— Как понимаю, вы одна из работниц госпиталя?
На смену утихающей ярости пришёл холодный расчёт, от которого Ри занервничала ещё сильнее.
— Я волонтёр и ваша студентка.
— Так вот где я вас видел.
Он медленно прошёл в приёмную, и Ри подавила желание попятиться.
«И почему я раньше не замечала змеиной грации в его походке?»
— Ваша лекция о человеческих эмоциях и когнитивных способностях была… великолепна, — с запинкой пробормотала она.
— Уверен, вы не отсиживаетесь на галёрках.
«Это что, нотка самоудовлетворения?»
Раньше Ри очаровало бы его отношение, но сейчас она еле подавила дрожь.
Она снова сделала судорожный вдох и улыбнулась.
— Вы правы. Я всегда выбираю первый ряд.
— Как долго вы здесь работаете? И почему я раньше вас не видел?
— Я здесь всего два месяца и большую часть времени провожу в южном крыле.
Возможно, игра воображения, но Ри показалось, что последнее привлекло внимание доктора. Однако он ничем себя не выдал.
— Тогда вы должны быть знакомы с одной из моих любимейших пациенток. Вайолет Тисдейл.
«Не показалось, — поняла Ри. — Он не случайно выделил мисс Вайолет среди пациентов южного крыла. Он подозревает, что я подслушала хотя бы часть компрометирующей ссоры. Теперь он проверяет меня, наблюдает за моей реакцией на это имя».
— Я тоже очень любила мисс Вайолет, — выдавила она из себя плаксивые нотки.
Изящная бровь выгнулась дугой.
— Любили?
Теперь пришла очередь Ри изучать реакцию собеседника.
— Ой! Так вы не знаете? Мисс Вайолет скончалась несколько часов тому назад.
На его прекрасном лице промелькнула лишь тень эмоции.
— Нет, я не знал.
— Наверное, мне не стоило вам это сообщать. Я забылась…
— С ней кто-то был в последние минуты?
Раньше Ри не задумалась бы о двойном смысле его интереса, но теперь в вопросе явно слышался скрытый подтекст.
— Да. Собственно говоря, с ней была я.
— Она что-нибудь сказала перед смертью?
— Она тихо скончалась во сне.
— Вот, значит, как, — пробормотал доктор, и Ри была готова поклясться, что услышала искреннее разочарование в его голосе.
Однако его взгляд напугал её до смерти.
Странное беспокойство преследовало Ри всю обратную дорогу по лестнице и лабиринту мягких зелёных коридоров. В отделениях с более строгой охраной, где пациентов запирали на ночь в палатах, царила пугающая тишина.
Ри поспешила вернуться в южное крыло, в очередной раз напоминая себе, что подслушанный разговор не имеет к ней ни малейшего отношения. Лучше выбросить из головы мысли от этой отвратительной беседе. Доктор Фарранти — бог возрастной психологии, так что Ри совсем не нужен столь могущественный враг, в чьих силах оборвать её ещё не начавшуюся карьеру.
Но она была дочерью Джека Хатчинса, лучшего частного детектива за всю историю Южной Каролины, и ещё совсем недавно Ри больше всего на свете мечтала последовать по его стопам. Она спала и видела, как они откроют собственное агентство, но отец влюбился в одну из своих клиенток и бросил мать с разбитым сердцем. Он уволился из старой фирмы и переехал в Атланту, чтобы начать новую жизнь.
Даже после развода Ри втайне лелеяла эти мечты, но позже поняла, что работа с отцом станет ещё одним предательством по отношению к матери. Тогда она поступила в Эмерсон на психотерапевта, и вот ей двадцать четыре года, и она в самом разгаре написания диплома.
Но природные склонности всё равно тяжело подавить. Ри обладала врождённым любопытством и склонностью к детективной деятельности. Подслушанный разговор стал всё равно что морковкой перед осликом. Она не могла дождаться, когда окажется одна, чтобы перебрать кусочки головоломки: мисс Вайолет, Ильза Тисдейл, «Дубовая Роща», «Орден гроба и когтя».
Странно, что хоть она услышала столько любопытнейших деталей, мысли Ри продолжали возвращаться только к одному имени. Амелия Грей. Такое знакомое, но как в тумане. Воспоминание так и ускользало.
Однако стоило ей пройти двойные двери южного крыла, как она наконец-то вспомнила. В Тринити — небольшом городке к северу от Чарльстона — она училась с девочкой с таким же именем. Амелия Грей была на несколько классов старше её, поэтому они плохо друг друга знали. Но теперь, стоило Ри напрячь память, перед глазами встал образ тихой симпатичной блондинки. И кладбища…
Да, точно. Отец Амелии был кладбищенским смотрителем, их семья жила в белом домике недалеко от кладбища «Розовый холм».
Бабушке Ри нравились старинные кладбища. «Розовый холм» был одним из её любимейших мест, и иногда после воскресной службы она вместе с маленькой Ри устраивала пикник в тени двухвековых дубов, что окружали основания кладбищенского холма. В эти наполненные негой летние деньки, когда солнце щедро заливало своим светом статуи и могильные плиты, а воздух благоухал ароматами плетистых роз, обвивших заборы и деревья, кладбище казалось ей сказочной страной.
Воспоминание на этом оборвалось, так как Ри завернула за угол и чуть не врезалась в Труди Макинтайр. Она сопровождала Алису Кантон — молодую женщину с параноидной шизофренией — обратно в палату. Алиса была бледной хрупкой девочкой с измученным лицом и большими печальными глаза.
Она остановилась как вкопанная, уставившись на Ри.
— Ну же, Алиса, — стала уговаривать её Труди. — Идём спать.
Но Алиса не сдвинулась ни на йоту, когда Труди потянула её вперёд.
— Кто это?
— Ри. Забыла? Она приносила тебе новую книгу на прошлой неделе.
— Не она, — не унималась Алиса. — Другая.
И тут Ри заметила, что Алиса смотрит не прямо на неё, а куда-то за плечо.
Ри пронзил страх. Она подавила желание обернуться.
— Здесь больше никого нет, — ответила Труди. — Только мы втроём.
Ри ободряюще улыбнулась и вышла вперёд, чтобы Алиса смогла её разглядеть в приглушённом свете. Однако девушка отстранилась, горбя плечи и выставляя кулаки перед лицом, словно пытаясь защитить себя… или спрятаться.
— Не смотри на неё, — прошептала она.
Труди погладила её по руке, и Алиса выглянула из-за кулаков.
— Вы её не видите?! — закричала она от ужаса. — Почему вы её не видите? Никого из них? Они же повсюду!
Ри снова вздрогнула, но постаралась улыбнуться Алисе.
— Эта злая, — предупредила Алиса, — и страшная.
— Ты будешь в безопасности в своей палате, — успокоила её Труди и, крепко схватив за руку, потащила по коридору.
Алиса пошла с неохотой, бормоча себе под нос:
— Бедное дитя. Бедная, бедная девочка…
У Ри возникло неприятное ощущение, что Алиса говорит про неё.
Она внезапно повернулась и направилась к столу дежурного. В холле крутилась пара санитаров, но один быстрый кивок, и Ри совершенно перестала их волновать. Она не знала, как долго Труди провозится с Алисой, но её охватил соблазн подойти к столу и войти в электронную базу данных. Если она найдёт файл Вайолет, то, может быть, выяснит, чего так испугался доктор Фарранти. И какой властью над живыми до сих пор обладала, без сомнения, давно почившая Ильза Тисдейл.
К собственной мудрости, Ри подавила это желание. Шантаж её не касается, а за незаконный доступ к истории болезни пациента ей грозит тюремный срок. Она взяла себя в руки и направилась к палате мисс Вайолет.
«Не для того чтобы совать нос в чужие дела, — твёрдо сказала она себе, — а чтобы отдать последнюю дань уважения».
Никто так и не забрал тело, и когда Ри остановилась у кровати, её охватило очень странное ощущение. Вайолет выглядела умиротворённой, но Ри не нашла в этом утешения. Она не испытывала брезгливости к смерти и не верила в призраков. Но стоило ей взглянуть на тело, как она почувствовала, что в комнате находится нечто потустороннее.
«Сумасшествие какое-то. Дала воображению разгуляться».
Ри взяла книгу с тумбочки, пытаясь стряхнуть с себя наваждение. Открыв обложку, она провела большим пальцем по дарственной надписи. И вдруг волосы на затылке встали дыбом.
«Я не обернусь. Не обернусь! Здесь никого нет. Я одна в комнате с трупом. Покойники ничего не могут сделать живым. Они не могут восстать из мёртвых. Призраков не существует. Как и магии. Трупы и каменные ангелы не могут ожить».
По её шее прошёлся ледяной холодок, и Ри полуобернулась, не в силах сопротивляться искушению. Краем глаза она уловила лёгкое движение в дальнем углу комнаты. Сердце бешено заколотилось. Она что есть силы напрягла зрение, но тут поняла, что увидела всего лишь тень от раскачивающейся ветви дерева за окном.
Голова закружилась от облегчения, и Ри положила руку на кровать, чтобы не потерять равновесия.
«Какая странная ночь, очень странная!
У меня расшутились нервы. У всего есть логическое объяснение».
Стресс от написания диплома, вкупе с работой в больнице и растущими кредитами за оплату образования, начал сказываться. Теперь ещё вдобавок смерть мисс Вайолет. Угрозы шантажа. Секрет доктора Фарранти. Женщина по имени Ильза Тисдейл, которая, по-видимому, могла уничтожить живых даже из могилы. Мелодраматично и сенсационно. Ри сказала себе, что утром посмеётся над своей бурной реакцией.
Но сейчас ей было не до смеха. Стоило ей положить книгу на ночной столик, как по руке пробежал холодок. Она ахнула и отдёрнула руку.
— Иди домой, Ри, — приказала она себя вслух, надеясь, что звук её голоса прогонит непонятный страх.
«Забудь ты про шантаж и мисс Вайолет. Не твоего ума это дело. Просто… иди домой».
Возможно, она бы именно так и поступила, если бы не скрипнула наружная дверь. Действуя на чистом инстинкте, Ри на цыпочках проскользнула в ванную, перед тем как в спальню вошёл доктор Фарранти. Второй раз за ночь она подслушивала опасного психиатра.
Фарранти прошёл прямо к кровати мисс Вайолет и посмотрел на тело. Свет в палате был приглушён, но Ри ясно видела лицо доктора. Он до сих пор оставался для неё самым красивым и обаятельным мужчиной на свете, но теперь его идеальные черты казались ненормальными. С каким хладнокровием он сцепил руки за спиной, с каким безразличием взглянул на почившую.
Память прорезала одна из издёвок шантажиста.