– Мне хотелось бы знать, где Мария Петровна? – спросила Оля.
– Мария Петровна? – удивленно отозвался он. – Она уехала.
– Когда? Далеко? Надолго? – Леня встал плечом к плечу с Олей, ощущая сквозь свитер тепло ее тела.
– А вы, простите, кто?! – вытаращился мужик, выгоняя впереди себя полусонную таксу.
– Я участковый. – Леня показал удостоверение. – Внесите ясность. Кто вы? По какому праву живете здесь?
– Я? – его взгляд заметался по лестничной клетке и застрял где-то среди прутьев решетки. – Я племянник Марии Петровны. Она просила на время ее отсутствия выгуливать ее собаку. Это нарушение?
– Нет, что вы. – Леня улыбнулся одними губами.
Мужик ему не нравился. И собака, которая, по словам Ольги, была молодой и резвой, вела себя в самом деле странно. И почему-то на коврике возле двери после нее осталось темное пятно, хотя они только что вышли из дома, а не вернулись с прогулки под дождем. Шкурка на спине сухая. И лапы сухие.
Что-то как-то…
– Но мне хотелось бы точнее знать координаты, где она отдыхает. Адрес, название санатория.
– А зачем? – мужик пожал плечами. Его взгляд все блуждал по лестнице.
– Пожилой человек уехал один, на телефонные звонки не отвечает. Все это волнует соседей. И мы обязаны реагировать на их тревогу. Таков порядок, – тоже пожал плечами Леня.
– У нее есть родственники, которые способны о ней позаботиться. – Для наглядности он ткнул себя в грудь пальцем. – И мне кажется странной ваша забота.
– А мне странно, что вы утверждаете, будто она уехала, а соседи с пятого этажа в пятницу вечером слышали ее голос из-за двери. Это как?
Леня решил держаться до последнего, тем более что доверие к нему Ольги с каждой минутой возрастало. Он это чувствовал! Он это видел!
– А ничего странного, – равнодушно пожал мужик плечами и полез в карман, как оказалось, за телефоном. – Пятница… Вечер… Ну! Все верно. Мы с ней созванивались. Просто я говорил с ней по громкой связи. Поэтому соседи и слышали.
– А почему так-то?
Леня был разочарован. Оля тоже. Он уж было подумал, что припер мужика к стенке неопровержимостью улик. Что тот сейчас перепугается, замечется, начнет врать и путаться. А он им аргумент, да какой! С этим не поспоришь.
– А потому что она хотела, чтобы ее Таврия слышала, вот я и включил телефон на громкую связь. Только собачка так тоскует, что почти все время молчит. Вы ведь тоже заметили, не так ли?
И он впился злыми холодными глазами в Ольгу, которая тут же поспешила спрятаться за широким плечом Леонида.
– А что она вам не отвечает, – он пожевал вялыми губами, – так в роуминге. Денег, что ли, лишних много! Извините, собачка хочет пи-пи…
И он ушел, хотя, на взгляд Ольги, эта собачка вообще ничего не хотела.
– Она полудохлая какая-то! – воскликнула Оля, когда мужик ушел. – И вообще не похожа на Таврию. И Мусю мою при встрече с ней воротит. А Таврию она любила. Они дружили, и не улыбайтесь, Леонид! Тут что-то не так.
Она прикусила губу, глаза ее наполнились слезами.
– Я чувствую, что что-то не так, – шепнула она и ушла в дом, оставив дверь приоткрытой.
Леонид хотел бы с ней согласиться, да не мог. Доводы племянника Марии Петровны были железобетонными. Перемудрили они с подозрениями-то. Мария Петровна в самом деле могла отключить телефон. И уехать, никому не сказав. Разве обязана? Собачка себя странно ведет? Так скучает по хозяйке. И уж конечно, кошку Мусю не призовешь в свидетели.
– Мне очень жаль, – развел он руками, когда вошел в Олину квартиру и застал ее у кухонного стола перебирающей пахучие веточки мимозы. – Но он прав. Наши тревоги надуманны.
Оля, ничего не сказав, снова смешала все ветки и, уставившись в окно, проговорила:
– Мне нужно точно знать, что говорила в минувшую пятницу Мария Петровна по телефону.
– То есть?
– Идемте к этим людям. Мне точно нужно знать, что они слышали. Вы со мной или нет?!
Леня вздохнул. Ну, Саня, ну подложил ему подарочек! Нет бы просто познакомить с милой девушкой, он еще и испытание ему устроил.
– Нет, милая… – разводили руками соседи с пятого этажа пятью минутами позже. – Мы не могли слышать точно. Просто слышали ее голос. Она о чем-то громко то ли просила, то ли еще что. Но чтобы разобрать… Нет, не слышали. Как-то невнятно все.
Они вернулись в квартиру. Леня решил, что ему пора. Время близилось к половине девятого вечера. За окном сгустились сумерки, накрапывал дождь. Погода не лучшая для вечерних прогулок. А он еще и дома не был после службы.
– Так я пойду? – неуверенно спросил он, потянувшись к куртке на вешалке.
– Да, да, наверное, – отозвалась она рассеянно.
Что-то задумала, вдруг кольнула его мысль. И сделалось странно неуютно от этой мысли.
– Оля… – позвал он тихо. – Обещайте мне, что не станете ничего предпринимать, хорошо?
– В каком смысле? – вспыхнула она и нервно дернула плечиками. – Что я могу предпринять? Я?! Если органы правопорядка бездействуют, то что могу я?
– Оля… – Леня вздохнул. – На сегодняшний день нами сделано предостаточно. Опрошены соседи. Состоялся разговор с племянником Марии Петровны.
– Разговор! – фыркнула она, и ее темные глаза сделались еще темнее. – За ним надо следить! Вы же сами осмотрели темное пятно на коврике у двери. И сделали заключение, что это похоже на какой-то краситель! Это о чем говорит?
– О чем угодно.
У Лени вдруг разболелась голова и страшно захотелось побыстрее добраться до дома, где в тишине можно было обо всем подумать и погоревать на тот случай, если он не сможет помочь этой милой девушке. Обед-то тогда в праздник наверняка будет отменен. А жаль! Девушка ему понравилась. И даже кошка Муся, все время сердито косившаяся в его сторону, не вызывала в нем неприязненных чувств. А кошек он не очень-то любил.
– Это говорит о том, что собаку покрасили! – выпалила она Лене в спину, когда он уже вышел из ее квартиры.
– Возможно. Но это может говорить и о том, что она вляпалась куда-то, залезла не туда перед самой прогулкой. Доказать-то сложно.
– Надо за ним следить! – снова повторила она. – И как-то попытаться проникнуть в квартиру.
– Нет! – громко возмутился Леня, резко обернулся к Оле и погрозил ей пальцем. – Даже не думайте! Вы тогда тут же из разряда сочувствующих перейдете в разряд подозреваемых. Не смейте, Оля.
– Ну хорошо, хорошо, – пообещала она и начала прощаться. И вдруг вспомнила: – Но, Леонид, невзирая ни на что, наш уговор в силе.
– Обед?
– Так точно! – она рассмеялась нежным, ласкающим слух смехом, который ему жутко нравился, приложила вытянутую стрункой ладошку к виску и захлопнула дверь.
А у Лени весь вечер и добрую половину ночи ныла душа.
Не понравилась ему ее покорность. И бравада наигранной показалась, с которой Оля с ним прощалась. Хорошо, что хоть обед не стала отменять. И на праздник он, принарядившись и купив подарок и цветов, непременно отправится к ней в гости. Лишь бы за эти два дня ничего не произошло. Лишь бы ничего не случилось.
– Не было у нее никакого племянника! Ничего я о нем не слышал! – громко возмутился Саня на следующий день и поморщился. – Господи, голова просто трещит!
Вчерашнее вручение подарков любимым женщинам закончилось посиделками с женой на кухне. Засиделись, замечтались, Саня незаметно опустошил бутылку коньяка, не выспался и теперь страдал диким похмельем.
– Не было у Марии Петровны никакого племянника. Потому что не было сестер или братьев. Был муж. Помер. Дочь где-то далеко, за границей, кажется, – ныл он и морщился. – И собака у нее не была вялой, сумасшедшей она была. Вечно ко мне цеплялась.
– Может, стоит оживить ее память и сходить к ней в гости?
– К кому? – не понял Саня.
– К собаке! Может, она узнает тебя и оживится?
– Умный, да? – скривился коллега.
– Нет, просто девушку жалко. Она переживает за пожилую соседку. Еще влезет в какую-нибудь историю. Следить собралась за ним.
– За кем?! – вытаращился Саня.
– За племянником.
– С ума сойти! Артистка! – фыркнул Саня и швырнул в стакан с водой огромную таблетку аспирина. – Кстати, как она тебе?
– Супер! – Леня поднял вверх большой палец. – Восьмого марта приглашен на обед.
– Ух ты! Как, однако, стремительно развиваются события! Идешь?
– А то!
– А телефончик-то свой она тебе дала? – поинтересовался Саня, роясь в бумагах у себя на столе. – Мы-то с ней телефонами обменялись, когда она заявление принесла.
– Ой, а вот телефон я забыл спросить, – растерянно отозвался Леня. – Вот не подумал.
– На, лови. Чего не сделаешь ради друга! – швырнул Саня через кабинет в его сторону картонный квадратик. – Это ее визитка.
«Главный менеджер фирмы «Праздник с нами», – прочел на визитке Леня Семенов.
– Ее контора праздники устраивает, – пояснил Саня. – Дни рождения, свадьбы. Так что Восьмого марта не соскучишься…
Скучать Лене в самом деле не пришлось, и не Восьмого марта, а двумя днями раньше. Поскольку этот день оказался днем сюрпризов не самого лучшего свойства.
Муся сидела напротив хозяйки и слушала ее вполуха. Или делала вид, что так слушает.
Это Муся так ее наказывала. За одиночество, за Олькино опоздание.
Муся очень устала в этот вторник. Устала наблюдать за каплями дождя, висевшими на стекле, из-за них совсем не было видно улицы. Улица была серой и невзрачной и сливалась с цветом дождливой погоды. И Муся нервничала весь день, что не сможет увидеть, как спешит со стоянки ее любимая хозяйка. Устала наблюдать за нахохлившимся воробьем, прыгавшим с ветки на ветку. И ей даже стало его немного жаль. Она все же в тепле, у нее полные мисочки самой разной вкуснятины. И уж конечно, ей не льет, как из ведра, на голову и шерстку.
Не так, как бедной чужой таксе, называющей себя Таврией. Ту безжалостный дядька с отвратительными манерами и свирепым взглядом потащил даже в дождь куда-то. И уж точно не справить нужду, поскольку он ее потащил куда-то со двора. А все местные собаки нужду справляли на площадке, специально для этого выделенной. Там стоял ящик, куда собачники выбрасывали все, что убирали за своими питомцами.
Таксу увели. И Мусе ее тоже было жаль. Длинные старые уши едва не волочились по мокрой земле, так низко собака опускала голову.
– Муська, ты должна будешь мне помочь, – уговаривала ее Олька свирепым шепотом. – Слушай меня внимательно! Мы с тобой дождемся, когда этот самозванец станет выходить из квартиры или заходить, и ты пулей ворвешься туда. Поняла? Сделаешь так, как всегда, поняла?!
Муся протяжно зевнула и зажмурилась.
Нет, ну вот зачем ей забегать в чужую квартиру?! Раньше, вопросов нет, она стремилась удрать от Ольки к Марии Петровне, поскольку у той для Муси всегда находилось какое-нибудь лакомство и – внимание – пара ласковых слов. Оля о ласке забыла с минувшего понедельника. Все о чем-то думает, кому-то звонит. Ей кто-то звонит постоянно. Может, все дело в том парне, что приходил к ним в понедельник вечером? Может, он так расстроил ее хозяюшку?
Да нет, вроде не похоже. Парень Мусе понравился. Она сразу почувствовала в нем уважительное к себе отношение. Не то что Кирилл – один из коллег Ольки. Тот, гад, всегда норовил Мусю пинком отослать куда-нибудь в угол. Особенно с кровати, когда он нагло обнимал Олькин живот.
А это ее – Мусино – место! Хорошо, что Оля его не зовет к себе больше.
– Муся! – Оля ущипнула ее за ухо и топнула ножкой в мохнатой тапке. – Если ты не забежишь в квартиру, то у меня ничего не получится, понимаешь?! Ты должна сделать, как всегда это делала раньше, Мусенька! Он открывает дверь, ты бегом туда! Я за тобой и… И дальше посмотрим. Этот гад что-то задумал, это точно. Мне звонила моя хорошая знакомая из нотариальной конторы с нашего участка и сказала, что он наводил там справки, какие документы нужны для оформления квартиры на него. Будто бы его тетя решила подарить ему квартиру. Не нравится мне это, Муся! Очень не нравится! Ты меня поняла?
Муся поняла одно: ласкать ее Олька сегодня не станет. И плевать ей, что Муся весь день просидела одна и просмотрела в заплеванное дождем окно. Плевать, что просмотрела возвращение хозяйки. Потому что, между прочим, та задержалась почти на два часа. И она даже не заметила, что у Муси совершенно пропал аппетит. И все из-за кого? Из-за этой старой вислоухой собаки? Олька в последнее время только и ладит о ней. И даже с тем голубоглазым парнем, который пах приятно и вел себя уважительно, она о ней говорила.
– Муся! Ты поняла меня?! – Оля снова потянулась к ее уху.
Пришлось соскакивать со стула, бежать к входной двери и мяукать.
– Молодец! – первый раз за день снизошла Олька до похвалы. – Итак, ждем! Как только ты его услышишь, дай знать.
Муся его услышала по запаху. Он отвратительно вонял. Какими-то лекарствами, еще чем-то химическим и кислым. Он снова был с собакой. От нее, кстати, воняло так же отвратительно. Он вел ее пешком с первого этажа. И Муся отчаянно замяукала.
Олька тут же вынырнула из комнаты, где читала книжку. Сунула телефон в карман, обула ботинки, в которых всегда выносила мусор. И настежь распахнула дверь. Племянник Марии Петровны уже почти достиг их этажа. Его голова в черной вязаной шапочке прыгала над перилами вверх-вниз.
– Иди, – шепнула Оля и подтолкнула Мусю ногой.
Муся возмущенно фыркнула и шагнула к двери соседской квартиры. И почти тут же шерсть у нее за ушами встала дыбом. От вони, ползущей понизу из соседской квартиры, можно было умереть! А ведь надо было еще туда ворваться! И ждать, пока Олька станет ее там ловить. Она всегда там ее ловила. Прыгала за ней между кресел и диванов Марии Петровны и хохотала до упаду, когда ловкая Муся показывала ей хвост.
– Здрассте, – поздоровалась Оля с соседом, дверь в свою квартиру она предварительно прикрыла. – Как дела?
– Нормально, – буркнул мужик, забыв поздороваться. Влез в карман, вытащил связку ключей.
– Как Мария Петровна? Смотрю, она вам и ключи свои оставила? – Оля незаметно подтолкнула Мусю еще ближе к двери, совсем не замечая, что ту выворачивает от странного больничного запаха.
– Не могла же она мне ваши ключи оставить! – фыркнул мужик, как Мусе показалось, весьма неучтиво. – Таврия, идем домой.
Он приоткрыл дверь всего на чуть-чуть. Ровно настолько, чтобы пройти самому, но Мусе-то этой щели было предостаточно. Она ловко юркнула туда и помчалась излюбленным маршрутом: коридор, кухня, гостиная, спальня, кладовка.
– Муся! Муся, куда же ты?! – орала ей вслед Олька. – Вы видели, что случилось?! Она удрала! Теперь ее надо поймать, господи! Не спасателей же вызывать!
Муся слышала, как ругается на пороге квартиры здоровенный дядька. Как вяло тявкает старая собака, присвоившая себе чужое имя. И слышала еще стремительную поступь своей хозяйки, рванувшей внутрь ее излюбленным маршрутом: коридор, кухня, гостиная, спальня, кладовка. Ей бы очень хотелось ее остановить, очень! Но было уже поздно. Олька вбежала в кладовку, нащупала на стене выключатель, включила свет и увидела то, что до этого прекрасно рассмотрела Муся, совершенно без света, между прочим.