Клятва Крови

— … завтра на полигоне.

Акс потер лицо.

— Чего?

— Я сказала, — повторила Ново, — что тебе не помешает расслабиться в том клубе перед занятиями. Прямо сейчас ты совсем замороченный, и вряд ли захочешь облажаться завтра на полигоне.

— Что выносит мозг — так это мои дерьмовые действия этой ночью. — Он взболтал напиток в стакане, утапливая кубики льда в шотландском виски. — Черт, может, я показал бы лучший результат, если бы провел в «Ключах» чуть больше времени.

— Сводишь меня как-нибудь? — Сделав глоток, Ново откинулась на спинку кресла. — Хочу своими глазами увидеть, вокруг чего столько шума.

Он скользнул взглядом по ее телу.

— Да, думаю, справишься. Не скажу такого о большинстве женщин.

— Сексист, что ли?

— У женщин по сравнению с мужчинами завышенные требования. Но ты — своя.

Ново рассмеялась, запрокинув голову.

— Не знаю, оскорбиться мне или порадоваться.

— Если я закажу тебе еще виски, это поможет…

В его голове словно произошла автомобильная авария. В одну секунду он размеренно ехал по пустому шоссе своего привычного состояния — помешанного на сексе, стыдящегося самого себя кобеля с комплексом вины; в следующую все его мысли, каждый импульс, даже на подсознательном уровне, влетели в блондинку ростом пять футов и десять дюймов, с ангельскими глазами, божественным телом и непривычным сочетанием встревоженного взгляда и твердого, как железо, подбородка.

Акс выпрямился на стуле так, словно ему дали прикурить от «Шевроле», мир померк, и он видел лишь ее одну, как свет в конце тоннеля, сияние вокруг нее было порождено его реакцией на эту женщину…

Пэйтон вырос на пути.

Несчастному ублюдку хватило наглости встать и поприветствовать ее объятием. А потом он заговорил с ней, заблокировав своей мускулистой тушей обзор Аксу, его затылок являл собой прекрасную мишень для пули, или, может, молотка, на крайний случай — фортепиано.

— Для сведения, — тихо сказала Ново, — если ты пристрелишь его, виски мне быстрей не принесут. Потому что официантке придется вызывать полицию перед тем, как притащить мне пойло.

— Что ты несешь? — прорычал он.

Но потом Акс опустил взгляд… ну, привет, Отполированный До Блеска… он держал пистолет на изготовке.

В отличие от момента в переулке.

Чудесно, а сейчас, значит, мозг решил последовать инструкциям.

Ругаясь себе под нос, Акс убрал пистолет и допил залпом виски в стакане. А потом устроил целое шоу, пытаясь привлечь внимание официантки… а по факту — выглянуть из-за Пэйтона, который своей тушей заслонял ему свет.

Проблема, наконец, решилась, когда сукин сын отошел в сторону и решил представить девушку.

Но потом стало лишь хуже.

— Это моя кузина, — объявил он во всеуслышание. — Элиза.

Глава 5

Элиза думала, что раз уж отец поймал ее на том, что она незаконно покидала дом, то не будет ничего страшного, если напоследок перед отстранением она выйдет в город. К тому же Пэйтон будет со своими сокурсниками.

Проблема в том, что больше ей не к кому пойти. Может, найдется способ, выход… она не знала, какой.

— Позволь представить тебя, — сказал ее кузен, указывая на людей, усевшихся кругом в тяжелых креслах.

Элиза предпочла бы поговорить с глазу на глаз, но она не станет упускать возможность. К тому же они всегда могут отойти в сторону.

— Это Крэйг… Пэрадайз ты знаешь.

Элиза помахала девушке.

— Вау, привет.

Пэрадайз была дочерью Первого Советника Короля, чистокровная наследница из Семьи Основателей… и все ж умудрилась прыгнуть за пределы традиционной роли и поступить в учебную программу Братства. Как солдат. Как воин.

Может, она могла что-нибудь посоветовать ей?

— Это Бун, Ново… и Акс.

Элиза кивнула каждому из курсантов… пока не дошла до последнего. Она не поняла, что сделала.

Может, ее охватил припадок? Спонтанное сотрясение? Потому что да, она забыла про всё и вся в одно мгновение, как встретила его взгляд, сигарный бар с кучей людей вокруг, и даже причина, по которой она сюда пришла — все улетучилось, словно кто-то стер весь мир стирательной резинкой.

Он был необычайным.

Или… скорее необычайно опасным.

Как бы она не назвала тот эффект, который он произвел, Элиза шестым чувством понимала, что этот мужчина изменит ее жизнь.

Мужчина сидел в стороне от тусклого света, лившегося с потолка, его окутывали тени, словно защищая. У него были темные, черные волосы, густые и торчащие во все стороны, огромное тело расположилось так, словно он был готов броситься в атаку в любой момент. Татуировки, пробегавшие по одной стороне его шеи, и пирсинги на левом ухе и брови придавали ему еще более жуткий вид. А еще одежда — черная и покрывавшая все тело, допускавшая мысль о том, что под ней спрятана куча оружия.

Низко опустив подбородок, он смотрел на нее из-под бровей, его бледно-желтые глаза, устремленные в ее сторону, сияли.

Первая осознанная мысль — что он был хищником.

Вторая… она хочет, чтобы ее поймали.

— Элиза?

Когда Пэйтон позвал ее по имени и встал между ними, она встряхнулась.

— Что, прости?

Хмурое выражение кузена говорило, что он заметил ее реакцию и — неудивительно — не одобрил. С другой стороны, учитывая, как мужчина в углу смотрел на нее? Не захочешь подпускать женщину к такому парню, и не обязательно при этом быть родственником с инстинктами собственника.

— Присаживайся рядом с Пэрадайз, сюда, — сказал Пэйтон. — Давай поговорим.

Блин, здесь так жарко, — думала Элиза, расстегивая пальто.

— Элиза? Прием?

Встряхнувшись, она выдавила улыбку.

— Прости. Так, что там?

— Присаживайся, — пробормотал кузен, указывая на мягкую скамью, которую он подтащил.

— Да. Разумеется.

Пытаясь привести мысли в порядок, она села и посмотрела на Пэрадайз… улыбка девушки была открытой и такой же красивой, как и она сама. И это удивляло. Большая часть девушек с ее родословной были откровенными стервами.

— По дороге сюда Пэйтон описал ситуацию. — Пэрадайз села на ноги и уперлась рукой в стул. — Я никому не расскажу, обещаю. Но я понимаю тебя. Прекрасно понимаю.

Покачав головой, Элиза задумалась, чем готова поделиться, а что хотела бы оставить себе. Рассказывать о случившемся с Эллисон? Да ни за что.

— На самом деле, мой отец совсем неплохой.

— Боже, конечно нет. Просто он старой закалки и беспокоится за благополучие своей дочери в неспокойном мире. Это не вопрос добра и зла. Но это касается твоего права прожить свою жизнь, даже будучи женщиной, скованной рамками социальной роли.

Элиза шумно выдохнула.

— Как у тебя вышло поступить в учебную программу? Ну, я слышала, что они допускают женщин, но…

Элиза продолжила говорить, и у нее словно произошло раздвоение личности… одна ее половина вела беседу с Пэрадайз, в то время как другая была подле того мужчины, чувствовала его тело, присутствие, мощь.

Он влиял на нее иначе, чем Трой, подумала она. В человеческой библиотеке ей казалось, что она сидит перед огнем в топке, в такой момент думаешь «что ж, посижу здесь и погрею руки». Или «останусь здесь, наслаждаясь языками пламени». Или… «возьму книгу и почитаю немного».

Милый, безопасный, но вполне интересный парень.

Мужчина, сидевший в тени? Она будто промерзла до костей и умирала от голода, заблудившись во время декабрьской бури, семнадцать дней продиралась сквозь порывы ветра, была на грани истощения, легкие жгло от кислородного голодания, голова кружилась, все тело сводило от боли… и внезапно, вдалеке, она увидела на горизонте, как молния, ударяя в лес, зажигает пожар на несколько акров, пламя поедает ландшафт, ошеломляя, вводя в смертельный ужас…

И, тем не менее, являясь единственным источником тепла, способным согреть ее измученное, полуживое, промерзшее тело.

О, и, конечно, добавьте к этому стол с ее любимой едой, прямо перед огнищем.

Например, четыреста фунтов шоколада «Линдт».

И пасту. И шампанское.

Да, такой мужчина не был приятный парнем. Он даже не позволял сделать добровольный выбор, а всем своим видом принуждал пойти на зов его тела.

И к черту последствия.

— …поговорить с твоим отцом.

Треснув себя по шапке, Элиза снова обратила внимание на Пэрадайз.

— Что, прости?

— Твой отец, — сказала женщина. — Моему отцу нужно обязательно поговорить с ним.

— С кем? С моим отцом?

— Разве есть другой вариант попытаться переубедить его? Мой отец беспокоится обо мне, он — сторонник традиций, но, тем не менее, смог преодолеть закостенелое мышление. Если кто-то и может переубедить твоего отца, то только он.

— О, Боже… было бы замечательно. — К глазам подступили слезы. — Но зачем тебе…

Пэрадайз взяла ее за руку.

— Потому что я знаю, как это тяжело.

Неожиданное понимание поразило ее, Элиза была сражена проявленной добротой. Было очень сложно противостоять Глимере и тесным рамкам, в которых загоняли женщин, невозможно спорить со стандартами, на которые она не подписывалась, в которые не верила, и которые, тем не менее, руководили ее жизнью. И только сейчас Элиза осознала, что сложила оружие еще до начала боя, потому что не видела надежды изменить законную и социальную власть отца над ее жизнью, не считая побега.

— Но он собирается подвергнуть меня отстранению, — выдохнула Элиза. — Если он сделает это, то я пропала. Все кончится, не успев начаться.

— Когда он подает петицию?

— Думаю, прямо сейчас. Он отправился в дом для аудиенций… я только поэтому смогла вырваться сюда.

Достав телефон, Пэрадайз встала.

— Дай мне минуту.

Когда женщина ушла в поисках тихого места для разговора, Элиза вытерла глаза. Сделав глубокий вдох, она поерзала на стуле, посмотрев на…

Мужчина все еще смотрел на нее, его огромное тело откинулось на спинку кресла, ноги широко расставлены, в одной руке был стакан с напитком, другая поднята к подбородку, и пальцы касались губ.

Словно он мысленно целовал ее.

Все ее тело вспыхнуло от возбуждения, волна пронеслась по венам в ответ на его взгляд, эротичную позу, всепоглощающее желание, которое он посылал ей. И это было забавно. Каким бы прямым ни был его взгляд и насколько безошибочным ни было сексуальное напряжение? Он даже не шагнул в ее сторону, не пытался заговорить с ней.

Хотя она была уверена, он представлял, как занимается с ней любовью…

— Все получится, — сказал Пэйтон, опустившись на освободившееся место. — Все будет в порядке.

Пытаясь переключиться… с большим трудом… Элиза встретила взгляд кузена.

— Я… надеюсь на это. И спасибо за помощь. Я не знала, к кому еще могу обратиться.

— Я же говорил. В любое время, я рядом.

Пэйтон раскурил свою сигару, выпуская клубы серого дыма вверх. Когда он махнул рукой официантке, а потом описал круг по пустым стаканам на низком столике, у Элизы сложилось впечатление, что он здесь постоянный клиент. С другой стороны, может, он просто чувствовал себя комфортно и уверенно во внешнем мире.

К этому стоит стремиться.