Рождение Зверя

Рус

Рождение зверя

Глава 1

Центральный государственный архив Республики Мордовия, фонд 1028, опись 123, дело № 67, лист 4. Фрагмент донесения майора Фиглера — командира 2 роты Саранского полка от 16 декабря 1715 г.

«…Сего месяца 20 дня перешли мы со всею командою через Оку и по сторону оной с малою милю от Мордовское Маскино встали с приказом разорить языческое капище и изничтожить непотребные игрища.

Округ деревни собрались крестьяне зверинага вида душ около 40, желая учинить нападение…

Крича ненашега языка атаковали нас с превеликою храбростию. Не единожды не остановились они от огня нашего пушечнага и ружейнага. Даже пиками и багинетами колоты, рычали и бросались аки звери.

И токо милостию Всевышнего Господа нашего Иисуса Христа спасся я с двумя солдатами».

— Черт побери, еще один! — пробормотал невысокий коренастый парень, изучая исписанный аккуратным почерком листок. С видимым огорчением он отложил опечалившую его бумагу и подошел к окну.

У него были очень необычные волосы: в полумраке они казались русыми, а на солнце их цвет напоминал ржаную солому. Под стать волосам его лицо было густо усыпано веснушками — особенно досталось носу, который, следует отметить, был далек от классически греческого.

Довольно высокий лоб прорезали несколько продольных морщин; по-видимому, проблем в жизни паренька было столько же, сколько и у любого из нас.

Наконец, он вернулся к столу и вновь схватил этот злополучный листок. Необычность заключалась в том, что подобных документов за последнее время ему встретилось уже несколько десятков, и это вносило в его уже практически законченную работу определенный элемент диссонанса.

На протяжении нескольких лет тщательно подобранный материал, кирпичик за кирпичиком, выстраивался в стройную систему и грозил произвести в научных кругах настоящий фурор. С членами диссертационного Совета уже были «налажены мосты», что обещало почти безболезненную защиту кандидатской. Более того, Сергеем как талантливым и оригинальным исследователем заинтересовался не только его родной институт, но и всем известные и в тоже время секретные «органы». Так вот, все эти результаты последние «раскопанные» им в архиве факты полностью перечеркивали и вежливо намекали на неправильно сделанные выводы.

— Едрен-батон…, — вновь пробормотал Сергей (он ну просто категорически не переносил мат и все его ругательства были в высшей степени «зеленые» и «не дозрелые»- прим. автора). — Что же мне теперь снова весь диссер переписывать?!

Вопрос, не смотря на всю свою эмоциональность, был чисто риторическим и поэтому ушел в пустоту. Однако ответ все же был нужен и не когда-нибудь, а в самое ближайшее время.

Суть вставшей перед Сергеем проблемы состояла в том, что его выводы об успешной и практически бескровной христианизации Среднего Поволжья в свете новой информации оказывались несостоятельными. Выходила полная несуразица: в самом центре Российской империи, почти в её подбрюшье, в расцвет крепостничества и усиления гонений на язычников раскинулась территория, жители которой не только не признавали центральную светскую и церковную власть, но и успешно защищались от всяческих её поползновений. Более того, представлялось невероятным, что безоружные крестьяне в состоянии дать отпор более опытному и искушенному в военном деле врагу. Конечно, в отечественной истории известны многочисленные случаи крестьянских восстаний и волнений, в ходе которых правительственные войска терпели порой и сокрушительные поражения, но ни разу (подчеркиваю, ни разу — прим. автора) российские правители во второй половине XVII–XVIII вв. на долго не теряли власть над территорией, по площади сравнимой с небольшим европейским государством.

Что со всем этим делать, Сергей просто не представлял… Кроме того, положение осложнялось тем, что почти все эти, так не кстати обнаруженные, документы откровенно «попахивали» мистикой. Везде фигурировали какие-то «звериного вида» люди, которым не причинял видимого вреда ни огонь фузей, ни штыковой удар, а их вопли оказывали на солдат просто ошеломляющее воздействие, вводя их в ступор. Несколько раз, он ловил себя на том, что называл их мордовскими оборотнями, которые днем мирно копались в земле, а ночью оборачиваясь волками резали людей.

В голове Сергея теперь занозой стоял вопрос: «Как все эти факты могли пропустить наши маститые ученые, сотни раз перелопатившие архивы и написавшие по данным темам не один десяток работ?». Приходило на ум лишь одно — вся эта информация, выходящая за рамки общепринятых в науке взглядов, исследователями оценивалась как иносказательная, не объективная. «Сказка», «сплетня» — вот ярлыки, которые навешивались на все необычные документы. В науке стало хорошим тоном двигаться по уже наезженной другими исследователями колее, практически полностью игнорируя при этом целый пласт богатой и разнообразной информации.

На этой фразе он чуть не задохнулся от охватившего его возмущения, и ему пришлось прервать свой мысленный монолог.

Из возникшей ситуации Сергею виделось два выхода: первый — плюнуть на все несоответствия и закинуть увесистый талмуд с готовой диссертацией на проверку своему руководителю и со спокойной совестью готовиться к банкету, а второй — съездить в это самое село (Мордовское Маскино — прим. автора), которое чаще всего фигурирует в заинтересовавших его документах и разобраться с этой проблемой раз и навсегда. Очаровательные (и не только — прим. автора) глаза подруги и желание поскорее разобраться со своей затянувшейся учебой голосовали за первое решение, а теплый летний день, переполнявшая тело энергия и острое любопытство стояли за вторым вариантом решения проблемы.

Немного поколебавшись и мысленно попросив у подруги прощения, он принял решение и пошел собирать вещи.

Тельняшка, плавки, шорты, а после некоторого размышления и теплый свитер улеглись на самое дно объемистого рюкзака, за ними полетели зубная щетка и областная карта, а в боковые карманы влезла куча самых разных и нужных мелочей — нитки, иголки, ножницы, бинты и т. д. Через минуту рюкзак уже удобно устроился за плечами Сергея, плотно стиснув его плечи. Темная рубашка военного покроя, потертые синие джинсы и удобные кроссовки завершили экипировку русского Индианы Джонса.

Подойдя к двери, он оседлал стул и стал названивать по телефону. Весь разговор занял минут 10–15, из которых 2–3 минуты были наполнены уверенными обещаниями в самое ближайшее время закончить дисер, а остальное время — нежным воркованием со своей возможной второй половиной. Вторая часть разговора представляла собой интересный диалог, в котором одна из сторон то жалостливо, а то возмущенно сопела в трубку, а другая — пыталась состряпать какое-то более или менее правдоподобное оправдание своей неожиданной поездке. В заключении, Сергей раз пять поклялся не только звонить каждый божий день, но и не смотреть на все проходящие мимо юбки.

Уладив, таким образом, могущие возникнуть вопросы по поводу его внезапного отъезда, он щелкнул замком и отправился на вокзал.

Через пару часов нудной поездки, Сергей вылез из душного троллейбуса, попутно ткнув локтем какого-то невежливого и очень спешащего мужчину, и оказался перед вокзалом. Немного обшарпанное здание уже с первых шагов окутало его не только приятной прохладой, но и плотной атмосферой столь свойственных нашим автовокзалам запахов — пахло всем сразу — псиной, напряженно караулящей беляш, упавшим и размазанным по кафельному полу мороженным, резким дезодорантом и тут же легким одеколоном, бензином, принесенным сапогами дворника, немытым телом, а с сбоку вдоль стены убийственно отдавало туалетом и т. д.

В ходе милой беседы с диспетчером, он узнал всю необходимую ему информацию: автобус на Мордовское Маскино отправлялся только через два часа. Удобно устроившись в кресле, Сергей по старой привычке обежал взглядом зал ожидания. В его противоположном конце обернувшись друг к другу о чем-то беседовали две бабули, похожие на маленьких и злющих собачек. Тут они, вдруг, оправдывая свое внешнее сходство словно по команде повернули головы и с осуждением посмотрели на расположившуюся рядом парочку. Последним не было ни до кого ни какого дела: самозабвенно целуясь они слились в одно существо, которое дрыгало ногами и что-то шептало.

Рядом с колонной примостился на корточках мальчонка лет тринадцати; он ожесточенно нажимал на кнопки телефона, изрыгавшего из себя звуки автоматных очередей и взрывов снарядов. Чуть дальше оживленно беседовала стайка симпатичных девушек. Предметом их столь бурного обсуждения, судя по доносящимся выкрикам, была очередная серия нового сериала, герои которого определенно переживали такие страсти, что им позавидовали бы и персонажи бессмертных произведений В. Шекспира.

Презрительно хмыкнув, Сергей тем не менее отметил, что одежда современных подростков, в особенности их женской части, определенно не успевает за ростом их фигур.

— Да… Во всем виновата акселерация, — задумчиво пробормотал Сергей, продолжая свое наблюдение дальше.

Словом это была типичная картина обычного провинциального автовокзала, если бы не одно но…

К кассе уверенной походкой подошел высокий парень и попросил билет тоже до Мордовского Маскино. Едва услышав это, Сергей принялся рассматривать своего будущего попутчика.

Положив руки в карманы, он изучал расписание движения автобусов. Парень производил крайне противоречивое впечатление: немного детское выражение лица, нос картошкой, классически мультяшные русые волосы выдавали в нем добродушного человека, а мягкие и плавные движения, пружинистая походка придавали ему нечто кошачье и опасное.

Отметив все это и отложив в свой мысленный загашник намерение присмотреться к нему, Сергей перешел к составлению плана дальнейших действий. Во-первых, ему необходимо жилье: комната в избушке на краю села его вполне бы устроила; во-вторых, нужно было сразу же найти источник информации об истории села, обо всем самом необычном и из ряда вон выходящем. «И то и другое, — рассуждал он. — можно разузнать либо в сельсовете либо в местной школе. Кроме того, совершенно не лишним было бы зайти к местному батюшке, да порасспросить его. Определенно, он смог бы многое рассказать о своем селе и прихожанах».

Вдруг раздавшееся с улицы тарахтение, прервало его измышления, а для остальных послужило сигналом для немедленных действий. Первыми, как это ни странно сорвались с места бабули: привычно навьючившись все своими баулами, они быстро доковыляли до автобуса и заняли самые «блатные места». Чуть медленнее среагировала молодежь — девчонки, радостно завизжав, припустились следом за пенсионерами, определенно надеясь успеть к дележу свободным мест. Вновь обратив внимание на девчонок, Сергей не мог не отметить, что демографическая обстановка в этом селе не только не ухудшается, но и в скором времени должна кардинальным образом измениться. За «будущим России» неторопливо влезли несколько угрюмых мужиков и с видом неприступных беременных мамаш расселись на оставшиеся места. Общее оживление не могло не коснуться и Сергея, поэтому он, захватив рюкзак, подошел к автобусу и примостился на заднем сидении. Рядом с ним устроился и незнакомец с кошачьей походкой; он вытянул ноги и, облокотившись на сидение, задремал.

Три часа по проселочным дорогам, лишь изредка скрашиваемые хрипловатым басом шофера, посылающим очередного лихача, отчетливо напомнили Сергею одну из своих поездок на БТРе. Рытвины на дорогах, бросавшие автобус из стороны в сторону и натуженное ревение движка еще более усиливали это впечатление.

— Да…, - протяжно протянул он. — Кто не ездил по сельским дорогам, тот не «нюхал» жизни.

Тут словно в подтверждение, водитель резко дал по тормозам и автобус встал как вкопанный. Удивленные, но, как это ни странно, совершенно не встревоженные пассажиры, повылазили из окон. Причина столь внезапной остановки выяснилась довольно быстро: какая-то дворняга пыталась быстро перебежать дорогу. Очевидно, в этот раз его собачий бог решил помочь лохматому и автобус просто чудом не размазал его по дороге.

Судя по замысловатым ругательствам, которые подобно пулеметной очереди изрыгались из рта шофера, именно это барбос точно в этом самом месте постоянно перебегает проезжую часть. Пообещав в очередной раз дать газу и отправить собаку в «страну вечной охоты», водила уселся на сидение, и поездка продолжилась.

…Легкое оживление в салоне, грохот багажа, отчетливое почесывание и даже раздавшееся где-то похрюкивание (скорее всего, это бесилась молодежь — прим. автора) и куча других звуков, к сожалению, не очень приятных, подсказывали, что пункт назначения уже близок.

Быстрее всех автобус покинули вновь пенсионеры («они у нас, как самолеты — самые быстрые в мире, — подумал Сергей»), привычно растолкав зазевавшихся у входа. За ними, словно камень из пращи, вылетели девчонки и так же быстро растеклись по разным концам села.

Оказавшись на дороге, Сергей как гончая взял след и двинулся к приземистому одноэтажному зданию, над которым развивался российский флаг. Глава сельского совета оказалась милой черноволосой женщиной средних лет, что приятно удивило Сергея, которому в силу совершенно объективных причин нравились миловидные женщины.

Свою просьбу Сергей изложил за 5-10 минут, в течение которых он предстал как минимум ответственным сотрудником Института военной истории, откомандированным для изучения истории села. Столь впечатляющая тирада, подкрепленная для пущей уверенности красной корочкой аспиранта, принесла свои плоды не только в виде целой кучи адресов нужных ему людей, но и в виде приглашения на чай с печенюжками. Первое сразу же было воспринято с должным энтузиазмом, а от второго он вежливо отказался, объяснив это усталостью и желанием поскорее устроиться на новом месте.

Благодаря информации, полученной в сельсовете, он быстро нашел нужный ему двор. Его взору предстала изумительная картина: в гуще цветущей сирени спряталась небольшая избушка с резными ставнями на окнах. Рядом примостилась увитая плюшем покосившаяся беседка, манящая к себе прохладой и тишиной. Подойдя к калитке, Сергей рассмотрел среди деревьев и баню, что подняло его настроение ну просто до небес.

— Командировка обещает быть интересной! — проговорил Сергей, тем самым, подведя итог всему увиденному.

Отворив скрипучую калитку, он по заросшей тропинке подошел к дому и осторожно постучал по двери. На стук вышел вихрастый пацан и едва взглянув на гостя, затараторил:

— А бабушка вас уж заждалась! Звонила Марья Семеновна (глава сельсовета — прим. автора): говорит постояльца к вам направила….

Говорил он быстро, проглатывая слова, словно боялся не успеть. Торопыгу прервала вышедшая хозяйка, оказавшаяся на редкость живой и добродушной бабулей:

— Ну что стоишь, как столб? Я уж комнату приготовила… Скидывай мешок и давай за стол — супцу похлебаешь! А я пока блинов нажарю…

Сергей от такой встречи просто «расцвел красным цветом и запах розами»: улыбаясь, он пристроил рюкзак на диване, а сам мигом за стол. Что тут и говорить, но с едой у него всегда был разговор короткий — сел, принюхался и съел. Дальнейшее он воспринимал не иначе, как сон: густой и наваристый суп, окутавшись непередаваемым ароматом, молил его попробовать, маленькие и пупырчатые огурчики, неторопливо плавая в рассоле, обещали изумительный хруст на зубах, радовали глаз дымящиеся картофелины, густо посыпанные солью и даже нарезанный огромными ломтями черный хлеб, и тот прошибал слюну. Все увиденное, пронюханное и прочувствованное было взято приступом и уничтожено.

Ну а попробовав толстых и румяных блинов, Сергей понял, что он раньше не жил, а существовал. Еще через некоторое время, изредка прерываемое чавканьем, ему стало ясно, что нужно остаться здесь в деревне и, женившись на местной молодухе, завести кучу толстопятых мальцов. Однако, выпив чашку крепкого черного кофе после столь роскошного ужина, он мигом вернулся к действительности, а точнее к своим делам.

Он стал осторожно расспрашивать свою хозяйку о селе, его старожилах. Бабулю настолько обрадовало такое любопытство, что через пару минут Сергей понял — словесный поток может снести не только все его планы, но и его самого. Она выложила все сплетни, которые знала: семейная жизнь буквально каждого жителя села, начиная с грудничков и заканчивая старыми маразматиками, была обсосана до косточек и препарирована до самых мельчайших подробностей.

Услышав такие подробности, Сергей искренне удивился, что наши доблестные органы проморгали подобного ценного сотрудника, способного не только отчеканить мельчайшие биографические данные нескольких сотен сельчан, но и удивить просто парадоксальными наблюдениями.

Со слов бабули выходило, что «село — это последний райский уголок на земле и живут здесь не люди, а золото»:

— Помогают друг другу… И дров наколют, и воды принесут, и забор поправят… Вчерась только Сашка с братом — сыновья нашего батюшки — валун с усада убрали, а то, проклятый, пол огорода занимал.

Уже через несколько часов Сергей с некоторой досадой понял, что всё это ему стало напоминать старые советские фильмы о счастливой жизни в одном отдельном колхозе. Поэтому он применил хитрый прием, задав самый беспроигрышный и провокационный для пенсионера вопрос:

— Ну а молодежь….? Как? Ничего? Поди пьют, хулиганят…?

Реакцию бабули можно было описать лишь одним словом: взорвалась и огнем своего гнева «опалила» не только собеседника, но и даже стоявшие на подоконнике цветы. Её ответная тирада была настолько сладкой и необычной, что Сергей понял — коммунизм наступил здесь и именно сейчас, а не через 20 лет, как обещал Никита Сергеевич Хрущев.

Чуть успокоившись, она выдала:

— Как можно так говорить! Грех жаловаться… Хорошие! Помогают всегда. Чуть, что попросишь, сразу прибегут и сделают. Вон церкву недавно обновили — покрасили, почистили все кругом… Дорожки все песочком посыпали, источник наш вычистили. А все они — ребятишки (в категорию «ребятишек» она включала, определенно, всех начиная с пятилетнего и заканчивая тридцатилетним возрастом — прим. автора)!

Сергей вновь был приятно удивлен — поведение молодежи, да и похоже остальных сельчан, совершенно выбивалось из колеи. «Черт! — проскользнула у него мысль. — Во всей стране творится бедлам: молодежь спивается, кто постарше — вообще, практически покойники, а тут в поряде!». Вдруг бабуля прервалась и всплакнула:

— Это все батюшка наш — отец Анатолий! Ему спасибо! Он отвадил от водки проклятущей наших мужиков! А то было пили у нас страшно…. А уж ребятишек как жалко было… и что мы сними не делали, все мимо. Хорошо батюшка приехал…

Подробный рассказ об отце Анатолии, который далее последовал, вызвал у Сергея непреодолимое желание познакомиться с ним. Уж больно он странен, а это, в свою очередь, прекрасно соответствовало цели его поисков. Сделав мысленную зарубку — напоминание, Сергей стал слушать дальше…

Поведав историю появления священника в селе, бабуля плавно перешла на пенсии и цены, неравномерный рост которых напоминал плетение черепахи за несущимся вскачь быстроногим Ахиллесом. Вместе повздыхав какое-то время над этим, они разошлись по комнатам.

Оставшись один, Сергей подвел итог первому дню своей эпопеи: во-первых, он обеспечен жильем, хозяйка которого оказалась одновременно и бесценным источником информации; во-вторых, завел знакомство с местной администрацией, что могло стать хорошим подспорьем в его поисках; в-третьих, его легенда прошла свою проверку и была признана достоверной; и, наконец, в-четвертых, определился первый необычный объект — сельский священник.

На священнике, насколько он понял, оказалось завязано очень много всего необычного: среди жителей села, отец Анатолий пользовался огромным влиянием, фактически он был центром всей духовной жизни этого малого мирка. Практически каждый житель, со слов бабули, был обязан ему если не физическим исцелением, то как минимум духовной помощью и участием. «Безусловно, — пробормотал Сергей, — это интересный экземпляр. Определенно, фанатик или, чем черт не шутит, инквизитор, решивший в отдельно взятом селе искоренить все зло и пороки». Улыбка чуть тронула его губы, когда он живо представил себе, как высокий человек с горящими глазами и развивающимися волосами, одетый в рясу и потрясающий посохом, изгоняет бесов из местных алкоголиков.

— Занятно… — вновь усмехнулся он. — Но как он может быть связан с этой долбаной проблемой, ума ни прилажу!

Промучившись до утра, Сергей наконец уснул….

Глава 2

Утреннее пробуждение было на редкость странным… Уже знакомая вихрастая башка осторожно просунулась в окно и отчетливо поинтересовалась, почему он так долго дрыхнет и не собирается на рыбалку.

Сергей несколько раз порывался дать пацану подзатыльник, но потом рявкнул:

— Щас!

Через некоторое время перед Мишкой, а именно так и звали бабушкиного внука, предстал Сергей, одетый в длинные темные шорты и футболку цвета хаки.

Получив от заботливой хозяйки сумку, полную припасов, рыбаки двинулись на пруд. Проходя мимо огорода, Сергей обратил внимание на огромный, в два-три обхвата, валун. Глыба красноватого гранита с мощными прожилками кварца, перегораживавшая полдороги, явно выглядела здесь инородным телом. Однако Мишку такое чудо природы совершенно не заинтересовало и, обойдя его, он заметил:

— Кстати, именно этот булыжник Сашка с братом (сыновья отца Анатолия — прим. автора) и убрали с огорода.

Комментарий мальца был настолько обыденным, что Сергей не сразу сообразил — разговор шел о валуне тонн под пять весом, который нужно было не просто поднять, а передвинуть на десяток метров от забора. Отсюда даже видно было его старое место — свежее углубление посреди огорода, почти уже засыпанное навозом. «Да уж, — подумалось ему. — Занятие достойное титанов. И странно, что титаны нашлись именно здесь, в этом богом забытом краю, и выглядели они уж слишком обыденно».

Разговор определенно требовал продолжения и он спросил:

— А как?

На что он получил вполне закономерный, но в тоже время и обескураживающий ответ:

— А так! Молча! Пришли в вдвоем, попыхтели, покряхтели… Да и вечер уже был — ни черта не видно! А с утра мы с бабушкой вышли, а валун уже за огородом…

Все это было сказано таким нравоучительным тоном, что желание потрепать пацана за вихры становилось все сильнее и сильнее, а веры в воспитательные способности местных учителей все меньше и меньше. Однако начинать утро с мордобоя, тем более одностороннего, Сергей не только не любил, но и считал признаком плохого тона.

— Ладно, разберемся… — пробурчал он и двинулся следом за своим неразговорчивым проводником.

По мере приближения к пруду, Сергея почему-то не покидала уверенность, что его копилка с необъяснимыми случаями будет не просто наполняться, а пополняться с космической скоростью. Эта мысль, к его сожалению, оказались просто пророческой… Буквально через несколько минут взору изумленного аспиранта предстало странное зрелище: обширное поле около водоема было со знанием дела превращено в целый спортивный городок. Футбольные ворота, гимнастические брусья, турники всевозможного рода, куча каких-то крюков и канатов, масса пухлых мешков на утоптанной площадке — все это было расположено в каком-то странном порядке, принцип которого Сергею был до боли знаком.

— Черт! Полоса препятствий! — наконец выдал он.

Именно на такой дорожке, в свое время, Сергей наматывал десятки километров, ностальгия по которым сразу же заставила остро заныть под сердцем.

Разинув рот, он мысленно перебирал причины, которые хоть приблизительно смогли бы смогли объяснить появление здесь подобного великолепия:

— …Зона для тренировки областного ОМОНа… Да, нет, слишком уж как-то все с любовью сделано, да и близко к деревне. Пожалуй и феэсбешники отпадают — тем вообще подавай безлюдье с рядами колючей проволоки и вышками по периметру (здесь Сергей, определенно, хмыкнул — прим. автора). С другой стороны, все это может быть местом проведения военно-патриотических игр.

Последнее предположение ему показалось очень даже правдоподобным… Он сразу же представил несколько десятков бегающих, прыгающих и еще черт знает что делающих юнцов, которых оценивали умудренные опытом строгие судьи. «Очень даже неплохо, — сам же и оценил он эту картину. — Еще бы добавить пару тройку салютов, ну может даже фейерверк после награждения и все — разгадка готова».

Наконец-то закрыв рот (который, кстати, так и оставался открытым на протяжении всей напряженной мысленной работы — прим. автора), Сергей решил приступить к практически действиям: он решил немного «потрясти», на предмет получения информации, своего юного, но в тоже время очень неразговорчивого друга. Мишка, словно предчувствуя шквал вопросов и дружеских, а может и не совсем дружеских тычков, уже давно умчался к пруду и спокойно застыл с удочкой, «гипнотизируя» рыбу. Увидев такой маневр, Сергей тоже решил присоединиться к нему, повременив с вопросами (не только же вынюхивать он сюда приехал? Он планировал и отдохнуть чуток… — прим. автора).

Только он сел на берег и, размотав удочку, забросил её в воду, как из головы мгновенно вылетели все странности, которые ему встретились. В этот момент все, что не касалось рыбалки, стало для него нереальным… Ощущение зыбкости усиливалось медленно надвигавшимся на них густым утренним туманов. Он был похож на вату, которая мягкой и одновременно плотной ватой окутывала их и скрывала от окружающих. Вскоре, в беловатой дымке скрылись огромные ивы, раскинувшиеся метрах буквально в двадцати метрах, минут через десять Сергей потерял из виду уже и своего соседа… Реальным и настоящим осталась лишь удочка, удилище которой он твердо сжимал в руках… Ему казалось, что выпусти из рук удочку, и он сам сгинет во мгле…

…Вдруг поплавок легонько шевельнулся. Совсем чуть-чуть! Сергей мгновенно насторожился и стал во все глаза следить за малейшим его движением. Через минуту поплавок вновь ожил, легко шевельнув самой макушкой… Вокруг него стали медленно расходиться небольшие круги, постепенно переходящие в большие и, наконец, в просто огромные, затухающие где-то около самого берега… Вскоре поплавок стал вести себя, как взбесившийся бык, совершающий непредсказуемые скачки и норовящий боднуть… Сергей взмок… Руки дрожали от желания резко рвануть удочку вверх и убедиться, что на крючке плотно засела долгожданная жертва. Но он ждал, прекрасно понимая, что настоящего клева еще нет… С каждой секундой терпеть становилось все сложнее и сложнее… Постепенно, откуда-то исподволь нарастало уверенность в том, что он может легко и опоздать, если не потянет в эту самую минуту. Вскоре, поведение поплавка резко поменялось — безумные рывки в стороны прекратились, казалось, рыба успокоилась раз и навсегда… Однако, поплавок неожиданно мощно пошел в сторону, практически уходя из виду! Сергей быстро среагировал и рванул удочку в противоположную сторону… Рывок оказался настолько сильным, что бедная рыбка, взлетев метров на пять-шесть, исчезла в кустах…

Рыбалка оказалась на редкость удачной (по крайней мере, так считал Сергей): вместе с Михой они натаскали штук 20 небольших карасей и с пяток приличных карпов. Однако, едва взглянув на своего напарника, Сергей понял, что для него такой улов явился, чуть ли не оскорблением. Его презрительно опущенные уголки рта, и печальное выражение глаз наводили на мысль, что обычно он ловит раз в десять — двадцать больше.

— Вот, юный браконьер-любитель! — пробурчал Сергей.

Так и не дождавшись реакции сматывавшего удочки Мишки, он тоже начал потихоньку собираться. Чуть позже они уже молча вышагивали назад, думая каждый о своем. В таком молчании было пройдено и поле с полосой препятствия и валун с такой интересной историей. Юный браконьер (в чем стал подозревать его Сергей — прим. автора), очевидно ожидавший продолжения вопросов, не выдержал и сам спросил:

— Ну чё? Видел?

Задав столь глубокомысленный вопрос, Миха вновь замолк. Через некоторое время он снова поразил Сергея краткостью своей речи:

— Ну, поле то… как тебе?

— Видел, — в тон ему ответил Сергей и продолжил, решившись закинуть удочку дальше. — Поле как поле, что я полей что ли не видел?!

Однако пацан был не таким лопухом, каким выглядел: он точно заметил удивление Сергея на берегу пруда и похоже «тянул резину». В ответ Сергей сделал зверское лицо, обещавшее очень много неприятностей, и пацан «раскололся»:

— Да мы это сделали! Мы! Отец Анатолий сказал, что школе нужна новая спортплощадка. Они с Николай Петровичем (директор школы — прим. автора) попросили мужиков помочь, а сами школьников собрали. Целую неделю мы копали, таскали, прибивали…

Больше информации из него вытянуть не удалось, да и они, наконец, подошли к дому. Мишка исчез сдавать улов, пообещав вечером уху, а Сергей пошел переодеваться.

В его руках оказалась еще одна ниточка, потянув за которую, он надеялся, хоть немного прояснить ситуацию. «Директор, — подумал Сергей. — Определенно директор должен быть в курсе всех этих событий. Странная ребятня, еще более странная школьная спортплощадка. Короче, нужна встреча». Сказано (а точнее, выдумано) — сделано.

Забрав свое удостоверение, он уверенно двинулся к одноэтажному зданию школы. Директора, пожилого, но еще крепкого мужчину с орденской планкой на груди, Сергей нашел в библиотеке. Среди рядов потрепанных книг он кого-то шутливо отчитывал:

— Олеся, тебе бы не фантастику читать… Вот, возьми, Есенина.

В ответ из глубины комнаты зазвучал приятный девичий голос:

— Николай Петрович!!! Она же интересная… Это та же классика, только в ином виде!