На грани

– И ты хочешь сделать это прямо сейчас, в мятом платье и непричесанная?

– Он меня и по хуже видел, – резко оборвала Джека Кэт. – Отвезешь или нет?

– Адрес.

Кэтрин продиктовала адрес, и Джек, вздохнув, развернул машину.

Квартира Криса находилась в одном из самых дорогих районов Харлема. Его вполне могло не оказаться дома, но Кэт это не беспокоило. Она дождется его и все объяснит. Девушка поблагодарила Джека за помощь, они скомкано попрощались, и Кэт забежала в подъезд. Поднявшись на лифте на 14 этаж, девушка отыскала в сумочке ключи и открыла красивую полированную дверь из красного дерева.

Увиденноенасторожило ее сразу. В прихожей стояла пара изящных, но чужих женских босоножек. Девушка замерла, разглядывая черные стразы на каблуке, а затем прошла внутрь. Заглянув в гостиную, Кэтрин обнаружила бутылку недопитого вина и два бокала. Чертовы голливудские стандарты! Кэт уже догадывалась, что обнаружит в спальне, и почему–то испытывала от этого чувство злобного удовлетворения. За дверью в комнату Криса прятались неясные тени. Бесшумно повернув блестящую ручку, девушка распахнула дверь и щелкнула выключателем, освещая полутемную спальню ярким светом.

В кровати лежали двое. Крис и Джесс. Если первого она ожидала там увидеть, то присутствие второй стало для Кэтрин огромным сюрпризом. Потеряв дар речи, она смотрела на зашевелившихся бывших подругу и парня и хлопала ресницами.

Первой в себя пришла Джесс. Увидев Кэтрин, она взвизгнула и резко дернула вверх одеяло.

– Что ты вопишь? – пробормотал Крис, поворачиваясь к Джессике.

Джессика ткнула пальцем в Кэт, и Крис, проследив за направлением, увидел на пороге ее.

Казалось, он не был удивлен. Он даже не собирался оправдываться. Он смерил взглядом Кэтрин и ее измятое платье и произнес:

– Ну, а ты что хотела?

– Не знаю, – голос Кэт звучал неожиданно ровно и спокойно. – Явно не этого.

– Ты тоже вчера была не одна. Укатила с ним без всяких сожалений.

Значит, Крис все видел. Как это мерзко, обвинять ее, вместо того, чтобы оправдываться самому.

– Ладно, Крис, ты та еще свинья, но Джесс… – Кэтрин посмотрела подруге прямо в глаза, но Джессика не смогла выдержать ее взгляда. – Как ты могла?!

Джессне ответила. Крис встал с кровати и принялся одеваться. Все в его внешности показалось Кэт неожиданно мерзким и неприятным, начиная волосатой грудью и заканчивая аристократическим тонким носом. Его идеальная внешность, отшлифованная несколькими пластическими операциями, и ухоженный вид вызвали в Кэтрин рвотные спазмы, и она, резко развернувшись на каблуках, выбежала из квартиры.

Только бы Джек не успел уехать! – думала она.

Джек не успел. Он как раз выезжал со двора, когда увидел в зеркало заднего вида выбежавшую из подъезда фигурку в мятом платье. Фигурка истерично махала руками, и Джек притормозил.

Кэтрин ворвалась в салон и замерла на переднем сиденье, как изваяние, крепко стиснув пальцами край платья.

– Что? – спросил Джек.

– Домой меня, – отрывисто произнесла девушка, не сводя глаз с одной точки.

– Что, поссорились? – полюбопытствовал Джек. – Я, конечно, могу подвезти тебя еще раз, но запомни, Разноглазая: я не твой личный водитель.

– Я помню, – меланхолично сказала Кэт.

Кэт–истукан не очень нравилась Джеку, но, видимо, внутри с ней произошло что–то очень плохое. Внешне спокойная и неподвижная, Кэтрин бушевала изнутри, как вулкан, и Джоунс видел это.

Они ехали в полной тишине. Лишь в конце дороги Джек разорвал тишину одним коротким словом:

– Приехали.

Машина остановилась. Кэтрин очнулась. Они, и правда, приехали.

– Спасибо, Джек… – Кэт по–прежнему обитала где–то глубоко внутри себя.

На секунду ей показалось, что Джек хочет сочувственно коснуться ее руки и что–то сказать, но не была уверена в этом. Она вышла из машины и пошла к двери, слыша где–то самым краешком своего сознания, как шуршат колеса отъезжающего автомобиля.

Родителей дома не было, и Кэт поднялась к себе. Упав на кровать, она, наконец–то, дала волю чувствам. Прорыдав около часа, Кэт поняла, что от этого ничего не изменится. Крис ее предал, и это свершившийся факт, который будет ее мучать, независимо от того, сколько слез она прольет. Кэтрин села в кровати и уставилась на свое зеркальное отражение: взлохмаченное, опухшее и красное от слез. В каком же жалком виде она предстала перед этими голубчиками, нежившимися в постели Криса!

По ее щеке скатилась последняя прощальная слезинка, и Кэтрин отчетливо решила мстить. Кристиан был уверен, что она была с Джеком, и поэтому решил изменить ей? Что ж. Она не сможет переубедить его в этом, зато сможет сделать так, чтоб обвинения Кристиана стали правдой.

Девушка поспешила к своему гардеробу и пошла в самый его конец, искренне надеясь, что она ничего не выкинула. Платье по–прежнему висело там. Серебристо–серое, с открытой спиной и мягкими воланами. Кэтрин сдернула его с вешалки и бросила на кровать. К черту Криса!!!

Девушка содрала с себя мятое платье и швырнула его в дальний угол ванной комнаты, а сама встала под освежающие струи горячего душа, размышляя о том, что ей делать с этой хренью, называющейся ее «жизнью», дальше.

Кэтрин хотелось растерзать Кристиана и Джесс за предательство, но сделать она этого не могла. Оставалось мстить, чтобы хоть как–то унять собственную душевную боль. Кэтрин бросала на серебряное платье короткие взгляды, ежась от собственных мыслей. Резко включив холодную воду, девушка взвизгнула, мгновенно покрывшись мурашками, и выскочила из душа. Завернувшись в теплый халат, она села на кровать рядом с платьем. Чертовски красивое.

Каким же классным был тот вечер… – вздохнув, подумала она.

Зазвонил телефон. Кэтрин без сил упала на кровать и накрыла голову подушкой, чтобы не слышать противный звон. Все звуки сразу стали глухими и далекими, и Кэтрин, незаметно для самой себя, уснула.

Проснулась она уже вечером, от того, что ей стало жарко. Подушка так и лежала на ее лице, оставив на нем витиеватый отпечаток.

Кэт с отвращением отбросила ее в сторону и потянулась. С первого этажа аппетитно тянуло чем–то вкусненьким. Девушка взглянула на часы: близился ужин.

Надев джинсы и футболку, она спустилась вниз. В столовой уже сидели родители. Отец перелистывал вечерний выпуск Харлем Таймс, а мать, Софи, писала что–то в блокноте, спустив изящные очки на кончик носа.

– Привет, мам, пап, – поздоровалась Кэтрин, садясь на стул. – Что у нас на ужин?

– Здравствуй, Катарина. Роше обещал приготовить телятину в сливочном соусе, а на десерт шоколадный пудинг, – мать взглянула на дочь поверх очков и отложила блокнот в сторону. – С тобой все в порядке? Ты какая–то бледная.

Кэтрин мгновение помедлила, раздумывая, говорить ли матери о Крисе. Затем решилась:

– Мы с Кристианом сегодня расстались.

– Не может быть! – пораженно воскликнула мама. – Но у вас же все было хорошо! Томас, ты слышал это?!

– А? Что? – отец опустил газету и взглянул на своих женщин поверх страниц. – Кто такой Кристиан?

– Понятно… – пробормотала Кэт.

– Томас! – строго произнесла Софи. – Крис – парень твоей дочери.

– Нет, мам, не надо делать из этого трагедию… – прошептала Кэт, которой дико не хотелось, чтобы из ее расставания делали трагедию. О подробностях явно стоит умолчать.

– Хочешь, мы наймем тебе психоаналитика? – спросил папа, чтобы хоть как–то угодить жене.

– Да я сама справлюсь! – сердито воскликнула Кэтрин. – Я что, похожа на психованную истеричку?!

В этот момент в столовую внесли ужин, и Кэт замолчала. Дивный запах тушеной телятины заставил желудок Кэтрин громко и неприлично заурчать.

– Бон аппети! – услужливо произнес повар, снимая с блюда крышку.

– Спасибо, Роше! – девушка принялась за еду, отогнав на время плохие мысли.

Когда же с ужином было покончено, и вся семья прошла в гостиную выпить кофе, Софи вернулась к прерванному разговору:

– Может, пригласишь Джессику на ночь?

– А… да… – пробормотала Кэтрин, думая, как бы помягче объяснить маме, что они теперь не подруги. – Крис теперь с Джессикой.

– Что?! – Софи чуть не выронила чашку кофе из рук. – Томас! Скажи же что–нибудь!

Папа вздохнул.

– Ну что я скажу, Софи? Тебе не кажется, что Катарина уже взрослая и сама во всем разберется?

–Спасибо, папа! – с чувством произнесла Кэт и улыбнулась отцу. – Ладно, вы отдыхайте, а у меня кое–какие планы на вечер.

– Правильно, тебе нужно развеяться! – поддержала Кэтрин мать.

Девушка встала с кресла и поднялась к себе в спальню. Взяв валявшийся на кровати телефон, она на мгновение замерла. Позвонить Джеку казалось таким простым решением, но как это сделать, если у нее нет его номера, а к социальным сетям он относился с презрением и никогда не был зарегистрирован на фейсбуке? Они никогда раньше не общались, и Кэт понятия не имела, как с ним связаться.

Решение, впрочем, пришло быстро. Кэтрин загрузила сайт их школы и переключилась на раздел личных данных учащихся. Скопировав номер, указанный под фамилией Джека, девушка нажала кнопку вызова. Несколько коротких гудков и мелодичный женский голос ответил:

– Приемная харлемского приюта номер 452. Я вас слушаю.

– Эээ… – Кэтрин слегка растерялась. – Могу я узнать номер телефона Джека Джоунса, он раньше содержался в вашем приюте?

– Одну минуту… – попросила женщина и в трубке какое–то время играла приятная ненавязчивая мелодия. – Записывайте номер.

Кэтрин записала цифры и поблагодарила женщину за помощь. Ну, вот и он.

Пока в трубке шли гудки, Кэтрин резко передумала звонить, но отступать было поздно.

– Алло? – раздался столь знакомый, но вместе с этим немного механический голос Джека. Кэтрин сообразила, что впервые слышит его по телефону.

– Джек?

– Разноглазая? – он сразу узнал ее и безмерно удивился. – Ты где раскопала мой номер?

– Нашла в записной книжке, – соврала Кэт. – Я у тебя кое–что забыла днем, могу я приехать и забрать свою вещь?

– Я только что делал уборку, и уверяю, мисс Кингсли: ничего из ваших вещей у меня нет.

– Может, она куда–то упала, и ты не увидел ее? Это сережка. Бриллиантовая. Я нигде не могу ее найти.

– Ну, у меня ты точно ее не найдешь. Тут столько бриллиантовых сережек, за год не переберешь! – саркастически произнес Джек.

– Я не знаю, где еще могла ее потерять. Пожалуйста. Это подарок родителей.

– Ладно, – вздохнул Джек. – Приезжай, поищем твою сережку.

– Спасибо, – Кэтрин положила трубку.

Оставалось привести себя в порядок и можно ехать.

Кэтрин поправила на себе серебристое платье и решительно нажала на дверной звонок. Игравший в квартире громкий рок тут же смолк и раздались шаги. Дверь распахнулась.

– Привет… – смущенно улыбнулась Кэт.

Джек изумленно смотрел на нее. Медленно прошелся глазами от стройных лодыжек до самых волос. Во взгляде его светилось подозрение.

– Зачем ты напялила это платье?

– Затем, что оно у меня есть, и я давно его не надевала! – парировала нападку Кэт, украдкой разглядывая Джека. В серой футболке «Ред Сокс» и вечных драных джинсах. Абсолютная приверженность стилю или катастрофическая нехватка денег?

– Могу я войти?

– Входи… – Джек посторонился, пропуская девушку внутрь.

Кэтрин вошла и замерла на пороге. Она уже собиралась нагнуться, чтобы снять босоножки (памятуя о том, как Джеку понравился вид сзади), но его голос резко осадил ее:

– Можешь не разуваться.

– Ты же только что уборку делал…

Джек бросил взгляд на новенькие блестящие босоножки девушки.

– Да уж, с тебя грязи как с танка будет. Где будем сережку твою искать?

– Может, начнем с дивана? – предложила Кэтрин.

Они и начали. Кэт заглянула во все уголки в поисках несуществующей сережки. На поиски у них ушел битый час. Затем,

вздохнув, Кэт присела на ручку кресла.

– Как жаль. Я была уверена, что она у тебя. Даже не представляю, где она может еще быть.

– А я, кажется, представляю!

Кэтрин подняла глаза на Джека. Взгляд его был тяжелым.

– Дома ты их оставила.

– Что? Я не… – в замешательстве проговорила Кэтрин.