Танец строптивых

— Повезло твоим соседям, — тихо проговорила, — Так что на счет Мертвого леса?

— Это трудное испытание, Ори, — вытаскивает стопку с аккуратно сложенной одеждой и перемещает ее в шкаф, — Не было дня без столкновения с тварями. К концу практики уже их не страшишься. Боязнь и паника охватывает только в мыслях, что не сможешь покинуть лес. Изматываешься физически, истощаешься морально, шутки в компаниях не спасают и уже не подбадривают. Стабильные караулы, постоянный зуд от укусов москитов, Зара в конце практики уже даже от себя не могла отогнать кровососов. Проблемы с едой, питьем…

Я расставляла вещи изысканные и простые, красивые и просто полезные под рассказ о трудностях практики. Наверняка Кобеан не стал утаивать ничего, чтобы таким образом породить во мне сомнения в правильности выбора. Когда через пару часов комната преобразилась, обретая мальчишеский уют, я стояла, опираясь о подоконник спиной и наблюдая, как Кобеан справляется с последними вещами.

— Ори, ты избегаешь вопрос о замужестве, — начал неприятную тему принц и я не стала отпираться от нее.

— Я не готова, — тихо и просто ответила, надеясь, что Кобеан в силу своей доброты ко мне этим и удовлетворится.

— Иди сюда, — протягивает мне руку, и я принимаю ее.

Он ложится на кровать и тянет меня за собой. Если раньше подобная близость вызывала во мне страсть и жар, то теперь было неуютно и как-то неправильно. Мы располагаемся на боку, глядя друг на друга.

— Я всегда старался убедиться, что девушки влюблены в меня, прежде чем подпускать их и самому влюбляться в них. Кажется, в этот раз я совершил ошибку, — его пальцы очерчивали овал моего лица.

— Кобеан, мне жаль, — заливаясь краской стыда проговариваю.

— Ничего. Я сам виноват. Если ты позволишь, то я попробую добиться твоей любви, — большой палец проходит по моей нижней губе, немного надавливая.

Кобеан меняет положения, нависая надо мной и тем самым вынуждая лечь на спину. Поцелуй был, как по обыкновению, огненный, горячий. Я упираюсь в его грудь, когда понимаю, что мое возбуждение не несет никакого чувственного подтекста, только реакция организма на ласку. Парень закрывает глаза и тяжело выдыхает. Несколько секунд и он лежит на спине, расположив мою голову у себя на плече.

— Ты уже успела полюбить его? — ровный тон, будто Кобеан спокоен.

Я сразу понимаю, что речь о Риасе. Но воспоминание о блондине вызывают не любовь, а зубной скрежет. Как его вообще кто-то может полюбить?

— Не говори глупостей, Кобеан. Риас он…

— Помнишь, наш разговор в беседке зимой, — возвращает меня к воспоминаниям принц, — Я тогда признался, что Риас всегда был мне неприятен.

— Что-то припоминаю.

— Мне было пять лет, когда отец посетил Нестаргон. Тогда были долгие споры и обсуждения договоров, соглашений на тему пошлин за использование путей Дарголии. Меня он взял с собой, не ожидая, что Людвиг Нестаргонский будет столько тянуть с решениями. Поэтому, я вынуждено находился в королевских дворцовых стенах Хардона, около месяца, — принц монотонно вел свой рассказ.

Мои веки постепенно наливались свинцом. Сказывался недосып при тяжелых ежедневных нагрузках.

— Там я познакомился с Тиретисом и Риасом. Они ведь на два года старше меня, но ладить и проводить время вместе нам это не помешало. Тиретис уже тогда был стойким, уверенным в себе, весь в Людвига. А вот Риас был слабым, часто болел и редко пребывал в веселом настроении, постоянно прячась за спиной своего властного друга. Я так и запомнил их, когда уезжал. Защитник и слабак, — легкий поцелуй в макушку моей головы немного стряхнул с меня путы сна.

— Сейчас Риас не походит под твое описание, — вяло поддержала беседу.

— Да. Повторно мы встретились, когда мне было шестнадцать. Я уже принимал участие в советах и во всех вопросах, связанных с управлением страны. Объем торговли увеличился и работать по старой схеме с фиксированными тарифами было уже не выгодно, мы требовали процент из оборота. Не подумай, что мы жадный народ. У нас ведь тоже увеличились расходы на содержание дорог, служащих на границе, да и еще куча всего. Речь сейчас все равно не об этом. Если тогда я с трудом узнал Тиретиса, то вот Риас изменился до неузнаваемости. Лучше бы это был слабак из прошлого, чем тот, кем является сейчас. Он не считается с достоинством и честью, не прощает просто так ошибки других. Пытается всех уличить в жестокости и лицемерии, когда сам не гнушается подобного.

— Угу, — тихо вздыхаю я, прежде чем глаза закрылись. Теперь я слушала принца, стараясь не заснуть, но уже не способна была разлепить глаза.

— Ты не понимаешь, Ори, — воспринимает по-своему мое «угу» принц, — Я боюсь, что он разлучит нас с тобой. Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя, — Кобеан поворачивается набок, тормоша мой сон и уже обнимает меня двумя руками.

Я не против. Так даже уютнее спать. Его подбородок правда немного давит на макушку головы, но не сильно.

— Мы с тобой даже не поймем, что причиной стал он, если сам не захочет себя выдать. В тот же визит мне удалось выяснить, что с ним произошло. Слуги и очевидцы сами стремились рассказать обо всем, шепотом и страшась, что Риас где-то рядом и может услышать их. Тогда же я многое узнал об одержимых демонами. Риас с шестнадцати лет был одержим целых полтора года, а это больше максимального срока. Более того, слабому парню не повезло, потому что им завладел не демон, а демоница. Свирепая, жестокая, своенравная. Сначала его держали в темницах. Рассказывали, что Тиретис все свое свободное время проводил рядом с тюрьмой, как умалишенный общался с Риасом, напрочь игнорируя демоницу. Когда ей надоело такое к себе отношение, она поостыла и завела другую игру. Пыталась обманами проложить путь к свободе, но ничего не выходило, пока однажды в теле Риаса не очнулся сам Риас. Его выпустили, он прожил эти дни на свободе, а когда пришло время для нового срока заключения, то Риас попросил Тиретиса не выпускать его. Демоница жаждала убийств.

Прошло много времени. Тиретис сильно заболел, от постоянного пребывания в сырости темниц. Целители старались держать его под контролем, но он сбегал к другу, как только оставался без надзора. Возник риск потери у наследника не только его жизни, но и рассудка. Никто и помыслить не мог, что принц замкнется, видя мучения Риаса. В очередное пробуждение Солвера, он уверил принца, что договорился с тварью внутри себя. Она понимала, ей тоже осталось не долго и хотела ощутить все прелести человеческой жизни. Демоница ослабла и уже не могла нести смертельную угрозу.

С того момента Тиретис поправился в здоровье, но его рассудок был на грани. Демоница раздражала его. Не знаю, что он чувствовал, но думаю мало приятного, когда знаешь, что вот твой друг перед тобой. Этот друг даже слышит тебя, но ответить не может, сделать ничего не может. И вместо него тебе отвечает порождение зла.

За это время замок превратился в кипящий муравейник. Люди ходили раздраженными, все шло не по планам. Когда начиналась ругань и разбирательства все сходились к тому, что ими манипулировали, их подводили к тем или иным действиям. Демоница узнавала слабости других, их желание, похоть, следила, плела свои сети для игр. Когда, наконец, она растворилась и ее место занял Риас, все успокоились, возликовали и вздохнули спокойно.

Но к тому времени, что-то все же неизбежно изменилось. Тиретис не смог восстановиться полностью, а Риас успел привыкнуть к повадкам демоницы, перенять часть ее привычек. Иначе я не могу объяснить, отчего он стал таким. Ориса? Ты спишь, Ори? — спросил, склоняясь надо мной.

— Мм…, — ответила я, окончательно проваливаясь в желанный сон.

Было тепло и хорошо. Мой организм отдохнул и уже требовал пробуждения и выплеснуть энергию. Я быстро распахнула глаза, чтобы увидеть насмешливый взгляд Кобеана.

— Прости меня, я…

— Помню, ты по неясным мне причинам не высыпалась по утрам. Не беспокойся, моя прекрасная. Это были лучшие часы в моей жизни. Я получил от тебя бесценный дар. Ну, и ты немного отлежала мне руку, — усмехнулся, вынуждая меня подорваться.

Я потерла глаза и глянула на окно. За ним солнце было уже высоко, скорее всего уже ближе к полудню.

— Если ты отдохнула, то нужно идти в столовую. Мы пропустили завтрак и можем опоздать на обед.

Соглашаюсь. Выходили мы совместно. Но отстраненно, каждый из нас был поглощен своими мыслями. Я думала о том, как могло так получиться, что я остыла к принцу. Когда это произошло? Почему? Уже на середине пути Кобеан заговорил.

— Ты не ответила мне, Ори, — негромко сообщил Кобеан, и я начала прокручивать все вопросы, что звучали сегодня от него.

На вопрос с замужеством я отказала, сославшись на размытый беспричинный ответ. Какие еще вопросы были?

— Ты дашь мне шанс, чтобы завоевать твою любовь? — помогает мне с поиском Кобеан.

В целом я все равно не собиралась терять голову от принца, не теша себя надеждами о прекрасном будущем с ним. Признаваться ему, что я в любом случае с ним не буду не хотелось. Если оставить наши отношения, как прежде, то может, Кобеан узнает меня лучше. Я ведь не такая уж прекрасная и хрупкая девушка, какой он меня считает. Глядишь, парень разочаруется, усмирит свой огненный пыл ко мне и к концу его обучения, мы мирно расстанемся. Повезет, так еще и отблагодарим друг друга за проведенное совместное прошлое.

— Ты замечательный Кобеан. Я всегда буду восхищаться тобой! — дарю принцу улыбку, — Почему ты думаешь, что я откажусь?

До столовой шли уже более бодро, Кобеан придерживал меня за талию. Со стороны могло показаться, что мы прекрасная любящая пара. Наверное, поэтому Райан наградил меня осуждающим взглядом, а Риас спешно отвел глаза, стараясь не смотреть на нас с принцем. Кобеан оставил меня, направляясь к своей команде, что дружно сели за одним столом.

— Я не буду читать тебе нотации только потому, что по легенде у тебя сегодня праздник, — услышала от Райана и словила заинтересованные нашим разговором взгляды друзей.

— Я ведь могу сама решать с кем быть, — неуверенно хмурюсь.

— Твои ошибки в личной жизни, только твои ошибки. Но сегодня ты пропустила посещение мастерской. Я приходил туда, тебя там не было.

— Строгий же ты, Райан, — отметил Мони.

— И все правильно, — поддержала принцесса, — Мы должны не забывать о своей ответственности перед друг другом.

— Мы хотели ее поздравить, а не отчитывать, — вступилась за меня Киви.

— Вы правы, — согласилась я с Эланией и Райаном, — Попустительское отношение недопустимо. Приношу свои извинения, — настроение и без того было не радужным, а сейчас, кажется, я должна походить на Тиретиса.

— Это тебе от нас, — вытащил из-под стола большой футляр Райан.

— Пойду, сообщу Ливе, что ты пришла, — сказал Мони, поднимаясь и уходя.

Я подвинула к себе футляр, уже гадая, что придумали для меня друзья. Провела пальцем по отполированному дереву, нутро которого скрывало подарок. Закусила язык, когда отщелкивала два замочка.

— Нет, — резко оповестила Элания, — пусть все же сначала Ливи тебя поздравит. Убери отсюда эту впечатлительную кухарку.

— Детонька…

Мне принесли большой торт, под завистливые взгляды немногочисленных посетителей. Меня поздравили со всем радушием, на которое была способна эта женщина. Когда она покинула нас, на смену ей подскочил Риас.

— Сегодня дата рождения Энджи Кениар, — громко и возмутительно прошептал блондин, — Ей исполняется двадцать два года, но, Ори. Ты же не она!

— Какая тебе разница, Риас? — вступилась Элания, которая прекрасно слышала громкое возмущение блондина.

С легким прищуром Риас покинул нас, но его взгляд обжигал. Я лишь отмахнулась. Пока друзья разрезали шоколадный торт и разделяли порцию по тарелкам, я отодвинула все горячие блюда, что мне принес Райан. Деревянный футляр вновь оказался в моем внимании. Мне не часто дарили подарки в семье Дезант, поэтому это были в каком-то роде новые чувства. Когда даром не отмахиваются, а стараются угодить им и порадовать.

— Линди присоединилась к нашему подарку, но сама извинилась, что не смогла взять выходной, — сообщила Киви.

— А где вы ее видели?

— В городе, когда забирали подарок, — ответил Райан, давая понять, что его делали на заказ, а не выбирали из готовых изделий.

Открываю коробку, где внутри на бежевом бархате лежат ножи. Я забыла про окружающих, не слышала вопросов друзей. Клинки стилетного типа красовались холодным отблеском. Рукоять была до безумия проста, единственное чем она была украшена — узор, перенесенный с моего кулона. Я порывисто выдохнула, поднимаясь из-за стола. Аккуратно приподняла один клинок. Не легкий, не тяжелый. Кладу его плоской гардой на указательный палец. Сбалансирован отлично. Подталкиваю клинок, опрокидывая на себя, чтобы мгновением позже перехватить, почти зажать между указательным и средним пальцем. Незаметный толчок уже от себя, чтобы закрепить захват ножа в окончании рукояти между большим и указательным пальцем. Вращение клинка прошло легко. Замечаю восхищенные взгляды почти всех друзей. Райан наблюдает просто с интересом. Азарт врывается и мне хочется представления.

Обратное действие. Толкаю указательным пальцем клинок от себя, чтобы сразу перехватить и направить его на себя, и клинок, делая оборот вокруг моей руки, возвращается на исходную. Еще пара трюков с клинком. Последний и самый сложный не оставил без внимания острие лезвия, наградив меня ровным тонким порезом ладони. Но я довольна.

— Это лучший подарок, что я когда-либо получала! — с восторгом произношу, убирая клинок на место, — Спасибо.

Беру салфетку, чтобы вытереть выступившую кровь, но Элания перехватывает руку, обжигая целительным огнем.

— Идея Райана, а мы еще спорили…, — сдает принцесса.

Я села за стул, чтобы осмотреть простые, но достойные ножны. Опять подошел Риас, который держал свой путь на выход из столовой.

— Ну, знаешь, Ори. А ты полна сюрпризов, милая, — с этими словами он забирает с моей десертной тарелки торт, и я не успеваю ничего ответить, потому что он уже впивается в десерт зубами и уходит.

— Ничего, торт есть еще, — произносит Киви, глядя с прищуром на спину блондина.

Остаток дня я проводила на стадионе, пробуя и привыкая к подарку. Мои руки давно не держали стоящего оружия, коим полнился дом Дезант, поэтому я ликовала. Ребята тренировали свои способности.

Уже на закате я шла в свою комнату, но мне пришлось остановиться, чтобы посмотреть на равнодушное лицо Риаса.

— Чего тебе еще, Риас? — устало спрашиваю парня.

— Я решил, что не знаю, когда там твое день рождение, — нахмурился он, — Но кто знает, какие совпадения бывают. Вдруг вы в один день родились, поэтому принимай подарок.

Он поднял небольшой чемоданчик на уровень своей груди. Как правильно поступить? Наверняка, он незапланированно выбирался в город за этим предметом, что держал в руках. Не принять? Но вроде это дар. Тем более, что уже нет никакого спора.

— Я не знаю, зачем ты даришь мне чемодан, Риас, но спасибо.

— Ты уже называешь меня по имени, Ори, — передавая увесистый чемодан мне, тихо сообщил Риас, — Поэтому, тебе спасибо.

В комнате я открыла подарок в подарке, чтобы убедиться, что не зря его приняла. Это был целый набор для артефактника. Инструменты из качественного сплава, различные виды припоев, нитей, кисточек, часы, клеи и многое другое, что всегда было необходимо. Для всего в чемодане отводилось свое место, все фиксировалось и было предназначено для содержания порядка. Я в очередной раз устыдилась, что мое отношение к Риасу чрезмерно жестоко.

Глава 7. Октавий и его непоколебимое слово. Свидание первое

Утро августа вышло суматошным. Еще два дня до начала учебного года, но академия зажила, зажужжала, запестрила. Много старых, знакомых лиц приветствовали, когда встречали на пути спешно шагающую меня. Много любопытных новеньких осматривали и оценивали, каждый со своими добрыми, а может и не очень намерениями.

Недавно ко мне в комнату зашел довольный и отдохнувший за лето Кеми и своим привычным «зануда» отправил меня в кабинет куратора. Признаюсь, что я соскучилась по зловредныму, хитрющему преподавателю. Но тот факт, что он вызвал меня к себе напрягал. Вариантов, для чего я ему понадобилась, было не очень много. Я прилежная ученица, кроме разбирательств Кобеана и Риаса, со мной проблем никогда не возникало. Моя успеваемость на пределе и выше, моя легенда непоколебима. Значит, разговор зайдет о долге — свидания.

Под веселую трель какой-то птички и, старающейся ей подпевать, карканьем вороны, я брела через парк. Воспоминаниями я вернулась к балу, который закончился не очень красиво и приятно для нас троих. Или только мне не понравилось представление? Тогда Кобеан не сдержался и его огонь окинул весь зал. Всех спасло только то, что ректор был в тот момент внутри и успел накинуть на всех щиты, как и на предметы интерьера. Выпроводив Кобеана наружу вместе с Риасом и со мной, оставил остальных наслаждаться вечером. Как маленьких, он отчитывал парней на протяжении часа или даже больше, потом переместил внимание на меня и просто отпустил, не сказав ни слова. Но мне хватило и просто роли наблюдателя, чтобы чувствовать вину за случившееся. Я тогда вернулась на вечер, но провела этот действительно красивый бал, сидя в темном углу на диване. На следующее утро, выяснилось, что в тот же вечер Эмбер вызвал Октавия и переложил все обязанности по разбирательству на декана стихийников. А тот не нашел ничего лучше, чем распить спиртное между парнями и собой. Те в пьяном угаре даже и думать забыли про вражду, обсуждая на радость Октавия мою вредную, неприступную персону. После чего куратор, до самого отъезда всех на практику, ходил и ловил возможность нас подколоть.

Стучу в дверь из светлого дерева с табличкой: «Октавий Велак».

— Проходите, — слышу приглушенное.

Внутри просторный кабинет, с такой же, как и двери, из светлого дерева мебелью. Одно огромное окно, длинные оранжевые шторы в пол, где постелен зеленый палас и шкафы под книги. В углу стоит одинокая пальма, которую, кажется, Октавий забывает поливать, потому что листья у пальмы такие же грустные, поникшие, как и я. В кабинете Октавий был не один. Риас уселся или скорее разлегся на стул для посетителей, широко расставив ноги и крутя в руках странный кубик состоящий из мелких разноцветных кубиков. От усердия ломаемого им предмета, а иначе как объяснить, что он перекручивал его составляющие, парень даже не заметил моего появления. Кобеан стоял напротив Риаса, скрестив руки на груди и, казалось, был готов испепелить блондина всего лишь взглядом.

— Утро доброе, Кениар! — откидываясь на спинку кресла поприветствовал куратор, — Конфетку хотите? — с этими словами он толкнул вазочку с конфетами по столу, чтобы та остановилась возле Риаса. Который сразу запустил пятерню не глядя, что вообще берет.

Кобеан оторвал внимание от Риаса и перевел обеспокоенный взгляд на меня. Я улыбнулась ему, пытаясь вложить в улыбку успокаивающий характер.

— Слушай, Октавий, я возьму эту штуку себе на время, — проснулся Риас, — Уж больно забавная зараза.

— Это пока единственный экземпляр, Солвер. Чем же будешь расплачиваться, если сломаешь? — изогнутая в вопросительном жесте бровь Октавия.

— Я не сломаю. Буду бережен с ней, как… Как, — он начал бегать взглядом по кабинету, наткнулся на мои туфли, поднял глаза на мое лицо, — Как с Ори! — нашелся блондин, вынуждая Кобеана передернуть плечами.

— Ну, хорошо, если что, то с тебя бутылка из ваших лучших с Тиром запасов. Так! Раз уж все мы здесь сегодня собрались, — потирает руки с довольной улыбкой куратор, — То давайте уже решать вопрос о расплате!

— Мне ни к чему отгул ради свидания с Ори, — с усталостью произносит Кобеан, потирая переносицу, — И, Октавий, вы должны согласится, что это все не логично. Она моя девушка, — показывает рукой в мою сторону, — А вы ее насильно отправляете на свидание с другим.

— Договор прежде всего. Даже, если мне придется использовать свою власть, — спокойно произносит Октавий, — Но свое слово я сдержу!

— О каком договоре речь? — возмутилась уже я, — Вы не спрашивали моего согласия, когда выставляли в качестве приза, — завершаю спокойно.

Риас награждает меня хмурым взором и поджатыми губами.

— Кениар, но разве я запрещал вам возмутиться и отвергнуть условия? — искренне изумился Октавий, — Нет! Вы были в своем праве тогда отказаться. Еще до того, как игроки соревнования приняли условия. А вы молчали, и я разумно принял это, как знак вашего полного согласия.

— Но…

— Если вам наступят на ногу или прищемят палец, разве вы не оповестите о своем недовольстве? — сообщил «рогатый».

— А вы случаем не были одержимы вредным демоном? — вырвалось у меня прежде, чем я нашлась с более подходящим ответом.

Октавий расхохотался, Кобеан был далеко в своих думах, а реакция Риаса неприятно кольнула. Он сжал кулаки, отворачиваясь от меня, а его желваки заметно заходили. Мне стало стыдно, и я быстро ответила.

— Хорошо, я принимаю то, что была не сообразительной. И раз уж для вас важно ваше слово, Октавий, то надеюсь, что вы не станете больше тянуть с расплатой.