Помоги проекту - поделись книгой:
Буржуа. Слово это по-французски равнозначно немецкому «бюргер» и русскому «гражданин»; с этого, по крайней мере, начиналась его история. «Буржуа» значило первоначально «горожанин», обитатель города, недворянин и некрестьянин. Оно употреблялось тогда без всякого неодобрительного оттенка и точно совпадало по смыслу со старорусским «мещанин». Позднее оно получило значение «зажиточный горожанин», «состоятельный человек». От него было произведено обозначение «буржуазия» — класс капиталистов. Наконец, у нас, на русской почве, из него получилось презрительное «буржуй» — капиталист, классовый враг пролетариата.
Бутерброд. По составу слово чисто немецкое: «буттер» — «масло», «брод» — «хлеб». Но мы вкладываем в него более широкий смысл, чем немцы. Мы можем сказать «бутерброд» про кусок хлеба с сыром или икрой без масла; немец назовет его тартинкой: «буттерброд» для него только хлеб с маслом.
Бутылка. В Древнем Риме «бутикула» значило «бочоночек»: уменьшительное от «бутис» — «бочка». У французов из «бутикула» получилось «bouteille» («бутэй»), а у поляков из этого «бутэй» — «бутелька».
Перейдя к нам, это слово превратилось в «бутылку».
Буфет. В XVIII веке русское дворянство перестраивало свою жизнь на заморский, западный лад. Вместе с невиданными ранее предметами обстановки появлялись в языке новые слова — их названия, дотоле неслыханные: «комод», «трюмо», «туалет», «этажерка».. Прибыла и такая новинка, как особые шкафы для посуды, по-итальянски — «буфетти», по-французски — «бюффэ» («buffet»). Комната, где устанавливались они, получила название «буфетная». Потом «буфетом» стала зваться и стойка для продажи закусок в общественных местах, а наконец, и род закусочной, маленький ресторанчик.
Бухгалтер. По-немецки «бух» — «книга», глагол «halten» значит «держать», «содержать в порядке», «вести»… «Бухгалтер» — получается «книговод» или — ведь речь идет о счетных книгах — «счетовод». Теперь, я полагаю, каждому из вас ясно, почему недопустимо, коверкая это слово, выговаривать его как «булгахтер» — так поступать может только малограмотный человек.
Бык. Что можно сказать про это слово самое удивительное? То, что у него есть родственные связи с такими словами, как «букашка» и — совсем уж странно — «пчела». Этому нелегко поверить, но примите в расчет вот что. «Бык», по-видимому, первоначально значило «ревун», зверь, который «букает», «бычит», т. е. издает низкие, глухие звуки. В старочешском языке «реветь» можно было передать и как «bukati», и как «bykati».
Но «букают» не только быки; «букают» — гудят, ревут — и многие насекомые, потому они и есть «букашки».
Ну, скажете вы, «букашки» — куда ни шло. Но пчела-то, пчела-то тут при чем? А вот, чем задавать такой вопрос, найдите статью «Пчела» и все сразу узнаете.
Быстрый. Прежде всего: звук «т» в этом слове — позднего происхождения; древний корень его был «быс-» («бус-», «буш-»); «р» тогда относилось к суффиксальной части слова.
Если помнить об этом, можно понять утверждения лингвистов, что «быстрый» в родстве с такими словами, как «бушевать», «набухать», со скандинавским «bysia» — «с силой изливаться».
Интересно отметить вот что: у нас «быстрый» значит «скорый», а в близкородственном болгарском языке «бистър» — «прозрачный», «светлый». «Бистъра вода» по-болгарски — «чистая вода», и имя болгарской реки Бистрицы значит не «Быстротекущая», а «Прозрачная».
Казалось бы, какое противоречие! Но подумайте: ведь как раз «быстрые» речки и являются обычно самыми «бистрыми» — «прозрачными». Не в этом ли разгадка?
Бюро. История этого слова — еще до проникновения его в Россию — очень причудлива. В старой Франции так именовалась особая шерстяная ткань, род сукна, которым приказные обычно накрывали столы в присутственных местах — канцеляриях. Постепенно имя покрышки перешло на сами вечно скрытые под сукном канцелярские столы: «бюро» получило значение «письменный стол».
Так как комнаты тогдашних учреждений бывали уставлены такими столами, их основной мебелью, слово «бюро» стало названием самого помещения, самой конторы, а в дальнейшем и целых таких учреждений.
Говоря «конструкторское бюро» или «бюро райкома», мы уже не думаем о канцеляриях или тем более о сукне на письменных столах. Но в то же время в комиссионных магазинах мы еще можем купить «шведское бюро» — особый тип стола-шкафа — и не вспомнить при этом о другом значении этого слова.
Вот как далеко разошлись разные оттенки его смысла: оно распалось на несколько уже только исторически связанных слов.
Бюрократ (бюрократия). Грекам были известны слова «аристократия» — «правление знати»; «демократия» — «правление народа». Слова «бюрократия» — «правление чиновников-канцеляристов» — они никак не могли знать и им пользоваться: как вы узнали из предшествующей статьи, слово «бюро» родилось в средневековой Франции, много веков спустя после гибели Эллады.
В новое время — и, весьма возможно, во Франции — было создано в шутку торжественно звучащее слово-пародия «бюрократия» — «чинушеправие». Но тот, кто создает слово, никогда не может предугадать его судьбу. Слово «бюрократия» прижилось, потеряло шуточный характер, стало вполне серьезным, полноценным словом со значениями: «чиновничество» и «засилие административных работников — чинуш». Появились и связанные с ним слова: «бюрократ», «бюрократизм»… Всем им свойствен все же хотя и нешутливый, по неодобрительный оттенок значения.
В
Слова, начинающиеся с буквы «В», тоже не обладают никакими свойствами, отличающими их от слов, начинающихся на другие буквы нашего алфавита: слова как слова. Следует, пожалуй, заметить только вот что.
Древнегреческая буква «β» — «бета» изображала звук, который в разные периоды жизни греческого народа произносился по-разному, то ближе к нашему «б», то к нашему, русскому, «в». Вот почему многие слова, заимствованные из греческого, звучат неодинаково и в разных языках, да, бывает, и в одном и том же русском языке: «Василий» — у нас, «Базиль» — на Западе; «варвар» — у нас, «барбар» — по-французски; «Вавилон» — по-русски, «Бабило» — на Западе. Мы уже видели, что слово, означающее «книгохранилище», мы сами произносили раньше «вивлио'фика», а теперь — «библиотека». Поэтому грецизмы, начинавшиеся с β, могут попасть у нас и на Б и на В. Не удивляйтесь этому.
В дальнейшем вы увидите, что такое же двойственное произношение свойственно было и другим древнегреческим буквам, скажем, букве «и» — «ипсилон», или «эпсилон». Но об этом — ниже.
Вазелин. История появления на свет этого слова рассказана в предисловии. Тут стоит добавить, что есть другие его этимологии: скажем, из французского «vase» — «ил», «тина» плюс греческое «элайон» и суффикс «-ил-». Это, однако, кажется большинству ученых менее вероятным.
Вал (насыпь). В сочинениях Юлия Цезаря то и дело упоминаются «valli» — земляные насыпи вокруг римских лагерей: видите, как древен корень нашего слова «вал». Было у римлян и слово «интер(между) — валлум» — «пространство между двумя валами»; из него получилось наше «интервал». Впрочем, мы его позаимствовали у немцев в уже готовом виде.
Вал (волна). Было бы соблазнительной ошибкой счесть, что перед нами то же слово, что и в предыдущей статье, но в переносном значении: движущаяся водяная насыпь. Нет, этот «вал» одного корня с «валить», «волна»; они образованы все от древней основы «vol», «val», которая всегда выражала представление о движении, вращении. От нее же родилось и третье русское «вал» — «вращающаяся ось» (например, «гребной вал» винтового судна). А почему такое изменение: «вОлна» и «вАл»? Вот это и есть та перегласовка, о которой говорилось выше.
Ванна. К нам это слово пришло от немцев, но родом оно из Древнего Рима. В народном латинском языке «венна» назывались какие-то большие сосуды. Для чего они служили, нам точно не известно; мы знаем, однако, что римляне считали их занесенными из Галлии; возможно, галльским было и их название.
Варвар. Людям не слишком культурным всегда кажется, что весь мир должен говорить на их родном языке. Говорящие на других языках кажутся им косноязычными, немыми. Наши предки так и звали — «немцы» — всех нерусских, говорящих не по-русски, людей. Греки всех иноплеменников именовали «барбарос» — что-то вроде нашего «балаболы» или «тарабары»: мол, говорят, а ничего не понятно… Позднее это слово стало означать «чужеземец», а затем приобрело в устах высокомерных эллинов смысл «дикарь» и даже «невежественный изверг», «злодей». В нашем языке прижились именно эти его значения.
Варежки. Связать варежки куда легче, чем дать истинную этимологию их названию. Одни хотят видеть в нем производное от древнерусского глагола «варити» — «защищать», «оберегать»; тогда «варежки» — «оберегалки», «защитки» для рук. Другие думают, что название это значило когда-то «варяжские», скандинавского образца, рукавицы. Второе объяснение сомнительно: какая может быть особая разница между «русским» и «варяжским» покроем простых однопалых перчаток?
Вата. По-видимому, слово это связано с французским «уа» («oie») — «гусь». Французское же «уатт» («ouatte») первоначально означало «гусиный пух», потом было перенесено на очищенный хлопок — вату.
Ведомость. Тут голову ломать особенно нечего: «вѣдети» в древнерусском языке имело значение «знать». От причастия «ведомый» — «знаемый», «известный» — было образовано отвлеченное существительное «ведомость» — «оповещение», «извещение», «сообщение».
Вежливый. Тут тот же корень, что в предыдущем случае: старинное «вежа» еще в XVI веке значило «человек, ведающий, как надо себя вести в обществе», «знающий правила поведения». Любопытно, что, исчезнув из языка, это «вежа» оставило по себе память в слове «невежа», живущем и в наши дни.
Великий. Теперь это слово в нашей речи одиноко, как гора среди равнины: у него нет старших родичей (производные есть: «великан»). Древнерусский язык знал слова, от которых оно было произведено само: «вель», «велий» — «большой».
Велосипед. Если буквально перевести с латыни, получится «быстроног»: «велокс» — «быстрый», «пес» (родительный падеж — «педис») — «нога». Название это придумано на Западе в дни изобретения велосипеда, в XIX веке. А вот на Руси еще в XVII веке существовала духовная фамилия Велосипедовы; как это могло случиться? По-видимому, так считали почетным, на ученый лад, именовать себя какие-то «Быстроноговы» или «Бегуновы»; переименовал же себя в Меркатора (по-латыни «купец») немецкий географ Кремер (по-немецки «лавочник»).
Вентилятор. Этот прибор дает ветер, воздушную струю. Если бы его название услышал древний римлянин, он перевел бы его как «веяльщик» — тот, кто на ветру веет зерно: «вентус» по-латыни — «ветер»; «вентилярэ» значило «веять». Мы понимаем слово «вентилятор» как «ветровальщик». От того же корня мы образовали и другой технический термин: «вентиль» — клапан на пневматическом устройстве, на резиновой камере, откройте его — подует «ветер»…
Верблюд. Ученые — шутники, только шутки у них своеобразные. Любимой шуткой этимологов является уверять непосвященных, будто «верблюд» и «слон» — одно и то же слово. Секрет тут в том, что в виду имеется не русское «слон», а распространенное в языках Европы «элефант» (тоже «слон»). Но разве это более вероятно? А вот следите за моим рассуждением. Немецкое и французское «Elefant» и «éléfant» возникли из греческого «elefas» (родительный падеж — «elefantos»). Запомнили?
Русское «верблюд» звучало в древнерусском как «вельблѪд»; «Ѫ», как вы помните, — «юс большой», буква, изображавшая носовой гласный звук вроде французского «on». Он появился тут потому, что слово «вельблѪд» было переделкой готского «ulbandus». А готы создали это свое «ульбандус», изменив на свой лад греческое «элефантос».
Наши предки не видывали на заре своей истории ни слонов, ни верблюдов. Увидав впервые больших горбатых зверей, на которых ездили степные кочевники юга, они перенесли услышанное от готов «слоновое имя» на это диковинное существо: «А наверное, это и есть ульбандус»! Вот как «верблюды» и «слоны» оказались как бы «фальшивыми тезками». Ученые оговариваются: по правилам, из «ульбандус» должно было бы в русском языке получиться «вельбуд», а но «вельблуд». Но предкам нашим захотелось хоть как-нибудь понять, что может значить это чуждое, странное имя; они связали его с глаголом «блудить», «блуждать»: «вельблуд» — «великий блудяга», постоянный странник по степям, — так они стали толковать это слово, вставив в него лишний звук — второе «л»,
Вермишель. От итальянского «вермичелли» — «червячки». Подробнее см. предисловие.
Верстак. В XVII–XVIII веках в богатую Московию — Россию — переселилось в поисках заработка много ремесленников-немцев. Они принесли с собою на Русь немецкие названия разных инструментов, приспособлений, специальностей (напр., лобзик, слесарь, струбцинка). По-немецки столярная мастерская называется «веркштатт». Русские столяры, слыша часто это слово от своих немецких собратьев, перенесли его на часть мастерской, на се главный станок. А так как в русском языке существовало знакомое им слово «верстать» — «равнять», «выстраивать в ряд», — они сделали из немецкого «веркштатта» свой «верстак».
Весёлый. Очень древнее по своему корню, слово это связано и с русским «весна», и с литовским «васара» — «лето». Впрочем, другие ученые видят в нем общее с латышским «vesels» — «здоровый». Я не берусь решать их спор.
Ветчина. Собственно, это зпачит «ветхое», т. е. всякое уже заготовленное впрок мясо, в отличие от только что добытой «свежины» — мяса недавнего убоя. Затем слово стало обозначать «копченая и соленая свинина», «свиной окорок».
Винегрет. По-французски «винэгр» — собственно, «кислое вино» — значит «уксус»; «винэгрэтт» — «кушанье из овощей, политых уксусом», «уксусный салат».
Винительный (падеж). Этому грамматическому термину приходится дать довольно сложное объяснение. У греков один из падежей звался «айтиатике птозис» — «причинный падеж». Но слово «айтиа» у греков имело два смысла: «причина» и «вина». Римляне, переводя название падежа для своей грамматики, поняли его как «падеж вины» и назвали «аккузативус» (от «аккузо» — «обвиняю») — «обвинительный падеж». Это был, конечно, промах, ошибка: ничего «обвиняющего» в этом падеже нет. Тем не менее слово перешло во все европейские грамматики, было переведено и на русский язык: «винительный» для нас с вами звучит как «обвинительный», а должно это значить: «причинный».
Виноград. В свое время еще общеславянский язык позаимствовал у готов слово «вейнгардс»; оно значило «место, где растет виноградная лоза», «виноградник». Сначала и в русском языке «виноград» могло значить «виноградник»; недаром в старинной песне поется:
Позднее слово переосмыслилось: теперь оно означает и самое виноградную лозу, и ее плоды.
Винт. Напишите слово «винт» в одном ряду с пятью другими словами, спросите, есть ли среди них слово нерусского происхождения, и я очень сомневаюсь, чтобы кто-нибудь указал на «винт». Между тем украинское и древнерусское «гвинт» — «винт» — доказывают, что слово это — видоизмененное немецкое «гевиндэ» — «винтовая нарезка», производное от глагола «винден» — «обвивать».
Витамин. Международный ученый термин, образованный из латинского «вита» («жизнь») и означающий: «вещество, необходимое для жизни».
Владеть. Это старославянская форма того слова, которое по-русски звучит как «володеть»: вспомните, что говорилось о «полногласии восточнославянских языков». В литературном нашем языке мы пользуемся не исконно русской формой, а старославянским заимствованием.
Внезапный. Что общего между словом «внезапный» и наименованием «мыс Доброй Надежды»? Похоже на неостроумную каламбурную загадку… Но посмотрите. Слово «внезапный» легко разложить на приставку «в-», отрицание «-не-», корень «-зап-» и окончание «-ный». Каковы значение и происхождение этого «-зап-»?
В старославянском языке «запа» значило «ожидание», «надежда». Оно было близко по происхождению к немецкому «hoffen» — «надеяться», к английскому «hope» — «надежда». Видите? А ведь мыс Гуд Хоуп и есть мыс Доброй Надежды… Связь есть, только особая, этимологическая.
Внимание. Сравните два слова: «внимать» и «вынимать». Оба тесно связаны с древним «имати», означавшим «брать», разница только в приставках. «Вы-н-имати» значило «вы-бирать»; «въ-н-имати» — что-то вроде «вбирать», по вбирать посредством слуха, вбирать ушами. От того же корня образованы и близкие к этому слова: «понимать», «взимать», «имущество».
Вожатый. Что за часть речи? Существительное? Но почему же тогда его окончание совпадает с типичным окончанием прилагательных вроде «бород-а-тый», «волос-а-тый», «лохм-а-тый»? Да и склоняется точь-в-точь как они.
Перед вами еще одна причуда языка, похожая на ошибку. Старое существительное «вожатай» стояло некогда в ряду похожих на него слов: «глашатай», «оратай» (пахарь) и т. п. Но под влиянием созвучных с ним прилагательных на «-атый» оно переменило свою форму, да так основательно, что теперь уже нельзя и думать вернуться к прошлому. Попробуйте-ка напишите где-нибудь: «Я встретил глубокоуважаемого вагоноуважатая». Напишите — и получите: «Ошибка!».
Возразить. «Он так ему возразил, что насквозь пробил шлем и поранил голову…» «Вот так возражение!» — возмутились бы вы, послышься вам такое. А ведь буквально «возразить» значит «ответить разом на раз», т. е. «ударом на удар». Чтобы убедиться в этом, найдите в этом словаре слово «раз», а кроме того, подумайте сами над глаголами: «с-разить», «от-разить», «разить направо и налево». Перед вами слово, которое обозначало некогда вполне вещественное понятие и только потом приобрело отвлеченное, переносное значение.
Вокзал. Лет триста назад в Лондоне некая предприимчивая дама, по имени Джейн Во (Vaux), превратила свою усадьбу в место общественных гуляний и, построив там павильон, назвала его «Вокс-холл», т. е. «Зал госпожи Во». Скоро так стали называться и другие увеселительные заведения с садами; слово стало именем нарицательным. В конце XIX века «воксхолл», или «воксал», стало значить уже «концертный зал на железнодорожной станции». Славился, например, Павловский вокзал, в Павловске под Петербургом. Наконец, превратившись в «вокзал», слово это у нас в русском языке стало просто названием станционного здания для пассажиров на любом виде транспорта: «автовокзал», «аэровокзал»…
Волейбол. Слово новое, создано недавно, заимствовано из английского языка, как и предыдущее, меньше полувека назад и ничего загадочного в себе не содержит. «Воллей» (англ.) — «отбивание мяча на лету»; «болл» — «мяч». Все совершенно ясно.
Волк. Имя серого разбойника старо, как самый страх человека перед ним. Я уже говорил, что его названия во многих индоевропейских языках родственны между собой: русское «волк», литовское «вилкас», индийское «vrkas», даже французское «лу». А вот древнейшее его значение пока что еще кажется спорным. Одни думают, что оно значило «терзающий»; по мнению других, оно связано с тем же корнем, что наш глагол «волочить». Тогда «волк» — это «уволакивающий», «похищающий».
Поделиться книгой: