Помоги проекту - поделись книгой:
Мы вступали в города и деревни, из которых немцы, не успев закрыть дверей квартир и магазинов, бежали. На плитах еще кипели кофейники… Во всех дворах непоеный скот. Недоенные несколько суток коровы мычали так, будто их жгли огнем. Хозяйство у немцев не бедное, в каждом доме – электродойки, шкафы доверху забиты добром. А дороги все усыпаны пухом от перин, подушек, как снегом…»
Противник ждал наступления советских войск на берлинском направлении, хотя и не знал его точной даты. С началом битвы за германскую столицу армия Катукова прогрызала глубокоэшелонированную оборону немцев на Зееловских высотах. Здесь местность была лесистой с бесчисленными речками, болотами, каналами. Маневр в процессе ведения боя танковыми войсками был чрезвычайно затруднен. После жестоких боев на высотах образовалась узкая щель – железная дорога на город Зеелов. В этот момент Катукову пришла в голову мысль пустить ночью танки с зажженными фарами по железнодорожному полотну. Противник решил, что это свои войска выходят из окружения, и некоторое время не открывал огонь. Катуков, пользуясь неожиданностью, бросил в прорыв все свои силы, оставив на других участках лишь прикрытие. «В 1941 году у Катукова было всего 45 танков, а теперь эта громада: танк к танку, пушка к пушке – занимала пространство в 150 километров. И в эту узкую горловину вошла вся армия Катукова», – писала Е. С. Катукова.
Так, в жестоких боях истребляя противника и отбивая его отчаянные контратаки на левом фланге 1-го Белорусского фронта Жукова, танковая армия Катукова ворвалась в восточную и юго-восточную часть Берлина. Она первой форсировала реку Шпрее и, взаимодействуя с войсками 8-й армии В. И. Чуйкова, овладела Зоопарком и частью парка Тиргартен близ Рейхстага. Здесь «катуковцы» вошли в соприкосновение с войсками танковой армии генерала С. И. Богданова, наступавшими с севера и северо-востока. 2 мая 1945 года Берлин пал.
С конца войны и до 1948 г. Михаил Ефимович Катуков занимает пост начальника Советской военной администрации Земли Саксонии и одновременно командует танковой армией. С 1948 по 1950 г. он командующий бронетанковыми и механизированными войсками в Германии, с 1951 по 1955 г. служит в Бобруйске в Белоруссии. В 1953 г. – член Бобруйского областного совета депутатов трудящихся, в феврале 1955 г. – депутат Верховного Совета Белоруссии. В июне 1955 г. назначен в Министерство обороны в Главную инспекцию – генерал-инспектором танковых войск. В апреле 1957 г. М. Е. Катуков – заместитель начальника Главного управления боевой подготовки сухопутных войск Министерства обороны СССР. В 1959 г. ему присвоено звание маршала бронетанковых войск.
Катуков Михаил Ефимович – маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза. 1961 г.
За период службы в Советской армии Михаил Ефимович Катуков дважды был награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза, получил четыре ордена Ленина, три ордена Красного Знамени, два ордена Суворова I степени, орден Кутузова I и II степени, орден Богдана Хмельницкого, другие награды. Однако самой большой наградой ему, как и каждому настоящему полководцу, стала любовь тех, кем он командовал, ради кого бесконечно совершенствовал себя, не жалея сил. После его смерти, вернувшись с похорон маршала, простой советский солдат А. Ерофеев взялся за перо и написал стихи в память о своем командире:
Эти слова говорят едва ли не больше, чем все награды… Память о Михаиле Ефимовиче Катукове жива. Его именем названа воинская часть, улицы в Москве и других городах, школы. Он – почетный гражданин городов Мценска, Озеры, Берлина. Памятник дважды Герою Советского Союза маршалу М. Е. Катукову в городе Озеры Московской области – это и признание его заслуг перед Отчизной.
Ватутин Николай Федорович
Николай Федорович Ватутин родился в 1901 г. в селе Чепухино (ныне Ватутино) Воронежской губернии в многодетной крестьянской семье. Окончил сельскую школу первым учеником, затем с отличием двухклассное земское училище в городе Валуйки, поступил в коммерческое училище в городе Уразово и учился прилежно, получая от земства небольшую стипендию. Однако когда стипендию выплачивать перестали, был вынужден вернуться в родное село, где сразу устроился работать в волостное правление.
Выдающийся советский военачальник, генерал армии (1943), Герой Советского Союза (посмертно), прошедший путь от красноармейца до полководца. В годы Великой Отечественной войны последовательно возглавлял войска ряда фронтов.
В штабе фельдмаршала Манштейна Н. Ф. Ватутина прозвали Гроссмейстером. В Красной Армии за глаза называли Генералом от победы.
После установления советской власти как один из самых грамотных помогал крестьянам в разделе помещичьей собственности. В 18 лет вступил в ряды Красной Армии. В сентябре 1920 г. принял боевое крещение, участвуя в боях с махновцами в районах Луганска и Старобельска, проявил себя смелым, находчивым бойцом. Параллельно продолжал учиться: в 1922 г. окончил с отличием Полтавскую пехотную школу, одновременно участвуя в боях против кулацких банд. В тот же год вступил в РКП(б).
После окончания пехотной школы Ватутина назначают командиром отделения стрелкового полка, затем – командиром взвода. И вновь – учеба. В 1924 г. он оканчивает Киевскую высшую объединенную военную школу, затем продолжает образование в 1926–1929 гг. в Военной академии им. М. В. Фрунзе. После окончания академии Ватутина направляют в штаб стрелковой дивизии в Чернигове, а с 1931 г. он становится начальником штаба горно-стрелковой дивизии, расположенной в Орджоникидзе. После двухлетней службы начальником штаба он вновь направлен в Академию им. М. В. Фрунзе на оперативный факультет, который окончил в 1934 г. А в 1937 г. Ватутин окончил Военную академию Генштаба. Труд и военный талант делают свое дело, он успешно продвигается по служебной лестнице: в 1938 г. назначается начальником штаба Киевского особого военного округа, затем командиром корпуса.
В августе 1940 г., когда вместо Б. М. Шапошникова начальником Генерального штаба стал генерал армии К. А. Мерецков, Ватутина переводят на работу в Генеральный штаб в качестве начальника Оперативного управления, затем назначают 1-м заместителем начальника штаба. Командование отмечает в нем высшую степень ответственности, широту взглядов и логику мысли. В феврале 1941 г. генерал-лейтенант Ватутин был награжден орденом Ленина.
Парад танкистов по случаю вручения гвардейского знамени 5-му Сталинградскому танковому корпусу. А. Г. Кравченко, Н. Ф. Ватутин и Н. С. Хрущев принимают парад. Воронежский фронт, май 1943 г.
После начала Великой Отечественной войны Н. Ф. Ватутин направляется на фронт. С июля 1941 г. по май 1942 г. – начальник штаба Северо-Западного фронта. 29 июля 1941 г., рекомендуя его кандидатуру, Г. К. Жуков писал, что необходимо: «поставить во главе фронта опытного и энергичного командующего. Конкретно предлагаю Ватутина».
В мае – июле 1942 г. Ватутин – заместитель начальника Генштаба и представитель Ставки ВГК на Брянском фронте. В июле – октябре 1942 г. командует Воронежским фронтом, который под его руководством успешно обороняется против немецко-фашистских войск на воронежском направлении.
Во время Сталинградской битвы Ватутину доверяют командование Юго-Западным фронтом, который готовится к мощному контрнаступлению против вражеской группировки, вышедшей к Волге. Его войска во взаимодействии с войсками Сталинградского и Донского фронтов окружают 330-тысячную группировку противника под Сталинградом, а в декабре 1942 г. во взаимодействии с левым крылом Воронежского фронта проводят Среднедонскую операцию, наносят решительное поражение группировке противника на Среднем Дону, окончательно сорвав план противника деблокировать окруженные под Сталинградом войска.
В марте 1943 г. Н. Ф. Ватутин вновь назначен командующим Воронежским фронтом. Летом 1943 г., в период оборонительного сражения на Курской дуге, части и соединения фронта отражают мощные удары противника, а в ходе контрнаступления успешно решают задачу прорыва глубоко эшелонированной обороны немецкой группы армий «Юг». Солдаты о своем генерале говорили: «Там, где Ватутин, там – победа».
Незаурядное военное дарование Н. Ф. Ватутина проявляется в годы Великой Отечественной войны при создании мощных ударных группировок, применении танковых корпусов в качестве подвижных групп армий, а танковых армий – в качестве подвижных групп фронта. Это позволило обеспечить высокие темпы при прорыве обороны противника и его преследовании. Под руководством Ватутина войска Воронежского (с октября 1943 года – 1-го Украинского) фронта участвовали в битве за Днепр, освобождении Киева (в ноябре 1943 года), а также в последующих операциях по изгнанию врага с Правобережной Украины.
Группа передовиков танкистов 5-го Сталинградского танкового корпуса с командованием – Н. С. Хрущевым, Н. Ф. Ватутиным, А. Г. Кравченко – после вручения корпусу гвардейского знамени. Воронежский фронт, май 1943 г.
В окопах на Курской дуге, 1943 г.
Во взаимодействии со 2-м Украинским фронтом (генерал армии И. С. Конев) войска 1-го Украинского фронта в январе – феврале 1944 г. окружили крупную группировку противника в районе Корсунь-Шевченковского. Но после того как противник оказался в мешке, Ставка распорядилась передать его уничтожение 2-му Украинскому фронту генерала Конева. В результате операции, завершившейся 17 февраля 1944 г., была ликвидирована группировка немецко-фашистских войск на Корсунь-Шевченковском выступе, убито и ранено около 55 тыс., взято в плен более 18 тыс. вражеских солдат. Эта операция вошла в историю военного искусства как блестящий пример окружения сил противника.
29 февраля 1944 г. Ватутин Н. Ф. выехал в войска. Возвращаясь из штаба 13-й армии, был обстрелян в с. Милятын Острожского района, в собственном тылу, бандеровцами, ранен в левое бедро. Его доставили в военный госпиталь города Ровно, откуда переправили в Киев. Ранение сначала казалось не очень опасным, вроде бы дело шло на поправку, но потом состояние генерала резко ухудшилось. За жизнь полководца боролись лучшие врачи, в том числе известный хирург Н. Бурденко. К сожалению, не помогла и ампутация. В ночь на 15 апреля 1944 г. Николай Федорович Ватутин скончался от заражения крови.
Корсунь-Черкасская битва. Художник П. Кривоногов.
17 апреля 1944 г. его похоронили в Киеве в Мариинском парке. В час погребения генералу армии Ватутину была отдана последняя воинская почесть – в Москве прозвучал салют в двадцать четыре залпа из двадцати четырех орудий. Николай Федорович Ватутин 6 мая 1965 г. был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.
Герой Советского Союза генерал-лейтенант Рыбалко П. С. и командующий войсками Воронежского фронта Ватутин Н. Ф. 1-й Украинский фронт, 1944 г.
Н. Ф. Ватутин внес значительный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, действий подвижных групп фронта и армии, осуществления решительного маневра войсками, организации устойчивой и активной глубоко эшелонированной оперативной обороны. Тем горше для советских войск была гибель этого талантливого полководца.
Кузнецов Николай Герасимович
Николай Герасимович Кузнецов родился в крестьянской семье в деревне Медведки Вологодской губернии (ныне Котласский район Архангельской области). С 1919 г. добровольцем, прибавив себе два года, начал службу на Красном флоте. Во время Гражданской войны воевал матросом в составе Северо-Двинской флотилии. В 1925 г. вступил в ВКП(б). В 1926 г. с отличием окончил военно-морское училище имени Фрунзе, а в 1932 г. – также с отличием оперативный факультет Военно-морской академии. Служил на крейсере «Красный Кавказ», потом – вахтенным начальником, помощником командира и старшим помощником командира на крейсере «Червона Украина» Черноморского флота. «Я никогда не страдал большим честолюбием, – вспоминал впоследствии Н. Г. Кузнецов, – и не стремился забираться на вершины служебной лестницы, но, признаться, мечтал стать командиром корабля – большого или малого – и, стоя на мостике, управлять им. Примером для меня являлись такие командиры, как К. Н. Самойлов, который командовал линкором, или Л. А. Поленов, которому довелось на крейсере «Аврора» служить мичманом в дни штурма Зимнего дворца и командовать этим же кораблем, когда мы в 20-х годах, будучи курсантами, ходили на нем в заграничные плавания».
Выдающийся советский военно-морской начальник и государственный деятель. Сохранил флот в начале Великой Отечественной, успешно командовал им во время войны, много сделал для него в мирные годы. Принципиальность Кузнецова в отстаивании интересов ВМФ часто обходилась ему недешево, но за нее адмирала флота любили моряки.
«Отстранить меня от службы флоту невозможно», – говорил Кузнецов.
Мечта молодого моряка сбылась после окончания Военно-морской академии в 1933 г. – он был назначен командиром крейсера «Червона Украина». При нем крейсер стал лучшим на флоте. Сам Н. Г. Кузнецов вспоминал: «Три года я буквально наслаждался хотя и тяжелой, но такой приятной обязанностью управлять крупным кораблем. Что может быть лучше, когда чувствуешь, как крейсер, оснащенный четырьмя мощными турбинами, движется по твоей воле в нужном направлении. А когда был приобретен немалый опыт, то и совсем хорошо служилось на корабле, который я за пять лет службы на нем крепко полюбил». Во время одной из стрельб в присутствии командующего ВМФ крейсер «Червона Украина» поразил цель первым залпом артиллерии главного калибра, чем удивил высокое начальство. Так возникло движение, получившее название «За первый залп».
В 1936–1937 гг. Кузнецов находился на военно-дипломатической работе в Испании, где был военно-морским атташе, главным военно-морским советником республиканского правительства и возглавлял группу советских военных моряков, направленных для противодействия фашистам в условиях гражданской войны в Испании. Здесь он принимал активное и творческое участие в разработке боевых операций Республиканского флота и отработке взаимодействий его сил с сухопутными войсками и авиацией. Из Испании капитан первого ранга Н. Г. Кузнецов возвратился с двумя высшими правительственными наградами – орденами Ленина и Красного Знамени.
В 1937–1939 гг. Кузнецов занимал должность зам. командующего, затем командующего Тихоокеанским флотом.
В марте 1939 г. Н. Г. Кузнецов был назначен заместителем наркома, а через месяц с небольшим – народным комиссаром ВМФ СССР, главнокомандующим флотом. Сам Кузнецов свое столь стремительное восхождение по служебной лестнице объяснял впоследствии результатом чисток в армии и на флоте в 1937–1938 гг., когда Вооруженные силы СССР потеряли многих командиров и комиссаров самого высокого ранга. Действительно, его предшественники на этом посту, армейский комиссар I ранга П. А. Смирнов и командарм I ранга М. П. Фриновский, были репрессированы, так что принимать дела Кузнецову было не у кого. К тому же, не имея отношения к флоту по роду своей предыдущей деятельности, П. А. Смирнов и М. П. Фриновский не могли должным образом заниматься оперативно-стратегической подготовкой ВМФ, военно-морским искусством и т. п. Поэтому Кузнецов должен был столкнуться с большим количеством нерешенных проблем.
Прежде всего при создании Наркомата ВМФ в 1938 г. не было четко определено его место в структуре Вооруженных сил. Наркомат обороны и Генеральный штаб РККА занимались, по сути, только сухопутными войсками, а «флотские вопросы висели у них камнем на шее», – писал в воспоминаниях Н. Г. Кузнецов. Кроме того, каждый Наркомат «замыкался» на кого-то из членов правительства, за исключением НКО, НКИД и НКВД, и вновь созданного Наркомата ВМФ – ими Сталин руководил сам. «Это было и хорошо, и плохо, – вспоминал Кузнецов. – Хорошо потому, что многие важнейшие вопросы решались быстро и в самой высокой инстанции, а плохо из-за того, что никто иной, кроме Сталина (даже Молотов), их решать не хотел».
На подготовку к большой войне история отвела Кузнецову почти два года. Под его руководством были разработаны и обновлены боевые уставные документы, наставления и руководства, разработана система оперативных готовностей на случай войны.
Благодаря своевременным действиям Кузнецова, узнавшего накануне войны о подготовке высшим военным руководством страны тревожной директивы для приграничных округов, флот встретил 22 июня 1941 г. в состоянии боевой готовности № 1 и не понес в этот день серьезных потерь.
Летом 1941 г. Кузнецов выступил одним из инициаторов нанесения бомбовых ударов по Берлину силами морской авиации, базирующейся на Балтике. В августе – сентябре 1941 г. морские летчики совершили 52 самолетовылета и сбросили на Берлин 36 тонн фугасных бомб и 34 бомбы с листовками. Хотя материальный урон столице Третьего рейха оказался не слишком велик, политическое и морально-психологическое значение этих бомбардировок вполне очевидно.
В связи со стремительным продвижением немцев вглубь страны, что привело к потере вначале передовых (Либава, Одесса), а затем и основных (Таллин, Севастополь) баз ВМФ, флоту на время пришлось отказаться от активных самостоятельных действий. Действующие флоты в оперативном отношении в начале войны были подчинены фронтам. Руководящая роль наркома ВМФ флотами оказалась сложной, т. к. задачи перед ними ставило фронтовое командование и реже Ставка. Корабли, авиация, береговая оборона и части морской пехоты, тесно взаимодействуя с сухопутными войсками, оказывали фронтам посильную помощь на приморских направлениях. Морскую авиацию перенацелили против танковых группировок противника и вражеских самолетов, надводные корабли были привлечены огнем поддерживать приморские фланги группировок Красной Армии. Корабли флотов перевозили сотни тысяч людей, миллионы тонн различных грузов. В октябре 1941 г. на флотах и флотилиях было сформировано 25 морских стрелковых бригад, участвовавших в битве за Москву и затем во всех боях и наступлениях наших войск до самого Берлина.
Всю войну Кузнецов был бессменным главкомом советского Военно-морского флота и членом Ставки ВГК. Около 20 раз он выезжал на флоты и в штабы фронтов, руководя операциями ВМФ и координируя их с действиями сухопутных войск. Наиболее напряженно ему приходилось работать при подготовке и проведении ряда десантных операций: Керченско-Феодосийской, Новороссийской, Керченско-Эльтингенской, Петсамо-Киркинесской и др. Постоянно изучал опыт боевого применения кораблей и оперативно доводил его до флотских командиров. Много сделал для взаимодействия сил флота и армии в осуществлении как оборонительных, так и наступательных операций.
Атака морского немецкого конвоя русскими торпедными катерами. Балтийское море, август 1944 г. Художник А. К. Соколов.
В феврале 1944 г. Н. Г. Кузнецову первому в СССР было присвоено высшее воинское звание на флоте – адмирал флота, и он единственный носил погоны с четырьмя звездами, а 31 мая 1944 г. – звание Адмирал флота с маршальскими звездами на погонах, приравненное к званию маршала Советского Союза.
В ходе войны с Японией в 1945 г. Н. Г. Кузнецов руководил действиями Тихоокеанского флота и Амурской военной флотилии, находясь непосредственно в ставке Вооруженных сил Дальнего Востока, координировал действия флота с сухопутными войсками при проведении десантирования на Сахалин, Курильские острова и порты Северной Кореи. После разгрома Японии Кузнецов был удостоен звания Героя Советского Союза.
Кузнецов был одним из инициаторов создания нахимовских училищ и школ.
В 1945 г. участвовал в Крымской и Берлинской конференциях лидеров «большой тройки» – СССР, США и Великобритании. В Крыму ему пришлось решать вопросы, связанные с совместными действиями союзников в Европе, на Дальнем Востоке, военно-морскими поставками по ленд-лизу, выполнять ответственные поручения Ставки по организации и обеспечению приема и безопасности кораблей и самолетов союзных делегаций. Во время Потсдамской конференции Кузнецов участвовал в решении вопроса о разделе между союзниками германского флота. В итоге Советский Союз получил 150 боевых и более 420 вспомогательных кораблей.
После окончания войны Н. Г. Кузнецов на основе анализа и обобщения боевого опыта выдвинул план кораблестроения на 1946–1955 гг., в соответствии с которым основными классами боевых кораблей советского флота должны были стать авианосцы (большие и малые), крейсера с 9-дюймовой артиллерией, подводные лодки, эсминцы и т. д. Кроме того, в советском ВМФ в рамках подготовки новой программы судостроения началась большая научная работа по разработке методов защиты от ядерного оружия и исследованию возможностей применения ядерной энергии. Николай Герасимович считал первостепенной задачей создание сбалансированных по родам сил и классам кораблей флота. Однако руководство Наркомата судостроения решительно возражало против строительства авианосцев, поэтому проект плана неоднократно подвергался корректировке. Разногласия касались также продолжения строительства тяжелых крейсеров, против чего категорически возражал Н. Г. Кузнецов. Его мнение, однако, было проигнорировано на самом высоком уровне.
Следует иметь в виду, что в 1946 г. Наркомат ВМФ был упразднен, и Кузнецов стал заместителем министра Вооруженных сил СССР – Главнокомандующим ВМС. «Когда закончилась война, – вспоминал Николай Герасимович, – и встал вопрос о новом плане судостроения, разгорелись споры с представителями Наркомата судостроения, а после моего ухода (с поста наркома ВМФ) они провели у Сталина все свои положения во вред делу. Так, они согласились на постройку тяжелых крейсеров, которые явно после войны были не нужны современному флоту. Так, ввиду трудности постройки были «зарезаны» авианосцы, на которых я настаивал, так, мы долго задержались на старых подлодках. Много, много подобных вопросов было решено после войны явно неправильно и во вред делу только потому, что Сталин, не понимая их, уже никого не слушал и не терпел возражений. Судостроители же (Малышев и Носенко) исходили из интересов своего ведомства, а моряки не были в состоянии доказать свою правоту. В это время особенно отрицательно сказалась неустойчивая позиция Жданова и Булганина, которые не хотели возражать Сталину».
Адмирал флота Н. Г. Кузнецов с 69-летним ветераном русского флота матросом А. Д. Войцеховским. Июль 1946 г.
С именем Н. А. Булганина Николай Герасимович связывал причины обоих пережитых «крутых поворотов» – послевоенных опал, первая из которых произошла при Сталине, вторая – при Хрущеве. «В деле «крутых поворотов» моим злым гением, как в первом случае (отдача под суд), так и во втором (уход в отставку), был Н. А. Булганин…» – писал он. – Некий В. Алферов, чуя обстановку (конъюнктуру), написал доклад, что вот-де у Кузнецова было преклонение перед иностранцами, и привел случай с парашютной торпедой. Подняли все архивы в поисках еще чего-либо более «криминального». Я только удивлялся, как за всю бытность мою во главе Наркомата и в течение всей войны при очень больших связях, которые я вынужден был поддерживать с англичанами, американцами и другими союзниками, и всякого рода взаимных передачах во исполнение определенных директив и личных указаний нашлось так мало или почти ничего сколько-нибудь существенного, что нарушало бы самые строгие нормы поведения. Булганин подхватил это и, воодушевившись, сделал все возможное, чтобы «раздуть кадило». В тех условиях это было нетрудно сделать. Действовали и решали дело не логика, факты или правосудие, а личные мнения. Булганин к тому же мало разбирался в военном деле, хотя и хорошо усвоил полезность слушаться. Он и выполнял все указания, не имея своей государственной позиции. Он был плохой политик, но хороший политикан».
По мнению Николая Герасимовича, успеху затеянных против него интриг послужила личная размолвка со Сталиным, произошедшая в 1946 г. по поводу вопроса о разделении Балтийского флота.
В итоге в 1947 г. Кузнецов был освобожден от руководства флотом и назначен в Ленинград начальником управления военно-морских учебных заведений, а в 1948 г. вместе с тремя адмиралами был обвинен в передаче иностранцам документов, составляющих военную тайну (о парашютной торпеде), и понижен в звании до контр-адмирала. «Позднее, работая в Москве, я услышал от самого Сталина, что «кое-кто» настаивал на том, чтобы «посадить» меня, обещая «важный материал» (о том, что я английский шпион), – вспоминал Н. Г. Кузнецов. – Я некоторое время походил без дела на правах «неприкасаемого» и стал просить использовать меня на какой-нибудь работе. Решил этот вопрос лично Сталин. Он послал меня в Хабаровск заместителем главкома по Дальнему Востоку к Р. Я. Малиновскому (главнокомандующему войсками Дальнего Востока). Встретивший меня случайно в Кремле Молотов – ведь я оставался членом ЦК (всего более семнадцати лет) – иносказательно произнес, что «придется на некоторое время съездить туда…». После естественных переживаний я успокоился и взялся за работу в Хабаровске. Много ездил от Камчатки до Порт-Артура. Был несколько раз на Сахалине и в Дальнем. Через год был по второму разу назначен командовать Тихоокеанским флотом» (5-м ВМФ на Тихом океане). 27 января 1951 г. он по второму разу получил очередное воинское звание «вице-адмирал» и был награжден орденом Ленина.
Тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов».
Поделиться книгой: