Месть за осиную талию

— Исключено. У Насти от меня не было секретов.

— Почему она ездила на дачу одна? — сменила я тему.

— Ей нравилось бывать на природе. Наши графики не всегда совпадали, вот ей и приходилось ездить одной, — пожал плечами Игнат Николаевич.

— Настя хорошо плавала?

— Как все. Пловчихой не была, но на воде держалась уверенно, — ответил Игнат Николаевич.

Теперь он заговорил медленнее. Было понятно, что воспоминания заставляют его переживать тот злосчастный день заново. Мне хотелось пощадить его чувства, но ответить на мои вопросы мог только он, поэтому я продолжила:

— Накануне поездки Настя не жаловалась на здоровье?

— Настя никогда не жаловалась на здоровье.

— Может, упоминала о повышенной сонливости? Знаете, как бывает. Отработал две смены, а кажется, что неделю из офиса не выходил.

— Настя не жаловалась ни на сонливость, ни, если хотите знать, на головокружения. Судорог в мышцах тоже не испытывала, — не выдержав, взорвался Игнат Николаевич. — Послушайте, хватит ходить кругами. Я прекрасно понимаю, что вас сюда на самом деле привело. Вы ищете доказательства недобросовестной работы сотрудников центра, в котором Настя проходила курс похудения. Так вот, заявляю официально: благодаря этой программе моя девочка была счастлива последние месяцы жизни. Понимаете? Счастлива. Вот вы когда-нибудь испытывали муки оттого, что вас и в глаза, и за глаза называют жиртрестом? А Настя испытывала. В подростковом возрасте это было особенно нестерпимо. И для меня, и для нее. Она страдала от одиночества и сознания своей непривлекательности. Я страдал оттого, что ничем не мог ей помочь. А тут такой прорыв. Как думаете, могу я в чем-то обвинить людей, подаривших моей девочке шанс ощутить себя неотразимой? Я и не стану обвинять. Я на самом деле считаю, что похудение к гибели Насти не имеет отношения. Просто стечение обстоятельств, понимаете? Случайное совпадение, не больше. И знаете еще что? Я рад, что моя дочь умерла не жиртрестом, а стройной, привлекательной девушкой. Считаете это ужасным?

Я не нашлась с ответом. Сидела, тупо уставившись в пол. Прошла минута, а может, все пять. Игнат Николаевич поднялся и произнес:

— Пойдемте, я провожу вас до выхода.

Я послушно встала и поплелась за ним. У самого порога я все же пересилила стыд, взглянула в лицо Игнату Николаевичу и тихо проговорила:

— Я не считаю это ужасным. Честно.

И вышла из квартиры. Игнат Николаевич молча закрыл за мной дверь.

Следующий визит оказался не намного легче. Родители Зинаиды Спицыной пребывали в глубокой депрессии. Добиться от них вразумительных ответов удалось только спустя час. Поначалу они приняли меня довольно тепло. Но услышав о том, что родственники девушек, проходящих курс по специальной программе Елены, беспокоятся о состоянии их здоровья, категорически запротестовали. Зинаида чувствовала себя прекрасно. Иначе они бы первыми забили тревогу.

Родители охотно показали фотографии Зинаиды до и после похудения. Контраст впечатлял. Мать девушки обмолвилась, что у Зинаиды прежде не было серьезных отношений с противоположным полом, а когда килограммы начали убывать, на нее стали обращать внимание молодые люди. Постоянного парня она так и не завела, но стала ходить на дискотеку со школьной подругой. И это был настоящий прогресс.

Как получилось, что Зинаида упала на рельсы? Вслед за Игнатом Николаевичем ее родители списывали это на роковую случайность. Ни слова упрека в адрес Елены и ее программы «Похудей». А о слухах, наводнивших Тарасов после гибели их дочери, Спицыны попросту не знали.

Не могу сказать, что я была сильно разочарована. По большому счету я сама не верила в то, что проблема разрешится так просто. Родственники погибших не имеют претензий к деятельности Лукьяненко. Тем не менее кто-то ловко воспользовался ситуацией и потихоньку пытается разрушить бизнес Елены. Чтобы понять, насколько серьезно сплетни отразились на центре «Триумф» и насколько лакомым куском он является, я должна была лично познакомиться с сотрудниками центра и с их деятельностью. Поэтому я поехала в центр, предупредив Елену о моем визите.

* * *

В полдень проспект Кирова пустовал. Сезон отпусков, у тех, кто работает, обеденный перерыв только через час, а жилых домов в этой части города немного. Но в холле центра косметологии и диетологии яблоку негде было упасть. Сотрудники центра, выделявшиеся наличием бейджиков и форменными лиловыми халатами и шапочками, сновали взад-вперед, лавируя в толпе. Посетители заполняли какие-то бланки и выстраивались в очередь перед стойкой регистратуры.

Я остановилась посреди холла, растерянно глядя по сторонам. Что делают здесь все эти люди? Почему предпочитают отдыху на природе хождение по кабинетам и выстаивание в длиннющих очередях? Ответ лежал на поверхности. У восьмидесяти процентов собравшихся размер одежды был больше пятидесятого. Львиную долю посетителей составляли женщины, но и мужчин хватало.

— Могу я вам чем-то помочь? — услышала я приятный голос, а развернувшись на сто восемьдесят градусов, увидела его обладательницу. Молоденькая, лет двадцати двух. Стройная фигурка. Собранные в строгий пучок светлые волосы. Серьезные глаза и приклеенная, профессионально отработанная улыбка.

— Я ищу Елену Лукьяненко, — сообщила я.

— Боюсь, Елена Вениаминовна сегодня не принимает. Но вы можете обратиться к любому из пяти ее ассистентов.

— Нет, мне нужна именно Елена, — настаивала я.

— Правила центра предполагают предварительную запись. И первый прием всегда проводят ассистенты. По его итогам они записывают клиента в очередь к Елене Вениаминовне. Срочность зависит от сложности случая, — терпеливо объяснила девушка.

— Диана, не могли бы вы доложить Елене Вениаминовне, что в холле ее дожидается Татьяна Иванова? — прочитав имя на бейджике, попросила я. — Уверена, меня она примет.

— Как, вы сказали, доложить? — напряглась девушка.

— Татьяна Иванова.

— Пойдемте со мной, — поспешила исправить оплошность Диана. — Елена Вениаминовна дала четкие указания на ваш счет. Прошу прощения, сразу не сообразила, что вы не по программе «Похудей».

Диана виновато улыбнулась, стараясь сгладить неловкость. Я сделала вид, что не обратила внимания на ее смущение. Диана секунду поколебалась, будто решая, стоит ли что-то добавить. Но вместо этого указала на широкую лестницу и первая двинулась к ней. Мы поднялись на второй этаж, прошли узким коридором и остановились перед двустворчатой дверью с золотой табличкой, на которой значилось одно-единственное слово: «Кабинет». Ни фамилии, ни должности. Мне это показалось странным. Я почему-то думала, что на кабинете Елены будет длинная надпись, перечисляющая все ее звания.

Диана постучала в дверь, громко произнесла «Татьяна Иванова» и ретировалась.

Я осталась стоять у закрытой двери, в недоумении провожая Диану взглядом. Интересно, кому она доложила обо мне? И как тот, кто находится внутри, поймет, что я все еще здесь, если в поле зрения нет даже простейшего переговорного устройства? В догадках я терялась недолго. Дверь с тихим жужжанием отъехала в сторону. Я вошла, и она тут же закрылась за моей спиной. Белоснежные стены слепили отраженным светом множества ламп. Поначалу я решила, что комната пуста. Но вот глаза немного привыкли к яркому свету, и я увидела мою клиентку. В белом халате, белой шапочке и белых перчатках она почти сливалась со стенами.

— Проходите, Татьяна, не стесняйтесь, — сказала Елена.

— Это ваша лаборатория? — спросила я, приближаясь.

— Это святая святых нашего центра. Доступ сюда открыт немногим, — объяснила Елена. — Как правило, посетителей я принимаю в кабинете на первом этаже. Вас же попросила проводить сюда, чтобы вы почувствовали дух программы «Похудей». Боюсь, эти гнусные статьи создали у вас неверное представление о том, чем я занимаюсь.

— Здесь изготовляются препараты, которые входят в состав программы? — из чистого любопытства поинтересовалась я.

— Не совсем так. Здесь разрабатываются лекарственные комплексы для каждого конкретного клиента. Они индивидуальны, — ответила Елена. — Позвольте, я расскажу вам, как действует наш центр. Присаживайтесь.

Я уселась в кожаное кресло того же кипенно белого цвета, что и все предметы в комнате, и приготовилась слушать.

— Когда к нам приходит новый клиент, с ним работают ассистенты. Проводят полное обследование. Анализы, измерения температуры тела, артериального давления, мозговых импульсов и многого другого. Потом результаты рассматривают три независимых специалиста, а дополнительно их обрабатывает компьютер. Только после этого наступает мой черед. По результатам обследования я составляю индивидуальную программу, в соответствии с которой будет лечиться пациент. Быть может, вам процедура кажется слишком сложной, но иначе можно навредить клиенту. Составление индивидуальной программы всегда на мне. Доверить формулу успеха я не могу никому из сотрудников, ведь это коммерческая тайна.

— Неплохо бы мне пообщаться с каждым из пяти ваших ассистентов лично, — взяла я быка за рога.

— Все они невероятно загружены. Сами видели, какой наплыв клиентов, — осторожно возразила Елена. — Не хочется отрывать их от работы без настоятельной необходимости.

— Не волнуйтесь, беседа со мной не отнимет у них много времени.

— Что-то еще? — спросила Елена.

— Да. Мне нужны списки всех, кто был так или иначе задействован в разработке программы. И отдельно тех из них, кто сейчас занимается аналогичной деятельностью на стороне.

— Списки я уже подготовила. Видите на столе белую папку? В ней два отделения. Первое содержит данные о тех, кто работал над созданием программы. Второе — мои конкуренты, — сказала Елена. — А теперь позвольте проводить вас в удобное для бесед место. Я распоряжусь, чтобы мои ассистенты высвободили для вас время.

Прихватив папку, я направилась за Еленой. Мы спустились в холл и оказались в самой гуще толпы. Лукьяненко здесь знали в лицо. Обступив Елену со всех сторон, жаждущие избавления от лишнего веса мужчины и женщины буквально рвали ее на части.

— Елена Вениаминовна, я Заборина. Помните меня? Когда же подойдет моя очередь?

— Елена Вениаминовна, у меня чрезвычайные обстоятельства. Нельзя ли ускорить процедуру обследования?

— Госпожа Лукьяненко, вы обещали принять меня еще на прошлой неделе!

— Милочка, ваша программа уникальна. Я привела подругу. Вы ведь поможете ей?

Елена с улыбкой отвечала на вопросы, не забывая при этом двигаться в нужном направлении. У двери своего кабинета она повернулась к просителям и объявила:

— Господа, всем будет предоставлено самое квалифицированное обслуживание. В порядке очереди. А сейчас простите. Дела.

Мы скрылись в кабинете. Елена устало привалилась спиной к двери.

— И так каждый день, — с ноткой гордости в голосе сообщила она. — Ни минуты покоя.

— Вижу, ваша программа на пике популярности, — заметила я. — Может, вы напрасно паникуете? Два случая не в состоянии так уж навредить вашему бизнесу. Возможно, лучший вариант — просто не обращать внимания на клевету?

Елена нервно прошлась по кабинету, остановилась у окна.

— Татьяна, пожалуйста, больше не произносите при мне подобных вещей. Порочить мое имя я никому не позволю. Знаете, что сегодня от моих услуг отказались еще два клиента? Один мужчина и одна женщина.

— При том количестве желающих, что я увидела сегодня, цифра для вас не критическая, не так ли? — не удержалась я.

— В том-то и дело, что критическая! — воскликнула Елена. — Два клиента! За последний месяц это уже пять! Да у меня за весь период существования программы ни разу не было отказов. Как думаете, могу я закрыть глаза на такое?

Я промолчала. Человеку с явной манией величия трудно оценить ситуацию здраво. И перечить ему, увы, бессмысленно.

— Вы уже предупредили ассистентов? — перевела я разговор.

Вместо ответа Елена подняла трубку внутреннего телефона и властно проговорила:

— Карина, жду вас в кабинете через десять минут.

«Вот как у них тут поставлено, — мысленно присвистнула я. — Вызовут тебя, бросай все дела и беги. Миленькая обстановочка. Прямо-таки семейная». Елена некоторое время постояла возле стола, а потом молча вышла. Меня это более чем устраивало. Вряд ли ассистенты станут откровенничать в присутствии начальницы.

Карина оказалась миловидной женщиной среднего возраста. Не то чтобы пышечка, но и стройной не назовешь. Интересно, почему она не воспользовалась своими служебными преимуществами и не сбросила лишние килограммы? Наверное, вопрос читался на моем лице: Карина понимающе улыбнулась:

— Удивляетесь, почему я не борюсь с лишним весом? Мой муж предпочитает женщин в теле.

— Простите, не хотела вас задеть ваши чувства. Обещаю, личного касаться не будем. Только работа.

— Как угодно, — спокойно сказала Карина. — Что вас интересует? Елена Вениаминовна предупредила, что вы будете спрашивать о деятельности центра. И распорядилась, чтобы отвечала я на них правдиво и исчерпывающе.

— Даже если ваши ответы ей навредят? — поддразнила ее я.

— Вероятно, — без тени улыбки ответила Карина.

— Ну что ж. Как давно вы работаете в центре?

— Около года.

— Можете назвать примерное количество клиентов, прошедших за это время курс по программе «Похудей»?

— Лично у меня или в целом по центру? — уточнила Карина.

— Если можно, и то, и другое.

— За год я отработала порядка трехсот клиентов, — без запинки ответила она. — А теперь умножьте на пять.

— Впечатляет, — искренне удивилась я. — Насколько я могу судить, желающих еще больше?

— Совершенно верно. В плане проходимости возможности центра ограничены. Ведь только на первом этапе с каждым клиентом приходится работать от десяти дней до двух недель. Много времени уходит и на анализ результатов обследования. И силы самой Елены Вениаминовны не беспредельны. Вы ведь знаете, что основная работа лежит исключительно на ее плечах?

Я кивнула. Карина продолжила:

— Елена Вениаминовна тратит на составление индивидуальной программы от трех до семи дней. Она работает по двенадцать часов без выходных и отпуска.

— С этим более или менее разобрались, — остановила я Карину, опасаясь, что та начнет петь начальнице дифирамбы. — Бывали в вашей практике случаи, когда результаты анализов категорически исключали возможность применения программы «Похудей»? Я имею в виду и физическое, и психическое здоровье клиента.

— Я такого не припомню. Сама идея программы исключает это. — Карина стала более осторожно подбирать слова.

— Кто проводил обследование Анастасии Качаевой и Зинаиды Спицыной? — спросила я.

— Обе девушки первый этап проходили у Валерия. Это наш ведущий специалист. Он здесь с основания центра, — немного расслабилась Карина.

— Благодарю, вы свободны, — внезапно объявила я.

— Свободна? Вы хотите сказать, что я могу идти? — удивилась Карина.

Наверное, она готовилась к долгим расспросам. Но я уже услышала от нее все, что хотела услышать.

— Не могли бы вы пригласить Валерия? — попросила я.

— Да, конечно, — растерянно произнесла Карина и вышла.

Валерий примчался секунд через тридцать. Я даже потянуться толком не успела.

— Вызывали? — просунув голову в дверь, спросил он.

— Входите, Валерий, — разрешила я. — Представляться мне нужды нет?

— Разумеется, — улыбнулся Валерий. — Весь центр уже в курсе, что в кабинете Елены Премудрой ведется расследование прегрешений сотрудников «Триумфа».

Внешне он был расслаблен. Балагурил, позволял себе фривольные реплики, но меня не оставляло ощущение, что это лишь маска. Хотя, в общем, Валерий мне понравился. Он правдиво отвечал даже на самые каверзные вопросы, что не могло не подкупить.

По словам Валерия, обе девушки явились в центр с той или иной степенью депрессии, что для людей, страдающих лишним весом, в порядке вещей. Физическое состояние требовало некоторой коррекции, но в целом анализы патологий не выявили. С Качаевой Валерий работал десять дней. Со Спицыной уложились в неделю. Елена приступила к их реабилитации практически немедленно. Прогресс стал заметен уже через пару сеансов. Валерий курировал оба случая до самого конца терапии. Все показатели были в норме. Этому имеются письменные доказательства. Личные дела клиентов хранятся в архиве бессрочно. Почему? Для подстраховки, вероятно, предположил Валерий.

Никаких странностей поведения Валерий за девушками не замечал. Качаева находилась в состоянии эйфории оттого, что сбывается ее заветная мечта. А Спицына училась флиртовать. Да, да. Так Валерий и сказал: училась флиртовать. Свои чары она испытывала даже на нем. Правда, только до тех пор, пока Валерий не сообщил, что отношения с пациентами строжайше запрещены уставом центра. Но это не расстроило Спицыну. Она была открыта новой, увлекательной жизни без лишнего жира на боках, ягодицах и подбородке. Я поинтересовалась, был ли у Качаевой кавалер. Валерий задумался, но не сумел вспомнить ничего определенного.

О коллегах Валерий говорил одно хорошее. В центре он был старожилом и представление о стиле работы каждого имел не понаслышке. Сообщил и о том, что из действующих ассистентов так же долго с Еленой сотрудничает Регина Усова. Она, кстати, помогала Елене в разработке основных этапов системы коррекции веса. Сам Валерий, с его слов, всегда был только на подхвате. Из тех, кто ушел из-под опеки Елены, Валерий знал двоих. Не стесняясь в выборе эпитетов, охарактеризовал их как «подонков низшей гильдии, которые ради наживы готовы идти по головам коллег и трупам пациентов». Спохватившись, уточнил, что слово «трупы» употребляет гиперболически. Я не стала возражать против этой поправки. Записала номер его телефона и отпустила к пациентам.

С Региной разговор как-то не заладился. Она отвечала коротко и сухо. К погибшим отношения не имеет. С клиентами добросовестнна. Карьерных притязаний — ноль. Кто-то занялся схожим бизнесом, уйдя от Лукьяненко? Ее это не касается. Ни с одним из таких людей она связи не поддерживает. Лишь при упоминании некоего Кирилла, бывшего соратника Елены, да и самой Регины на ее лице мелькнула эмоция. Я принялась расспрашивать про Кирилла подробнее. Поначалу захваченная врасплох Регина говорила о нем откровенно. Человек крайне неприятный. Гордый, чванливый, высокомерный. Индюк — так назвала его Регина. Мне показалось, что у нее с Кириллом когда-то существовали отношения, которые оборвались болезненно. По крайней мере для Регины. Возможно, ее неприязнь или даже ненависть обусловлена этим, а возможно, и нет.