Помоги проекту - поделись книгой:
— К окну?
— Или позвольте мне задернуть шторы.
— Ага, теперь поняла. — В ее голосе звучало любопытство. — Но так как я очень люблю солнечный свет, то лучше сяду туда, куда вы мне предложили. Скажите, а вы всегда так защищаете людей, на которых не собираетесь работать?
— Сила привычки.
— Интригующая привычка… мистер… Боюсь, что позабыла ваше имя.
Савидж усомнился в этом. Эта женщина, похоже, помнила абсолютно все, что хотела помнить.
— Это совершенно не важно. То имя, которое я вам назвал, — вымышленное. Обычно пользуюсь псевдонимом.
— Тогда как же мне вас представлять в обществе?
— Никак. Если мы придем к соглашению, вы не должны привлекать ко мне внимание.
— На людях. Но как же мне вас называть приватно?
— Савидж.[1]
— Простите, не поняла…
— Это псевдоним.
— Вы получили его, служа в организации «Моя Воля»?
Савидж не выразил удивления.
— Название вашего подразделения — это акроним, не правда ли? Море, Воздух, Земля. Морская пехота Соединенных Штатов, более известная как СИИЛз — Морские Котики.
Савидж с трудом подавил желание нахмуриться.
— Я вам уже говорила, что нахожу ваши верительные грамоты впечатляющими, — продолжала женщина. — Привычка пользоваться псевдонимом свидетельствует о том, что секретность для вас превыше всего. Но, проявив настойчивость, я кое-что о вашем прошлом все-таки узнала. Если я вас как-то встревожила, то хочу особо подчеркнуть — все, что мне известно, останется в тайне. Но… слухами земля полнится. Та помощь, которую вы оказали некоему члену английского парламента в защите его от террористов Ирландской республиканской армии, снискала вам известность в определенных кругах. Этот государственный деятель просил меня еще раз поблагодарить вас за спасение его жизни. Итальянский финансист также безмерно благодарен вам за возвращение его похищенного сына. Западногерманский промышленный магнат считает, что его корпорация неизбежно обанкротилась бы, если бы вы не обнаружили его соперника, крадущего их технические разработки.
Савидж молчал.
— Не надо скромничать, — проговорила женщина.
— Вам тоже. Информаторы у вас превосходные.
— Это одна из привилегий королевских фамилий. Восхищение итальянского финансиста было особенно впечатляющим. Вот его-то я и спросила, как с вами можно связаться. Он снабдил меня номером телефона — в моей прошлой жизни мне сплошь и рядом приходилось иметь дело с этими людьми — вашего агента.
— Надеюсь, вам неизвестно его имя.
— Непосредственно с ним я не говорила. Только через посредников.
— Хорошо.
— Теперь о деле.
— Еще одно мое правило, мисс Стоун. Не стоит вдаваться в подробности сейчас и здесь.
— Но нас никто не сможет подслушать. Здесь нет никаких подслушивающих устройств, микрофонов…
— А почему вы так уверены?
— Телохранители только сегодня утром проводили проверку.
— Именно поэтому я повторяю…
— Чтобы я не вдавалась в подробности? Мои телохранители не внушают вам доверия?
— Да нет, почему же, внушают.
— Похоже, что как-то не очень.
— Я не любитель критиковать.
— Еще одно весьма похвальное правило. Ну, что же, Савидж. — Ее улыбка была подобна сиянию бриллиантовых серег. Она наклонилась вперед и коснулась его руки. — Не хотите ли осмотреть местные достопримечательности?
Глава 4
Черный «роллс-ройс» вырулил из потока машин и остановился на овальной автостоянке. Савидж с двумя телохранителями — третий остался в отеле присматривать за номером — вышли из машины. После того как охранники рассекли толпу, чтобы устроить в ней коридор для Джойс Стоун, она легко выскользнула из салона, попав в «клещи» телохранителям.
— Покатайтесь в округе. Мы вернемся примерно через час, — сказала Джойс шоферу, и «ролле» влился в ноток уличного движения.
Затем она обратилась к Савиджу:
— Вы продолжаете меня удивлять.
— Да?
— В отеле не позволили мне сидеть у окна, но ни словом не обмолвились по поводу выхода на публику.
— Быть знаменитостью вовсе не означает быть отшельницей. Пока вы не оповещаете всех вокруг о своем дневном расписании, умелый водитель вполне сможет уйти от любого преследования. — Савидж кивнул в сторону потока машин. — Особенно в Афинах. К тому же вы умеете одеваться так, чтобы не привлекать внимания. Возвращаю вам комплимент, которым вы наградили меня, — вы легко приспосабливаетесь к окружающей обстановке.
— Этому я научилась в бытность актрисой. Одна из самых трудных ролей — выглядеть вполне заурядной…
Перед тем как отправиться на прогулку, она сменила юбку-брюки и блузку от дизайнера на потертые джинсы и мешковатый серый свитер с высоким ворогом «хомутом». Бриллианты оставила в отеле. Часы тоже сменила на обыкновенный «таймекс». Пыльные «рибоки» на ногах. Бросающиеся в глаза белые волосы спрятаны под соломенной шляпой с огромными, опушенными вниз полями.
И хотя прохожие останавливались поглазеть на «роллс», они почти не обращали внимания на выпорхнувшую из него женщину.
— С этой своей ролью вы справляетесь блестяще, — похвалил ее Савидж. — Посмотрев на вас сейчас, ни один продюсер не даст вам сыграть даже в массовке.
Она с издевкой изобразила реверанс.
— Тем не менее я должен высказать еще одно предложение, — продолжал Савидж.
— Я знала, что оно не замедлит появиться.
— Прекратите разъезжать в «роллсе».
— Но мне это нравится!
— Ну и прекрасно. Держите его для особых случаев, а для повседневного пользования купите добротную, но ничем не приметную машину, которую, естественно, придется слегка модифицировать.
— Разумеется.
— Пуленепробиваемые стекла. Тонированное стекло заднего обзора. Бронированная сталь обшивки.
— Разумеется.
— Не иронизируйте, мисс Стоун.
— Я и не думаю иронизировать. Просто мне нравятся люди, получающие удовольствие от своей работы.
— Удовольствие? Для меня это не забава. Я обеспечиваю людям безопасность.
— И у вас ни разу не случилось осечки?
Савидж колебался. Застигнутый врасплох, он почувствовал, как на него надвигаются стеной мучительные воспоминания. Блеск меча, фонтан крови.
— Случилось, — наконец вымолвил он. — Однажды.
— Поразительная откровенность.
— Только однажды. Вот почему я столь скрупулезен: чтобы не оступиться вновь. Но если моя откровенность заставляет вас сомневаться в моей…
— Напротив. Моя третья кинокартина оказалась провальной. Конечно, я могла сделать вид, что ничего не произошло, но я трезво оценила случившееся и извлекла из него урок. И завоевала «Оскара» только потому, что выкладывалась на съемках до предела. В семи предшествующих фильмах.
— Жизнь — не кино.
— А смерть? Видели бы вы рецензии на тот мой третий фильм. Меня просто похоронили.
— Нас всех когда-нибудь похоронят.
— Вам что, в могилу хочется? Прекратите это, Савидж.
— А вам никто никогда не говорил, что есть жизнь?
— Секс? Этому я научилась довольно рано. Смерть? Для этого существуют люди, подобные вам. Чтобы оттягивать ее приход насколько возможно.
— Да, верно, смерть, — произнес Савидж. — Враг.
Глава 5
Они направились вслед за группой туристов к западному склону Акрополя. Это был единственный туристический маршрут с относительно пологим склоном. Минуя пихты, они достигли каменного входа, известного как «Прекрасные Врата».
— Вы бывали здесь прежде?
— Несколько раз, — ответил Савидж.
— Я тоже. Интересно: вас приводили сюда те же самые причины, что и меня, или нет?
Савидж ждал от нее пояснения.
— Руины учат. Учат тому, что в этом мире ничто — будь то богатство, слава, власть — не вечно.
Она живо повернулась к нему.
— Шелли. «Озимандия».
— Я очень хорошо учился в средней школе.
— Но не уточняете, в какой именно. Это будет, как всегда, далеко от правды, мне пора привыкать. А продолжение стиха помните?
Савидж пожал плечами.
— Шелли присуще удивительное чувство слова. Будь он японцем, писал бы, наверное, прелестные хокку.[2]
— Телохранитель, цитирующий стихи?
— В сущности, мисс Стоун, я не совсем телохранитель. Понимаете, я ведь не просто стараюсь кого-то от чего-то уберечь, прикрыть собою. Мои функции значительно шире.
— Кто же вы в таком случае?
— Организатор защиты, или главный защитник. Вот, к примеру, Шелли, ведь, кроме столь дивно описанного песка, его стихотворение напоминает мне о…
Савидж указал на ступени, по которым они поднимались. Мрамор подвергался на протяжении веков разрушительному воздействию не только времени, но и ступавших по нему сначала многочисленных иноземных полчищ, а затем — нескончаемого потока туристов, но более всего он пострадал от выхлопных газов.
Они проходили через Пропилеи,[3] полуразрушенная широкая мраморная дорожка была покрыта деревянными изгибами. Они миновали пять портиков, поднимаясь все выше и выше, достигнув наконец площадки, откуда вправо и влево расходились две тропинки.
После изнурительной летней жары в сентябре установилась приятная теплая погода, а вместе с ней в Афины хлынули туристы. Вот и сейчас, группами и поодиночке, они пробегали мимо Савиджа и Джойс с выпученными глазами, едва переводя дух после крутого подъема. Некоторые фотографировали Браронию и менее впечатляющий Дом Арефорроя.
— Прикажите своим людям следовать за нами, — сказал Савидж. — Я буду наблюдать за тем, что происходит впереди.
Повернув направо, они прошли к обширному прямоугольному Парфенону, который в древние времена являлся храмом, посвященным Афине, греческой богине мудрости и справедливой войны. В 1687 году конфликт между оккупантами привел к тому, что венецианцы взорвали турецкий склад боеприпасов, находившийся в Парфеноне, в результате чего была уничтожена значительная часть памятника, были разрушены колонны и большая часть крыши. Восстановительные работы не закончены и по сей день. Великолепные дорические колонны были в лесах. Внутрь храма, дабы уберечь его от дальнейшего разрушения, посетителей не пускали.
Савидж поспешил отвернуться от туристов, подходивших к крутому южному склону Акрополя. Облокотившись на упавшую колонну, он смотрел на раскинувшиеся внизу Афины. Утренний бриз утих. Несмотря на безоблачное голубое небо снова начал наползать смог.
— Вот здесь, не опасаясь быть подслушанными, мы можем поговорить. Мисс Стоун, причина, по которой я не был уверен, что смогу на вас работать…
— Но вы еще не знаете, зачем вы мне понадобились!..
Поделиться книгой: