Поцелуй архангела

Елена не додумалась спросить об этом Сару во время ее приезда в Убежище два дня назад, голова была слишком переполнена мыслями о хаосе смерти… и пробуждении с крыльями цвета полуночи с багрянцем.

— Мне жаль, детка, — в голосе Сары прозвучало болезненное эхо воспоминаний. — После… всего, Дмитрий заблокировал доступ. Я была слишком занята поисками места, где они тебя держат, так что не слишком сильно сопротивлялась.

Когда Елена в последний раз видела свою квартиру, в одной стене зияла огромная дыра и повсюду была кровь и вода.　

— Я не виню тебя, — ответила она, пряча возникшую боль от мысли, что ее тихая гавань заперта, ее сокровища разрушены и утеряны. — Чёрт, у тебя, наверно, дел под завязку, — Нью-Йорк погрузился в кромешную тьму после битвы двух архангелов, линии электропередач оказались разрушены, а электроопоры — перегружены после того, как Урам и Рафаэль вытягивали силы из города, лежащего под ними.

Но не только электросеть стала сопутствующим ущербом в разрушительном сражении между двумя бессмертными. В голове Елены возникли отрывки воспоминаний о разрушенных зданиях, раздавленных автомобилях и вывернутых лопастях, значит, по крайней мере, одна вертолетная площадка понесла серьезный урон.

— Это было ужасно, — призналась Сара, — но большинство повреждений восстановили. Люди Рафаэля всё организовали. Даже ангелы у нас занимались строительством — не каждый день такое увидишь.

— Полагаю, им не требовались краны.

— Нет. Я никогда не понимала силы ангелов, пока не увидела, как они поднимают такие глыбы, — пауза заполнилась невысказанной глубиной эмоций, душивших Елену. — Завтра утром я схожу к тебе в квартиру, — наконец произнесла Сара тоном с жестким контролем, — дам тебе знать, что с ней.

Елена сглотнула, желая, чтобы Сара вновь оказалась здесь и она смогла бы обнять свою лучшую подругу.

— Спасибо, скажу Дмитрию, чтобы он предупредил своих подручных о твоём приходе, — несмотря на попытки не придавать этому глубокий смысл, Елена задумалась, выжил ли какой-нибудь из сувениров, небольших вещичек, которые она собирала во время командировок охотницы.

— Ха! Я могу справится с подручными одной левой, — тихо рассмеялась Сара. — Боже, Элли, каждый раз, как слышу твой голос, на меня накатывает волна облегчения.

— Ты будешь слышать его намного дольше — теперь я бессмертна, — Елена шутила, еще не вполне способная по-настоящему постичь масштабы перемен своей жизни. Охотники умирают молодыми на поле боя. Они не живут вечно.

— Да. Ты будешь рядом, наблюдать за моим ребенком и за ее детьми еще долгое время после моей смерти.

— Не хочу об этом говорить, — у Елены возникала боль в сердце от представления будущего без Сары, Ренсома и Дикона.

— Глупышка. Я думаю, это чудесно… это подарок.

— Я в этом не так уверена, — Елена рассказала Саре о своих мыслях в отношении своей ценности, как заложницы. — Я параноик?

— Нет, — теперь голос подруги звучал пожестче, как у Директора Гильдии, коим Сара и являлась. — Вот почему я упаковала специальный пистолет Вивека в мешок с оружием по дороге к тебе.

Елена впилась ногтями в свою ладонь.

В последний раз, когда она держала в руках этот пистолет, кровь Рафаэля заливала ее ковер, а Дмитрий почти перерезал ей горло.　

Но все это, подумала Елена, распрямляя пальцы один за другим, снижает значение оружия, способного калечить крылья, ведь — ее взгляд переместился на небеса за окном — ее окружают бессмертные в месте, шепчущим о вещах, которые ни один человек не должен узнать.　

— Спасибо. Даже при том, что это ты меня во все втянула.

— Эй, между прочем, я помогла тебе стать до неприличия богатой.

Елена моргнула, пытаясь вновь обрести голос.

— Ты забыла, да? — рассмеялась Сара.

— Я была жутко занята, валяясь в коме, — удалось выдавить Елене. — Рафаэль мне заплатил?

— Всё, до последнего пени.

Елене потребовалось несколько секунд на осознание.

— Ничего себе, — на счету лежит больше денег, чем она надеялась заработать за всю жизнь. И это всего двадцать пять процентов от общей суммы. — Думаю, «неприлично богатая» — это преуменьшение.

— Да. Но ты полностью выполнила свою работу, предполагаю, что это как-то связано со схваткой с Урамом?

Елена прикусила губу. Рафаэль дал ясные указания на счет разглашения информации, связанной с садистским монстром, убившим и пытавшим стольких людей — любой смертный, которому Елена расскажет, умрёт. Без исключения. Возможно, сейчас всё изменилось, но она не собирается рисковать жизнью своей лучшей подруги, основываясь на отношениях, которые едва ли понимала.

— Не могу об этом говорить, Сара

— Ты расскажешь мне другие тайны, но не эту? — тон Сары не был гневным, скорее заинтригованным. — Интересно.

— Не копайся в этом, — желудок Елены скрутило, когда ее разум извлёк из памяти тошнотворные образы ужасов, совершенных Урамом. В той комнате… смрад гниющей плоти, отблеск окровавленных костей, слизистая мякоть глаз, которые архангел вытащил из черепа умирающего вампира.

Выпрямив спину, сопротивляясь желчи, жгущей глотку, Елена попыталась придать голосу глубину беспокойства.

— Это плохая идея.

— Я не желаю погибнуть… ах, Зои проснулась, — материнская любовь заполнила каждый слог. — И посмотри-ка, Дикон уже там. Папочка Зои просыпается от малейшего всхлипа, ну разве он не душка?

Елена втянула чистый воздух, картины любящей семьи, созданные словами Сары помогли прогнать воспоминания о развращениях Урама.

— Думаю, вы, ребята, день ото дня становитесь всё отвратительнее.

— Моей малышке уже полтора года, Элли, — прошептала Сара. — Хочу, чтобы ты на нее посмотрела.

— Так и будет, — пообещала она. — Я собираюсь научиться пользоваться крыльями, даже если это меня убьёт, — взгляд Елены упал на приглашение Ли Цзюань. В тот момент, когда слова слетели с губ, смерть костлявой рукой обвила шею Елены.

Глава 3

Однако, спустя неделю после разговора с Сарой, Елена обнаружила, что думает не о смерти, а о мести.

— Я знала, что ты упиваешься болью, но не подозревала, что ты — садист, — произнесла она вслед уходящему Дмитрию. Кости Елены плавились от восхитительной теплоты уединённого горячего источника, к которому её практически на руках принёс чёртов вампир — после того, как надрал ей задницу во время тренировки для укрепления мышц.

Развернувшись, он пристально уставился на неё своими тёмными глазами, глазами, которые могли заставить невинного поддаться искушению, а грешника по собственной воле отправиться в ад.

— И когда, — спросил он вкрадчивым голосом, нашептывающим о запертых дверях и нарушенных запретах, — это я давал тебе повод усомниться во мне?

Елена ощутила прикосновение меха к губам, между ног, вдоль спины.

Её кожа натянулась, реагируя на мощное действие его аромата, аромата, который для прирождённых охотников являлся афродизиаком. Но Елена не сдалась, отлично осознавая, что Дмитрий получал удовольствие, когда ставил ее в такое невыгодное положение.

— Почему ты здесь? Разве тебе не следует быть в Нью-Йорке?

Он был лидером Семерки Рафаэля — сплоченной группы вампиров и ангелов, которые защищали Рафаэля… даже от того, о чем он сам мог пока не подозревать.

Елена была на сто процентов уверенна, что если Дмитрий посчитает её слишком большой брешью в броне Рафаэля, то прикончит с хладнокровной тщательностью.

Рафаэль убил бы вампира за это, но, как Дмитрий однажды сказал ей — она все равно останется мертвой.

— Какая-нибудь поклонница уже все глаза выплакала, — Елена не могла не думать о той ночи в Башне, в крыле вампиров, когда Дмитрий склонил голову над гибкой шеей блондинки с аппетитными формами. Воздух тогда был пропитан чувственным ароматом женского удовольствия.

— Ты разбиваешь мне сердце.

Неискренняя улыбка заиграла на губах вампира, существа настолько древнего, что осознание его возраста тяжким грузом давило на Елену.

— Если не будешь осторожна, то я подумаю, что не нравлюсь тебе. — Он совершенно спокойно и невозмутимо снял с себя тонкую льняной рубашку (невзирая на то, что вокруг лежал снег) и принялся расстёгивать верхнюю пуговицу на штанах.

— Планируешь умереть сегодня? — непринуждённо поинтересовалась Елена.

Потому что Рафаэль вырвет Дмитрию сердце, если тот посмеет к ней прикоснуться. Конечно, архангелу будет сложно это сделать — ведь она уже его вырежет.

Хоть Дмитрий и мог дразнить её тело своим ароматом, превращая желание в острую потребность, но Елена не собиралась поддаваться его воздействию. Только не влиянию этого вампира. И не мужчины, которого Дмитрий звал господином.

— Бассейн большой, — ответил он, снимая штаны.

Елена успела увидеть гладкое мускулистое бедро, прежде чем закрыла глаза.

Ну, подумала она, чувствуя, как пылают ее щеки, по крайней мере, прояснились все сомнения по поводу цвета его кожи — Дмитрий не был загорелым. Его кожа от рождения обладала экзотическим медовым цветом и… она была безупречной.

Легкое колыхание воды объявило о том, что Дмитрий вошел в бассейн.

— Теперь можешь смотреть, охотница, — его слова прозвучали как чистое издевательство.

— С чего бы мне этого хотеть? — она открыла глаза и, вместо того, чтобы смотреть на него, перевела взгляд в сторону захватывающего горного пейзажа.

Охотники не ханжи, но Елена выбирала своих друзей с осторожностью.

А когда дело касалось выбора людей, в присутствии которых она комфортно чувствовала себя голой — или уязвимой — то этот список становился еще короче.

Дмитрий ни в коей мере, даже не на краю и не возле этого списка не был.

Сфокусировавшись на заснеженных вершинах в дали, она, в то же время, краем глаза наблюдала за ним.

Не то чтобы она бы выжила, если бы он решил ее убить, только не в ее теперешнем физическом состоянии, но у нее не было никаких причин делать из себя легкую мишень. Мех и бриллианты, секс и удовольствие.

Эти ароматы окутали её тысячью шелковых верёвок, но они были приглушены. Именно взгляд Дмитрия беспокоил Елену в данный момент — взгляд, которым хищник оценивает добычу.

Прошла почти минута, после чего Дмитрий пожал плечами и откинул голову назад, положив руки на каменистый край природного бассейна. Взглянув на него вновь, она была вынуждена признать, что Дмитрий чертовски сексуален, как осуществление самых греховных желаний.

Темные глаза, темные волосы, губы, обещающие боль и удовольствие в равной мере.

Но она не почувствовала ничего, кроме женского восхищения. Синий стал её пристрастием и спасением.

Аромат горького шоколада окружил Елену тонкой дымкой.

Насыщенный. Неотразимый. И ни в коем случае не приглушенный.

Елена зашипела сквозь зубы:

— Прекрати это, — её тело напряглось, грудь налилась потребностью настолько же острой, насколько и нежелательной.

— Я расслабляюсь, — ответил он раздражительно с налетом чисто мужской заносчивости, что не удивительно, учитывая кого Дмитрий называл господином, — А я не смогу делать это, если буду вынужден контролировать неотъемлемую часть моего тела.

Прежде чем Елена смогла ответить на такое утверждение, в которое не была уверена, что верит, перед ней на воду опустилось небесно голубое перо, окаймленное серебром.

Оно напомнило ей другой день и другое перо — тогда из раскрытой ладони Рафаэля на землю посыпалась серебристо-голубая пыль, а его глаза светились собственничеством.

Используя это воспоминание, чтобы бороться с чувственным воздействием аромата Дмитрия, Елена сосредоточилась на характерном звуке складывающихся крыльев, раздавшимся позади нее:

— Привет, Иллиум.

Ангел, обойдя Елену, сел на припорошенный снегом край справа от нее, опустив при этом ноги в воду прямо в джинсах.

На самом деле, как и у множества ангелов-мужчин в Убежище, это составляло его единственную одежду, оставляя мускулистую грудь открытой лучам солнца.

— Елена, — он перевёл взгляд на Дмитрия, уставившись на него невероятно красивыми золотистыми глазами, которые не могли принадлежать человеку. — Мне следует о чём-то знать?

— Я угрожала убить его в десятитысячный раз, — поделилась Елена, крепко обхватив рукой каменистую кромку бассейна.

Острые края впивались в ее ладонь, в то время как она боролось с желанием приблизиться к Дмитрию и впитывать его аромат до тех пор, пока не раствориться в нём, пока этот запах не станет единственным, что ей ведомо. Вампир насмехался над ней, своим взглядом бросая молчаливый вызов.

Не взирая на сексуальное притяжение, дело было совсем не в сексе. А в её праве находится рядом с Рафаэлем.

— И, как результат, он избил меня до полусмерти, — завершила она спокойным голосом, хоть её тело изнывало от возбуждения.

— В некоторых кругах, — еле слышно проговорил Иллиум, и его черные, с голубым отливом на концах волосы всколыхнулись на ветру, — это расценили бы как прелюдию.

Дмитрий улыбнулся.

— Елену не интересует прелюдия, которой я отдаю предпочтение. — Его глаза наполнились воспоминаниями о крови и стали. — Хотя она…

Запах моря, ощущение дико бушующего шторма ворвались в ее сознание.

«Елена, почему Дмитрий обнажен?»

Вся поверхность бассейна начала покрываться льдом.

— Рафаэль, нет! — произнесла она вслух. — Я не собираюсь предоставлять ему удовольствие увидеть, как я насмерть замерзну!

«Этого бы я никогда не позволил.　- Лед отступил,　 — 　Кажется, я должен поговорить кое о чем с Дмитрием».

Елена заставила себя мысленно общаться с Рафаэлем, хотя намного более инстинктивно было говорить вслух; ее сердце и ее душа все еще оставались человеческими.

«Не надо. Я могу с ним справиться».

«Можешь? Никогда не забывай, что он веками оттачивал свою силу.　- Мягкое предостережение: — 　Надавишь на него слишком сильно, и один из вас умрет».