Подлинная история авиаполка «Нормандия – Неман»

Роже Гарро написал эмоциональный донос де Голлю на Мирлеса, в котором обвинил последнего в работе и на СССР, и на США. А по прибытии Мирлеса в Куйбышев устроил публичный скандал в присутствии представителей иностранных держав. Майор Мирлес направил де Голлю письмо, в котором, упоминая публичный скандал, отказался работать с Роже Гарро.

Де Голль был вынужден констатировать, что примирение двух миссий, военной и дипломатической, не только не состоялось, но и стало еще более проблематичным. Ввиду важности работы, которую вел Мирлес по укреплению французской авиачасти, созданию пехотной бригады, сбору разведывательной информации, де Голль предложил заменить представителя в СССР Роже Гарро на Гастона Палевского. Это предложение было официально отвергнуто Советским Союзом, который отказался принимать француза польского происхождения. СССР пришлось покинуть Альберу Мирлесу, который сначала выехал в Алжир, где занимался вопросами, связанными с интеграцией «Нормандии» в новый состав французской авиации и ее пополнением летным составом, а затем был переведен в Лондон. За свою миссию в СССР он был награжден Военным крестом с пальмовой ветвью.

К сожалению, его уход вызвал существенное торможение как в вопросе формирования авиадивизии «Франция», так и в вопросе формирования бригады «Эльзас— Лотарингия». По существу, ни та, ни другая часть так и не появились на фронте.

* * *

Роже Гарро, а через него и движению де Голля, был сделан еще один жест — СССР согласился передать «Свободной Франции» бывший особняк посольства Франции в СССР. Гарро, страдавший от дискомфорта в Куйбышеве, получал возможность, как и генерал Пети, расположиться по-барски в особняке в центре Москвы. В сложнейший момент существования двух «свободных Франций» де Голль получал укрепление своих позиций со стороны Москвы.

В Лондон советскому послу при союзных правительствах Александру Богомолову была направлена следующая телеграмма:

«Сообщаем Вам для ориентировки и руководства, что в вопросе об отношении к де Голлю и Жиро Вам следует держаться следующей установки. Первое. Мы даем предпочтение де Голлю, так как он является непримиримым к правительству Виши и гитлеровской Германии, тогда как у генерала Жиро отсутствует такая непримиримость. Второе. Мы предпочитаем поддерживать де Голля, так как он твердо отстаивает политику восстановления республиканской Франции с ее демократическими традициями, тогда как генерал Жиро проявляет враждебность в отношении республиканско-демократических традиций Франции и боится иметь тесный контакт с народными массами Франции»[86].

* * *

В Алжире состоялось окончательное объединение французской североафриканской армии и войск «Сражающейся Франции». И 3 июля 1943 г. приказом № 3929 генерал-лейтенант Марсиаль Вален передал командование авиачастями «Сражающейся Франции» генералу армии Рене Буска.

Рене Буска родился в 1891 г. в г. Тюир в Пиренеях. В Первую мировую войну воевал в пехоте. С 1917 г. в авиации. Командующий французской авиацией в Мавритании. В 1930 г. был самым молодым министром аэронавтики Франции. В 1936 г. произведен в генералы. Командовал авиационной школой. С 1940 г. командующий авиацией Франции в Северной Африке. Новый командующий ВВС, к своему удивлению, обнаружил среди семи авиагрупп авиации де Голля группу № 3 «Нормандия», сражающуюся в России и состоящую на содержании Советского Союза, и узнал о необходимости ее пополнения добровольцами для развертывания в дивизию.

В июне 1943 г. после слияния всех французских антифашистских авиачастей под общим командованием в Алжире генералом Буска был предложен так называемый «План VII», предусматривающий восстановление французской авиации при помощи союзников. Было оговорено количество создаваемых авиагрупп, необходимое количество самолетов и финансовое участие Великобритании и США. СССР в формировании французских частей в Африке никак не участвовал, и его участие планом первоначально не было предусмотрено.

Командующий ВВС Французского комитета национального освобождения поставил вопрос об отзыве «добровольцев-интернационалистов» из России и расформировании части. Он посчитал, что летчики-коммунисты оправились воевать в СССР тем же манером, каким добровольцы воевали в Испании. Не разделяя коммунистическую идеологию, он посчитал невозможным, чтобы летчики, официально числящиеся на военной службе, на самом деле воевали в составе интербригад. Соответствующая директива пошла в Москву. Генерал не знал, что дипломатическое представительство находится в Куйбышеве. В Москве она попала к майору Мирлесу, в отсутствие генерала Пети обладавшему всей полнотой военной власти в представительстве. По прибытии в Алжир он занялся урегулированием вопроса.

Генерал Буска был честным человеком. В 1945 г. под его командованием будет организована триумфальная встреча «Нормандии — Неман» в Ле Бурже. А в начале 1944 г. уже он пресечет вторую попытку отзыва «Нормандии» из СССР. Мирлес объяснил ситуацию и необходимость в наличии французского военного присутствия в СССР. Объяснил, что среди пилотов вообще нет коммунистов и, наоборот, наличествуют дворяне и «белые русские». Состоялась встреча Мирлеса с Буска и де Голлем, во время которой генерал Буска понял политические причины наличия французской части в России. Он отдал приказ о наборе пополнения, и несколько пилотов отобрали с участием Мирлеса.

Эта третья группа пополнения, состоящая из 9 пилотов, прибудет в Россию в начале августа 1943 г. и будет самой слабой из всех. А в Африке, несмотря на достигнутые соглашения, со стороны генералитета будет развернут саботаж по набору пилотов для «Нормандии».

В 1943 г. в Алжир из Франции сбегутся те, кто ранее активно поддерживал Петэна, в том числе и те, на ком держалось правительство Виши. Созданный американцами французский центр будет представлять собой бурлящий улей.

В августе 1943 г. в утвержденном уже «Плане VII» будут фигурировать два авиаполка на советском фронте. Любопытно, что со стороны США контроль за исполнением плана вел полковник армии США Георгий Артамонов[87].

* * *

В это время две французские эскадрильи отчаянно, как вся Красная армия, сражаются против фашистского наступления под Курском. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, они не в курсе всех драм, сложностей и интриг, проходивших за их спиной. Той борьбы, которая велась за их присутствие на советском фронте.

За четыре дня проведено 112 вылетов, сбито 17 самолетов. С начала боев потеряно 5 пилотов. Однако, несмотря на опасность, французы остаются верны своим привычкам — вылетая в бой группой, они возвращаются поодиночке. Завидев пролетающий немецкий самолет, не задумываясь, бросают задание и устремляются за ним. Сначала это позволило увеличить число побед, но обеспокоило советское командование. Генерал Захаров поставил на вид Жану Тюляну, что ради индивидуальных счетов невозможно поступаться поставленным заданием. Одиночные погони за самолетами опасны и чреваты непредсказуемыми последствиями. Жан Тюлян довел до сведения пилотов, но не озаботился выполнением распоряжения, хотя пилотов, оторвавшихся от группы, стали символически наказывать.

16 июля — новый трагический день. Три пилота — Адриен Бернаво из второй группы, Ноэль Кастелен и Альбер Литольф из первой, погнавшись за одиночными самолетами, не вернулись из полетов.

Альбер Литольф, командир второй эскадрильи, заместитель командира «Нормандии», один из лучших французских летчиков истребителей, самый результативный на тот момент пилот «Нормандии», погиб. Его останки будут найдены после войны и перезахоронены в Марселе.

В тот же день Жан Тюлян и его ведомый Фирмин Вермей вернулись поодиночке, потеряв друг друга в погоне за немецкими самолетами. Оба сумели сбить по «Мессершмитту», а потому махнули рукой на взыскание, которое Тюлян вписал сам себе и своему ведомому. Уже назавтра ситуация повторилась. Оба погнались за самолетами и поодиночке нарвались на группу немецких самолетов. «Нормандия» потеряла своего командира. За два дня потери выросли вдвое.

Еще несколько дней спустя погиб Альбер Прециози. От двух эскадрилий в строю осталось 8 пилотов. 11 ушли навсегда. 3 были на лечении. Один, лейтенант Бубэ, в полетах не участвовал.

На счету полка было 30 сбитых самолетов врага.

Реорганизация полка и смена механиков

Командование полком «Нормандия» принял Пьер Пуяд.

В первый же просвет между боями, наступивший только 28 июля, командир дивизии генерал Захаров вызвал Пуяда к себе и категорически запретил ему самому участвовать в боях, без личного разрешения Захарова. Они вдвоем занялись реорганизацией полка.

Пьер Пуяд так писал об этом в своих воспоминаниях: необходимо было решить несколько вопросов. «Первый — дисциплина полетов. Или скорее разница между советской и французской концепциями воздушных операций. Генерал считал, что индивидуализм, который он приписывал французскому темпераменту, нас толкает на рассеивание во время полета и никчемный риск, и даже выход из боя». Пуяд считал, что это из-за недостаточности опыта и молодости пилотов. Из-за того, что пилоты прошли разные школы: гражданские аэроклубы, полевые курсы, военные школы, — уровень подготовки очень разнился. «Вторая проблема — французские механики. Их количество было недостаточно. Кроме сорока французов, командование было вынуждено добавить сотню советских механиков под командованием капитана Агавеляна. Кроме того, они доставляли множество проблем, к которым добавлялись языковой барьер и невозможность пополнения французским техническим персоналом. Генерал и я пришли к заключению, что единство языка и командования предпочтительнее в сложившейся ситуации. Генерал Захаров предложил заменить французский технический персонал на советский, добавив, что в случае необходимости, и в случае планируемого увеличения численности „Нормандии“, он всегда сможет предоставить необходимое количество механиков, числом примерно по 10 человек на самолет. Я согласился с этим предложением»[88].

В целом все более чем просто. Как уже говорилось выше, изначально на наличии французских механиков в полку настоял Жан Тюлян, исходя из негативного опыта работы с английскими механиками во время боев в Ливии в 1941 г. Ввиду того, что его опасения в адрес советских механиков не оправдались, и того, что французы не смогли организовать набор достаточного их количества для комплектования дивизии, было решено иметь однородный состав механиков[89]. Вопрос о замене французских механиков на советских был решен майором Мирлесом с маршалом авиации Новиковым за месяц до этого, б июня 1943 г., в рамках переговоров о создании авиадивизии «Франция». А еще 3 июня рапорт о необходимости замены французских механиков советскими подал майор Тюлян. Из-за отъезда Мирлеса и гибели Тюляна это решение не было корректно доведено до французов, а затем сгинуло в архивах Мирлеса и стало объектом домыслов.

До сих пор это один из болезненных и запутанных вопросов в истории полка, по которому существует масса различных версий, в последнее время склоняющихся к тому, что французских механиков в СССР вообще не кормили, заставляли работать на морозе по 20 часов в сутки, по 3–4 человека на самолет, тогда как сменивших их «морозостойких» и «стойких к голоду» русских было по 7–8 на истребитель.

Герой Советского Союза Ролан де ля Пуап в своей замечательной книге «Эпопея „Нормандии — Неман“», в которой он много и с любовью говорит о России, о своих русских друзьях, о военных воспоминаниях своей юности, в разделе, касающемся высылки французских механиков из СССР, не моргнув глазом, пишет: «Если нас кормили более-менее соответственно… то механики были предоставлены сами себе. То, как обращались с механиками, по сравнению с пилотами, было весьма далеко от того, к чему они привыкли во французской армии. Именно поэтому некоторые дошли до того, что свернули шею коту, чтобы немного улучшить ежедневный рацион, что было крайне негативно встречено русскими»[90].

Ситуация, что в вопросах питания «механики были предоставлены сами себе», не подтверждается самими механиками. В 1972-74 г. французский журнал «Икар», посвященный истории авиации, издал шесть номеров воспоминаний ветеранов «Нормандии — Неман». Второй из этих выпусков содержит множество воспоминаний механиков, в том числе механика Раймона Дервилля Раймона Троллье, который, собственно, и совершил этот поступок: французы съели кота, жившего в летной столовой. А также воспоминания механика командира «Нормандии» Жана Калобра, который пишет: «…Одной из проблем был вопрос званий. Французские механики все были сержанты и старшины… тогда как у русских нас приняли как офицеров»[91]. Он принял это с неудовольствием, поскольку посчитал, что к офицерам русские относятся как к тем, кто умеет командовать, но не умеет работать.

Механики действительно были поставлены на довольствие как офицеры. Как и французским офицерам, русская кухня им была не привычна, а в условиях 1942-43 гг. СССР имел ограниченные возможности. Голодали многие на всей территории страны. Разница между рационами пилотов и механиков во время тренировок в Иваново была минимальна, если вообще была. Однако при передислоцировании на фронт летчики стали получать фронтовой паек, тогда как механики, как не принимающие никакого участия в боях, продолжали питаться как тыловые служащие. Хотя в это время в «Нормандию» стали уже приходить посылки из Ирана, а после вмешательства Мирлеса механики тоже стали получать фронтовой паек.

Главное недовольство вызывала каша, к которой вообще все французы были не привычны, а многие так никогда и не привыкли. Могу понять. В моей жизни тоже был момент, когда в армии я не мог есть перловую кашу и за месяц похудел почти на 10 килограмм. Однако никоим образом не могу сказать, что меня в армии не кормили. Один мой приятель за то же время на той же каше значительно располнел. Поэтому обвинение советского командования в том, что механиков не кормили вообще, неправомочны.

Французский технический персонал, как и летчики, тоже был разнороден. В основной массе это были мобилизованные рабочие, жители французских ближневосточных колоний, довольные, что в военное время в армии им досталась безопасное место. Были среди них и такие, кто, как и летчики, бежал к де Голлю сражаться за родину и, не имея летных навыков, был зачислен механиком. В подавляющем большинстве они не были добровольцами и были отправлены в СССР в приказном порядке, как уже упоминавшийся нами Жан Калобр, который отказался ехать в СССР, но был вынужден уступить приказу, поскольку Жан Тюлян хотел взять с собой своего механика.

Изначально многие не имели мотивации воевать, да еще в России. Незнакомые с российскими холодами, дорогами, питанием, они попали в ситуацию морального дискомфорта, из которой большинство не смогло выбраться.

Это без учета других причин, в частности технической подготовки. Из 42 французских техников 17 были набраны как бортстрелки. Из 25 остальных 12 были новичками и не имели подготовки. Кроме того, если летчики демонстрировали отсутствие дисциплины в воздухе, механики демонстрировали это на земле.

В апреле 1943 г., в самом начале боев, командир механиков лейтенант Мишель писал в рапорте во французскую миссию в Москве: «Из общего числа механиков „Нормандии“ только 15 имеют достаточную квалификацию. Лейтенант Дюпра и я, мы сами вынуждены заниматься подготовкой самолетов к вылетам». Личные характеристики некоторых содержали рекомендации к отправке из СССР[92]. Уже в апреле 1943 г.

Механики стали доставлять проблемы сразу по прибытии в Россию. Еще до получения удостоверений личности двое из них самовольно отправились за пределы части без документов. Они были задержаны милицией и доставлены через два дня, после того как была установлена их личность. Эти два дня они провели в подвале ивановской комендатуры. К их счастью, они не были расценены как шпионы. По возвращении в «Нормандию» они провели еще по 4 дня в подвале ивановского дома офицеров, где жили летчики. Жан Тюлян был крут в гневе.

После размещения «Нормандии» в Полотняном Заводе произошел схожий случай. Один из механиков во время боевых вылетов, провел несколько дней с жительницей соседней деревни, за что был отправлен на гауптвахту на восемь суток. Любопытно, что если верить Иву Курьеру, то в момент, когда его забирали солдаты советского комендантского взвода, он кричал: «Товарищи! Французские буржуи оговорили коммуниста!»[93]. Потребовалось вмешательство лейтенанта Кунина.

Во время боев за Орел один из механиков вдруг стал требовать отпуск для поездки в Дамаск под предлогом того, что давно не получал известий от своей невесты. Его не поняли не только советские, но и французские летчики, совершавшие в то время до шести вылетов в день. Взбешенный Жан Тюлян приказал посадить его в яму. В прямом смысле слова[94]. Была вырыта яма, в которую посадили нарушителя и сверху закрыли досками. Через два дня он якобы одумался. Жан Тюлян угрожал передать его в советский трибунал для расстрела.

Один из техников во время регулировки пулемета своего самолета сделал несколько пристрелочных очередей в стону леса, за которым находилась деревня. В результате погиб мальчик 10 лет. Еще один по неосторожности ранил из пулемета сам себя. Двое других при старте самолета, удерживая его за хвостовое оперение, не отпустили хвост вовремя и взлетели вместе с самолетом. К счастью, они свалились в болото, а не на твердую землю, и даже не получили ранений. Один обморозил ноги. Механик Ролана де ля Пуапа дважды оставлял его без самолета из-за неисправностей, допущенных по неосторожности.

По воспоминаниям Жана Калобра, механики действительно просили отпуска и Жан Тюлян даже был вынужден согласиться на предоставление отпусков трем из них после окончания боев, что не было утверждено французской военной миссией. В разгар орловско-курской операции ни о каких отпусках и речи не могло идти, тем более в самом начале боевого пути французской эскадрильи. Майор Мир-лес совершенно справедливо полагал, что в условиях, когда прибытие второй эскадрильи сорвано, набор пополнения летчиков не ясен, набор механиков сорван, советское командование может ответить высылкой всего капризного подразделения из СССР. Это без учета, что в то время вообще не было известно, какому из нескольких французских командований подчиняется «Нормандия».

Советское командование еще во время тренировок в Иваново придало «Нормандии» группу из 17 советских механиков под командованием младшего лейтенанта Даниленко, которым было поручено обслуживание 5 из 14 самолетов эскадрильи, в том числе и после вывода части на фронт. При вхождении «Нормандии» в состав 303 авиадивизии и поступлении на вооружение самолетов Як-9 к ней был прикомандирован инженер капитан Агавелян с ротой механиков, именно чтобы обеспечить техническую исправность самолетов, которую сами французы самостоятельно обеспечить не могли.

С поступлением на вооружение самолетов Як-9 положение еще больше усугубилось. Французского персонала не хватало еще больше, и, в отличие от Як-1, Як-9 не имел французского мотора. Необходимость переучиваться в боевых условиях при незнании русского языка создавала еще и объективные трудности для французов.

Ко всему добавилось демонстративное неприятие советской пищи французскими механиками. Если ситуация, когда некоторые из них разграбили находившуюся недалеко животноводческую ферму и наворовали там кормовых бобов для приготовления их в пищу была принята с удивлением, но сошла с рук, то история, когда французы поймали и съели кота, спокойно жившего в столовой, вызвала сильный скандал. Когда же французы у всех на виду нарвали и стали есть одуванчики, потрясенные буфетчицы решили, что они посходили с ума и вызвали доктора Лебединского, объяснившего им, что одуванчики во Франции являются съедобным растением.

Раймон Троллье, один из участников события с котом и одуванчиками, сам описал это в своих воспоминаниях, понимая, наверное, что столь громкое гадкое событие необходимо как-то загладить[95]. По иронии судьбы Раймон Троллье — тот самый француз, который служил в Западном Берлине и попал в автомобильную аварию в советской зоне Берлина в 1963 г. В этой аварии погибли его дочь и племянник. Сам он остался жив. Для решения вопроса, связанного с пересечением советской зоны французом, собрались представители всех четырех оккупационных зон. Американцы хотели забрать француза, но советский представитель был крайне недоволен происшествием в своей зоне и был намерен предъявить претензии. У Раймона Троллье с собой среди документов оказалось удостоверение личности механика «Нормандии». Как только советский офицер его увидел, инцидент был моментально исчерпан, а Раймон Троллье, его жена и двое его детей тут же были перевезены в советский военный госпиталь, что вызвало недовольство американского представителя. В госпитале его встретили как героя, и он даже удостоился визита командующего группой советских войск в Германии.

А тогда, в конце июля — начале августа 1943 г. французское и советское командование решило отпустить французских техников и заменить их на советских. «Французские техники были уставшие, деморализованные, в нервной депрессии, неспособные на позитивные действия»[96]. Ввиду предполагаемого увеличения численности французских пилотов и перевооружения эскадрильи это было единственно верное решение в той ситуации.

Пятнадцать человек из технического состава подали рапорты с просьбой оставить их в СССР и обучить на пилотов. Формирование школы пилотов численностью 50 человек входило в планы французской военной миссии по формированию авиадивизии и было одобрено советским командованием. Проблема с набором пилотов, их подготовкой решалась проще в случае, если бы пилотов сразу готовили на месте. Советское командование, как всегда, согласилось. Однако в связи с организацией Комитета национального освобождения в Алжире и реорганизации французского военного командования кандидатов для школы не удалось набрать к осени 1943 г. 15 механиков «Нормандии», надеявшихся стать пилотами, пробыли в Москве до октября и затем выехали на Ближний Восток.

Неожиданное возвращение механиков на Ближний Восток, без наград и славы, в середине войны, также вызвало многочисленные слухи, разговоры и домыслы. Вместе с механиками в результате расстройства здоровья был отправлен пилот второй группы Анри Бубэ и два вновь прибывших молодых пилота, которых не приняли в «Нормандию» из-за слабой подготовки.

Третья группа пополнения

30 июля в «Нормандию» прибыл аспирант Андре Ларго. Он был одним из группы Пуяда. В пути он заболел, и его пришлось оставить для лечения в Каире. A 3 августа прибыло пополнение в составе 9 пилотов, набранных в Алжире капитаном Мирлесом.

Третья группа повторяет судьбу второй. Ей тоже не досталось славы, а досталось с колес пойти в бой. Причем в этой группе были наименее опытные пилоты. Двое, Ив Кодну и Жозеф Булик, имевшие всего по 150 часов налета были отосланы сразу по прибытии в Москву[97]. А три пилота, Жак де Сан-Фаль, Жан Рей и Жан де Сибур, подделавшие документы сумели попасть в полк. Все трое они встретили войну курсантами летных школ. Под предлогом потери документов выдали себя за летчиков, завершивших обучение, и записались в «Нормандию». Пьер Пуяд был обязан выслать их из СССР. Но он не сделал этого. Острая нехватка людей и сантименты. Он писал после войны: «…я не смог поступить против своего сердца, против мужества и самоотверженности юных неопытных добровольцев, нечестным путем прибывших на самый кровавый фронт Второй мировой войны, чтобы бороться за свободу своей родины»[98].

Жан Рей, 23 лет, погиб первым из них, даже не долетев до фронта, в связном У-2, пилотируемым младшим лейтенантом Луи Астье. Посмертно награжден орденом Освобождения.

Жан де Сибур вернулся из первого боевого вылета и навсегда вылетел во второй. Ему был 21 год, и он провел в СССР всего 28 дней. Посмертно награжден орденом Освобождения.

Жак де Сан-Фаль был подбит в первом же бою, но сумел дотянуть за линию фронта и сел «на брюхо». Ему повезло закончить войну и вернуться живым. Из третьей группы пополнения их вернулось только трое. В октябре 1944 года он сбил свой единственный «Фокке-Вульф» над Неманом. Кавалер ордена Красной Звезды и Отечественной войны 2-й степени. Войну закончил инструктором авиадивизии «Франция» После войны был командиром Боинга-747 в Air France. Скончался 15 июня 2010 г.

Остальные члены группы:

Младший лейтенант Луи Астье, родился в 1909 г. Во время службы в армии прошел подготовку на пилота гидросамолета. Затем работал в гражданской авиации. Перед войной стал пилотом инструктором в военной школе в Версале. В конце 1942 г. примкнул к «Свободной Франции» и находился в Лондоне, где не был принят англичанами на переподготовку на истребителя. Был назначен пилотом самолета связи У-2 вместо Жана де Панжа, отозванного в распоряжение военной миссии в Москве. В первом же полете 28 августа 1943 г. перевозил Жана Рэя с аэродрома Городечно на аэродром Спас-Деменск. Сбился с дороги и залетел за линию фронта, где был обстрелян. Жан Рэй погиб. Луи Астье был ранен, но сумел сориентироваться и довести самолет на советский аэродром. Был выслан из «Нормандии» и улетел на Ближний Восток. Позднее закончил курсы подготовки к полетам на американских бомбардировщиках и закончил войну в составе группы «Бретань». Умер в 1949 г. в результате тропической болезни во Вьетнаме.

Лейтенант Дени Роже, 24 лет. Перед войной поступил в Политехнический институт в Париже. С началом боевых действий поступил в школу авиации в Версале, но после перемирия вернулся в институт. В конце 1942 г. был призван в армию Виши и произведен в лейтенанты. В марте 1943 г. бежал из Франции. Сбил один самолет лично и один в группе. 13 октября 1943 г. был подбит, выпрыгнул с парашютом, который не раскрылся. Посмертно награжден орденом Отечественной войны.

Аспирант Ив Фору, 25 лет. Жил в Алжире. Перед войной закончил курсы военных летчиков. В октябре 1942 г. бежал в Гамбию, в то время британскую колонию. В СССР сбил один самолет противника, был ранен. Награжден орденом Отечественной войны.

Аспирант Анри Фуко. 35 лет. Служил пилотом бомбардировщика, затем 9 лет был пилотом инструктором в аэроклубе. В 1940 г. призван из запаса и зачислен инструктором в военно-воздушную школу в Версале. После окончания военных действий демобилизован. Занимался спортивными полетами. Установил несколько рекордов Франции на дальность и продолжительность полетов. В феврале 1943 г. вместе с Жаком де Сан-Фаль бежал из Франции. Сбил четыре самолета лично и 5 в группе. Один неподтвержденный самолет. Погиб 21 апреля 1944 г. во время тренировочного полета. Выполняя «бочку» над аэродромом, его самолет упал и разбился. Был похоронен в Москве.

Лейтенант Пьер Жаннель, родился 1 августа 1920 г. в Париже. Закончил Сен-Сир и летные курсы. Служил в Раяке, после перехода которого на сторону де Голля переведен во Францию. В марте 1943 г. понял, что был неправ, и бежал из Франции. В первом бою был сбит над Смоленском. Успел выпрыгнуть с парашютом, купол которого оказался пробит. Упал и повредил позвоночник. К тому же упал на поле боя, по которому наступали советские танки. Танкист увидел падение летчика с парашютом и объехал его. Шедшая сзади пехота позвала санитара. Санитарка не смогла вытащить его с повреждениями позвоночника во время боя, и он пролежал на поле до утра. Ночью, чтобы он не замерз, она накрывала его собой, пытаясь согреть. Утром его вывезли в госпиталь в Москву, где он провел 6 месяцев. Затем был пилотом самолета связи. В конце 1944 г. произведен в капитаны и вернулся к полетам на истребителе. 1 подтвержденная индивидуальная победа, 1 неподтвержденная и два самолета сбил в группе. Орден Отечественной войны 2-й степени. В 1948 г. был задействован в миссии ООН в Палестине во время создания государства Израиль. На легком самолете с функционерами ООН совершал полеты по приграничной территории. 28 августа 1948 г. его самолет был подбит силами ПВО Египта и сел в поле, где всех, кто был в самолете, включая пилота, растерзали исламские фанатики.

Любопытно, что в это время начались отказы в приеме в СССР. Первой получила отказ легендарная Элиан Бро, направленная в «Нормандию» в качестве медика. Она вместе с другими легендарными русскими участниками Сопротивления — Борисом Вильде и Анатолием Левицким — входила в одну из самых первых групп Сопротивления «Музей человека», была арестована, сумела бежать и через Испанию попасть в Лондон, где в рядах «Свободной Франции» создала женскую санитарно-медицинскую часть, с которой участвовала в боевых действиях на Ближнем Востоке. В начале 1943 г. ее решили направить на помощь доктору Лебединскому, но НКИД под предлогом того, что Георгий Лебединский прекрасно справляется со своими обязанностями и не нуждается в помощнике, отказал в ее приеме. Не исключено, что отказ был связан с масонской деятельностью Элиан Бро, которая после войны даже создала собственную масонскую ложу в Париже и была ее магистром.

Вторым получившим отказ стал американец Хасольд Дэвис, который вступил в войска де Голля в Ливии в 1941 г., затем сопровождал их в качестве военного корреспондента, а на тот момент был атташе при дипломатическом представительстве «Сражающейся Франции» в Египте. Генерал Катру, представитель де Голля на Ближнем Востоке и будущий посол Франции в СССР, просил принять его в качестве военного корреспондента[99]. Хасольд Дэвис, один из прототипов Индианы Джонса, и до, и после войны путешествовал по Африке и писал приключенческие книжки. Трагически погиб в 1956 г. О своем боевом опыте в составе войск «Свободной Франции» написал книгу «Африканский огонь».

8 августа «Нормандия» была пополнена новыми самолетами, три пилота, находившиеся на лечении, вернулись в строй. Полк вновь состоял из двух эскадрилий, которые теперь получили названия по двум городам Нормандии — «Руан» и «Гавр». Первой стал командовать лейтенант Леон, второй лейтенант Беген.

Полк был переведен на аэродром Городечно, а затем в Спас-Деменск. На бывший немецкий аэродром, над которым «Нормандия» потеряла своих первых пилотов.

Конец 1943 г. Признание Советским Союзом Французского комитета национального освобождения в Алжире. Первые награждения

26 августа СССР признал Французский комитет национального освобождения в Алжире под совместным председательством генералов де Голля и Жиро, которые договорились наконец-то о разделе власти. Де Голль получал в свое ведение все гражданские вопросы, Жиро — все военные.

Стоит отметить, что Великобритания обратилась к СССР с заявлением, что считает признание Комитета преждевременным, на что нарком иностранных дел В.М. Молотов письменно ответил, что Советский Союз не считает целесообразным откладывать этот вопрос. Более того, СССР признал ФКНО уже как «представителя государственных интересов Французской Республики»[100]. Признание было адресовано на имя представителя «Сражающейся Франции» в СССР Роже Гарро. Советский Союз согласился обменяться представителями. Но соглашался признать в качестве французского представителя только Роже Гарро, что было недвусмысленным жестом поддержки генерала де Голля. СССР первым признал эту структуру. Только вместе с де Голлем, уже более открыто признав его амбиции на руководство Францией.

Генералы Жиро и де Голль — два претендента на руководство Францией. Схожие ситуации во время войны.

Де Голль был «сделан» Англией в 1940 г. Труднейший год, когда Великобритания осталась с Германией один на один. Когда ей было важно иметь хотя бы символического союзника и крайне важно помешать Франции полностью стать на сторону Германии. Число сторонников де Голля было невелико, и во Франции к ним относились с презрением за службу Англии. Но они были, и в безнадежной ситуации они делали все, что могли, для победы над фашизмом. Де Голль, вопреки собственному положению у союзников, делал все возможное, чтобы Францию считали союзником по антигитлеровской борьбе. Чтобы ее считали Великой страной и считались с ней после войны.

Генерал Жиро тоже волей случая оказался во главе Африканской Франции по желанию США. В отличие от де Голля, собиравшего свою армию по крупицам, в Африке были сосредоточены остатки французской армии, авиации и флота. Если у де Голля было 200 военных летчиков, то у Жиро их было 1500. Армия Жиро многократно превосходила численность «Сражающейся Франции». Взгляды союзников на Францию разнились, но не были определяющими в их взаимоотношениях во время войны. Очевидно, что они не стали бы ставить свои взаимоотношения в зависимость от того, кто будет руководить «свободными французами» — де Голль или Жиро. Жиро, имея поддержку США, мог легко добиться поддержки Великобритании, и СССР вынужден был бы поддержать союзников, тем более что у него в запасе был Торез. И мне кажется, при Жиро возможности коммунистической партии Франции в вопросе прихода к власти были бы сильнее. Но Жиро не искал расположения союзников, и даже более того — вел себя заносчиво, считая себя фигурой, «равной Черчиллю», не считаясь с той работой, которую проделал де Голль в 1940-42 годах.

Если бы Жиро, вместо того чтобы ставить вопрос о выводе «Нормандии» из СССР и саботировании ее пополнения, пошел по пути де Голля в 1941 г., используя свои возможности, которых у него было много больше, чем у де Голля (отправить несколько французских дивизий в СССР, развернуть «Нормандию» до дивизии уже в 1943 г.), тогда бы сейчас никто не помнил о де Голле, как мало кто помнит сейчас о том, кто такой был генерал Анри Жиро. У де Голля по сравнению с Жиро был один крупный перевес: он сумел добиться поддержки СССР. И это де Голль стал национальным героем и спасителем чести Франции.

В результате разногласий между различными французскими центрами была сорвана подготовка к открытию второго фронта во Франции. В Северной Африке фактически находились три французские армии. В распоряжении генерала Жиро около 50 тысяч, в распоряжении де Голля около 30 тысяч. Была начата мобилизация в Армию освобождения Франции, в которую американские оккупационные власти надеялись призвать около 300 тысяч человек. Авиация Франции состояла из шести групп в Англии и одной в СССР. В Африке авиация фактически создавалась заново на американских самолетах, но имела персонал двадцати пяти групп. То есть в четыре раза больше, чем у де Голля. И если летчики де Голля воевали в Великобритании и Советском Союзе, то летчики Жиро загорали на пляжах Средиземноморья из-за отсутствия самолетов. Для обучения пилотов полетам на американской технике в США были открыты две школы для французских летчиков. Остатки французского военно-морского флота отказались объединяться с де Голлем и англичанами и были выведены в США.

Союзникам удалось высадиться на Сицилии, что вызвало переворот в Италии. Французам удалось воспользоваться волнением итальянских частей на Корсике, и Корсика стала первой французской территорией, освобожденной после Африки. Генерал Жиро через голову союзников отправил на остров свои части, которые прибыли к шапочному разбору: остров уже был занят партизанами. На освобожденном от немцев острове власть захватили коммунисты при участии голлистов. Жиро стал терять авторитет у американцев.

В сентябре в СССР вернулись из Лондона Роже Гарро и генерал Пети, утвержденные в ранее занимаемых должностях.

15 сентября 1943 г. состоялась встреча генерала Пети и Сталина. Генерал благодарил советское правительство за поддержку, выраженную де Голлю, а также просил обеспечить прямую радиосвязь между структурами де Голля и партизанским движением во Франции, обеспечить советскими самолетами прямую воздушную связь между Алжиром и Москвой (для этого СССР пришлось установить дипломатические связи с добивающимся признания независимости Египтом), принять 10 французских офицеров для обеспечения работы военной миссии, о развертывании авиагруппы «Нормандия» до дивизии и создании пехотной бригады из числа французских пленных и гражданских лиц, задействованных фашистами на объектах организации Тодт. Сталин ответил согласием по всем вопросам. Генерал Пети поблагодарил Сталина и сказал, что в других местах, где воюют французы, они не встречают к себе такого хорошего отношения, как в Советском Союзе. Сталин ответил, что люди — это главное, а самолеты — дело второстепенное. Если понадобится, СССР может предоставить французам столько машин, сколько нужно, поскольку французы в России зарекомендовали себя храбрыми воинами и достойными людьми.

Закончилась беседа любопытным диалогом, который, на мой взгляд, заслуживает того, чтобы о нем напомнить:

«Генерал Пети говорит, что французы чувствуют и помнят, что они многим обязаны Советскому Союзу.

Сталин отвечает, что Франция в будущем снова возродится и тогда у французов измениться тон.

Пети повторяет, что французы весьма признательны Советскому Союзу и маршалу Сталину за помощь.

Сталин отвечает, что мы и впредь будем помогать французам. До тех пор… пока нам самим не понадобится помощь»[101].

Функции представителя при Французском комитете национального освобождения были переложены все на того же Александра Богомолова, который переехал в Алжир. А послом СССР при Союзных правительствах в Лондоне стал Виктор Лебедев.

* * *

Вскоре началось советское контрнаступление под Курском.

«Нормандия» участвовала в наступлении на Ельню и Смоленск. Снова интенсивные бои и непрерывные вылеты. Новые победы и новые потери.

К ноябрю полк сбил еще 12 немецких самолетов, но и в строю осталось только 9 летчиков. Среди оставшихся летчиков возникло недовольство своим командованием. Из-за слияния структур генералов Жиро и де Голля был упущен вопрос о награждения, и к концу 1943 г. пилоты не были отмечены ни наградами, ни повышениями в званиях. Погибшие не получили своих орденов. Это была серьезная недоработка французской военной миссии. Летчики написали петицию новому командующему ВВС в Алжир. Это дошло до советского командования, которое, не поняв, в чем дело, решило, что летчики ввиду хаоса и неразберихи во французском руководстве решили выйти из «Сражающейся Франции» де Голля и присоединиться к генералу Жиро. На подобный политический демарш советское руководство, поддерживающее де Голля, пойти не могло.

СССР не ответил на настойчивые просьбы де Голля о личной встрече со Сталиным. На проходившую в ноябре-декабре 1943 г. конференцию союзников в Тегеране французы не были приглашены, что вызвало неудовольствие де Голля и негативные высказывания в адрес Советского Союза.

Одновременно в Алжире от высланных механиков и пилотов стали распространяться слухи о том, что полк «Нормандия» состоит из неопытных пилотов, неспособных полноценно воевать, что обуславливает высокие потери. Окружение генерала Жиро и до этого активно саботировало набор пополнения для «Нормандии». А теперь еще и генерал Жиро потребовал вывода авиаполка «Нормандия» из СССР в Алжир.

Сложилась ситуация, когда и советские власти, и оба французских председателя Национального комитета могли вывести «Нормандию» из России.

В начале ноября остатки «Нормандии» были выведены с фронта в Тулу. Началось тягостное ожидание решения своей судьбы.

Напуганный поворотом дел капитан Мирлес, который отсутствовал в Москве и находился в Алжире, обратился к Илье Эренбургу за помощью. Писатель встретился с наркомом иностранных дел Вячеславом Молотовым и разъяснил, что демарш летчиков не содержит ничего, кроме желания получить награды. Одновременно в Алжире Мирлес встретился с де Голлем и Буска и ускорил процесс награждения.

* * *

В это время генерал Пети в очередной раз отказал генералу Валену, уже получившему советскую визу, в организации его поездки в СССР для инспекции «Нормандии», прямо написав в телеграмме, что боится, что Вален получит негативное впечатление от увиденного[102].

В часть прибыли поодиночке два пилота, Ив Мурье и Жюль Жуар, освобожденные из плена. Ив Мурье находился в плену в Турции. Жюль Жуар был хорошо знаком тем из английской части «Нормандии», кто участвовал в 1940 г. в попытке де Голля высадиться в Дакаре. Как помним, та попытка была отбита французами, в то время служившими Виши, теперь же служившими в Северной Африке союзникам. Жюль Жуар был пленен во время попытки ведения переговоров. Ив Мурье закончит войну командиром эскадрильи, кавалером ордена Красного Знамени и погибнет в 1948 г. во время тренировочного полета. Жюль Жуар, один из опытных военных летчиков, отметившийся во время кампании 1940 г., к сожалению, не сможет поучаствовать в боях в СССР. Он погибнет в Туле через 2 месяца во время тренировочного полета. Будет похоронен в Москве.

Общим приказом командующего ВВС Франции № 25 14 летчиков «Нормандии» были отмечены благодарностью и награждены Военным крестом. 4 советских офицера (3 техника и 1 офицер связи) — капитан Агавелян, лейтенанты Кунин, Даниленко и Шилинг — были награждены Военным крестом с золотой звездой. Переводчики полка Михаил Шик и Александр Стахович, а также доктор Георгий Лебединский были награждены Военным крестом с бронзовой звездой[103].

Лейтенант Дидье Бегин был произведен в капитаны, два Марселя, Альбер и Лефевр, были произведены в лейтенанты. А аспиранты Риссо, Матис и Михаил Шик— в младшие лейтенанты.

4 ноября в полк прибыл декрет де Голля от 11 октября о награждении полка французским орденом Освобождения. «Нормандия» стала пятой воинской частью, удостоенной этой награды. В декрете говорилось:

«Авиагруппа, задействованная с 1943 г. на восточном фронте под командованием майора Тюляна, погибшего 17 июля 1943 г., а затем под командованием майора Пуяда, с 1 апреля по 4 сентября 1943 г. записала в свой актив 50 подтвержденных сбитых самолетов противника, 4 возможных, 14 поврежденных. И потеряла 17 своих пилотов…».

Таков был результат первых боевых месяцев в России.