Помоги проекту - поделись книгой:
Леонид Семенович Словин
Астраханский вокзал
ДЕБЮТЫ СЕРЖАНТА ДЕНИСОВА
ОДНОДНЕВНАЯ КОМАНДИРОВКА
— Сержант Денисов! — вполголоса сказал подполковник.
Денисов, сидевший у окна, встал, одернул китель и, стараясь не спешить и не выказывать волнения, пошел меж рядами столов.
Была в скуластом рыжем подполковнике, руководителе семинара, внутренняя сила, которую Денисов не мог объяснить. Держал себя подполковник так же, как и другие преподаватели, может, только шутил реже. И еще: даже когда отходил от темы семинарского занятия, говорил обо всем серьезно и самую суть.
— …Разыскивается вооруженный преступник, левша. Вы несете службу в ночное время на окраине города. Впереди показался человек, схожий по приметам с разыскиваемым. Возникает необходимость проверить документы…
Преподаватель подал знак рукой, и маленький юркий крепыш с предпоследнего ряда выкатился на средину класса. Денисов встретил его чуть в стороне от свисавшей с потолка лампы, обозначавшей во время занятий уличный фонарь.
— Извините, прошу предъявить документы! — Против предполагаемого левши Денисов, как и следовало, держался левой стороны.
Задача не относилась к числу сложных: проверяя удостоверение, нужно было только следить за мелкими предметами, которые партнер быстро достает из карманов, и скороговоркой называть их классу, демонстрируя остроту и цепкость бокового зрения. В случае внезапного нападения полагалось отразить его отрепетированным болевым приемом, обезоружить преступника и лишить возможности к сопротивлению.
Класс ждал схватки, но партнер предпочел не нападать.
— Закончили! — В голосе подполковника прозвучал особый командирский тон. Партнер Денисова пошел на свое место в предпоследнем ряду. — Товарищ сержант! Не вспомните, сколько машин вы видели сегодня перед школой, когда мы возвращались из тира?
— Кажется, четыре… Да, четыре.
— Что вы можете о них сказать?
— «Жигули» серого цвета с надписью мелом «Транзит»… Такси областное, заднее стекло испачкано глиной…
Денисову нравились и преподаватель, и занятия.
Будущих постовых учили здесь замечать малейшие изменения окружающей обстановки, быть внимательными, запоминать десятки, а то и сотни всякого рода мелочей, каждая из которых могла оказаться в будущем единственно важной при раскрытии преступления.
«Не смотри по сторонам!», «Не отвлекайся!», «Занимайся своим делом!» — всего этого просто не существовало для тех, кто посвятил себя работе милиции. И, вступая в новый для себя мир, пока еще, правда, не в уголовный розыск, как мечталось, а только на постовую службу, Денисов чувствовал, как понемногу становится другим — более сдержанным, внимательным и дружелюбным по отношению к людям, которые как бы попадали теперь под его опеку.
— Товарищ подполковник! Пусть Денисов проверит мои документы! — Смуглый, словно только что с черноморского пляжа, Черкаев, один из «старичков» взвода — тех, кому больше тридцати, поднял руку.
Черкаев, считавшийся в восьмом взводе лучшим после Денисова, был напорист, умен, безукоризненно исполнителен и словно рожден для того, чтобы командовать и подчиняться, хотя на гражданке лет пять проработал в таксомоторном парке, где особо строгих порядков не замечалось.
— Разрешаю, — сказал преподаватель.
Они встали друг перед другом — с виду узкоплечий и худощавый, но с крепкими, привычными ко всякой тяжелой работе руками Денисов и плотный, но верткий Черкаев.
Черкаев протянул удостоверение — верхнюю часть его загораживала вложенная под слюдяную обложку записка. Этого не положено было делать, но Денисов не мог тратить время на замечания: Черкаев уже показывал взводу содержимое своих карманов.
— Ключ, неполная пачка сигарет «Шипка», записная книжка, — перечислял Денисов, уткнувшись в удостоверение, — коробка спичек, свисток, юбилейный рубль, брелочки, пуговица, карандаш…
Зная характер Черкаева, он готовился к защите, но и этот партнер не стал нападать.
— Все? — напряженно спросил он Денисова.
— Все…
— Посмотри, чье удостоверение держишь!
Тишина вмиг сменилась взрывом хохота. Многие еще не поняли, в чем дело, но над промахом лучшего ученика смеются особенно охотно. На ладони Денисова лежало удостоверение милиционера, сидевшего за одним столом с Черкаевым.
Смех стих не сразу.
— Люди смотрят, сыщики наблюдают, — подытожил подполковник. Он сделал вид, будто не заметил уловки Черкаева с удостоверением. — Заметьте: наблюдательному человеку на платформе не нужно расспрашивать, скоро ли поезд, — он поймет это по поведению окружающих. На какой путь принимают состав — подскажет суета носильщиков. Их тележки точно отмерят границы вагонов…
Оставшуюся часть урока Денисов внимательно слушал преподавателя, но чувство досады не оставляло его. Ребята иногда оборачивались, чтобы посмотреть, как он там. Черкаев тоже оглянулся, подмигнул: «Знай наших!»
Подполковник проверял знания словесного портрета, особенностей строения носов и ушных раковин.
Перед окончанием занятий дверь отворилась, в аудиторию вошел милицейский капитан. Он чему-то улыбался, словно в коридоре, перед тем как войти в класс, услышал смешную историю. Милицейская форма сидела на нем щегольски.
— Я звонил вам, — сказал капитан.
— Капитан Кристинин? Помню: осмотр местности,
одно место в машине…
— Хотели бы взять с собой хорошего парня, если у него острый взгляд и он, конечно…
— …Внимательный и находчивый, — закончил преподаватель и обвел глазами восьмой взвод.
Денисов чувствовал, как уверенный спокойный взгляд подполковника прошел над ним по направлению к углу, где сидел Черкаев, и заскользил обратно, никого не задев.
— Сержант Денисов, — подполковник поднес руку в рыжим, без единого седого волоса вискам, — вы поступаете в распоряжение инспектора МУРа Кристинина. Можете идти. По возвращении доложите лично мне. Желаю успеха.
Молча покидая класс, Денисов скорее почувствовал, чем увидел потускневшие глаза Черкаева.
— Работа, Денисов, предстоит тонкая, — сказал капитан Кристинин, сидя за рулем новенькой песочного цвета «Волги», — мы должны осмотреть за городом небольшой безымянный овраг. Преступник после кражи спрятал в нем фомку…
В машине было душно, Денисов осторожно поправил воротник рубашки, но снять галстук и расстегнуть верхнюю пуговицу не решился, хотя по летней форме это и разрешалось.
— В управлении можно переодеться. — Кристинин обогнал несколько машин и неожиданно сбавил скорость, когда обгонять стало некого.
— А преступник? Не ушел?
— Преступник задержан. Кража была неделю назад.
Он вел машину легко, с профессиональной небрежностью мастера, заканчивающего привычную работу. Денисов догадался, что ехать им осталось немного. Действительно, за Садовым кольцом они сделали несколько поворотов и остановились у большого серого здания.
— Нам сюда.
Во дворе, сразу за проходной, к ним подошли двое — полный пожилой с мешочками под глазами — «Старик», сразу окрестил его Денисов — и молодой парень. Оба были в живописных, выгоревших на солнце ковбойках.
— Позвольте представить, — церемонно и чуть насмешливо сказал капитан Кристинин, кивая в их сторону.
— Горбунов Михаил Иосифович, — назвался Старик.
— Лейтенант Губенко, — молодой коснулся пальцами ладони Денисова и, продолжая прерванный разговор с Горбуновым, сказал о ком-то: — Вы, Михаил Иосифович, зря с ним возитесь, он же вас форменным образом эксплуатирует! Я бы его в два дня отшил…
Денисов позавидовал самоуверенности, с какой держался его сверстник.
— Сейчас мы тоже переоденемся, — сказал Кристинин. В это время стоявший у входа милиционер его окликнул:
— Товарищ капитан, к дежурному!
— Меня?!
Привыкшие ко всяким неожиданностям своей службы Михаил Иосифович и Губенко не прервали разговора.
Кристинин появился через несколько минут.
— Михаил Иосифович! — крикнул он еще с лестницы. — Тот объявился! На даче! Уже несколько дней там!
Старик и Губенко разом обернулись.
— …Мы поедем, как только удастся кое-что организовать…
— Неплохо бы Удальцова взять! — встрепенулся Губенко. — Или Спирина! Ну и сила у него! Но лучше Удальцова.
Денисов ждал, когда, решив другие вопросы, капитан вспомнит о нем.
— Вот он поедет, — сказал Кристинин и кивнул на Денисова. — Удальцов твой сегодня выходной, Спирин в поликлинике. Про остальных ты знаешь, — он еще с секунду помолчал, — нет никого. Идите пока наверх, я скоро приду.
После его ухода Губенко ничего больше не сказал. В эту минуту Денисов понял, что будет участвовать не в прочесывании дна оврага в поисках брошенной фомки, а в настоящей, может быть, даже серьезной и опасной операции.
В кабинете Кристинина оказалось сумрачно и прохладно. Сбоку от стола висела на стене фотография бенгальского тигра: огромная кошка брезгливо потягивалась после сна, седые усы ее воинственно топорщились.
Кристинина ждали долго. Он появился минут через сорок и бросил на диван ворох одежды. Денисову досталась куртка из водоотталкивающей материи, когда-то белая или кремовая, с красным вязаным воротником и такими же манжетами, старые джинсы с ржавыми наклепками и кеды. Кристинин надел изрядно потертый серый костюм и летние туфли с пряжками.
— Нам дадут «газик» вместе со всем снаряжением.- В новом одеянии Кристинин выглядел старше, но так же щеголевато.
Смысл сказанного дошел до Денисова не сразу.
Покончив с переодеванием, Кристинин вытянулся в кресле, закурил. Денисов обратил внимание на то, что, затянувшись, Кристинин не относит сигарету в сторону, а лишь чуть приподнимает ее над верхней губой, не отрывая большого пальца от подбородка, и на лице его, насмешливом и живом, появились тревога и озабоченность.
— Значит, вы — Денисов…
— Денисов Виктор Михайлович, — он хотел встать.
— Сиди, сиди, Виктор Михайлович. Двадцать шесть лет?
— Двадцать семь.
— Двадцать семь лет, служил во флоте, вернулся на завод…
Денисов искоса взглянул на свой синий якорек на кисти.
— …Потом решил пойти работать в милицию, — Кристинин не мог не думать о том, как можно будет использовать «биографию» Денисова в предстоящей операции,- попал на учебные сборы. Ученик десятого класса школы рабочей молодежи? — Кое-какие наметки у него уже были.
— А на заводе вы кем работали? — спросил Михаил Иосифович. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, откинувшись всей спиной назад с каким-то особым стариковским чувством уюта. И был совершенно спокоен.
— Электриком по шестому разряду. И на флоте тоже. Я на подводной лодке служил, на Севере.
— Вам о приметах Новожилова рассказывали? — И тут все трое впервые взглянули на Денисова с интересом.
«Значит, я в группе, которая будет брать Новожи-лова! Вооруженного! — сообразил Денисов. — Это уже не занятия, это то самое, настоящее!»
— А как же?! «На вид сорок лет, худощавый…» У меня записано!
За окнами и стенами кабинета была жизнь, здесь — ожидание.
— Какого калибра у него пистолет, товарищ майор?- спросил Губенко у Михаила Иосифовича.
— Семь шестьдесят пять. Не представляю, где Новожилов его откопал? Модель девятьсот девятого года,..
— Мы как-то изъяли «борхардт» восемьсот девяносто третьего года, — сказал капитан Кристинин. — Помните?
Денисову нравилось то, что Кристинин держался с ним и с Губенко как с равными, а к Старику обращался почтительно, как младший.
Позвонили не скоро — минут через двадцать. За это время Кристинин успел вычертить на листе бумаги план местности. В центре листа он нарисовал квадрат, который должен был обозначать дом, справа волнистой линией определил границу леса.
— Расстояние от дома до леса по прямой сто метров.
Денисов перевел для себя — двенадцать-тринадцать секунд, — но вслух ничего не сказал.
Левую часть листа Кристинин заполнил короткими черточками и написал: «Луг». Затем между домом и лесом изобразил машину и человечка с большой головой, длинными руками и короткими ножками, под которыми размашисто вывел: «Денисов». Еще через минуту на лугу появился большой квадрат с надписью: «Фундамент школы-интерната» и неподалеку три человеческие фигурки.
— Нолик, точка, огуречик, вот и вышел человечек, — удовлетворенно констатировал Кристинин, — это Губенко, а это дом с Новожиловым…
Телефон здесь был со странным глухим звонком, похожим на жужжание осы.
— Кристинин слушает…
Поделиться книгой: