Телепатия. Проклятие языка

— А кто это сделал?

— Секта служителей истории, — ответил Петька, — Вы же состоите в секте, я так понимаю.

— Ну, я там только пару раз был.

— Где?

— В лесу с Сергеем Железновым. Только это не секта, а такая игра — путешествовать по оси времени и собирать артефакты. И мы собрали артефакты. Вон сколько холодного оружия. Прямо материализовалось.

Следователи в этом что-то соображали, но тут вошёл эксперт-криптоаналитик Антон Валерьевич, эксперт-криминалист, судмедэксперт. Они оживлённо всё осматривали своими исследовательскими глазами. Не с того не сего качнулась пару раз люстра. Свет начал мерцать. Пьяный мужик рассказывал медленно о том, как бухал два дня, как видел всякие знамения великой оптимизации. Жена, как сказал мужик, сбежала от него по непонятным причинам. Однако всюду беспорядок. Книги валялись везде, где только можно. Одна картина, на которой изображено что-то абстрактное из треугольников. На полу повсюду старые какие-то фотографии, которые, как сказал один из следственной бригады, все являются подделками. Мечи, висевшие на стене, были явно поддельные, да ещё и кое-где кривые, кое-где поломанные и треснутые. Очевидно, что посмеялись над мужиком по полной программе. Люстра ещё раз коснулась. Судмедэксперт заявил о том, что смерть произошла из-за шлема от четырёх до шести утра. Следственная бригада забирала все IT-устройства: все ноутбуки, все планшеты, все смартфоны, все флешки, все диски, все кварцевые накопители, все ДНК-носители. В общем, всё изъяли, что смогли найти. А перерыли весь дом, к тому же было постановление на обыск. Отец Кирилла как-то пытался объяснить, что Кирилл любил её, что она должна быть его, потому что что-то там по астрологии сходится у них, и по формулам всё рассчитано. На вопрос: а что там делали с языком N, как его взламывали, что за вирусы на нём писали, что за попытка помешать прогрессу, пьяный отец отвечал, что в программировании вообще не рубит, и только его сын мог на нём программу хоть какую-то написан. В итоге, после обыска, этого пьяного отца повязали.

Когда уже подходили к машине, башня их дома затряслась и сначала раскололась на две часть строго по вертикальной трещине, а потом упала вниз, частично задев ни в чём неповинный тротуар.

— Вот тебе событийное пространство, — вдруг сказал отрешённо отец Кирилла, в оцепенении смотря уже на руины, — мы так ушли в это событийное пространство, что дом без нашего контроля разваливается. А ведь это самая последняя постройка, которую мы сделали. И я же строитель. И нет ничего величественнее, чем событийное пространство. Ведь вселенная — это, чисто, такая программа, вычислительная система. И важны связи между различными параллельными мирами. Вот мы туда залезли. Чего-то сделали и на тебе, получили ответ из параллельного мира. Вы же из КГБ, вы же меня понимаете? Это пришельцы с других миров там балуются. Они дом разрушают! Это вторжение! Это они Кирилла убили!

Много всяких лейтенантов КГБ из того самого отдела всё разъезжают по городу. Естественно, разъезжают под прикрытием, задавая постоянно мысленно вопросы диспетчеру. Всего диспетчеров было пять, агентов под прикрытием было пятнадцать. На такое Победоносцев не скупился. Один из таких агентов проехал мимо на машине, поворачивая на другую улицу. Он никакого сигнала не подал, но было же понятно, что патруль проехал.

— А где Ксения? — вдруг что-то вспомнил отец Кирилла — С ней же то же самое будет.

Всё время поездке в изолятор, пьяный мужик переживал из-за этой странной пары: Кирилла и Ксении. Мужику было невдомёк, что Кирилл шпионил за Железновой, что это не игра, а секта, и что может, материализации-то и нет. В мужике играло детство. Ему хотелось игра в серьёзные игры, и попасть в прошлое, а потом в будущее. Этот герой всяких игр подобного рода уже ушёл со сцены, попав в изолятор.

Один агент даже устроился на работу в магазин с вывеской «Нейрон», где стимуляторы и продавались. Ещё одна точка была в трамвайном депо, причём агент стал кондуктором и обслуживал пассажирский поток. И не прогадали. Под видом кондуктора агент Семён вызвал скорую помощь, и некоего сектанта Валерия сопроводили в неотложку. Незадолго до этого этот сектант был убеждён, что едет по некой центральной хронологической линии прямо в тысяча восьмисот двенадцатый. Вокруг он видел некий красный мост, известный мост в древнейшем городе Полоцке, где велась битва между французами и нашими. Мост действительно был весь в крови, да ещё была куча трупов на нём. Река Полота, через которую проходит мост, была вся красная от крови. Там тоже были трупы. Парню от таких видов стало плохо, причём у него было настолько бледное лицо, словно его побелкой побелили. Да ещё к тому же руки тряслись, и голова и верхняя часть туловища тряслось в страшных зацикленных движениях. В теории Железнова понимала, что принимать всё близко к сердцу нельзя, но сердцу не прикажешь. Она чутко воспринимала сигнал Семёна, который без всякого шлема телепатически умудрился передать Железновой сигнал, как диспетчеру. И между прочим, сигнал через смартфон не продублировал. Кодового слова не было. У него просто смартфон разрядился.

У Железновой в крови ещё была болезнь. И оттого, что слишком серьёзное переживание произошло, вплоть до тошноты, она ушла в трансе в параллельный мир, к той самой девушке. Такой дивный новый мир, где царит странный политический режим, идеологией которого является множественность миров. Множественность миров, пусть она не совсем научно доказана, насаждается массам. Идеология отразилось на мировоззрении и культуре, так что контакт был зафиксирован на сознательном уровне. Если раньше девушка Псиона видела просто во сне некоего инспектора, то теперь она рассказывает о религии солнцепоклонников. Символ веры — восьмиконечная звезда, причём именно жёлтая. Железнова узнала о том, что оператор «deja_vu» тоже раскрывает скрытый резерв организма и автоматически уже связывает различные исторические процессы для сразу нескольких параллельных миров. Тем более что он восстанавливает памяти и питает жизненной энергией, если грамотно стимулировать. Поговорили много телепатически, если Железнова сомневалась в том, что контакт был реален, то Псиона точно была уверена в том, что контакт-то был. Вопрос: что может устроить её компилятор, если люди правильно будут его использовать? Какая сила вдруг оказалась у сектантов. Железнова корила себя в том, что опубликовала свой компилятор. Хоть она уже не сомневалась в том, что вообще-то этот верховный учитель Алексей бывший преподаватель Алексей, вот только фамилию вспомнить пока нельзя. И компилятор в любом бы случае был взломан и он бы распространился, пусть нелегально. Вот же проклятие языка — распространяться в любом случае и нести как вред, так и пользу. Так стоит ли публиковать новое применение для оператора «deja_vu»? Раскрыть скрытые резервы человечества и спасать людей — вот призвание Ксении Сергеевны Железновой. И если она опубликует свой новый алгоритм, то сотни людей смогут вылечить себя и других. Но с другой стороны, а если шпионское устройство в шлемах зафиксирует и это? Выдать сначала лицензию, так ведь и лицензию получат, и будут шпионить. Как получить стопроцентные гарантии, что такие алгоритмы не будут вредить здоровью? Да к тому же жили мы как-то и без параллельного мира и дальше проживём. И не надо нам новая религия, связанная с поклонением Солнцу и Высшим параллельным мирам. У нас своя вера есть. Православие роднее и, как бы сказать, обычнее что ли. А тут надо и такие технологии работы с Солнцем использовать. Нет, цивилизация параллельная не выше нас и не ниже нас, она просто другая. Другая и всё-тут. И ничего не попишешь, ты сразу воспринимаешь её или в режиме «принять всё, что там есть» или в режиме «отвергнуть всё, что там есть». Так стоп, дежа-вю был и раньше у Железновой, получается Псиона одна из подруг Железновой, которая синхронизируется с ней. Опять идеология лезет. Странная эта страна Параления, она так и называется, не может без общения с людьми из параллельных миров и постоянно контактирует с ними, спрашивая совета, будто бы своей головой мыслить сложно. Зато степень гражданского единства отчего-то выше. Сложно всё-таки доверять тому, что говорит твой мозг под действием стимулятора. Железнова поняла просто, что отвлеклась, поэтому вернулась к сектантам, баранам, смотрящим на такие новые ворота, не понимая, что они получили.

А между тем, важная деталь ускользала от внимания диспетчера. У сектанта Валерия был жёлтый туннель перед глазами, который был и у самой Железновой. Следовательно, автопилот уже отключили, и можно было действовать решительнее, удалив вирусы. Но отойти от полученного при дежа-вю надо. Только руки сами всё делают и восстанавливают шлем, получая долгожданные разведданные. Руки автоматически набирают текст и блуждают по клавиатуре. Проверяют всё, в том числе и цифровую систему, позволяющие обнаружить человека. Даже доступ к видеокамере скрытого наблюдения Ксения сразу получила, обнаружила, что скорая уже подъезжает к психиатрической больнице. Щёлкнула по функциональным клавишам и получила всю переписку. Щёлкнула ещё раз и всё сохранилось в отдельной папке, в том числе и его страничка в интернете в социальной сети, вместе со всеми группами, записями в блоге, ответами на форумах. Даже удалось определить и траекторию его движения. Ещё щелчок по клавиатуре, и начался подробный анализ ДНК и снимается энцефалограмма. Да что там ДНК, вся медкарта резко стала доступна, ведь нужно изобретать вакцину.

Жутко становится в голове, особенности, когда слышишь, пусть и на подсознательном уровне, всё, что творится в голове у целого города. Тут и пожар в голове, и его надо проверить. Тут и разрушение дома. Тут и какие-то странные сцены безумия, где люди в каком-то заброшенном доме материализую бриллианты. И успешно, в их понимании, какие камушки гравия и есть бриллианты. Какие-то астрологические циклы, какие-то спирали времени, как связь между различными мирами. И странная попытка математически всё объяснить вдруг стала опять навязываться. Но ведь нужно же всё происходящее в голове научно, т. е. математически объяснить.

И какое-то повальное, буквально, повальное увлечение трамваями как средством путешествия во времени. Будто бы есть какие-то странные сигнальные флаги, позволяющие трамваю повернуть на определённой развилке прямо в будущее или прошлое, а то и в другой совершенно мир. Есть специальные остановки, где появляется некий флаг, который уводит в событийное пространство человека. Причём синхронно и в событийном пространстве появляется трамвай и в реальном мире, и тогда человек пропадает в этом мире и появляется в другом. Несколько человек, как пишут и думают некоторые, так пропали. И это подтверждение того, что не только событийное пространство есть, а и того, что технология работает. Жуть какая, оказывается, народ в это верит. И реальные исторические события получают. И как-то что-то материализуется. Тут бы подсчитать статистику: сколько людей секту поддерживают и туда уже вступили. Комментариев в интернете может быть много, а вот, извините меня, количество уникальных пользователей. Цифровая система КГБ пока даёт сбой, потому что IP-адреса пока проверить до конца не удалось. Но ведь может стоять у большинства пользователей такая программка, и стоит главное, которая просто передаёт сигнал о том, что вот мнение данного пользователя такое. Т. е. ведёт за него страничку. А он узнать об этом пока и не может, ведь программка не позволяет. Вечно сбои в браузере. И многие злятся на Ксению, что секту устроила и поносят её. Только теперь, с разрешения Антона Валерьевича, вдруг во всех компиляторах высветилось окошко: «Проверка подлинности компилятора». Теперь, как говориться лови волну. Так адреса и ловят. Фактически теперь компилятор стал таким агентом, ловящим сигналы. Пока агент спит и вредит скорее на общественное мнение, нежели чем полностью закрывает лавочку нелегальщины. Спецоперация, понимаете ли, есть спецоперация.

Проект Зеркало скорее направлен на развитие людей с феноменальными способностями, так посчитала Ксения Сергеевна, ведь обнаружить сект в интернете проще всего. Быть может и не случайно разрядился смартфон у Семёна. Но тут что-то щёлкнуло во всём Плазмоградске, что-то звякнуло и рассыпалось, что-то не во внешнем мире, а внутри людей, прежде всего. Одновременно с этим высветилось сообщение о том, что связи нет, причём во всём городе. Доступ к нужным серверам был заблокирован. Но агенты вылавливали сектантов пачками и направляли в больницу или к следователю, к тому же все экстренные службы патрулировали город постоянно. Проверка подлинности стала затягиваться и, может быть, информация перестанет быть актуальной. В то время, как агенты носились по городу, Железнова готовила алгоритм проверки «daja_vu». Это так раз то, что ей нужно, ведь в воспоминаниях она путается, что-то до сих пор не помнит, а главное, что она должна обрести уверенность в себе. Наивная ещё, думает, что уверенность в себе, хорошая самооценка, снижение повышенной восприимчивости к окружающим людям, да к тому же волевой характер, — всё это решается ни сколько при помощи стимулятора, а только так раз волевыми усилиями и опытом, работой над собой. Но ведь цель проекта Зеркало, в том числе и обретение сверхспособностей.

Так что пришлось модифицировать компилятор, разрабатывая новые драйвера. Руки сами писали исходный текст. Пришлось залезть в справочник по национальным генам, чтобы как-то чётче было воздействие. Ещё нужно избавиться от помех, чтобы вестники из параллельных миров не занимали много времени, как сейчас. Ведь в течение сорока минут длился сигнал от странной девушки, будь она не ладна со странной идеологией. Пусть это всё идёт на подсознательный уровень, а вот на сознательный уровень выходят конкретные воспоминания из реальной жизни, в том числе конкретные знания из объективного мира. Надо ещё гасить галлюцинаторные состояния. Нужно концентрировать внимание на объективной реальности. Неужели есть способ разработать универсальный метод включения этого самого скрытого резерва? Как-то странно, что психика у всех людей разная, а один и тот же сигнал будет стимулировать мозг таким образом, что вот так просто можно взять и нажать клавишу, и феноменальные способности включить. Нет, тут требуется длительное воздействие, тут и система должна как-то быстро реагировать и самообучаться, тут и человек должен проходить порой длительный курс лечения и обучения. И не факт, что процедура подействует. Так что завязла с этой работой Ксения по полной.

Работа эта сложная и деликатная. И не нужны, на самом деле, все эти магические эффекты и параллельные миры, так как они наоборот отвлекают и не дают сосредоточиться. Железнова это знала по собственному опыту. И Венера с миром мёртвых, и походы между мирами по всяким туннелям, и эксперименты во сне, и автопилот, — всё держится в голове Железновой и не собирается уходить. А хочется жутко очистить память от этих поганых воспоминаний. А весь алгоритм в голову сразу не лезет, так как она ещё всякой фигнёй забита. Тут же надо схему программы составлять, чтобы не забыть. В памяти информация со справочника не держится. А что вы хотите, если она вообще не помнила того, что с ней происходило, и что она учила. Что вы хотите, если в её голову столько дерьма напихали. Навязчивые идеи экспериментировать над другими людьми так и лезут в голову сплошным потоком, без разбору лезет всё напиханное сектантами из подсознания. Всё лезет и лезет мусор в голову и просто мешает работать. Пришлось выйти просто передохнуть хотя бы на лестничную клетку в окошко посмотреть.

Пьяный отец Кирилла подымался при помощи сопровождения наверх по лестнице в этот же момент времени. Пьяница увидел саму Железнову, обрадовался:

— Железнова, ты ещё жива, ты вернулась из параллельного мира. И как твои эксперименты? Мне Кирилл о тебе столько много рассказывал. Так тебя любил, даже связь магическая была. А это самое главное, чтобы связь была. Да мы с твоим отцом знакомы.

Алёна Игоревна спускалась с четвёртого этажа на третий, уже собиралась допрашивать этого пьяницу:

— А как же его отрезвить? Даже смерть сына его не отрезвила? А Железнова, что ты тут делаешь?

— Да отдохнуть хоть чуть-чуть собиралась. Вид здесь красивый.

— Этот пьяница красивый, никогда бы не подумала.

— Да я об окне говорю, мне на него наплевать.

— Чего, — что-то щёлкнуло у пьяницы, а потом ещё с треском что-то рассыпалось: — Это я урод, да ты ещё уродов не видела.

— Сейчас я над обменом энергии так поэкспериментирую, — сказала, крича Ксения, и направила красный луч прямо в лобные доли со всей подробностью, вплоть до каждой клетки, да даже до каждого атома и электрона. В результате мужик стал падать и упал бы, если его не держали. Повернул голову, остановился, промычал на непонятном языке. Вновь повернул голову, опять промычал как корова. Поднял голову, глаза стали как два яблока. Так он и застыл. Конвой с трудом привёл его в состояние движения.

Алёна Игоревна увлекла Ксению Сергеевну за собой, чтобы та не зацикливалась на своих проблемах. Сначала Ксения набрала текст в окне компилятора, задала кое-какие параметры всё того же оператора «deja_vu». Она ещё только одну треть работы сделала, т. е. только этот оператор модифицировала, а надо ещё целую библиотеку для системы безопасности написать, а это целых двенадцать файлов для виртуального эксперта-врача, сидящего в микросхемах любого шлема-стимулятора. Пьяница молчал и чего-то ждал. Достаточно одного эффекта дежа-вю и человек начал говорить свою речь:

— Я просто играю в эту игру, что здесь криминального. Я просто верю в эту сказку о путешествиях во времени. Я хотел побывать в этом аттракционе и побывал в нём. Я хотел даже изменить прошлое, это входит в план игры. Я просто взял, ёж твою медь, и поднял свой уровень. Я просто хотел материализовать другое общество. Мы в прошлом допустили столько ошибок. И ошибки начали накапливаться аж с восьмисотого года нашей эры, — пьяница взялся за голову, — я Андрей Буйнов, меня вообще-то так зовут.

— Ого, — удивилась Алёна Гвоздева, — наш пьянчуга вспомнил, как его звать. Работает наш язык N.

— Это мы ещё посмотрим, чей это язык! — грозно крикнул Андрей Буйнов.

— Ого, ты сказала, что система безопасности не работает?

— Ну да, у него тем более работать не будет, это же его смартфон. Я к нему шлем подключила.

— Да, так она есть, — Алёна Игоревна посмотрела на смартфон на всякий случай, и удивилась огненному характеру Железновой. Внешне Железнова спокойна, но что таится за этой крепостью.

— В каком смысле? Так связи нет.

— Значит, Железнову вы когда вербовать начали?

— Да идея пришла ещё первого декабря. Я уже тогда был пьяный, а жена моя ещё со мной жила. Всё ругалась, что я не так башню построил. Я первого декабря ехал на трамвае номер два и уехал в прошлое. Там я увидел её и понял, что вот она-то должна всех, ну, о, вот, ба, — он жестикулировал активно, но мысли за формой не успевали, оттого честнее было: — чтобы она взяла на себя все грехи общества и за нас прямо их всех искупила и материализовала рай прямо в отдельно взятой стране. А рай, это когда можно всё, тебе за это ничего не будет, и все удовольствия бесплатно. Просто позарез нужен человек, ну ненормальный и умный одновременно. Вот все умные — ненормальные, а все глупые — нормальные. Глупых же большинство — это нормально и восхитительно. Грешить постоянно — это норма. Только не надо мне идеологию инквизиции, не надо. И о второй мировой войне говорить не надо.

— А мутанты и всё такое? — Железнова переспросила, что-то там проверила.

— А эффектно получилось же. И вот так и надо, так же правильно, жить на автопилоте, — продолжал Буйнов, активно жестикулируя, а в глазах видать страх и ужас оттого, что рот правду говорит: — Да в правду хотел, чтобы сразу цифровая революция в руках местного бизнесмена, т. е. авторитета Буйнова. Ты представляешь, мы взяли и на весь мир такую бот. сеть с порнографией замутили, да ещё с такой игрой служители истории, а ещё бы кучу всяких вирусов, вот прямо таких, что вот постоянно нам с карточек со всего мира нам деньги, прямо как в двадцатом веке МММ. Вот Мавроди — мой идеал. Я финансовую пирамиду бы замутил! А что, людишки все и так глупые, почему их не обмануть. Да они сами рады обманываться. А о Боге и прогрессе вы мне не рассказывайте. Мне сказали известные люди, Алексей Безродный сказал, самый главный служитель, так раз первого декабря мы с ним встретились. У меня в этом городе целых три трёхкомнатные квартиры были. Две я продал и Алексею деньги отдал, а-а-а! — тут он схватился за голову, так как кто-то из параллельного мира подтвердил, а это для него главное, а потом дальше стал говорить: — Я просто безоговорочно верил ему под воздействием. А он меня усыпил, когда Кирилл умирал. А он меня с Кириллом поссорил до этого, особенно когда как дурак поверил, что Железнова с ним добровольно общалась. Я же видел, как он куда-то уходил. На свидание к ней он уходил. Да к тому же все пророки говорят: миссия придёт. А она же миссия, потому что в том числе и я так хочу. Ненормальная, конечно, ей предлагают взять на себя все грехи человечества и их искупить, став святой, а она не хочет, чтобы её тело не разлагалось, а икона мирра точила. Нет, ну что за капризная девчонка, не хочет, чтобы мы с её помощью моделировали сознание человека и не создали целую вышку в городе, чтобы мой лохотрон работал! — пьяница то хватался за голову, то вновь жестикулировал: — Я же знаю нормы морали, ведь умные и талантливые люди, а тем более гении должны помогать остальным. Т. е. Железнова — гений! А гений тем более себя в жертву приносит и спасает не только себя, а всё общество! А всё общество наше — общество дураков, а дураков нянчить надо! Вот блин, не собирается мне помогать. Минуточку, ты мне эту программу ввела, а я собирался ничего не говорить и заснуть. И кодовый сигнал разработал свой. И почему я должен служить обществу. Вот пусть гении служат!

Дальше текли подробности гипноза. И расспрашивала Алёна Гвоздева обо всех вирусах. Оказалось, что сам Кирилл Буйнов, уж тем более сам Андрей Буйнов в программировании мало соображали, и написать такие коды не могли. Так что их просто использовали. И сами они верили в то, что Железнова их любит, как и в то, что они её любят. Они мало того, тоже были под гипнозом. Зато эксперты обнаружили на их устройствах только две трети всех вирусов. Они же не знали даже о чёрном устройстве, думали, что так легко и просто взломать шлем. Может Андрей просто косит под дурачка, и во много не сознаётся. И что-то не вяжется его слова о том, что он о шпионском устройстве не знал, не программировал его и передача данных с его компьютера на шпионские устройства.

— Да взломал я случайно эту штуку тогда, когда она поехала кататься. И этих двух в больнице я подговорил, это мои проститутки. Я же всех девочек в этом городе контролирую. Я просто хотел, чтобы близость была у меня и у неё. А то всё Венера, Венера, а до дела не доходит, — сказал Буйнов и схватился за голову: — Да я же с самого начала знал об этой штуке. Я же с самого начала шлем отвинтил, хотел проверить, что он качественный!

Теперь глаза стали особые, с такой странной тревогой:

— Так я просто уехал в прошлое, а там какая-то…. Это что получается, такой простенький код и я всё сказал. Даже вот, что скажу: я сам решил тоже напомнить о том, что она миссия и должна всему миру. Я хотел прямо, чтоб она согласилась. Ну, что вы так смотрите: у нас в семье грехов много. А тут клиническая смерть у меня была так раз седьмого ноября, я тогда серьёзно поспорил с одной девочкой. А тут так раз Железнова. Я бы на неё всё повесил и жил бы себе спокойно и раком не болел. Один колдун, приезжий, местные меня боятся, да у нас их мало. Город-то научный, мать его. Вот он мне сказал, что грехов много и от этого рак может быть, аж самого мозга. Вот я и решил грехи, вот саму эту информацию прямо ей перенести. Я вот все эти порнокартинки и транслировал, перед тем, как она по туннелям шастала. И ей же нравилось. Всего какие-то ролики.

— Для первого раза достаточно, — сказала Алёна Гвоздева. — Если бы ещё протрезвел.

— Я же тогда заболею раком!

— Да так тебе и надо, забирай всю эту гадость обратно, — стрельнула лучом и проговорила вслух Ксения.

Мужик аж упал со стула. Голова заболела и довольно серьёзно. Еле-еле встал, шатаясь побрёл к выходу.

Глава 11

Вроде мирный город Плазмоградск. Вроде научный городок, расположенный на северо-западе Беларуси. Вот ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятого декабря. Ксения Сергеевна была у себя дома и спала в своей комнате. Спала чутко, и от каждого звонка телефона программистка дёргалась. А смартфон, звеня уже три раза подряд, за пять минут до полуночи, уже практически разрядился. За минуту до полуночи Ксения всё же проснулась, поставила смартфон на подзарядку и прочитала сообщения. Требовали люди, чтобы она явилась на митинг на площадь жаждущим явления нового миссии. И просто по телефонной связи что-то сказать не прокатит. Ведь уже деньги какие-то собраны. Ксения понимает, что спецназ приедет уже скоро на эту площадь Ракетчиков, центральную площадь города. Программистка посмотрела на свою форму, посмотрела в на шкаф с книгами. Как вдруг свет погас. В городе опять отключилось электричество. Буря не знает, что такое религиозный праздник. Буря не умеет в Бога верить, она вообще не обладает сознанием. Она просто отключает, как и связь, так и электричество. Она безумная, не уважает Христа, даже понятия не имеет, кто он такой и что сделал. Смартфон тут же разрядился и Железновой овладел страх, что эти самые сектанты могут вселиться в её сознание, и она поедет на эту самую площадь. Ксения сняла бесполезный стимулятор и положила на громоздкий стол. Легла на кровать, руки по швам и медленно стала направлять красный луч главному, который возглавлял собравшихся, а потом и всем остальным сектантам.

— Ты не сможешь победить меня, ибо я знаю кто ты, — сказал голос в сознании.

Началась магия, и безумец во главе остальных безумцев стал в действительности спорить с Железновой, естественно, не слыша пока реальных слов от неё. Следователь Алёна Игоревна Гвоздева видела это собственными глазами. Затем вдруг сектанту стало просто плохо, как и всем остальным сектантам. Просто сам Железнова выполняла разрядку нейронов. Сама с себя снимала посредством НЛП напряжение и передавала её секте с девизом: «кто проклятие наносит, тот его и получает». Резко толпа стала орать и испытывать истерику.

Ощущение, которого никогда не было и со шлемом, ощущение того, что всё твоё тело есть некий сервер, не покидало Ксению, а поселилось в подсознание навсегда, а потом и проникла в сознание. Какое приятное ощущение, что каждая клетка — серьёзная деталь огромного суперкомпьютера, выполняющего миллионы операций в секунду. И формулы должны быть. И формулы есть, как эта вся штуковина функционирует, но только формулы эти — это всего лишь средство достижения цели. А какая цель и где её искать? Ощущение того, что мысль в этом суперкомпьютере, сама идея, кодируемая при помощи электромагнитных волн, стремиться не к нулю, а в бесконечность, бесконечность космоса, так вскружило голову. Что лёгкое головокружение и серьёзное волнение, и серьёзный страх проникло сначала в сознание, а потом материализовалось. Формулы есть, раз идёт, так сказать, торможение. Дух хочет счастья для всех сразу. Дух проникнут этой идеей помочь, этим людям, а формулы, химия этого суперкомпьютера тормозит и не собирается вычислять алгоритм спасения. И как быть, когда ты работаешь в КГБ? Но ведь тебя туда не позвали сотрудники твои. Так чего ты попрёшься туда, спасая одних и совершая должностное преступление для других? А может, ты можешь там серьёзно пострадать? Пить таблетку? Да надо бы встать и взять себя в руки, но тело в ходе медитации настолько расслабленно, что встать ты просто не можешь физически. Там же идёт спецоперация и тебе ничего не сказали. Не то, что тебе не доверяли, а ячейки-клетки памяти уже рисуют картины, а то, что не хотят тебя травмировать и заботится о тебе. Образ компилятора стоит в сознании Железновой. Там уже висит исходный текст. И он медленно запускается. Теперь Ксения засыпает, засыпает на всю ночь, ощущая то, что возможно очистить память, а к тому же её восстановить. Виртуальный компилятор, преобразующий виртуальные текстовые файлы в виртуальные программы, висел в сознании. Это далеко не первый признак того, что Железнова переутомилась. Так ведь у неё диагноз, а это государство требует от неё работать. Работать, работать, всегда надо работать. Вопрос в том, что как работать, когда у тебя тут болит, тут болит, а здесь, т. е. в голове вообще всё критично. А на тебя кричатб ты миссия, у тебя ангельская спецоперация. И Христианство всё говорит: вот твой крест, вот твоя миссия и иди на прямо на ту самую гору. Как она называлась, кстати? А этим сектантам неважно на самом деле. А что ты при этом чувствуешь — это неважно и вообще такая мелочь, по сравнению с теми проблемами, которые есть в голове сектантов. Правда, если мозг у сектантов нормально в смысле морали и логики работал, то восьмидесяти процентов этих проблем не было. Но ведь, оказывается, дочь Божья виновата в этом. Оказывается, она должна решать ваши проблемы. Что же получается, если тебя не любит парень, то заставить полюбить должна Железнова. Если ты не можешь устроится на работу — Железнова помоги. А если сесть в тюрьму надо, то пусть Железнова сядет вместо меня. Да, в туалет вместо меня пусть тоже Железнова сходит. А всё логично, раз ты гений, то решай вместо нас и такие проблемы, а мы будем пить, гулять да воровать, в общем, вести себя как животные.

Спокойствия, как ни бывало в голове у Алёны Игоревны, когда началась истерика у всех сектантов, митингующих на площади. О своём кресте, который надо нести. Темень хоть глаз выколи. Некоторые прохожие включили фонарики и пробирались дальше. А отряду под командованием Алёны Игоревны надо проводить спецоперацию. Был приказ сначала слушать сектантов, чтобы выйти на главаря. Было ясно, что этот мужик просто подсадная утка, чтобы отвлечь от себя. Не исключено, что телепатически Алексей Безродный слышал действия сотрудников КГБ. Да точно слышал. Ох, Боже мой, ведь нужно к тому же проверить, как влияют эксперименты этих утопистов-сектантов на генетику человека. Ведь язык N позволяет включать и выключать гены. Пытаешься проследить чисто технически этих уродов, так ведь они каким-то образом подделываются под магнитную бурю и подставляют детей с какими-то намёками. Они вскрывают все следы. Они используют компьютеры так профессионально, что словно у сектантов штат сотрудников в тысячу человек. Алёна Игоревна ничего не слышит. Как только свет выключили, то сектанты просто притихли. А весь отряд охватил какой-то странный первобытный страх. У всех спецназовцев, да и у Гвоздевой страх. Мистика какая-то, не можешь бежать и арестовывать. И словомешалка в голове. Десять секунд. Ничего не поменялось. Двадцать секунд. Они уже могут начать бежать. Мистика какая-то началась по полной программе — руки у всего отряда на задании тряслись. В прямом смысле слова дрожали пальцы. Даже код для всех стимуляторов бойцов пришлось мысленно передавать, смартфон чуть не упал. И ни какому-то Солнцу взывает Алёна Игоревна, а прямо берёт этот образ белорусского православного креста Ефросинии Полоцкой, чтобы он успокоил и направил. В душе каждого белоруса есть этот крест, который действительно генетически записан при помощи национальных генов. Мистический крест повёл их, уже спокойных и рассудительных. Бойцы спокойно окружили сектантов, которые прекрасно слышали телепатически их состояния, хоть именно из-за этого и тряслись в каком-то странном припадке. Видели крест, который некоторые себе удалили из памяти. Явилась сама покровительница Беларуси Ефросиния Полоцкая.

— Ну, говори, придурок хренов, — говорила Алёна Игоревна и какое-то странно эхо прокатывалось, словно куча усилителей создавала мощный звук. И эффект того, что следователь и Алёна Игоревна говорили синхронно: — Где я по-прежнему? Правильно, на небе. Где все наши предки? На небе. Где все учения предков наших? Правильно, на небе. Т. е. ничего вы там не поменяли. И предки наши спокойно спят и ждут своего часа. И материализовать разрешение не давали. Не давали они разрешение на то, чтобы строить Полоцк в другом месте. Не давали разрешение на то, чтобы проигрывать крестоносцам. Не давали разрешения удалять столько веков из своей истории. Да к тому же, отвечают наши предки, что физически материализовать то, что вы задумали невозможно в реальности по закону Божьему и, следовательно, по законам физики и математики. Вы не выучили ни одного учения, которое дали вам предки наши, так, следовательно, вы или не наши потомки, или вам придётся всё заново учить. Но уже другие методы воспитания мы применим, причём суровые и назидательные. Такие меры воспитания любую утопию разрушат, даже самую фантастическую.

Дальше вдруг вся площадь под сияние небес прокричала вдруг непонятную фразу:

— Кто шагает дружно в ряд? Партизанский наш отряд!

— Чего? — успел только сказать глава манифестантов. Тут же спецназ повязал всех. Тут сектанты поняли как-то это состояние того, что весь город за ними следит. Проект зеркало как-то действовал асимметрично, необычно и странно. И сотрудники КГБ, и спящая Железнова и даже Виктор Викторович, даже собравшиеся на площади простые прохожие, — все понимали, что весь город со всеми гражданскими активистами — это партизанская группировка, которая борется как с мародёрами, ворами и насильниками, как и с сектантами. Всех тридцать человек были арестованы бойцами и их засунули в три машины и увезли. И всё это под знамением северного сияния. Поначалу Алёна Игоревна испытывала что-то вроде дисгармонии: вроде партизаны — это хорошо, чудесно и правильно, но как-то странно, ведь в мирное время. Странно ощущать эффект того, что в особенности молодёжь готова взять и напасть на преступника и разоблачить его. Это должны делать они, следователи. Да ладно бы, если только напасть и разоблачить, помочь по всем правилам. А тут ещё и информаторов весь город. Каждый да сообщает о том, что видел. И диспетчеры фиксируют сигналы и направляют бойцов и агентов на арест сектантов. Только всё равно что-то странное в голове стояло. Этот лёгкий дискомфорт и лёгкая дисгармония. Дискомфорт был вызван тем, что просто с неба несётся буря. Дисгармония же вызвана скорее ещё и магнитной бурей, и злобой на себя за то, что ты не можешь до сих пор поймать преступника, а он там людей пытает. Ещё сектанты на тебя же атаку гипнотическую и устроили.

Алёна Игоревна уже смотрела на небо, полное сияния. Зелёные полосы сияли и переливались разными оттенками, словно некий живописец расписывал уникальными световыми красками небо. Живописец, конечно, с большой буквы, ибо такие красоты не кажутся случайными, а всё закономерно. Всё обладает причиной и следствием.

Железнова даже во сне ощущает свою слабость. Даже сквозь сон слышно то, как организм, не собираясь с этой слабостью бороться, просто лежит и стонет от душевной боли. А душа Ксении опять летает в космосе над планетой Земля, ощущая себя в бестелесном состоянии. И страшно до ужаса, что она уже умерла. Под этим же страхом находясь, Железнова с лёгкостью прилетела на некий пульсар и увидела парты, стулья, доску, окна и стены, потолки и пол в некоем здании. Сначала здание было полупрозрачным, и поверх него была объективная реальность другой планеты, полностью состоявшей из-за льда, а рядом где-то наверняка есть залежи плутония или тория. Но радиацией тут попахивает. Вот какой мозговой центр ответственен за такие бестелесные полёты по космосу? Можно истину в таком состоянии черпать литрами. Только вот устала и от этого Железнова. А тут какой-то оператор вспомнить надо, который ввела когда-то в ходе экспериментов Железнова и тут же забыла под действием стимулятора. Это программа постоянно работала, написанная при помощи данного скрытого оператора. Этот оператор словно навигационный сигнал. Оператор «cress», что в переводе означает просто крест, стоял перед глазами, весь исходный текст, использующий некие открытые самой Железновой сигналы мозга и именно в той последовательности, которой нужно. Даже здесь надо взять свою волю в кулак и просто забыть на время о программировании. Ангел читал какую-то лекцию. Программистка что-то записывала, ощущала всё какую-то слабость. Оператор «cress» позволяет раскрыть предназначение Железновой и указывает одновременно путь к спасению. Этот оператор указывает связь с предками и потомками, он напрямую соединяет эту воображаемую линию между прошлым и будущим. Ангел вдруг подошёл к Железновой и сказал:

— С Рождеством Христовым.

— И вас также, — ответил Ксения.

— Тут от самого Христа вам подарок.

— Какой же подарок? Ой, можно сцену сновидения изменить, а то я с ног валюсь.

— Ну, это просто организм перестраиваться, вот вам и подарок. Считайте просто числа в уме, и вас это вылечит: 904123 плюс 675345.

— Как вот прям сейчас такие большие числа, — сознание сопротивлялось, но из глубины души пришёл ответ: — 1 579648.

— Вот видишь, и всё получается без всякой вычислительной техники.

Ангел ещё долго убеждал, что надо считать числа в уме, причём шестизначные и семизначные, потом перешли к алгоритмам. Алгоритмы реализации программ Ксения Сергеевна видела как бы сразу, без предварительного обдумывания что ли. Вдобавок к этому Железнова начинала ощущать некую лёгкость в своих вычислениях. Она могла перебирать большие числа в голове. И радовалась как маленькая девочка. А потом прозвинёл телефон над головой и Ксения лёгкая и отдохнувшая проснулась, сказав в трубку:

— 687543 плюс 320780 равно 1008323.

Там на той стороне трубки что-то подсчитали и сообщили:

— Это ты без калькулятора?

— Да, — ответила Ксения, задумавшись.

— Правильно. Но тут вот в чём дело, в спецификации твоего языка, — теперь было ясно, что на том конце трубке Алёна Игоревна Гвоздева, — что есть ещё оператор «cress». Что это за оператор? Вот как сделать так, чтобы задержанные верные показания дали.

— Ну, христианский крест, ну судьба, предназначение, так же и совокупность грехов. Ключ к книге судеб. Можно использовать так: сектанты входят в транс. Оператор сам по себе уже даёт как грехи, так и достижения. Он психику так раз быстрее восстановит. Да, о трансе, нужно просто использовать нужные ассоциативные ряды и всё, даже «angel» и «deja_vu» и «connect» не требуется. Ну, это просто запуск особым способом ассоциаций с православным крестом и православной верой: связь предков и потомков, ключ к спасению души, ключ, в том числе, к оценке своих собственных мыслей и поступков. Крест является таким ориентиром в памяти пациента. Позволяет найти в том числе нужные воспоминания.

— Так, а почему в спецификации нет?

— А потому что я во время автопилота написала и стёрла сама эти воспоминания, чтобы сектанты написанную программу не зафиксировали. Это программа для шифрования некоторых научных сведений, биографических воспоминаний и исходных текстов компилятора.

— А нам это так сейчас нужно, чтобы просто взять сектантов и прижать.

Уж непонятно, что написала в своём компиляторе следователь, но сектанты тут же раскололись и всё рассказали, да к тому же их память стала активно восстанавливаться, в особенности у четверых человек, которые вообще полностью себя не помнили, даже имена свои забыли. Оказывается, там в их бот. сети произошли серии сбоев, из-за чего в том числе и нужно было совершить такую акцию протеста. Во-первых, нужно было выманить Железнову в секту, ну или хотя бы её отца с дочкой доставить к конкретному перевалочному пункту, чтобы потом отвести к некоему центру. Где этот центр находится, опять оперативники не узнали. Надёжно шифрует память, сволочь проклятая. Во-вторых, устрашающий эффект, чтобы родители и родственники сектантов боялись. В-третьих, чтобы найти новых сторонников. В-четвёртых, в случае чего, совершить убийство Железновой. К тому же всё тщательно охраняется там, где она живёт. Непонятно опять, если отец был завербован практически сразу, то, как им не удалось Ксению сразу похитить. Зачем такие сложности. Оказалось, что и на этот вопрос удалось найти ответ: на самом деле, что-то там постоянно не подтверждалась в результате странных опытов в этом центре. К тому же мать бы Ксении забила бы тревогу сразу. Но всё равно не понятно, ведь так легче контролировать и сайт Железновой. Может всему виной Буйновы, ведь они на самом деле постоянно воздействовали на Железнову и просто скрывали полученные данные, устроив бунт. Вот и убили Кирилла, зачинщика бунта. И ещё один фактор: если бы Ксению похитили сразу, то она бы шифр не раскрыла, которым зашифровала ядро компилятора, а вот пытая дома через отца, шифр бы узнали. Таким образом, взломать компилятор до конца и полностью взять его под контроль у сектантов так и не получилось. Так что нужно было допрашивать как отца Ксении, так и Буйнова Андрея ещё раз.

Ксения к тому времени обедала, поедая фаршированные особым способом помидоры, красные сочные. На столе стояла сельдь под шубой, жаренная картошка, жаренные грибы. Уникальный салат из киви, крабового мяса, яиц и ещё там что-то добавлено. Поедая вкусную сельдь, Ксения всё получала некие откровенные знания, и символично-то как, что с каждым новым кусочком этой самой еды, сущность мироздания открывалось ей. Были и приготовленные в духовке отбивные с ананасами. Общаясь с матерью, Ксения рассуждала о будущем трезво, всё же наивно, но с такой уверенностью, что она сможет заработать на квартиру и даже будет скоро открыта фирма по производству её компилятора. Кончено, с фирмой она загнула, но почему бы не помечтать, с сельдью под шубой это отлично получается. Салат из киви был слегка недосоленный, так что мать уже побежала подсаливать его. В киви много мелатонина, который и должен отрегулировать сон Ксении. Был вкусный нежный вкус и нервы успокаивались. Ели все трое: Маша, Ксения и мать довольно много. Мать и Маша налегали на грибы с картошкой, а потом переключились на отбивные. Такого блаженства все трое не испытывали пожалуй что никогда. Этот обед освобождал их души от той безысходности и забитости. Проникнувшись сокровенным и тайным знанием о природе человеческой психики, они увлеклись рассуждениями о природе мистического событийного пространства, которое есть просто хранилище информации о прошлом и будущем не только планеты, но и все вселенной. Салат из киви был слоённый, и киви были мелкими кусочками порезаны и помещены в самый низ миски. Вся семья на них налегла и стала ощущать всё больше и больше свободы от той утопии, в которой жила их семья, будучи зависимой от деспота Сергея Железнова. Теперь даже с его родственниками они не будут общаться. Так легко при поедании салатов Железновы прощались с прошлым, отсекая всё не нужное и плохое. На одной любви счастье не построишь. Нужны ещё и обязательства. Муж обязан содержать жену и работать. Муж обязан приносить все деньги в дом и заботиться о детях, а не шпионить за ними. Когда было всё для Сергея — это и была очередная утопия, в которую когда-то верили все, включая Ксению и её мать Дарью. Не имела Ксения всего своего, а только чужое донашивала только потому, что папе было так проще. Живут до сих пор в общаге, а не в своей квартире, потому что папе так надо было. Всё было для него, в итоге. Потом ещё был чай с необычно нежным кремовым шоколадным тортом. Какой превосходный вкус кофе. Какой превосходный обед. Был подарен уникальный золотистый нательный со встроенным кристаллом, хранящим информации до шестидесяти четырёх гигабайт. Работает он быстро и надёжно. Теперь можно будет проводить исследования где угодно, памяти много.

Смартфон работает также быстро, благодаря кристаллу кварца, поэтому можно чётко фиксировать и то, что происходит в сознании, и можно успеть подобрать вакцину против различных, так сказать, странных состояний. Теперь позолоченный крест с реальной информацией стал символом веры в себя и в свои технологии.

— Мама, а во сколько я родилась? — вдруг спросила Ксения у Дарьи Георгиевны.

— В три часа дня и в двадцати одну минуту, — ответила мать, слушая какой-то документальный фильм о мистике и науке одновременно.

Под влиянием этого фильма, который говорил о магии чисел, Ксения Железнова вдруг сообщила:

— Это число двадцать один меня преследует. Я не понимаю, что значит число двадцать один.

— В любом случае есть причина и следствие. А что не так в числах. Числа всего лишь выявляют закономерности и всего лишь.

— Ну, какая может быть закономерность в числе двадцать один. К примеру, это трижды семь. Т. е. число делится на три и на семёрку.

— Ну, трижды счастливое число.

— А может, у Творца сценария моей жизни просто нет фантазии, другие числа придумать.

— Да нет, значит так и надо и нечего по этому поводу комплексовать.

— Вот, просто, кажется, что события вертятся вокруг этого числа.

— Просто двадцать первого числа началась буря, вызванная этим лучом с магнитара. Вот тебе и кажется, что всё вокруг этого числа вертится. А всё действительно вертится вокруг этого числа. И до сих пор буря происходит. А она только прекратится седьмого января. Тогда всё окончательно утихнет. Опять мистика, если трижды на семь.

— Вот своей такой мистикой мы отвлекаемся от реальных проблем. И я это понимаю, что нет доказательств того, что я общалась с сущностью из параллельного мира. Это моя проекция, а не реальный человек. И культура той страны, которая так манит, — это моя выдумка, а не реальные доказательство того, что я говорила с пришельцем.

— Это ты сама так решила или кто-то тебе это сказал?

— Ну, я же медицину изучала и сама понять могу.

— Хорошо, но ведь аппаратура фиксировала галлюцинации?

— Нет, только это ничего не меняет. Я не хочу поразительных спецэффектов, мне нужно слышать агента и я должна чётко слышать ситуацию в городе, а мне эта сущность лезет в голову.

— Так я хочу снять кое-какие циклические установки, ну в смысле психические установки, — говорила Ксения и писала текст программы, — вот тогда и разберёмся с тем, если она на самом деле или нет.

— Так стоп, чтобы ещё больше активировать резерв, — не выдержала мать, — вот как тебя отучить, не экспериментировать над собой? Ты же себя до приступов доводила.

— Хорошо не буду. Только вопрос остаётся тогда открытым: есть ли этот параллельный мир или нет.

— Фактически это невозможно проверить, так как средств не достаточно. Если бы ты нашла портал или струну, связывающую наш мир и тот. Только вот не нужно биться головой об стену и кричать: я найду портал. Так сектанты и действуют, так раз те самые, от которых тебя спасли. Они ищут порталы и эти струны, так или иначе. И не нужно думать о том, что тебя это не касается. У тебя эта болезнь будет всегда. Так просто от психических заболеваний не избавляются. И понять порой той, что видишь ты в сознании, и не возможно и не нужно. А главное, что все эти циклические установки и сами прекратят работу. Ты лучше разберись с компилятором, он у тебя ругается и выдаёт ошибки. Ты там пыталась ещё один оператор ввести, я не помню его названия, вот его нужно доработать. У тебя куча работы, тебе нужно много работать, чтобы дурь из тебя вышла. А нюни распустила: ой, что-то вот слышу я посланцев из параллельных миров. Как говорят психологи, что это, да, всего лишь проекция твоего подсознания. Подсознание твоё, твоя маленькая девочка не хочет нести за свой язык ответственность, она хочет сидеть в песочнице и строить замки из песка и ныть, что у неё это не получается. А нужно быть взрослой и сопровождать свой язык, и нужно программировать постоянно, чтобы зарабатывать себе на жизнь и обеспечивать безопасность. Тебя взяли в эту лабораторию, зная уже, что ты справишься с этой ответственностью. И ты можешь обеспечить людям безопасность внутри их сознания. И это твоя работа. У тебя есть лишний оператор, который всякую чушь выдаёт.