Стенка на стенку. Хоккейное противостояние Канада-Россия

До финальной сирены еще 20 минут игрового времени и два гола преимущества в матче таких команд еще ни о чем не говорят. Забивает Гилмор на 41.35 и делает счет 3:4. И такая пошла игра, что дух захватывало. У канадских болельщиков от удовольствия, у наших – с досады. Андерсон сравнивает счет -4:4 на 54.39. То ли наши после 4:1 уверовали в окончательную победу, то ли еще что-то стряслось, но на табло – 4:4. На 57.01 уже 5:4 в пользу канадцев – отличился Гретцки. Трибуны еще ликуют, а на табло уже 5:5. Всего через 32 секунды после гола Гретцки в сутолоке у ворот Фюра – наши страстно кинулись отыгрываться – Быков каким-то образом углядел шайбу и дал пас на Хомутова. Тот, не мешкая, переправил ее в сетку ворот.

Трудно сказать, что чувствовала каждая команда после финальной сирены третьего периода. Наши были потрясены тем, что после такого лидерства должны начинать почти все сначала. А с другой стороны – был подъем, мы вырвали ничью.

У канадцев была досада, что упустили выигрыш за две с половиной минуты до конца, но и удовлетворение, что прекрасно провели период.

Овертайм – это лучшее подтверждение того, что хоккейные матчи выигрываются или проигрываются не за 60 минут чистого времени, а в секунды… Все решилось на 65.33 – Семак «поймал» Фюра неожиданным броском – 6:5. Победа! Едва зрителей отпустил естественный шок, который они испытали от забитого Семаком гола, как большая часть болельщиков поднялась со своих мест и аплодировала стоя. Аплодировали обеим командам в знак признания их мастерства. Монреальцы умеют ценить красивый хоккей. Тот же Третьяк отмечал, что в Канаде болельщики понимают толк в первоклассном хоккее и, как ни обидно им за своих соотечественников, отдают должное мастерству соперников.

– Я прекрасно помню тот матч, да и вообще всю серию, – говорил спустя 20 лет Александр Семак, – Я, правда, был в третьем – четвертом звене, но зато, в какой команде! Такой сильной у нас не было года за три до этой серии, и она просуществовала еще года три. Игра была настолько великолепной, что мы, наблюдая за ней со скамейки, получали удовольствие. Конечно, не забывали выходить на смену, но у моего звена было поменьше игрового времени… Что говорил Тихонов после третьего периода, не помню. Дмитриев, кажется, его успокаивал, чтобы он ненароком кого из игроков словом не обидел… Мы только сказали друг другу, что продолжаем свою игру – это сказал Фетисов, громко говорить в раздевалке имел право только капитан.

С тем голом мне повезло – представился случай, и я его не упустил… Насколько он был для меня важным, в тот вечер я еще не понял, а вот теперь – через почти двадцать лет вспоминаю.

– Вообще это был потрясающий финал. Играли очень равные по силам, по звездному составу команды, очень высокого класса. Судьи в последней игре своим, малость, помогли, иначе мы бы выиграли. Но это, естественно: дома, может, стены и не помогают, но судьи – точно.

На этот раз тактика канадской команды была иной, чем раньше. Теперь прежнее «секретное оружие», когда Гретцки уезжал за ворота соперника и оттуда выдавал голевые передачи партнерам, уже не работало. Майк Кинан не мог удержаться оттого, чтобы не объединить в одно звено Гретцкого, Марио Лемье и Марка Мессье, а к ним добавить Рэя Бурка и Пола Коффи в защите. Хотя многие эксперты считали, что есть другие варианты и не стоит объединять самых ярких звезд в одно звено. У канадцев получился «сдвоенный центр» из Лемье и Гретцки, при этом Лемье в нужные моменты уходил на левый край, может быть не чисто на край, но был слева от оси площадки.

Первый гол во втором матче забил в ворота Белошейкина защитник Рошфор. Сделал он это на 43-й секунде. Довольно быстро. Впрочем, Андрей Хомутов восстановил равновесие без большой паузы – на 1.27. Таким началом обе команды напомнили, что на хоккейные матчи нужно приходить за пару минут до вбрасывания, а не после «третьего звонка». Кстати, капельдинеры на канадских катках разрешают проход опоздавшим только после остановки игры – нельзя мешать зрителям получать удовольствие от зрелища. Канадцы все– таки «рассердились» не на шутку – Гилмор на 3.48 довел счет до 2:1, а потом и защитник Коффи подключился в атаку и сделал счет 3:1. Прямо– таки зеркальное отражение первого матча.

В начале второго периода рефери Пол Стюарт «выписал» штраф канадцам и первая пятерка взялась терзать квартет «кленовых листьев». «Бригада меньшинства» все-таки не сумела справиться с «бригадой большинства» – капитан нашей команды – Вячеслав Фетисов своим точным броском сократил счет на 32.11. Игра обострилась и уже сборная СССР вынуждена обороняться в меньшинстве. Кинен выпустил своих сильнейших игроков, которые только что видели, как действовала русская пятерка. Лидеры «кленовых листьев» кинулись забивать, но попались на коронный прием Крутова, который игру в меньшинстве использовал, как шанс забить гол. И на 34.17 счет стал 3:3.

Игра пошла как на качелях. Наконец-то начала «стрелять» клюшка Марио Лемье, который только подбирался к своему будущему «прозвищу» – Супер Марио. На 36.32 он вывел свою команду вперед – 4:3.

Начался третий период и Быков равняет счет на 44.45. Публика стонет от восторга – Уэйн Гретцки выводит передачей на голевую позицию Марио и счет становится 5:4. Правда, играть остается 9.46, а за это время можно многое сотворить. И нельзя сказать, что хозяева успокоились. Но…

Наверное, это был фирменный прием советского хоккея, когда форвард идет на двух защитников. Так забил свой великий гол Валерий Харламов в 1972 году, так забил Хельмут Балдерис на чемпионате мира. На 58.55 Валерий Каменский пошел на двух защитников – Кроссмана и Мэрфи, которые, то ли растерялись, то ли не поняли, кто из них должен останавливать форварда, но и вратарь Фюр оказался неготовым к такому решительному рейду одиночки – 5:5. И опять дополнительное время, опять игра «до гола». Правда, назвать это «лотереей» никто не решается, хотя все недовольны, когда судьба встречи решается с помощью «буллитов» и называют это соревнование «лотереей». Впрочем, это лишь общие рассуждения.

Было назначено дополнительное время, но гола пришлось ждать долго. Обе команды действовали весьма осторожно, понимая значимость точного броска. Уэйн Гретцки продолжал терзать наших защитников своими прострельными передачами, которые адресовались, прежде всего, Марио Лемье. Именно с них тот забивал четвертую и пятую шайбы, с подачи Уэйна он забил и шестую – на 90.07. Тут же началась продажа билетов на третий – решающий матч.

Примерно через час после окончания матча, практически последними мы шли вместе с Алексеем Касатоновым со стадиона по специальному переходу в гостиницу. Возле небольшого фонтана в окружении юных болельщиков стоял Уэйн Гретцки и терпеливо подписывал автографы.

– И он не уйдет, пока не сделает счастливым последнего мальчишку, поэтому он и именуется Великим, – заметил Алексей, поприветствовав коллегу.

Это одна из основ хоккея в Канаде – звезды понимают, как важно быть «Великим» не только на льду, но и вне его.

Этот матч состоялся в сентябре 1987 года, а в марте 2005 года некто, укрывшийся под девизом «Big Phill» в Интернете в переписке признавался, что «с невероятным удовольствием смотрел видеозапись последнего матча, поверив друзьям, что это был лучший хоккей, который когда – либо был сыгран». В конце он едва не сжег свой видеоплеер.

Начало встречи было таким обескураживающим для канадцев, что Иглсон потом признавался, что его холодный пот прошиб: неужели повторение 1981 года?! Шайбы влетали в ворота хозяев одна за другой, создавалось впечатление, что доиграть матч до победного свистка не представит для советских хоккеистов никаких трудов. Это только из области предположений, но, кажется, в это поверили и сами хоккеисты, хотя никто в этом никогда не признается. А как признаешься, если благостная успокоенность залезает в подсознание и живет там своей жизнью.

«В конце третьего периода Лемье вкатывается в зону, получает шайбу, делает паузу и бросает. Но в это же время защитник, который должен был играть против Лемье был зацеплен Оверчаком и по какой – то «причине» канадский судья Дон Кохарски не дал штраф. Когда это случилось, Оверчак перестал катить, так как уже ждал свисток. Самый очевидный штраф… Но публике и всей стране очень бы не понравилось, если бы вместо гола русские получили бы численное преимущество… Но, если закрыть глаза на этот инцидент, то следует признать, что это были лучшие три матча из когда-либо сыгранных».

На самом деле Оверчак зацепил Вячеслава Быкова, который спешил перехватить Марио Лемье и вполне успевал сделать это, но Дон Кохарски лишь посмотрел на то, как упал на лед «русский» игрок, и развел руками – все нормально, продолжайте играть. А против Уэйна Гретцкого, Марио Лемье и Ларри Мерфи остался Игорь Стельнов, который, забыв об указании тренеров, кинулся к Уэйну, тот спокойно обыграл его «один в один» и отдал пас Марио, выкатившемуся чисто против Сергея Мыльникова. Марио в такой ситуации еще на разминке забивал в верхний угол десять из десяти. Против этого «выстрела» Сергей уже ничего сделать не мог. Кстати, канадцы после этого применили традиционный прием – вся команда выскочила на лед, В такой ситуации ни один судья не решится противостоять двум десяткам здоровенных парней, можно на такое нарваться…

Кстати, Иглсон в 2006 году признался перед телекамерой, что сборная СССР в матчах с канадцами лишилась двух голов – первый не был засчитан еще в 1972 году в третьем периоде финального матча в Москве, когда Кен Драйден выгреб шайбу из ворот, хотя она была там сантиметров на пять за линией, а второй, когда Дон Кохарски засчитал гол вместо того, чтобы дать удаление.

Потом Игорь Дмитриев признавался, что хотел бы встретить Кохарски в темном переулке и поговорить с ним «по-мужски». Впрочем, теперь это все – история, которую вспоминаем с удовольствием. А, может быть, если бы не о чем было спорить и рассуждать, то ради чего играли…

По оценке канадских экспертов и зрителей лучшими в сборной СССР в той серии были Вячеслав Фетисов – «доминирующий защитник», Сергей Макаров – лучший правый крайний восьмидесятых, Владимир Крутов – «машина по забиванию голов», «профессор» Игорь Ларионов, Валерий Каменский – это был его «прорыв», Алексей Касатонов – самый «надежный» защитник, Александр Семак, Андрей Хомутов и Вячеслав Быков – лучшая «вторая линия».

После Кубка Канады ведущие игроки сборной и ЦСКА – та самая первая пятерка – решили, что они сыграют на олимпийских играх-88 и чемпионате мира, а затем поедут в НХЛ. Такой отъезд, тем более легальный, по контракту, заключаемому «Совинтерспортом», не был чем-то предосудительным. Уже в предолимпийском году парни увидели, что они ничуть не уступают самым великим звездам, но не могли понять, почему они должны жить хуже. И Виктор Тихонов знал, что, быть может, он в последний раз выводит такую блестящую команду на турнир.

В СССР шла перестройка и, разумеется, она не могла не влиять на настроения спортсменов, да и их родных. Экономика разваливалась гораздо стремительнее, чем шел процесс выработки знаменитого «нового мышления», а социализм в исполнении лидеров СССР никак не хотел приобретать человеческое лицо или хотя бы черты этого самого лица.

Джон Зиглер во все годы своего президентства в Лиге, независмо оттого, как играла команда хоккеистов НХЛ против русских, считал, что его Лига – лучшая в мире и в ней должны играть лучшие. Конечно, можно говорить, что это типично американский подход, но в чем-то он был прав. Другое дело, это означало, что Лига открыта для советских хоккеистов и вот-вот они в нее поедут. Причем поедут действительно лучшие. В 1987 году он разговаривал с «советскими» и понял – вот-вот они приедут в НХЛ и сбудется мечта многих североамериканских болельщиков: все лучшие – в НХЛ.

Заокеанский хоккей сейчас другой. В свое время НХЛ от полного застоя спасли именно европейцы. Боссы североамериканского хоккея открыли двери для лучших мастеров Старого света и технари типа Штястны и Курри отучили боевые, но прямолинейные команды семидесятых от стиля «бей-беги». А в Европе, увы, в хоккейной тактике все стало меняться к худшему.

9 Последнее олимпийское золото советского хоккея

Олимпийский турнир 1988 года по воле судьбы стал последним, на котором выступала хоккейная сборная СССР. Правда, в том году никто не думал, что через три года сочетание «СССР» окажется достоянием истории. В силу того, что олимпиада должна была состояться в Калгари, к ней особенно усердно готовилась сборная хозяев. Это вполне естественно. Посылали гонцов по городам и весям, чтобы собрать как можно больше информации о соперниках. Естественно, что, прежде всего, обращали внимание на «русских». (Один из парадоксов человеческого мышления – пока мы были «СССР», нас называли «Русскими», а теперь, когда мы – «Россия», нас вспоминают как «советских»).

Новичком, который произвел наибольшее впечатление на тех, кто приезжал смотреть двухсторонние матчи, был Илья Бякин. Этот защитник увлекался нападением, умудрялся влетать в зону соперника, не останавливаясь на синей линии, как того требуют каноны игры хоккеиста обороны. Он шел на ворота, не оглядываясь, кто остался его страховать. Но, если терял шайбу, то успевал вернуться на свое «законное» место. Словом, работал за двоих. Еще одним новичком сборной был Александр Могильный – хоккеист огромного таланта, но и сложного, импульсивного характера. Должен был стать звездой еще один талантливый игрок – Евгений Белошейкин, которому прочили славу «второго Третьяка». Но ему не повезло – он получил травму и, в результате, основным вратарем неожиданно для самого себя оказался Сергей Мыльников.

– Честно говоря, мне очень хотелось съездить на Олимпиаду и получить медаль, хотя после травмы я не имел нужной игровой практики, – два десятилетия спустя рассказывал мне Сергей, – Пришел к Виктору Васильевичу, поговорили, он ко мне хорошо относился, помнил, что в неудаче в последнем матче Кубка Канады-87 моей вины не было. Тем более, что речь шла о позиции «второго» вратаря, который на лед выходит раз – другой… А тут, неожиданно для себя, стал «первым». Мне очень помогли ребята – они играли предельно строго, четко и я обрел уверенность, что все будет в порядке.

В матче против канадцев команда СССР поймала кураж. А вот на хозяев турнира стены «Сэддлдома» так надавили, что они, как говорят в мире спорта, перегорели. Против такой команды, как советская, необходимо было сделать чудо, чтобы победить. И хотя играли в команде Канады «восстановленные» любители, те, кто еще вчера выходил в формах клубов НХЛ, им ничего не удавалось сделать против команды Фетисова – он был капитаном и «заводилой». Взять «на силу» – мы были на равных, запугать жесткостью или жестокостью также не проходило – в сборной СССР были те, кто в НХЛ чуть позже стали звездами.

По результатам Олимпиады многие игроки получили правительственные награды. И вот это награждение явилось поводом к обострению отношений между руководством и хоккеистами. Логика руководства была проста – мы их только что наградили такими высокими орденами, а они, неблагодарные, хотят уехать к американцам. Увы, хотя горбачевско – ельцинская «перестройка» и шла по стране, до перестройки в умах руководителей в отношении к судьбам людей дело еще не дошло.

Много позже Виктор Тихонов рассказал, что ведущие игроки сказали ему, что после Олимпиады они поедут в НХЛ.

Другими словами, в сентябре 1988 года их в команде уже не будет. Кого лишился тогда еще советский хоккей?

Вот, для примера, что писал Джордж Гросс в «Торонто Сан» о Сергее Макарове: «Когда историки решат написать сагу о когда-то неизвестной советской хоккейной машине, имя Сергея Макарова займет заметное место в списке звездных игроков. Хоккейные болельщики Калгари вспомнят Макарова за его классический стиль, умные ходы и острый взгляд, сфокусированный на воротах соперников, хотя он и примкнул к «Флейме» в конце своей карьеры. И, тем не менее, он выиграл приз «Новичка сезона» в свой первый из шести сезонов в НХЛ. Карьера Макарова, как хоккеиста была, конечно, впечатляющей. Он демонстрировал свой талант еще в челябинском «Тракторе», откуда его «кооптировали» в мощную московскую команду Красной Армии… Этот русский выиграл достаточно золотых, серебряных и бронзовых медалей, чтобы открыть магазин в центре Челябинска».

10 Первое золото России

Сборная СССР в 1991 году готовилась к Олимпиаде в обычном режиме, привычном для хоккеистов, которые привыкли «страдать» на тренировках. Уже летом в Новогорске работали со штангой весом в 120 килограммов. Много лет спустя, в одном из разговоров об отношениях с игроками Виктор Тихонов без малейшей тени кокетства признал, что игроки его терпеть не могли. И он об этом знал. Но такова природа спорта – тренер является душителем «свободы» в отношении режима, «эксплуататором». Если в отношениях между тренером и игроками начинается «любовь», то прощай результат. Кстати, в «Канадиенс» игроки не любили Скотти Боумена, но зато какой был результат!

В декабре 1991 года СССР прекратил свое существование. Непосредственно перед приездом во Францию хоккейная сборная сыграла последний раз в турнире в Швейцарии в форме с буквами «СССР», в Альбервиль приехала какая-то «объединенная команда», как ее обозвали чиновники МОК, литеры были попросту спороты со свитеров.

Перед началом турнира президент Международной федерации хоккея Гюнтер Сабецки решил заняться спортивной «бюрократией». Он не возражал против участия в Играх команды «Содружества независимых государств» (читай – сборной, приказавшего долго жить Советского Союза), тем более, что в случае ее успеха, над стадионом вместе с флагом МОК должны были поднимать и штандарт ИИХФ. Но Гюнтер был педантичным немцем. Сейчас это «Объединенная команда», а завтра игроки захотят выступать за разные страны – и как быть? Заготовили специальный бланк и предложили каждому хоккеисту расписаться, за какую команду, а точнее, за команду какой страны он намерен выступать в будущем. Если «ответы» будут разные, то команда именуется «объединенной» и с таким именем уходит в историю, своеобразный казус. Первым пригласили Дарюса Каспарайтиса – говорили, что у него уже есть паспорт Литвы и вообще он не хотел играть за СНГ. Дарюс четко вывел – «Россия». А потом слово «Россия» написали и остальные. Сабецки распорядился – все-таки хорошо, когда президент федерации немного диктатор – писать во всех справочниках ИИХФ, что в олимпийском турнире – 92 играла сборная России. Так и значится на сайте ИИХФ, любой может удостовериться.

Турнирная ситуация сложилась так, что после игр в подгруппах и двух стадий плей-офф в финале встретились Россия и Канада (рука как-то не поворачивается написать «Объединенная команда», а потому воспользуюсь решением Сабецки). Это была вторая встреча давних соперников на Играх. В предварительном раунде победили наши – 5:4.

У канадцев главным козырем был здоровый и «раскрученный» Эрик Линдрос. Он не захотел играть в клубе НХЛ «Квебек Нордикс», остался «любителем», а потому и приехал в Мерибель. Для него выигрыш олимпийского золота был особенно важен – все-таки любой хоккеист хочет стать звездой первой величины. Но не суждено было реализовать мечту. Не суждено в силу нескольких причин, в том числе и физиологических. Олимпиада проходила в среднегорье, где, пусть и не очень заметна нехватка кислорода при нормальной жизни, в игре она довольно скоро сказывается, особенно, если вес спортсмена за сотню килограммов, и он действует на высокой скорости.

Матч начался в стремительном темпе. Все – таки в команде Канады было немало игроков, поигравших в НХЛ и фарм – клубах. Опыта им было не занимать, да и наших игроков они уже неплохо знали. У нас по опыту выделялось звено Быкова, но им не уступали молодые «гренадеры»

– Алексей Ковалев, Алексей Яшин, Андрей Петренко и Алексей Жамнов. Миша Шталенков играл достаточно надежно, он знал, что его главная задача – выстоять первый период, потом, может быть, полегче будет, когда счет с нулей сдвинется. Но счет не двигался. В раздевалке тренеры подтверждают установку – терпеть, не удаляться, играть через не могу, игра последняя, решающая.

Второй период не легче первого. Опять счет стоит недвижимо.

В раздевалке ребята переговаривались между собой – дожмем, парни. Наконец, слово капитана, которое во всех хоккейных раздевалках имеет огромное значение: «А ну, мужики, в последний, в решающий!»

На лед наши игроки выскакивали с азартом, словно нет на ногах, на руках груза первых двух периодов. Первый гол забил Буцаев, через минуту, когда канадцы еще не отошли от досады, Болдин сделал счет 2:0. Канадцы один гол отыгрыли, но спустя десяток секунд, пока соперники не поймали кураж по-настоящему и не взялись всерьез, Быков забил третий гол.

11 Стенка на стенку

Вообще-то глава с таким названием может охватывать весь период встреч канадских команд с российскими и советскими. И вы в этом уже убедились. Но сейчас речь пойдет о «новейшей истории», когда команды начали соперничать в XXI веке.

На Олимпиаде 2002 года в Солт-Лейк-Сити сборные Канады и России не встречались. Турнирная сетка оказалась такой, что олимпиада лишилась главного матча. Но ничего страшного не произошло. Сборная Канады через пятьдесят лет вернулась на вершину пьедестала почета. Ее игроки во главе с Марио Лемье – «супер Марио» и Генеральным менеджером – Великим Уэйном Гретцки выиграли золотые медали. Каждый канадец, приехавший в команду, понимал, что его пригласили выигрывать. А это – великий настрой.

Канадцы, как говорится, набрали ход.

Возвращение на высшую ступень пьедестала почета олимпийского турнира у сборной Канады состоялось в 2002 году, в американском Солт – Лейк – Сити. Прошло долгих пятьдесят лет, чтобы удалось снова соединить «золото» с «Кленовыми листьями». На этот раз была великолепная команда, которую во многом формировал Уэйн Гретцки и оказывал влияние на ее подготовку, на настрой игроков. Он прекрасно помнил свой олимпийский опыт 1998 года, когда многие игроки просто не очень хорошо понимали, куда они попали. Желание побеждать у них было, но одного желания оказалось мало.

В 2002 это была великолепная команда, которая имела блестящего лидера – Марио Лемье. Один из сильнейших защитников Сергей Зубов, который провел почти полтора десятка лет в НХЛ, сказал, что труднее всего было играть как раз против Лемье. К нему почти невозможно подобраться, отнять у него шайбу, обыграть. Прекрасная координированность, великолепные физические данные, игровое мышление, особая чувствительность – можно еще многое добавить, чтобы попытаться охарактеризовать спортсмена, который всего один на несколько сот тысяч, такие рождаются раз в столетие. Другое дело, что может появиться новый супер-талантливый спортсмен, тоже из серии «раз в столетие», но он будет все-таки другим.

«Наши хорошие игроки потому хороши, что играют усердно, – писали канадские газеты – Они не откатываются, а если игра приобретает силовой характер, то они в силах поднять ее на новый, еще более интенсивный уровень».

Но болельщикам все равно чего-то не хватало ни в 1998-м году, ни в 2002-м. Эти команды могли бы не встретиться и в Турине в 2006 году, но тут судьба поспешила свести фаворитов турнира раньше, чем хотелось бы. В матче четвертьфинала.

Генеральным менеджером нашей команды был Павел Буре – выдающийся хоккеист, пользующийся авторитетом у игроков по обе стороны океана. Каким бы выдающимся, даже великим ни был спортсмен, он все равно хоть чуть-чуть, но «шаманит», соблюдает какие-то свои ритуалы, повязывает «счастливый» галстук, садится на «счастливое» место на трибуне. Павел – не исключение, он пошел на этот матч на то место на трибуне позади ворот, где был, когда наша команда выиграла в группе у шведов.