Ледяной бронежилет

– Нет…

– Да, Оля… у нас иного выхода нет. Проскочим, и все… мы оторвались, и нам ничто не угрожает. Ты посмотри, как лежат бревна…

На сто процентов Лешка не был уверен, что получится, но что-то ему подсказывало, что надо. Интуиция? Которая всегда выручала храбрых и сильных? Или самонадеянность и глупая бравада, которая именно так вот и загоняет в могилу храбрых и сильных. Если бы мостик не выдержал и машина ухнула вниз, вместе с бревнышками и жердями, Лешка бы даже не удивился. Это было своего рода отчаяние, чувство безысходности. Последний шанс.

И мостик выдержал. Это было удивительно, но шесть рядов бревнышек, настеленных поперек речного русла, и жерди, которыми они были застелены и перевязаны, выдержали вес машины. «Уазик» влетел на настил, Лешка всем своим естеством почувствовал, как настил угрожающе прогнулся под машиной. Казалось, еще миг, хоть доли секунды задержки на этом хлипком мостике, и все. Но «уазик» буквально взрыл глубоким протектором колес жерди, разбросал их, сдвинул бревна и, как нашкодивший пес, отбросил часть из них назад. Мостик рассыпался, как игрушечный.

Лешка притормозил, круто переложив руль вправо, и оглянулся. Все, с улыбкой подумал он. Теперь пусть ищут брод. А речушка эта чем дальше, тем шире и глубже, и берега у нее болотистые.

– Вот так-то! – щелкнул он весело Ольгу по носику и врубил скорость. «Уазик» взревел и понесся вдоль берега реки, оставляя вдали и домик, и разбитый мостик, и смертельную опасность, которая подобралась к ним только что так близко, что на шее Лешка успел почувствовать ее ледяные сжимающиеся пальцы. Но теперь все позади. Теперь они оторвутся…

Первыми людей увидела все же Ольга. Она сидела справа от Лешки, поэтому, когда двое неизвестных в черном и с каким-то орудием в руках выскочили из-за кустарника, она закричала. Женщину обуял ужас, потому что она была беззащитна, тонкий металл кузова машины не защитит от пуль, а люди поднимали орудие и уже целились. И не было спасения, некуда было спрятаться.

Ольга зажала голову руками, не слыша, а лишь чувствуя через пелену ужаса, что Лешка что-то говорит или спрашивает, или тоже кричит. А сзади сильными толчками воздуха ударили выстрелы, даже очереди. Страшно было осознавать, что вот только ты ощущала состояние безопасности, чудесного и надежного спасения и все… и снова опасность и еще более ужасная. Смерть, смерть, смерть… За что?

И снова Ольга взяла себя в руки. Стиснув зубы, зарычав, как раненая волчица, и открыв глаза, она повернулась на сиденье и храбро посмотрела назад. Она знала, что страху надо смотреть в лицо, тогда он не так страшен. Опасность страшна, когда она сзади, когда она из темноты, когда ты ее не видишь. И людей сзади она уже не видела, потому что «уазик» прошел поворот русла реки, борта русла стали понижаться, и можно было спуститься и ехать вдоль воды. Но Лешка почему-то сбавлял и сбавлял скорость.

– Лешка, зачем..? – Ольга замерла, а потом схватила обеими руками руль.

Ее единственный защитник, ее надежда и опора, все больше и больше склонялся побелевшим лицом на руль. А куртка на его правом плече наполнялась кровью. И вообще в кабине стоял сильный запах крови. И стекло впереди, оказывается, было пробито пулей в нижней части, почти над приборной панелью.

– Скорость, – громко шептал Леша, – переключи передачу на вторую… не могу больше.

– Леша, надо остановиться… кровь же… я не знаю, как переключить… Где это?

– Ко мне и назад… подожди, я выжму сцепление… а черт, давай прямо так…

Со скрежетом под полом рычаг все же куда-то что-то включил, хотя Ольге показалось, что она просто что-то сломала внутри. Лешка застонал, и машина пошла ровнее, только гудение мотора стало сильнее. Он управлял машиной только правой рукой, но глаза у Лешки были уже сонные и часто закрывались. Ясно было, что он слабеет от потери крови.

– Леша… надо же перевязать тебя, – взмолилась Ольга. – Ты сверни вон туда за бугорок. Я тебя перевяжу, а потом сама поведу… Я сумею, правда!

И тут она посмотрела вперед, и внутри у женщины все похолодело. Лешка поехал немного не в ту сторону, куда она показала. Наверное, ему было уже так плохо, что он плохо понимал. Ольга хорошо видела, что с юго-западной стороны лощина была темнее. Здесь больше солнца, здесь подтаивают вечномерзлые грунты. Ольга кинулась всей грудью наваливаться на руль, но поняла, что слишком поздно. Колеса машины врезались в кашу под плотным ковром мха. Скорее всего человека этот ковер выдержал бы, но машина, которая весила больше тонны, стала зарываться в грязную жижу, в кашу из подтаявшей земли и подгнившей растительности. Грунт не держал, и машина стала погружаться, все еще гребя всеми четырьмя колесами.

Вот она дернулась и заглохла. Это Лешка почти потерял сознание, и его нога соскользнула с педали. А машина все погружалась. Эх, чуть бы правее, застонала Ольга в голос и открыла дверку.

– Леша, надо вылезать! – Ольга стала тормошить Алексея, шлепать его по щекам.

Она потянула его за воротник куртки, ломая ногти. Лешка мычал и тряс головой. Он упал на сиденье раненым плечом, и Ольга застонала вместо него, понимая, как Лешке сейчас больно. Она уже стояла на подножке машины и что есть сил тянула Лешку к себе, к пассажирской дверке. Потом опомнилась, подхватила с пола старенький топор и выбросила из машины, туда же полетела ее сумочка и холщовый мешок, который собирал Лешка. Потом куртка. Ольга прикусила губу, она почти подняла раненого с сиденья, она подхватила его под мышки. Каким-то чудом Лешка понял, что от него требуется, и перенес одну ногу через порожек машины.

Ольга заплакала, она собрала остаток всех сил, которые еще теплились в ее организме, и упала вместе с раненым на мох рядом с машиной. Она почти не сомневалась, что они сейчас вдвоем провалятся в жидкую грязь и утонут. Но плотный ковер из мха выдержал. Они упали на бок, под ними прогнулась гибкая эластичная поверхность грязевого болота, покачалась и замерла. Ольга закрыла глаза и лежала, судорожно восстанавливая дыхание и соображая, не порвала ли она все связки на руках и ногах, пока пыталась вытащить Лешку.

Лежать нельзя, лежать нельзя, билась в голове и клевала ее прямо в мозг мысль. Нельзя. Уходить, срочно. Машина до половины заполнилась жидким месивом и уныло торчала наклоненной крышей. Кажется, она еще погружалась. Ольга, лежа на боку, стала ползти, а потом пытаться подтягивать за собой Лешку. Это было трудно. Но тут Леша пришел в себя, он уперся рукой и приподнялся, глядя на камни справа от них. Он даже попытался подняться и сесть на колени. Обрадованная женщина тут же вскочила на ноги, стала помогать, поднимать тяжелое мужское тело. Потом снова упала на колени. Так и добирались они до камней на четвереньках. Ольга справа, Лешка слева, положив на нее раненую руку, оперев свое окровавленное плечо и помогая левой рукой и коленями.

Положив Лешку на спину, Ольга, шатаясь и дыша с хрипом, пошла назад. Мховый дерн держал. Она подобрала сумку, мешок, куртку с топором и побрела назад, к раненому другу.

– Господи, ну почему все это мне, почему все так плохо? Почему все хуже и хуже? Что же мне теперь делать с тобой, Леша?

– Уходи, – прошептал Лешка и попытался отползти к камням. Опираться на раненую руку ему было больно, и он со стоном опрокинулся на спину.

Ольга смотрела на него, зажав рукой рот, а потом в ней включилось что-то. Что-то невероятное, непонятное ей самой. Она торопливо вытерла слезы, осмотрелась и стала рвать подол своего платья на полосы. Что-то еще… аптечка в машине… утонула… Ах да, мох же. Она ведь хорошо знала, что такое мох сфагнум.

Это Ольга с удивлением вспомнила, когда переехала сюда жить. Вспомнила, что рассказывали на уроках биологии еще в школе об этой разновидности мхов. Оказывается, в химическом составе сфагнума есть целый ряд полезных для человека веществ. Но самое главное, этот сфагнол – уникальный природный антибиотик из группы фенолов. И не только сфагнол, оказывается, в составе сфагнума есть целый ряд органических кислот, которые тоже обладают антибиотическим действием.

А еще у сфагнума есть важное свойство мха впитывать жидкость в большом количестве, это практически природная вата, которая еще и сама обеззараживает рану! Ольга вспомнила, что читала о том, как этот мох использовали на Севере во время войны в госпиталях и медсанбатах. Об этом она тоже читала. Только мох надо высушивать для этого, а у Ольги не было времени. И изба со связками мха осталась далеко позади. И Лешка истекал кровью.

– Ничего, – шептала женщина, передвигаясь на коленях и собирая самые зрелые ростки, самые пушистые, выдергивая из мокрой земли. – Ничего!

Она отгрызала стебельки зубами, потому что пальцы не слушались и силы в них уже не было. Собрав два пушистых пучка, она вернулась к Лешке и стала снимать с него куртку и рубашку. Пуля прошла через мягкие ткани чуть ниже головки плечевой кости. Лешка мог даже шевелить плечом, но рана сразу стала кровоточить. Лешка провел по плечу ребром ладони и прошептал еле слышно:

– Вот так надо перетянуть. На два часа.

– Хорошо, Лешенька, я все сделаю. Я умею, – шептала Ольга, хотя в жизни она бинтовала самую сложную травму – порезанный палец соседской девчонке в десятом классе.

Она не была уверена, что сумеет, и сразу стала гнать от себя эту мысль. Она просто обязана все сделать, суметь, выдержать. Начнется паника, и пиши пропало! И Ольга стала обкладывать рану мхом, Лешка застонал, но стал мужественно помогать женщине, придерживая самодельный тампон с одной стороны, пока она прикладывала мох к ране с обратной стороны плеча. Ольга понимала, что ей повезло, что пуля прошла навылет через мягкие ткани. Если бы она осталась внутри, то…

– Что это за трава? – обессиленно упал Лешка на спину и облизнул воспаленные губы.

– Это мох, Леша, он обладает бактерицидными свойствами, он почти как пенициллин. Нам надо идти, уходить отсюда. Я найду место, где спрятаться, я забрала наши вещи. Я вскипячу воду и сделаю тебе чаю. Сладкого.

Лешка мужественно промолчал. Ольга вздохнула и поднялась. Началось самое сложное, о чем она еще не догадывалась, – движение по пересеченной местности с раненым человеком, который еле идет и опирается на тебя. Она подняла Лешку с большим трудом, и он сразу повис на ней, обхватив за шею левой рукой. Пришлось обхватить его за талию рукой. Первые шаги были самыми сложными, Ольга несколько раз чуть не упала и не уронила Алексея. Но постепенно она стала приноравливаться к его неровному шагу, научилась удерживать равновесие.

Цель она наметила себе сразу. Придется подняться по пологому склону, а затем пройти по узкой кромке у подножия скалы. А там дальше Оля надеялась найти подходящую пещерку или нишу в скале, достаточно закрытую со стороны багульником. Там можно будет отдохнуть и наметить следующий маршрут. В любом случае Ольга намеревалась двигаться к побережью залива. Там люди, там рыбаки, военные моряки. Зря Лешка не поверил, что помощь можно было найти в поселке, зря он повез их сюда. Хотя на улицах ни души. И правда, кто мешал этим людям просто догнать их на улице и застрелить, если они не побоялись напасть на квартиру в доме.

– Господи, что ж ты такой тяжелый-то, – шептала Ольга, опуская Лешку на камни. – У меня уже ноги и руки дрожат.

– Оль, я прошу тебя. – Лешка снова приоткрыл глаза и попытался сфокусировать зрение на женщине. – Оставь меня. Правда, оставь и иди к людям, иди за помощью. Ты быстрее дойдешь. А если понадобится, я их отвлеку, задержу.

– Ну что ты! – Ольга попыталась засмеяться. – Как ты сможешь задержать, ты же на ногах не стоишь Нет уж, не брошу я тебя. Не научили меня в детстве родители бросать ближнего. Поднимайся-ка.

И снова они шли пошатываясь, оскальзываясь на замшелых валунах. Лешку трясло в лихорадке и, наверное, от холода. Ботиночки у него совсем промокли. Сама Ольга была в резиновых сапогах, надетых на толстые шерстяные носки. Да, ноги были сухими, но как она измучилась идти в этих сапогах по камням, вверх. Сапоги крутились на ее ногах, жили своей собственной жизнью, сползали на сторону, норовили застрять между камнями. Ноги устали просто жутко, но Ольга, стиснув зубы, шла и тащила на себе Лешку. Она решила дойти до тех скал, где, по ее предположению, могли быть ниши или пещеры. Там она уложит Лешку, накроет курткой, осмотрится. Если все хорошо, то в пещере удобно развести огонь и вскипятить воду. Там в камнях обязательно найдется ямка, заполненная дождевой водой. На Севере испаряемость низкая, и после дождя вода может сохраняться по нескольку дней.

Поднявшись по камням, Ольга в очередной раз усадила Лешку у стены и осмотрелась. Теперь она видела, что низинкой ей пройти было бы удобнее. И расстояние они прошли бы гораздо большее. Но там было опасно. Ведь бандиты, а это в ее понимании могли быть только бандиты, видели, что их машина застряла. Они догадались, что ранили водителя. И они наверняка бросятся в погоню. И сразу увидели бы Ольгу с Лешкой на ровном месте. Нет, все правильно. Пусть через мучения, но зато меньше опасность.

Шум мотора привлек ее внимание, и Ольга обернулась назад, в ту сторону, где в раскисшей от влаги почве застрял по самую крышу их «уазик». Люди в черном стояли возле своей машины и смотрели на крышу «уазика». Они что-то обсуждали, некоторые смотрели в ее сторону. Вот один высокий приложил что-то к глазам. Ольга поняла, что это бинокль. Присев в камнях, она постаралась не шевелиться. Нет же таких биноклей, думала она, что приближают очень сильно, когда за несколько сотен метров видно, как будто совсем рядом.

Человек опустил бинокль и что-то приказал своим людям, махнув в сторону утонувшей машины. Один из бандитов стал раздеваться. Ясно, они хотят убедиться, что машина утонула без людей. Если тела там, то преследование прекратится. Но теперь они узнают, что машина пустая. Значит, вздохнула Ольга, они снова будут нас искать. Прятаться, прятаться. С Лешкой она далеко не уйдет, а выходить на открытое пространство нельзя. Их сразу увидят. Но пока они там возятся возле этой ямы, можно спрятаться понадежнее. И Ольга снова взвалила Лешку себе на плечо и двинулась на дрожащих ногах дальше.

Они прошли метров пятьдесят, когда женщина увидела подходящее убежище. Она почти прошла мимо, настолько оно было неприметным. Узкий пласт камня вывалился, разрушился, оставив в скале наклонную нишу размером как раз для двух человек, если им сесть и обняться. Но зато эта щель хорошо скрыта кустарником. Ольга сама ее ни за что бы не заметила, если бы ей не бросились в глаза прямоугольные куски камня. Она еще подумала, откуда они тут.

– Сюда, милый, – шептала она, тяжело дыша, – давай-ка еще несколько шагов.

Ольга не подумала даже о том, что если признаки маленькой пещерки заметила она, то могут заметить и другие. Стараясь не мять и не ломать кусты, она провела Лешку вдоль каменной стенки и протиснула спиной в нишу. Лешка, придерживаясь рукой за камень, опустился на корточки, потом сел и прислонился устало к задней стенке ниши спиной. Глаза его сразу закрылись. И Ольга со страхом смотрела, как тяжело и неровно он дышит, как бледно его лицо. И самое главное, из-под повязки снова стала сочиться кровь.

– Ничего, – заговорила она, – я сейчас осмотрюсь, может, воды найду и вернусь. Я прижмусь к тебе, согрею тебя своим теплом. А чуть попозже, когда они уйдут, мы двинемся дальше. Мы ведь отдохнем к тому времени с тобой. Правда?

Стянув с себя ремешок сумки, к которому был привязан и холщовый мешок с припасами, Ольга развязала рукава куртки на пояснице и заботливо укрыла Лешку. Потом она долго непослушными пальцами развязывала мешочек, достала из него кружку. И снова надо было вставать, а сил не было. Сбитые ноги, ушибленные и ободранные колени и локти ныли и не давали покоя. Болело все, что только могло болеть. Казалось, что сил не осталось вообще. Но Ольга снова заставила себя подняться. Ее пошатывало, но Лешке нужна была вода. И нужно было узнать, что делают бандиты.

Выходя из пещеры, Ольга упала дважды. Второй раз она разодрала до крови руку и долго лежала, зажав ртом ранку и беззвучно плача. Она плакала от бессилия, от нечеловеческой усталости. И оттого, что все равно надо вставать. И она поднялась, подобрав выроненную кружку. Куда? Да вон туда, где есть горизонтальные поверхности, где на скале могут быть небольшие естественные выемки, в которых могла скопиться атмосферная влага.

И Ольга двинулась в нужном направлении, придерживаясь за скалу. И тут же замерла. Внизу, чуть дальше шли люди в черном. Они двигались размеренным шагом, осматриваясь по сторонам и внимательно разглядывая камни под ногами и участки, покрытые мхом. Оля поняла, что эти люди прочесывают местность в поисках следов беглецов. Значит, они довольно быстро выяснили, что машина пуста. Да и что там долго выяснять, горько усмехнулась женщина.

Присев на том месте, где стояла, Ольга смотрела на вооруженных людей. Они удалялись от нее, осматривали скалы, камни. Может быть, искали следы крови. Ольга тихо ойкнула и зажала рот рукой. А она ведь и не подумала о том, что Лешка может оставлять кровавые следы. А сколько они раз останавливались отдыхать. И она клала его на спину. И кровь могла остаться. Вот беда-то! Курица безмозглая, выругала себя женщина. Но бандиты, слава богу, кажется, уходят. Они уже ушли вперед метров на…

Сзади раздался громкий возглас, потом мужской голос произнес что-то на незнакомом языке. Ольга, онемев от ужаса, стала медленно поворачиваться. Спиной к ней перед нишей стоял человек в черной одежде, похожей на ту, что носит наш спецназ. Такие же черные высокие ботинки со шнуровкой, в руках автомат. Человек смотрел на Лешку, наведя на него автомат. Незнакомец снова что-то произнес и засмеялся. Смех, как и, собственно, голос, были неприятными, злыми. Оля испугалась, что сейчас, вот в следующий момент раздастся выстрел. Как тогда, когда они ехали на машине и сзади застучали выстрелы. И Лешку ранили. А теперь его просто убьют. Им ведь не нужны живые свидетели. Так во всех детективах говорят.

Лешка тоже видел этого человека. Он, сидя в своей нише, уловил сначала, как где-то рядом скатился камушек, и подумал, что это возвращается Оля, но внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. Снова похолодело все внутри от дыхания близкой смерти. И не было у Лешки уже уверенности, что целью нападения был именно он. А если он не нужен, да еще и ранен, то возиться с ним никто не будет.

И вот свет заслонила черная фигура. Мужчина, черт лица которого Лешка не мог разобрать, стоял перед ним в паре метров, поставив одну ногу на камень, и наводил на него ствол «АКС-74» со сложенным прикладом. Это оружие Лешка знал хорошо, а вот язык, на котором говорил человек, он понять не мог. Оказывается, незнакомец что-то говорил ему, говорил и поводил с усмешкой автоматом. Или приказывает встать, или намекает, что я им не нужен. Обуза. Лешке стало вдруг очень горько и больно, что он не смог уберечь Ольгу. Вляпался сам в какие-то дела и она из-за него. Убьют ведь…

И тут что-то произошло. Мужчина странно дернулся и вдруг повалился лицом вниз абсолютно беззвучно. Он даже упал так, как не падают раненые. Лицом об камни. Даже не подняв рук, чтобы смягчить удар. А на его месте сейчас стояла Ольга с абсолютно бешеными глазами и большим камнем в руках. Она дышала так, что грудь ее ходила ходуном, и Лешка даже в нише слышал ее шумное с хрипом дыхание.

Ольга бросила камень, глядя на него, как на мерзкую змею, и стала обходить тело в черной одежде. Она подошла к нише, втиснулась в нее и прижалась спиной к Лешкиной груди… Сердце колотилось так, что, казалось, звук его ударов слышен на несколько метров. Она же его убила, подумал наконец Лешка. И тут снизу послышались голоса. Лешка не успел поймать Олю за руку, когда она вскочила, не заметив, что ударилась головой о скалу, схватила выроненный убитым автомат и исчезла из поля Лешкиного зрения. Он не смог ее окрикнуть, у него хватило сил только лечь на живот и дотянуться до жилета-разгрузки незнакомца, где на уровне ключицы торчала из кармашка рукоятка пистолета. Если что, он готов был сражаться до конца. Только вот снова сесть ему никак не удавалось.

Ольга вернулась так же неожиданно, как и исчезла. Она уронила автомат, помогла Лешке сесть и зашептала горячими губами прямо в ухо:

– Пойдем, родной! Вставай, надо уходить. Они ушли вперед, туда дальше. А мы пойдем назад и не встретимся с ними. Я их перехитрю.

– Подожди, – Лешка вырвал руку из цепких женских пальцев и показал на труп бандита: – Сними с него жилет. Вот этот с кармашками. Там много полезного и там оружие. Заберем с собой.

Ольга согласилась. Как показалось Лешке, она впала в состояние нездорового отчаянного азарта. Это плохо, но это лучше, чем паника и истерические слезы. Она морщилась, но мужественно переворачивала труп на спину… потом стала расстегивать застежки жилета. Лешка удивился, что у Ольги даже позывов на рвоту не было. А ведь она только что убила своими руками человека, а теперь ворочает этот труп. Опять же в состоянии эйфории, подумал он, подавая советы, как лучше снять снаряжение с тела.

– Оля. – Лешка снова поймал женщину за руку, когда она готова была взвалить его большое тело на свои плечи. – Еще раз прошу, спорить с тобой у меня нет сил уже. Но подумай, оставь меня с автоматом здесь и беги. Беги за помощью, к людям беги. Чем скорее ты вернешься…

– Замолчи, дурачок! – Оля зажала ему рот своей мягкой ладошкой и с нежностью посмотрела в глаза. – Только с тобой туда или только с тобой здесь. Навсегда. Понимаешь?

Лешка вздохнул и оперся на ее плечо. С трудом переставляя ослабевшие ноги, он позволил вывести себя из кустарника, и они двинулись назад по кромке скал к тому месту, где утонула их машина. Ольга суетилась и много говорила. Наверное, обрадовалась, что Леша перестал настаивать бросить его и уходить. А может, ее волновало собственное признание? Сколько же в ней сил, сквозь обморочную тошноту думал Лешка. Двужильная…

А Ольга и сама не знала, откуда у нее брались силы. Она знала, что надо – и силы брались. Брались и кончались снова. И сколько уже раз она чувствовала, что не сможет подняться и поднять раненого Лешку. Но она поднималась и поднимала его. И время, кажется, остановилось, и осталось только чувство опасности, которая сзади кралась, как злобный, смертельно опасный хищник. И от которого никак не удавалось уйти. И вот теперь ей казалось, что она перехитрила бандитов, что они удаляются, они скоро совсем исчезнут из ее жизни. И она спасет Лешку, дотащит…

Крики раздались за спиной неожиданно и сразу ударили по нервам ледяным ознобом. Все! Догнали! Ольга почувствовала, что ноги ее не держат, она хваталась рукой за скалу, но Лешка соскальзывал с ее плеча и постепенно падал. Она упала вместе с ним. Упали они неудачно. Раненый вскрикнул и потерял сознание. Ольга выбралась из-под руки Алексея, прикусив до боли губу, она смотрела в его побелевшее лицо. Ну вот и все, уже спокойно подумала женщина. Жить нам осталось всего ничего. Может, хоть Лешку не найдут, хотя один он тут…

– Прощай, милый, – прошептала она, коснулась губами ледяных губ Алексея.

Автомат был тяжелым. Когда-то, еще в школе Оля, как и большинство девочек и мальчиков, училась собирать и разбирать автомат Калашникова. А она вообще ездила с мальчишками один раз на стрельбище. Но сейчас ничего не помнила из того, что им говорили об обращении с оружием. Да и не это было главное, главное было пойти туда, назад. И сделать все, что она еще сможет, чтобы спасти Лешку. Или хоть на минутку продлить его жизнь.

Наверное, руки сами вспомнили то, чему учил их в школе седовласый майор в отставке. Пальцы нашли флажок переключения режима огня и сдвинули его, сняв оружие с предохранителя. Ольга не думала, на одиночный она поставила режим автомат или нет. Она догадалась, что бандиты сейчас нашли тело своего товарища и поняли, что беглецы где-то здесь. И они сейчас ринутся во все стороны, как волки в поисках раненой оленихи и ее олененка.

Людей в черном она увидела первая. Они шарили по кустам, пинали кусты и метались между камнями. Двое спустились вниз и стали искать следы. У женщины не было страха, была только бесконечная усталость и ненависть к людям, нет, не к людям… к существам, которые вынырнули из какого-то зловонного мира, из клоаки и изломали, истоптали ее жизнь, ее привычный мир, ее будущее. Они убили ее будущее. Сейчас убьют. Ольга споткнулась и упала на одно колено. И в этот момент ее увидели. Двое бандитов вскинули орудие и стали тыкать в ее сторону пальцами, крича что-то своим товарищам на незнакомом языке. Они не стреляли, они хотели взять ее живой. Ольга не поняла, что наемники просто не видели в ее руках автомата, который скрывали пока еще камни, не видели в ней опасности, настолько убого Ольга сейчас выглядела. Распущенные свалявшиеся от грязи волосы, рваное платье, грязное полосами лицо, кровь на локте. И безумные остановившиеся глаза.

Ольга, как стояла на коленях за камнем, так и подняла автомат на уровне груди. Она не пряталась, не занимала позицию. У нее просто не было сил подняться и встать в полный рост, чтобы выразить свою ненависть. Автомат забился в ее руках, оглушил очередью. Ольга чуть не выронила оружие и стиснула его сильнее в руках. И поэтому ее указательный палец все давил и давил на спусковой крючок. Один из бандитов упал и покатился по камням вниз. Еще трое заметались, падая в камни. Тут же вокруг головы Ольги тоскливо и противно пропели какие-то насекомые. А потом резко и злобно камни стали лопаться прямо перед ее лицом. Мелкие осколки полетели в голову, больно поранили щеку и лоб. Ольга зажала голову руками и опустилась вниз.

И снова крики, и снова ощущение близкого, омерзительного и ненавистного. Кричат, вскочили на ноги, значит, бегут к ней. И грохот стрельбы, крики повсюду, топот ног вокруг. Ольга решила, что сходит с ума, и ей стало от этой мысли легче. Она подняла голову выставила перед собой над камнями автомат и снова нажала на спуск. Но выстрелить ей дали только одну короткую очередь, да и та ушла в небо. Чей-то ботинок ударил по стволу автомата, отбрасывая его в сторону, чьи-то жесткие руки схватил Ольгу за шею и повалили на землю. Она стала кричать, извиваться и пытаться ударить схватившего ее человека ногами. Но ноги ей мгновенно прижали к земле. Изловчившись, Ольга поджала подбородок к груди и вцепилась зубами в здоровенную лапищу, державшую ее за шею. Человек взревел, как бык, буркнул что-то матерное, но не отпустил.

Лешка пришел в себя, как будто вынырнул из вязкой темноты болотной тины. Он услышал стрельбу. Это была пальба, как у них в части на полигоне во время очередной проверки. Стреляли почти со всех сторон. Лешка отползал к стене, стараясь не выронить пистолет из левой руки, которой ему и приходилось опираться о землю. Оля, где Оля, крутил он головой, неужели… И тут он увидел, что автомата нет. Значит, все же ушла отбиваться…

Лешка застонал и положил руку с пистолетом на колени. Значит, то счастливое спасение, которое он таковым посчитал, было всего лишь отсрочкой. Ну, идите… Перед ним появились сразу двое. Лешка вскинул руку с пистолетом и… Ему показалось, что он вскинул руку. Рука с тяжелым пистолетом не хотела подниматься, ствол едва вышел на уровень колен двух бандитов. И тут же ударом одной из этих ног пистолет с легкостью выбили из Лешкиных рук. Он не почувствовал боли в пальцах, только тупой удар. Он упал на бок и попытался доползти, дотянуться до разгрузки, где в крайнем кармашке торчал взрыватель гранаты с круглым кольцом предохранителя. Только дотянуться, только вытянуть… не сумею, не разогнув усиков… я сильно потяну. Снова нога, и разгрузка исчезла из Лешкиного поля зрения. Он упал лицом на камни и заскрипел зубами от бессилия.

Глава 6

– Во чокнутая! – добродушно басил Бизон, пытаясь одной рукой залепить пластырем место укуса на руке. – И вертлявая какая. Думал, сломаю ей что-нибудь, когда пытался прижать.

Бриг сидел рядом с Ольгой Вихановой и, положив автомат поперек колен, подавал ей одну салфетку за другой. По мере того как намокала предыдущая, Ольга ревела так, как будто ее обидели в самом дорогом, как будто весь мир предал ее. Но Бриг понимал, что это просто реакция расслабления. Прорвется и начнет улыбаться, осознавая, что осталась жива, что жив ее дружок, что для них все уже кончилось. Да, пережила она, пожалуй, такой стресс, который трудно пережить неподготовленному человеку.

– Бизон, хватит царапинами своими заниматься, – сказал Бриг. – Иди посмотри, как там наш раненый.

– Иду, командир, – кивнул Бизон, поднимаясь. – Только я ему вколол достаточно, чтобы он проспал до самого госпиталя. Молодец девчонка, что догадалась раны мхом обкладывать.

– Иди, иди, – махнул Бриг, видя, что Виханова с благодарностью подняла зареванное лицо на Бизона и стала всхлипывать немного реже. – А мы пока поговорим. Так сколько их было, Оля. Сколько машин вас преследовало, сколько человек вы видели?

– Машина одна, – с готовностью стала рассказывать женщина. – Это мы одну видели. А вот на чем приехали те, кто Алексея ранил потом возле реки, я не знаю. Может, они напрямик через скалы прошли, чтобы нам путь отрезать на юг, а может, и еще машина была. Я видела сама лично только шестерых. Когда они возле нашей утонувшей машины стояли.

– Ну, пожалуй, так и есть, – кивнул Бриг. – Одного вы камнем по башке огрели, второго из автомата застрелили. Честно говоря, я вами восхищаюсь. Если бы с вами еще парочка ваших подруг была, нам бы вообще ничего делать не пришлось. Троих мы застрелили. Значит, еще один где-то.

Бриг встал на ноги и осмотрелся по сторонам. Где-то неподалеку прозвучал одиночный выстрел. Потом еще один. Потом в головном телефоне зазвучал голос Сокола:

– Бриг, я не успел. Расстояние большое, и он сразу за скалы ушел. Пока я по горам скакал, его и след простыл. Тьфу, зараза!

– Обрадовал ты меня, – проворчал Бриг. – Давай бегом назад.

– А бегом и не надо уже, командир. Я уже возле нашей машины. Они нам колесо прострелили. Сейчас запаску поставлю… Оп-па!

– Что еще?

– Два колеса пробиты!

– Все понял, – проворчал Бриг. – Теперь уже можно и не спешить. Я сейчас тебе Бизона пришлю. Разбортируйте второе колесо, набейте его чем-нибудь, чтобы хоть часть пути не на голом диске ехать. Запаску ставь вперед.

– Скажите, а вы все-таки кто? – окончательно вытерев остатки слез с опухшего лица, спросила Ольга. – Военные или полиция?

– Ну-у, – Бриг задумался на миг, – пожалуй, военные. И мы охотимся за этими ребятами, которые на вас напали. Как вам удалось уйти от них? Они ведь профессионалы.

– Не знаю, – покачала головой женщина. – Это все Лешка. Так все быстро произошло, я и понять ничего не успела. Вы мне лучше скажите, зачем они на нас напали?

– А я думал, вы мне раскроете этот секрет, – усмехнулся Бриг.

– Представления не имею. Просто ночью ввалились в квартиру какие-то люди в черном, стрелять начали. Это мне уже потом Лешка рассказал.

– Скажите, Оля, а что за старый журнал вам принесли дети вчера днем.

– А-а, так это они на чердаке нашли в старом доме. Это что-то вроде вахтенного журнала с немецкой подводной лодки времен Отечественной войны. Там дата стояла на последней заполненной странице – 1945 год. Я вам сейчас покажу.

Бриг остался ждать, пока Виханова подойдет к брошенным вещам, возьмет свою сумочку. Он проводил взглядом Бизона, который легко нес на своих руках раненого Алексея Рябова. Женщина замерла и стояла, странно озираясь по сторонам.

– Что с вами, Оля?

– Нет журнала. Понимаете, я его домой в сумке принесла, когда убегали, я сумку схватила и взяла с собой. Паспорт, деньги, ключи. Сами понимаете. А теперь в ней журнала нет.

– Потеряли или кто-то взял?