Помоги проекту - поделись книгой:
К 20-м годам XIX в. кавалерия имела: 10 гвардейских, 9 кирасирских, 18 драгунских, 12 гусарских, 20 уланских и 8 конно-егерских полков. Общая численность конницы возросла в гвардии до 15 тыс. чел., в армии — до 92 тыс. чел., всего — 106 726 чел.
Это увеличение конницы является также следствием того, что в кирасирских и уланских полках был установлен шестиэскадронный состав и сверх него определен один запасный эскадрон. Впоследствии из запасных эскадронов были образованы кавалерийские округа военных поселений.
Во второй четверти до преобразований армейской кавалерии в 1831 г. в войсках было 4 резервных кавалерийских корпуса и сверх того 4 уланских и 4 гусарских дивизии[49].
К 1 января 1833 г. после переформирования кавалерия имела в своем составе 3 корпуса. В них входило 13 дивизий; из них кирасирских — 2, драгунских — 2, уланских — 2, легкой кавалерии — 7. Все они имели двухбригадный состав. Каждая бригада состояла из двух полков. Всего же в армии было 52 полка, из которых кирасирских — 8, уланских — 22, драгунских — 8, гусарских — 14. Всего кавалерия имела действующих эскадронов — 432 и резервных — 52[50].
В течение последующих 20 лет конница не претерпела особых изменений и по-прежнему делилась на тяжелую и легкую. К началу Крымской войны армия имела 59 полков, в число которых входило: 12 кирасирских и 11 драгунских полков, составлявших тяжелую конницу; 20 уланских и 16 гусарских полков, входивших в состав легкой конницы. В кирасирских полках было по 6 эскадронов; в драгунских по 10 эскадронов; в уланских и гусарских по 8 эскадронов. Каждые 2 эскадрона в строевом отношении составляли дивизион. Эскадрон как в мирное, так и в военное время включал 133 чел. конных и 35 пеших (из них 10 чел. находились в бессрочном отпуску). Все кавалерийские полки были сведены в 15 дивизий четырехполкового состава[51]. Указанные дивизии входили в состав резервных кавалерийских корпусов: 1-й корпус составляли армейские кирасирские полки (2 дивизии), 2-й корпус — армейские драгунские полки (2 дивизии), 3-й корпус — гвардейские полки (3 дивизии). Остальные 9 дивизий придавались к армейским корпусам[52].
Кавалерия была вооружена так же, как и пехота, ударно-кремневыми гладкоствольными ружьями образца 1826–1828 гг. и 1833 г., кроме того, были драгунские ружья, карабины и казачьи ружья. В 1840 и 1847 гг. были приняты на вооружение гладкоствольные ружья и кавалерийские штуцера.
Общая численность кавалерии (в тыс. чел.) во второй четверти изменялась следующим образом[53]:
| Год | Численный состав |
|---|---|
| 1826 | 103 |
| 1827 | 97 |
| 1828 | 96 |
| 1829 | 97 |
| 1830 | 95 |
| 1831 | 91 |
| 1832 | 99 |
| 1833 | 103 |
| 1834 | 103 |
| 1835 | 107 |
| 1836 | 106 |
| 1837 | 106 |
| 1838 | 114 |
| 1839 | 113 |
| 1840 | 107 |
| 1841 | 105 |
| 1842 | 109 |
| 1843 | 109 |
| 1844 | 109 |
| 1845 | 110 |
| 1846 | 119 |
| 1847 | 110 |
| 1848 | 114 |
| 1849 | 109 |
| 1850 | 116 |
| 1851 | 111 |
| 1852 | 113 |
| 1853 | 110 |
| 1854 | 95 |
| 1855 | 129 |
| 1856 | 138 |
Во второй четверти и середине XIX в. вполне определился недостаток стратегической конницы. Ее численность не обеспечивала решения крупных стратегических задач на Балканском полуострове и на Кавказе в войнах с Ираном (1826–1828 гг.), Турцией (1828–1829 гг.) и Крымской войне (1853–1856 гг.). Причиной этому было отсутствие средств, не позволявшее увеличить численность кавалерии и вынуждавшее делать ставку главным образом на легкую кавалерию и иррегулярные казачьи войска.
Ряд организационных мер, проведенных по решению Воинской комиссии 1801 г., значительно улучшил постановку артиллерийского дела в армии. Артиллерийские роты стали более однообразными по своему составу и получили самостоятельность, необходимую в случае придания их к пехоте. Это обстроительство привело к тому, что фурштадты теперь не выделялись, а помещались в число гантлангеров (в пеших ротах) или в число канониров (в конных ротах). Полевая артиллерия была отделена от осадной и увеличилась. Впервые артиллерия стала иметь своих постоянных лошадей и было признано необходимым «их от рот никогда не отделять». Твердо определено было, что при каждом орудии прислуга составляла 15–17 чел. В соответствии со штатом 1803 г. в состав полевой артиллерии входили: 1 гвардейский батальон, 9 артиллерийских полков и 2 конных батареи. Число осадной артиллерии было определено в 180 орудий с местом хранения их в Киевском, Херсонском и Петербургском арсеналах.
Война с Францией в 1805 г. показала необходимость дальнейших усовершенствований организации артиллерии. В связи с этим уже в 1805 г. было сформировано 2 новых полка и 6 рот, а в 1806 г. добавлено еще 8 полков и 4 конных роты[56].
Но главное было не столько в увеличении численности полков, сколько в разработке тактических основ артиллерии и приспособлении этих основ к глубокой тактике колонн и рассыпного строя. В связи с этим артиллерийская рота стала рассматриваться как низшая тактическая единица, высшей же стала артиллерийская бригада, придаваемая к вновь образованным пехотным дивизиям. Вся полковая и полевая артиллерия была сведена к 1807 г. в 20 бригад[57], а затем в 1811 г. число последних было доведено до 28 (по числу пехотных и кавалерийских дивизий). Сверх того было сформировано 10 резервных и 4 запасные бригады. Каждая бригада имела 1 пешую батарейную, 2 легкие и 2 конные роты. Резервные бригады были различного состава. Запасные имели 1 батарейную, 1 конную и 4 пехотные роты[58].
Батарейные (тяжелые) роты включали 12 пушек (4 ½-пудовых единорога, 4 12-фн пушки средней пропорции и 4 12-фн пушки малой пропорции). Сверх того придавалось по 2 3-фн единорога. Легкие роты также имели по 12 орудий (4 12-фн единорога и 8 6-фн пушек). Обычно эти роты придавались пехотным полкам.
Конные роты имели по 6 6-фн пушек и 6 12-фн единорогов.
На каждое орудие полагалось по 120 зарядов (30 картечей, 10 брандскугелей и 90 ядер или гранат). Численность орудийной прислуги составляла 10 чел. на легкое и 13 чел. на тяжелое орудие.
Исходя из штатного числа рот (150), артиллерия имела в 1808 г. 1 650 орудий[59].
В 1812 г. полевая артиллерия насчитывала 1 620 орудий. В это число входило 60 орудий гвардейской артиллерии, 648 батарейных, 648 легких и 264 конных орудий. Личный состав насчитывал 52 500 чел. В парках было сосредоточено 296 560 артиллерийских снарядов и 44 млн. патронов[60].
По окончании заграничных походов численность артиллерии не сокращалась. В 1816 г. было оставлено 66 батарейных рот, 66 легких, 33 конных; личный состав имел 67 460 чел. Все пешие роты были уравнены в составе 2 батарейных и 2 легких рот[61]. Последним этапом в развитии полевой артиллерии первой четверти XIX в. было образование в 1819 г. специальных артиллерийских дивизий двух-трехбригадного состава[62]. К началу 1825 г. русская артиллерия имела 143 пеших и 30 конных рот. Каждые три роты составляли бригаду. Две-три бригады — дивизию. Всего было сформировано 10 дивизий. Однако они создавались только для мирного времени. В военное же время бригады возвращались в свои пехотные дивизии.
Осадная артиллерия в конце первой четверти века имела 4 отделения по 22 орудия в каждом[63].
К началу преобразований 1831–1833 гг. в артиллерии насчитывалось 4 гренадерских и 21 полевая артиллерийская бригада. В их составе было: 40 пеших батарейных батарей, 68 легких батарей, 28 резервных батарей; кроме того, 5 конных батарейных батарей, 25 легких батарей, 9 резервных и 10½ казачьих. Каждая батарея была 8-орудийного состава[64]. Подвижных запасных парков во всех бригадах (за исключением Кавказской гренадерской) было 24.
К середине 30-х годов XIX в. вся полевая артиллерия состояла из 165 батарей (108 пеших, 30 конных и 27 резервных горных). В 1833 г. все батареи были сведены в 21 пешую и 7 конно-артиллерийских бригад[65]. Из этих бригад было составлено 10 артиллерийских дивизий, из них 1 при гренадерском корпусе, 6 при пехотных корпусах, а 3 при кавалерийских корпусах. 3 бригады (19-я в Финляндии, 20-я и 21-я на Кавказе) в дивизии не сводились. Обычно дивизия имела три бригады по четыре батареи, из которых одна состояла из батарейных орудий, а три — из легких орудий. На вооружении в артиллерии состояли 6 и 12-фн пушки и ¼- и ½-пудовые единороги, главным образом системы образца 1838 г. Всего в мирное время было 1 140 орудий (902 пеших и 232 конных). В военное время полагалось иметь 1 446 орудий (1 214 пеших и 232 конных)[66].
Осадная артиллерия по Положению 1848 г. состояла из двух осадных парков (№ 1 и № 2), Кавказского осадного отделения и двух запасных, отдельно при С.-Петербургском и Киевском арсеналах. Во всех 11 отделениях было 286 орудий.
Накануне Крымской войны в артиллерию входили следующие подразделения (табл. 6).
| Подразделения | В пешей артиллерии | В конной артиллерии |
|---|---|---|
| Артиллерийские дивизии | 8 | 3 |
| Артиллерийские бригады | 28 | 8 |
| Артиллерийские батареи (с казачьими) | 179 | 50 |
| Горные батареи | – | 6 |
| Ракетные батареи | 1 | – |
Численность личного состава (в тыс. чел.) артиллерии во второй четверти изменялась так[68].
| Год | Численный состав |
|---|---|
| 1826 | 84 |
| 1827 | 78 |
| 1828 | 83 |
| 1829 | 83 |
| 1830 | 84 |
| 1831 | 81 |
| 1832 | 83 |
| 1833 | 82 |
| 1834 | 84 |
| 1835 | 88 |
| 1836 | 82 |
| 1837 | 88 |
| 1838 | 91 |
| 1839 | 85 |
| 1840 | 88 |
| 1841 | 87 |
| 1842 | 86 |
| 1843 | 87 |
| 1844 | 88 |
| 1845 | 85 |
| 1846 | 87 |
| 1847 | 85 |
| 1848 | 93 |
| 1849 | 92 |
| 1850 | 97 |
| 1851 | 95 |
| 1852 | 105 |
| 1853 | 101 |
| 1854 | 93 |
| 1855 | 139 |
| 1856 | 162 |
В 1812 г. армия имела 2 пионерных полка, 1 саперный полк, 1 гвардейский саперный батальон. Инженерные полки стали иметь по 3 батальона четырехротного состава. Число пионерных рот было доведено до 24[69]. Всю войну 1812 г. инженерные войска провели, числясь в составе артиллерии. В 1816–1823 гг. инженерные полки были преобразованы в 2 саперных и 7 отдельных пионерных батальонов. Кроме того, были сформированы 1 коннопионерный эскадрон и 1 саперный батальон[70].
В состав инженерных войск входили также и понтонные части. К 1803 г. числились 2 понтонных парка, разделенных на 8 рот по 50 понтонов и 48 козел в каждой. Из всех этих рот был образован в 1804 г. артиллерийский понтонный полк, состоящий из 2 батальонов четырехротного состава. Каждая рота имела кроме понтонов по 6 орудий для обучения солдат «артиллерийской науке»[71]. После возвращения из заграничных походов армия имела 16 понтонных рот, приданных к дивизиям.
Обычно все понтонные роты размещались по местонахождению парков в крепостях. В 1819 г. в России насчитывалось 62 крепости, обслуживаемые инженерными частями. На каждую крепость полагалось по одной артиллерийской роте и инженерной команде[72].
Во второй четверти века инженерные войска состояли из 9 саперных батальонов четырехротного состава по 250 чел. в каждой роте и 2 коннепионерных дивизионов двухэскадронного состава. Каждый саперный батальон включал также 1 понтонный парк, состоявший из 16 кожаных понтонов и 4 козел. В мирное время саперные батальоны были сведены в 3 саперные бригады (сводную, 1-ю и 2-ю)[73]. В сводную бригаду входили гвардейский, гренадерский и учебный саперные батальоны; в 1-ю бригаду — 3 саперных батальона и 1 резервный; во 2-ю бригаду — также 3 саперных батальона и 1 резервный. Резервные саперные батальоны имели по 1 саперной роте и 3 понтонных парка.
Численность инженерных войск (в тыс. чел.) изменялась так[74]:
| Год | Численный состав |
|---|---|
| 1826 | 17 |
| 1827 | 16 |
| 1828 | 17 |
| 1829 | 17 |
| 1830 | 18 |
| 1831 | 17 |
| 1832 | 20 |
| 1833 | 21 |
| 1834 | 22 |
| 1835 | 18 |
| 1836 | 17 |
| 1837 | 18 |
| 1838 | 18 |
| 1839 | 17 |
| 1840 | 17 |
| 1841 | 16 |
| 1842 | 17 |
| 1843 | 16 |
| 1844 | 16 |
| 1845 | 16 |
| 1846 | 17 |
| 1847 | 17 |
| 1848 | 18 |
| 1849 | 18 |
| 1850 | 19 |
| 1851 | 19 |
| 1852 | 20 |
| 1853 | 19 |
| 1854 | 19 |
| 1855 | 23 |
| 1856 | 26 |
Систематическая подготовка запаса и создание обученного резерва через этот канал все больше осознавалось как первостепенная задача. Воинская комиссия 1801 г. внесла предложение увеличить их число на 20 батальонов, основываясь не только на необходимости «сохранения… тишины и спокойствия, но равномерно и для приуготовления в военное время к укомплектованию армии».
В 1803 г. гарнизонные войска получили новые штаты, согласно которым гарнизонные полевые батальоны имели по 4 роты, а гарнизонные внутренние батальоны — по 5 рот (одна из них инвалидная). Гарнизонные войска насчитывали 72 780 солдат и 1 727 офицеров, сверх того в инвалидных командах состояло 7 293 солдата и 1 032 офицера[75]. Эти войска и послужили основным источником пополнения полевых полков в период войн 1805–1809 гг. Однако изъятие резервов из гарнизонных войск ослабляло внутренние силы, призванные охранять крепостнический порядок. Поднявшаяся волна крестьянских волнений в 1803–1805 гг. в Прибалтике, на Украине и Урале вынудила правящие круги усилить гарнизонные войска и искать другого решения в подготовке резервов.
Новым каналом подготовки резервов стали так называемые «запасные рекрутские депо», образованные в 1808 г. для обучения рекрутов «главным правилам военной службы». Каждая из 24 пехотных дивизий выделяла кадр из 6 обер-офицеров, 24 унтер-офицеров и 240 солдат, на который возлагалась задача подготовки рекрутов для полков своей дивизии. Этим достигалась органическая связь между депо и полками. К марту 1811 г. число депо было доведено до 40[76]. Однако эта система долго не удержалась. В связи с угрозой наполеоновской агрессии уже в 1811 г. пришлось срочно увеличить полевую армию. Из рекрутов, состоявших в депо, были сформированы четвертые батальоны для пехотных полков и 2 рекрутские пехотные дивизии. Вслед за этим все четвертые батальоны были сведены в 10 резервных пехотных дивизий. Таким путем, писал генерал М. Д. Барклай-де-Толли, «находя себя в необходимости готовиться к войне, успели мы в продолжении 1810 и 1811 годов усилить почти вдвое армию»[77].
То же самое произошло и в кавалерии. В кавалерийских отделениях рекрутских депо были сформированы 58 резервных эскадронов, которые в начале 1812 г. были сведены в 4 кавалерийские дивизии.
Четыре артиллерийских депо дали возможность сформировать четыре артиллерийские резервные бригады[78].
Из всех этих резервных дивизий вначале мыслилось создать специальную резервную армию, однако быстро развернувшиеся военные действия не дали возможности осуществить эту идею на деле, и пришлось все эти части направлять либо в действующие войска, либо формировать из них отряды для прикрытия отдельных направлений, либо, наконец, использовать для усиления гарнизонов. Резервную армию удалось сформировать только в 1813 г. Она имела в своем составе 4 пехотных и 2 кавалерийских корпуса с 37 артиллерийскими ротами[79].
Необходимость иметь стратегический и постоянный резерв для пополнения убыли в действующих войсках обусловила усиление внимания дальнейшему развитию резервных и запасных войск во второй четверти XIX в. Такие войска имел каждый род оружия. Так, пехоте полагалось иметь по 2 батальона на каждый полк (1 резервный и 1 запасный). В дивизиях эти батальоны сводились в резервную бригаду (8 батальонов). Три резервные бригады составляли резервную дивизию корпуса. В мирное время существовало 16 резервных батальонов и 168 кадров[80], которые должны были развертываться во время войны в 196 батальонов, сведенных в 8 резервных дивизий, 1 полубригаду и 1 отдельный стрелковый резервный батальон.
Кавалерия также имела резервные и запасные эскадроны из расчета на каждый кавалерийский полк от 1 до 3 эскадронов, что и составляло в мирное время 24 постоянных резервных эскадрона. Они составляли легкую резервную кавалерийскую дивизию двухбригадного состава, 1 запасный эскадрон и 48 кадров[81]. В военное время на их базе должно было развертываться 15 эскадронов.
В пешей артиллерии было 8 резервных артиллерийских бригад шестибатарейного состава, которые в мирное время сводились в 48 резервных батарей 12-орудийного состава.
В конной артиллерии состояло 12 конноартиллерийских батарей 8-орудийного состава. В мирное время содержались кадры только 6 батарей, сведенных в постоянный конноартиллерийский резерв из 6 полубатарей.
Инженерные войска имели также 3 резервных саперных батальона с шестью понтонными парками и 1 резервную саперную роту, на базе которых в военное время развертывалось 2 резервных и 2 запасных саперных батальона, 6 понтонных рот, 1 резервный и 1 запасный коннопионерные эскадроны.
Так было до 1843 г. В этом году все резервные части были упразднены и на их месте образованы запасные[82]. Это было сделано в целях экономии средств. Назревающая Крымская война вновь поставила на очередь дня вопрос о резервах. В 1849 и 1851 гг. были сделаны попытки создать их. Практически Военному министерству удалось разрешить этот вопрос только в дни войны. Организационно все это выглядело так:
В гвардии 4-е, 5-е и 6-е пехотные батальоны были переименованы в резервные и из них составлено 12 одноименных полков, сведенных в 6 резервных бригад. Последние образовали 3 резервные дивизии, входящие в резервный гвардейский корпус.
В гренадерском корпусе резервными стали 5-е и 6-е батальоны, а затем к ним прибавили 7-е и 8-е. Из этих частей была сформирована гренадерская резервная дивизия трехбригадного состава.
В армейских корпусах 6-е запасные батальоны стали именоваться резервными и были сведены в резервные полки, а из вновь созданных 7-х и 8-х запасных батальонов были образованы запасные дивизии. Из каждых двух резервных полков, состоявших из одного мушкетерского и одного егерского полков, образовались резервные бригады[83].
В Кавказском корпусе осталась 1 запасная дивизия трехбригадного состава.
Для нас особый интерес представляют последние два вида местных и вспомогательных войск.
Хотя создание учебных и образцовых войск относится к 1811 г., когда были образованы две гвардейские учебные роты пешей и конной артиллерии, а затем по докладу комитета, разрабатывавшего в 1816 г. Устав о пехотной службе, был сформирован гвардейский учебный батальон, все же полное развитие этого вида войск относится ко второй четверти XIX в.[86] В 1826 г. этот учебный батальон был преобразован в образцовый учебный батальон с целью «введения в войсках единообразия по всем отраслям фронтового образования, постройки и пригонки амуниции»[87]. Вскоре, однако, одного батальона оказалось недостаточно и поэтому в 1847 г. он снова был преобразован, но теперь уже в образцовый пехотный полк. К концу второй четверти века стало 4 стрелковых полка двухбатальонного состава, сведенных в 2 бригады[88], в кавалерии было создано 3 образцовых (или учебных) полка — 1 кирасирский и 2 карабинерных; в артиллерии оставались прежние формирования[89].
Учебным полкам придавалось большое значение. Граф Аракчеев поручил их организацию полковнику Клейнмихелю, который взял себе в помощники в качестве батальонного командира лейб-гвардии Семеновского полка подполковника Стюрлера. Армию стремились превратить в механизм. Единообразия и автоматизма исполнения добивались бесконечными учениями, которые притупляли психику солдат. Хотя, пожалуй, здесь больше имело место стремление отвлечь армию от «опасных мыслей», которых страшились Николай I и его приближенные.
Войска внутренней стражи были образованы еще в 1811 г.[90] В 1816 г. они были сведены в корпус внутренней стражи. Все батальоны этого корпуса были расписаны по 12 округам и поименованы гарнизонными батальонами. В корпус стражи были включены также инвалидные и этапные команды[91]. В 1850 г. в корпусе внутренней стражи состояло: 52 батальона и 2 полубатальона гарнизонных войск, 564 уездных инвалидных команды, 296 этапных и 5 соляных команд, что составляло в 1850 г. 145 515 чел. Столь большое число этих команд вызывалось страхом перед крестьянскими волнениями, не прекращавшимися после войны 1812 г. Но и этих сил было мало. В помощь войскам внутренней стражи был образован корпус жандармов, в него входили жандармский полк, гвардейский жандармский полуэскадрон и отдельные дивизионы. Последние фигурировали в качестве воинских частей специального назначения и были распределены по 8 жандармским округам[92].
К вспомогательным же войскам нужно отнести инвалидные роты и военно-рабочие батальоны и роты.
Общая численность иррегулярных войск доходила до 100 тыс. чел. К иррегулярным войскам необходимо отнести также ландмилицию, созданную для охраны Камчатского побережья в период 1802–1803 гг. Камчатский гарнизонный батальон был преобразован в четыре ландмилицкие роты, которые были поселены в трех местах: две роты в Верхне-Ключевском остроге, одна у села Ключевского, «где прежде было казенное хлебопашество», одна у острожка Машура, где было приказано «учредить хлебный магазин». Для обороны Петропавловска была переброшена артиллерийская команда. Необходимость этой меры аргументировалась так: «На Камчатском полуострове первая и известная иностранцам Петропавловская гавань, где уже несколько раз европейские суда бывали, которую и должно иметь в лутчем оборонительном состоянии». Наконец, дабы придать большее значение Камчатскому посту, предписывалось «коменданта оного именовать Правителем области Камчатской»[95].
Состав иррегулярных войск во второй четверти XIX в. почти не изменился. Они включали в себя казачьи войска и так называемые «инородческие» части. Взгляд на их функции не изменился: казаки несли внутреннюю службу в пределах своего войска и линейную пограничную службу. В 1853 г. в ведении Военного министерства состояло 10 казачьих войск. Их численный состав в середине XIX в. представлен в табл. 7.
| Казачьи войска | Личный состав | Строевые лошади | ||
|---|---|---|---|---|
| генералы | штаб— и обер-офицеры | рядовые | ||
| Донское | 7 | 691 | 28 228 | 29 972 |
| Черноморское (Кубанское) | 2 | 189 | 7 975 | 4 412 |
| Кавказское линейное | 2 | 488 | 16 685 | 15 195 |
| Оренбургское | 2 | 174 | 4 673 | 4 629 |
| Уральское | 1 | 135 | 4 776 | 4 776 |
| Дунайское | 1 | 21 | 819 | 840 |
| Азовское | – | 22 | 384 | – |
| Астраханское | 1 | 67 | 1 198 | 1 189 |
| Сибирское линейное | 3 | 209 | 11 943 | 10 189 |
| Забайкальское | 1 | 28 | 1 463 | 368 |
| Сибирские городовые полки | 1 | 15 | 1 272 | 822 |
| Всего | 21 | 2039 | 79 416 | 71 345 |
Донское войско в мирное время выставляло 34 конных полка и 4½ батареи; в военное же время — 58 конных полков и 14 батарей. Черноморское войско в мирное время выставляло 4 батальона, 1 артиллерийскую роту и 1 батарею; в военное время — 12 пеших полков, 1 гвардейский дивизион, 3 пеших и 1 горную батареи. Кавказское линейное войско в мирное и военное время давало 18 конных полков и 3 батареи, Оренбургское войско — 10 полков, Уральское войско — гвардейский дивизион и 12 конных полков. Остальные казачьи войска выставляли 28 полков.
К так называемым «инородческим» войскам относились пешие и конные иррегулярные части.
Пешие части: Балаклавский греческий батальон и грузинская пешая дружина.
Конные части: Дагестанский конно-иррегулярный, Закавказский конно-мусульманский, Кавказский сводно-иррегулярный, Терский конно-иррегулярный полки, Крымский татарский эскадрон, Анапско-горский полуэскадрон, команды лезгин (объединены в кавказский эскадрон), Дагестанская постоянная милиция (12 сотен) и Башкиро-мещерякское войско. Во всех этих частях числилось в 1850 г. офицеров — 189, рядовых — 37 500 чел.
Национальные войны, указывает В. И. Ленин, были типичны для эпохи складывания национальных государств. «А когда Наполеон создал французскую империю с порабощением целого ряда давно сложившихся, крупных, жизнеспособных, национальных государств Европы, тогда из национальных французских войн получились империалистские, породившие
Следовательно, национальные войны вовсе не явились прерогативой буржуазной Франции. Их вели государства, в которых еще не победил капиталистический строй, но уже были предпосылки для этого. Национальные войны сопровождали создание национальных государств и содействовали этому процессу.
В ходе этих войн оказалось, что существовавшая в России военная организация не обеспечивала возможность активной борьбы с буржуазной армией наполеоновском Франции силами лишь регулярной армии. Нужно было приспосабливать военную организацию к новым условиям.
Создание земского ополчения или милиции в 1806–1807 гг. и явилось первым шагом, приближавшим русскую регулярную армию к армии массовой[99]. В отличие от французской милиции (национальной гвардии) русская милиция явилась институтом, лишь дополняющим регулярную армию. Ополчение 1806–1807 гг. было временной формой военной организации. Предполагалось собрать 612 тыс. чел. В 1807 г. ополчение было сокращено до 200 тыс. чел. и пошло на пополнение регулярных войск.
Вновь к такой форме организации вооруженных сил, как ополчение, в России пришлось прибегнуть в 1812 г. во время вторжения наполеоновской армии.
Для борьбы против России Наполеон был вынужден мобилизовать людские ресурсы почти всей Центральной Европы. Громадной по тому времени, более чем полумиллионной армии вторжения Наполеона Россия могла противопоставить в три раза меньшую по численности действующую армию. В этой войне на защиту страны поднялся весь народ и придал борьбе с армией Наполеона национально-освободительный характер.
Правительство понимало, что только при участии широких народных масс Россия может устоять в борьбе, но вначале не решалось созвать народное ополчение, надеясь ограничиться силами регулярной армии. Когда же выявилось большое численное превосходство противника, правительство было вынуждено взять в свои руки организацию народного ополчения, которое стало стихийно возникать в ходе войны в районах боевых действий. Хотя созванное ополчение в численном отношении (205 тыс. чел., вместе с Украинским и казачьим — 318 773 чел.) было почти равно действующей армии, тем не менее оно рассматривалось только как ее резерв, как дополнительный ресурс. Как и ополчение 1806–1807 гг., ополчение 1812 г. являлось войском территориальным.
Хотя во второй четверти XIX в. России не приходилось вести национально-освободительных войн, требовавших вооружения крупных народных масс для защиты страны, тем не менее вопрос о создании массовой армии продолжал оставаться в поле зрения русского правительства. Но при рекрутской системе комплектования единственно возможным путем увеличения армии в короткое время был созыв ополчений. Правительство дважды становилось во второй четверти века на такой путь.
Когда в 1831 г. в Европе начались новые революционные выступления, правительство Николая I, обеспокоенное возможностью повторения франко-польского выступления против России, разработало проект созыва ополчения («временного регулярного вооружения»)[100], и хотя надобность в нем отпала после подавления польского восстания, тем не менее появление такого проекта симптоматично.
Вновь вопрос о создании ополчения возник во время Крымской войны. «Приказ царя о призыве в армию всего мужского населения Южной России, не дав существенного увеличения численности армии, является открытым признанием невозможности проведения в дальнейшем регулярных рекрутских наборов», — указывал Ф. Энгельс[101].
В отличие от ополчения 1812 г., в значительной своей части построенного на общественных началах, ополчение 1855 г. было государственной организацией. Правда, система комплектования осталась прежней, общинной. Но теперь в ополчение призывались и казенные крестьяне. Офицеры комплектовались из дворян (на основе выборности). Принцип территориальности в использовании этих формирований отсутствовал и остался только при комплектовании. Таким образом, это ополчение уже не было собственно «земским войском», а стало резервом регулярных войск. По мере готовности ополчения должны были поступать на пополнение действующей армии (по две дружины на полк). Всего было собрано 359 тыс. чел. Из них 12 дружин участвовали в обороне Севастополя, а 35 дружин Калужского, Тульского и Орловского ополчений были направлены на усиление полков Крымской армии.
Вслед за этим в продолжение 1817 г. были поселены в Новгородской губернии 2-е батальоны 1-й гренадерской дивизии; 2-й батальон Полоцкого пехотного полка в Могилевской губернии, и приступлено к поселению эскадронов Украинской и Бугской кавалерийских дивизий в Херсонской губернии.
Вначале предполагалось выселять жителей из районов поселений, но затем было решено ставить солдат у крестьян постояльцами, обязав их помогать вести сельскохозяйственные работы[102].
В течение десяти лет в корпус военных поселений было зачислено 90 батальонов в Новгородской губернии, 36 батальонов и 24 эскадрона в Слободской-Украинской, Екатеринославской и Херсонской губерниях, 12 батальонов в Могилевской губернии, 2 роты Охтенского порохового завода и 2 роты гренадерского саперного батальона. По списку в этом корпусе состояло 28 генералов, 3650 штаб— и обер-офицеров, 15 361 унтер-офицер и 139 402 строевых и нестроевых солдата (из 214 тыс. чел. общего числа душ м. п. в этих губерниях).
Вводя военные поселения, Александр I декларировал, что эта мера призвана «отвратить тягость, сопряженную с ныне существующею рекрутскою повинностью, по коей поступившие на службу должны находиться в отдалении от своей родины, в разлуке со своими семействами… по сему мы приняли непременное намерение дать каждому полку свою оседлость в известном округе земли и определить на укомплектование оного единственно самих жителей сего округа»[103]. Что царь всерьез подумывал об этом, свидетельствует его приказ начальнику военных поселений Аракчееву: «…пришли мне общую карту предполагаемого поселения всей армии». Одновременно царь приказал оградить новое детище от «петербургской работы» недовольных, которых было немало.
Дворянство встретило идею поселений враждебно. Опасение возможности выступлений поселенцев проглядывает в переписке Н. М. Логинова и гр. С. Р. Воронцова. «В порядке вещей. что рано или поздно России не избежать революции, так как вся Европа прошла через это. Пожар начнется у нас с этих пресловутых поселений; даже в настоящее время достаточно одной искры, чтоб все заполыхало»[104].
Отрицательно относились к этой идее и оппозиционные круги передового дворянства, будущие декабристы, которые видели в поселениях реакционную силу. Так, например, Трубецкой писал: «Долго члены общества собирали сведения об этом предмете, слушали о нем рассуждения и пришли к выводу, что военные поселения образуют в государстве особую касту, которая, не имея с народом ничего общего, может сделаться орудием его угнетения»[105].
Царь знал о недовольстве дворян. Знал он и о протесте крестьян, не желавших превращаться в пожизненных военных. Тем не менее он упорно продолжал насаждать поселения, стремясь превратить в казарму всю Россию.
Во второй четверти XIX в. поселения были преобразованы. Они составляли действующую и поселенную части. К действующей части относилась выставляемая на основе рекрутской повинности боевая сила. К поселенной части — вообще все население, проживающее на территории округов.
В состав поселенных войск входили: 25 округов военного поселения кавалерии, 9 округов пахотных солдат, поселенный округ Охтенского порохового завода, 6 округов корпуса военных инженеров и военное поселение на Кавказе. На 1 января 1850 г. в этих округах проживало 728 688 чел. и на Кавказе 1 344 чел.[106] Военными поселениями ведал созданный в 1835 г. департамент, который существовал до упразднения округов «пахотных солдат» в 1857 г. При поселенных полках существовали отделения военных кантонистов[107]. Они были сведены в учебные кантонистские бригады.
Численный состав войск
Необходимость в реорганизации армии была настолько ощутима, что уже до окончания Крымской войны в 1855 г. Военное министерство начало делать первые шаги по подготовке реформ.
По докладу генерал-адъютанта Редигера в 1855 г. была создана Комиссия для улучшений по военной части[108], которая должна была разработать план усовершенствования вооруженных сил, подготовить проекты новых уставов и предложить мероприятия по улучшению военного быта.
Однако комиссия Редигера поняла свою задачу узковедомственно. Деятельность комиссии, по словам Милютина, «вовсе не касалась тех основных начал… военной системы, от которых собственно зависит численная соразмерность вооруженных сил государства в мирное время и в военное, а также степень готовности к войне»[109].
Военный министр В. А. Долгоруков был освобожден, а на его место назначен генерал И. О. Сухозанет 2-й, но дело от этого не улучшилось. «Министерство военное решительно разлагается, — писал полковник Карцов Милютину, — из всех задуманных преобразований вышло только одно: уничтожение прежнего, хоть какого-нибудь порядка»[110].
Пять лет министерство разрабатывало новые штаты, уточняло уставы, делало попытки усовершенствовать рекрутскую систему и решить проблему резервов.
Однако ни один из поставленных вопросов не мог быть разрешен до конца, ибо на пути реформ стеной стояло крепостное право. Этот феодальный пережиток препятствовал делу преобразования вооруженных сил и только после проведения общих реформ был поставлен, наконец, вопрос и о военных реформах.
В 1862 г. был образован новый комитет под председательством генерала Данненберга, которому поручалось выявить основные задачи и пути перестройки армии. Этот комитет проявил полную беспомощность и не справился даже с определением главных задач преобразований. Впрочем, это было понятно — генералы-крепостники не видели путей перестройки армии на буржуазной основе.
Комитет вел работу вяло и нерешительно. В 1863 г. Данненберг поставил в известность Александра II о том, что дальнейшую работу комитет продолжать не может, и было решено все вопросы, подлежащие компетенции этого комитета, передать Военному министерству. Новый военный министр Д. А. Милютин, назначенный в конце 1861 г., докладывая царю о состоянии вооруженных сил на начало 1862 г., указывал, что, хотя армия насчитывает 800 тыс. чел. и она может быть доведена на случай войны до 1 410 027 чел., «однако считаю долгом откровенно сказать, что приведенная грозная цифра есть сила мнимая, существующая только по штатным положениям», действительность говорит о неготовности России к войне и требует коренных реформ[111]. Милютин считал необходимым: дать армии организацию, отвечающую требованиям времени после отмены крепостного права, разрешить новые формы устройства, отвечающие современной тактике, и разрешить вопрос с подготовкой обученных резервов, без которых невозможно было иметь массовую армию, наконец, перейти к новым формам комплектования, перевооружить армию и пересмотреть систему боевой подготовки как солдат, так и офицеров.
Поделиться книгой: