Новое время ведьмы

Анастасия Мельникова

Новое время ведьмы

Пролог. Новогодняя ночь

Зима. Замечательное время года, наполненное своими чарующими моментами, звуками, ощущениями. Самым волшебным временем является момент смены года: минутная разница между одним днём и другим ровно в полночь — момент, который приносит свой праздник. Снежные хлопья падают на оживающий к ночи город, придавая атмосфере праздника новые нотки. Прохожие реагировали на снег по разному: кто-то ворчливо прикрывал лицо рукой и спешил домой, кто-то останавливался, поднимал глаза к небу и просто улыбался, забыв на миг обо всей суете. Застрявшие на дорогах автомобилисты начинали нервно стучать пальцами по рулю, боясь опоздать.

Солнце словно не торопится уступать своё место на небе сестре. Словно хочет оставить свой след в старом году, ведь новый встретит луна. Постепенно улицы освещались фонарями, а где-то ярко горели новогодние украшения. Людей на улице оставалось всё меньше и меньше, ведь каждый спешил закончить приготовления к празднику. Некоторые магазины закрывались, а каким-то предстояло работать всю ночь. Те, кому приходилось встречать этот праздник на работе, не сильно печалились из-за этого, а наоборот старались принести свой вклад в праздничное настроение.

Кто-то, вероятно, не дождавшись полуночи, решил проводить старый год с шумом. Салют уже сейчас гремел в разных частях города. Слышались радостные крики, поздравления и пожелания. Да, возможно, было ещё рано, но некоторые могли встречать его по другому часовому поясу. На улице собирались толпы народа, надеясь провести этот вечер весело и в хорошей компании.

Кому-то же казалось, что время словно специально тянулось всё медленнее. Для детей это ожидание становилось невыносимым, поэтому они начинали всё больше пытаться помочь взрослым. Правда, вся эта детская суета и помощь не особо нужна, даже немного мешается, но никто не показывал этого. Зачем портить им настроение, верно? Ведь они же успокоятся, когда получат подарки, которые так просили в письмах для Деда Мороза. Веселый смех разносится по всей улице, вырываясь за пределы дома, где ждут праздника. Незадолго до полуночи многие люди уже вышли из домов, присоединяясь к празднику где-нибудь в городе, где стоит елка: на площади, набережной или в крупном парке. Везде веселье, поздравление в честь наступающего Нового года. Город снова оживал, хотя час назад казалось, что все попрятались по домам и шум начнется только после двенадцати.

Но не для всех ожидание праздника было таким чудесным и радостным. Казалось, что весь дом, каждая его комната были пропитаны напряжением, ожиданием чего-то плохого. Каждые звуки с улицы настораживали, заставляли нервно дёрнуться, словно именно сейчас произойдёт самое страшное, что только можно представить. Создавалось ощущение того, что ты стал лишь жертвой и смиренно ждешь того охотника или зверя, который загнал тебя в этот угол. Это ожидание выводит из себя, сводит с ума.

Мужчина быстрым шагом вошёл в гостиную, не особо обращая внимание на то, что нужно включить свет. Сейчас было достаточно света и от горящего камина. Из-за огня некоторые предметы отбрасывали причудливые тени на бледно-синие обои, и иногда привлекали внимание. Мужчина обошёл диван и остановился позади кресла, где сейчас сидела его супруга. Светловолосая женщина даже не заметила его, закрыв лицо ладонями. Её не волновал свой внешний вид, что-то происходящее рядом или вообще другие посторонние вещи. Сейчас был только страх — он давил со всех сторон, медленно накрывая волнами. Мужчина молчал, прекрасно понимая, чем вызвано такое состояние его жены. С тёмных волос на плечи мужчины упал снег, который подсказывал, что он только пришел с улицы. Про себя он ругал друзей, что они сообщили столь плохие новости только сейчас и при ней. Лучше бы он сначала сам обо всём узнал, чтобы подготовить жену ко всему этому. Она всегда старалась быть сильнее, чем на самом деле. Но такие ужасные новости просто разбили её, выбили её из колеи, и теперь она в таком состоянии: истерика на грани с нервным срывом. Мужчина осторожно коснулся плеча жены, надеясь, что она заметила его присутствие. Но женщина всё же испуганно вздрогнула. Поняв, что позади неё стоит её муж, она немного нервно выдохнула.

— А она где? — сдерживая всхлипы, спросила она, положив руки на колени. Голубые глаза покраснели, то небольшое количество туши, что раньше было на ресницах, растеклось по щекам вместе со слезами. Плечи все еще вздрагивали от беззвучных всхлипов. Ей никак не удавалось полностью успокоиться. Понимание того, что происходит, очень больно отзывалось в душе. А больнее всего воспринималось бессилие в этой ситуации.

— Во дворе, возле беседки, — на выдохе ответил мужчина, стараясь говорить спокойно и без лишнего страха. Да, он боялся, но держался только ради собственной семьи. — Рядом с ней остались Лия и Лас. Они заставят вернуться её в дом при малейшей опасности, — он хотел верить в это, но понимал, что есть вещи, которых не избежать.

— Ник, тогда он легко уничтожил защиту, думаешь, в этот раз она ему помешает? — в её голосе появлялись нотки вновь зарождающейся истерики. Ещё чуть-чуть и слезы снова появятся на её глазах. Лишь один единственный звонок оборвал все праздничное настроение, превратив его в сплошное беспокойство и страх. На кухонном полу так и осталась лежать разбитая тарелка, про которую все забыли. Веселой оставалась только сама девочка, которая сейчас гуляла во дворе и действительно ждала праздника. Родители не хотели пугать её рассказами о той опасности, что грозит ей сейчас.

— Я не знаю, милая, не знаю, — честно признался мужчина, прикрыв рукой глаза. Он глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собой. Самому себе он не мог врать, что спокоен и держит ситуацию под контролем. — Но не всё так ужасно. Он долго будет искать нас в этом мире, мы сможем уйти отсюда…

— Куда? Куда, Ник, мы можем уйти? В Валению? Там еще больше опасностей! — она снова зарыдала, опустив голову. Закрыв лицо руками, женщина уже и не знала, что делать. — Я не хочу этого больше. Бежать куда-то, жить в вечном страхе за её жизнь! Ей всего семь! — она повысила голос. — В этом возрасте не скачут по мирам, не прячутся! Мы даже в школу отпускаем её с опаской!

— Лия, все будет хорошо, — мужчина уже не мог слушать то, что и так знает. Он понимал, что она напугана и не знает, как справится с этой проблемой. Ник и сам не знал, как сейчас лучше поступить. Бежать явно было не выходом из ситуации, так же, как и терять самообладание. Нужно было собраться с силами и дать всем понять, что они так просто не сдадутся. Но его жена явно сейчас не могла ничего сделать, так как страх полностью сковал её тело. Она даже боялась выйти на улицу, потому что ей казалось, что стоит это сделать, и она сдаст всех. Он это понимал, но говорить вслух не хотел. Не время было для того, чтобы говорить и так понятные вещи.

— Хорошо? Всё будет хорошо, да?! — фраза мужа безумно разозлила её. Как он может так легко произносить такое? Сейчас и так тяжело верилось, что они смогут пережить эту напряжённую ситуацию, а он говорит, что всё будет хорошо. Почему-то из-за этой фразы наоборот создавалось впечатление, что всё будет хуже обычного. Мужчина сжал кулаки и тяжело выдохнул, поняв, что сейчас будет. Лия снова всхлипнула. — Николас, как всё может быть хорошо, когда происходит такое? Мы покинули наш мир, вернулись сюда, в Явь, хотя я бы вечно оставалась там. За нашей малышкой охотиться какой-то помешанный фанатик, которого мы считали другом! Наташа в истерике! А ты говоришь «Всё будет хорошо»! — женщина перешла на бессильный шепот. — Она ребёнок, это не для неё…

Николас снова выдохнул, быстро обогнул кресло и сел на колени прямо перед женой. Он взял её лицо в свои руки и посмотрел прямо в глаза. Всё, что в них можно было увидеть — страх, ужас и ни капли злости, которую она сейчас показала. Видимо, нервы у неё сдают настолько, что она уже истерически реагирует на любые слова. Николас измученно улыбнулся и большим пальцем стёр со щеки супруги слезинку.

Мужчина бросил короткий взгляд на окно. В просвете между шторами можно было заметить, что снова пошёл снег. Женщина молчала, явно пытаясь хоть что-то придумать. Сейчас в голову приходили лишь мысли о самом плохом и ужасном, что только может случиться. Она просто не видела ничего хорошего, ничего, что могло бы подарить хоть маленькую надежду, что всё будет хорошо. Они так долго притворялись спокойными, показывали всем, что ничто не может навредить им. На деле же всё оказывалось хуже и хуже, они скрывали от друзей все те беспокойные вечера.

— Помнишь, что мы пообещали малышке? Всегда улыбаться, — он отпустил её лицо лишь для того, чтобы взять за руки. Она выдавила из себя улыбку, снова начиная плакать. — Если он нас найдёт, я сделаю всё, чтобы защитить вас, Амелия, — на этот раз он не стал использовать сокращение имени, чтобы показать, насколько серьёзно он говорит. — Если я скажу, ты просто берёшь малышку и уходишь. Без разговоров, ты меня поняла? — на этот раз Амелия промолчала, лишь кивнув. Хотя она и была не согласна. — Ему нужна она, так что я не пострадаю сильно. Но я должен быть уверен, что вы будете в безопасности.

— Но что будет, если мы потом не сможем найти тебя? Ведь связаться с тобой, не выдавая себя, будет трудно, — женщина опустила голову, всхлипнув. Ей было не по себе осознавать, что ей придётся бросить мужа одного. Может, сейчас она могла показаться слишком слабой и плаксивой, но ей было все равно. Сейчас эмоции взяли вверх над здравым смыслом и с трудом получалось держать на лице даже обещанную улыбку. Это было тяжело, когда происходит такой ужас. Всё, на что они способны из обещания: измученная, буквально выдавленная из себя улыбка человека, просто убитого страхом.

— Рано или поздно я сам вас найду, но может оказаться так, что я буду против вас, — Николас поцеловал жену в лоб, перекрестив свои пальцы с её. — Поэтому я и прошу, чтобы вы ушли и сюда не возвращались. Я не хочу потом навредить вам.

— Должен быть другой выход, Ник, — по крайне мере, женщина на это надеялась. Сама мысль того, что когда-нибудь может произойти такое, звучала безумно. Чтобы кто-то пошёл против человека, которого любит. Но если имеешь дело с тем ужасным человеком, как тот, кто ищет их дочь — возможно и не такое. Но хотелось бы избежать худшего исхода. Ведь это означает, что они навсегда потеряются друг для друга и смогут видеться только на поле боя, только как противники. И это будет слишком больно для них обоих.

— Если он попытается подчинить меня, то я использую сброс силы и попытаюсь взять вверх при ближнем бое, — Николас увидел ужас в глазах жены, и, к сожалению, не мог сейчас опровергнуть те мысли, которые её посетили. — Я готов пойти на такую жертву, если вы будете в порядке. Амелия, я люблю вас обеих, и дороже, чем вы, у меня нет никого, ты это знаешь, — он сглотнул, стараясь не поддаваться эмоциям. Он потом выговорится, сейчас нельзя давать слабину. — Если с вами что-то случится, то это будет концом и для меня. Так что прошу тебя сейчас взять себя в руки и пообещать мне, что, даже если я стану тёмным или вообще погибну, ты и малышка будете в безопасности.

— Но… Я не мо… Обещаю, милый, — увидев, каким убитым взглядом на неё сморит супруг, Амелия не могла отказаться. Сейчас он говорит всерьёз и не пустит слов на ветер. Николас слабо улыбнулся, снова поцеловав жену в лоб. Было так трудно заставить её дать обещание, ещё труднее было вообще сказать об этом. Но сейчас так нужно было, так было правильно. Ник столько раз молча слушал, как она плачет во сне, боясь, что их найдут. Столько раз забирал её переживания себе, а потом срывался на каких-то вещах. Амелия могла лишь молча наблюдать за этими вспышками эмоций, потому что любые замечания игнорировались. Искренне улыбаться и радоваться получалось лишь при дочке. При этой маленькой непоседе, которая поднимала настроение всем.

— Ник, может, не стоило оставлять её одну во дворе? — тихо спросила Амелия спустя какое-то время. Тишина сейчас была лучшим их спутником, потому что в такие моменты можно было спокойно подумать. Казалось, что в тишине нет переживаний, того беспокойства и страха. Николас чуть отстранился, разглядывая лицо супруги. Даже закрыв глаза, он помнил каждую его черточку. Всё, что он ранее сказал жене, было чистой правдой, и он не откажется от своих слов. Но нужно было как-то отвлечь её от всего этого. Как-то вселить в неё веру в то, что всё закончится хорошо, и они не потеряют друг друга. Вера — это все, что сейчас у них осталось.

— Ребята сказали, что он сейчас чуть ли не на другом конце планеты, так что нечего боятся, — конечно, слабо верилось в полную безопасность, но какая-то надежда на это все же была. Ведь при всей своей силе никто не может обогнуть земной шар за пару часов. Это не возможно даже с магической точки зрения, разве что, не пройдя планету насквозь. Но это невозможно уже физически. Хотя, конечно, Николас умолчал о том, что им удалось выяснить ранее. Ему не хотелось ещё больше пугать любимую, поэтому лучше смолчать о чём-то плохом, хотя бы сейчас.

Амелия выдохнула уже более спокойно, потому что это была самая приятная новость за весь вечер. Да, она сильно испугалась, но так хотя бы стало легче. Она не хотела снова куда-то бежать, прятаться, но, видимо, выбора не было.

— Нам осталось продержаться ещё восемь лет, — пробормотала женщина, прикрыв глаза. Держащие ее руки действовали успокаивающе. Хоть какое-то ощущение реальности, а не полного безумия. — А там она войдет в полную силу и светлые официально объявят о её защите.

— Да, это верно, — оттого, что Амелии стало легче, полегчало и Николасу. Он мог не беспокоиться, что его любимая жена может сорваться в любой момент. — Знаешь, а давай завтра отправимся к твоей семье? Твой отец меня недолюбливает, да и я сам не подарок, но там мы можем обдумать всё в более спокойной обстановке.

— Думаю, мама обрадуется, — согласилась Амелия. Теперь с её уст не уходила еле заметная улыбка, которая хоть немного поднимала настроение Николасу. Мужчина был искренне рад её перемене в настроении. Она перестала плакать и всхлипывать, с глаз начала уходить краснота. Амелии стало намного легче от того, что все не настолько ужасно, как она решила. Ведь ей просто сказали, что тот человек появился в Яви, но не обнаружил их. Так что была надежда, что они смогут продержаться нужное время, смогут защитить дочку. Николас чуть приподнялся, опираясь на кресло, и поцеловал жену. Её губы были солеными после всех пролитых слез. Амелия же почувствовала лишь привкус темного шоколада, который так любил её супруг. Даже их малышка переняла любовь к этому горькому лакомству. Сама же женщина никогда не понимала, чем им так нравится эта горечь в шоколаде, да и вообще женщина не особо любила сладкое.

Но не все было так хорошо. Они оба вдруг почувствовали неясную опасность, неизвестно откуда появившуюся. Николас встал на ноги и помог подняться жене. Она испуганно осматривалась, словно ожидала нападения кого-то из тех тёмных мест в углах комнаты. Амелия взяла мужа за руку, и они вместе медленно начали осматривать дом. Даже если где-то были включены настольные или напольные лампы, то всё равно включался верхний свет. Нужно было убедиться, что в темноте нет скрытой опасности. Свет был их оружием, ведь в нём трудно спрятаться, или находиться тем, кто от него отказался.

Кроме них в доме было пусто, но ноющее чувство опасности не оставляло Николаса и Амелию. Словно, угроза поступила не из дома, а… с улицы. Подтверждая эту страшную догадку, с улицы раздался детский крик. В открытое окно кухни буквально ввалились чёрная кошка и белый кот. Они были сильно потрепаны и перемазаны в крови. Не тратя времени на то, чтобы одеться в верхнюю одежду, Амелия и Николас выбежали из дома. На улице их встретил ледяной порыв ветра и ворох снежинок. Казалось, сама природа вдруг разозлилась на них за это маленькое промедление.

Во дворе было всего два человека: маленькая девочка, сидящая на ступеньках белой беседки с качелями, и фигура в чёрной мантии. Правда, между ними словно была какая-то тень, не подпускающая к малышке незнакомца. Амелия испуганно прикрыла рот рукой, понимая, кто стоит в чёрной мантии. Заметив родителей, девочка испуганно посмотрела на них тёмно-синими глазами. На левом плече рукав был разодран и измазан в крови. Но чувство боли затуплялось страхом, поэтому девочка не обращала внимания на рану. Выбившиеся из-под шапки вороные волосы прилипли к красным от мороза щекам девчушки. Она плакала, беспомощно сидя на ступеньках.

— А, вот и вы, — довольно протянул мужской голос. Мужчина явно дожидался Амелию и Николаса. Опасность исходила именно от этого неожиданного и не очень приятного гостя. Пожалуй, это был самый последний человек, которого они хотели бы увидеть. Именно от него они скрывались всё это время, прятались в непривычном для них мире. Девочка же кое-как поднялась на ноги, придерживаясь за столб беседки. Она дрожала от страха и боли в руке. Амелия не выдержала и уже собирала подбежать к дочери, но Николас остановил супругу. Да, он и сам готов был наплевать на безопасность, но было подозрительно то, с каким спокойствием стоит человек в мантии. Тут явно была ловушка.

— Валерия, беги сюда, — Амелия поняла намерения мужа, что лучше не подходить к беседке. Но это же не значит, что нужно оставить малышку там. Девочка неуверенно посмотрела на стоящего перед собой человека, потом на родителей и сделала пару шагов. Мужчина не двигался, и, казалось, совершенно не обращает внимания на неё. Медленно обойдя незнакомца, Валерия уже было обрадовалась, что она может уйти, но её вдруг схватили за капюшон белого пуховика и подняли над землей. Девочка захрипела, пытаясь вырваться. Шею больно сдавило, что сильно мешало дышать. Амелия тут же попыталась помочь дочке, но буквально в двух шагах от мужчины её отбросило в сторону. Упав рядом с кустами, женщина едва смогла приподняться, опираясь на локти. Проведя рукой по лбу, Амелия заметила кровь.

— Лия! — Николас бросился к жене, в панике оглянувшись на дочь. Вот и раскрылась причина такого спокойствия этого неприятного гостя: он специально игрался с ними, словно зверь со своей жертвой. Валерия уже просто висела и не дергалась, медленно задыхаясь. Её губы стали совсем синими. Но мужчина неожиданно отпустил её, словно почувствовав удар по руке. Девочка мешком упала в снег, кашляя и закрывая рот руками. Все тело ныло от боли после такого падения. Валерия попыталась отползти назад, но её остановили, снова схватив за капюшон.

— Не спеши, малышка, — очередной порыв ветра сдернул капюшон с его головы. Длинные белые волосы упали на плечи и спину мужчины. Теперь было видно даже его глаза тёмно-зеленого цвета. Но мужчина не обратил на это внимание, откинув девочку обратно в беседку. Стукнувшись головой о качели, она вскрикнула от боли. В глазах потемнело.

— Димитрий, вот чего тебе спокойно не жилось? Зачем тебе это все вдруг понадобилось? — Николас не понимал старого друга, и очень хотел бы получить ответы на все вопросы. Но сейчас внимание Николаса было полностью занято дочерью, которая была беспомощна. А ещё мужчине показалось, что между Валерией и Димитрием стоит какая-то тень, словно защищающая девочку. Держась за руку мужа, Амелия кое-как встала на ноги. После такого удара ей было очень трудно стоять. Конечно, её успокоил тот факт, что она просто поцарапалась о ветку куста. Но это же не значит, что женщина забудет про ту опасность, что нависла над её дочерью. Николас придерживал жену, беспокоясь, как бы она не упала сейчас.

— Зачем понадобилось? Интересный вопрос, — с ухмылкой произнёс Димитрий. Казалось, что он даже и забыл о Валерии. Но на самом деле он следил за каждым её движением, поэтому девочке было очень трудно сбежать отсюда. Она даже не понимала, кто стоит возле неё и зачем всё это делает. И только та тень, что стояла рядом, успокаивала Валерию. Девочка чувствовала, что это что-то хорошее и оно не опасно. Димитрию же было не до этой тени, он даже не видел её.

— И всё же, потрудись ответить, — фыркнула Амелия, стараясь отвлечь его от дочери. Нужно было что-то придумать, как-то спасти её от этой нависшей угрозы. Но нужно было время, которого сейчас вдруг стало безумно мало. Радостные крики людей и увеличившееся весёлое настроение на улице подсказывало, что полночь миновала. Но никто не видел, что сейчас происходит здесь, во дворе. Никто не сможет помочь.

Где-то вдалеке загромыхал салют. Сколько они все уже находятся на улице? Или они просто не обратили внимание на время, считая, что его много? Никто не знал ответа на этот вопрос, да и он сейчас не был самым главным. Было слышно, как по всему городу раздаются радостные голоса. За праздником никто не заметит происходящего во дворе обычного дома.

— Если ты надеешься, что я забуду об этой девчонке, то напрасно, — Димитрий явно понял задумку, и быстро разбил надежду на реализацию подобного. — Она прямая угроза для меня и моих планов. Так что придётся пойти на мелкие жертвы, чтобы я смог сделать всё без проблем, — он пожал плечами, говоря это таким будничным тоном, словно занимается чем-то подобным каждый день.

— Убить маленькую девочку — это маленькая жертва?! — вскричал Николас, потому что просто не мог молчать после такого. Дело было даже не в том, что этой жертвой была его дочь, а сама готовность сделать такое. Насколько нужно быть жестоким человеком, чтобы убить ребёнка? Но Димитрия явно не волновал этот вопрос, так как он просто отвернулся от Амелии и Николаса. Валерия же просто сжалась от страха, понимая, что сейчас будет что-то плохое. Тень, словно защита, обняла девочку. А та закрыла глаза, когда увидела в руках мужчины кинжал. Димитрий замахнулся для удара.

Валерия долго сидела, ожидая, что сейчас будет. Но было тихо, словно из мира пропали все звуки. А потом был чей-то болезненный и крик и шум борьбы. Словно кто-то дерётся, катаясь по снегу. Звуки быстрых шагов и Валерия почувствовала, что её кто-то обнял. Открыв глаза, девочка увидела улыбающееся лицо Амелии. Женщина шептала что-то успокаивающе, но малышка этого не слышала. Она просто прижалась к матери и разревелась. Амелия сильнее обняла дочку и начала гладить её по волосам. Было слышно, что Димитрий уходит, но обещает, что ещё доберётся до Валерии. Николас же отвечает ему очень лестными комментариями по этому поводу, хотя и не совсем вежливыми, но мужчину это волновало в последнюю очередь. Он быстро подошел к беседке и сел рядом с женой и дочерью. Обе плачут, но улыбаются.

— Папа, у тебя кровь! — заметила девочка, когда мужчина обнял их обеих. Николас лишь отмахнулся, поправив порванный рукав, закрывая порез. Рука болела, но сейчас это совершенно не волновало его. Николас не понимал лишь одного: что помогло им защитить Валерию. Каким образом защита Димитрия спала, и он оказался бессилен? Ответа на этот вопрос не было, но он не был сейчас самым главным. Главное то, что его дочь и жена в безопасности хотя бы сейчас. Валерия попыталась помочь папе, но сама вскрикнула от боли в плече. Амелия сразу вспомнила о ране дочери и осторожно коснулась её.

— Потерпи немного, малышка, — женщина убрала с раны попавшие туда ниточки с рукава пуховика. А потом просто накрыла рану рукой и начала шептать. Валерия зажмурилась от боли, даже прикусила губу, но не закричала. Николас слабо улыбнулся, наблюдая за этим. Понимание того, что пытаться спрятаться бесполезно, пришло быстро. Зная, что они в Яви, Димитрий не успокоится, пока не доберётся до малышки. А бежать куда-то ещё действительно не было вариантом. По крайне мере, пока они все вместе находятся в одном месте. Николас молчал, не зная, что теперь делать. На самом деле он действительно боялся, что этот день придёт раньше, чем они готовились. Да, они оба знали, что спокойно им бы не удалось прожить столько времени в Яви, поэтому был план на этот случай. Но они думали, что их дочери уже будет лет десять, и опасность будет меньше.

— Ник, может, мы всё-таки воспользуемся тем планом? — тихо спросила Амелия, закончив с лечением. Женщина не знала, что её муж тоже думал об этом. Другого выхода больше просто не было. На плече Валерии остался лишь шрам, и девочка этому даже не огорчилась. Ей сейчас было хорошо рядом с родителями, которые могли её защитить. А Амелия просто не спешила вставать, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Николас вздохнул и посмотрел на жену. Они оба понимали, что у них нет особого выбора: всего два варианта. И оба одинаковы опасны, нельзя точно сказать, сколько они продержаться.

— Видимо, придётся, — после долгого молчания, так же тихо ответил он и посмотрел на дочку. Валерия заподозрила что-то, даже не представляя, что задумали её родители. Но плохое предчувствие не просто присутствовало, а вопило о том, что ничего хорошего Амелия и Николас не задумали. Особенно девочку удивили молчаливые переглядывания родителей, их кивки друг другу и возникшие на лицах болезненные улыбки. Они очень сильно не хотели прибегать к тому, что собирались сделать, но выбора не было. Валерия не сможет жить спокойно, зная обо всём, что окружает её. Для её же безопасности надо так поступить.

— Мы будем по тебе скучать, милая, — произнесла Амелия, не сдерживая слёзы. Она крепко сжала дочку в объятиях, — не волнуйся, мы сдержим обещание, и будем улыбаться. Надеюсь, ты нас потом простишь… — женщина не стала произносить последнюю часть фразы, потому что для неё это было слишком тяжело и больно. Она знала, на какой риск они сейчас идут, но это всё было лишь для того, чтобы защитить её.

— Не думал, что до такого дойдёт когда-нибудь, — Николас не выдержал и сам поддался эмоциям. Он был готов ко всему, пережил все неприятности, но это просто разбило его маску спокойствия. — Поверь, мы с мамой тебя очень любим, но делаем это сейчас для твоей же безопасности, — никто не говорил, что у него нет прав на слёзы. Просто до этого он старался держаться ради жены, чтобы не волновать её ещё больше. Но сейчас ему было без разницы, чувства взяли вверх. Николас просто не представлял, что отпустить дочку будет настолько больно.

— Мама… папа… — Валерия всхлипнула, не понимая, почему они говорят так, словно навсегда прощаются с ней. Николас молча обнял дочь, а Амелия улыбнулась и поцеловала девочку в лоб. Слёзы текли по щекам женщины, но она нашла в себе силы прошептать те слова, которые не хотела. Они сделали это вместе с Николасом, даже не надеясь, что когда-нибудь смогут снова её вот так обнять. Им было безумно больно от этого, но после всего, что они перепробовали — это была их последняя надежда, хоть и безумно опасная. При возможности они бы придумали что-нибудь другое. Николас подхватил дочку, которая потеряла сознание. Амелия закрыла лицо руками, с трудом сдерживая крик, рвущийся наружу. Ей было безумно страшно, что сейчас они могли сделать непоправимое. Кольцо женщины и перстень мужчины обволокло серой дымкой, а потом камни в них потускнели. Теперь ничего нельзя изменить. Если они были готовы к изменению их сил, то точно не к этому. Теперь самым сложным оставалось оставить Валерию, а самим — уйти.

Валерия упала, погружаясь в темноту. Это были странные ощущения, словно она терялась в этой тьме, теряла саму себя. Девочке казалось, что кто-то роется в её голове. Вот она вспоминала о всех веселых днях проведённых с родителями, но почти сразу же эти дни пропадали, как карандашный рисунок под натиском ластика. Это сначала пугало, но потом дарило странное спокойствие. Словно эта неизвестная тьма забирала всю боль, оставляя за собой лишь едва уловимый след чего-то исчезнувшего.

Девочка просто сидела в маленьком пятнышке света, обняв колени. Она уже не помнила, как тут очутилась, кто она и что ей было нужно. Страх и одиночество постепенно окружали её, сужая светлый круг возле неё, словно пытаясь уничтожить. Но в какой-то момент тьма дрогнула. Девочка заметила, что к ней кто-то идёт. Девушка ласково улыбнулась и села рядом, протянув руку. От незнакомки словно исходил свет, который тьма обходила стороной. Девушка улыбалась, не беспокоясь о бесконечной тьме вокруг.

— Кто ты? — спросила девочка, испуганно отодвинувшись. Тьма сразу этим воспользовалась, схватив малышку за руку. Девочка вскрикнула как от ожога, поэтому она снова отползла в центр света, боясь, как бы никто снова не схватил её. Девочке было очень страшно, и она не знала, что делать. Никого, кроме этой таинственной девушки, тут не было. Но откуда же она появилась, если тут пустота? Девочка не знала ответа на этот вопрос, отчего ей становилось страшнее.

— Друг, — тихо ответила девушка, всё так же держа руку перед собой. — Дай руку, и я помогу тебе.

Улыбка этой незнакомки была настолько доброй и светлой, что девочка без доли сомнений поверила ей. Взяв девушку за руку, малышка улыбнулась в ответ. Больше они ничего не сказали, всё так же сидя друг перед другом и улыбаясь. Тьма больше не пыталась до них дотянуться и просто обходила круг света стороной. Вскоре, девочка устала и уснула на коленях у незнакомки. Та всё так же по-доброму улыбалась, гладя малышку по волосам и успокаивая её, стирая все тайные страхи. Кто она такая, девочка так и не узнала. Она вообще не помнила этого момента, так что не пыталась узнать ответа.

Утро наступило как-то неожиданно: казалось бы, только лёг спать, моргнул, а уже за окном светает. Девочка вскочила с кровати, радостно посмотрев на календарь, который стоял на столе. Радостно захлопав в ладоши, девчушка распахнула дверь своей комнаты и выбежала на небольшую лестничную площадку. Облокотившись на перила и набрав в лёгкие побольше воздуха, девочка радостно закричала.

— Я проснулась! — она постаралась, чтобы её услышали все обитатели дома. На первом этаже, где-то на кухне, что-то упало. Кто-то засмеялся, явно обрадовавшись такому хорошему настроению девочки. Светловолосый немолодой мужчина вышел с кухни, отряхивая руки от муки. Он остановился перед лестницей, весело смотря на девочку карими глазами.

— С днём рождения, малышка, — усмехнулся он, разведя руки для объятий. Девочка быстро спустилась с лестницы и чуть не сбила его с ног. На самом деле, она просто споткнулась, и если бы никто не стоял внизу, она бы упала. Но сегодня ей явно повезло.

— Я уже не малышка, мне целых восемь лет, дедушка! — довольно заявила девочка. Она явно радовалась этому дню и хорошей погоде за окном. К тому же не было ничего плохого, что могло испортить этот день. Мужчина засмеялся, растрепав внучке волосы, а потом отправил в гостиную, где, по его словам, лежал подарок. В глазах девочки сразу загорелось любопытство, и она поспешила в другую комнату.

Когда подарок был раскрыт, а в последствии ещё и надет, радости у девочки стало ещё больше. Она прыгала и кружилась по комнате, пока не упала на диван. Засмеявшись, она села. Светловолосая женщина улыбнулась, взяв со стола расчёску. Лера сразу поняла, чем всё это пахнет, поэтому попыталась сбежать, но бабушка взяла её за плечи. Дедушка же только улыбнулся, зная, что внучка не любит сидеть вот так просто.

— Оставляю эту непоседу на тебя, — мужчина быстро поцеловал жену в щёку и поспешил на кухню, спасать пирог. А то все ушли оттуда, совершенно забыв про готовку. Девочка сначала хотела побежать за ним, но женщина ей этого не дала, придерживая за волосы. Лера надулась, потому что заниматься с дедушкой пирогом было куда интереснее (мужчина добрый и любит баловать внучку, так что была надежда сразу же получить кусок пирога), чем сидеть на месте и расчёсываться.

— Лерочка, посиди немного спокойно, дай я тебя расчешу, — укоризненно сказала женщина, начиная расчёсывать девочку. Правда, пока эта затея удавалась плохо, потому что Лера крутила головой. Сидеть на месте было невыносимо скучно. Бабушка сделала ещё одно замечание, на этот раз, чтобы она перестала крутится.

— Хорошо, бабушка, — улыбнулась девочка, болтая ногами. Сидеть на месте ей было очень трудно, но немного потерпеть она всё-таки могла. А пока что она рассматривала красивый бледно-синий сарафан, который и был подарком на день рождения. Он был чуть ниже колена, на двух широких лямках, с красивым белым цветочным узором по краю юбки. Было видно, что девчушке он очень понравился.

— Твои ладошки белоснежны, в свои я захвачу, — начала напевать Лера, прикрыв глаза. — И быстрее ветра тебя я раскручу…

— Эту колыбельную тебе мама напевала, — улыбнулась бабушка, водя расческой вниз по волосам. Девчушка кивнула, правда, немного рассеяно. — Лучше тебе забыть её, — голубые глаза женщины сверкнули бледно-лиловым. Девочка снова кивнула, засыпая. — Если ты вспомнишь всё, тебя снова найдёт этот…

— Кто, бабушка? — сонно перебила Лера, уже забывая свой вопрос. Она перестала теребить края юбки, сложив руки на коленках. Глаза беспощадно слипались. А бабушка все так же продолжала расчесывать волосы внучки, словно ничего не замечая. Камешки на расческе светились ровным синим светом, хотя несколько секунд назад они были белоснежными. Лера зевнула, закрыв глаза. Девочка почти спала, и не особо понимала, что происходит.

— Никто, внученька, никто, — улыбнулась женщина, взглянув в окно. — Просто забудь колыбельную, хорошо? — она беспокойно посмотрела на внучку, надеясь, что та её ещё слышит.

— Да, бабушка, — Лера уже не замечала того, что говорила. Женщина заставила внучку прилечь, чтобы всё выглядело вполне естественно. Лера прижала коленки к животу и легла так, как ей было удобнее. Женщина печально улыбнулась, наблюдая за внучкой. Бабушка не хотела так поступать, но другого выхода не было. Или то, что произошло зимой, повторится. А внучка была очень дорога для них.

Дверной звонок разбудил Леру, которая с криком «Ирка с Игорем пришли!» вскочила на ноги и скрылась в коридоре. Женщина сняла с расчески синий камень и убрала в деревянную шкатулку в ящике стола. В коридоре раздался грохот, который возвестил о том, что Лера снова упала. Бабушка улыбнулась, подумав, какая же у нее порой неуклюжая внучка. Просто «Всё сломаю, всё разрушу!». Не ребенок, а девочка-тайфун какой-то. Хотя ушибы девочку явно не пугали. Лера уже вовсю болтала с друзьями.

— Эх, Амелия, Николас, куда же вы ушли? — посмотрев на фотографию, пробормотала бабушка. — Вас никто не может найти. Все беспокоятся. Вы же обещали, что это ненадолго, — она вздохнула, переживая. Вестей от дочери она не получала уже давно, с того самого момента, как Леру привели сюда. Было маленькое подозрение, что с ними что-то случилось, но бабушка старалась об этом не думать.

— Не волнуйся за нас, прошу. Позаботься о Валерии… — голос был тихим, едва различимым. Сразу было понятно, что кроме женщины тут никого не было. Шторы на окне чуть приподнялись из-за открытого окна. Даже летом на улице бывало ветрено. Хотя, август всегда был не предсказуемым месяцем, и никогда нельзя было точно сказать, какая будет погода.

— Ты же знаешь, что я не оставлю её, — с укором пробормотала женщина, хотя и понимала, как это странно. Она знала, что её дочь может оставлять вот такие сообщения на каких-то незаметных вещах. Вот только знать бы, где именно это сейчас лежит.

— Мы скоро вернемся, обещаю…

— Я тебе верю, но…

— Бабушка! — Лера забежала в комнату, широко улыбаясь. Бабушка подошла к ней, провела пальцем и стерла со щеки внучки шоколад. Та захохотала, покружившись на месте. Настроение у девочки всегда было приподнятым и, казалось, что ничто не может её расстроить. Заставать её без улыбки удавалось редко, да и то, только когда она смотрела на фотографию родителей. Девочка почему-то сразу начинала вспоминать тот новогодний вечер, и этим беспокоила бабушку с дедушкой. Если такое продолжиться и дальше, то долго они не смогут скрывать всего. А сейчас это было самым опасным для самой Леры, но если они уберут фотографии, то возникнут вопросы.

— Катерина Петровна, мама просила передать вам, — кудрявая темноволосая девочка зашла в гостиную. В руках она держала что-то небольшое. — Она сказала, что это подарок Лере, — девчушка протянула коробку женщине. Та забрала её, поставив на стол. Сейчас ещё рано открывать их, а если его отдать Лере, то она просто не выдержит. Вон с каким огромным любопытством девочка смотрела на эту коробку.

— Ну, тогда сейчас мы сядем за стол, а потом уж и подарки, — улыбнулась бабушка, подгоняя девочек. Те взялись за руки и побежали на кухню. Катерина Петровна улыбнулась и прикрыла дверь в гостиную. Она не заметила, как сверкнули глаза Амелии на фотографии, но, словно почувствовав что-то, обернулась.

— Бабушка! — снова позвала Лера, весело что-то рассказывая. С кухни послышался мужской смех, который растворялся в смехе детей. Лера снова донимала дедушку вопросами.

— Иду, милая…

Глава 1. Необычный школьный день

Каждый сталкивался с такой проблемой, как сон в школе. Может, и не сам засыпал, а просто видел — значения особого не имеет. Главное, что такая вещь случалась, и многие могут понять, как удобна школьная парта. Особенно, если ты уставший и по каким-либо причинам плохо спал ночью. Одной из таких причин очень часто становятся плохие сны. Одно дело, если ты их не запоминаешь и просто чувствуешь некоторую усталость, а вот другое — когда ты запоминаешь небольшую часть и мучаешься с разгадкой, что это было.

Говорят, падение во сне обозначает то, что ты растёшь. Но вот простое падение в темноту, когда ты это прекрасно осознаешь, как-то не ладилось с этим значением. А если ко всему этому прибавляется ощущение, словно кто-то роется у тебя в голове — то значение не понятно совсем. Вроде и понимаешь, что тут есть скрытый смысл, но вот какой? Самостоятельно разобраться в таких снах очень трудно, да и помощи не у кого попросить. Могут не так понять даже при такой причине.

Лёжа на парте и пытаясь немного отдохнуть, смуглая девушка чуть слышно вздохнула. В последнее время такие сны появлялись довольно часто. Хорошо, что сейчас была перемена — за сон на уроке по головке не погладят. А если этот урок ещё и история, то могут выгнать в коридор (и это в самом лучшем случае!). Убрав с лица прядь вороных волос, девушка зевнула.

— Слушай, Лерка, дай списать, а? — словно заметив, что она не спит, другая девушка решила этим воспользоваться. Она была одной из тех, кто считала себя самой крутой и красивой — такое бывает в каждой школе и чуть ли не в каждой старшей параллели. Считая себя центром вселенной и звездой школы, такие девочки одеваются ярко и открыто. И эта исключением тоже не стала. По количеству косметики на лице она как-то не отличалась от себе подобных.

— Лиз, самой делать нужно было, — вздохнула Лера, недовольно посмотрев на свою «любимую» одноклассницу. — И я тебе не Лерка. Я Лера, на худой конец Валерия, — в такие моменты, когда она уставшая и сонная, Лера просто до безумия недолюбливала людей. Так хотелось отдохнуть, но все ей мешали.

— Ох, да ладно тебе, какая разница, — недовольно сморщила нос Лиза, которую явно не устроило, что её так поправили. По её мнению никто не имеет права мало того, что поправлять, так ещё и не давать ей списать домашнюю работу. Лера на это вообще никак не отреагировала, всем своим видом показав, что это не её проблемы.

Вместо этого Лерка просто начала осматривать кабинет, к которому успела привыкнуть. Стены были приятного персикового цвета, ну, по идее, должны были быть такими. Несколько человек крутятся возле учительского стола и пытаются посмотреть оценки за прошедшую контрольную. Другие же либо сидели за партами, либо бродили вокруг них. Лера даже не отреагировала, когда мимо неё пролетела чья-то тетрадь. В их классе это уже самое обычное явление, которому могут удивиться разве что новички.

— И долго ты над душой стоять-то будешь? — спросила Лера, снова посмотрев на одноклассницу. Было не понятно, почему Лиза ещё не ушла. Либо ей было лень расспрашивать остальных, либо эти остальные — ничего не делали. Оба эти варианта имели право на существование, особенно учитывая, какой ленивый у неё в классе народ.

— Дай списать, — повторила Лиза, сжав губы. Ей уже поднадоело всё — мало того, что её не слушали, так ещё и внимания не обращали. Для человека, который считает себя идеальным, чуть ли не пупом земли, такое отношение — оскорбительно. Лера вздохнула и встала с парты, потянувшись.

— Как думаешь, я сама-то что-то делала? — протянула она, наблюдая за реакцией Лизы. На её лицо появилось такое кислое выражение, словно её заставили съесть лимон. Это забавляло.

— Ну да, как я сама не подумала, — фыркнула Лиза, скрестив руки на груди. — Нашла я, у кого спросить. Ты ж дура набитая, так что было глупо спрашивать, — она развернулась. — Что ж, удачи с получением двойки, дура.

— Да чтоб у тебя каблук сломался, умница ты наша, — не подумав буркнула Лера, а потом сразу же закрыла рот рукой. Она и сама не знала, почему сказала это, потому что обычно если и думает о ком-то плохо, то не говорит. Лиза, которая не слышала этого «доброго» пожелания, вдруг упала. Мальчишки, что были рядом, сразу же бросились ей помогать. Лиза заревела от боли, когда её пытались поставить на ноги. Весь её макияж размазался по лицу не самым красивым образом. Подхватив одноклассницу под руки, парни повели её в медицинский кабинет. На соседний стул за Леркину парту села русоволосая девчонка, которой явно было плевать на школьную форму.

— Мальчишки сказали, что наша Орлова ногу вывихнула из-за сломавшегося каблука, — сообщила она, посмотрев на Лерку. — Не ты ли у нас постаралась, а?

— Ленка, мне сейчас как-то не до шуток, — буркнула Лера, нахмурившись. Ленка хмыкнула и отвернулась, показывая, что разговор окончен. Лера понимала, что послужило причиной такого безразличного отношения. Но, увы, без самого виновника, изменить тут ничего нельзя.

Звонок на урок прозвенел как всегда вовремя. Все, кто был в коридоре, буквально забежали в кабинет и быстро расселись по местам. Мальчишки отскочили от учительского стола, разложив всё по местам, чтобы их не поймали. Лиза так и не вернулась, видимо, с ногой действительно были какие-то проблемы. Из-за этого Лерка помрачнела ещё больше. Вот поэтому она предпочитала держать язык за зубами, потому что в пятидесяти процентах случаев её слова просто сбывались. Может, это просто совпадения, но все равно было как-то не по себе.

Многие ученики едва ли не под парты сползли, когда зашла учительница истории. Это была высокая и очень худая женщина с короткими волосами. Зелёные глаза, скрытые под очками, внимательно осмотрели притихший класс. Женщина сразу поняла, что многие не подготовились к уроку, в плане чтения параграфов.

— Надеюсь, все сегодня сделали таблицу, — она положила классный журнал на свой стол, — тетради сдадите после уроков.

Лера застонала, прячась за спинами одноклассников. Она-то как раз и не сделала эту таблицу. Вчера она надолго задержалась в школе, помогая с подготовкой ко дню учителя, а дома выключили свет. Даже бабушка согласилась с тем, что в темноте что-то писать нельзя — только зрение портить. Нет, возможно, её поймут и дадут сделать до завтрашнего дня. Но, учитывая, что задание было дано неделю назад, шанс был очень мал. Ведь даже при болезни строго относятся к невыполнению заданий.

— Первый вопрос мы пропустим, — спокойно произнесла учительница, посмотрев в учебник. — А на второй вопрос у нас отвечать будет… — она подняла взгляд на учеников. В основном руки поднимали те, у кого оценок было достаточно. Остальные же предпочитали прятаться за одноклассниками.

— Тамара Николаевна, можно я! — парень с третьей парты у окна едва ли не прыгал на месте. Преподавательница смерила его взглядом, размышляя, нужно ли ему отвечать. Лера надеялась, что отвечать-то он и будет, но удача явно отвернулась от неё.