Помоги проекту - поделись книгой:
— Сорок тысяч в неделю! — вскричал Адольф Найп. — Даже если мы скостим цену вполовину и будем зашибать по двадцать тысяч, всё равно это миллион в год! — И мягко добавил: — Может быть, вы заработали миллион в год на сооружении старой ЭВМ, а, мистер Болен?
— Но я серьёзно, Найп. Вы действительно полагаете, что рассказы станут покупать?
— Послушайте, мистер Болен. Кто, к чёртовой матери, захочет читать рассказы, написанные по старинке, когда можно будет за полцены покупать совсем другие? Резонно, нет?
— А как вы их будете продавать? А если вас спросят, кто их сочинил?
— Мы учредим собственное литературное агентство и будем распределять их через него. А фамилии писателям придумаем какие пожелаем.
— Не нравится мне это, Найп. По-моему, это попахивает надувательством, разве нет?
— И ещё одно, мистер Болен. Когда вы запустите машину, появятся возможности получать всевозможные весьма ценные побочные продукты. Взять, к примеру, рекламу. Производители пива и тому подобной дряни готовы в наши дни платить бешеные деньги, лишь бы только известные писатели ставили свои имена на их продукции. Господи боже мой, мистер Болен! Не о детской же забаве мы толкуем! Это большой бизнес.
— Не зарывайтесь, мой мальчик.
— И ещё. Если бы вы того пожелали, нам ничто бы не помешало поставить и ваше имя под несколькими лучшими рассказами.
— Господи боже, Найп! И зачем бы мне это?
— Ну, не знаю, сэр, да только некоторые писатели живут в большом почёте как, например, мистер Эрл Гарднер или Кэтлин Норрис. Нам ведь всё равно будут нужны имена, и я, понятное дело, подумываю о том, чтобы подписать один-два рассказика своей фамилией, чтобы поднабраться на первых порах известности.
— Писатель, а? — сказал мистер Болен, как бы размышляя. — Вот бы удивились приятели в клубе, увидев мою фамилию в журналах… в хороших журналах.
— Вот именно, мистер Болен.
На мгновение взгляд мистера Болена устремился в голубые дали мечты, и он даже улыбнулся. Но тут же взял себя в руки и принялся перелистывать лежавшие перед ним расчёты и чертежи.
— Одного я не понимаю, Найп. Откуда берутся сюжеты? Машина же их не может придумать.
— А мы их вводим в машину, сэр. Это вообще не проблема. Сюжеты есть у всех. Вон в той папке слева от вас их записано сотни три или четыре. Вводите их прямо в сюжетную память машины.
— Продолжайте.
— Есть и множество других тонкостей, мистер Болен. Вы увидите их, когда внимательно изучите проект. Например, есть один трюк, к которому прибегает чуть ли не каждый писатель, — вставить в каждый рассказ хотя бы одно длинное словцо с туманным смыслом. Чтобы читатели думали, будто автор страшно мудр и умён. Поэтому и моя машина будет делать то же самое. Специально для этой цели там припасена целая куча длинных слов.
— Где?
— В словарной памяти, — сказал Найп. Возможности новой машины они обсуждали большую часть дня. В конце концов мистер Болен заявил, что ему ещё нужно подумать.
Наутро он излучал спокойное воодушевление, а через неделю уже был ярым сторонником идеи.
— Что надо сделать, Найп, так это заявить, будто мы строим ещё одну вычислительную машину, только нового типа. Это поможет сохранить тайну.
— Вот именно, мистер Болен.
А через полгода сооружение машины было закончено. Она занимала отдельный кирпичный корпус на задворках здания фирмы и теперь, когда была готова к действию, никому, кроме мистера Болена и Адольфа Найпа, подходить к ней не разрешалось.
Настал волнующий миг: двое мужчин — один приземистый и толстый, другой высокий, худой, зубастый — стояли в коридоре перед щитом управления и готовились выпустить свой первый рассказ. Их окружали стены, разделённые на множество ниш, и на стенах этих размещалась проводка, плавкие предохранители, выключатели и громадные стеклянные электронные лампы. Оба мужчины нервничали, мистер Болен то и дело перескакивал с ноги на ногу, он был совершенно неспособен устоять на месте.
— Ну, какую кнопку? — спросил Адольф Найп, оглядывая ряд небольших белых дисков, похожих на клавиши пишущей машинки.
— Выбирайте, мистер Болен. Тут много журналов на любой вкус — «Сэтердэй ивнинг пост», «Коллиерс», «Лейдиз хоум джорнел» — какой пожелаете.
— Боже правый, мальчик! Откуда я знаю? — Он подпрыгивал так, словно мучился крапивницей.
— Мистер Болен, — серьёзно сказал Адольф Найп, — да понимаете ли вы, что сейчас одним движением своего пальчика вы способны превратить себя в обладателя самого разностороннего на нашем континенте литературного таланта?
— Послушайте, Найп, займитесь, пожалуйста, делом… без всяких предварительных замечаний.
— Ну что ж, мистер Болен. Тогда мы… позвольте-ка вот эту. Ничего.
Он протянул руку и нажал кнопку с набранной мелким чёрным шрифтом надписью: «Женщина сегодня». Резко щёлкнуло, и, когда он убрал палец, кнопка так и осталась вдавленной, ниже уровня остальных.
— Журнальчик выбрали, — сказал он. — А теперь — оп-ля!
Он протянул вверх руку и дёрнул какой-то переключатель на панели. Комната тут же наполнилась громким жужжанием, потрескиванием электрических разрядов и перезвоном многочисленных быстро снующих рычажков. И почти тут же из прорези в правой части контрольной панели стали выскакивать и падать в подставленную корзину листы бумаги в формате кварто. Выскакивали они быстро, по штуке в секунду, и не прошло и полминуты как всё кончилось. Бумажный поток иссяк.
— Вот и всё! — закричал Найп. — Вот он, наш рассказ!
Они схватили страницы и принялись читать. Первая начиналась так:
«Аивлкортуеклноастивм васиенролвдкеробааааанооо, перцо-умсуй…»
Они посмотрели другие страницы. Стиль везде был приблизительно одинаков. Мистер Болен зашёлся криком, молодой человек пытался успокоить его.
— Ничего страшного, сэр, честное слово. Нужна лишь пустячная наладка. Что-то где-то не так законтачено, только и всего. Не забывайте, мистер Болен, в этом зале больше миллиона футов проводки. Нельзя ожидать, что всё сразу же пойдёт как по маслу.
— Она никогда не заработает, — сказал мистер Болен.
— Терпение, сэр, терпение.
Адольф Найп принялся искать неисправность и через четыре дня объявил, что всё готово для новой попытки.
— Она никогда не заработает, — талдычил мистер Болен. — Я знаю, она никогда не заработает.
Найп улыбнулся и нажал кнопку выбора журнала с пометой «Ридерз дайджест». Затем потянул на себя переключатель, и снова комнату наполнило волнующее жужжание. Из прорези в корзину выскочила одна страничка машинописи.
— А остальные где? — вскричал мистер Болен. — Она остановилась! Она сломалась!
— Нет, сэр, не сломалась. Она в полном порядке. Это же для «Дайджест», разве вы не видите?
На этот раз начало было такое:
«Немногиеещезнаютчтооткрыто новоереволюционноелечение способноеразинавсегдаизбавить людейотсамой страшнойболезнинашего времени».
И так далее.
— Тарабарщина какая-то! — завопил мистер Болен.
— Нет, сэр, всё прекрасно. Неужели вы не видите? Просто машина не отделяет слова, это легко исправить. Но заметка-то, вот она. Смотрите, мистер Болен, смотрите! Всё на месте, кроме знаков препинания.
Так оно на самом деле и было.
При очередной попытке несколько дней спустя всё было безупречно, даже пунктуация. Первый рассказ, который они создали для известного женского журнала, оказался солидным фабульным сочинением об одном парне, мечтавшем вырасти в глазах своего богатого работодателя. Этот парень, говорилось в рассказе, устроил так, что один его друг якобы с целью ограбления остановил дочь богача, когда та направлялась в машине домой. А парень, случайно оказавшийся поблизости, вышиб пистолет из руки своего друга и спас девушку. Девушка была переполнена благодарностью. Но её отец заподозрил неладное. Он устроил парню грубый допрос. Парень раскололся и во всём признался. Тогда отец, вместо того чтобы вышвырнуть парня из дома, заявил, что восхищён его находчивостью. Девушка была в восторге от его честности и… внешности. Отец пообещал сделать его главным бухгалтером, девушка вышла за него замуж.
— Великолепно, мистер Болен! Как раз то, что надо!
— По-моему, пошловато, мой мальчик.
— Нет, сэр, это ходкий товар, настоящий бестселлер!
Вдохновлённый, Адольф Найп тут же сделал ещё шесть рассказов — за столько же минут. Все они, кроме одного, который почему-то вышел несколько непристойным, казались вполне сносными.
Тут уж мистер Болен успокоился. В одной конторе в центре города он согласился учредить литературное агентство во главе с Найпом. Недели через две это было устроено, после чего Найп разослал по почте первую дюжину рассказов. Под четырьмя из них он поставил свою фамилию, под одним фамилию Болена, для других же просто выдумал имена.
Пять из этих рассказов были сразу же приняты. Тот, под которым стояло имя мистера Болена, вернули с припиской редактора отдела литературы: «Работа выполнена искусно, но, на наш взгляд, рассказ не совсем получился. Мы хотели бы посмотреть другие сочинения этого автора». Адольф Найп добрался на такси до своей фабрики и создал ещё один рассказ для того же журнала. Он снова поставил под ним фамилию мистера Болена и немедленно отправил его почтой. Этот рассказ журнал купил.
Потекли денежки. Найп постепенно наращивал выработку и через полгода производил уже по тридцать рассказов в неделю, причём около половины из них сбывал.
В литературных кругах у него стало складываться имя плодовитого и пользующегося успехом писателя. У мистера Болена тоже, но не такое уж хорошее, хотя он об этом не знал. Одновременно Найп в качестве многообещающих молодых писателей сколачивал компанию из десятка «мёртвых душ». Всё шло прекрасно.
Тогда было решено реконструировать машину, с тем чтобы она могла писать не только рассказы, но и романы. Мистер Болен, жаждавший теперь больших почестей в литературном мире, настаивал на том, чтобы Найп немедленно занялся разработкой этой сложнейшей проблемы.
— Я хочу написать роман, — твердил он. — Я хочу написать роман.
— И напишете, сэр. И напишете. Но пожалуйста, наберитесь терпения. Переделка предстоит весьма сложная.
— Все говорят, что мне следует написать роман, — вскричал мистер Болен. — Ни днём, ни ночью не дают мне проходу всякие издатели, просят меня перестать баловаться рассказами и создать что-нибудь действительно стоящее. Роман — вот единственное, что идёт в счёт, — так они говорят.
— Да будем мы писать романы, будем, — ответил ему Найп. — Причём столько, сколько захотите. Только, пожалуйста, наберитесь терпения.
— Послушайте меня, Найп. Чего мне хочется, так это создать серьёзный роман, чтобы им зачитывались, чтобы о нём говорили. Мне-таки порядком поднадоел тот тип рассказов, под которыми вы ставите моё имя. Собственно говоря, порой мне кажется, что вы смеётесь надо мной.
— Смеюсь над вами, мистер Болен?
— Всё лучшее вы приберегали для себя, вот что вы делали.
— О нет, мистер Болен, нет!
— Вот почему на сей раз я хочу быть железно уверен, что создам умную, первоклассную книгу. Зарубите это себе на носу!
— Послушайте, мистер Болен, я сейчас мастерю щиток управления, который позволит вам написать любую книгу, какую пожелаете.
И это было правдой, ибо в течение последующих двух-трёх месяцев гений Найпа не только приспособил машину для сочинения романов, но и создал удивительную новую систему управления, которая давала автору возможность в буквальном смысле слова заранее выбирать любой тип сюжета и любой стиль письма, какие он только пожелает. На этой штуковине было столько циферблатов и рычагов, что она напоминала приборный щиток огромного самолёта.
Сначала, нажав одну из основных кнопок, «писатель» принимал первоначальное решение, какой роман писать: исторический, сатирический, философский, политический, романтический, эротический, юмористический или обыкновенный. Затем, из второго ряда основных кнопок он выбирал тему: армейская жизнь, жизнь первых переселенцев, мировая война, расовая проблема, покорение Дикого Запада, сельская жизнь, мемуары о детстве, мореплавание, жизнь на дне моря и многие, многие другие. Третий ряд кнопок давал возможность выбрать стиль: классический, причудливый, пикантный, хемингуэевский, фолкнеровский, джойсовский, женский и так далее. Четвёртый ряд предназначался для действующих лиц, пятый — для объёма и так далее и тому подобное — десять длинных рядов кнопок для предварительного выбора.
Но и это было ещё не всё. Управлялся и сам процесс творчества (который занимал около пятнадцати минут на роман), для чего автор должен был тянуть на себя или нажимать целую батарею отмеченных регистров, как на органе. Таким образом был он в состоянии непрерывно модулировать или смешивать 50 разных переменных качеств, таких, скажем, как волнение, удивление, юмор, пафос и таинственность. Многочисленные циферблаты и датчики на щитке точно показывали ему, сколь далеко он ушёл в своей работе.
Наконец, был ещё вопрос страсти. Тщательно изучив книги, которые последний год были в верхней части списка бестселлеров, Адольф Найп пришёл к выводу, что именно она служит наиболее важным ингредиентом, магическим катализатором, благодаря которому скучнейший роман каким-то образом имел шумный успех, во всяком случае финансовый. Но Найп знал и то, что страсть — штука сильная, способная вскружить голову, и распределять её надо с умом, в соответствующих пропорциях в нужных местах. А чтобы достичь этого, он придумал один независимый регулятор, состоявший из двух чувствительных скользящих юстирующих устройств, приводимых в движение ножными педалями вроде газа и тормоза в автомобиле. Одной педалью регулировалась концентрация страсти, которую надо было ввести, другой — её напряжённость. Было совершенно ясно, что писать романы по методе Найпа (и это был единственный недостаток) — всё равно что одновременно пилотировать самолёт, вести автомобиль и играть на органе. Но это нисколько не тревожило изобретателя. Когда всё было готово, он с гордостью провёл мистера Болена в машинный зал и принялся объяснять, как управлять новым этим чудом.
— Боже милостивый, Найп! Мне этого никогда не осилить! Чёрт возьми, парень, да ведь гораздо легче написать роман самому!
— Скоро привыкнете, мистер Болен, уверяю вас. Через пару недель вы сможете управлять ею почти не задумываясь. Это всё равно что учиться водить автомашину.
Впрочем, это оказалось не так легко. Но после нескольких часов тренировки мистер Болен начал приобретать навыки, и наконец как-то поздно вечером он повелел Найпу приготовиться к выпуску первого романа. Настал решающий миг — толстый коротышка нервно скорчился на «водительском» сиденье, а высокий зубастый Найп возбуждённо суетился вокруг него.
— Я намерен написать важный роман, Найп.
— Уверен, что напишете, сэр. Уверен, что напишете.
Одним пальцем мистер Болен осторожно нажал нужные кнопки предварительного выбора.
Основная кнопка — сатирический.
Тема — расовая проблема.
Стиль — классический.
Действующие лица — шесть мужчин, четыре женщины, один ребёнок.
Объём — пятнадцать глав.
В то же время он не упускал из виду три органных регистра с пометами «мощь», «загадочность», «глубина».
— Вы готовы, сэр?
— Да-да, я готов.
Найп потянул рубильник. Огромная машина загудела, послышался низкий зудящий звук от движения смазанных машинным маслом пятидесяти тысяч винтиков, штоков и рычагов, затем раздалась быстрая барабанная дробь электрической пишущей машинки, поднявшей резкий, почти невыносимый стрёкот. В корзину полетели машинописные страницы, каждые две секунды штука. Но от этого шума и от возбуждения мистер Болен, которому приходилось играть на регистрах и следить за счётчиком глав, индикатором темпа и датчиком страсти, ударился в панику. Он реагировал точно так же, как реагирует учащийся на водителя — слишком нажимал обеими ногами на педали и не отпускал их, пока машина не остановилась.
— С первым романом вас, — сказал Найп, вынимая из корзины громадную кипу отпечатанных страниц.
Всё лицо мистера Болена покрылось бусинками пота.
— Уф! Ну и работёнка! — выдохнул он.
— Но вы с ней справились, сэр. Вы с ней справились.
— Дайте-ка взглянуть, Найп! Как он читается?
Он принялся за первую главу, передавая каждую прочтённую страницу молодому человеку.
— Боже мой, Найп! Что это такое? — Тонкая синюшная рыбья губа мистера Болена слегка шевелилась, произнося слова, его щёки постепенно раздувались. — Но, послушайте, Найп, это же возмутительно!
— Должен сказать, сэр, действительно довольно пикантно.
— Пикантно! Да это просто мерзость! Я не могу поставить своё имя под такой писаниной!
— Совершенно верно, сэр. Совершенно верно.
— Найп! Уж не сыграли ли вы со мной какую-нибудь грязную шутку?
— О нет, сэр. Нет!
— А очень похоже.
Поделиться книгой: