Я решила верить Мэдди, несмотря ни на что, приняла её как подругу.
Детектив же, обычно такой разумный и предусмотрительный, оказался ослеплён собственным прошлым... и, возможно, страхом повторения?
Когда-то давно - в иной жизни, кажется - Абигейл рассказывала мне о проклятии, которое-де обрушилось на замок Дагворт, о фамильном призраке и прочей ерунде в подобном духе. Некоторые люди после череды бед начинали считать таким проклятием уже себя. Если у мужчины погибают от болезни или несчастного случая две супруги, то он крепко задумается перед третьим браком - разумеется, речь идёт о джентльмене, а не о негодяе или бесчувственном чурбане... Уж не возомнил ли Эллис себя "проклятым"? Не потому ли открыл глаза?
И поняла ли Мэдди, что им двигало, или придумала иное, унизительное для неё объяснение?
"Нам нужно поговорить, - решила я. - Но не сейчас, естественно, иначе она снова увильнёт от ответа".
Это казалось вполне разумным решением, тем более что у меня оставались ещё более срочные дела в списке. Да и вмешательство в чужие любовные терзания редко для кого заканчиваются хорошо: как правило, доброхота записывают в виноватые, чем бы ни обернулось дело - словом, нужно действовать крайне аккуратно и осмотрительно.
Оглядев напоследок полупустой зал, я поднялась наверх, в комнату, которая служила Мэдди гостиной. Там, в ящике стола, был запасной письменный прибор, несколько листов хорошей бумаги, конверты и сургуч. Оставалось достать небольшую личную печать из ридикюля - и можно приступать к работе.
Давно мы не встречались по-дружески с леди Абигейл, леди Клэймор и леди Вайтберри - непростительно давно, я бы сказала. Надеюсь, они будут рады получить от меня весточку...
Письма разлетелись по Бромли в тот же день. Вскоре пришёл ответ от герцогини Дагвортской: она предлагала навестить её в ближайшее время.
"...На Сошествие мне преподнесли необычный подарок, - писала она. - Не стану даже намекать, чтобы не испортить впечатления. Но предположу, что нашей дорогой леди Клэймор он доставит больше удовольствия, чем вам. К слову, что слышно о редком сорте чая с чудесными розовыми цветами? Думаю, он стал бы украшением вечера..."
Я смутно припоминала, что ещё осенью обещала подарить Абигейл необычный чжанский чай с лотосом. В сухом виде он походил на плотно сжатый, накрепко связанный пучок травы, но в кипящей воде превращался в цветок. Настой имел терпкий вкус с фруктовыми нотами и нежный экзотический аромат. В "Старом гнезде", увы, диковинка не прижилась, потому что имело смысл заваривать её только в прозрачной посуде, а гости предпочитали для чаепития фарфор стеклу и даже хрусталю. А вот в коллекции герцогини Дагвортской, насколько мне помнилось, был один любопытный экземпляр - пузатый кофейник из анцианского стекла, привезённый из Серениссимы.
Судя по письму, герцогиня собиралась устроить что-то вроде небольшого званого вечера для крайне узкого круга, но зато пригласить музыкантов, а также развлечь нас некой "диковинкой" - подарком на Сошествие.
Звучит привлекательно.
Что ж, значит, нужно достать из запасов шкатулку с чжанским чаем и взять с собой, когда отправлюсь в гости к Абигейл - вместе с ворохом последних бромлинских слухов, которые завсегдатаи неизменно приносят в "Старое гнездо".
Оставалось ещё кое-что важное - дело Эллиса. Хотя он и отказался вежливо от моей помощи - или, вернее сказать, мягко отстранил меня, сперва поманив загадкой, - я не собиралась сдаваться. Напротив, появился азарт. В голове постоянно вертелись мысли, как можно обойти и запрет дяди Рэйвена, и завуалированную просьбу детектива "не лезть в расследование".
Только бы Абигейл согласилась помочь!
Письмо от герцогини пришло днём, а прочитала я его только вечером, вернувшись домой. Ответ хотела набросать следующим утром, в кофейне, но не успела: ко мне поднялась Мэдди и сообщила, что в зале меня кое-кто ждёт.
Каскад волос цвета яблоневого мёда, немодная изящная шляпка, платье холодного синего оттенка с серой отделкой, неизменный серебряный лорнет...
- Леди Клэймор, какой сюрприз!
- Леди Виржиния, - улыбнулась она, поднимаясь. - Вижу, у вас новая картина? - и она указала на небольшую пастель в раме из светлого дерева, размещённую между окнами.
- Да, подарок небезызвестного Эрвина Калле. Или лучше сказать - "прославленного"? - пошутила я, и Глэдис рассмеялась: конечно, она прекрасно знала, как любит величать себя этот невероятно талантливый художник со своеобразными манерами.
Мадлен принесла ей кофе "для леди" и несколько маленьких орехово-инжирных пирожных на тарелке - за счёт заведения, разумеется. Поначалу говорили о рутинных вещах, о скверной аксонской погоде и новых вывертах моды; беседа текла мягко и неспешно, как переливаются густые сливки из одного кувшина в другой. И лишь отдав должное этикету и традициям, Глэдис отложила лорнет, слегка наклонилась ко мне и произнесла, понизив голос:
- Вы ведь получили письмо с намёками от леди Абигейл?
- Загадочный подарок на Сошествие? О, да! - откликнулась я чуть громче, чем следовало.
- То, что может быть особенно интересно мне, - задумчиво повторила Глэдис. - Как вы думаете, что это?
- Предмет искусства, определённо, - ответила я, не колеблясь ни мгновения.
- Скорее всего, - согласилась она и слегка сузила глаза. - Но меня кое-что смущает. Я гостила вчера у леди Вайтберри, когда ей доставили письмо. И там говорилось, что на подарок будет интересно взглянуть не только мне, но и вам. А ведь вы не слишком хорошо разбираетесь в искусстве.
Леди Клэймор была совершенно права, но всё же уязвлённая гордость заставила меня возразить:
- Возможно, и так, но не столь давно мы вместе посетили одну выставку, которую не почтила своим вниманием ни леди Абигейл, ни леди Вайтберри.
- И что же это была за выставка? - лукаво поинтересовалась Глэдис.
Несколько секунд я честно пыталась вспомнить:
- О, что-то под открытым небом, потому что они отрицают музеи, кажется... Считают, что музеи - зло, а новые художники стоят на вершине мира, что-то гордо расправив, и бросают... бросают... вредные привычки... нет, не то... вызов? Да, конечно же, бросают вызов! - уверенно закончила я, а затем сообразила, что о картинах-то ничего не сказала, и добавила: - Там были изображения треугольничков и кружков, и это называлось "Сквер". Или "Бульвар". И мне понравилась картина с зелёным полукругом, красным треугольником. Очень, гм... по-летнему, освежающе.
- Это "Портрет", - тихонько вздохнула леди Клэймор. - Загадочное и удивительное искусство будущего, свободное самовыражение... Не столь важно. Теперь я вижу, что вы меня хотя бы слушали. Только на этой выставке мы не были вместе, я вам о ней рассказывала.
Тут я не выдержала и рассмеялась.
К сожалению, Глэдис не могла задержаться надолго, так как торопилась к модистке. Потому, собственно, и заехала в "Старое гнездо", а не в особняк на Спэрроу-плейс. Она надеялась узнать что-то о планах герцогини Дагвортской, но я, увы, не смогла дать ключик к разгадке. Оставалось лишь терзаться от любопытства вместе - и ждать встречи у Абигейл на следующей неделе.
- Леди Виржиния! Георг просит на кухню вернуться. Миссис Хат дурно, - шепнула мне Мэдди, когда Глэдис ушла, а я замешкалась, размышляя, стоит ли подойти к леди Клампси или не стоит, раз она сегодня пришла с троюродной племянницей по линии младшей сестры - излишне скромной и робкой девицей, которая падала в обморок даже от слишком пристального взгляда.
- Да, через минуту, - ответила я со вздохом. Пожалуй, следует хотя бы поздороваться с леди Клампси...А миссис Хат с самого утра жаловалась на скверное самочувствие, следовало бы отпустить её пораньше.
"Видимо, нужно вызвать мисс Астрид на подмену в зале, пока Мадлен займётся десертами", - размышляла я, одновременно обмениваясь приветствиями с леди Клампси. Как и ожидалось, застенчивая девица в моём присутствии зарумянилась, точно колдовское отравленное яблоко, и затрепетала.
Пришлось срочно ретироваться.
Ступая в тёмный коридор, отделяющий зал от кухни и внутренних помещений, я заметила краем глаза яркий отблеск, точно крупный сапфир камень попал под полуденное солнце. Только блеск - и ничего более. Затем, через мгновение, появился тонкий силуэт, словно нарисованный кончиком пера в густом слое пепла, взметнулись лёгкие белоснежные волосы...
Я прянула в сторону.
- Сэран!
- Ты помнишь меня, - улыбнулся он, такой земной в своём модном костюме и одновременно не вписывающийся в этот грубый мир. - Это хорошо... Ты ходишь во снах, вне времени. Ты просила совета, я дал его, так верни же теперь долг.
У меня и тени сомнения не возникло.
- Я готова, только скажите, что нужно.
Сэран был бос; вокруг его щиколотки, по-юношески тонкой и хрупкой, обвивалась чёрная змея, и доносился откуда-то запах роз и жасмина.
- Не дай убить меня, Виржиния.
В голове всё спуталось. Я резко вдохнула воздух, до рези в груди.
Убить Сэрана? Но как? Он ведь обитает во снах, и там обладает безграничным могуществом... Неужели дело в Валхе? Но против мёртвого колдуна я, увы, бессильна...
- Кто вам угрожает? - спросила я тихо.
Из кухни слышался звон посуды; из зала доносился высокий девичий смех, нервный и неуместный. И на фоне этих приземлённых, обыденных звуков Сэран казался отчего-то ещё более эфемерным, похожим на тень или горячечное видение.
- Человек, - ответил он просто. - Простой человек, смертный и слабый.
- Но я не понимаю...
- Скоро поймёшь, - произнёс Сэран так, что у меня язык онемел. - И сделаешь так, чтобы он больше меня не коснулся.
Онемение постепенно расползлось по горлу, и я закашлялась - сильно, до зажмуренных глаз, до брызнувших слез. А когда вновь сумела разомкнуть веки и оглядеться, то коридор был пуст. Меня отчего-то знобило, словно на ледяном ветру. Первые несколько шагов дались нелегко, но затем внезапная дурнота схлынула так же быстро, как и появилась.
- Леди Виржиния, долго же вы шли, - встретил меня ворчанием Георг, даже более хмурый, чем обычно. - Надо что-то решить с миссис Хат. Пока она отдыхает наверху, но вы ведь знаете её характер. Она непременно захочет спуститься, как только поймёт, что мы не справляемся.
Сперва я растерялась даже: миссис Хат? Почему отдыхает? Что с ней? И лишь затем всплыли в памяти слова Мадлен.
- Нет-нет, ни в коем случае не стоит её пока тревожить, - рассеянно откликнулась я. - Надо послать за мисс Астрид, она справится с залом... А что с десертами?
- Хватит на половину вечера...
Хлопоты немного привели меня в чувство, однако странная просьба Сэрана не выходила из головы до глубокой ночи. Признаюсь, я надеялась, что во сне придёт верный ответ или хотя бы подсказка, но, увы, ожидания не оправдались - ни тогда, ни назавтра. И сам мистический гость больше не тревожил мой покой, так, словно всё случившееся было порождением излишне бурного воображения...
Вот уж от чего никогда не страдала, право!
Разговор с Мадлен об Эллисе тоже откладывался и откладывался. Сперва из-за недомогания миссис Хат - несколько дней мы были слишком заняты, чтобы выкроить время для откровений. Затем возникли иные обстоятельства и заботы. На третий вечер, перелистывая свою записную книжку, я думала, что завтра непременно найду время, но затем увидела дату, подведённую алыми чернилами.
- Приглашение Абигейл! - сорвалось с губ досадливое восклицание.
Совсем позабыла. Святые Небеса, как неловко!
- Что с приглашением? - насторожилась Юджиния, которая как раз старательно выводила адрес на конверте. Бедная девочка, наверняка подумала, что это она в чем-то ошиблась! - Нужно что-то сделать?
Я постучала пальцем по столу, размышляя.
"Девять вечера, девять вечера... - пронеслось в голове. - Что ж, время ещё есть. Можно бы и завтра попытаться, но что, если он уедет?"
- Да, и весьма неприятное, - ответила я наконец. - Нужно отвезти маркизу Рокпорту записку и дождаться ответа. И, боюсь, мне некому поручить это, кроме тебя.
- О, сделаю тотчас же, миледи! - горячо откликнулась Юджи и дёрнулась, словно пытаясь сделать книксен сидя. Однако на лице её читалось непонимание: как же так, я ведь сама прежде отказывалась принимать письма от маркиза, а теперь шлю послание, да ещё срочное...
Конечно, леди не обязана отчитываться о своей переписке перед секретарём, и тем более - перед служанкой. Но ведь Юджиния не просто горничная с хорошим почерком. И к тому же язвительные слова так и рвутся с языка, и невыносимо держать раздражение в себе!
- Видишь ли, мне приходится просить у лорда Рокпорта разрешение на визит к леди Абигейл, - произнесла я, стараясь, чтобы тон не был слишком уж ядовитым. - Однако назначенный день уже завтра, а у меня совершенно вылетело из головы, что я вынуждена ставить кого-то в известность о своих визитах. Значит, дело нужно решить срочно.
- Ох... просто ужасно, леди Виржиния, - стиснула руки на груди Юджи. Похоже, она искренне переживала за меня. - Разве он может требовать... Ой, простите, пожалуйста, я не должна была... - испугалась она собственной горячности и смущённо опустила глаза.
- О, он может, - вздохнула я. Настроение, и без того не безоблачное, совсем испортилось. - К сожалению, к большому сожалению. Так что придётся тебе отвезти записку; распоряжение мистеру Маноле я отдам. Да, если маркиз или кто-то из его подчинённых спросит обо мне, не говори ничего важного... И ничего, что могло бы обрадовать его.
Юджиния о чем-то всерьёз задумалась, даже письмо в сторону отложила.
- А встревожить? - наконец спросила она неуверенно.
- Встревожить? В пределах разумного.
Мне стало интересно, что Юджи имеет в виду, однако я укротила своё любопытство и вернулась к записке, стараясь составить её так, чтобы за лаконичностью проглядывало недовольство. И - никаких заискивающих интонаций, разумеется. Получилось, на мой вкус, неплохо, пусть и недостаточно выразительно:
Послание я положила в самый простой конверт, наподобие тех, что использовала для переписки на скорую руку с мистером Спенсером, и, поразмыслив, запечатала не своей личной печатью, а круглой "пустышкой" без оттиска. Кажется, у Катарины Четвертой была премилая привычка - ставить перевёрнутую печать на письмах для подданных, лишённых её благоволения.
Жаль, что мода на подобные знаки давно миновала.
Юджиния вернулась на удивление быстро - и полутора часов не прошло - и доставила ответ. Как я и предполагала, он оказался весьма пространным, на целую страницу. Маркиз благодарил меня за разумность и осмотрительность, напоминал, что "дорогой невесте" не стоит никуда заглядывать по дороге к герцогине и обратно, а в конце многословно уверял, что все его действия - ради моей пользы.
Изнутри поднялась волна чёрного раздражения. Да, наверняка он считает, что заботится обо мне, но как же душит эта забота!
- Леди Виржиния, можно ещё что-то сказать? - обратилась ко мне вдруг Юджиния скованно. Щеки у неё пламенели. Я кивнула, стараясь улыбкой смягчить взгляд, полагаю, сейчас не слишком добрый. - В общем, он все-таки спросил про вас...
- Кто, маркиз?
- Нет, другой, красивый... То есть мистер Рэндалл, - совершенно сконфузилась она, видимо, сообразив, что таким ответом иносказательно назвала маркиза некрасивым. - Спросил, как вы поживаете и как вы себя чувствуете. А я не нашлась, что ответить. И... честно сказать, я случайно чуть не заплакала. Боюсь, он что-то не то подумал.
В душе у меня схлестнулись чувство вины и какое-то жестокое веселье.