Помоги проекту - поделись книгой:
– Что ты «знаешь»?
– Я никогда не прекращала за тобой наблюдать. Я знаю, какой ты добрый, – быстро говорила я, но Эл совершенно не слушал меня. Он резко обнял меня и тихо заплакал. Говорят людям доверять нельзя. Говорят, что перед тем как довериться человеку надо переступить через сомнение. Только тогда это доверие цениться, потому что оно ничто другое – как пустой звук.
– Что ты обо мне знаешь? То что десять лет назад я не хотел умирать в одиночестве и увидел девушку, которая желала того же, что и я? Или ты знаешь, что мне противно быть в этой инвалидной коляске? – закричал внезапно Эл. Он кричал, говорил много чего, а я успокаивалась. Сквозь крик души приходит покой и осознание того, что может тебя мучить. – Я знал, что еду приносила ты, а не кто-либо другой. Ещё хочешь держать это в секрете? Я всего лишь пытался выжить, как десять лет назад, так и сейчас. Именно поэтому я и принимал помощь той девушки. Я всё это делал для себя. Ты разочарована?
«Если расскажешь правду, тогда исчезнешь навсегда» – прозвучало воспоминанием голос того мужчины. Но хочется быть честной. Для себя, для него. Мы заслужили эту правду.
– Я всего лишь хотела сказать тебе спасибо, – глядя ему в глаза, ответила я. Мне, в самом деле, ничего не нужно было от него. Я не думала о ком он заботился, потому что, как и Эл заботилась только о себе. Придумала себе всё, надеясь на то, что однажды моя ложь превратиться в правду. – Знаешь, одной быть одной быть очень страшно. В круговороте людей, лжи и предательства. Я заблудилась в этом большом тёмном лесу. И попала в капкан жизни, где не знала зачем я живу? Я не могла выбраться и это было больно. Мне казалось, что смерть была единственным выходом, но ты тогда не прошёл мимо. Ведь многие видели, где я стою, и что собираюсь делать. Они могли осуждать это на словах, но на действии лицемерно проходили мимо. Ты остался рядом тогда. Спасибо тебе за то, что ты есть, – улыбнулась я, вытирая рукавом свои собственные слёзы. – Вот я и сказала тебе это. Я счастлива. Ответь мне, зачем ты тогда остановился рядом со мной?
– Умирать в одиночестве плохо. Это тяжело быть одному, но даже тогда я думал о себе, – тяжело вздохнул Эл и отвёл от меня взгляд.
– Этого было достаточно. Спокойной ночи, – сказала ему я у двери. Завтра, скорее всего меня вообще не будет. Это неважно. Я снова увидела свой свет во тьме, потому что человек. Поэтому хочу, как все нормальные люди трёх вещей: любви, прощения и благодарности. У меня это есть, теперь можно с гордостью думать о том, что жила не зря. Участвуя в игре на деньги нужно каждую минуту жить. Не потому что конец предопределён, а чтобы выглянуть в окно и понять, что жизнь всё же прекрасна… – И всё же я уверена, что наша встреча была подстроена Богом, а не человеческой игрой ради забавы.
* * * * *
– Последний момент был разочаровывающий, – сказал мужской голос. Нельзя было сказать, что этот человек был недоволен таким исходом. Однако о нём вообще ничего нельзя было сказать. Загадочный мужчина, играющий людьми по своему желанию, заключивший со мной когда-то сделку. Его лица я так никогда и не видела, но должна была признать, что у него своеобразное отношение к жизни. И достаточно интересное мышление. Вот только этот мужчина не догадывался о том, что я давно поняла – он не страшен. Его угрозы ничего не значат. Он одинок. – Всё же она так и осталась невинной. Выбрать правду вместе того, чтобы остаться с дорогим человеком – это неравноценно. Ты была жестока с ней.
– Не спорю, – ответила ему я. – Но после того до чего ты довёл девочку – это был единственный способ заставить её сказать правду. Ты проиграл здесь.
– Наверное, ты всё же права. Не ожидал, что ты опустишься до банальности. Использовать женскую ревность… – мужчина сделал паузу. Да, эта игра закончилась моей победой, но это не конец. Наша с ним игра продолжается. – Что насчёт парня? Он ушёл из отеля «Птичья клетка»? Если он ушёл, его соблазны увеличатся. Люди – ненасытные существа.
– Он всё равно найдёт её, – пожала плечами я.
– Ты думаешь, что она ещё жива? – рассмеялся мужчина.
– Я уверенна.
– Именно поэтому Эл однажды придёт ко мне. Интересно как же долго он будет сопротивляться? С нетерпением жду этого.
– Всё же ты глуп, – рассмеялась я. – Он тебе не противник, так как уже является победителем. Два человека открыли двери своей «птичьей клетки», в то время, как ты до сих пор находишься внутри своей.
Глава 3. Голоса в тишине
Снегопад – единственная погода, которую я люблю. Он меня почти не раздражает, в отличие от всего остального. Мне нравится часами сидеть у окна и смотреть, как падает снег. Тишина снегопадная. Она хороша для разных дел. Самое лучшее – смотреть сквозь густой снег на свет, к примеру, на уличный фонарь. Или выйти из душной, скучной, пустой квартиры, чтобы снег на тебя ложился. Такой холодный и пушистый, будто зовёт в холодную сказку, которую мы не получим «здесь и сейчас». Вот оно, чудо. Человеческими руками такого не сделать. Я люблю снегопад, но сегодня ненавижу даже его.
Интересно как давно я живу в этом отеле? Не знаю, точнее не помню. Попал я сюда при помощи приглашения, которое случайно обнаружил у себя в почтовом ящике. Меня это удивило, но это был лучший способ исчезнуть хотя бы на время от всех. Мрачный он какой-то. Редко можно увидеть здесь кого-то, даже горничных. Хотя им стоит отдать должное, появляются всегда в нужный момент, словно призраки. Всё здесь покрыто тайной и темнотой. Одно название чего стоит «Птичья клетка». Впрочем, идти в другое место у меня нет желания, как и выходить из номера. Телефон раздражает своими звонками. Но если разобью, придётся заплатить за новый.
– Да, слушаю, – поднимаю трубку.
– Здравствуйте, – проговорил женский приветливый голос. – Это Кей? Вас беспокоят с видеопроката. Вы задолжали нам диски, поэтому очень большая просьба вернуть сегодня вечером. Иначе вам придётся заплатить штраф.
– Хорошо. Я понял, – сказав это, я положил трубку. Всё же придётся выйти на улицу. Штраф платить за какие-то диски совершенно не хотелось. Глупо в такие моменты думать о мелочах, но именно они помогают нам жить дальше. Даже если слишком больно быть одному. Странно, почему-то именно эта девушка из видеопроката назвала меня по имени. Вышел на улицу. Холодно. И ведь не из-за температуры на улицы, внутри холодно. Одиноко.
– Я приготовила тебе макрель, – говорила мне моя мать, когда я приезжал на праздники к родителям.
– У тебя интересный запах духов, – говорили девушки с работы, которые видели меня ежедневно.
Мам, я уже давно ненавижу макрель. И постоянно покупаю себе одни и те же духи. Мне просто интересно, так для себя, вы хотя бы знаете меня? Или же самое элементарное: вы помните моё имя?
* * * * *
– Моя задача была вывести его из номера, иначе игра будет неинтересна, – заговорил мужской голос в кабинете. Мужчина был доволен собой. – Когда хочешь знать правду, следует быть готовым к тому, что впоследствии тебе придётся с ней жить. Я заставлю его не убегать. Он и так пуст внутри. Как поступишь ты?
– Послушай, мы не дьяволы и не боги. Мы люди, всего лишь слабые люди… – закричала на него я. За последнее время с ним моё терпение скатилось на нет. Я вскочила из своего места, но потом снова резко села обратно и попыталась взять себя в руки. – Что ты задумал?
– Ничего, просто встряхнуть его, – он снова ухмыльнулся. Если в этом человеке и было нечто доброе, то он прятал его достаточно глубоко. Не зная его истинных целей, но изучив этого мужчину, я поняла один его грубый недостаток. Это невероятно гордая личность. Вряд ли ему так сильно были нужны те деньги, которыми этот человек разбрасывался и угрожал. Чего он в действительности жаждет, так это абсолютной власти. Возможности контролировать всех и каждого. – Ты устала от меня?
– Не от тебя, – подошла я к его креслу. Руки тряслись. Пора заканчивать с его загадочной личностью, которая совершает давление на всех тех, кто работает вместе с ним. Он такой же человек, как и все мы. Выдерживаю паузу, обхожу кресло и становлюсь напротив него. – От твоего отсутствия, – передо мной сидел мужчина лет тридцати пяти, возможно, старше. Коротко стриженные каштановые волосы. Худощавое лицо. Сосредоточенный холодный взгляд серых глаз, напряжённо изучавших меня. В нём не было ничего необычного, вот только нечто заставляло держаться от него подальше. – Ужасный взгляд.
– Быть может, это моё истинное «я»? – насмешливо произнёс мужчина, только сильнее накаляя ситуацию между нами. Я преступила его границу, хотя он никогда о ней не говорил. Мой рот скривился в усмешке, после чего я направилась на выход. – Что теперь будешь делать?
– Исправлять то, что уже видно сделал ты, – перед дверью я остановилась, и посмотрела на мужчину. – Убить – это легко. Ты можешь убить своих врагов, уничтожить друзей, свою страну, своих людей. В конце концов, от всего этого ты уничтожишь и самого себя. Самое смешное, что тебе всё равно будет мало. Потому что ничто тебя не может наполнить, – я закрыла за собой дверь.
– Ты ошибаешься, – закончил он наш разговор фразой, которую я не услышала.
* * * * *
Я шёл по улице пытаясь вспомнить дорогу к магазину видеопроката. Что я сам могу о себе сказать? Смерть матери, борьба за выживание. Хотя подобным уже никого не удивишь. Скажем так, выживание въелось у каждого человека под кожу, загрязнило кровь и добралось до сердца, очерствив его. Это заставило меня потерять веру в людей. Я сам, в конце концов, осознал с ужасом, что ничего не знаю о людях, которые находятся рядом со мной. Но ничего не мог уже изменить. Никому не верил и от этого меня мучила совесть. Не различал лиц людей, все они стали для меня подобными. Наверное, праведники плакали надо мной, услышав, какая тьма твориться в моей душе. Наверное, хотя и в этом я не уверен, потому что тьма присутствует в каждом из людей.
– Кей! – чей-то женский крик. После помню визг тормозов. Удар головой об что-то тяжёлое и большое. Темнота.
– Очнулся? – спросил меня полицейский. Я обвёл глазами комнату, в которой находился. Это была больничная палата. Голова раскалывалась. Что же произошло? Я внимательно посмотрел на полицейского, который точно знал ответ на мой вопрос. – Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Девушка, которая спасла тебя, погибла. Опознать её личность нам не удалось. Может ты что-то о ней знаешь? – он протянул мне фотографию покойной. С фотографии на меня смотрела светловолосая девушка с закрытыми глазами и спокойной улыбкой на лице. Последний факт приводил в ужас. Умереть за другого человека с улыбкой, как минимум глупо. Но почему-то именно её руки показались мне знакомыми. Странно.
– Нет, я её вижу впервые, – отрицательно помотав головой, ответил я. Полицейский молча ушёл из палаты. Я остался один. Мне стало страшно и непонятно, а ещё меня переполняла грусть. Уйдя в свои мысли, я не заметил, как в палату вошёл врач. На внешность его я не обратил никакого внимания. Сейчас мне было совершенно не до него. Но мужчина взял фотографию умершей девушке, которая лежала на тумбочке.
– Не правда ли странные существа люди? – заговорил он, прерывая молчание. – Хотя одна моя знакомая уверенна, что человека делает человеком только одно. Наличие собственной воли и желания кого-то защитить. Но ведь к тебе это больше не относиться? – с этими словами врач вышел из моей палаты. Он не спросил ни о моём самочувствии, и после я его ни разу не видел. Впрочем, полиция меня тоже больше не беспокоила. Казалось бы, всё вернулось в своё прежнее русло и мне стоило снова запереться в своём номере в отеле «Птичья клетка». Но вместо этого я пошёл в полицейский участок, чтобы узнать о погибшей девушке.
– Её звали Маргарита Вей. Ей было двадцать четыре года, – начал мне рассказывать информацию о погибшей полицейский из информационной службы. Пришлось немного подкупить его. – Молодая какая! Хотя сейчас именно такие и играют в ящик. Постоянно им чего-то в жизни не хватает. На чём я остановился? И родителей у неё не было. Росла в приюте, – младше меня по возрасту. Она погибла, пытаясь спасти меня, незнакомого человека?
– А можно мне её адрес? – внезапно задал вопрос я, сам того не ожидая. Полицейский без вопросов написал его на клочке бумаги. Выйдя на улицу, вдохнув в себя холодный воздух, я посмотрел на клочок бумаги у меня в руке. Защитить кого-то? Человечность. Глупость, вот только сейчас, думая об этой девушки я считаю, что она была значительно умнее меня. В этом мире от неё не осталось и следа. Кто же она? Носила ли «маску» как остальные люди в этой жизни? Было ли ей так же одиноко? И почему наши жизни так трагически пересеклись?
Я всё думал и думал, а дорогие многоэтажные дома сменялись на бедные. Огни, горевшие вокруг, светили чересчур ярко. Много вопросов и ни одного ответа. Люди никогда не расскажут сами, что у них на сердце. Каждый считает, что открываться другому – это глупо, опрометчиво. Но так ли это? Вскоре я нашёл пятиэтажный старый дом. Маргарита жила в коммунальной квартире на самом последнем этаже. Грязный подъезд, спящий бездомный на лестницы этого дома. Картина подобной жизни ужасала.
– Есть тут кто-нибудь? – спросил я, открывая дверь квартиры из, которой доносились крики. На меня никто не обратил внимания, пока я не прошёл дальше. Навстречу мне вышла старая женщина. Подозрительно осмотрев меня, она спросила:
– Что ты тут ищешь?
– Где комната Маргариты Вей? – решив также без приветствия ответь ей я. Но как только произнёс имя покойной, дверь одной из комнат открылась и на пороге появилась маленькая девочка лет пяти. Она держала в руке потрёпанного мишку. Одета была в обноски, её светлые волосы были заплетены в две кривые косички. А её заплаканные глаза смотрели на меня.
– Точно, ту девушку звали Маргарита, – ворчливо заговорила женщина, а потом, указывая на маленькую девочку, продолжила наш разговор. – Это её сестра.
– Я слышал, что у неё не было семьи…
– Они не кровные, – махнула рукой старуха. – Эта непутёвая…Всегда в жизни делала всё для других. То ли слишком доброй была, то ли глупой. Мало того, что у самой были проблемы, так три года назад взяла к себе эту девочку. И относилась к ней, как к младшей сестре. Что теперь-то делать с ребёнком, когда она умерла? Семьи-то у девочки нет, а оставлять её здесь бессмысленно. Никто не возьмёт на себя заботу о ней. Лишний рот.
– Я её заберу к себе, – ответил я на ворчание старухи. Маленькая ручка девочки легко легла в мою большую ладонь. Она с сомнением посмотрела на меня, словно ожидая, что я передумаю. Что же я натворил своей неспособностью жить и жалостью к себе? Господи, как же стыдно. Самая большая человеческая глупость – боязнь. Боязнь совершить поступок, поговорить, признаться, жить, надеяться. Мы всегда боимся и поэтому проигрываем. Но вопрос лишь в том, что именно мы выбираем. – Твоя сестра умерла. Если хочешь, можешь пойти со мной? Я буду тебя защищать всегда. Как тебя зовут?
– Маша, – рыдая проговорила, наконец, девочка. Я обнял её. По моим щекам тоже потекли слёзы, от осознания своей собственной беспомощности. Ведь мне было не под силу сейчас уменьшить её боль.
– А меня Кей, – выдавил я, вытирая слёзы девочке. – Теперь мы с тобой семья.
Заказав такси, мы поехали в «Птичью клетку».
* * * * *
– Что ты творишь? Зачем ты убил девушку? – закричала я на мужчину.
– Ты не могла это исправить, даже если постаралась, – пожал он плечами, раскладывая книги на книжной полке. – В этом была вся Маргарита. Либо всё, либо ничего. И опасаясь, что всего ей не получить, она выбирала ничего из гордости. Но заметь эта девушка была неплохим катализатором для твоего постояльца. Игра теперь явно идёт в твою пользу.
– Люди – не игрушки! – закричала я, сев в кресло. Надо успокоиться. Надо прийти в себя. Для этого мужчины в жизни существует только два типа людей: те, кто приказывает, и те, кто подчиняется. Тем в чьих руках власть победа и достаётся. Но он ошибается. Я выдыхаю и уже спокойно говорю. Без эмоций и презрения. Говорю факт. – Ты проиграл, так как отказался от своего девиза: «Главное – власть», – взамен опустился до мелочной наживы. И понесли потери.
– Ломаешь себя, стараясь казаться спокойней, – сказал он, склоняясь надо мной. – Это интересно. Ты взрослеешь. Ломай себя. И в трещинах переломов ты увидишь свет. Сомневаешься во всём, что верила до сих пор? Сомневайся. В людях нужно сомневаться. Многие понимают всё превратно. Но ты ведь сейчас всё осознаёшь, не так ли? Сомнение – это путь к познанию людей. «Доверие» несомненно, благородное дело, но знаешь под маской «доверия» люди зачастую просто не хотят понимать других. Истинное доверие тут не причём. Это равнодушие. Бесчисленное число людей в мире просто не осознают того, что равнодушие намного губительнее недоверия. Вот так и получается, что истинное зло – это равнодушие по отношению к другим. Вот так получается, что это я проявляю свою доброту, к людям изучая их, а ты зло помогая им бездумно. Это разница между нами, – он взял прядь моих волос в свои руки и, прикоснувшись к ней своими губами, опустил её назад. – Поэтому не доверяя. Сомневайся. Изучай. И всегда смотри, чего они на самом деле стоят.
– Я приму твой совет к сведению и, надеюсь, ты скоро исчезнешь из моей жизни, – с сарказмом сообщила ему я.
* * * * *
В номере был бардак. Наверное, здесь никто не убирал ещё с моего прошлого ухода. Горничные просто решили не беспокоить малообщительного затворца, поэтому обходили мой номер стороной.
– Я тут всё приберу и сдам диски, – сказал я, увидев, что диски из видеопроката так и лежат у меня на столе. – А потом мы сходим в магазин и купим чего-то вкусненького. Так, что идём?
Девочка стеснительно поставила на пол свой маленький, старенький рюкзачок. Маша положила своего любимого мишку на диван, и стала помогать мне по уборке. Я часто посматривал на неё во время уборки. Люди погибают, когда сдаются. Если люди отказываются сдаваться, они получают право на жизнь. Благодаря этой маленькой девочке, я получил право на жизнь. Тот, кто отвечает на удар, становится сильнее – это истина любого времени. Все в этом мире – борьба, потому что это часть мира, в котором рождаются люди. Закончив с уборкой, мы с Машей всё же добрались до видеопроката.
– Здравствуйте! – заговорила молодая продавщица. Что-то не так. Голос не тот. – Я смотрю у вас много просроченных дисков! Вам теперь придётся заплатить штраф.
– Ничего страшного, – отмахиваюсь я, отдавая продавщице деньги. Меня не покидает ощущение, что я упустил нечто важное. Что-то действительное не так. – А здесь раньше другая девушка не работала?
– Да, – ответила молодая продавщица. Я поднял глаза на неё. Она смотрела на меня лукавым взглядом. Казалось эта девушка вовсе не была продавщицей. Слишком сильная, и совершенно другой голос, что мне даже захотелось взглянуть на неё. – Правда, для неё это была временная работа. Вот только Маргарита уже давно не показывалась на работе и на звонки не отвечает.
– Маргарита? – переспросил я. Руки у меня опустились. Значит, вот почему перед тем, как оттолкнуть меня та девушка окликнула меня по имени. Мне тогда это не показалось.
– Да, с этими временными работниками такие проблемы, – говорила девушка, но смотрела на меня с укором, будто она, как и я знала, что же произошло. Я стоял и пытался вспомнить лицо Маргариты, но оно не появлялось перед моими глазами. Всё что мне удавалось вспомнить это: «Добро пожаловать», «Ты сегодня много берёшь дисков. Наверное, очень любишь фильмы», «Спасибо за покупку, твоя сдача». Я мог вспомнить только её руки и голос, который постоянно приветствовал меня в этом магазине видеопроката. Нужно было хоть раз поднять голову и посмотреть на неё. Посмотреть в глаза Маргарите и улыбнуться в ответ. Прости, Маргарита…
– Кей, не плачь, – потянула меня за рукав маленькая Маша. – Думаю, сестричка была счастлива, когда спасла тебя. Ведь она спасла тебя? Я об этом знала. Всё хорошо.
– Маша, давай переедем в свою собственную квартиру, да? Семья не может жить в отеле, так ведь? – спросил я девочку, присаживаясь перед ней на корточки. Она вытирала своим рукавом мои слёзы и улыбалась в ответ. Спокойная улыбка на лице мёртвой Маргариты встала перед моими глазами. Человек лишь тот, кому есть кого защищать и есть сила воли.
* * * * *
– Доволен собой? – спросила я у мужчины, сидящего напротив меня.
– Астер.
– Что? – удивилась я.
– Меня зовут Астер, Серена, – повторил он, продолжая читать книгу. – И да, я доволен и твоей, и своей работой. Людям порой стоит осознавать цену поступков, которые они совершают. Даже если ничего плохого не делают, всё равно от этого появляется последствия.
– Идиот! Тебе самому не стоило их трогать.
– Ты считаешь, что все мужчины одинаковы? – закрыл свою книгу Астер. Я прочитала название книги «Птица Гермеса». Мне оно ничего не говорило, потому что не читала подобного.
– Одинаковы. Все, кроме любимого человека, – ответила я ему.
– Тогда мне несказанно повезло, – сказал мужчина, поднимаясь с кресла.
– Почему?
– Серена, ты моя невеста, – рассмеялся Астер.
Глава 4. Цветок для урагана
Поделиться книгой: