ЛоРеНа — похитительница сознаний

— Очень приятно, — признался Стас, легко прикоснувшись губами к нежной девичьей ручке. — Редкое имя!

— Так меня назвала моя сестра, — вновь заливаясь румянцем, пояснила Лолита.

— Имя Вам очень идет, — расплылся в улыбке Полянский. — Ваша сестра угадала.

— Спасибо, — вымолвила девушка, отнимая у Стаса захваченную им в плен ладонь. Она взглянула на часики, неплотно прилегающие к тонкому запястью, и вздохнула: — Простите, но мне нужно идти.

Девушка спустила с колен разомлевшего от счастья Тарзана и, сунув под мышку томик стихов, нагнулась, чтобы завязать шнуровку на ботинке. На ее лебединой шейке Полянский рассмотрел небольшой золотой кулон — расправивший крылья ангел, молитвенно сложив руки, обращал свой взор вверх, будто бы испрашивая у Творца защиты и покровительства для своей подопечной. Стас машинально протянул руку и дотронулся до находки.

Лолита вздрогнула.

— Не хотел напугать, простите, — робко проговорил Стас. — Очень красивый кулон.

— Спасибо, — пробормотала Лолита. Она оттянула ворот блузки и спрятала под ним украшение.

— Разве подобные вещицы не принято носить на груди? — изумился Полянский, наблюдавший за действиями девушки.

— Этот кулон принадлежит моей сестре, — ответила Лолита. — Когда я одеваю его, то всегда перемещаю на спину. Мне так удобней.

— Конечно, это ваше личное дело, — заверил девушку Стас, удивляясь собственной подозрительности.

Лолита мягко улыбнулась и неспешно пошла прочь. Через несколько шагов она остановилась, обернулась и в прощальном жесте помахала Полянскому рукой. Широкая юбка, послушная порывам теплого ветра, облепила ноги девушки, обрисовывая стройный стан. Выбившиеся из косы пряди образовали вокруг головы Лолиты настоящий полупрозрачный ореол.

Непослушными руками Стас вынул из заднего кармана сотовый, посмотрел на время и тяжело вздохнул — назначенная шефом оперативка не позволяла проводить красавицу до дома. Полянский прикрепил к ошейнику Тарзана поводок и потянул песика за собой. Пуделек уперся всеми четырьмя лапами и протяжно заскулил вслед покинувшей их девушке.

— Идем, парень, — бросил следователь, — это неземное создание не для нас.

Глава 5

Наталья спрыгнула с электрички и, оказавшись по щиколотку в луже, порадовалась тому, что предусмотрительно надела резиновые сапоги, (это на работе приходилось постоянно таскать туфли на высоченной шпильке, дабы соответствовать установленному Клочковой дресс-коду, а в родной деревне можно было щеголять в чем угодно). Девушка раскланялась со знакомыми, прибывшими с ней одним рейсом, и вместе с оживленной и весело гомонящей толпой направилась в сторону автобусной остановки, где обычно встречали своих городских гостей жители всех окрестных деревень.

Те, кто имел в распоряжении автомобили, частенько подвозили соседей до дома. Но, как назло, среди множества давно примелькавшихся лиц Наталья не заметила никого, кому было с ней по пути. Ждать свой автобус Наталье предстояло долго, а потому спустя полчаса она осталась почти в полном одиночестве, если не считать тетку Марью, препротивнейшую особу, всегда держащуюся особняком. Девушка кивнула знакомой и честно попыталась улыбнуться. Но женщина только презрительно фыркнула и отвернулась.

Не особенно огорчившись, Наталья вытащила из спортивной сумки одолженную у Лолиты книгу и углубилась в чтение. К тому моменту, когда она вместе с героиней бульварного романа уже готова была выйти замуж и отдать свое девичье сердце могучему горцу, к остановке подкатил нужный рейсовый автобус, кряхтя и подпрыгивая на кочках.

Пропустив вечно недовольную тетку Марью вперед, Наталья взобралась в полупустой салон и прилипла к окну. Забыв о книжных героях, она рассматривала сквозь мутное стекло проносившиеся мимо пейзажи и радовалась скорой встрече с матерью. Обновленная весной природа, словно сбросившая с себя мрачные морозные оковы, приятно радовала глаз и рождала в душе Натальи только радужные воспоминания. «Зря девчонки не поехали, — думала она, — такая красота кругом! Не то, что в насквозь пропитавшемся пылью и смогом городе».

Мама встретила Наталью теплыми, только что испеченными блинчиками и не менее приветливыми, пахнущими медом и цветочным мылом, объятьями. Все как в далеком детстве — вот только отсутствие сестер в родных стенах ощущалось особенно остро. Девушка, не скрывая чувств, бросилась в распахнутые объятия родительницы, вдыхая знакомые с детства запахи.

— Как хорошо дома, — прошептала она, уткнувшись в широкую материнскую грудь. — Я так соскучилась…

— Хорошо, что ты одна приехала, — заметила мать, прижимая к себе Наталью. — Без Лолиты и Ренаты нам будет гораздо лучше.

— Не говори так, мама, очень тебя прошу, — довольно ворчливо пробормотала девушка, — ты же знаешь, как дороги мне сестры.

— А то как же! — согласилась мама. — Кому, как не мне, знать о связывающих вас узах. Но я все же считаю, что тебе давно пора жить от них отдельно: они плохо на тебя влияют.

— Это неправда! — воскликнула Наталья, — Девочки любят меня и во всем помогают. Я вообще не представляю себе жизни без них!

— Вот об этом-то и речь… — покачала головой мать, — тебе нужно остепениться, завести семью, детей. Как ты сможешь это сделать, если ни на секунду не отлипаешь от сестер?

— Всему свое время, мама, — вздохнула Наталья, — все еще у меня наладится. Только очень тебя прошу, не ставь мне снова в пример Машку Усачеву — за этой вертихвосткой мне никогда не угнаться!

— Ты разве не слышала ничего?! — искренне изумилась мама.

— О чем?.. — смутилась Наталья.

— Так Машку на этой неделе мертвой нашли — ее маньяк убил!

— Боже мой… — вымолвила Наталья, прижав ко рту ладонь. — Не может быть!

— Еще как может! — спохватилась мама. — Да ты присядь, что стоишь в сенях, как чужая. Придвигайся к столу, кушай, а я тебе пока все новости передам.

Чтобы не обидеть родного человека, Наталья, чуть не давясь, жевала блинчики. Она очень любила, как их готовит ее мама, но есть, слушая рассказ о смерти Машки, она не могла.

— Что же ты мне не позвонила? — спросила девушка. — Я бы тоже приехала на похороны.

— Незачем тебе на чужое горе смотреть, — отрезала мать, — сама как вспомню — так тошно становится. Этот маньяк Машку-красавицу так обезобразил, что и не признать. Галина, ее мамка, три дня над гробом выла и весь свет проклинала… Нет, незачем тебе это видеть, своих бед хватает.

— Да нет у меня никаких бед! — перебила мать Наталья. — С чего ты взяла, что у меня что-то не так?

— Да я это так, к слову. Ты кушай, кушай, не стесняйся… Еще чего расскажу: оказывается, Машкин хахаль женатым был!

— Я знаю, — согласилась Наталья, уткнувшись лицом в тарелку.

— Что ж ты мне раньше не сказывала об этом? — удивилась мать. — А я-то, кадушка старая, считала ее образцом благополучия. Вот ведь! Этот ее полюбовник на похороны и то не явился, венка не прислал!

— Наверное, его слишком потрясло произошедшее, — предположила Наталья.

— Да Господь с ними, — рассудила мама. — Ты сама-то как? На работе все в порядке, платят исправно?

— Все хорошо: зарплата солидная, иногда и откладывать удается, девчонки немного помогают…

— О-ох, — протяжно вздохнула мать. — Надолго приехала или опять завтра чуть свет убежишь?

— Нет, мама, я на все выходные к тебе вырвалась — по хозяйству помогу, да и поговорим по душам.

— Вот и хорошо, — повеселела мама, — вот и славно!

Однако уже к вечеру женщина заметила, что ее дочь становится все более грустной и немногословной. Наталья пыталась скрыть свое подавленное настроение, но материнское сердце не так-то просто обмануть! Ночью, лежа в постели рядом с дочерью, женщина сдалась:

— Ты в следующий раз приезжай с сестрами: я же вижу, как тебе без них плохо.

— Ничего, потерплю, — прошептала в темноту Наталья. — Ты их не любишь, а мне не хочется доставлять тебе беспокойство.

— Я пытаюсь принять их в своем сердце, — покаялась мать, — но у меня не всегда выходит. Прости меня за это…

— Ничего, все наладится, — пролепетала девушка, — вот увидишь!

Выходные прошли, и Наталья вновь вернулась в свою съемную квартиру.

— Как вы тут без меня? — первым делом спросила она у сестер. — Скучали?

— Не то слово, — обрадованно заявила Рената. — Наконец-то мы снова вместе!

— Нам тебя очень не хватало, — согласилась с сестрой Лолита. — Без тебя было так тихо, так тоскливо…

Рената положила голову Наталье на плечо, закрыла глаза и улыбнулась. А Лолита не удержалась и порывисто обняла обеих сестер сразу, на глаза ее набежали слезы.

— Довольно вам, — растрогалась Наталья. — Меня не было всего лишь два дня… — Она осторожно высвободила из плена Лолиты одну руку и подняла с пола объемную котомку: — Мама варенье прислала: ежевичное — ваше любимое.

— С чего бы это она так раздобрилась? — удивленно вскинула брови Рената.

— Более того, — продолжила Наталья, — мама пригласила вас обеих в следующий раз приехать вместе со мной — вам давно пора примириться.

— Наточка, ты же знаешь — мы с радостью, — счастливо улыбаясь, проговорила Лолита.

— Вот и великолепно, — рассудила Наталья, — поможете мне разобрать сумки, и сядем пить чай.

— Я побегу чайник ставить, — резво метнулась в сторону кухни Лолита.

— Постой же, — одернула ее Рената, — давай вначале гостинцы на балкон выложим. Видишь — Натусе тяжело!

Лолита резко затормозила и громко рассмеялась — она только сейчас заметила, что Наталья по-прежнему держит в руке сумку с присланным мамой запасом еды, которого, должно быть, девушкам хватит на месяц вперед. Судя по подозрительным выпуклостям снизу — на дне лежала картошка, не меньше килограмма.

— Ой, — спохватилась Лолита, — простите, я так обрадовалась нашему воссоединению, что совершенно потеряла голову!

— Зачем ты всего столько набрала? — мягко упрекнула сестру Рената, выкладывая из сумки содержимое. — Можно подумать, что мы голодаем!..

— Маме так хочется нам помочь, вот я и не посмела отказаться, — призналась Наталья.

— Не нам, а тебе, — ворчливо заметила Рената.

— Не будь букой, — Наталья ласково погладила сестру по волосам, — Давайте поскорее пойдем на кухню — мне нужно рассказать вам важную новость!

Для начала Наталья поведала сестрам о трагической судьбе Машки, в красках передав все то, что она услышала от матери. Потом она рассказала о том, как прошли похороны, не забыв упомянуть о забывчивом ухажере погибшей девушки.

— Все верно, — уплетая булку с вареньем, высказалась Рената, — мужикам мы нужны ровно до тех пор, пока молоды, красивы и здоровы! А как только случается чего — сразу в кусты.

— Не все же они такие! — укорила сестру Лолита. — Не верится, что на свете не осталось ни одного настоящего джентльмена. Того, который будет с тобою в горе и в радости…

— В радости — сколько влезет! — продолжила спор Рената. — А вот насчет горя: у меня большие сомнения.

— Как хорошо, что мы есть друг у друга! — вклинилась между сестрами Наталья. — У нас всегда есть на кого опереться, есть, кому помочь.

— Это верно! — подметила Рената, — мало кому повезло в жизни как нам.

— Мне все же немного жаль Машку, — расстроилась Лолита. — Пусть она и не была нашей подругой, но я считаю, что она не заслужила такой смерти.

— Надеюсь, скоро этого маньяка поймают, — возмутилась Наталья. — Домой с работы ходить страшно!

— А ты не ходи одна, — напустилась на сестру Рената, — бери нас с собой.

— Как будто от нас троих проку выйдет больше? — засомневалась Наталья.

— Тут ты не права, — поспешила заверить ее Рената. — Нет на свете такой силы, которая способна победить нас, когда мы вместе!

— Верно, — согласилась Лолита, вновь обнимая сестер. — Нас никому не разлучить, тем более маньяку!

Глава 6

Полянский, с час назад вернувшийся от начальника, выглядел крайне изможденным и безмерно уставшим. Глаза его были красными, как у кролика-альбиноса, верхняя пуговица рубашки была вдета не в ту петлю, а взъерошенные во время особо тяжких раздумий волосы торчали дыбом. Стас, не мигая, смотрел в одну точку и молчал: взгляд его говорил о полном отсутствии мозговой деятельности.

— Что, спекся? — понимающе уточнил наблюдавший за парнем Стариков.

— Одиннадцатая… — едва слышно промямлил Полянский, утыкаясь лбом в сложенные на столе руки, — недели не прошло, а у нас новая жертва серийного маньяка!..

— М-да, паршиво, — согласно кивнул Лев Николаевич. — И снова ничего?

— Абсолютно, — эхом отозвался Стас. — Девушка будто по собственному желанию сначала подверглась пытке, а потом позволила себя прикончить. Я и правда выдохся: не представляю что еще можно предпринять, чтобы добраться до этой мрази! — Стас на несколько минут замолк, а потом вскинул голову и добавил: — А ведь я встречался с жертвой буквально на прошлой неделе — девушка была энергична и полна жизни, и у меня не создалось впечатление, будто бы она готовилась к смерти.

— Ну-ка поподробнее, — нахмурился Стариков. — Где и при каких обстоятельствах ты встретился с убитой?

— В городском парке, когда ходил тебе за пирогами, — словно через силу произнес Стас. — Она там гоняла на своем скутере — чуть не сшибла меня, а потом врезалась в лавочку, до смерти напугав сидящую на ней девушку.

— Дальше что? — взял парня в оборот Стариков.

— Ничего, — пожал плечами Стас, — при падении девушка не пострадала: она вновь вскочила на скутер и умчалась прочь.

— Ты хорошо рассмотрел эту гонщицу? Почему ты уверен, что именно она стала последней жертвой маньяка?

— Всему виной ее волосы: такого ядовито-рыжего оттенка я еще ни у кого не встречал.

— Брехня все это, — рассудил Стариков. — Цвет волос не дает нам права идентифицировать жертву.

— Да нет, это все же она, — поморщился Полянский, припомнив выезд на место обнаружения трупа, — скутер находился рядом с убитой, когда нашли ее тело.

— Это что-то новенькое! — воскликнул Лев Николаевич. — Маньяк перешел на новый уровень?

— Не знаю, — честно ответил Стас.

— Послушай-ка, а та особа, которую спугнула гонщица — она не могла каким-либо образом повлиять на ход событий? — поделился предположением Стариков.

— Сомнительно, — отмахнулся Полянский, — эта девушка и мухи не обидит. К тому же будущая жертва, летавшая по парку на такой скорости, наверняка напугала многих.

— Верно, — согласился Лев Николаевич, — гонять бы ей еще и гонять…

— Погибшая должна была принять участие в региональном чемпионате по мотокроссу. Ее, собственно говоря, и хватились, когда она не прибыла на регистрацию участников. Тело же нашли на следующий день.