Улыбка смерти

– Нет. – Он провел пальцем по ее щеке, где еще совсем недавно был кровоподтек. – Просто я за тебя волнуюсь.

«Очень волнуюсь», – признался он себе.

– Я хороший полицейский.

– Знаю. Единственный, которым я восхищаюсь искренне и неподдельно. Какой странный поворот судьбы – я полюбил женщину, стоящую на страже закона!

– Мне кажется еще более странным то, что я связалась с человеком, который может торговать островами.

– Вышла замуж, – поправил он, засмеялся и притянул ее к себе. – Ну же, скажи это: «Вышла замуж». У тебя что, язык не поворачивается?

Ева приказала себе расслабиться и прижалась к Рорку.

– Дай мне к этому привыкнуть. Во всяком случае, мне нравится быть здесь, с тобой.

– Значит, ты рада тому, что я заставил тебя взять отпуск на три недели?

– Ты меня не заставлял.

– Но мне пришлось хитрить. – Он сжал легонько ее ухо зубами. – Уговаривать. – Его рука скользнула по Евиной груди. – Умолять.

– Никогда ты ни о чем не умолял, – фыркнула она. – Хитрил, пожалуй. Знаешь, я никогда не отлучалась с работы на три недели.

Он решил не напоминать ей, что и сейчас она не забыла про работу. И суток не проходило, чтобы Ева не играла в какую-нибудь виртуальную игру, задачей которой было поймать преступника.

– Так, может, останемся здесь еще на недельку?

– Рорк…

– Это была шутка, – хмыкнул он. – Пей шампанское. Ты напилась недостаточно для того, что я задумал.

– О? – У нее подпрыгнуло сердце, и она на мгновение почувствовала себя удивительно глупо. – И что же ты задумал?

– Лучше не буду рассказывать, – решил он. – Скажу только, что это займет все оставшиеся нам сорок восемь часов.

– Сорок восемь часов? – Она осушила свой бокал. – Когда приступаем?

– Лучше времени не терять… – начал он и замолк, услышав звонок. – Черт возьми! Я же велел всем освободить это помещение и не беспокоить нас. Оставайся здесь. – Он запахнул на ней халат, который только что собирался с нее снять. – Пойду пошлю их куда подальше.

– На обратном пути прихвати вторую бутылку, – велела она, допивая свое шампанское. – Эту кто-то выпил.

Рорк, улыбаясь, прошел через устланную пушистым ковром гостиную со стеклянным потолком. «Вот здесь мы и начнем – на ковре, со звездным небом над нами», – подумал он, на ходу вытаскивая из вазы белоснежную лилию. Надо будет показать Еве, что сообразительный мужчина может сделать с женщиной при помощи обыкновенного цветка.

Все еще улыбаясь, он вышел в холл, посмотрел в дверной «глазок» и увидел встревоженное лицо одного из инженеров.

– Картер? У вас неприятности?

Картер дрожащей рукой утер пот со лба.

– Сэр, прошу прощения… Боюсь, что да. Мне надо переговорить с вами.

– Хорошо. Одну минуту.

Рорк вздохнул и открыл дверь: если на стройке возникли какие-то проблемы, лучше уж разобраться с ними сразу же. Картер был одним из ведущих инженеров. Молодой, но удивительно способный и трудолюбивый.

– Вы по поводу купола в большом зале? – спросил Рорк, распахнув дверь. – Я думал, вы со всем разобрались.

– Нет… То есть да, сэр, разобрался. Все работает.

Тут Рорк увидел, что Картера в буквальном смысле трясет, и забыл о своем раздражении.

– Что, авария? – Он взял Картера за руку, провел в гостиную, усадил в кресло. – Кто-нибудь пострадал?

– Не знаю… Какая авария? – Картер смотрел куда-то в пустоту и, казалось, не понимал, что говорит Рорк. – Мисс… мадам… лейтенант! – обратился он к вошедшей в гостиную Еве и начал вставать, но снова рухнул в кресло как подкошенный.

– Он в шоке, – нахмурившись, объяснила Ева Рорку. – Принеси-ка немного своего бренди. – Она наклонилась над молодым человеком, заглянула ему в глаза. Зрачки у него были размером с булавочные головки. – Вас зовут Картер, да? Ну-ну, не волнуйтесь.

– Я… – сказал он едва слышно. – Я, кажется, сейчас…

Не дав ему договорить, Ева пригнула его голову к коленям.

– Дышите! Дышите как можно глубже. Глотните-ка бренди. Рорк! – Она, не оборачиваясь, протянула руку и взяла рюмку.

– Ради бога, Картер, не пугайте меня. Выпейте и соберитесь.

– Да, сэр.

Картер сделал глоток, и лицо его стало понемногу розоветь – то ли от бренди, то ли от смущения. Он кивнул, выпил еще и глубоко вздохнул.

– Простите. Я думал, что выдержу. Пошел сразу к вам. Я не знал, что делать, и решил, что так будет правильнее. – Он вдруг закрыл лицо руками, словно мальчишка, смотрящий ужастик по видео, и сказал быстро: – Дрю, Дрю Матиас, мой сосед… Он мертв!

Рорк остолбенел. Он прекрасно помнил Матиаса – молодой парень, рыжий, веснушчатый, спец по электронике.

– Что случилось, Картер?

– Я решил, что надо все рассказать вам. – Щеки Картера уже пылали. – И пришел сюда – к вам и к вашей жене. Подумал, что раз она из полиции, то знает, что нужно делать…

– А нужна полиция? – Увидев, как дрожит его рука, Ева забрала у него рюмку. – Почему нужна полиция?

– Кажется, в таких случаях вызывают полицию. Дело в том, что он… он покончил с собой, лейтенант. Он там висит, висит под потолком в гостиной. А лицо… Господи, какое у него лицо!

Он снова закрыл лицо руками. Ева повернулась к Рорку.

– Кто у тебя занимается такими вещами?

– Здесь есть служба безопасности, – сказал Рорк озабоченно. – Боюсь, вам придется взять дело в свои руки, лейтенант.

– Хорошо. Но мне кое-что понадобится. Диктофон, видеокамера, перчатки, пакеты для вещественных доказательств, пара кисточек…

Ева тяжело вздохнула. Наверняка здесь нет порошка для снятия отпечатков пальцев и многих других необходимых мелочей. Но что поделаешь?!

– Врач хотя бы здесь есть? Вызови его, Рорк, он будет медэкспертом. Пойду переоденусь.

Большая часть работающих на строительстве жила в уже достроенных частях здания. Картер и Матиас занимали номер с двумя спальнями. В лифте Ева протянула Рорку диктофон.

– Ты ведь умеешь с ним обращаться?

– Как-нибудь разберусь, – усмехнулся он: эти диктофоны выпускала одна из его фирм.

– Отлично. – Она попыталась улыбнуться. – Будешь моим подручным. Вы пойдете с нами, Картер?

– Да, конечно… – Но, когда лифт остановился на десятом этаже и они вышли в холл, Картер зашатался. Ладони стали влажными от пота, и ему пришлось дважды вытирать их, потому что замок отказывался открываться. Наконец дверь распахнулась, и тут Картер сделал шаг назад.

– Если можно, я предпочел бы не входить.

– Ждите здесь, – приказала ему Ева. – Вы мне можете понадобиться.

Она вошла внутрь. Комната была ярко освещена. Из встроенного в стену музыкального центра доносилась музыка – какой-то рок с надрывным вокалом, который напомнил Еве пение ее подруги Мэвис. Пол был выложен сине-голубыми плитами, и казалось, будто идешь по воде. Вдоль южной и северной стен стояло несколько компьютеров. На диване валялась сваленная в кучу одежда, на журнальном столике лежали виртуальные очки и две банки из-под пива, рядом стояла вазочка с солеными орешками и еще три банки пива.

Обнаженное тело Дрю Матиаса свисало с крюка синей стеклянной люстры в петле из скрученных простыней.

– Черт возьми! – выдохнула Ева. – Сколько ему было, Рорк, лет двадцать?

– Не больше, – ответил Рорк, глядя на мальчишеское лицо Матиаса. Оно было багровым, глаза выпучены, рот расползся в зловещем оскале. Что за предсмертное видение так страшно его развеселило?

– Ладно, посмотрим, что нам удастся сделать. Лейтенант Ева Даллас, полиция Нью-Йорка, ведет это дело до прибытия полиции из Гамильтона. Причина смерти пока не ясна. Погибший Дрю Матиас, отель «Олимпус», комната десять тридцать шесть…

– Подожди минутку, – сказал Рорк. Он уже привык к тому, как в одно мгновение она превращается из женщины в лейтенанта полиции. – Я хочу его снять.

– Пока не надо. Ему уже все равно, а я должна все зафиксировать на видео. Вы что-нибудь трогали, Картер? – спросила она, обернувшись к двери.

– Нет. – Он утер ладонью рот. – Я открыл дверь, вошел… И увидел его. Я… просто стоял – не знаю сколько, минуту, наверное. Я сразу понял, что он мертв.

– Вы лучше пройдите в свою комнату, – сказала Ева. – Полежите пока там. Мне надо будет с вами поговорить.

– Хорошо.

– Никому не звоните, – велела она.

– Не буду.

Ева подошла к двери, закрыла ее и посмотрела на Рорка. Их взгляды встретились. Она знала, о чем он подумал. О том, что некоторых людей – таких, как она, – всегда преследует чужая смерть.

– Что ж, начнем, – сказала Ева.

2

Врача звали Ванг, и он, как большинство врачей, работавших на курортах, был уже немолод. Он давно мог выйти на пенсию, но, как и многие другие его коллеги, предпочитал эту необременительную работу – лечить синяки и ссадины, давать таблетки от похмельного синдрома, время от времени проводить диспансеризацию персонала.

Однако труп он был способен распознать с первого взгляда.

– Мертв, – решительно заявил Ванг. Голос у него был чуть надтреснутый, с легким, почти неуловимым акцентом, лицо – желтоватое, испещренное сетью морщин, голова – лысая и блестящая, напоминающая бильярдный шар из пожелтевшей от времени слоновой кости.

– Это я и сама поняла. – Ева устало потерла глаза. Ей впервые пришлось столкнуться с курортным врачом, хотя слышала она о них немало. Они терпеть не могли, когда к их немногочисленным обязанностям прибавлялись какие-то новые. – Меня интересует время и причина смерти.

– Смерть от удушения. – Ванг дотронулся длинным узловатым пальцем до посиневшей полосы на шее. – От самоудушения. А время смерти – между десятью и одиннадцатью вечера. Сегодняшнего.

– Благодарю вас, доктор. – Ева не смогла сдержать саркастической улыбки. – На теле нет следов насилия, поэтому придется принять вашу версию о самоубийстве. Но меня интересует анализ крови: хочу выяснить, не находился ли умерший под воздействием наркотиков? Вы прописывали ему какие-либо лекарства?

– Точно сказать не могу, мне надо свериться со своими записями, но лицо его кажется мне знакомым. По прибытии он наверняка был у меня на диспансеризации.

– Это меня тоже интересует.

– Сделаю все, что в моих силах, миссис Рорк.

– Лейтенант Даллас, – поправила она его. – И прошу вас поторопиться, Ванг.

Ева снова посмотрела на тело. «Маленький человек, – подумала она. – Худенький, тщедушный. Мертвый…» Ей стало грустно – грустно оттого, что погиб человек совсем молодой, у которого впереди была вся жизнь. Она много раз видела, как смерть, особенно насильственная, меняет выражение человеческого лица, но такой странной, вернее, жуткой ухмылки не встречала никогда.

– Заберите тело, Ванг. А все сведения перешлите мне на компьютер. Мне надо будет связаться с его родственниками.

– Будет сделано, лейтенант Рорк.

Она вздохнула, но решила, что не станет заново объяснять, как ее зовут. Ванг вызвал санитаров, и тело унесли.

– Тебя это, кажется, позабавило? – буркнула Ева, повернувшись к Рорку.

– Что именно? – Рорк сделал вид, что не понял, о чем речь.

– То, как он меня назвал.

– А по-моему, прозвучало недурно? – Рорк погладил ее по щеке. – Очевидно, он просто пошутил. Шутки разряжают атмосферу.

– Да уж, твой доктор Ванг – остряк из остряков. – Она покачала головой. – Меня это злит. Просто чертовски.

– Не такое уж плохое имя…

– Да я уже не об этом, – мрачно усмехнулась Ева. – Я о мальчике. У него впереди было добрых полсотни лет жизни, а он взял и так запросто с ней расстался. Вот это меня и злит.

– Понимаю. – Он обнял ее за плечи. – Ты уверена, что это самоубийство?

– Во всяком случае, следов насилия на теле нет. И в комнате все в порядке. Мне, конечно, надо будет допросить Картера, но пока мне кажется, что Дрю Матиас пришел домой, зажег свет, включил музыку, выпил пару банок пива, возможно, поиграл в компьютерную игру… А потом снял простыни, скрутил из них веревку и сделал петлю, причем вполне профессионально. – Ева огляделась по сторонам, пытаясь представить, как все происходило. – Разделся, швырнул одежду в сторону, залез на стол. Видишь, там следы его ног. Веревку привязал к люстре, проверил, крепко ли держится, сунул голову в петлю – и спрыгнул.

Она взяла пульт дистанционного управления и положила его как вещественное доказательство в пластиковый пакет.

– Все происходило не так уж быстро. Интересно, что он не пытался сопротивляться, не попробовал ослабить затягивающуюся петлю. Иначе на шее остались бы следы от ногтей.