Помоги проекту - поделись книгой:
Почти в тридцати километрах от Стоунхенджа лежит городок Эйвбери. Он располагается на территории древнего святилища, занимавшего площадь примерно в пятнадцать гектаров.
Это святилище представляло собой огромное каменное кольцо диаметром 427 метров. Около 2500 года до нашей эры, когда его соорудили, оно состояло из 98 камней высотой от 2 до 5,5 метра. Самый большой камень («Обелиск») весил около сорока тонн. Он рухнул не так уж и давно – в XVIII веке. Сегодня здесь сохранилось лишь 27 камней.
Разрушать хендж начали в XIV веке по распоряжению церковных властей. Рвение погромщиков поутихло только после того, как один из них был придавлен упавшим камнем.
Вдоль каменного кольца тянулся земляной вал, достигавший в высоту шести метров, а также пролегал ров.
Внутри же некогда высились два сравнительно небольших каменных круга. Один из них – Северный круг – достигал в поперечнике 98 метров. Сегодня от его 27 камней осталось только четыре. Южный круг был чуть шире (104 метра). Но время и люди разметали его с той же жестокостью. От его 29 камней уцелели лишь пять.
Как видите, от этого культового сооружения мало что сохранилось. Его остатки скрываются среди домов и улиц городка, затеряны среди окрестных полей. Многие камни мегалитического монумента пошли на строительство здешних домов.
Известно, что камни тут устанавливали по такому принципу: высокие камни с отвесными сторонами перемежались с широкими, имевшими форму ромба. Возможно, что два вида камней символизировали мужское и женское начало и что строители создавали этот монумент, чтобы поклоняться божеству плодородия.
В книге «Расшифрованный Стоунхендж» Джеральд Хокинс пишет: «Теперь монумент в Эйвбери настолько закрыт городскими постройками и так сильно пострадал от любителей отколоть кусок на сувениры и от вандалов, что, не заметь его Обри, грандиозное, занимающее большую территорию сооружение могло исчезнуть навсегда».
К сказанному следует добавить, что действительно Джон Обри в 1648 году заново открыл это древнее сооружение после того, как все забыли о нем. Отправившись поохотиться на лис, он обратил внимание на то, что загадочные серые камни, высящиеся близ Эйвбери, воздвигнуты по определенному принципу.
Но если каменные постройки Эйвбери не дожили до нашего времени, исчезли, оставив разбросанные по округе отдельные камни, то все-таки большая часть земляного вала и рва и теперь вполне узнаваемы, особенно если подняться в воздух на спортивном самолете.
Итак, этот мегалитический памятник очень сильно пострадал от времени. А ведь это, пишет Питер Браун, был «самый большой по размеру и наиболее интересный (сложный) круг в Британии, если не во всем мире». По мнению Александра Тома, «основная геометрия Эйвбери гораздо сложнее, чем в Стоунхендже, и включает самый большой из всех известных комплексов мегалитических кругов».
Подобно Стоунхенджу, Эйвбери привлекает к себе внимание археологов на протяжении вот уже нескольких веков. Еще Джон Обри отмечал, что Эйвбери значительно превосходит Стоунхендж, подобно тому «как кафедральный собор превосходит приходскую церковь». Он даже счел «весьма странным», что «столь выдающийся памятник древности так долго оставался без внимания со стороны наших летописцев». И сделал неминуемый вывод: «Некоторые из этих храмов я потребовал бы восстановить, такие, как Эйвбери, Стоунхендж и им подобные».
В самом деле, территория Эйвбери в пять раз больше территории, занимаемой собором Святого Петра в Риме, и, как однажды было подсчитано, в пределах, очерченных его рвом, могло находиться одновременно более четверти миллиона человек. Это один из самых загадочных мегалитических монументов, известных науке.
Уильям Стьюкли, описывая этот памятник в своей книге «Эйвбери, храм британских друидов, и некоторые другие описания», отмечал его «исключительный вкус, правильность плана, четкую симметрию и очевидную красоту исполнения». Он сетовал, что сегодня, всматриваясь в Эйвбери, «мы уже не в состоянии по заслугам оценить всю смелость скрытых от нас замыслов».
Не в состоянии еще и потому, что, как считают археологи, монумент в Эйвбери был по большей части разрушен еще… в каменном веке. Вот что пишет Хокинс:
«Велика вероятность того, что камни, поначалу установленные в Эйвбери, были демонтированы и перевезены в Стоунхендж, где их снова поставили. Такая разборка старого монумента для получения материалов для нового не была в Британии чем-то небывалым. Это, без сомнения, разумно в ситуации с двумя похожими сооружениями, для которых требуются огромные камни, если расстояние между ними всего 17 миль».
Истинный облик Эйвбери был восстановлен лишь в 1934-1939 годах в результате работы археолога-любителя Александра Кейллера.
В древности глубина здешнего рва достигала в отдельных местах девяти метров, но позднее он был засыпан до глубины примерно в пять метров. Длина его окружности составляла около 1300 метров. Через ров вели три дороги – на север, юг и запад. Возможно, что была и четвертая, которая вела на восток.
В своей книге «Стоунхендж. Загадки мегалитов» Питер Браун пишет: «Проведение таких массивных земляных работ в категории человеко-дней возводит их на уровень строительства мегалитических пирамид Египта. Масштабы этих доисторических общественных работ становятся еще более впечатляющими, если вспомнить, что единственными землеройными инструментами строителей тех дней были кирки из рогов оленя и костей быков. Британский археолог Джеффри Уэйнрайт подсчитал, что земляные работы в Эйвбери потребовали более 1,5 миллиона человеко-часов, и вместе с тем Эйвбери – это лишь одно из нескольких сооружений в стиле “хендж” с аналогичными рвами и насыпями. И лишь во время всплеска строительства каналов, шоссейных и железных дорог, сопровождавшего индустриальную революцию четырьмя тысячелетиями позже, местные работники кирки и лопаты вновь были привлечены к таким широкомасштабным общественным работам».
Находящийся поблизости холм Силбери-Хилл – искусственного происхождения. Его называют «чудовищным и загадочным». Он был сооружен между 2600 и 2700 годами до нашей эры, и это потребовало невероятных усилий.
Это самый большой искусственный холм, воздвигнутый в Европе в доисторическую эпоху. Советский историк Валентина Штокмар в своей «Истории Англии в Средние века» заметила, что этот холм «похож на гигантский пудинг». Но, пожалуй, по праву его можно было бы назвать «величайшей пирамидой Европы». Его диаметр составляет 167 метров, а высота – 37 метров. Почти четверть миллиона кубических метров меловых пород и других материалов нужно было выкопать и перенести, чтобы создать такой крупный курган. Затраты составили примерно два миллиона человеко-дней труда – больше, чем ушло на строительство всего Стоунхенджа.
Можно лишь гадать о назначении этого холма, о том, какой смысл вкладывали в его возведение древние жители этих мест. Его раскопки, проводившиеся, что тогда было в новинку, под стрекот телекамер, не принесли никаких открытий.
Пару веков назад многие думали, что курган возведен над гробницей некоего могущественного царя, который правил Британией в древности. Но никаких доказательств этому не нашлось, хотя еще в 1777 и 1849 году археологи (или искатели древних кладов) прорыли туннели сквозь курган, пытаясь найти что-нибудь особенное.
Уже в наши дни выдвигалось предположение, что здесь похоронен человек, под началом которого был сооружен Стоунхендж.
«Такая гипотеза не так уж фантастична, – размышлял Джеральд Хокинс. – Как мы узнали, люди каменного и бронзового веков придавали особое значение территории вокруг Стоунхенджа. Там они проводили религиозные обряды и собирались с иными целями, о которых мы теперь можем лишь догадываться. Там они поклонялись богам и хоронили мертвых. Разве нельзя допустить, что такие деятельные и умелые строители, способные возвести столь грандиозные сооружения, как Эйвбери и Стоунхендж, почти одновременно, воздвигли усыпальницу, достойную человека, который спроектировал и осуществил строительство самого высшего их достижения?»
Как бы то ни было, никаких человеческих останков внутри кургана пока не найдено. Может быть, он и не использовался никогда как гробница?
Разумеется, с курганом Силбери-Хилл связаны и легенды. Так, по утверждению писателя-эзотерика Джона Мишеля, он «возведен древней расой гигантов». Сама же равнина Солсбери являлась «огромной моделью планетной системы».
Неподалеку находится Вест-Кеннет-Бэрроу – постройка протяженностью 113 метров. Ее ширина меняется от 22 метров на востоке до 15 на западе.
Подобные гробницы строились в Британии на протяжении полутора тысяч лет – в период с 4000 по 2400 год до нашей эры. Археологи обнаружили около трехсот таких сооружений. Большинство из них находится в Южной и Восточной Англии. Многочисленные гробницы, построенные в эпоху неолита по тому же принципу, встречаются и в других странах Европы.
Насколько мы можем судить, курган Вест-Кеннет-Бэрроу, возведенный, как полагают, около пяти с половиной тысяч лет назад, является наиболее крупным захоронением доисторического периода на территории Англии и Уэльса. Это стало понятно еще в середине XIX века, когда сюда пришли археологи. Раскопки, проводившиеся здесь в 1955 году под руководством Стюарта Пиготта и Ричарда Аткинсона, показали, что Вест-Кеннет-Бэрроу служил одновременно и гробницей, и святилищем.
Внутри кургана, внешне похожего скорее на дамбу, высилась постройка из мегалитов, каждый из которых весил несколько тонн. Это сооружение с галереей длиной 13 метров и высотой 2,5 метра, с прилегавшими к ней с обеих сторон боковыми пристройками, а также с просторным главным помещением («молитвенным залом») напоминало церковь. Подобно гигантским сооружениям мегалитической эпохи, найденным на Сардинии и Мальте, эта гробница имела полукруглый фасад, сложенный из огромных каменных блоков.
В эпоху неолита такие гробницы использовались на протяжении столетий. Вот и тут погребения совершались почти шесть с половиной веков. По-видимому, хоронили здесь людей знатных. Археологи обнаружили останки 46 человек. Тут же лежали кости жертвенных животных, а также множество керамических черепков, оставленных людьми Уиндмилл-Хиллской культуры (люди этой культуры воздвигли «Стоунхендж-1»).
После расселения в этой части Англии людей культуры колоколовидных кубков гробница была засыпана землей, а вход в нее перекрыт двумя мощными мегалитами, весившими примерно двадцать тонн каждый. Отныне она сама была на веки вечные погребена (а в Стоунхендже в это время разворачивается каменное строительство).
Еще около ста лет назад Джозеф Норман Локьер обратил внимание на то, что комплекс Вест-Кеннет-Бэрроу был ориентирован на майский и августовский восход Солнца. Он считал, что это еще один аргумент, подтверждающий, что Эйвбери и весь окрестный регион изначально были связаны с таким календарным месяцем, как май.
Как мы убедились, весь этот регион – на десятки километров от Стоунхенджа – изобилует монументами, возведенными в эпоху неолита. Он выделяется даже на фоне той мании строительства, что охватила племена и народы Европы 4-5 тысяч лет назад и оставила нам поразительные памятники мегалитической культуры. О Стоунхендже, Эйвбери, Вест-Кеннет-Бэрроу и других постройках можно, подытоживая наши впечатления, сказать словами Валентины Штокмар: «Британские памятники, не являясь исключительными, могут быть сочтены, однако, очень важными образцами древнейшей европейской цивилизации».
3. Повседневная жизнь людей в эпоху Стоунхенджа
Энтузиазм
Если вспомнить, каким был уровень развития технологий в эпоху неолита, то строители Стоунхенджа и других мегалитических памятников добивались буквально сверхчеловеческих достижений. С невероятным усердием они совершали то, что людям во все времена было не по силам, то, что выполняют за нас многочисленные машины, которых они были лишены. Они готовы были сотни километров везти на себе многотонные камни, поднимать и устанавливать их вертикально, втягивать наверх такие же тяжелые камни, превращая свой труд в дело, неподвластное человеку, в дело, которое, как казалось потомкам, было под стать только волшебникам и богам.
Рассуждая о строительстве Стоунхенджа, легко перейти на патетический тон. И вот уже появляется книга, автор которой восторженно говорит о том, как «короли Южной Англии», согнав громадную армию рабов, повелели им построить Стоунхендж. Подобной картине место лишь на страницах фэнтези. Ведь какие громадные владения были бы у «королей Южной Англии» (умолчим о том, что в неолитической Европе вряд ли имелись правители племенных союзов, которые с полным на то основанием могли бы зваться «королями»), если одних рабов в их распоряжении была целая армия. Другая армия – свободных дружинников – наверняка завоевала бы для них весь дикий «туманный Альбион»! Подобная фантазия, несомненно, навеяна картиной строительства пирамид в Египте, хотя и там в возведении пирамид участвовали не рабы, а свободные крестьяне, собранные на общественные работы на время разлива Нила.
Две тысячи лет люди глядели на пирамиды и представляли себе, каково было воздвигать эти горы камня под палящим египетским солнцем. Однако картина, нарисованная древнегреческим историком Геродотом, очевидно, не соответствует действительности. Ведь многие египетские крестьяне были лишь рады отработать некоторое время на строительстве очередной пирамиды – и не только потому, что прославлять божественного царя и делать всё для его бессмертия было долгом каждого подданного. Основные работы велись в сезон «половодья», ведь именно в эту пору можно было доставить в Гизу на баржах, которые тянули за собой парусные и весельные суда, огромные глыбы камня, вырубленные в каменоломне (круглый год их вырубкой занимались отряды, по-видимому, набранные из числа военнопленных и осужденных преступников). Для крестьян сезон «половодья» был худшим временем года: запасы зерна кончились, а до урожая было далеко. В течение трех месяцев людям нечего было делать на полях. Толпы крестьян устремлялись тогда на общественные работы, ведь за это они получали от царя пропитание.
Может быть, «дух» людей, возводивших Стоунхендж и другие мегалитические постройки, станет нам более понятен, если мы попробуем вспомнить, что воодушевляло людей, строивших кафедральные соборы Средневековья, эти грандиозные постройки не столь давних времен. Тысячи человек добровольно, сообща, воздвигали величественные храмы. Их не сгоняла на строительную площадку злая воля тирана.
Можно предположить, что и в случае со Стоунхенджем, который стал главным святилищем для племен, населявших этот регион Южной Англии, все племена добровольно объединились, чтобы построить храм.
Похоже, людей, населявших обширные области Европы около пяти тысяч лет назад, сплачивали общие верования, общие идеи, общая культура. Европа была тогда «мегалитической» подобно тому, как в Средние века – «христианской», «католической». В различных районах Европы, прежде всего вдоль ее побережья, снова и снова сооружаются гробницы – по всем канонам «мегалитической» религии. В различных районах Европы воздвигаются храмы – в точном соответствии с догматами «мегалитической» религии. И один из самых ярких и совершенных примеров этого храмового строительства – Стоунхендж.
Этот размах строительной деятельности обусловлен еще и тем, что в позднем неолите, когда в основном и возводились мегалитические постройки, племена, населявшие Европу, почти не воевали друг с другом. Археологи не находят следов ожесточенных сражений, выжженных дотла поселений, массовых захоронений истребленных людей. Мирные европейцы тратят всю свою ярость и энергию на борьбу с непокорным камнем, который заставляют устремляться к небу, сооружая многотонные постройки. Потом, в бронзовом веке, когда мегалитическое строительство замрет, но в обиход войдет оружие из металла, начнутся нескончаемые истребительные войны.
«Сила ужасная собственных рук принесла им погибель» (Гесиод). Золотой век уйдет в прошлое, грядет век железный. «Не будет им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя и от несчастий» (Гесиод).
Разумеется, было бы упрощением сказать, что в эпоху неолита на Земле царил мир и лишь с началом бронзового века разгорелись войны между различными племенами и народами. Но все-таки какое-то зерно истины в этом есть. Войны «в большом стиле» начались именно в бронзовом веке с появлением государств.
Одним из аргументов в пользу этой идеи являются мегалитические монументы. Люди могли возводить такие грандиозные сооружения лишь потому, что у них были многие десятилетия, а то и столетия спокойной, мирной жизни. Они занимались земледелием и животноводством, им хватало времени и сил прокормить себя, а еще оставалось много свободного времени, чтобы сообща возводить эти удивительные постройки, к которым позднее стекались люди не только со всех окрестных мест, но даже из отдаленных земель.
Эту поразительную «петроманию», неистовую любовь к камням, пишет Вальтер Мюсс в своей книге «Колыбель европейской культуры», следовало бы рассматривать с двух точек зрения – рациональной и религиозной. Несомненно, религия, в самом широком смысле этого слова, была главным побудительным мотивом людей, которые были готовы месяцы и годы своей жизни посвятить строительству подобных монументов. Но это иррациональное устремление возымело вполне рациональные последствия. Люди создавали прогрессивные для своего времени технологии, новаторские, удивительные технологии, которые в конце концов и позволили им возвести такой шедевр архитектуры каменного века, как Стоунхендж.
Так, впервые в истории Европы религиозные измышления и рациональные размышления породили свой особый универсальный стиль, который распространился почти по всей территории Западной Европы. Стал общеевропейским «языком культуры». Сами же мегалитические постройки явились первым в Европе «культурным ландшафтом» в нашем понимании этого слова.
Мало того! Древнейшие мегалиты возникли гораздо раньше египетских пирамид, а потому они считаются самыми ранними памятниками архитектуры, дошедшими до нашего времени. Молчаливые и, тем не менее, необычайно красноречивые монументы повествуют нам о зарождении европейской культуры, о ее первых – исполинских – шагах.
Плот и молот
Уже в XVI веке было установлено, что огромные сарсеновые блоки, по всей вероятности, доставлены из холмистой местности под названием Мальборо-Даунс. Она находится в 30 километрах к северу от Стоунхенджа, близ Эйвбери. До недавнего времени там можно было увидеть такие же громадные глыбы, лежащие прямо на земле. Они были принесены сюда ледником и остались здесь со времен последнего оледенения. Из этих камней возведены многие мегалитические постройки, в том числе отдельные части Стоунхенджа.
В принципе, более половины расстояния, отделяющего эту каменоломню от Стоунхенджа, можно было преодолеть водным путем – по реке Эйвон, которая течет на юг, в сторону Солсбери, приближаясь к Стоунхенджу на расстояние всего в несколько километров. Значит, сарсеновые блоки можно было перевезти на плоту или выдолбленных из брёвен лодках, соединенных деревянной платформой, а потом выгрузить их на берег, в районе Эймсбери, и уже оттуда, волоком, водворить камни на подобающее им место.
Однако расчеты показывают, что эта гипотеза неверна. Эйвон – река мелководная, поэтому плот, на котором лежит глыба, весящая 20 тонн, просто сядет на мель. К тому же река петляет, и тем, кто сплавлял плот, груженный такой тяжестью, вряд ли удалось бы вписаться во все эти повороты, не потопив своего груза.
Значит, камни все-таки пришлось везти по суше. Возможно, что люди, жившие тогда в окрестности Стоунхенджа, уже знали колесо. Однако воспользоваться обычной деревянной повозкой с деревянными же колесами (точнее, деревянными кругами вместо колес) они опять же не могли. Под тяжестью сарсеновых блоков повозка развалилась бы.
Гипотез остается все меньше. А может быть, каменный блок перемещали с места на место, подкладывая под него катки? Но это тоже маловероятно. Передвигаться так по пересеченной местности, значит, не иметь возможности маневрировать. Рано или поздно каменная громада соскользнула бы с этих катков.
В таком случае, сарсеновые блоки, вероятно, перевозили на огромных салазках – своего рода деревянных настилах, под которые постоянно подкладывали дубовые стволы, чтобы легче было тянуть эту импровизированную повозку, и потом уже ее тянули при помощи длинных кожаных ремней или веревок, свитых из шерсти животных.
Нет полной определенности и в выборе маршрута, которым везли каменные громады. Самый короткий путь – путь в южном направлении. Примерно так протекает и река Эйвон. Вполне возможно, древние строители Стоунхенджа, занимаясь доставкой сарсеновых камней, везли их вдоль реки, так чтобы она почти всё время оставалась в поле их зрения. Но можно предположить, что хотя бы часть камней они перевезли по другому маршруту – держась западного направления. Эта дорога была хоть и дольше, но везти по ней тяжелые камни было легче. Дорога здесь не стремилась сбежать вниз, а полого, степенно спускалась, не держа людей в постоянном напряжении.
Непонятно и другое. Создавался ли новый Стоунхендж, каменный Стоунхендж, «в едином порыве», или его сооружение растянулось на долгие годы – он постоянно достраивался, расширялся? Иными словами, были ли все сарсеновые камни перевезены сюда сразу, один за другим, или их подвозили на протяжении многих лет?
Мы можем лишь более или менее уверенно предположить, что камни доставляли сюда в те месяцы, когда люди были не так сильно заняты на своих полях, в своем хозяйстве, – в те месяцы, когда земледельцы были свободны, наконец, от хлопот. Ведь для такой тяжелой работы, как перевозка многотонных камней на три десятка километров, нужно было собрать всех здоровых, крепких мужчин, живших в округе. «Для этого требовались и настоящие вожди, обладавшие огромным авторитетом, – отмечает Тимоти Дарвилл. – Общество, в котором они жили, было вовсе не таким примитивным, как многие думают».
Итак, перевозкой каменных блоков, очевидно, занимались по осени, собрав урожай. Еще вероятнее, этой тяжелой работой занимались зимой, когда дороги замерзали, а то и покрывались снегом или льдом, по которому легко скользили салазки с тяжелым грузом. Впрочем, Джеральд Хокинс в книге «Расшифрованный Стоунхендж» замечает: «Предположения о суровом климате в период строительства спорны, так как есть факты, говорящие о том, что Англия в то время находилась на температурном пике, что серьезно противоречит гипотезе о ледяных дорогах».
Опять же расчеты показывают, что для того, чтобы справиться с таким грузом, как одна-единственная каменная глыба, требовалось около шестисот человек. Когда же надо было тянуть в гору, то, чтобы управиться с многотонной глыбой, созывалось около тысячи человек. Наконец, чтобы поднять такую громаду при помощи веревок и простых деревянных рычагов и установить ее вертикально, нужно было набрать команду из двухсот человек. Но если расчеты и пытаются убедить нас в том, что эта работа была посильна людям той эпохи, то воображение отказывается в это верить – в то, что подобный монумент можно было воздвигнуть, полагаясь лишь на силу рук и помощь простейших орудий.
Нам неизвестно, впрочем, кто тянул повозку. Может быть, в нее впрягали несколько десятков дюжих быков? Или все-таки несколько сотен мужчин, взявшись за ремни и веревки, волокли неподъемный груз? В любом случае, организовать эту работу – собрать вместе сотни людей и убедить их во что бы то ни стало перевезти множество каменных глыб в Стоунхендж – на расстояние, которое пеший человек одолеет лишь за день пути, – было делом очень нелегким. Для земледельческого общества эпохи неолита строительство такого монумента, как Стоунхендж, являлось огромным вызовом, требовало чрезмерных усилий. Но именно потому память о Стоунхендже сохраняется тысячелетиями. Его строительство называют одним из величайших достижений в истории нашей цивилизации.
Стремясь немного облегчить работу, строители Стоунхенджа обтесывали сарсеновые камни прямо на месте, в горах Мальборо, подгоняя глыбы под нужный размер. Так удавалось слегка уменьшить их массу. Уже потом, на строительной площадке, глыбы окончательно выравнивали по размеру и полировали. Для обработки камней пользовались орудиями из очень твердого песчаника. Некоторые из них нашли во время раскопок, проводившихся в Стоунхендже. Как показал геологический анализ, часть орудий была изготовлена из образцов песчаника, которые встречаются примерно в семнадцати километрах к юго-западу от Стоунхенджа. Это позволяет предположить, что в возведении Стоунхенджа участвовали люди, приходившие сюда со всей округи; они шли на стройку со своими инструментами, изготовленными у себя, в родных местах.
Чтобы камни легче поддавались обработке, их нагревали на открытом огне (вернее всего, разогревали поверхность камня, которую надо было обточить), а потом раскаленный камень поливали холодной водой до тех пор, пока он не растрескивался. Теперь отдельные его кусочки легче было сколоть.
В своей книге «Кроме Стоунхенджа» Джеральд Хокинс так описывает дальнейший процесс обработки каменных глыб. «Тонкая обработка, которая следовала за этим, была очень медленным процессом. Человек садился на монолит верхом и брал в руки молот – самый обычный камень весом килограммов в 20-25. Бах! Во все стороны летела мелкая каменная пыль. Через несколько часов такой обработки возникала узкая бороздка, за ней вторая. Гребень между бороздками в свою очередь разбивался, и поверхность сглаживалась путем трения камнем о камень. Эта обработка, которую туристы, обегающие Стоунхендж за 10 минут, даже не замечают, потребовала, видимо, около 60 тысяч человеко-дней».
Если бы нам довелось посетить окрестности Солсбери в те далекие времена, когда строился Стоунхендж, нам открылась бы удивительная картина. Толпы людей, охваченные порывом энтузиазма, упорно трудились. Одни, обливаясь потом, тянули каменную глыбу к месту, которое ей надлежало занять. Другие, взяв в руки лопаты, изготовленные из рогов оленей, благоустраивали дорогу, что вела к реке.
Всего сарсеновых блоков заготовили 1700 тонн! Но это было еще полдела!
Как устанавливали камни?
Огромного труда, очевидно, стоило установить эти каменные блоки вертикально. Используя сведения, накопленные археологами, а также опираясь на опыт, полученный энтузиастами экспериментальной археологии, которые пытаются воспроизвести методы работы древних строителей, мы можем примерно реконструировать, как это было – как каменное кольцо Стоунхенджа обрело свой окончательный вид.
Вероятнее всего, так.
Для начала рыли яму под фундамент. Одна стена ямы была отвесной, другая – пологой, наклонной, она служила строителям рампой. Затем отвесную стену укрепляли, вбивая перед ней деревянные столбики (сваи). Каменный блок подвозили к яме и подкладывали под него деревянные катки для того, чтобы он сполз вниз. Для этого верхний конец камня обвязывали веревками и с их помощью, ловко орудуя деревянными шестами, приподнимали. Тогда нижний его конец медленно скатывался в яму. После того как каменная громада занимала нужное положение, пустующую часть ямы засыпали мелкими камнями и землей, а затем утрамбовывали.
Разумеется, труднее всего было поднять на большую высоту каменную плиту, служившую перемычкой, и перекрыть ею пролет между двумя опорами. Как-никак, такая плита весила до семи тонн. Исследователи, пытаясь понять, как действовали древние строители, предлагают два возможных сценария.
Во-первых, они могли соорудить насыпь, прилегавшую к одной из опор, и по этой насыпи с помощью веревок втянуть каменную плиту наверх, опять же подкладывая под нее валики, чтобы она легче перекатывалась. После того как плита занимала свое место, насыпь убирали.
Во-вторых, для того, чтобы поднять плиту, можно было использовать вспомогательный деревянный каркас. Плиту клали наземь прямо перед каменными блоками, которые она должна была перекрыть.
Поделиться книгой: