали дневные вахты и круговая оборона. Славное было времечко. Потом планета и ее обитатели смирились с нашим существованием и дневные набеги практически сошли на нет. Сейчас время от времени происходят нападения, но это скорее исключения.

Казак другим взглядом посмотрел на джунгли. Они больше не казались ему такими безобидными, и идея Магистра побродить по окрестностям, больше не вызывала воодушевление.

— Пойдемте. Скоро поднимут защиту. Нельзя оставаться снаружи, — позвал Нихон Буё.

Майк послушно развернулся и пошел за директором. Последний взгляд к небу. Медлительные «атланты» лениво разворачивали кроны «зонтов», накрывая солнечную долину.

А ведь однажды «зонты» могут не раскрыться, подумал Майк. И тогда джунгли выгорят вместе с солнечниками и прочими обитателями.

Вся жизнь на планете зависит от того, раскроются утром «зонты» или нет.

С другой стороны, что может угрожать этим величественным гигантам?

На каком хрупком равновесии держится мир.

Глава 3.

Солнечная революция

1.

Дикие джунгли.

Ксевоот выглядел как большая ксуранская бородавчатая лягушка с синими глазами, расположенными на спине. Они были затянуты прозрачной крепкой пленкой, которая предохраняла их от клювов и когтей хищников, и постоянно находились в движении. Массивное тело размером с джип, стоящий на приколе в Фактории, напоминало колышущийся студень. Четыре лапы поджаты под себя.

Ксевоот выжидал, наблюдая за чужаками, осмелившимися вторгнуться на его территорию. Из маленькой головы рос хобот, заменяющий лягушке рот. Бугристые наросты на голове выполняли функцию сенсорных датчиков, выискивающих жертву по характерной ментальной ауре. Предназначение глаз на спине не было пока выяснено. Возможно, при их помощи ксевоот наблюдал за верхним ярусом джунглей, чтобы не прозевать нападения летающих и передвигающихся по деревьям хищников, которые за тысячелетия эволюции научились подавлять свою мысленную и духовную ауру.

Обо всем этом успел шепнуть по «разгоннику» «аргонавтам» Максим Белокость, возглавивший экспедицию в джунгли. Также он приказал замереть и не шевелиться. Включились защитные функции пленочных костюмов, тщательно маскируя их обладателей. Переведенные в режим «ментоблокады» «разгонники», должны были скрыть людей от ментальных щупов лягушки.

Ксевоот появился внезапно, выпрыгнул из джунглей на протоптанную дорогу. Сплошная стена зелени расступилась перед ним, пропуская тушу вперед, а потом сомкнулось. Ни одной поломанной веточки, ни одного потревоженного листочка, будто растения предупредили о маневре хищника, и они дали ему зеленый коридор. Теперь ксевоот колыхался по центру дороги, делая невозможным дальнейшее продвижение по выбранному маршруту. Его голова методично раскачивалась, а хоботок, вытянувшись вперед, точно средневековое копье выцеливало жертву.

«Не пугайтесь особо. Она скоро должна уйти. Мы закрылись «ментоблокадой». Потопчется и уберется. Это закрытый канал присоединяйтесь. Его она засечь не должна», — пришло по «разгоннику» сообщение от Максима Белокость.

«Это кто тут пугается?!», — возмутился Дизель. Лицо у него должно быть сейчас зверское, подумал Борис. Только непрозрачное забрало не давало проверить догадку.

«Не надо нервничать. Я не хотел никого обидеть. Флора и фауна Казни на непривычного зрителя оказывает весьма пугающее впечатление», — примирительно произнес Белокость.

«Мы понимаем, — принял извинения за Дизеля Казак. — И долго нам предстоит тут загорать?»

«Минут десять, а может и пару часов. В зависимости от рациона лягушечки. Ксевоот плохо переносит голод. Бедолага»

«Ни фига себе бедолага. Да этот бедолага схарчит нас за милую душу и даже не подавится», — возмутился Дизель. Лягушка ему определенно не нравилась.

«А может, спалим ее к чертям», — предложил Казак, который не любил попусту терять время. И перспектива провести ближайшие пару часов стоя неподвижно на тропинке в джунглях пугала его похлеще, чем налет космических пиратов, либертальцев.

Максим Белокость не успел ответить.

«Ни в коем случае!», — заявил Борис Тюрин.