Адъютант палача 2

— Подлец! — мне в лицо прилетает содержимое бокала капитана, — Стреляться! Завтра же! Надеюсь, у такого бесчестного человека найдутся секунданты?

Медленно достаю платок и брезгливо смахиваю с лица шампанское. Плохо, что ссора стала достоянием публики, которая начала собираться вокруг нашей компании. Ещё хуже — это испуганные глаза Агнешки, которая стала свидетельницей неприятной сцены.

— Отчего же сразу стреляться? Выбор оружия за мной, — в повисшей тишине мой спокойный голос прозвучал особенно громко, — Мы с вами кавалеристы, господин капитан. Надеюсь, вы владеете эспадоном? Я бы предпочёл бебуты и зарезал вас как барана. Но дам вам шанс. Даже позволю извиниться, но только здесь и сейчас.

Жиржинский уже привёл эмоции в порядок и никак не отреагировал на мои слова. Значит, будем драться.

— Варлам Александрович и вы Андрей Дмитриевич, — обращаюсь к атаманцам, — Прошу вас, быть моими секундантами. Дуэль лучше назначить на полдень, а то день был суматошный и хочется нормально выспаться.

После моих слов Денисов ухмыльнулся, Мартынов кивнул, а окруживший нас народ начал бурно обсуждать произошедшее.

* * *

— Это было обязательно? Доводить дело до дуэли? — заплаканная Агнешка ждала меня в спальне, свернувшись калачиком на кровати, — Я уверена, что ты мог её предотвратить. Почему муж не подумал, каково будет его жене, если он погибнет? Ещё и по такому глупому поводу.

Молодая она, поэтому не может обуздать свои эмоции. Агнешка продукт своего времени и прекрасно понимает, что такое честь и как её защищают дворяне. Но сейчас взывать к разуму просто бесполезно.

Тётушка тоже сильно расстроилась, но виду не показала. После того как уехали секунданты, сообщившие условия дуэли, я позвал Катарину в кабинет. Мы спокойно обсудили все дела, я составил завещание и объяснил важность работы нашего химика. Попросил дело не бросать и максимально быстро запускать его в массовое производство. В случае моей гибели, предложил скооперироваться с дядей Альфонсом, у которого хватает денег и влияния, чтобы динамит быстро нашёл своего покупателя. Катарина сама поклялась, что будет помогать Марии, Михаилу, Агнешке и её сестрёнкам, если меня убьют. Далее она меня перекрестила и отправила к жене, которой сейчас нелегко. Хорошо, что мелкие ничего не поняли и, обсудив с Богуславой её впечатления от бала, быстро ушли спать.

Мне же в голову лезли мысли о прошлогодней дуэли, когда я собственно и попал в этот мир. Может это всё? Нет, мы ещё повоюем, тем более есть за кого!

Захожу в спальню, а здесь истерика и море слёз. Переоценил я силу духа собственной супруги.

Сажусь на кровать и притягиваю к себе вяло сопротивляющуюся Агнешку. Немного посидев, начинаю баюкать её как ребёнка, поглаживая по голове. Опять слёзы, но постепенно супруга успокоилась.

— Есть вещи, которые нельзя прощать, — говорю максимально спокойно, — Ты сама почувствовала, как неоднозначно к нам относятся в обществе. Прояви я сегодня дипломатию, попытавшись уйти от конфликта, то меня стали бы считать трусом и вообще отказали от всех домов. Вас это тоже касается. Другой вопрос, что не мешает выяснить имя подстрекателя и причину злобы Жиржинского. А вообще, ты меня расстроила и обидела.

— Это чем же? — чуть не подскочила Агнешка, вперив в меня негодующий взгляд.

— Тем, что сомневаешься в собственном муже. Вместо того чтобы верить в мои таланты владения шпагой, ты предаёшься меланхолии. Ты — жена воина. Меня могут убрать из армии, но я всегда буду солдатом. Поэтому, очень важно ощущать за спиной крепкий тыл, которым является семья.

— Прости меня, — шмыгнула носом Агнешка, и резко сменила тему, — Я, наверное, ужасно выгляжу?

Спустя секунду она вскочила, и убежал в комнату для умываний. Через несколько минут она вернулась, нырнула под одеяло и прижалась ко мне. Начинаю всё также её поглаживать, вот только руки произвольно опускаются всё ниже и ниже. Переворачиваю девушку на спину и начинаю стягивать с неё ночную рубаху.

— Юзек, что ты делаешь? — деланно возмущается супруга, активно мне помогая.

Может это адреналин или просто последствия нервного напряжения, но сегодня мы превзошли сами себя. У нас и ранее бывали бурные ночи, но не сказать чтобы безумные. А эта запомнится мне надолго. Нас охватила прямо животная страсть, хотя звучит это немного грубовато.

Завтрак у нас уже стал традицией, которую не стоило нарушить. Поэтому пришлось вставать, как обычно. Не знаю, насколько сильно мы шумели, но судя по улыбкам Катарины, она точно нас слышала. Или догадалась по внешнему виду и взглядам, которые мы с женой бросали друг на друга. Зато, с каким аппетитом мы накинулись на завтрак! Вернее, это мою супругу охватил самый настоящий жор. Я тоже очень хотел кушать, но ограничился двумя чашками кофе и булочкой. Хотя, времени ещё достаточно, чтобы пища переварилась, ведь дуэль назначена на полдень.

Плохо, что не удалось хорошенько выспаться, но свои пять — шесть часов мне удалось урвать. Агнешка тоже успокоилась и спала как сурок. Пришлось приложить усилия, чтобы её разбудить. После хорошей зарядки, ко мне вернулось нормальное ощущение собственного тела. Ещё и моральный дух был высок, как никогда. И виной всему одна симпатичная особа, мило краснеющая и прячущая улыбку под моим взглядом. Девочки узнали про дуэль и вели себя сегодня тихо и спокойно.

Когда за мной приехал возок, то вся семья выстроилась у двери. Зрелище было трогательное и приятное. Но я не стал особо проявлять эмоции и просто сказал, что буду к обеду.

* * *

Дуэль проходила в небольшой роще недалеко от города. На небольшой полянке было подозрительно много людей. Чуть позже я рассмотрел, что это были сослуживцы Жиржинского. Наверное, господа решили оказать моральную поддержку капитану. Наша делегация ограничилась двумя секундантами и доктором, которого привёз Денисов.

Пока Мартынов объяснял мне правила поединка и ходил к представителям противника, я делал интенсивную разминку, и размышлял. Не подумайте, что у меня приступ самоуверенности. Юзек с детства бредил фехтованием и добился в нём больших успехов. Наверное, наслушался о великих польских бойцах прошлого. Я не просто продолжил тренировки, но ещё неплохо потренировался с носителями разных стилей, в первую очередь с казаками и драгунскими офицерами. Про рубки с мятежниками можно не вспоминать.

Поэтому на меня не произвели никакого впечатления, длинные руки и мощные запястья противника. Он штабист, который занимается фехтованием не на постоянной основе. Я же практик, упражняющийся каждый день. И есть ещё одно большой «но». Не надо путать реальную битву и тренировочные бои. Также рядовой дуэлянт сильно уступает профессиональному бретёру. Эдуард Викентьевич пока не понял, что ему придётся иметь дело с человеком, который просто создан для убийств. Если он думает, что противник будет соблюдать какие-то глупые правила или условности, то глубоко заблуждается. Хотя, видит бог — у меня нет даже мысли убивать капитана. Тем более что Денисов отозвался о нём как об адекватном человеке. А вот подстрекателю или манипулятору я с радостью перережу горло, когда найду.

В принципе всё получилось, как я запланировал. Силы и техники у Жиржинского хватало, а вот скорости и практики нет.

После призыва секунданта сходиться, решаю не лезть вперёд и немного изучить соперника. Первые два выпада отбиваю достаточно легко, чему он явно удивлён. Далее наношу несколько молниеносных ударов, подлавливаю ногу капитана на подсечку, секундная заминка, далее неожиданный лоу-кик и тут же я протыкаю ключицу противника. Не дав Жиржинскому опомниться, новым ударом валю его на землю и приставляю кончик эспадрона к его горлу. Капитан своё оружие выронил и просто с ненавистью смотрит на моё спокойное лицо. К его чести, он не издал ни звука или стона, хотя рана должна быть весьма болезненной.

— Я удовлетворён, и более не имею претензий к Эдуарду Викентьевичу, — не отказываю себе в удовольствии немного поиздеваться, — Засим прощаюсь, господа. Дома меня ждут на обед, я и так изрядно задержался.

Ещё в момент схватки, я слышал, как один из друзей капитана начал возмущаться про недостойный приём и нарушение дуэльного кодекса. Мне действительно наплевать, так как играть в эти глупые дворянские игрушки нет никакого желания. Главное — это победа и возможность сохранить свою жизнь. Тем более мы здесь не в бирюльки играем.

Плохо, что отношения с гвардией испорчены навсегда. Там и Барятинский наговорил лишнего, плюс слухи о моём недостойном поведении, а теперь ещё и сомнительная победа на дуэли. С точки зрения идиотов, играющих в благородство, конечно. Ничего — неприятность эту мы переживём.

Интерлюдия

Сегодня обстановка в резиденции прусского короля была далека от благодушия, в отличие от предыдущих совещаний с ключевыми министрами. Начавшаяся война с Данией[1] настраивала короля и его ближайшее окружение на оптимистический лад. Повторения позорного Берлинского мира точно не будет. Пятнадцать лет назад датчанам удалось победить[2], но времена изменились.

Объединённые австро-прусские войска перешли реку Айдер и, по всем прогнозам, военные действия продлятся всего несколько недель. Стратегия быстрой войны, выработанная начальником Генштаба фон Мольтке, должна доказать своё преимущество над доктринами остальных европейских армий. Ничего не предвещало беды, пока на стол королю Вильгельму I не лёг свежий номер «The Times». Сказать, что пожилой монарх был в бешенстве и шоке, значит, не видеть его воочию. В тот же день было созвано совещание, куда были вызваны министр-президент фон Бисмарк, военный министр фон Роон и начальник Генштаба.

Глава кабинета приехал к монарху раньше и уже был в курсе дела. При этом он старался сохранять видимость спокойствия и выглядел достаточно бодро. Только постоянное поглаживание роскошных пшеничных усов, выдавало нервическую реакцию политика. Король же был бледен, хмур и даже не пытался скрывать своих эмоций. После приветствия он кивнул зашедшим генералам и на некоторое время замолчал.

— Отто, прочитайте господам это забавное послание, — Вильгельм хотел передать главе правительства газету, но передумал, — Забыл, что вы у нас владеете только французским и русским. Тогда я статью прочитаю лично.

Прозвучавшие слова были похожи на намёк или обвинение, но Бисмарк не проявил никаких эмоций.

— Несколько дней назад в крупнейшую английскую газету пришло письмо, — немного нервно начал объяснять король, — Автор назвался именем Николо Локи. В своём послании он утверждает, что готов предсказать коварные замыслы Пруссии на ближайшие семь лет, и последствия, которые ожидают Европу. По словам редактора лондонского издания, текст был на французском языке, но они постарались перевести его без изменений.

Вильгельм сделал паузу и посмотрел на внимательно слушающих его подданных. Сделав глоток воды, он продолжил свою речь.

— Не буду читать вам статью полностью, но ознакомлю с самыми интересными моментами. Их несколько. Кстати, англичане получили письмо за десять дней до начала войны. Хотя, это ничего не значит. Слушайте главные моменты:

«В ближайшие дни начнётся агрессия объединённой австро-прусской армии против Дании за обладание Шлезвигом и Голштейном. Данная война не будет похожа на позорную кампанию 1848–1850 годов. Во-первых, силы не равны, и у датчан объективно нет шансов. Во-вторых, пруссаки хотят опробовать новый метод ведения боевых действий под названием „блицкриг“. Только руководство Пруссии просчиталось в выборе командующего. Вместо запланированных трёх недель, боевые действия продлятся около пяти месяцев. Если, конечно, союзники оперативно не поменяют командующего Врангеля, являющегося представителем старой армейской школы. Странно, что фельдмаршал вообще был назначен на свой пост».

«Проигравшей стороной конфликта в итоге окажется отнюдь не Дания. Расцвет этой страны давно позади. Поэтом отторжение бывших земель Священной Римской Империи являлось только вопросом времени. Но вернёмся к нашим баранам, то есть двум германским государствам. На этой войне Пруссия не только проверит свою армию, которая пока отнюдь не идеальна. Бисмарк и камарилья убедятся в том, что Австрия гораздо слабее, чем они думали. В этом веке Вена била только нелепых итальянцев, к которым мы ещё вернёмся. С годами армия двуединой монархии стала только хуже. Не удивлюсь, что у Берлина уже готов план следующей войны, и именно слабость австрийцев приближает её всё сильнее».

«Примерно через два года противоречия между двумя ведущими германскими государствами станут неразрешимыми. Вернее, Пруссия сделает всё, чтобы ситуация так выглядела со стороны».

«В данный момент прусская экономика находится на подъёме, и в ближайшие годы сделает ещё несколько шагов вперёд. Уже сейчас можно утверждать, что Пруссия начинает догонять Англию и Францию. Это касается, в том числе современных вооружений, особенно артиллерии. Нельзя забывать об игольчатых ружьях Дрейзе, заряжающихся с казны. Австрийская армия просто не обладает подобным вооружением. Сама Австрия находится в фактической самоизоляции с 1852 года, что пагубно влияет на её экономику и общественную жизнь».

«Но это ещё не всё. Отто фон Бисмарк упорно работает на дипломатическом поприще, всячески ослабляя нынешнего союзника. Именно Пруссия одним из первых германских государств, признала независимую Италию и получила союзника в борьбе с Австрией. В 1863 году, под давлением Бисмарка была провалена реформа Германского Союза, предложенного Веной. Это нанесло ощутимый урон позициям Габсбургов в Союзном собрании. Но коварство пруссаков не знает границ. Ещё за год до этого, Берлин начал привечать венгерских эмигрантов. Его целью является создание целого корпуса, который с началом войны должен прорваться в Венгрию и организовать там новое восстание. Кроме этого, агенты Пруссии ведут подрывную деятельность среди богемцев, трансильванцев, хорватов и сербов. Их задачей является снизить мобилизационный ресурс будущего противника и ослабить моральный дух его армии».

«Судьба Австрии фактически предрешена. Больше она не будет играть никакой роли в общегерманских делах. Южные германские страны, такие как Бавария, Вюртемберг, Баден и Саксония, ждёт постепенное поглощение».

«Теперь позвольте упомянуть ещё одну формально сильную державу, которая совершенно не понимает грозящей ей опасности. Речь идёт о Франции и её нелепом императоре, который с годами становится всё смешнее. Восемь лет назад он положил цвет своей армии в бессмысленном штурме далёкой русской крепости. При этом, победив на бумаге, Париж не приобрёл никаких видимых преференций. Более того, амбициозный и честолюбивый Наполеон втравил страну в новую авантюру. Французский экспедиционный корпус в Мексике брошен союзниками и несёт ощутимые потери. Главное — огромные убытки терпит экономика Второй империи. А ещё, французские генералы, ослеплённые победами в Италии и России, совершенно не замечают, что военная наука и уровень технического оснащения армии шагнул далеко вперёд».

«Надеюсь, мне не надо объяснять, на кого нападёт усилившаяся Пруссия после того, как уничтожит Австрию? При этом ставлю пенс против соверена, что победит отнюдь не Франция».

«Но давайте не будем так глубоко заглядывать в будущее. Но надо учитывать ещё один фактор. Уничтожив в Пруссии свободу прессы и, лишив влияния парламент, её король с соратниками активно взялся за либеральную оппозицию. Послушайте речи Бисмарка, чтобы убедиться в моей правоте. Только есть ещё один внутренний враг, о котором пруссаки не говорят, но очень его боятся. Это социалистическое движение, которое завоёвывает всё больше умов по всей Европе. Все мы помним парад революций 1848 года, прокатившийся по Европе. Именно поэтому Берлин идёт на всяческие ограничения, в том числе запрещает участвовать в выборах депутатам, поддерживающим социалистические идеи. При этом, вездесущие прусские агенты поддерживают анархистов и социалистов во Франции. Их целью является подготовка внутреннего сопротивления и организация терроризма против знаковых фигур империи».

«Думаю, читатели должны задать вопрос, а почему молчит Англия? У меня нет ответа. Пока королева Виктория проводит политику невмешательства и занимается расширением колоний. Со стороны социалистов и прочих бунтовщиков Англия защищена самым прогрессивным законодательством, регулирующим труд рабочих. Создание тред-юнионов избавило правительство от проблем, вызванных ошибками прошлых кабинетов».

«Позвольте только задать небольшой вопрос премьер-министру Палмерстону, не желающему вмешиваться в европейские дела. Что будет после гипотетической победы Пруссии над Австрией и Францией, когда образуется единое германское государство? Её мощно развивающейся экономике нужно сырьё и рынки сбыта. Вывод напрашивается сам собой. Английские товары будут вытесняться из Европы и Южной Америки, более качественными и дешёвыми немецкими. Но ведь это ещё не всё. Амбициозные германцы захотят получить колонии. Объяснить, кому они начнут переходить дорогу в Африке и Китае?»

«Мы забыли ещё об одной стране. Её территория огромна, потенциал колоссален, а армия отличается завидной стойкостью. И это всё! Русский император не способен довести до конца ни одну реформу. Аристократия разложилась и перестала быть опорой трону. Во главе правительства стоят либералы и трусы, которые испортят любое благое начинание, а чиновники помельче похоронят его окончательно. Россия, как всегда, опоздает вовремя отреагировать на все события, происходящие в Европе. С учётом того, что она всё сильнее поддерживает Пруссию, то Священный Союз распадётся в ближайшие годы. Только неумный русский царь не понимает простой вещи. Сначала он бросит Австрию на съедение Бисмарку, мстя за предательство. Затем будет злорадно наблюдать, как пруссаки поставят на колени Францию, к которой у русских тоже хватает претензий. Но в один момент Александр может понять, что оказался один на один с лучшей армией Европы, поддерживаемой мощнейшей экономикой, опирающейся ещё на колоссальные репарации. При этом армия Россия требует полного перевооружения, которое необходимо было провести ещё после поражения в Крымской войне. Большая часть крестьян загнана в чудовищные долги, что тормозит развитие экономики. Железные дороги, которые так необходимы для торговли, являются колоссальным источником коррупции и строятся крайне медленно. На какого скакуна вы поставили бы, в случае прямого столкновения Берлина и Санкт-Петербурга? А если на стороне пруссаков выступит Англия?»

«Завершаю первую часть своего обзора. В скором времени ждите продолжение. Думаю, читателям будет интересно узнать не только про европейские дела».

— Далее автор перечисляет достаточно много деталей, которые смешивает со своими предсказаниями. Есть интересные моменты про действия англичан в Южной Америке, которые я бы взял на вооружение. Только сейчас мне хочется услышать ваше мнение, господа, — произнёс успокоившийся монарх и посмотрел на главу правительства.

Прослушав основные части этой странной статьи, уже без эмоций, Бисмарк вынужден был признать, что у него нет ответа. Если называть вещи своими именами, то этот чёртов предсказатель вскрыл их планы. Более того, часть намерений, напечатанной английской газетой, даже ещё не была согласована и утверждена. Они с кайзером прекрасно понимали необходимость победы над Австрией. Только серьёзно воевать с Францией никто не собирался. Слишком неравны силы. Предстоит ещё много работы по укреплению экономики государства и введению единых законов для будущего единого немецкого государства. Далее — формирование армии нового образца, костяком которой станет прусская.

— То, что это грамотная провокация, не вызывает у меня ни единого сомнения, — начал Отто спокойным тоном, — Мы не сможем определить национальную принадлежность автора памфлета. К тому же, это ничего не даст. Автор пишет под псевдонимом и явно издевается, назвавшись скандинавским божком хитрости и коварства. Думаю, газетчики не врут, утверждая, что не знают, кто прислал письмо. Надо подумать, кому оно выгодно в первую очередь. Понятно, что не Пруссии. Ещё не мешает подумать, откуда у этого человека такая обширная информация.

— Человека ли? От статьи прямо несёт хорошо информированной службой, причём государственной, — присоединился к разговору военный министр, — Выгодно это может быть кому угодно. Я бы не стал сбрасывать со счетов даже австрийцев, хотя мы хорошо осведомлены о планах Вены. Скорее всего, это англичане или французы. Именно для них мы становимся опасными в торговой и военной сфере.

— А почему не русские? — усмехнулся Вильгельм, который недолюбливал Россию из-за высокомерия и чванства предыдущего императора.

— Мой добрый товарищ, князь Горчаков, хороший министр и политик, — произнёс Бисмарк, — Но я здраво оцениваю его способности. Здесь дело даже не в уме. Просто князь и ближайшее окружение русского императора неспособно мыслить подобными категориями. России сейчас объективно не до большой политики. Реформы оказались непродуманными, в обществе назревает раскол, ещё и польское восстание. И до недавних пор Петербург ориентировался на союз с нами. Плохо, что отношения немного испортились из-за этих чёртовых поляков. Здесь и моя ошибка, глупо это не признавать. Надо было изначально жёстко пресечь деятельность польской оппозиции на нашей территории. Получается, что мы подписали конвенцию и не стали серьёзно относиться к её выполнению. Но кто бы что ни говорил, без нейтральной позиции России нам не победить австрийцев.

— У нас есть более насущные проблемы, нежели обсуждение обид Александра. Мы должны заняться теми, кто составил этот провокационный документ. Сейчас надо определиться с дальнейшими планами, — перебил король разошедшегося главу правительства.

— А что, собственно, изменилось? — три удивлённых взгляда скрестились на молчавшем до этого фон Мольтке, — У нас есть план капании, который необходимо претворять в жизнь. Даже если австрийцы выйдут из коалиции, то Пруссия всё равно победит. С учётом того, что Вена фактически навязала нам свои услуги, то невелика потеря. Просто мы потеряем время на переброску дополнительных войск. И я согласен с одним из пунктов, которые были зачитаны Его Величеством.

Видя, что у монарха поползли вверх брови, а Бисмарк начал покручивать свои усы, генерал быстро пояснил.

— Фельдмаршал фон Врангель не справляется с поставленной задачей. Не знаю, виной тому его ошибки или нерасторопность австрийцев, но мы существенно нарушили план. Перемещение войск идёт медленно, обозы опаздывают, есть путаница в управлении отдельными полками. Только война идёт уже десять дней, и противник не оказывает активного противодействия. Можно сказать, что блицкриг уже не удался и война займёт больше времени.

— Что вы предлагаете, Хельмут, — спросил король.

— То же, о чём говорил до начала кампании. Прошу вас назначить меня заместителем командующего при кронпринце. Необходимо проверить мои теоретические выкладки на практике. Заодно не мешает сразу определить основные ошибки и начать над ними работать. Что касается всего остального, — продолжил генерал, — То политическая ситуация не может измениться за несколько месяцев. Несомненно, в Париже, Вене или Лондоне будут истерики и скандалы. Но французы не смогут атаковать нас даже через два месяца, потому что это требует длительной подготовки. Австрийцы вообще представляют собой жалкое зрелище, и скоро начнут проигрывать даже итальянцам. Если начнутся какие-то закулисные игры, то быстрая победа над Данией становится насущной необходимостью.

В кабинете на некоторое время воцарилось молчание. Вильгельм снова просматривал статью, отмечая карандашом, интересные моменты.

— В принципе, разумное предложение, — произнёс Бисмарк, — Это не упрощает ситуацию, так как уже скоро активизируется австрийский и, возможно, французский послы. Плохо, что причина на это у них есть. Одно дело — безосновательно обвинить нас в стремлении напасть на эти страны. И совсем другое — поддержка венгров и оппозиции против правящих династий.

— А под этим есть какие-то основания? Ведь венгерский корпус существует только на бумаге, и его создание не принесёт ощутимой выгоды. То же самое касается всех этих хорватов с прочими румынами. Нам придётся не просто вооружать, но и обучать целую толпу, весьма далёкую от реалий прусской армии. Лучше рекрутировать людей в уже действующие полки, — начальника Генштаба заботили насущные проблемы, а не гипотетические угрозы.

— Скажите, Отто, — вышел из задумчивости Вильгельм, — По Австрии понятно — мы действительно думали расшатать её изнутри. Но что за странные намёки на французских социалистов? Или я чего-то не знаю?

— Для меня эта новость тоже стала откровением, Ваше Величество. Хотя, в этом есть здравое зерно. Французское общество бурлит и крайне недовольно многими шагами Наполеона и его кабинета. Пока у нас достаточно времени, дабы найти нужных людей и начать подрывную деятельность. Только теперь французы предупреждены и будут осторожны. И они, в свою очередь, могут ответить нам тем же. Я не особо верю в опасность социалистов и, тем более, либералов. Но нельзя забывать про террор и возможную агитацию среди рабочих Рейнланда и Силезии. Мы все эти попытки купируем, но рабочие могут ответить актами неповиновения. Нельзя забывать про 1848 год, и лучше сыграть на опережение. А ещё есть ландстаг, депутаты которого с радостью устроят нам какую-нибудь пакость.

— Тогда предварительно остановимся на следующем, — произнёс Вильгельм, — Генерал фон Мольтке отправляется в действующую армию и заканчивает войну согласно своему плану. Задача военного министерства остаётся прежней. Какие-то глобальные выводы мы будем делать по итогам кампании. Отто, наш МИД не должен делать никаких заявлений. Мы ответим только в случае обращения иностранных послов. Возьмите ландстаг на себя. Все должны быть уверены, что это провокация. Можно даже запустить несколько версий, что за статьёй стоят британцы, французы или даже датчане, пытающиеся вовлечь в конфликт великие державы. И надо как-то наладить отношения с Петербургом. Ссориться с русскими сейчас глупо и самоубийственно. Через неделю назначьте заседание кабинета, будем подводить итоги.

Глава 3

— Куда постоянно пропадает твой муж? Мог бы и составить нам компанию, — произнесла Мария с нотками укора.

На третий день пребывания в Вене, тётушка привезла племянницу в Шёнбрунн, на прогулку. Февраль в Вене радовал небольшим морозцем и отсутствием дождей. Солнечный день, сигнализирующий о скором приходе весны, окрасил в яркие цвета мрачноватые деревья и дворец. Сегодня в парке было довольно много гуляющих, с некоторыми из них приветливо здоровалась Мария Радзивилл. Тётя Агнешки удачно вышла замуж за представителя богатейшей и знатной литовской фамилии. В Вене она обосновалась давно и пользовалась большим уважением местной знати, хотя редко выходила в свет. Всё-таки — имперская княгиня и очень состоятельная женщина. К тому же, вдова активно участвовала в благотворительной деятельности, что было отмечено даже императором. Надо сказать, что Мария не забывала о Родине, где тоже помогала нуждающимся, в первую очередь простолюдинам.

Агнешка, ранее, в доме сестры своего отца не была и находилась под впечатлением от его красоты. Юзек же просто хмыкнул, глядя на изящную отделку, картины и зимний сад, побыл с женой два дня и умотал на какой-то завод. О чём племянница и рассказала тётушке с небольшой обидой.

— Радуйся, что он бегает по заводам с оружейными магазинами, игнорируя разные сборища. Хорошо, что Юзек не похож на моего дурня Мацея, царство ему небесное. Тот не пропускал ни одного бала и пирушки, оттого и ушёл так рано. Благо, охоту играть в карты я отбила мужу сразу после свадьбы, — усмехнулась Мария, — А твой пусть играет в свои игрушки, главное о супруге не забывать. У вас же вроде всё хорошо, судя по сплетням моих служанок?

Агнешка поняла, на что намекает тётушка и покраснела до кончиков ушей. Потом мысленно одёрнула себя и ответила с улыбкой.

— Мне никогда не было так хорошо! До сих пор не могу поверить, что всё так получилось! Будто мне удалось попасть в сказку! А ведь я могла потерять его, из-за своей горячности. Даже не знаю, что я тогда бы делала. Ведь мы с Юзеком выросли вместе и не мыслили друг без друга.

— Судя по его взглядам, бросаемым на тебя, ваши чувства взаимны. Постарайся не потерять своего счастья, оно даётся далеко не каждому, — грустно вздохнула княгиня, — Что касается вашего конфликта, то просто более не лезь в политику. И поменьше слушай досужих разговоров и сплетен. По крайней мере, твой граф оказался честным человеком и не нарушил присягу. Чего он творил — не знаю. Там шла война, и гражданским людям глупо осуждать чьи-то поступки. А Польшу просрали не вы, и даже не наше поколение. Это сделали наши глупые и заносчивые предки более двухсот лет назад. Они прогуливали состояния, отняли власть у короля, вот и нагадили потомкам. Так, что воняет и икается до сих пор.

— Тётя! — возмутилась резкостью родственницы Агнешка.

— Могу я хотя бы в присутствии родной племянницы выражаться как хочу, и говорить, что думаю? Как мне надоели эти великосветские клуши — даже не ругнёшься нормально.

Мария нежно обняла Агнешку, и далее обе дамы громко расхохотались.

— С одной стороны — хорошо, что твой Юзек игнорирует местное общество, — продолжила Мария, — Здесь хватает поляков, считающих себя патриотами, и просто дураков. Судя по твоим рассказам, наш юный граф дуэлей не сторонится. Он здесь поубивает всяких идиотов, а мне здесь ещё жить и общаться с местной публикой. Так что пусть занимается своими игрушками. А мы с тобой завтра посетим оперу. Хотя, нас и там не оставят в покое. Будут опять приставать со своей политикой. У меня складывается впечатление, что вся Вена сошла с ума.

— Что случилась, тётушка? Мы были в дороге, да и газет я особо не читаю. Надеюсь, ничего ужасного не случилось с Польшей?

— Нет, успокойся. Но я завидую твоей неосведомлённости. Вся Европа гудит из-за одной скандальной заметки в английской газете. И Австрии это касается в первую очередь. С другой стороны, чего они вообще хотели? Сначала Франц-Иосиф влез в войну против датчан вместе с пруссаками, а теперь ему открыли глаза на то, что следующей жертвой коварной Пруссии станет её союзник. Вот Вена и всполошилась, вплоть до массовой истерики. Только нас это особо не касается. Даже хорошо, что через три дня мы поедем на воды в Лойперсдорф. Никаких тебе мелких интриг, сплетен, балов, которые надо посещать, а просто две недели в тишине и неге, — мечтательно произнесла княгиня, — Тем более, что твой неугомонный муж собрался нас покинуть.

— Супруг думает об открытии собственного завода. Он нашёл талантливого химика, и тот работает над созданием какого-то передового материала, — быстро ответила Агнешка, будто оправдываясь, — Супруг поэтому и ездит по заводам, дабы перенять опыт. Завтра он выезжает в Рейнланд и Бельгию, где сосредоточена лучшая европейская промышленность. Так он считает, и говорит, что никогда не мешает поучиться у более успешных людей.

— Очень правильные мысли, несмотря на столь юный возраст! Большинство шляхты, к сожалению, думают совсем иначе. Многие вообще живут по глупым заветам предков, считая постыдным заниматься промышленностью и торговлей. Я — имперская княжна, но давно поняла необходимость развития мануфактур и фабрик, не видя в этом урона моей чести. Хотя, моих земель и ренты хватит безбедно жить в Вене или Париже. А какой-то голозадый пан Курванский, не имеющий ничего кроме гонора и долгов, будет с пеной у рта доказывать, что шляхтичу невместно заниматься ничем кроме войны. Кормиться же он должен только с земли! Большей глупости я никогда не слышала. В век механизмов и пара, жить по таким заветам — полный идиотизм! Так что всячески поддерживай своего мужа. Его семья всегда отличалась тем, что не обращала внимания на глупые предрассудки. Возьми того же Альфонса. Ведь богатейший промышленник, и уважаем в русском обществе. Строить костёлы в самом сердце России — это надо обладать поразительным талантом!

— Ещё Юзек хочет открыть ювелирное дело. Он называет это торговой сетью, когда наши магазины будут расположены во всех ведущих европейских столицах и главных русских городах, — с гордостью произнесла Агнешка, — Тебе же понравились две брошки, которые я привезла в подарок? Их изготовили наши мастера. А сами композиции придуманы мною. Я ведь с детства увлекаюсь рисованием, вот муж и сказал, что поручит развитие этого дела мне. У меня, кстати, есть целый альбом с эскизами будущих украшений.

— Хм. А граф наш не промах! Ещё и умён, раз замахнулся на такое! Немедленно возвращаемся, — Мария схватила племянницу за руку и повернула в сторону выхода.

— Куда? Зачем?

— Смотреть твои эскизы, конечно. А то я сгорю от любопытства! Заодно, надо обсудить с твоим мужем будущее сотрудничество. Деньги лишними не бывают, а мне так скучно, что я готова вложиться в ваш проект. Может, чего интересного предложу.

* * *

— Люди точно надёжные? И главное — в случае неудачи, не выйдут ли на нас французские агенты?

С Фредди мы встретились в Антверпене, откуда я должен проследовать на один туманный остров, не очень любимый в России. Дорога до Бельгии была весьма комфортная и быстрая, благо, железнодорожное сообщение в Европе достаточно развито. Немец ехал из Гамбурга и тоже не испытал особых затруднений.

Именно здесь понимаешь, что Россия отстаёт. Понятно, что у нас совершенно иные расстояния, и других проблем хватает. Но почему-то Бельгия умудрилась построить первую железную дорогу на континенте буквально через пять лет после появления страны на политической карте. А наш монарх только в эти годы одобрил строительство ветки из столицы до Царского Села. Только недоумок не способен понять, что железная дорога потянет за собой развитие торговли и промышленности в целом. Но потребовалось проиграть Крымскую войну, чтобы в головах русских властей начали ворочаться какие-то мысли. При этом, за девять лет после позорного поражения, дорогу дотянули только до Нижнего и Рязани. А вот Варшаво-Венский участок вполне себе действует более двадцати лет. Вроде незначительный фактор, но очень показательный. Это я ещё молчу про колоссальное воровство и живодёрское отношение к простым строителям.

Ладно, не буду о грустном. Сейчас в моей повестке совершенно иные вопросы. Мы гуляем с Фредди по городу и обсуждаем вторую часть моего плана. Первый этап представлял из себя информационную атаку на неподготовленные к подобному местные умы. Шуму мы наделали прилично. По крайней мере, даже ограниченные в манёвре прусские газеты, вынуждены были писать о некоем провокаторе. А вот австрийские, и особенно французские — особо не сдерживались. Периодически я хохотал как сумасшедший, читая версии журналистов.

Вторая часть нашего замысла состояла из одновременных акций в Париже и Лондоне. И если в английской столице я буду действовать сам, то во Франции всё придётся контролировать немцу.

— Люди, которые будут работать в Париже, знают меня под прежним именем, — усмехнулся Фредди, видя моё удивление, — Практически для всех я умер двадцать лет назад. Мои старые сослуживцы сильно удивились, когда я вышел на них с подобным предложением. Повезло, что оба находятся в стеснённых финансовых обстоятельствах. Поэтому они быстро согласились на акцию, и даже внесли свои предложения. У них на примете есть один полусумасшедший поляк, который обещал привлечь целую группу патриотов. Он уже во Франции, и должен провести набор людей. Эти недоумки отвлекут на себя внимание, а основная группа устранит генерала.

— Твои товарищи не проболтаются после дела?

— Нет. Они не идиоты и понимают, что это шанс начать новую жизнь. Оба люди семейные, и хотят перебраться в САСШ. Думаю, не нужно их устранять, и лучше честно расплатиться, — Фредди верно понял мои слова.

— Хорошо. Ты, главное, сам не попадись. Вторую часть гонорара твои сослуживцы могут забрать в бельгийском банке, заодно отсюда и уплывут за океан. Тебе лучше покинуть Францию по другому пути — через Швейцарию или Италию. Встретимся в Вене, как и договаривались. И ещё — договорись с исполнителями, чтобы дали знать о себе, когда они обоснуются в Америке. Знаешь, жизнь может повернуться по-разному, поэтому лишние связи не помешают. Тем более, речь идёт о таких решительных мужчинах. Если у тебя больше нет вопросов, то с богом!

* * *

Мне положительно нравится этот мир. Даже грустно осознавать, что он станет гораздо более циничным благодаря моему вмешательству. И ещё неизвестно, к каким последствиям всё приведёт. Ведь благими намерениями выложена дорога в ад. Политические расклады могут поменяться просто кардинально.

Пользуясь послезнанием, я могу уничтожить откровенных врагов России и идеологов террористического движения, которое позже перерастёт в революционное. С другой стороны, мою страну в ближайшие шестьдесят ждут такие колоссальные жертвы, что стоит попробовать. Тем более, что во многом будут виновны последователи и ученики нынешних агитаторов. Поэтому в сторону рефлексии, и действуем по плану.

Удивляла же меня поразительная беспечность вкупе с наивностью европейских правоохранительных и таможенных служб. Наши с Пырхом левые паспорта толком никто не проверял. Но самое удивительное, что люди Нобеля умудрились доставить вовремя жутко опасный груз, и сделали это вполне официально.

* * *

— Но я не ожидал, что мэрия так быстро отреагирует на мой запрос. К тому же, у нас скоро должно состояться большое собрание, аренда оплачена на несколько дней, и мы не можем его отменить. Странно, что чиновники из департамента строительства этого не понимают, — мистер Норманн Томпсон, директор Сент-Мартин-Холла, никак не мог успокоиться.

— Не переживайте, мы проведём большую часть работ ночью и никого не потревожим. Нас в первую очередь интересует фундамент, а не стены или отделка. Надо только найти место, куда можно перевезти оборудование и стройматериалы. Так как я даже без проведения измерений вижу, что основание здания нуждается в укреплении. Всё-таки постройке уже пятнадцать лет, и давно пора было провести его проверку, — вру, не краснея, глядя в блёклые глаза собеседника.

К чему я заводил речь о стране и мире непуганых идиотов? Речь снова о поразительной беспечности, если сравнивать с моим временем. Сначала я хотел просто достать бланки лондонской мэрии и сделать поддельное разрешение на проведение осмотра. Затем вспомнил, что голова человеку дана не для того, чтобы в неё есть, а коррупция не чужда и этой реальности. Вот я и вышел на главу департамента строительства славного града Лондона. Должность называлась немного иначе, но мне так проще. Оказывается, у мистера Фостера есть фонды, которые могут быть выделены для организации, взявшейся провести оценку и ремонт ряда строений. В общем, мы быстро договорились, так как речь пока шла об изучении будущего объёма работ. Я получил бумагу на левую контору о том, что уполномочен проводить изыскания. Чиновник оказался обладателем неплохой суммы, и с оптимизмом смотрел в будущее.

— Странный у вас акцент, мистер Ладен, — опять закапризничал директор, — Да и фамилия совершенно неанглийская. Вы, случайно, не ирландец?