Помоги проекту - поделись книгой:
Хорошие цари и плохие
Не существует никаких оснований серьёзно сомневаться в надёжности библейского списка царей династии Давида, которые правили в Иерусалиме в течение двух веков, следовавших за временами Давида и Соломона. Книги Царств очень сложно переплетают истории северного и южного царств в единую, комбинированную национальную историю, часто ссылаясь на ныне потерянные царские хроники, названные «летописями царей Иудеи» и «летописями царей Израиля». Даты воцарения царей Иудеи точно сопоставлены с датами правления царей Израиля, как в типичном отрывке из 3Цар 15:9, который гласит:
| Цари Израиля и Иудеи[10] | |||
|---|---|---|---|
| Ровоам | 931–914 | Иеровоам I | 931–909 |
| Авия | 914–911 | Надав | 909–908 |
| Аса | 911–870 | Вааса | 908–885 |
| Йосафат | 870–846** | Эла | 885–884 |
| Йорам | 851–843** | Замврий (Зимри) | 884 |
| Охозия | 843–842 | Фамний (Тивни) | 884–880*** |
| Гофолия (Аталия) | 842–836 | Амврий (Омри) | 884–873 |
| Йоас | 836–798 | Ахав | 873–852 |
| Амасия | 798–769 | Охозия | 852–851 |
| Озия | 785–733** | Иорам | 851–842 |
| Иоафам (Йотам) | 743–729** | Ииуй (Йеҳу) | 842–814 |
| Ахаз | 743–727** | Йоахаз | 817–800** |
| Езекия | 727–698 | Иоас | 800–784 |
| Манассия | 698–642 | Иеровоам II | 788–747** |
| Аммон | 641–640 | Захария | 747 |
| Йосия | 639–609 | Шаллум | 747 |
| Йоахаз | 609 | Манаим (Менахем) | 747–737 |
| Йоаким | 608–598 | Факия (Пкахйа) | 737–735 |
| Йехония | 597 | Факей (Пэках) | 735–732 |
| Седекия | 596–586 | Осия | 732–724 |
| ** Включая совместное правление | |||
| *** Одновременное правление с другим соперником | |||
Так мы узнаём, что 11 царей (все, кроме одного наследники династии Давида) правили в Иерусалиме в период с конца 10 и до середины 8 века до н.э. Отчёты о каждом царствовании лаконичны. Но ни в одном случае нет того драматического, убийственного изображения персонажа, которое мы видим в библейском представлении северного царя Иеровоама или идолопоклоннического дома Омри. Но это не значит, что теология не играет никакой роли в библейском описании истории Иудеи. Божье наказание было быстрым и кристально ясным. Когда в Иерусалиме правили греховные цари, и свирепствовало идолопоклонство, мы узнаём, что они были наказаны, и Иудея терпела военные неудачи. Когда над Иудеей царствовали праведные цари, и люди были верны Богу Израиля, царство процветало и расширяло свою территорию. В отличие от северного царства, которое по всему библейскому тексту описывается в негативных тонах, Иудея в основном хорошая. Хотя количество хороших и плохих царей Иудеи почти равно, но длина их правления — нет. Большую часть истории южного царства охватывают хорошие цари.
Так ещё в дни Ровоама, сына и преемника Соломона, «делал Иуда неугодное пред очами Господа», а его люди поклонялись на высотах «на всяком высоком холме» и подражали обычаям инородцев (3Цар 14:22–24). Наказание за это отступничество было быстрым и болезненным. Египетский фараон Шишак в 5–м году Ровоама (926 год до н.э.) двинулся на Иерусалим и забрал огромную дань из сокровищ Храма и царского дворца династии Давида (3Цар 14: 25–26). Урок не был усвоен Авией, сыном Ровоама, который «ходил во всех грехах отца своего, которые тот делал прежде него, и сердце его не было предано Господу Богу его» (3Цар 15:3). Неудачи Иудеи продолжались с периодическими конфликтами с армиями царства Израиля.
Дела повернулись к лучшему во время царствования Асы, который правил в Иерусалиме 41 год, начиная с конца 10–го века. Аса, как сообщается, «делал угодное пред очами Господа, как Давид, отец его» (3Цар 15:11). Поэтому и не удивительно, что в своё время Иерусалим был спасён от нападения израильского царя Ваасы. Аса обратился за помощью к царю Арам-Дамаска, который напал на далёкие северные границы Израиля, тем самым вынуждая Ваасу вывести свои вторгнувшиеся силы из северных окраин Иерусалима.
Следующему царю Иосафату (первый еврейский монарх с именем, состоящим из вариации божественного имени Яхве:
На протяжении следующих столетий Иудейское царство переживало взлёты и падения, достигнув нижней точки, когда сын Иосафата Иорам породнился с греховной семьёй Ахава и Иезавели. Предсказуемое несчастье пришло: восстал Эдом (долгое время зависим от Иудеи), а также Иудея уступила филистимлянам богатые сельскохозяйственные территории в западной Шефеле. Ещё более серьёзными были кровавые последствия падения династии Омри, которые потрясли царский дворец в Иерусалиме. Охозия (сын Иорама и принцессы Гофолии из дома Омри) был убит в ходе переворота Ииуя. Вернувшись в Иерусалим и услышав весть о смерти от рук Ииуя своего сына и всех её родственников, Гофолия приказала уничтожить всех наследников царского дома Давида и сама заняла трон. В течение 6 лет жрец Храма по имени Иодай ждал. Когда пришло время, он публично объявил, что наследник Давида был спасён от резни Гофолии, и представил мальчика Иоаса, сына Охозии от другой жены. При помазании Иоаса в качестве законного царя династии Давида Гофолия была убита. Период северного (омридовского) влияния на южное царство, в ходе которого в Иерусалиме был введён культ Ваала (4Цар 11:18), пришёл к кровавому концу.
Иоас царствовал в Иерусалиме в течение 40 лет и «делал угодное в очах Господних во все дни свои» (4Цар 12:2). Его самым важным деянием был ремонт храма. В своё время Иерусалиму угрожал Азаил, царь Арам-Дамаска. Он оставил город в покое только после требования и получения с иудейского царя калечащей дани (4Цар 12:18–19), но это было не так ужасно, как разрушение, которому Азаил подверг северное царство.
Иудейский маятник хороших и плохих царей, а иногда и смешанных, будет продолжаться. Амасия, умеренно праведный царь, который «делал угодное в очах Господних, впрочем не так, как отец его Давид» (4Цар 14:3), начал успешную войну против Эдома, только был побеждён и взят в плен армиями царства Израиля, которые вторглись на территорию Иудеи и разрушили стену Иерусалима. И так история продолжается, через правление праведного Азарии (также известного как Озия), который расширил границы Иудеи на юге, и его сына Иоафама.
Драматический поворот к худшему пришёл со смертью Иоафама и коронацией Ахаза (743–727 гг. до н.э.). Ахаз осуждён Библией исключительно жёстко, далеко выходя за рамки обычной меры отступничества:
И не делал угодного в очах Господа Бога своего, как Давид, отец его, но ходил путём царей Израильских, и даже сына своего провёл чрез огонь, подражая мерзостям народов, которых прогнал Господь от лица сынов Израилевых, и совершал жертвы и курения на высотах и на холмах и под всяким тенистым деревом…
Результат был катастрофическим. Норовистые эдомитяне взяли Елаф у Акабского залива, а Рецин, могущественный царь Дамаска, и его союзник Факей, царь Израильский, пошли войной на Иудею и осадили Иерусалим. Прижатый к стенке, царь Ахаз обратился за помощью к ассирийскому царю Тиглатпаласару III с дарами из храма: «И послушал его царь Ассирийский; и пошёл царь Ассирийский в Дамаск, и взял его, и переселил жителей его в Кир, а Рецина умертвил.» (4Цар 16:9). Иудея, по крайней мере, временно была спасена умной уловкой нечестивого царя, обратившегося к могучей Ассирийской империи.
Но время далеко идущих религиозных перемен пришло. Бесконечный цикл отступничества, наказания и раскаяния должен был быть нарушен. Ибо сын Ахаза Езекия, который правил в Иерусалиме 29 лет, приступил к радикальным религиозным реформам, восстановлению чистоты и верности Яхве, которых не хватало со времён царя Давида. Одним из самых прочных проявлений культа, которые практиковались в сельской местности Иудеи, была популярность высот (алтарей под открытым небом), которая редко нарушалась, даже самыми праведными царями. В сводке деяний каждого царя Библия, как мантру, повторяет формулу, что «высоты не были отменены», народ Иудеи продолжал приносить жертвы и кадить на высотах. Езекия был первым, который убрал высоты, а также и другие объекты идолопоклоннического поклонения:
И делал он угодное в очах Господних во всём так, как делал Давид, отец его; он отменил высоты, разбил статуи, срубил дубраву и истребил медного змея, которого сделал Моисей, потому что до самых тех дней сыны Израилевы кадили ему и называли его Нехуштан. На Господа Бога Израилева уповал он; и такого, как он, не бывало между всеми царями Иудейскими и после него и прежде него. И прилепился он к Господу и не отступал от Него, и соблюдал заповеди Его, какие заповедал Господь Моисею. И был Господь с ним: везде, куда он ни ходил, поступал он благоразумно.
Поэтому библейская картина истории Иудеи однозначна в своём убеждении, что царство когда‑то было исключительно праведным, но иногда покидало веру. Только воцарение Езекии смогло восстановить святость Иудеи.
Однако археология предполагает совершенно иную ситуацию, в которой золотой век племенной верности Яхве был поздним религиозным идеалом, а не исторической реальностью. Взамен восстановления, данные свидетельствуют о том, что централизованная монархия и национальная религия, сосредоточенная в Иерусалиме, развивались на протяжении веков и были новыми во времена Езекии. Идолопоклонство народа Иудеи не было отходом от прежнего монотеизма. Наоборот, оно было обычаем, по которому народ Иудеи поклонялся в течение сотен лет.
Скрытое лицо древней Иудеи
Ещё несколько лет назад практически все библейские археологи принимали за чистую монету библейское описание государств-сестёр Иудеи и Израиля. Они изображали Иудею как полностью развитое государство ещё от времён Соломона и изо всех сил старались представить археологические доказательства строительной деятельности и эффективной региональной администрации ранних иудейских царей. Однако, как мы уже показали, предполагаемые археологические доказательства объединённой монархии были не более чем принятием желаемого за действительное. Так было и с памятниками, отнесёнными к преемникам Соломона. Идентификация фортов, по сообщениям построенными в Иудее сыном Соломона Ровоамом (согласно 2Пар. 11:5–12), и привязка массивных укреплений на месте Телль-эн-Насбе к северу от Иерусалима к оборонительным работам, предпринятым иудейским царём Асой в библейском городе Массифе (3Цар 15:22), оказались иллюзорными. Как и соломоновы ворота и дворцы, эти царские строительные операции, как теперь известно, имели место почти через двести лет после правления этих царей.
| Царь | Правил [11] | Оценка | Библейское свидетельство | Небиблейские данные |
|---|---|---|---|---|
| Ровоам | 934–914 | Плохой | Первый царь Иудеи; укрепляет города | Кампания Шишака |
| Авия | 914–911 | Плохой | Воюет с израильским царём Иеровоамом | |
| Аса | 911–870 | Хоро-ший | Очищает Иудею от иностранных культов; при содействии царя Дамаска воюет с израильским царём Ваасой; строит два форта на северной границе Иудеи | |
| Иосафат | 870–846 (**) | Хороший | Воюет с арамеями вместе с Ахавом и с моавитянами вместе с Иорамом; женит своего сина на дочери Ахава | |
| Иорам | 851–843 (**) | Плохой | Эдом восстаёт против Иудеи | Упомянут в надписи из Тель-Дана? |
| Охозия | 843–842 | Плохой | Потомок Омри; убит в ходе переворота Ииуя в Израиле | Упомянут в надписи из Тель-Дана? |
| Афалия | 842–836 | Плохой | Убивает многих из дома Давида; убита во время кровавого переворота | |
| Иоас | 836–798 | Хороший | Восстанавливает храм; спасает Иерусалим от Азаила; убит во время переворота | |
| Амасия | 798–769 | Хороший | Побеждает Эдом; атакован израильским царём Иоасом | |
| Азария (Озия) | 785–733 (**) | Хороший | Изолирован в доме прокажённого; времена пророка Исаии | Две печати содержат его имя |
| Иоафам | 759–743 (**) | Хороший | Угнетаемый царями Израиля и Арама; времена Исаии | |
| Ахаз | 743–727 | Плохой | Атакован царями Израиля и Арама; зовёт на помощь Тиглатпаласара III; времена Исаии | Платит дань Тиглатпаласару III, началось процветание в Иудейском нагорье |
(**) включая года совместного правления
Археология показывает, что ранние цари Иудеи по силе и административной способности не были равны своим северным коллегам, несмотря на то, что в книгах Царств их правления и даже даты воцарения переплетены. Израиль и Иудея были двумя разными мирами. С возможным исключением города Лахиша в предгорьях Шефелы нет никаких признаков развитых региональных центров в Иудее, сравнимых с северными городами Гезер, Мегиддо и Хацор. Кроме того, иудейское градостроительство и архитектура были более деревенскими. На юге монументальные методы строительства, такие как использование кладки из тёсаного камня и прото-эолийских капителей, характерные для развитого строительного стиля династии Омри в северном царстве, не появляются до 7 века до н.э. Даже если царские здания дома Давида в Иерусалиме (якобы уничтоженные более поздними зданиями) достигали, если и не величия, то какой‑то меры внушительности, в немногих городах и сёлах где‑либо на южных холмах нет никаких свидетельств монументального строительства.
Несмотря на давнее утверждение о том, что роскошный двор Соломона был местом расцвета художественной литературы, религиозной мысли и исторического письма, в Иудее совершенно отсутствуют свидетельства широкой грамотности во времена разделённой монархии. Не было найдено ни единого следа предполагаемой литературной деятельности в Иудеи 10 века. Действительно, монументальные надписи и личные печати — неотъемлемые признаки полностью развитого государства — появляются в Иудее только через 200 лет после Соломона, в конце 8 века до н.э. Большинство известных остраконов и надписанных весовых камней — ещё одни свидетельства бюрократического учёта и упорядоченных торговых стандартов — появились только в 7 веке. Не существует никаких свидетельств массового производства керамики в централизованных цехах или промышленного производства оливкового масла на экспорт до того же позднего периода. Расчётная численность населения точно показывает, какими неравными были Иудея и Израиль. Как уже упоминалось, археологические исследования показывают, что до 8 века население иудейского нагорья составляло около одной десятой от населения высокогорий северного Израильского царства.
В свете этих выводов становится ясно, что Иудея железного века не имела никакого скороспелого золотого века. Давид, его сын Соломон и последующие члены династии Давида правили незначительной, изолированный, сельской местностью, в которой отсутствовали признаки богатства или централизованного управления. Это не был внезапный упадок к отсталости и неудачам от эпохи беспрецедентного процветания. Наоборот, это был процесс длительного и постепенного развития, длившийся сотни лет. Иерусалим Давида и Соломона был лишь одним из ряда религиозных центров в земле Израиля, на начальном этапе он, конечно, не признавался в качестве духовного центра всего народа Израиля.
До сих пор мы давали только отрицательные свидетельства того, чем Иудея не была. Тем не менее, у нас есть описание того, чем Иерусалим и его окрестности могли быть, как во времена Давида и Соломона, так и их первых приёмников. Это описание не исходит из Библии. Оно исходит из египетского архива поздней бронзы Тель-эль-Амарна.
Далёкий город — государство на холмах
Среди более чем 350 клинописных табличек 14 века до н.э., обнаруженных в древней египетской столице Ахетатен (современная Тель-эль-Амарна), содержащих переписку между фараоном Египта и царями азиатских государств, а также мелкими правителями Ханаана, группа из 6 табличек предлагает уникальную возможность заглянуть в царское правление и экономические возможности в южном высокогорье — именно там, где позже возникло царство Иудея. Написанные Абди-Хебой, царём Урусалима (название Иерусалима позднего бронзового века), письма раскрывают характер его царства как слабозаселенного высокогорного района, слабо контролируемого из царской цитадели в Иерусалиме.
Как мы теперь знаем из исследований и признания повторяющихся циклов заселения на протяжении тысячелетий, отличительное общество Иудеи было в значительной мере определено её удалённым географическим положением, непредсказуемым количеством осадков и пересечённой местностью. В отличие от северного нагорья с его широкими долинами и природными сухопутными маршрутами в соседние регионы, Иудея всегда была сельскохозяйственно незначительной и изолированной от основных торговых путей, предлагая любому потенциальному правителю только скудные возможности для богатства. Её экономика была сосредоточена вокруг натурального хозяйства отдельной фермерской общины или скотоводческой группы.
Аналогичная картина вырисовывается из переписки Абди-Хебы. Он контролировал высокогорья от района Вефиля на севере до района Хеврона на юге — области около 2.300 км², в конфликте с соседними правителями в северном нагорье (Сихем) и Шефеле. Его земля была очень слабозаселенной, до сих пор были обнаружены только 8 небольших поселений. Оседлое население территории Абди-Хебы, включая жителей Иерусалима, вероятно, не превышало 1.500 человек; это была самая малонаселённая область Ханаана. Но в этой отдалённой горной пограничной зоне было много скотоводческих групп, возможно, превосходящих оседлое деревенское население. Можно считать, что основная власть в отдалённых частях территории Абди-Хебы была в руках разбойников, известных как Апиру, бедуиноподобных Шасу и независимых кланов.
Столица Абди-Хебы, Урусалим, была небольшой горной крепостью, расположенной на юго-восточном краю древнего Иерусалима, который позже будет известен как город Давида. Там не были найдены монументальные здания или укрепления 14 века до н.э. и, как предложил историк Надав Нааман, столица Абди-Хебы была скромным посёлком для элиты, которая господствовала над несколькими сельскохозяйственными деревнями и большим количеством скотоводческих групп на окружающей области.
Мы не знаем судьбу династии Абди-Хебы, и у нас нет достаточных археологических свидетельств, чтобы понять изменения, произошедшие в Иерусалиме в период перехода от поздней бронзы к раннему железному веку. И всё же с более широкой точки зрения среды, характера расселения и экономики, кажется, ничего резко не менялось в течение последующих веков. На центральном плато существовало несколько сельскохозяйственных деревень (правда, в несколько увеличенном количестве), скотоводческие группы со своими стадами продолжали следовать за сезонными циклами, а крошечная элита оказывала номинальное правление над всеми ими из Иерусалима. Об историческом Давиде нельзя сказать почти ничего, кроме как отметить сверхъестественное сходство между сбродом банд Апиру, которые угрожали Абди-Хебе, и библейские рассказами о главе разбойников Давиде и его банде храбрых рыцарей, бродящих по холмах Хеврона и Иудейской пустыне. Действительно ли Давид завоевал Иерусалим в лихом рейде наподобие Апиру, как описано в книгах Царств, или нет, очевидно, что династия, которую он основал, означала изменение правителей, но вряд ли изменила основной способ правления южным нагорьем.
Всё это говорит о том, что институты Иерусалима — Храм и дворец — не доминировали в жизни сельского населения Иудеи в той большой степени, какую предполагают библейские тексты. В первые столетия железного века наиболее очевидной характеристикой Иудеи была преемственность с прошлым, а не внезапные политические или религиозные нововведения. На самом деле, это должно быть хорошо видно даже на примере религиозных обрядов, которыми более поздние историки Иудейского царства, кажется, были так особенно одержимы.
Традиционная религия Иудеи
Книги Царств откровенны в своём описании отступничества, которое принесло столько несчастий Иудейскому царству. В докладе о правлении Ровоама оно изложено в типичных подробностях:
И делал Иуда неугодное пред очами Господа, и раздражали Его более всего того, что сделали отцы их своими грехами, какими они грешили. И устроили они у себя высоты и статуи и капища на всяком высоком холме и под всяким тенистым деревом. И блудники были также в этой земле и делали все мерзости тех народов, которых Господь прогнал от лица сынов Израилевых.
Точно так же во времена царя Ахаза, 200 лет спустя, характер грехов, кажется, в значительной степени был тот же. Ахаз был известным вероотступником, который ходил путями царей Израиля и даже своего сына провёл через огонь (4Цар 16:2–4).
Библейские учёные продемонстрировали, что они не являются произвольными изолированных языческими обрядами, а являются частью комплекса ритуалов для обращения к небесным силам за плодородием и благополучием людей и земли. По их внешнему виду они напоминали методы, используемые соседними народами для почитания и получения благословения других богов. Действительно, археологические находки по всей Иудее глиняных фигурок, алтарей для воскурений, сосудов для возлияний и подставок для приношений предполагают, что религиозная практика была весьма разнообразной, географически децентрализованной и, конечно же, не ограничивалась поклонением Яхве только в Иерусалимском храме.
Действительно, для Иудеи с её относительно неразвитой государственной бюрократией и национальными учреждениями, религиозные ритуалы проводились в двух различных местах, иногда работая в согласии, а иногда в открытом конфликте. Первым местом был храм в Иерусалиме, о котором имеются многочисленные библейские описания из разных периодов, но (так как его место было уничтожено в более поздних строительных работах) нет практически никаких археологических доказательств. Второе направление религиозной практики использовалось кланами, разбросанными по всей сельская местность. Там на всех этапах жизни, включая религию, доминировала сложная сеть родственных отношений. Ритуалы для плодородия земли и благословения предков давали людям надежду на благополучие их семей и освящали их владение своими сельскими полями и пастбищами.
Библейский историк Барух Хелперн и археолог Лоуренс Стейджер сравнивали библейское описание клановой структуры с останками горных селений железного века и выявили отличительную архитектурную картину расширенных семейных владений, жители которых, вероятно, выполняли ритуалы, иногда совершенно непохожие на те, что использовались в Иерусалимском храме. Местные обычаи и традиции настаивали на том, что иудеи унаследовали свои дома, свою землю, и даже свои могилы от своего Бога и своих предков. Жертвы приносились в святилищах в пределах территории владения, у родовых могил или на открытых алтарях по всей сельской местности. Эти места поклонения редко нарушались даже самыми «благочестивыми» или агрессивными царями. Поэтому не удивительно, что Библия неоднократно отмечает, что «высоты не были отменены».
Существование высот и других форм родового и домашнего поклонения богу не было — как подразумевают книги Царств — отступлением от более ранней и более чистой веры. Это было частью вневременной традиции горных поселенцев Иудеи, которые поклонялись Яхве наряду с различными богами и богинями известной или адаптированной от культов соседних народов. Короче говоря, Яхве поклонялись самыми разнообразными способами, а иногда его изображали вместе с небесной свитой. Из косвенных (и демонстративно отрицательных) свидетельств книг Царств мы узнаём, что в сельской местности жрецы также регулярно воскуряли на высотах солнцу, луне и звёздам.
Поскольку высоты были, вероятно, открытыми площадками или природными возвышенностями, то никаких определённых археологических следов их ещё не было выявлено. Так ясным археологическим свидетельством популярности этого вида поклонения по всему царству является обнаружение сотен фигурок обнажённых богинь плодородия в каждом селении в Иудее конца монархии. Более наводящими являются надписи, найденные в селении начала 8 века Кунтиллет Айруд на северо-востоке Синайского полуострова — месте, которое показывает культурные связи с северным царством. Они, видимо, обращаются к богине Ашере как супруге Яхве. И чтобы не предполагать, что женатый статус Яхве был только греховной северной галлюцинацией, несколько аналогичная формула, говорящая о Яхве и его Ашере, появляется в надписи конца монархии из иудейской Шефелы.
Этот глубоко укоренившийся культ не ограничивался сельскими районами. Существует достаточно библейской и археологической информации о том, что синкретический культ Яхве в Иерусалиме процветал даже в конце монархического периода. Осуждение различных иудейских пророков делает совершенно ясным, что в Иерусалиме поклонялись Яхве вместе с другими божествами, такими как Ваал, Ашера, небесные воинства и даже национальные божества соседних земель. Из библейской критики Соломона (вероятно, отражающей реалии конца монархии), мы узнаём о поклонении в Иудее аммонитскому Милкому, моавитскому Хамосу и сидонской Астарте (3Цар 11:5; 4Цар 23:13). Иеремия говорит нам, что число божеств, почитаемых в Иудее, сравнялось с числом городов и о том, что количество алтарей Ваала в Иерусалиме сравнялось с числом базарных прилавков в столице (Иер. 11:13). Более того, предметы культа, посвящённые Ваалу, Ашере и небесному воинству, были установлены в Иерусалимском храме Яхве. В главе 8 книги Иезекииля подробно описываются все мерзости, практикуемые в Иерусалимском храме, в том числе поклонение месопотамскому богу Таммузу.
Таким образом, великие грехи Ахаза и других злых Иудейских царей не следует рассматривать как в любом случае исключительные. Эти правители просто позволяли сельским традициям проходить беспрепятственно. Они и многие из их подчинённых выражали свою преданность Яхве в обрядах, выполняемых на бесчисленных могилах, святилищах, и высотах по всему царству с редким и вспомогательным поклонением другим богам.
Внезапное совершеннолетие
На протяжении большей части 200 лет эпохи разделённой монархии Иудея оставалась в тени. Её ограниченный экономический потенциал, её относительное географическое отделение и традиционный консерватизм её кланов сделал её гораздо менее привлекательной для ассирийской имперской эксплуатации, чем более крупное и богатое Израильское царство. Но с приходом ассирийского царя Тиглатпаласара III (745–727 гг. до н.э.) и решением Ахаза стать его вассалом, Иудея вступила в игру с огромными ставками. После 720 года, с завоеванием Самарии и падением Израиля, Иудея была окружена ассирийскими провинциями и ассирийскими вассалами. И эта новая ситуация будет иметь последствия для будущего более важные, чем можно было ожидать. Царская цитадель Иерусалима за одно поколение была преобразована из места пребывания весьма незначительной местной династии в политический и религиозный руководящий центр региональной власти, как из‑за драматических внутренних событий, так и из‑за тысяч беженцев из завоёванного Израильского царства, бежавших на юг.
Здесь археология внесла неоценимый вклад в создании диаграммы темпов и масштабов внезапного расширения Иерусалима. Как впервые предложил израильский археолог Маген Броши, раскопки, проводившиеся здесь в течение последних десятилетий, показали, что вдруг в конце 8 века до н.э. Иерусалим претерпел беспрецедентный демографический взрыв, когда его жилые районы расширились от своего прежнего узкого хребта — города Давида — и охватили весь западный холм (Рис. 26). Для того, чтобы охватить новые пригороды, была построена грозная оборонительная стена. В течение нескольких десятилетий — безусловно, в рамках одного поколения — Иерусалим из скромного горного города, площадью 4–5 га, превратился в огромную городскую площадь в 60 га плотно упакованных домов, мастерских и общественных зданий. С демографической точки зрения, население города должно было увеличиться в целых 15 раз, из около 1 тысячи до 15 тысяч жителей.
| Рис. 26. Расширение Иерусалима от Города Давида на Западный Холм |
|---|
Аналогичная картина огромного прироста населения исходит из археологических исследований в сельскохозяйственных окраинах Иерусалима. Мало того, что в это время в ближайших окрестностях города были построены многочисленные усадьбы, но и в районах к югу от столицы, ранее относительно пустая сельская местность была залита новыми земледельческими поселениями, большими и малыми. Старые сонные деревни выросли в размерах и стали, в первый раз, настоящими городами. Также и в Шефеле большой шаг вперёд был сделан в 8 веке, с резким ростом количества и размеров селений. Лахиш — самый важный город в регионе — может служить хорошим примером. До 8 века он был скромным городом; он был обнесён грозной стеной и превратился в главный административный центр. Кроме того, долина Беэр-Шевы далеко на юге стала свидетелем создания ряда новых городов в конце 8 века. В целом, расширение было поразительным, в конце 8 века в Иудее было около 300 населённых пунктов всех размеров, от метрополии в Иерусалиме до малых хуторов, где когда‑то было всего несколько деревень и скромных городов. Население, которое уже давно колебалось на уровне нескольких десятков тысяч, теперь выросло до примерно 120 тысяч.
На волне Ассирийских кампаний на севере, Иудея испытала не только внезапный демографический рост, но и реальную социальную эволюцию. Одним словом, она стала полноценным государством. Начиная с конца 8 века в южном царстве появляются археологические признаки зрелого государственного образования: монументальные надписи, печати и оттиски печатей, остраконы для царской администрации; спорадическое использование в общественных зданиях кладки из тёсаного камня и каменных капителей; массовое производство в центральных мастерских керамических сосудов; другие ремёсла, а также их распространение по всей сельской местности. Не менее важным было появление средних городов, выступающих в качестве региональных столиц, а также развитие крупной промышленности прессования масла и вина, которая из местного, частного производства превратилась в государственную промышленность.
Сведения о новых погребальных обычаях, главным образом, но не только в Иерусалиме, показывают, что в это время возникла национальная элита. В 8 веке некоторые жители Иерусалима стали вырезать сложные гробницы в скале хребтов, окружающих город. Многие из них были чрезвычайно сложными, с остроконечными потолками и архитектурными элементами, такими как карнизы и увенчанные пирамиды, искусно вырезанные из скалы. Не существует никаких сомнений, что эти могилы были использованы для захоронения знати и высоких должностных лиц, на что указывает фрагментарная надпись на одной из гробниц в деревне Силоам близ Иерусалима (к востоку от города Давида), посвящённая «[…]яху, который отвечает за дом». Нельзя исключать того, что это была гробница Севны (чьё имя, возможно, сложенное вместе с божественным именем стало Шебнаяху), царского управляющего, которого Исайя (22:15–16) осуждает за его высокомерие при рубке гробницы в скале. Искусные гробницы также были найдены в нескольких местах в Шефеле, что указывает на внезапное накопление богатства и разделение социального положения в Иерусалиме и округе в 8 веке.
Вопрос в том, откуда взялось это богатство и очевидное движение в сторону полного государственного образования? Неизбежный вывод состоит в том, что внезапно Иудея объединилась и даже интегрировалась в экономику Ассирийской империи. Хотя иудейский царь Ахаз начал сотрудничать с Ассирией ещё до падения Самарии, наиболее значительные изменения, несомненно, состоялись после крушения Израиля. Резкий рост заселения далеко на юге в долине Беэр-Шевы может намекать, что Иудейское царство приняло участие в активизации арабской торговли в конце 8 века под властью ассирийцев. Существуют веские основания полагать, что для иудейских товаров открылись новые рынки, стимулируя увеличение производства оливкового масла и вина. В результате Иудея прошла через экономическую революцию от традиционной системы, основанной на деревнях и кланах, к экспортному производству и индустриализации под государственной централизацией. В Иудее начало накапливаться богатство, особенно в Иерусалиме, где дипломатическая и экономическая политика царства была определены и где национальные учреждения были под контролем.
Рождение новой национальной религии
Наряду с чрезвычайным социальным преобразованием в конце 8 века до н.э. пришла напряжённая религиозная борьба, напрямую связанная с появлением Библии, какой мы знаем её сегодня. До превращения Иудейского царства в полностью бюрократическое государство религиозные идеи были разнообразными и разбросанными. Таким образом, как мы уже упоминали, в Иерусалимском храме существовал царский культ, в сельской местности существовали бесчисленные культы предков и плодородия, а также существовала широко распространённая смесь поклонения Яхве наряду с другими богами. Насколько мы можем утверждать из археологических свидетельств северного царства, в Израиле существовало аналогичное разнообразие религиозных обычаев. Помимо упоминаний резких проповедей таких фигур, как Илия и Елисей, анти-омридовского пуританизма Ииуя и резких слов таких пророков, как Амос и Осия, со стороны израильского руководства никогда не было никаких согласованных или длительные усилий для утверждения почитания только одного Яхве.
Но после падения Самарии, с ростом централизации Иудейского царства начал проявляться новый, более целенаправленный подход к религиозному законодательству и обычаям. Влияние Иерусалима — демографическое, экономическое и политическое — теперь стало огромным и связанным с новой политической и территориальной повесткой дня: объединением всего Израиля. И решительность его жреческих и пророческих элит определить «правильные» методы поклонения для всех жителей Иудеи — и даже для тех израильтян, которые жили на севере под ассирийским правлением — соответственно выросла. Эти драматические изменения в религиозном руководстве побудили исследователей Библии, таких как Барух Хелперн, предположить, что в период не более нескольких десятилетий в конце 8 и в начале 7 века до н.э. родилась монотеистическая традиция иудео-христианской цивилизации.
Это большое заявление — быть в состоянии точно определить рождение современного религиозного сознания, особенно, когда его центральное писание, Библия, помещает рождение монотеизма на сотни лет раньше. Но и в этом случае Библия предлагает ретроспективное объяснение, а не точное описание прошлого. Действительно, социальное развитие, происходившее в Иудее в десятилетия после падения Самарии, предлагаем новый взгляд на то, как традиционные рассказы о странствиях патриархов и великом национальном освобождении от Египта послужили поводом для религиозных нововведений — появления монотеистической идеи — в рамках вновь преобразованного Иудейского государства.
Где‑то в конце 8 века до н.э. возникло более громкое направление, которое настаивало на том, что культы сельской местности греховны, и что только один Яхве достоин поклонения. Мы не можем быть уверены, где возникла эта идея. Она выражена в цикл рассказов об Илие и Елисее (изложенных в письменном виде намного позже падения династии Омри) и, что важнее, в трудах пророков Амоса и Осии, оба из которых действовали на севере в 8 веке. В результате, некоторые библейские учёные предположили, что это движение возникло в последние дни северного царства среди инакомыслящих жрецов и пророков, которые были ошеломлены идолопоклонством и социальной несправедливостью ассирийского периода. После разрушения Израильского царства они бежали на юг, чтобы пропагандировать свои идеи. Другие учёные указывают на круги, связанные с Иерусалимским храмом, намеревающиеся осуществить религиозный и экономический контроль над всё более развитой сельской местностью. Возможно, оба эти фактора сыграли свою роль в плотно упакованной атмосфере Иерусалима после падения Самарии, когда беженцы с севера, жрецы Иудеи и царские чиновники действовали вместе.
Каким бы ни был состав, новое религиозное движение (названное иконоборческим историком Мортоном Смитом «движение Яхве — один») вело ожесточённое и продолжающееся столкновение со сторонниками старых, более традиционных иудейских религиозных обычаев и ритуалов. Трудно оценить их относительную силу в Иудейском царстве. Даже если они, вероятно, изначально были в меньшинстве, они были теми, кто позже создал или воздействовал на большую часть сохранившейся библейской историографии. Момент для этого был удачный, с развитием чиновничьего управления пришло распространение грамотности. Впервые огромное влияние получили письменные тексты, а не устный эпос или баллады.
Как должно быть уже ясно, места в книгах Царств о праведности и греховности прежних царей Иудеи отражают идеологию движения «Яхве — один». Если бы в конечном итоге победили сторонники традиционных способов синкретического поклонения, мы, возможно, обладали бы совершенно иным Писанием или, возможно, вообще никаким. Ибо именно движение «Яхве — один» было намерено создать неоспоримую ортодоксальность поклонения и единую национальную историю, сосредоточенную в Иерусалиме. И это блестяще удалось при создании того, что потом станет законодательством Второзакония и Девтерономической историей.
Библейские учёные, как правило, подчёркивали строго религиозные аспекты борьбы между Иерусалимскими фракциями, но нет никаких сомнений, что их позиции охватывали также решительную позицию по внутренней и внешней политике. В древнем мире, как и сегодня, сфера религии никогда не могла быть отделена от сфер экономики, политики и культуры. Идеи группы «Яхве — один» имели территориальный аспект — поиск «восстановления» династии Давида над всем Израилем, в том числе над территориями побеждённого северного царства, где, как мы видели, многие израильтяне продолжали жить после падения Самарии. Это приведёт к объединению всего Израиля под руководством одного царя, правящего из Иерусалима, к разрушению культовых центров на севере и к централизации израильского культа в Иерусалиме.
Легко понять, почему библейские авторы были настолько расстроены идолопоклонством. Это был символ хаотического социального разнообразия; лидеры кланов в прилегающих районах управляли своими собственными системами экономики, политики, социальных отношений без управления или контроля со стороны царского двора в Иерусалиме. Однако, эта независимость сельской местности, веками уважаемая народом Иудеи, начала осуждаться как «возврат» к варварству предыдущего времени Израиля. Таким образом, по иронии судьбы, то, что было наиболее искренне иудейским, стало отмечаться как хананейская ересь. На арене религиозных споров и полемик то, что было старым — вдруг стало рассматриваться как чужое, а что было новым, — вдруг стало рассматриваться как правильное. А то, что можно было бы назвать только чрезвычайным излиянием ретроспективного богословия, нового централизованного Иудейского царства и поклонения Яхве, сосредоточенного в Иерусалиме, было перенесено назад в историю израильтян как то, что должно было быть всегда.
Реформы царя Езекии?
Трудно понять, когда новая теология исключительности впервые оказала практическое влияние на положение дел в Иудее; различные реформы в направлении поклонения только Яхве упоминаются в книгах Царств ещё во времена царя Асы в начале 9 века до н.э. Но их историческая достоверность сомнительна. Одно, кажется, достаточно определённым: восхождение на трон Иудеи царя Езекии в конце 8 века до н.э. запомнилось авторам книг Царств как беспрецедентное событие.
Как описано в 4Цар 18:3–7, конечной целью реформы Езекии было создание исключительного поклонения Яхве в единственном законном месте поклонения — Иерусалимском Храме. Но религиозные реформы Езекии трудно проверить археологическими данными. Найденные для них доказательства, особенно в двух местах в юге (в Араде и Беэр-Шеве) являются спорными. В связи с этим Барух Хелперн предлагал, что Езекия запретил сельское поклонение, но не закрыл государственные храмы в административных центрах царства. Тем не менее, нет никаких сомнений, что с царствованием царя Езекии на землю Иудеи пришли глубокие перемены. Теперь Иудея стала центром народа Израиля. Иерусалим стал центром поклонения Яхве. А члены династии Давида стали единственными законными представителями и средством правления Яхве на земле. Непредсказуемый ход истории избрал Иудею на особый статус в особенно важный момент.
Наиболее драматические события были ещё впереди. В 705 году до н.э. умер почтенный ассирийский царь Саргон II, оставив свой трон в значительной степени непроверенному сыну Синаххерибу. Последовали смуты на востоке империи, и некогда непобедимый фасад Ассирии, казалось, может опрокинуться. Для многих в Иерусалиме, должно быть казалось, что Яхве чудесным образом готовит Иудею, как раз в самый последний момент, выполнить своё историческое предназначение.
Глава 10. Между войной и выживанием (705–639 гг. до н.э.)
Решение царя Езекии восстать против Ассирийской империи было, несомненно, одним из самых роковых решений, принятых в Иудейском царстве. Для того, чтобы объявить независимость от жестокого повелителя региональной империи, который всего два десятилетия назад уничтожил Израильское царство, требовалась политическая сила и государственная организация для того, чтобы произвести далеко идущие экономические и военные приготовления. Для этого также требовалось явное религиозное подтверждение того, что, несмотря на внушающую благоговение мощь Ассирийской империи, Яхве в конечном итоге обеспечит Иудеи военный успех. Согласно Библии, все ужасные несчастия Израильского царства объяснялись идолопоклонством его народа. Теперь очищение культа Яхве было единственным способом обеспечить победу Иудеи и спасти её народ от участи уничтожения и изгнания, постигшей народ греховного севера.
И вот, после смерти Саргона в 705 году до н.э., когда способность империи управлять своими окраинами казалась сомнительной, Иудея вступила в анти-ассирийскую коалицию, которую поддерживал Египет (4Цар 18:21, 19:9), и подняла знамя восстания — с далеко идущими, неожиданными последствиями. Спустя четыре года, в 701 году до н.э., в Иудею с грозной армией пришёл новый ассирийский царь Синаххериб. Книги Царств, описывая последствия, делают хорошую мину при плохой игре: Езекия был великим героем, идеальным царём, сравнимым только с Давидом. Он ступал по стопам Моисея и очистил Иудею от всех преступлений прошлого. Благодаря его набожности ассирийцы отступили от Иудеи, будучи не в силах захватить Иерусалим. Как мы увидим, это неполная история, также как и не является полной содержащаяся в Библии история, касающаяся 55–летнего правления Манассии, сына Езекии. В противоположность идеальному царю Езекии, книги Царств рисуют Манассию законченным вероотступником, который тратит своё долгое правление на восстановление самых ужасных мерзостей прошлого.
Если бы мы полагались только на библейские материалы, то у нас не было бы никакой причины сомневаться в этой чёрно-белой картине праведности Езекии и отступничества Манассии. Однако, ассирийские источники того времени и современные археологические исследования показывают, что библейское богословское толкование восстания Иудеи против Ассирии скрывает совсем другую историческую действительность.
Великое чудо и его предательство
Четвёртая книга Царств рассказывает историю великой авантюры Езекии как драму в нескольких действиях, в которой небольшое число актёров декламируют формализованные речи на легко узнаваемые богословские темы. Этот стиль монологов, выполненных в пользу читателя Библии, является одной из отличительных черт Девтерономической истории. Использование религиозной риторики понятно: смысл библейской истории в том, чтобы показать, что простая сила оружия или соотношение сил никак не влияют на исход войны между народами. За всем этим стоит руководящая сила Яхве, который использует армии и сражения для того, чтобы наградить тех, кто поклоняется исключительно ему, и чтобы наказать тех, кто этого не делает.
После описания религиозного поведения Езекии 4–я книга Царств вмещает короткое отступление, точнее повторение, о падении северного царства и изгнании его людей за их грехи. Это сделано для того, чтобы напомнить читателю о контрасте между судьбами греховного Израиля и праведной Иудеи. Ситуации сходные, но результат противоположен: Израиль восстал, Салманасар V осадил Самарию, северное царство было уничтожено, а его люди — депортированы; из‑за их грехов Яхве не пришёл на помощь. Иудея тоже восстала, Синаххериб осадил Иерусалим, но Езекия был праведным царём, и поэтому Иерусалим выстоял, а армия Синаххериба была уничтожена. Мораль ясна даже несмотря на то, что грозные войска Ассирии вторглись в царство и завоевали все его отдалённые крепости. Надежда на силу Яхве — это единственный путь к спасению.
Ассирийские военачальники осадили Иерусалим, бросая вызов растерянным защитникам на стенах города, издеваясь над жителями и пытаясь подорвать их дух сомнениями в мудрости царя Езекии, высмеивая его веру:
И встал Рабсак и возгласил громким голосом по-иудейски, и говорил, и сказал: слушайте слово царя великого, царя Ассирийского! Так говорит царь: пусть не обольщает вас Езекия, ибо он не может вас спасти от руки моей; и пусть не обнадёживает вас Езекия Господом, говоря: «спасёт нас Господь и не будет город сей отдан в руки царя Ассирийского». Не слушайте Езекии. Ибо так говорит царь Ассирийский: примиритесь со мною и выйдите ко мне, и пусть каждый ест плоды виноградной лозы своей и смоковницы своей, и пусть каждый пьёт воду из своего колодезя, пока я не приду и не возьму вас в землю такую же, как и ваша земля, в землю хлеба и вина, в землю плодов и виноградников, в землю масличных дерев и мёда, и будете жить, и не умрёте. Не слушайте же Езекии, который обольщает вас, говоря: «Господь спасёт нас». Спасли ли боги народов, каждый свою землю, от руки царя Ассирийского? Где боги Емафа и Арпада? Где боги Сепарваима, Ены и Иввы? Спасли ли они Самарию от руки моей? Кто из всех богов земель сих спас землю свою от руки моей? Так неужели Господь спасёт Иерусалим от руки моей?
Езекия был глубоко потрясён, но пророк Исайя ободрил его божественным пророчеством:
И сказал им Исаия: так скажите господину вашему: так говорит Господь: не бойся слов, которые ты слышал, которыми поносили Меня слуги царя Ассирийского. Вот Я пошлю в него дух, и он услышит весть, и возвратится в землю свою, и Я поражу его мечом в земле его. Посему так говорит Господь о царе Ассирийском: не войдёт он в сей город, и не бросит туда стрелы, и не приступит к нему со щитом, и не насыплет против него вала. Тою же дорогою, которою пришёл, возвратится, и в город сей не войдёт, говорит Господь. Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего.
И действительно, чудесное избавление последовало той же ночью:
И случилось в ту ночь: пошёл Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч. И встали поутру, и вот все тела мёртвые. И отправился, и пошёл, и возвратился Сеннахирим, царь Ассирийский, и жил в Ниневии. И когда он поклонялся в доме Нисроха, бога своего, то Адрамелех и Шарецер, сыновья его, убили его мечом, а сами убежали в землю Араратскую. И воцарился Асардан, сын его, вместо него.
Независимость Иудеи (и её горячая убеждённость в силе Яхве, спасающей от любых врагов) была чудесным образом сохранена.
Но вскоре после этого история делает причудливый поворот — со вступлением на Давидов трон сына Езекии — Манассии. В то время, когда мощь Яхве для народа Иудеи должна была быть очевидной, новый царь Манассия сделал, в теологическом плане, полный разворот назад:
И делал он неугодное в очах Господних, подражая мерзостям народов, которых прогнал Господь от лица сынов Израилевых. И снова устроил высоты, которые уничтожил отец его Езекия, и поставил жертвенники Ваалу, и сделал дубраву, как сделал Ахав, царь Израильский; и поклонялся всему воинству небесному, и служил ему. И соорудил жертвенники в доме Господнем, о котором сказал Господь: „в Иерусалиме положу имя Моё“. И соорудил жертвенники всему воинству небесному на обоих дворах дома Господня, и провёл сына своего чрез огонь, и гадал, и ворожил, и завёл вызывателей мертвецов и волшебников; много сделал неугодного в очах Господа, чтобы прогневать Его.
Несмотря на убеждение, что освящённый Иерусалим теперь является престолом Яхве на земле (и косвенным образом всегда им был) и его чистота гарантирует благополучие народа Израиля, Манассия, как сообщается, соблазнил своих подданных «до того, что они поступали хуже тех народов, которых истребил Господь от лица сынов Израилевых». (4Цар 21:9).
Что же произошло? Чем были вызваны столь разительные перемены? Действительно ли Езекия был настолько праведным, а Манассия настолько падшим?
Подготовка к сопротивлению мировой империи
Книги Царств очень скупо описывают предысторию восстания Езекии, сообщая только, что «отложился он от царя Ассирийского, и не стал служить ему». (4Цар 18:7). Книги Хроник, написанные несколькими столетиями позже и обычно считающиеся менее достоверным историческим источником, чем книги Царств, тем не менее, дают более подробные сведения о приготовлениях, которые произвёл Езекия за недели и месяцы до нападения Ассирии. В данном случае, как мы увидим позже, археология предполагает, что Хроники могли сохранить достоверные исторические сведения, которые не попали в книги Царств. В дополнение к постройке повсюду в государстве складов для зерна, масла и вина, стойл для скота (2Пар. 32:27–29), Езекия приложил много усилий для обеспечения Иерусалима водой во время осады:
«Когда Езекия увидел, что пришёл Сеннахирим с намерением воевать против Иерусалима, тогда решил с князьями своими и с военными людьми своими засыпать источники воды, которые вне города, и те помогли ему. И собралось множество народа, и засыпали все источники и поток, протекавший по стране, говоря: да не найдут цари Ассирийские, придя сюда, много воды [и да не укрепятся]. И ободрился он, и восстановил всю обрушившуюся стену, и поднял её до башни, и извне построил другую стену, и укрепил Милло в городе Давидовом, и наготовил множество оружия и щитов. И поставил военачальников над народом, и собрал их к себе на площадь у городских ворот, и говорил к сердцу их, и сказал: будьте твёрды и мужественны, не бойтесь и не страшитесь царя Ассирийского и всего множества, которое с ним, потому что с нами более, нежели с ним; с ним мышца плотская, а с нами Господь Бог наш, чтобы помогать нам и сражаться на бранях наших. И подкрепился народ словами Езекии, царя Иудейского.»
Хотя археологические указания на религиозные реформы Езекии скудны и спорны, существуют многочисленные доказательства подготовки и ужасных последствий его восстания против Ассирии. Конечно, центром всех действий был Иерусалим. Оборонительные приготовления наиболее очевидны при раскопках Еврейского квартала Иерусалима, где была построена укреплённая стена более шести метров толщиной для защиты недавно основанных районов на западном холме. Эта защитная стена, по всей видимости, построена во время чрезвычайного положения: западный холм был уже густо заселён, и частные дома, стоящие на пути строящихся городских укреплений, пришлось снести. По-видимому, именно это строительство стены упоминается в Библии, когда Исаия обвиняет царя за то, что тот хладнокровно «разрушает дома, чтобы укрепить стену» (Ис. 22:10).
Ещё одним важным заданием было обеспечение города тайными поставками воды в случае осады. Единственный непересыхающий источник в Иерусалиме — Гихон — был расположен на дне долины Кидрон, как можно видеть, за пределами городской стены (Рис. 26). Это было старой проблемой Иерусалима, и происходили более ранние попытки решить её, пробив туннель в скале, чтобы получить доступ к источнику из укреплённого города. У Езекии было гораздо более честолюбивое намерение: вместо того, чтобы обеспечить путь для спуска к воде, он задумал провести внутрь стен саму воду. Действительно, у нас есть бесценное описание современников этого выдающегося инженерного сооружения, первоначально высеченное на стенах самого туннеля для воды. Впервые открытые в конце 19-го века рядом с южным концом туннеля, эти памятные надписи на иврите рассказывают, как в скальной породе был вырублен этот длинный туннель, ведущий от Гихонского источника к защищённому водоёму внутри городских стен.
Длиной в полкилометра, шириной и высотой, достаточной, чтобы мог пройти человек, он был вырублен с такой точностью, что разница между уровнями воды в источнике и бассейне составляет всего около 30 см. Действительно, древний текст, увековечивший этот труд, известный теперь как Силоамская надпись, сумел передать драматический момент строительства, когда оно было близко к завершению, описывая как туннель был прорублен двумя командами с двух сторон:
[Закончен] туннель. И так была история пробития его. Когда ещё [каменоломы ударяли] киркой, каждый навстречу товарищу своему, и когда ещё (оставалось) три локтя про[бить, слыш]ен (стал) голос одного, воскли[цаю]щего к товарищу своему, ибо образовалась пробоина (или трещина) в скале (идущая) справа [и налево.] И в день пробития его (туннеля) ударили каменоломы, каждый навстречу товарищу своему, кирка к [ки]рке. И пошли воды от источника к водоёму двест[и и] тысяча (1200) локтей. И с[т]олоктей была высота скалы над головами каменолом[ов].
Как им удалось встретиться, несмотря на то, что туннель идёт по кривой, это предмет споров. Вероятно, тут было сочетание технического мастерства и глубокого знания геологии холма. Такое выдающееся достижение не избежало внимания библейских историков, и представляет собой редкий пример, когда определённое сооружение иудейского царя может быть надёжно опознано археологически:
«Прочее об Езекии и о всех подвигах его, и о том, что он сделал пруд и водопровод и провёл воду в город, написано в летописи царей Иудейских.»
За пределами Иерусалима Езекия, по-видимому, в полной мере воспользовался государственными учреждениями, чтобы удостоверится, что всё государство готово к войне (рис. 27). Город Лахиш в Шефеле был окружён грозной системой укреплений, состоящей из наклонной каменной облицовки на полпути вниз по склону насыпи, и массивной кирпичной стены на её гребне. Огромная крепость защищала шестикамерные городские ворота и большое возвышение, вероятно служащее основанием дворца или резиденции назначенного царём руководителя города. Кроме того, рядом с дворцом был построен комплекс сооружений, похожих на конюшни в Мегиддо, чтобы служить конюшнями или складами. Большая шахта, вырубленная в скале, возможно служила верхней частью водопровода. Хотя некоторые из этих элементов могли быть построены до Езекии, они все сохранились и были укреплены в его время, готовые встретится лицом к лицу с армией Синаххериба.
| Рис. 27. Главные города Иудеи конца монархии. Линией обозначен центральный район царства в конце 7-го века, во времена Иосии. |
|---|
Никогда прежде ни один иудейский царь не прилагал так много энергии и опыта и так много ресурсов для подготовки к войне. Археологические находки говорят о том, что организация снабжения в Иудее была централизована впервые. Наиболее ясное доказательство этого — это хорошо известная разновидность больших кувшинов, которые находят на всей территории царства Езекии, массовая продукция схожей формы и размеров. Наиболее важное и уникальное их свойство — это оттиск печати, нанесённый на рукоятку на ещё сырую глину, перед обжигом. Печать содержит эмблему в форме крылатого солнечного диска или жука-скарабея, которые, как считается, были символом царской власти в Иудее, и короткую надпись на иврите, которая читается как
Учёные предлагают несколько альтернативных объяснений предназначения этих кувшинов: они содержали продукцию царских поместий; они использовались для хранения собранных налогов и распределения товаров, или то, что печать была просто знаком гончарных мастерских, на которых производились кувшины для официальных царских кладовых. В любом случае, совершенно ясно, что они связаны с организацией Иудеи перед восстанием против Ассирии.
Мы не можем быть уверены относительно географической протяжённости приготовлений Езекии к восстанию. Вторая книга Хроник сообщает, что он направлял послов к Эфраиму и Манассии, то есть на высокогорные территории побеждённого Северного царства, чтобы пригласить израильтян присоединиться к нему в Иерусалиме для празднования Пасхи (2Пар 30:1, 10, 18). Большинство этих сообщений едва ли историчны, они были написаны с точки зрения анонимного писателя 5-го или 4-го века до нашей эры, который представлял Езекию вторым Соломоном, объединившим весь Израиль вокруг Храма в Иерусалиме. Но намёк на интерес Езекии к территории бывшего Израильского царства — возможно, не полностью выдуман, потому что Иудея теперь могла претендовать на руководство всей территорией Израиля. Однако, даже если это и так, то претензии — это одно, а достижимые цели — это совсем другое. В конечном счёте, восстание Езекии против Ассирии оказалось катастрофическим решением. Несмотря на неопытность, Синаххериб во главе огромной ассирийской армии более чем достаточно проявил свои полководческие таланты. Царь Иудеи Езекия не шёл с ним ни в какое сравнение.
Что в действительности произошло? Жестокая месть Синаххериба
Вопреки библейскому сообщению о чудесном избавлении Иерусалима, ассирийские надписи того времени дают совершенно другую картину последствий восстания Езекии. Ассирийский отчёт об опустошении сельской местности Иудеи представлен кратко и холодно:
«А Хизкию — иудея, который не склонился под моё ярмо — 46 городов его больших, крепости и малые поселения их окрестностей, которым нет счёта, продвижением насыпей и приближением таранов, атакой пехоты и штурмовых лестниц я осадил, взял 200.150 человек, от мала до велика, мужчин и женщин, лошадей, мулов, ослов, верблюдов, крупный и мелкий скот без числа из них я вывел и причислил к полону. Самого же его, как птицу в клетке, в Иерусалиме, его царском городе, я запер. Укрепления против него я воздвиг, выход из ворот его города сделал ему запретным. Города его, которые я захватил, отделил я от его страны и Метинти, царю Ашдода, Пади, царю Экрона, и Цилли-Белу, царю Газы, отдал и уменьшил его страну. К уплате прежней дани ежегодную подать их, союзнический дар моему владычеству, я прибавил и наложил на них».
Поделиться книгой: