Помоги проекту - поделись книгой:
Кажется, Кейт ожидала аплодисментов, которых, очевидно, не стоило ожидать от этого иссохшего прутика. Оливия почувствовала, что устала. Ночная круговерть настигла ее. Тяжелые сумки оттягивали руки. Самое время было возвращаться домой.
– Нам надо купить несколько манго, миссис Чень. Для экономки Оливии.
– Ха. – Женщина пролаяла что-то, посреди этой толчеи из ниоткуда появилась коробка манго, она была вручена и без того сверх меры нагруженной Кейт. – Подарок. – И она с прищуром посмотрела на Оливию.
Нет, это не неприязнь. Оливия возненавидела эту женщину.
– Кейт, – миссис Чень склонилась к ней, – эта девушка…
Шум толпы был таким громким, что Оливия не услышала остального, но она услышала радостный ответ Кейт.
– Она мой очень, очень хороший друг, миссис Чень.
Миссис Чень хмыкнула.
– Номер у тебя?
Кейт нахмурилась, потом кивнула. Старуха развернулась и ушла, даже не попрощавшись.
Кейт сверкнула улыбкой – мол, ну что т у т поделаешь…
– Не обращай внимания, – сказала она. – Я много месяцев думала, что она меня ненавидит. Просто она вот такая.
Оливия показалось, что она улыбнулась в ответ, но не была в этом уверена. Уставая, она теряла контроль над собой. Иногда она думала, что ее маска надежно сидит у нее на лице, а потом мельком видела себя и поражалась этой прекрасной блондинке, мертвой внутри. Она поставила свои сумки на пол и принялась рыться в кошельке.
– Ладно, подруга, – сказала Кейт, – время выбираться отсюда. Я выведу нас на главную улицу, и там мы поймаем такси. Я измотана.
– Я тоже! – согласилась Оливия.
Кейт принялась проталкиваться к выходу, и Оливия оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить, как миссис Чень наблюдает за ней.
– Прекрасная ночь, да, соседка?! – крикнула ей Кейт.
Оливия кивнула.
– Более чем! – И она, не запивая, проглотила таблетку ативана.
31 октября, суббота
Кейт
Клодетт была не тем человеком, дружбой с которым можно было бы гордиться, но она умела устраивать вечеринки. Надо отдать ей должное. Эта вечеринка проходила в стиле анти-Хэллоуин. Почти все были одеты а-ля девяностые. Она также выдержала изящный баланс среди мальчиков из частных и общеобразовательных школ: два к одному. Это дико взбесило ребят из Ригби и Сент-Джозефа, но и заставило их хорошенько потрудиться. Воистину гениальное решение.
«Чудеса» прибыли вместе, в машине Оливии. И стоило нам открыть дверь, как все завизжали: в основном потому, что Оливия не появлялась на вечеринках почти год, но также и потому, что остроглазая, но туповатая Клодетт немедленно закричала: «Потрясающие подделки!» Мы вовсю позировали, демонстрируя свой полиэстер, как будто в числе приглашенных был сам Лагерфельд.
Что тут можно сказать? Мы произвели фурор. Перед тем как мы разбрелись, дабы покорить разные части сцены, Оливия схватила меня за руку.
– Два пункта. Первое, обрати внимание, что Клодетт в ультрановых лубутенах. Это ее ошибка. Она сли-и-ишком старается. Второе, не оставляй меня одну, ладно? Я отвыкла от всего этого.
Я сжала ее руку и пообещала быть рядом, а потом отправилась бродить, обниматься и обмениваться приветствиями со всеми присутствовавшими.
Клодетт похитила меня, как только Оливия отошла достаточно далеко.
– Ты восхитительно выглядишь, Кейт.
– Спасибо, ты тоже. – И я разразилась потоком восторгов. – Изумительные туфли, Клодетт. Я серьезно. – Она потягивала мартини цвета зеленого яблока, и, судя по ее состоянию, это был не первый бокал. Вечеринка проходила в особняке ее отца на Карнеги-Хилл, 95. Хоть я и не просила ее об этом, Клодетт принялась описывать всех участников вечеринки. Стоит сказать, что каждому было уделено достаточно внимания, включая двух барменов, лучшего поставщика дури для ее сестры, отцовского повара, крутого диджея и охранника, остававшегося в спальне отца, но готового вмешаться, если что-то пойдет не так.
– Умно. Коп на подработке?
– Нет. – Клодетт вздохнула. – Это Крис, один из телохранителей отца.
Вау. Если не брать в расчет то, что он пережил многочисленные браки, я и представить себе не могла, что мог сделать старик, чтобы заморочиться о личной охране. Богатые люди – это другой вид.
– Круто, – сказала я.
С каждым глотком Клодетт становилась все дружелюбнее и дружелюбнее.
– Ну, на таких вечеринках может случится что угодно, и не только потому, что тут всех понамешано. – Она стрельнула глазами в сторону некоторых парней из государственной школы. Ее нарощённые ресницы были ужасны. – Моя сестра Рейчел говорила, что в прошлом году на таких вечеринках творились престранные вещи. Но все-таки оно того стоит.
– Да, любая вечеринка может превратиться в хаос, и неважно, какая именно здесь смесь. Таков извечный порядок при взрослении дебилов. – Я оглядела особняк. Мы с Клодетт и еще несколько десятков ребят развлекались в студии первого этажа. Бар и диджей располагались уровнем ниже. В отличие от папы Оливии отец Клодетт в оформлении помещений исповедовал принцип «чем богаче, тем роскошней». Каждая вещь кричала: «Посмотрите на меня, я безумно дорогая!»
– Некоторые сходят с ума просто на пустом месте. – Чтобы подчеркнуть свою мысль, она широко взмахнула рукой. – Как наша дорогая Оливия. Моя сестра говорит, в прошлом году она жгла напалмом.
– Да, мы смеялись над этим, – солгала я.
– Хотела бы я это увидеть. – Она вздохнула над бокалом. – А потом через несколько недель королева вечеринок исчезает и появляется в этом году как Снежная королева. И никаких хоть сколько-нибудь подтвержденных слухов, хотя Рейчел сказала, что это было скорее ее амплуа и в младших классах, и потом.
Можно было ручаться, что Клодетт отдала бы левую руку, только бы ее считали Снежной королевой. Тем временем я спрашивала себя, было ли это тогда, когда Оливия повстречалась с плохим мальчиком? Подстрекал ли он ее на вечеринках?
– Да, чего только не случается. Гормоны. Что поделаешь? – Я была бы рада узнать что-то еще, но чувствовала, что должна поставить ее на место. – Я слышала, твоя сестра успешно проходит реабилитацию.
– Да, конечно. – Клодетт моргнула, радостно воззрившись на меня. Клянусь, самым замечательным качеством этой девушки была ее тупизна. – И я очень признательна вам, девушки, что вы пришли ко мне. Я знаю, это ваша первая вечеринка в этом году. Я ужасно польщена.
Я искупала Клодетт в паре новых комплиментов, а потом удалилась. Где там моя Снежная королева?
Серена и Морган нашлись у бара. Было похоже, что они пытаются объяснить бармену рецепт какого-то термоядерного напитка. Их подбадривали трое парней из Ригби. Оливия, должно быть, спустилась вниз. Когда я обернулась, чтобы найти лестницу или лифт, или что тут у них было, я столкнулась с парнем в черной футболке и черных джинсах.
Господи. Это был тот самый, из булочной.
В его руках было дешевое пиво «Мичелоб Ультра», которое тут же мне всучил.
– Я почти час за тобой наблюдаю. Ты не похожа на тех, кто пьет мартини «Зеленое яблоко».
Как он смел? Как он смел так думать, особенно учитывая тот факт, что он был прав. Я ненавидела притворяться, будто мне нравится шабли или модные коктейли. Я так разозлилась, что почувствовала горечь во рту.
– Что ты тут делаешь?
– То же, что и ты, полагаю. – Грязная улыбочка. – За исключением того, что я здесь ради местного колорита и чтобы парни из частной школы занервничали.
Итак, он был не глуп.
За ним следили по крайней мере три девицы. Мальчик из булочной был крут, хуже того – он об этом знал. Я попыталась взять себя в руки. Все это заставило меня понервничать. Как много ему известно? Что он может испортить? Я не чувствовала, чтобы от него исходила угроза, но никогда нельзя быть стопроцентно уверенной.
– Значит, я похожа на тех, кто предпочитает легкое пиво?
Он пропустил мою реплику мимо ушей.
– Мне не хватало тебя у Чень. Как раз в тот момент, как я набрался храбрости позвать тебя на кофе, ты исчезла. – Он оглядел комнату. – Как я понимаю, ты продвинулась дальше и выше.
Я сделала вид, что не расслышала последних слов.
– Да, я учусь в Вэйверли с сентября. Оливия Самнер – моя лучшая подруга, и я живу у нее. – Я улыбалась, но произнесла все это сквозь стиснутые зубы.
Он покачал головой.
– Хорошо, раз ты так хочешь. Позволь представиться. Я Джонни.
Он протянул руку, и я вложила в нее банку с пивом.
– Джонни? Уже никто не называет так детей. Джонни пожал плечами и склонился ближе ко мне.
От него пахло свежемолотым кофе.
– Разве? И как, по-твоему, меня должны звать?
– Проблема, – пробормотала я под нос. Я резко развернулась и с бешено колотящимся сердцем пошла прочь, переполненная праведным гневом. Даже фейковое платье от «Родарте» трепетало от возмущения.
Уровнем ниже танцевали, напивались и корчились человек пятьдесят гостей. Хотя, может, их было семьдесят, или сто. Я плохо оцениваю толпу на глаз. Наконец я увидела Оливию, она была зажата в угол парочкой парней из государственной школы. Дружки Джонни? Чтобы добраться до Оливии, я потратила двадцать минут и даже сделала круг, танцуя с Тэйлором Вардом из Сент-Джозефа. Клэр вовсю отплясывала на танцполе с еще одним мальчиком из Сент-Джозефа – по крайней мере, так он выглядел. Я вспомнила, как Морган поддразнивала ее по поводу какого-то парня оттуда, в которого она якобы влюбилась. Я чуть приобняла Клэр, поздравляя, и продолжила пробиваться в угол. Один из парней навис над Оливией, но, кажется, она контролировала ситуацию.
– Отвали, дорогуша. То было другое время и другая я. – Она смеялась над ним.
Моя девочка.
– Вот ты где! Боже, Оливия, мы так опаздываем. Пора идти.
– Спасибо, – шепнула она одними губами.
Я схватила ее за руку и протащила за собой вверх по ступенькам и сквозь толпу.
– Такие жалкие, наивные мальчишки! – кричала она.
– Слышу! – вопила я в ответ.
Пробираясь к выходу, мы помахали «Чудесам». Джонни поймал мой взгляд ровно в тот момент, как мы добрались до вестибюля. Он поднял банку с пивом и кивнул.
– Постой-ка! Какой милашка! Это кто? – прокричала Оливия.
– Никто, – отмахнулась я.
Кто, скажите бога ради, называет своего ребенка «Джонни»?
2 ноября, понедельник
Оливия
Оливия и Кейт шли в школу под руку. Они собирались встретиться с остальными «Чудесами» в холле перед конференц-залом Вэйверли. «Чудесам» велели надеть форменную одежду и ждать, пока Марк Редкин не выставит их напоказ перед членами совета директоров.
По пути Оливия все еще болтала о вечеринке.
– И говорю тебе, он красавчик и не сводит с тебя глаз.
Кейт пихнула ее бедром.
– Не заинтересована. Не хочу отвлекаться. Это выходит за рамки моего плана. Я работаю только на один приз.
– Йель?
Кейт кивнула.
– Йель. Полный пансион. Все всегда ради Йеля, Оливия.
Оливия была в восторге от решимости и целеустремленности Кейт и немного завидовала ей. Она тоже собиралась в Йель, но, учитывая ее происхождение, историю семьи ее матери и ее оценки, сгладить некоторые шероховатости, как и всегда, будет легче легкого.
На что это похоже, хотеть чего-то так сильно? Серена, Морган и Клэр уже заняли свои позиции.
– Мистер Редкин появился секунду назад, – сказала Серена, которая, похоже, немного нервничала. – Инструкции те же, что и вчера, только он решил начать презентацию с Клэр, затем Морган, потом я. Мы учимся в Вэйверли немного дольше. Потом Оливия, а в конце – часть, относящаяся к Кейт.
Так и случилось. Конференц-зал Вэйверли был оформлен почти в средневековом стиле. Резной герб школы был призван устрашать и приводить в трепет. Но, кажется, никто из присутствовавших не трепетал. Оливия, по крайней мере, была знакома с каждым из членов совета директоров, а особенно – с миссис Пирсон, управляющим партнером в компании ее отца. Это были люди ее круга. Но ее соседка по квартире, кажется, не один год оттачивала мастерство самопрезентации перед такими вот собраниями. Кейт выступила так же непринужденно и с искренним восторгом. Восхищение Оливии снова выросло. Ее выбор был верен.
Когда Кейт закончила, мистер Редкин встал рядом, чтобы прокомментировать, что девочки появятся на большом зимнем празднике и на ряде других благотворительных обедов, каждая станет хозяйкой отдельного стола, и они будут лицом Вэйверли в электронных и печатных рекламных материалах. К концу его выступления зал был завоеван.
Но еще важнее было то, что то же самое произошло и с Оливией.
Что застигло ее врасплох, но факт оставался фактом. Она поняла это, поскольку, произнося свою речь о «Чудесах», мистер Редкин продолжал
Ревность.
Это заставило Оливию переоценить и пересмотреть все. Она наблюдала. Теперь она смотрела очень пристально. Марк Редкин был великолепен на протяжении всей презентации. Уверенный лидер, но не очарован исключительно звуком собственного голоса, как это часто случалось с другими. Легко улыбается, но всегда – по делу. У него была невероятно привлекательная улыбка. Марк подчинил своей воле весь совет. Все его предложения были одобрены. К тому моменту, как он закончил, Оливия была уверена. Она
Как только их отпустили, она обратилась к нему.
– Марк, на пару слов?
– Конечно. – Он отвел ее чуть дальше по коридору. – Все прошло прекрасно, спасибо вам. Вы были чудесны, Оливия.
«Вы были чудесны». Она хотела, чтобы он вжал ее в стену.
– Оливия?
У него были темные ресницы – необычно для блондина. Он стоял так близко. Но Оливия не чувствовала запаха одеколона или геля после бритья. Марк Редкин пах собой, так, как должен пахнуть мужчина, это… отравляло. Оливия пыталась отдышаться.
– Мой отец позвонил как раз перед началом презентации. Можете сказать всем, что для проведения большого зимнего празднества он заручился поддержкой Музея американского искусства Уитни. Думаю, завтра по этому поводу вам позвонит миссис Сабра.
Поделиться книгой: