Жизнь с отцом

Мицуэ. Это был не спор, а дискуссия.

Такэдзо. Разве? В сосновой роще на горе Хидзи прохладно, и там очень приятно подремать после обеда. Многие люди, мечтавшие об этом, повскакивали со своих мест, испугавшись твоего громкого голоса.

Мицуэ. В любом случае это была дискуссия.

Мицуэ возвращается в спальню и начинает заучивать наизусть текст сказки. Такэдзо раскладывает приготовленную им еду в две фарфоровые пиалы с крышками.

Такэдзо. Киносита-сан стал так глубоко заниматься изучением атомного взрыва после того, как впервые увидел черепицу, побывавшую в ядерном огне?

Мицуэ. Да, именно так он и говорил.

Такэдзо. В тот год в конце августа он решил ненадолго вернуться на свою родину в префектуре Иватэ, а по дороге из Куре заехал в Хиросиму. И до самого отправления поезда бродил по сожженой равнине. Наступил полдень. Киносита-сан сел прямо на землю, на то самое место, где раньше стоял синтоистский храм Оотэмати. Он хотел позавтракать, но почувствовал боль в ягодицах. Через великолепные офицерские брюки что-то остро кололо, словно миллион иголок…

Мицуэ. Да, он сел на черепицу, перенёсшую атомный взрыв.

Такэдзо. Он внимательно рассмотрел черепицу. Оказалось, что ее поверхность сплошь покрыта иголками, направленными в одну сторону. Поверхность растаяла, расплавилась и превратилась в тысячи иголок… «Какая страшная бомба! Что же это такое?! Что происходило там, в самом центре высокотемпературного пламени? Я обязан узнать это,» — такими мыслями был охвачен Киносита-сан, и по дороге на вокзал собирал поврежденные черепицы.

Мицуэ. Да, да, он так и рассказывал.

Такэдзо. Сегодня ты согласилась сохранить образчик такой черепицы для Киносита-сан и принесла его домой.

Мицуэ берет с верхней полки книжного шкафа завернутый в платок предмет.

Мицуэ. Я вовсе не соглашалась брать это на хранение. Просто Киносита-сан вручил мне сверток и ушел.

Такэдзо берет сверток, кладет на столик и разворачивает его. Внутри — картонная коробка из-под конфет. Такэдзо открывает коробку. В ней — черепица, расплавленные плафоны и несколько осколков стекла.

Мицуэ(достает из коробки осколки, говорит с усилием). Это стеклянные осколки, извлеченные из тела погибшего человека…

Такэдзо. …Какая жестокость!

Мицуэ. А это — черепица после взрыва.

Такэдзо. …Какая колючая!

Мицуэ. Расплавившиеся в высокой температуре стеклянные плафоны.

Такэдзо. …Какой ужас!

Мицуэ. У Киносита-сан есть еще несколько десятков стеклянных бутылок, такие же, как эти пузыри. Кроме того, в его коллекции есть каменный фонарь, поверхность которого оплавилась; большие часы, в них тень от стрелки отпечаталась на циферблате… Владелец дома, в котором Киносита-сан снимает комнату, негодует и собирается выгнать его, хотя не прошло и месяца с тех пор, как Киносита-сан стал жить там.

Такэдзо. Неужели?

Мицуэ(кивая). Каждый раз, когда он возвращается домой с новыми страшными находками, хозяйка выговаривает ему: «Какую еще гадость вы принесли в наш дом! Скоро пол не выдержит этой тяжести и сломается. Надо потребовать с вас дополнительную плату!». И еще много других мерзостей говорит. А позавчера, когда он принес целый ящик черепиц, ужин ему подали намного хуже, чем раньше. Риса было очень мало, и суп был жидковат.

Такэдзо. Какая черствая душа у хозяйки.

Мицуэ. Вот поэтому Киносита-сан спросил меня, не сможет ли библиотека взять на хранение материалы по атомному взрыву?

Такэдзо. Но ведь это невозможно?

Мицуэ(резко кивая). Дело может измениться, только если Маккартур скажет «да». Мне было неудобно отказывать сразу и я ответила ему: «Дайте мне одни сутки на раздумье». Придется встретиться с ним еще раз. Вообще, этот посетитель отнимает у меня слишком много времени.

Такэдзо. Доченька, дай мне платок.

Мицуэ. Платок?.. Вот он.

Такэдзо заворачивает в платок пиалы с сушеными рыбками в соевой пасте.

Такэдзо. Я приготовил это блюдо и для Киносита-сан. Завтра угости его.

Мицуэ. Папочка, ты…

Такэдзо. Вообще, мужчины очень слабы по части женских платков.

Мицуэ. Папочка, ты любишь вмешиваться не в свое дело. Твои фантазии могут все испортить.

Такэдзо. Если так, можешь подарить это заведующему отделом.

Мицуэ. Это совсем ни к чему. Его жена очень ревнива. Зачем давать лишний повод?

Такэдзо. Значит, надо подарить это Киносита-сан!

Мицуэ кладет завернутый в платок подарок на письменный стол.

Мицуэ(сердито). Папочка, прошу, никогда больше не делай таких вещей.

Такэдзо. А, кстати, что тебя толкнуло на дискуссию с Киносита-сан?

Мицуэ. В самом конце разговора Киносита-сан заметил, что я должна рассказать детям о том, что пережила во время взрыва. И для этого сочинила бы сказку, опираясь на материалы, которые он собирает.

Такэдзо. Ох, какой мудрый Киносита-сан!

Мицуэ. Я ответила ему, что делать этого не буду, потому что нельзя по нашему желанию искажать традиционные сказки. Ведь это наш основной принцип.

Такэдзо. Опять ты за свое! Я понимаю, почему ты так упорно настаиваешь на этих принципах. Вы приложили огромные усилия, собирая сказки. Естественно, что ты не хочешь их пересказывать.

Мицуэ. Я отказывалась, сопротивлялась. Но Киносита-сан был так упрям, так навязывал мне свои материалы, что я закричала. «Не могу, не могу!». Вот такая у нас была дискуссия…

Такэдзо. О, доченька, меня осенила прекрасная идея!

Мицуэ. Папочка, когда у тебя появляются прекрасные идеи, то это ни что иное, как начало конца благих начинаний. Каждый раз, служа новой идее, — совершенствовал ли ты хозяйство, ухаживал ли за женщиной, — ты всегда терпел неудачу. Ты потратил почти все, что оставил нам в наследство дедушка, за исключением мизерной гостиницы…

Такэдзо. Подумаешь! Даже если бы я преумножил бы наследство, все равно все превратилось бы в пепел атомного взрыва. Видишь, какой я предусмотрительный.

Мицуэ. Папа, это слишком грубо сказано. Это непочтительно по отношению к людям, которые усердно трудились.

Такэдзо. Да, я понимаю. Однако вы спорили с Киносита-сан об изменении сказок, которые ты собирала. Моя идея — в изменении деталей самых известных сказок с подключением его находок. Это должно порадовать молодого человека.

Мицуэ. Кружок устроен для детей во время летних каникул — это тоже надо учитывать.

Такэдзо. Конечно, как же иначе. Но подумай сама: рассказывая знаменитые «Сказку о бравом мальчике Момотаро», или «Сказку о войне между обезьяной и крабом», или «Приключения мальчика-с-пальчика», включи в свои рассказы находки Киносита-сан.

Мицуэ. Это как?

Такэдзо. Ты, как специалист, сама должна придумать.

Мицуэ. Сейчас везде глаза и уши оккупационной армии. Папочка, ты не знаешь, какой силой обладает эта армия, а потому говоришь столь легкомысленно.

Такэдзо(чувствует новую идею). Опять осенило…

Мицуэ. Я должна выучить текст сказки! Папочка, ты уже можешь уйти. До новой встречи!

Такэдзо(с внушительным видом). Между прочим, доченька, слова сказок, исходящие из твоих уст, сразу подхватываются ветром, разносятся во все стороны света. Твои слова, пройдя через сердца хороших ребят, ветром вознесутся до небес и превратятся, в радуги. Так что никаких доказательств твоей неблагонадежности не останется. Хиросимские ветры, гуляющие на горе Хидзи, станут поддерживать тебя.

Говоря эти слова, Такэдзо берет в руки находки Киносита-сан, две кладет в нижние карманы фартука, а еще одну — в верхний.

Такэдзо. Будет ли это полезно или нет, но для тебя я сыграю. Слушай… На лодочке из деревянной пиалы, как всем хорошо известно, мальчик-с-пальчик доплыл до Киото. Однажды чтобы вырвать принцессу из рук красного дьявола, он смело бросился в его пасть, и попал в желудок. Там он своим мечом из иголки колол красного дьявола, и тот, страдая от страшной боли, сдался на милость маленького героя. Эту историю все знают. Сильный, крепкий мальчик, очень бравый. Но Хиросимский мальчик-с-пальчик еще сильнее.

Мицуэ…Хиросимский мальчик-с-пальчик?

Такэдзо(кивая). Дамы и господа, открывается фартучный театр Мицуэ Фукуёси!

Мицуэ. Фартучный театр?..

Такэдзо(кивая). В этом театре очень умело используются карманы фартука, что создает мощный эффект во время исполнения сказки. Сказка идет без изменений до того момента, как мальчик-с-пальчик бросается в желудок красного дьявола. (Достает из нижнего кармана черепицу и поднимает ее высоко над головой.) Хиросимский мальчик-с-пальчик этой черепицей колол стенки желудка красного дьявола: «Почисти свои уши, полные ушной серы, и слушай меня! У меня в руках хиросимская черепица. Ты знаешь, дьявол, что в то утро, на высоте 580 метров над Хиросимой взорвалась атомная бомба. Огненный шар, который образовался через секунду после взрыва, достигал температуры 12 тысяч градусов. Ты знаешь, дьявол, что значит 12 тысяч градусов? Температура поверхности солнца составляет 6 тысяч градусов, так что в то утро над Хиросимой появились два солнца! Поэтому и люди, и птицы, и насекомые, и рыбы, и здания, которые находились на поверхности земли, мгновенно расплавились, превратились в огненные пузыри. Расплавилась и черепица на крышах домов. В этот момент поднялся неимоверно сильный ураган, он несся со скоростью 350 м в секунду, превышающей скорость звука. Ураган налетел на расплавленную черепицу, она вздыбилась и навеки осталась глядеть в небо миллионами ледяных игл. Черепицу теперь можно использовать как терку для овощей, или как подставку для цветов в искусстве икэбана. Этими страшными иголками я потру тебе печень, красный дьявол!..». Красному дьяволу было невыносимо больно, лицо его побледнело, он стал метаться и биться.

Мицуэ робко корчится. Такэдзо достает из левого кармана плафон и поднимает его высоко над головой.

Такэдзо. Хиросимский мальчик-с-пальчик достает расплавленный плафон и говорит: «Слушай, дьявол, я заткну этим пузырем твой задний проход изнутри, и ты умрешь от запора!».

Такэдзо достает из верхнего кармана осколки стекла и их поднимает высоко над головой.

Такэдзо.«…Слушай, дьявол, тот страшный ураган разбил вдребезги все стекла Хиросимы, и осколки вонзались в людей (в его голосе слышатся слезы), люди превращались в ежей!..».

Мицуэ(правой рукой защищая левое предплечье). Хватит!

Такэдзо. «Эти страшным стеклянным ножом я разрежу на мелкие куски твои внутренности!..».

Мицуэ. Замолчи!

Такэдзо. Какой ужас бросили на нас… Люди на людей осмелились бросить два солнца сразу!.. (Убирает глиняную плошку и прочую утварь..) Включать в сказки материалы по атомному взрыву в любом случае, все-таки, жестоко для человека из Хиросимы. Да, это следует учесть. Я просто хотел, чтобы Киносита-сан полюбил тебя, вот и придумал такой текст. Однако извини меня, доченька. Ты права. Мои новые идеи всегда ведут к провалу. (Убирает со стола посуду и отправляется с ними на кухню.) На завтра я смог приготовить только сушеных рыбок в соевой пасте в подарок господину Киносита.

Мицуэ. Спасибо, папочка, за участие и внимание ко мне. (Осматривается, но нигде не находит отца.) Папочка?..

Постепенно темнеет.

Сцена третья

Слышится музыка. Идет дождь. Светлеет. Полдень следующего дня. Четверг. С потолка льется вода. Капельки попадают в горшки, пиалы и кастрюли, которые в большом количестве расставлены на полу столовой и спальни. Справа в столовой стоит Такэдзо. У его ног — большая кастрюля и сковородка, в руке — маленькая кастрюля. Он строгими глазами, как у инспектора во время экзамена, следит за каплями дождя. Внезапно он замечает новую протечку между столовой и спальней. Весело мурлыча детскую песенку, перепрыгивая через пиалы и горшки, добирается до протечки и подставляет маленькую кастрюлю.

Такэдзо. Вчерашний дождик — умница; ночью шел, а утром прекратился. (Возвращается на прежнее место. Замечает, что в спальне тоже новая протечка, и с большой кастрюлей направляется туда.) Теперешний дождь — дурак. С утра льет и не прекращается. (Отодвигает письменный стол и ставит большую кастрюлю. Задумывается, куда поставить теперь письменный стол. Держит стол в руках, напевает.) Дождик, дождик, перестань. Твой отец негодяй, а мать твоя — лентяй! (Возвращается в столовую. Ищет место для письменного стола и, вдруг, замечает на нем конверт и письмо. Опускает стол на пол, садится и читает надпись на конверте.) Город Хиросима, район Сотофутю, второй квартал Когомори… Дом господина Такидзава, господину Тадаси Киносита в собственные руки. В собственные руки?.. (Радостно улыбается, затем читает письмо то молча, то вслух.) Уважаемый Киносита-сан, позвольте мне выразить вам чувство признательности за то, что вы часто пользуетесь нашей городской библиотекой…Когда вы обращаетесь ко мне, я, почему-то, всегда очень занята… (На голову Такэдзо падает дождевая капля. Он ставит на темя сковородку и продолжает читать.) Я не успела вам кое-что сказать. Но это очень важно, поэтому я решила изложить вам в письме… Материалы по атомному взрыву, которые вы собираете… Если вы согласны, то я готова предоставить вам свой дом… так как я живу одна, то свободного места для хранения достаточно… хотя во время дождя крыша дома, как решето… В последнее время жара становится невыносимой… Берегите себя… С уважением…

Домой возвращается Мицуэ. Перед входом отряхивает зонтик.

Такэдзо. Ты уже вернулась?

Мицуэ. Ой, папочка…

Такэдзо. Да, это я. Но еще только полдень, почему ты так рано? Что-нибудь случилось?