Помоги проекту - поделись книгой:
И он обеспечил себе таковой.
Глава 2. Свидание с фаллокамерой
Может ли машина сделать женщину счастливой?
Позвольте объяснить простыми словами. Женщины приходили в лабораторию Мастерса и Джонсон и занимались любовью с механическим членом-камерой, которая снимала — изнутри — их физиологические реакции на этот процесс. Отснятый материал, как это называли ученые, представлял собой «сотни полных циклов сексуальных реакций». Выглядит как описание функций стиральной машины.
Фаллокамера[15] обнаружила во влагалище среди всего прочего источник вагинальной смазки. Он не имеет отношения к железам внутренней секреции, это плазма (прозрачный бульон, в котором плавают кровяные клетки), проникающая сквозь стенки капилляров во влагалище. Это возродило теорию всасывания спермы шейкой матки и выявило причудливый феномен вагинального натяжения (и к тому, и к другому мы еще вернемся позже).
По мне это хорошо в той мере, в какой выигрывает наука: это умеренно вызывающая и очень смелая демонстрация творческого подхода к решению проблем. Мы видим тут неопровержимые факты и развенчание мифов в той области человеческой физиологии, которой долго пренебрегали. Слава и тому, и другому.
Однако у меня вопрос: что это были за женщины, которые испытывали оргазм всего лишь от незамысловатых движений пластикового фаллоса? Около 70% женщин утверждают, что соитие без дополнительной клиторальной стимуляции с большой вероятностью обречено на неудачу. Уберите из уравнения предварительные ласки, любовь, желание — и оргазмы субъектов «искусственного спаривания» Мастерса и Джонсон выглядят прямо-таки ошеломляющим достижением.
Особенно если вы принимаете на веру то, что говорили Мастерс и Джонсон о вагинальном оргазме: его не существует. Они сравнили физиологические элементы оргазмов вследствие (клиторальной) мастурбации и вследствие соития и пришли к выводу, что все оргазмы были физиологически одинаковы. И все они, как они утверждали, обязаны своим существованием клитору. Меж тем, полагаю я, машина искусственного коитуса располагается довольно-таки далеко от клитора, поскольку ее нельзя оседлать или поместить сверху. (Субъекты либо лежали на спине, либо стояли на четвереньках, «по-собачьи».) Так что же приводило этих женщин в экстаз? «Сцепление члена с малыми половыми губами, — отвечают Мастерс и Джонсон. — Пенис, входя во влагалище, натягивает их, а они, в свою очередь, натягивают клитор».
В 1984 году сомнение относительно этого «лабиального [от лат.
Исследователь, помыв руки, вводил свой смазанный маслом указательный и/или средний палец во влагалище подопытной и производил систематическое трение обеих стенок влагалища, используя среднее вплоть до сильного давление, направленное под углом к стенке влагалища и продвигаясь снизу к верхней его части.
Когда Алзат или Лондоньо находили эрогенную зону подопытной, которая в большинстве случаев располагается на передней стенке влагалища, но у некоторых — на задней стенке снизу, ученые воздействовали на это место, одновременно надавливая и поглаживая (я уже видела где-то описание такого приема, и там он назывался движением «иди сюда»). Более трех четвертей проституток, которых Алзат «тер» таким образом, испытывали вагинальный оргазм (Лондоньо же никого не довела до оргазма; девушки говорили: это потому, что она не так сильно давила, как Алзат). Из феминисток достигли оргазма лишь четверо. Вероятно, они чувствовали себя неуютно в ситуации, которая с феминистической точки зрения воспринимается как эксплуатация[18]. Или, может быть, они просто менее привычны к сексу с незнакомцами.
Алзат устраивал вагинальные оргазмы, но вы бы не смогли использовать пенис-камеру, чтобы воспроизвести их. Мужской орган в миссионерской позиции движется параллельно стенкам влагалища, не под углом. Желая доказать, что оргазмы испытуемых не были вызваны натяжением, создаваемым движениями пальцев ученого, Алзат и Лондоньо провели отдельный тест «симулированного сношения». На этот раз ничего не вышло.
В опыте принимали участие шесть нанятых женщин, легко достигавших оргазма посредством стимуляции их вагинальных эрогенных зон. Исследователь ритмично стимулировал нижнюю треть влагалища своими указательным и средним пальцами, копируя движения пениса во время коитуса, и продолжал делать это столько времени, сколько требовалось, чтобы вызвать оргазм при стимуляции эрогенной зоны влагалища. Хотя натяжение малых половых губ и было очевидным, все подопытные ощутили лишь легкое или среднее сексуальное удовольствие.
Само по себе движение пениса, без предварительных ласк или ласк в процессе соития, заключил Алзат, «неэффективный метод достижения женского оргазма».
Меж тем субъекты искусственного соития Мастерса и Джонсон не получали ничего, кроме толчковых движений. Как же так? Может, их заводила сама идея секса с машиной? Может быть, в механическом сексе есть что-то такое, чего мне не удалось понять? Уильям Мастерс умер, а Виржиния Джонсон — через своего сына — отвергла все мои попытки в тереться к ней в доверие. Я имею в виду просьбу об интервью (Джонсон восемьдесят один год, и она не может похвастаться крепким здоровьем). Впрочем, возможно, мне по крайней мере удастся увидеть фалломашину.
Мастерс и Джонсон насчет своей машины искусственного соития помалкивали. Насколько я могу судить, самый информативный напечатанный материал — это отрывок из книги «Сексуальные реакции человека».
Аппарат искусственного соития создан радиофизиками. Пенисы из пластика имеют те же оптические свойства, что и зеркальное стекло. Люминесцентное свечение позволяет наблюдать процесс и фиксировать его без искажений. Оборудование может быть подогнано к различным физическим вариантам размера и других особенностей влагалища. Скорость и глубина фрикций оговариваются и в полной мере контролируются испытуемой. По мере возрастания возбуждения их скорость и глубина увеличиваются, сообразно с требованиями испытуемой.
Кроме того, машина использовалась для тестирования контрацептивов барьерного типа, что имеет смысл, а также для «создания искусственных влагалищ», в чем смысла гораздо меньше. В этом последнем абзаце была ссылка на две работы приблизительно 1930 года авторства Роберта Франка и С. Г. Гейста — специалистов в области вагинальных патологий. Некоторые женщины (примерно одна из 5000) рождаются без влагалища, и гинекологи, в числе которых Франк и Гейст, поставили себе целью обеспечить им таковое. Прежде чем Гейст и Франк достигли успехов, были попытки сделать эрзац-вагину из тканей кишечника женщины или — что выглядит менее (или, возможно, более) привлекательно — из ее прямой кишки.
Франк и Гейст решили, что удобнее и безопаснее просто максимально растянуть девственную плеву, с которой женщина рождена. Для этого несколько раз в день на нее воздействовали трубкой из пирекса[19]. После того, как возникал «узкий канал, по крайней мере 2,5 дюйма длиной», женщины расширяли углубление, помещая в новоявленные влагалища пирексовые трубки все большего диаметра и оставляя их там, пока спали. Мастерс и Джонсон полагали, что несколько раундов с машиной искусственного соития могли бы ускорить этот процесс.
Работы Франка и Гейста, весьма занимательные и других аспектах, не изменили моего отношения к машине искусственного соития как к безыскусному и не возбуждающему партнеру. Мне по-прежнему хотелось увидеть ее. Этот аппарат упоминался и 1996 году в передаче телевидения А&Е, посвященной жизнеописанию Мастерса и Джонсон. Однако продюсеры сказали, что им не дали разрешения ни на съемки этой машины, ни на интервью с субъектами исследования, ни на демонстрацию материалов, снятых фаллокамерой.
Я отправила еще одно письмо сыну Виржинии Джонсон. Я писала, что хотела бы всего лишь взглянуть на машину искусственного соития или увидеть какой-либо отснятый ею материал. От Виржинии Джонсон не потребуется даже приветственного кивка головой вместо слов «доброе утро».
Нет ответа. Я снова позвонила. Скотт сказал мне «здравствуйте» таким тоном, каким обычно произносят «до свидания». Он сообщил, что все архивные материалы — в том числе и относящиеся к сессиям искусственного соития — «видимо, были уничтожены», дабы обеспечить анонимность субъектов исследований. А как насчет машины? Не должны же были уничтожить и ее!
Скотт ответил, что не хочет об этом говорить. Он сказал: «Нам действительно не хотелось бы в этом участвовать. Понимаете?» (Позже я узнала от сексолога Роя Левина, что перед смертью Уильям Мастерс сказал одному из его коллег, будто бы машина искусственного соития была демонтирована.)
Однако теперь вы понимаете, почему я заплатила 20 долларов за посещение мероприятия, разрекламированного следующим образом:
Как выясняется, Мастерс и Джонсон — не единственные жертвы секс-машин в этой местности. Есть целая субкультура, по всей стране существуют энтузиасты, которые обмениваются информацией в Интернете. После того как в 2006 году вышла книга «Секс-машины: фотографии и интервью», у них даже появилось собственное иллюстрированное издание. По случайному совпадению несколько дней спустя после угнетающей отповеди Скотта Джонсона знакомый редактор газеты переслал мне пресс-релиз о мероприятии «Секс-машины».
Теперь я могла узнать из первых рук, работает ли механический член и если да — то как.
Центр сексуальной культуры (ЦСК) не притягивает взгляда любопытного прохожего. Ни снаружи здания, ни в фойе нет никакой вывески. Это некоммерческий проект в «незамысловатой упаковке»[20]. Наконец, вы замечаете номер дома 298 под окном возле двери. Тут есть интерком со звонком, помеченным ЦСК. Если вы нажимаете на кнопку, вам отвечают просто-напросто «Да?». Предполагается, что вы сами объявите о цели своего визита — посещении мероприятия СЕКС-МАШИНЫ. Таков уж Сан-Франциско — не далее как две минуты назад человек в хлопковой рубашке спустился из своей квартиры на тротуар по раздвижной пожарной лестнице и потрусил прочь, и никто не счел это событие достойным особого внимания.
Время начинать, но гостей просят подождать в вестибюле за дверью, поскольку операторы машин не совсем готовы. Вскоре очередь заполоняет всю лестницу. Мы выглядим невинно и кротко. Если судить по внешности, это просто очередь в какой-нибудь Safeway или Starbucks. Невысокий мужчина с тростью и тоненькими, словно нарисованными карандашом, усиками пришел со старомодно одетой женщиной в матроске и бежевом плаще. Другой, с которым я разговаривала, — физик; одна женщина — журналистка. В целом пары и одиночки, которых я вижу, кажутся просто любопытствующими зеваками. В очереди несколько гомосексуальных пар, но сами машины, кажется, рассчитаны на гетеро.
Основатель центра — неугомонный и пылкий Кэрол Куин, исследователь сексуальной культуры, выходит, чтобы обратиться к присутствующим («Леди, джентльмены и все остальные!»), которые теперь прошли внутрь и расселись на стулья. Куин представляет Тимоти Арчибальда — фотографа, снимавшего секс-машины. Арчибальд одет в мешковатые оранжевые штаны, какие носят художники, и красную рубашку-шотландку. Он держит бутылку «Короны» и машинально поднимает руку, прикасаясь к своей обритой голове. С лица Арчибальда не сходит рассеянная улыбка. Нетрудно понять, почему создатели машин весьма любезно согласились позировать для него. Арчибальд — уважаемый фотограф, специализируется на изящных искусствах, его книга (без шуток, на самом деле) — это художественный фотоальбом. Никто не сфотографирован за использованием машины; фотографии — это портреты изобретателей (все они мужчины) у себя дома или в гараже, позирующих возле своих машин. Мой знакомый редактор газеты, который переслал мне пресс-релиз выставки, также подарил и экземпляр этого альбома, так что он нашел место в нашей гостиной рядом с другими книгами по искусству и пребудет там, пока родители мужа не приедут в гости.
Типичный сценарий, говорит Арчибальд, это женатый парень, «который любит что-нибудь мастерить». Он видит чью-то секс-машину, приходит в восторг и решает построить такую сам. «Он показывает ее своей жене, которая говорит “Чего?”, и потом продает ее на eBay». Только одна из представленных здесь машин предназначена для обычной продажи.
Кто-то включил самодельный аппарат, стоящий на полу подле Арчибальда. Кожух мотора размером с коробку для бутербродов, аппарат приподнят с одного бока, как проектор для слайдов. Окрашенный в телесный цвет фаллос бесшумно движется туда-сюда. Эротическая привлекательность невысока. Похоже на секс с хот-догом. Таково большинство подобных машин, и таким я представляю себе аппарат Мастерса и Джонсон: электромотор, приделанный к поршню, приделанному к фаллосу. Или, как говорит Арчибальд, «кустарное изделие с привинченным человеческим придатком». У более сложных моделей имеется — как и у машины Мастерса и Джонсон — пульт управления, позволяющий пользователю регулировать скорость и глубину проникновения. Некоторые из фаллосов могут вибрировать, но по большей части они просто движутся туда-сюда, туда-сюда.
Арчибальд заканчивает речь и предлагает задавать вопросы. Женщина в очках с проволочной оправой и зеленой футболке поднимает руку. «Мы видели много членов, входящих в отверстие и выходящих оттуда. Но большинство женщин не получают оргазм таким образом. Может ли какая-нибудь из этих машин уделить внимание клитору?»
Арчибальд признает, что эти машины представляют стереотипный мужской взгляд на то, как доставить удовольствие женщине. Ему известен только один аппарат (и сегодня он здесь не представлен), который воздействует на клитор. Еще одна женщина поднимает руку. Если так, то в чем здесь прелесть? «Вы хотите сказать, что трахаться с машиной — это эротично? Или тут все дело в регулярности фрикций»? Арчибальд смотрит на своих изобретателей. Ни у кого, похоже, нет убедительного ответа.
Ответ был у Уильяма Харви. В 1988 году, задолго до нынешнего, раздутого Интернетом бума секс-машин, этот человек получил патент на «терапевтический аппарат для облегчения сексуальной фрустрации у женщин, не имеющих половых партнеров». В отличие от аппаратов, стоящих здесь сегодня, Харви вполне доходчиво обозначил цель создания своей машины. «Вибраторы и вспомогательные средства... не могут удовлетворить истинные нужды женщины, у которой нет партнера и которая хочет не только полноценной кульминации или оргазма, но также ощущения, что на самом деле занимается сексом с партнером».
Партнер, которого изобрел Харви, принял форму ничем не украшенной металлической коробки размером с тостер, с моторчиком внутри и «постоянно эрегированным и тем не менее упругим и податливым искусственным членом», известным также, как «фаллоагрегат», выскакивающим из передней части коробки. Коробка устанавливалась на рельсы, по которым каталась туда-сюда, заканчивая каждый такт «быстрым толчком». Где-то в глубине души Харви, должно быть, понимал, что некоторые свойства настоящего партнера отсутствовали — скажем, тепло, или человечность, или руки, ноги, голова, душа. Харви не мог предоставить эти вещи, зато он сумел обеспечить «вид и ощущение мужских лобковых волос». В основании «фаллоагрегата» располагался широкий черный манжет из «материала, напоминающего мех или волосы». Для одинокой женщины, которая хочет не только полноценной кульминации или оргазма, но также и ощущения, что она действительно занимается сексом с обувной щеткой.
Мне хотелось спросить мистера Харви, сколько машин он продал одиноким женщинам и были ли женщины сексуально удовлетворены ими. Однако он уже не живет в городе, указанном в патенте 1988 года. Поиск в Интернете выявил дюжину Уильямов Харви. У одного был электронный адрес. Ничтоже сумняшеся, я отправила ему письмо, с вопросом, не тот ли он Уильям Харви, который имеет патент США номер 4722327 на «терапевтический аппарат для облегчения сексуальной фрустрации у женщин, не имеющих сексуального партнера». Ответ пришел на следующее утро: «Я не тот Уильям Харви, но ваш поиск представляется мне очень интересным».
Арчибальд выслушивает последний вопрос, и затем публике предлагают познакомиться с машинами. На вопрос о сексапильности отвечает Аллен Стейн — создатель сложного, водруженного на стул кошмара под названием Вибромолот. Стейн — привлекательный, крепкий мужчина, бывший инженер службы утилизации морских отходов, а ныне — «ведущий визуализатор» в компании, которая делает видео, демонстрирующее моделей в момент совокупления с секс-машиной. Стейн объясняет, что сайт привлекает людей, которые любят гетеросексуальную порнографию, но стесняются смотреть на голых мужчин, занимающихся сексом с голыми женщинами.
— Это, — говорит он, — порно для гомофобов.
Вдобавок Стейн рассказывает, что некоторые пары покупают секс-машины, поскольку их привлекает идея секса втроем, но они не готовы впустить в свою жизнь постороннего. (Подобные же опасения побуждают экспериментировать с машиной и некоторых мужчин-геев.) Стейн кладет руку на сиденье Вибромолота.
— Вот третий партнер, который абсолютно безопасен и ничем не угрожает вашим отношениям.
Вибромолот высотой восемь футов издает звуки, похожие на жалобы неисправной стиральной машины.
— Я ничего не знаю об этом, Ален.
Стейна спрашивают, знаком ли он с женщинами, которые спаслись от одиночества посредством повторяющихся механических фрикций. Стейн отвечает, что не поддерживает связи со своими клиентами, поэтому, если честно, не в курсе.
— Спросите ее, — говорит он.
Женщина в проволочных очках намеревается оседлать Вибромолот. Она сменила зеленую футболку на длинную, до пола, черную атласную ночную рубашку. Очки исчезли. Как выясняется, эта женщина — друг центра и какое-то светило в сексологических кругах Сан-Франциско. Возможно, она участвует в этом из симпатии к ЦСК, стараясь обеспечить до сих пор не реализованную часть мероприятия «демонстрация машин в действии». А возможно, просто любопытствует. Я не спрашивала.
Аллен показывает ей, как управлять машиной, а затем отходит в сторону, уткнувшись в свой телефон.
Мало кто обратил внимание, что женщина собирается оседлать машину (или наоборот; тут я не очень уверена). Публика разбрелась по залу, люди беседуют, держа пластиковые стаканчики с вином и разглядывая аппараты, словно скульптуры на открытии галереи.
Наконец вокруг Вибромолота собирается небольшая толпа. Женщина в ночной рубашке говорит, что ей шестьдесят восемь лет. Я бы дала пятьдесят. Она забирается на машину, венчающую гинекологическое кресло XIX века. На нем нет подставок для ног, а вместо них приделаны длинные ремни-стремена, куда следует вставлять ступни. Она отклоняется назад и протягивает пульт скромной на вид женщине, натуральной блондинке в босоножках на высоком каблуке.
— Постарайтесь меня удивить.
Аллен передает женщине в ночной рубашке нечто, по виду напоминающее микрофон.
— Это включено в стоимость покупки, — объясняет он зрителям.
Это уже выше моего понимания: леди пенсионного возраста, поющая под караоке, пока над ней трудится механический вибрирующий фаллос. Женщина помещает «микрофон» между ног. Это «магический жезл» — вибрирующий массажер от Hitachi.
Интереснее наблюдать за дамой, управляющей пультом от Вибромолота. Выражение ее лица напоминает мое собственное, когда я смотрю шоу о пластической хирургии или отдираю пластырь. Она, кажется, беспокоится, что может причинить вред. Женщина в ночной рубашке сообщает, что движения насадки телесного цвета Вибромолота отвлекают се. Она просит блондинку замедлить их и пытается сосредоточиться на магии жезла. Теперь женщина в ночной рубашке приближается к пику удовольствия. Наблюдение за ней вызывает не больше возбуждения или отвращения, чем созерцание чихающего человека.
Возвращаясь к первоначальному вопросу: мы не увидели секс-машины, которая могла бы полностью удовлетворить женщину — во всяком случае без помощи Hitachi. Впрочем, была одна дама, утверждавшая, что иногда «достигала оргазма с машиной». Эта женщина есть на фотографии в книге Арчибальда — она лежит, свернувшись на диване, в обнаженном виде, а безымянная машина припаркована на ковре у ее ног. «Она мне нравится, потому что я контролирую все, — цитируются слова женщины. — Будь на ее месте парень, он бы делал это ради себя, ради своего собственного удовольствия, а так все только для меня одной». Мастерс и Джонсон тоже заметили это. В одной из своих работ они пишут, что «основным препятствием для полноценной реакции женщины является то, что фрикциями управляет мужчина». Иными словами, фаллос — приятное дополнение к женскому наслаждению до тех пор, пока женщина имеет право высказываться на эту тему. Например, о скорости и направлении фрикций, или о глубине, или об оснащении[21].
В выборке Альфреда Кинси из 8000 женщин 20% сообщали, что они практиковали те или иные виды «вагинальных проникновений» во время мастурбации — хотя чаще всего это было лишь дополнение к клиторальной стимуляции. По мнению Кинси, многие из этих женщин вводили предметы себе во влагалище, поскольку их мужьям нравилось наблюдать за этим или потому что они просто не пробовали ничего лучше. Скорее всего, эти женщины обнаружили свою точку G (или женскую простату, эрогенную зону на передней стенке влагалища — или как вы там предпочитаете это называть), и вводили предметы не параллельно стенкам, как пенис в миссионерской позиции. Если вагинальная стимуляция не доставляет женщине удовольствия, то почему так популярны вибраторы так называемого «кроличьего» стиля (включающие и клиторальный, и вагинальный компоненты)?
Немного позже я нашла объяснение загадки секс-машины Мастерса и Джонсон в работе Леоноры Тейфер — профессора психиатрии в медицинском колледже при университете Нью-Йорка и противницы медикализации женской сексуальности. Ближе к концу книги «Сексуальные реакции человека», указывает Тейфер, Мастерс и Джонсон сообщают, что, выбирая женщин для своих опытов, они отдавали предпочтение тем, кто имел «позитивную историю... опыта коитального оргазма». Были отобраны отнюдь не случайные средние американки, а те, кто легко достигал оргазма.
Мари Бонапарт, правнучатая племянница коротышки в широкополой шляпе, сообщила, что нашла простой ответ на вопрос, почему некоторые женщины тотчас получают оргазм от самого сношения, а некоторые нет. И выяснила она это с помощью обыкновенной сантиметровой линейки.
Глава 3. Принцесса и ее горошина
Женщина, которая передвигала свой клитор, и навязчивые мысли о вагинальном оргазме
Жила на свете принцесса по имени Мари. У нее были длинные густые кудри и прекрасные карие глаза, а ее клитор располагался в трех сантиметрах от влагалища. Этот факт очень огорчал принцессу. Ей никак не удавалось испытать оргазм во время половых сношений, и она полагала, что виной тому был далеко отстоящий клитор. Принцесса Мари носила фамилию Бонапарт, и Наполеон приходился ей двоюродным прадедушкой. Она была страстной женщиной с доминирующим либидо, и все же секс не приносил ей удовлетворения. Эти проблемы были отчасти связаны с ее мужем, греческим принцем Георгом, латентным гомосексуалистом[22]. В первую брачную ночь муж, как писала Мари в своем дневнике, взял ее быстро и грубо, словно бы принуждая [самого себя] ...и извинился: «Я ненавижу это так же, как и ты. Но нам придется это делать, если мы хотим детей». Впрочем, нельзя считать причиной ее неудовлетворенности лишь принца Георга. Ласки премьер-министра Франции тоже не распалили Мари. Неудача постигла и адъютанта ее мужа, и еще трех любовников, которых имела принцесса за время своего брака с Георгом.
Мари, которая большую часть времени проводила во Франции, дошла даже до того, что стала искать научные подтверждения своей анатомической теории фригидности. Бонапарт не была врачом, но время от времени играла эту роль — и настолько убедительно, что в 1924 году опубликовала статью в медицинском журнале
Несмотря на все усилия, все нежности и ласки, которые должны бы тронуть их сердца, они остаются полностью неудовлетворенными телесно. Ведь для таких женщин моменты, которые могли бы дать им величайшую радость, оборачиваются танталовыми муками. Экстатическая улыбка истинного удовлетворения никогда не сияет на лицах этих женщин, испытывающих настоящие пытки любви... И так как счастье для них недостижимо, в безнадежной погоне за ним они вынуждены бежать от любовника к любовнику до тех пор, пока не раздается похоронный звон колоколов старости.
Принцесса Бонапарт привлекла к работе знакомых врачей, опросила 243 женщины об их сексуальной жизни и провела измерения. Они попадали в одну из трех категорий — в зависимости от расстояния между влагалищем и клитором. Женщин с самым большим промежутком, более двух с половиной сантиметров (дюйм), Бонапарт обозначала как
Более счастливые женщины назывались
Счастливее всех, полагала Бонапарт, кобылы и коровы. «Природа была добра к самкам домашних животных», — писала она в своей работе, поясняя, что их клиторы расположены «прямо на границе генитального отверстия». Учитывая, что у средней лошади или коровы любовная связь — дело нескольких секунд, эти создания в высшей степени нуждаются в клиторальной подпорке. Хорошо, что Бонапарт никогда не обращала внимания на интимные органы домашних свиней, у которых клиторы располагаются
«Если известное расстояние меньше ширины большого пальца, вы способны получить оргазм». Эта анатомическая запоминалка была написана не Мари Бонапарт, а Кимом Уолленом, профессором поведенческой нейроэндокринологии из университета Эмори. Уоллен проводит большую часть времени, изучая половые гормоны в Йеркесском национальном центре изучения приматов на базе университета Эмери, на окраине Атланты. Однако в последнее время он переключился на физиологию полового акта. Уоллен, главное действующее лицо главы 14, был первым человеком, рассказавшим мне о принцессе и ее клиторальных изысканиях. Его заинтриговали выводы Бонапарт, но сначала он не слишком в них поверил, поскольку наука статистики в 1924 году была довольно примитивна. Затем Уоллен просмотрел эти показатели сам. Выяснилось, сказал он, что расстояние между влагалищем и клитором великолепно определяет, какая женщина будет иметь оргазм при половых сношениях, а какая нет. Граница, как заметила Бонапарт, пролегает примерно на расстоянии в дюйм — ширина обычного большого пальца. Я спросила Уоллена, собирается ли он зарегистрировать «правило большого пальца» как торговую марку.
— Да, — сказал он с непроницаемым лицом. — И я намерен изготавливать на заказ и продавать небольшие линейки.
Бонапарт включила данные измерений только по 43 женщинам из 243, так что возможности Уоллена ограничились этими цифрами. Тем не менее данные настолько последовательны и непротиворечивы, что 43 оказалось более чем достаточно, чтобы говорить об устойчивой, статистически надежной связи. «Безусловно, достаточно устойчивой, чтобы быть достойной внимания». Уоллен намеревается самостоятельно провести большое исследование, как только у него появится время.
Сравнительно недавние исследования генитальных вариаций среди пятидесяти женщин подтвердили ранжирование расстояний, предложенное Бонапарт: от половины дюйма до почти двух дюймов, со средним значением около дюйма. Это исследование, проведенное британским гинекологом Джиллианом Ллойдом и его коллегами, не имело никакого отношения к оргазму. Ллойд пытался доказать, что женские гениталии очень разнообразны по форме и размеру[23]. Его целью было разубедить тех женщин, которые, скажем, беспокоятся о своих чрезмерно больших клиторах или слишком густых лобковых волосах. Порнография, говорит Ллойд, демонстрирует нам идеализированные, придирчиво «побранные изображения, которые вселяют в женщин комплекс неполноценности (и обогащают хирургов, уменьшающих половые губы).
Подобно Мастерсу и Джонсон, Уоллен полагает, что большинство так называемых вагинальных оргазмов, получаемых в процессе полового акта, — на самом деле клиторальные оргазмы. Однако, в отличие от Мастерса и Джонсон, он не считает, что женщины получают их с легкостью. Уоллен соглашается с Бонапарт в том, что женщины, способные испытывать оргазм такого рода, —
Я вызвалась заниматься статистикой в новом исследовании Уоллена. Он послал мне детальные инструкции и объяснил, как проводить измерения. Оказалось, это не так просто, поскольку Бонапарт (и Уоллен тоже) измеряли расстояние от клитора до уретры (мочеиспускательного канала), а не от клитора до влагалища (уретра расположена довольно близко к клитору и удобна как отправная точка для измерений). Клитор найти просто, но уретра иногда скрыта в преддверии влагалища, и ее бывает трудно увидеть. Я дважды писала Уоллену письма с уточняющими вопросами.
«Интересно, — написал он в ответ, — что вы дожили до своих лет и никогда не испытывали желания понять, как соединяются части вашего тела». Да, это верно. Но ведь вы даже не можете увидеть истинного положения дел без маленького зеркальца! Держу пари: мужчины лучше представляют внешний вид вульвы, нежели большинство женщин.
Если вы попытаетесь провести измерения сами, я рекомендую делать это, когда дома никого нет. Иначе есть риск, что кто-нибудь зайдет и застанет сцену с участием ручного зеркальца, мужниной рулетки и вас — полураздетой, сидящей на корточках. Никто не должен этого видеть. Нехорошо уже одно то, что вы вообще это читаете. Закончив, не забудьте убрать на место рулетку. Мой муж увидел ее возле стола и спросил:
— А что ты мерила?..
Бонапарт обнаружила также связь между ростом женщины и близостью расположения друг к другу элементов ее вульвы. У невысоких женщин промежутки меньше. Уоллен говорит, что у рослых женщин закономерность не такая очевидная, возможно, в силу неких причуд пубертатного периода, но общая тенденция, похоже, существует. Ну, и не надо забывать, что во времена Бонапарт женщины были заметно ниже ростом; в этой части уравнения Уоллен чувствует себя гораздо менее уверенно.
К тому времени, когда вы это читаете, анализ данных Бонапарт, проведенный Уолленом, скорее всего уже опубликован. Редактор журнала планирует выпустить пресс-релиз.
— Если вы это обнародуете, — сказала я Уоллену на прошлой неделе, — каково придется высоким женщинам? А вдруг мужчины решат, будто высоких трудно ублажить?
Уоллен полагал, что мужчины не станут особенно над этим задумываться. Вдобавок он верит — или по крайней мере надеется, — что женщины с большим промежутком между клитором и влагалищем, не получающие вагинального оргазма, испытают облегчение, узнав, что их проблема вызвана анатомическими (а не психологическими) причинами.
Основываясь на данных маленького забавного опроса (о котором, Уоллен, возможно, предпочел бы не упоминать), могу сказать, что Уоллен усматривал связь также между размером женской груди и расстоянием от клитора до влагалища: у женщин с маленькой грудью оно меньше. Сложите все это вместе — и вы поймете, что стереотипного американского мужчину ожидает плохая новость. Стереотипная идеальная женщина — высокая Барби с большой грудью — меньше других отзовется на простую мужскую долбежку.
Рой Левин имеет несколько иной взгляд на проблему вагинального оргазма. Левин — основатель лаборатории сексуальной психологии при университете Шеффилда и автор самых обсуждаемых работ (таких как «Вагина как она есть», «Влажный и сухой секс»[24], «Вокализация и человеческий секс»). К сожалению (для меня и для вас), Левин отошел от дел, поэтому мне не удалось наблюдать его за работой. Мне пришлось удовлетвориться лицезрением его во время ланча — менее зрелищная сцена, но тоже достойная внимания. Отец Левина был мясником, и семейная приверженность мясу живет до сих пор. Левин жадно поглощал телячью печень, которая была (по крайней мере насколько я помню) так же огромна, как его башмак.
Левин провел небольшое исследование эротической чувствительности женской уретры. Конкретнее, его интересовал участок плоти размером с ноготь большого пальца ноги, окружающий отверстие уретры, — периуретральная головка. У мужчин такая головка располагается на конце пениса и чрезвычайно эрогенна. Левин заметил, что при половом акте женская головка — как он ее называет — частично затягивается во влагалище: как правило, при каждом толчке она до половины исчезает внутри. Возможно, женщины, достигающие оргазма во время полового акта, предположил Левин, более чувствительны в этой зоне. (Да, я знаю, о чем вы подумали: здесь расстояние тоже может иметь значение; чем ближе головка к влагалищу, тем глубже она затягивается внутрь.)
Я спросила Левина, как он зафиксировал исчезновение головки. Я вообразила его в лаборатории с камерой и налобным фонариком, склонившимся над совокупляющейся парой. На самом деле он склонялся над телевизором. Левин проводил свои измерения, рассматривая кадры, вырезанные из порнофильмов.
— Эти ребята знают, как снимать подобные штуки, — сказал Левин, накладывая на тарелку английскую горчицу. — У них хорошее освещение, правильный ракурс, люди, которые знают, что куда направлять... ну, вы понимаете... «просто подними ногу чуть повыше, дорогуша».
Следующий шаг предполагал сравнение чувствительности этого участка вульвы у двух групп женщин — тех, кто испытывает влагалищный оргазм, и тех, кто не испытывает. Исследование может быть достаточно простым: всего-то и требуется, что набор волос фон Фрея[25]. Это кабанья щетина, а в наши дни — нейлоновые нити разной прочности, концы которых прикладывают к коже, чтобы определить тактильную чувствительность. Почему никто этого не сделал? Да потому, что теперь уже никто не получает финансирования на чисто физиологические исследования. В наши дни денежные гранты идут на изучение лекарств от женской сексуальной дисфункции (проблемы мужчин более или менее решились при помощи виагры и ее родственников).
— Невозможно получить деньги, пока практическая польза не станет очевидной, — сказал Левин. — Они хотят знать, как это поможет пациентам.
В данном случае, разумеется, речь о помощи не шла. Если выяснится, что чувствительность женской головки влияет на оргазм, тогда, как говорит Левин, «анатомия вполне может быть судьбой».
Мари Бонапарт не пожелала смириться с судьбой и предприняла радикальные меры. Принцесса передвинула клитор. Перемещение было осуществлено венским хирургом из окружения Бонапарт Жозефом Альбаном. Несомненно, идея принадлежала самой Мари. В ее более поздних работах есть фотографии процедуры — благословенно замутненные плохим качеством фотокопии, которая была в моем распоряжении, — обозначенные как операция Альбана-Нарьяни. Эта «простая» процедура, как называла ее Бонапарт в своей работе, предполагала следующее: подрезать поддерживающие орган связки[26], освободить его и пришить немного ниже. Видимо, Бонапарт и впрямь полагала, что это легко, если позволила Альбану — после тестирования на трупах — оттачивать свою технику на ней. Учитывая, что большая часть клитора скрыта под поверхностью, его перемещение, возможно, не такое простое дело, как казалось Альбану[27].
Хотя Бонапарт пишет, что позже подобные операции исцелили двух пациенток, для нее самой ничего не изменилось. Несколько лет спустя Альбан предложил повторить операцию. Бонапарт согласилась — и снова была разочарована.
Все это еще более печально, учитывая, что Бонапарт в своей собственной работе предлагает прекрасное решение проблемы
Если бы Бонапарт почитала хоть одно из популярных в то время «брачных руководств», она бы нашла еще более многообещающие коитальные конфигурации. В плане секса 1920-е и 1930-е были оазисом раскрепощения и здравомыслия, расположенным между двумя участками бесплодной пустыни — викторианским усмирением плоти и консерватизмом пятидесятых. Жасмин Нойхаус в статье о брачных руководствах в «Журнале истории секса» приписывает этим переменам возникновение движения «за контроль над рождаемостью». Заточенный прежде в кандалы репродуктивности, секс внезапно вышел на сцену как приятное времяпрепровождение. Оргазм — в частности, женский — стал непременным условием женского здоровья и гармонии в браке. Десятки авторов — медиков и не медиков — наперебой стали предлагать советы, как этого добиться.
Среди этих авторов наиболее известен датский гинеколог Теодор Ван де Вельде. «Идеальный брак: психология и техника» — так называлась первая книга его трилогии сборников советов, направленных на выращивание «прекрасного цветка идеального брака» и на борьбу с «причинами взаимного отторжения». Последнее включает ферментированную клиторальную смегму («вызывающую особое отвращение»), дурной запах изо рта[28] и гнойный ринит. Эта книга, которая в Европе была переиздана более сорока раз, содержит двадцать пять страниц различных поз совокупления и напрямую обращается к
Первым, кто одержал победу на этом фронте, был наш герой — гинеколог, превратившийся в сексолога, Роберт Лату Дикинсон. Его «Атлас сексуальной анатомии человека» содержит двухстраничный разворот с четырнадцатью миниатюрными «диаграммами», снабженными краткими названиями-пояснениями: «подушка приподнимет бедра», «партнер поперек, диагонально». Рисунки были необычайно целомудренны — кровать под парой прорисована более детально, нежели безликие и лишенные индивидуальных черт тела. И все же иллюстрации вымарали из первого издания. Дикинсон попытался умиротворить своего издателя, заменив человеческие тела парой совокупляющихся роботов. Впрочем, пишет он, «эти уловки неожиданно возымели действие» и издатель наконец-то смягчился.
Не желая довольствоваться описанием вариантов вульварного оргазма — подразумевающего оргазм, который происходит во время коитуса, но обязан своим существованием стимуляции клитора, Дикинсон решил разобраться в причинах. На рисунке 147 его атласа схематически изображены отделенные от тела пенисы, соприкасающиеся с маленькими кнопками-грибочками клиторов, и стрелки, указывающие туда и обратно. Суть была в том, объяснил Дикинсон, чтобы найти позу, в которой лобковая кость мужчины прижата к женскому клитору и/или перемещается взад-вперед. Конечные точки движения «взад-вперед», которое Дикинсон называл «диапазоном», прорисованы в такой манере, что кажется, будто вульва снабжена тремя клиторами — как если бы над ней поглумился Йозеф Хальбан.
Поделиться книгой: