Помоги проекту - поделись книгой:
Влад Поляков
Варяги: Смута
Глава 1
От таких слов я чуть было не подпрыгнул на месте и… проснулся. Млин, приснится же такое! Кошмары, они порой такие кошмары. Замутненным спросонья взглядом обвел комнату глазами и, поняв, что еще только рассветать начало, решил еще поспать. Перевернулся на бок, обнял лежащую рядом и мирно спящую девушку и…
Твою же мать с присвистом в жерло действующего вулкана! Окончательно сбросив туманное состояние. Случающееся сразу после пробуждения, я все вспомнил. Сон был не совсем сон, а скорее воспоминание. То самое, случившееся чуть больше года тому назад. Так что сейчас я не в том городе, где родился и прожил более двух десятков лет. А в совсем другом месте. И времени!
Древняя Русь, Х-й век, куда я попал в тело ярла Хальфдана Мрачного по воле непонятного существа, проводящего эксперимент на предмет влияния отдельно взятой личности на временные потоки. По своей воле попал, как не странно. Почему? Все дело в твердом и подтвержденном общении, что потом, после смерти здесь. я вернусь в привычное мне время. К родным людям. А заодно и увижу те изменения, которые произойдут в результате совершенных здесь действий. Игра без проигрыша, как ни крути. Тут откажется лишь человек, далекий от самого понятия рискованной игры, без авантюрной струнки в душе. Но не я!
Год с хвостиком. И за проведенное здесь время мне удалось не то чтобы многое из задуманного, но вполне достаточное для этого периода. Вырос в числе хирд, куда заботливо отбирались не абы какие воины, а из числа мастеров клинка. Упрочилось влияние, причем заметно. Из второго эшелона вольных ярлов я выдвинулся на первые позиции. Пришлось попотеть, но дело того стоило. Но и врагов нажил — мама не горюй!
Да уж, врагов хватало. И дело не в большом числе, а в значимости. Главными из них были собственно великий князь Киевский Владимир Святославович, и стоящий за его плечом родной дядька, воевода Добрыня. Те двое, кто по сути и правил Русью. Нехорошо правил по моему искреннему убеждению. Потому и получилось, что я и они оказались по разные стороны баррикад, совсем по разные. Линия раздела — отношения с Византией и тесно связанная с этим попытка Владимира поменять веру на Руси.
Тут были сторонники как одного, так и другого пути. Ну а мне было куда легче действовать, проводя свои убеждения. Как-никак, а знание привычного мне варианта истории давало определенные бонусы. В том числе понимание того, что Русь попадала под жесткое влияние Византии. Не сразу, не прямо, но через тамошний патриархат. Ведь власть духовная в эти времена и в последующие века очень сильно влияла на светскую, порой так и вовсе ее превосходя.
Ну да хватит о грустном. Здесь и сейчас еще ничего не было решено, все только начиналось. Сейчас была поддержка со стороны многих вольных ярлов, части жречества, что поняла возможную для себя угрозу. Да и вообще, находящиеся сейчас на руке карты позволяли вести свою игру.
А еще друзья, побратимы. Те самые, кого я нашел здесь, кому мог без опаски доверить защищать свою спину. Единственное слабое звено уже хрупнуло, показав свою уязвимость. Зато оставшиеся… Гуннар Бешеный. Олег Камень, Магнус, он же жрец хитрого бога-трикстера Локи. Роксана по прозванию Змейка… но тут разговор особый. Не только друг и близкий человек, но еще и моя девушка, теперь законная супруга. Вот она, спит рядом, зарывшись лицом в подушку. Со своеобразным характером, воительница, на счету которой много трупов. Плюс командует всеми разведчиками-диверсантами хирда, их тут называют воинами-тенями. Вот только я ее сроду ни на кого не променяю, тут даже сомневаться не стоит.
Видимо, несколько разволновавшись, я неудачно пошевелился. Вот и разбудил Роксану. Та сладко потянулась, взглянула на уже не спящего меня, на рассвет за окном, после чего заявила:
— Неужто ты. Хальфдан, решил пораньше вставать? Добрый знак. А то в последний год привычку заимел затемно сидеть, а просыпаться поздно.
Ну-ну! Вообще-то этой привычке не год, а куда как больше времени, но Змейке об этом не скажешь. Так что рот на замок и отвечаем в совсем ином ключе:
— Проснулся из-за сна не слишком приятного, а потом на тебя спящую засмотрелся. Вид у тебя, мирно спящей, был очень уж притягивающий, глаз не оторвать.
— Опять ты за свое, — привычно для нас обоих засмущалась змейка. — Из меня красавица как из Магнуса жрец ромейского бога. Особенно с некоторых пор. Это тебе Фрейя глаза застилает… мне на радость.
Обняв все еще сильно комплексующую из за пораненной руки девушку, я лишь улыбнулся. Ничего, сейчас она уже куда как более раскована, чем перед собственно свадьбой. Сейчас конец листопада, октября по местному, в то время как свадьба была в его начале. Признаться, я хотел подождать, когда Роксана полностью выздоровеет, чтобы полученная рана перестала напоминать о себе, но не тут то было.
Политика, чтоб ей провалиться! Требовалось в кратчайшие сроки обозначить, что ярл Хальфдан Мрачный не просто жив-здоров, но еще и женится на достойной девице, подходящей по происхождению. А заодно совместить собственно свадьбу и встречу союзников — как ярлов, так и жрецов.
Повод, что ни говори, был выбран идеально. Свадьба не самого последнего из вольных ярлов, официально разосланные приглашения всем мало-мальски значимым персонам. Красота да и только. Вот они и съехались в Переяславль, да с немалой свитой, да с дарами и наилучшими пожеланиями. Не придерешься! Владимир Киевский и его псы скрипели зубами, но сказать ничего не могли, их бы просто не поняли. А помимо находящихся в одном с нами лагере части вольных ярлов и жрецов сюда могли приехать и те, кто еще не определился. Плюс те, кто хоть и держал сторону Владимира, но хотел разузнать. А что могут предложить на иной стороне.
— О чем думу думаешь, Мрачный?
— Да о том, что после прибытия Эйрика, Зигфрида и наших хирдманов из набега надо будет уже в своем кругу собраться и без лишнего шума отпраздновать нашу с тобой свадьбу еще разок. Возражать не станешь?
— И не подумаю! — воодушевилась Змейка. — То торжество было не столько для нас, сколько для дела. А вот это — для души. Да и вернутся они скоро, через несколько дней, не позже. Вести ведь хорошие с голубями прилетели.
Ну кто бы спорил! Наши ребятки отправились в набег, франков пощипать, в подходящее время. После смерти короля Лотаря во франкских землях было неспокойно, вот и решили, что такие земли как Вермандуа, Бретань, частично Нормандия просто напрашиваются на то. чтобы их хорошенько так пограбили. Собственно все получилось, как и планировали. Полтора десятка драккаров, более двух тысяч хирдманов — эта сила пронеслась ураганом по прибрежным селениям, городкам, малым крепостям, сметая все на своем пути без особых проблем.
Никакой массивной и малоценной добычи и уж тем более никакой ловли рабов-траллсов. Об этом заранее уговаривались с основными участниками набега. Только золото-серебро, ткани, бронзовые и медные изделия, ценимые в это время. Ну и оружие плюс доспехи, которые можно было брать так с тел побежденных, так и из арсеналов городков и крепостей.
Тактика быстрых налетов. Сломить сопротивление, если оно вообще есть, быстро вычистить все ценное и отступать, не увлекаясь грабежом и разгулом. Я уж не говорю о пьянках, которые вовсе недопустимы. При подобных раскладах крупные отряды франков просто не успевали подойти и навязать совсем не нужный хирдам бой. Что же до морских сражений, то связываться с семью-восемью крупными драккарами немногие решались. Не зря принято было решение не делить флот более чем напополам. Ну а при опасности две части вновь становились целым.
И все же два драккара было потеряно уже на завершающем этапе набега. Кто-то из франкских капитанов сумел просчитать не Эйрика Петлю, а Грама Золотого, кормчего и родственника Ратмира Карнаухого. Его драккары были прижаты к берегу превосходящими силами франков и Грам вынужден был принять бой, ожидая помощи от второго отряда.
Ее он получил, и тут уже франки попали меж двух огней. Более приспособленные для абордажных боев, обладающие как парусным, так и весельным ходом драккары по праву считались лучшими кораблями своего времени. А уж учитывая то что на румах сидели не рабы, а воины… В общем, уцелевшие, хоть и потрепанные корабли франков выходили из боя, оставляя менее везучих собратьев на растерзание детям Одина. Но на дно отправились и два драккара. Такова война, она никогда не обходилась без потерь.
Приятно вспоминать о таких вот вестях. Еще более радует скорое прибытие наших. А пока суть да дело, уже не только рассвело, день начался. Пора вставать, Хальфдан, давно пора. Тем более, что за завтраком еще со вчера планировали не просто собраться, но и поговорить о делах наших важных и неотложных.
Вздохнув, я выбрался из уютного, теплого ложа, за пределами которого было все же не лето, а октябрь месяц. Умыться, переодеться, соскоблить отросшую за сутки щетину. Все эти дела в здешних условиях хоть и стали делом привычным, но при воспоминаниях об уровне комфорта XXI-го века порой прошибало на ностальгию. Зато радовал с эстетической точки зрения процесс переодевания моей валькирии. Как бы она самокритично к себе не относилась, но все равно — краса да и только.
А вот донести до ее головы факт, что платья, тем более открытые. Ей очень к лицу и особенно к фигуре — это пока вне моих сил. Натура воительницы все так же протестовала против женственности одежд. Змейка просто опасалась, что подобный стиль убавит ей уважения среди воинов. На мой взгляд полная чушь, но пока сделать с этим что-либо было нереально. Ничего, подожду.
Выйдя вместе с Роксаной из наших общих теперь покоев, я привычно отметил, что троица хирдманов в коридоре все так же бдит, не расслабляясь ни на мгновение. Меры безопасности на высоком уровне. Трое у входа, еще пара несет караул у окон, дабы не случилось очередной пакости. И ведь не моя то инициатива — Гуннара с Магнусом, причем и простыми хирдманами тепло принятая. Всем им слишком хорошо памятно то самое покушение, случившееся прямо в моих покоях людьми Доброги, главы Тайной Стражи князя Владимира. Вот теперь и живу с надежной охраной под боком, возразить веских поводов не имея. Такова судьба тех, кто стремится к власти.
За столом нас уже ждали. Те трое побратимов, кому можно было верить всегда и во всем. Олег сидел. Уткнувшись носом в лист пергамента. Наверняка проверял статьи доходов-расходов, стремясь извернуться и увеличить первые и не особо раздувать вторые. Магнус попивал сильно разбавленное винцо, взирая куда-то в потолок. Он так часто делал, особенности мышления жрецов мне пока понять не удавалось, а как следует вникать в это не хватало времени, сил и частично даже желания. Как-нибудь потом, здесь время терпит. Ну а Гуннар, тот стоял у окна и смотрел на привычную суету во дворе. Впрочем, наше появление почуял. Сразу. Мигом обернулся и, слегка улыбнувшись, вымолвил:
— Хальфдан, Роксана… Доброго утречка.
Ответно поприветствовали и его, и остальных, после чего расположились за столом, где уже было все выставлено. У меня по утрам особого аппетита никогда не было. Так слегка перехватить и не больше. Поэтому весьма скоро я мог полностью сосредоточиться на делах. А их хватало.
Ну так что, Гуннар, вокруг Переяславля все то же творится?
— А пожалуй, — хмыкнул побратим, одновременно перемалывая крепкими зубами кусок тушеной поросятины. — Прознатчики киевские все так же крутятся на всех дорогах и тропах, следят за выезжающими и прибывающими. Пусть тешатся, от этого им толкового прибытка не случится.
— Сам знаю, что мышиная возня. Просто стараются нас из себя вывести Меня, признаться, другое интересует. То посольство, которое мы пощипали, оно не только доехать до Царьграда успело и доложить. Обратно скоро ли и с чем пожалуют?
Вопрос был не шуточный, собравшиеся тут это осознавали. Ведь Владимир Святославович, по всем сведениям и косвенным признакам, отнюдь не оставил свою идею заручиться поддержкой Византии. Более того, это была очень серьезная карта из имеющихся у него на руках.
— Самое крайнее по весне пожалуют. А если поспешат, то и зимой. Только мне сомнительно, — покривился Бешеный. — В Византии любят долго думать, медленно решать.
— Это лишь первая часть. А вторая…
— Тут даже гадать нечего, Мрачный. Привезут наметки договора меж Русью и Византией, а то и сам договор в нескольких видах. Или… Есть и еще одно сильное средство. Кровь!
— Не поняла, — вскинулась Змеяка. — Чья кровь?
— Родственная. Мы с Мрачным намедни разговаривали, он и подумал, книги греческие и ромейские полистав, любопытную мысль. Да что я то пересказывать буду, пусть он всем нам и скажет.
Сдал меня Гуннар, причем с потрохами. А ведь это и не мысль была, скорее вариация на тему известного мне из официальной истории и возможных вариантов в свете произошедшего уже тут, после моего попадания. И сейчас придется ее излагать уже перед всеми тут находящимися. Эх, сыроватая еще теория, до конца не продуманная. Ладно, понеслась.
— Любые договоренности между странами можно нарушить, что часто и случается. Зато есть средство, которое не то чтобы делает договор нерушимым, но позволяет существенно его укрепить. При его использовании семьи правителей становятся родственными.
— У Владимира жена Рогнеда Полоцкая и несколько признанных наложниц, — проворчал Магнус. — А византийский базилевс не захочет отдавать кого-то из своих родственниц второй жженой или вообще наложницей. И гордость не позволит, и их христианская вера.
— Верно говоришь и про Владимира, и про мысли ромейского базилевса. Беда в том, что одно и виду упускаешь, — нерадостно усмехнулся я. — Смена Владимиром веры на христианскую сделает его жену незаконной. Тут или заново по их обрядам свадьбу играть, причем жених и невеста оба должны быть крещеными, или… Вот посуди сам, зачем Владимиру тогда Рогнеда, которая ненавидит его до глубины души?
Вокруг повисло гробовое молчание. Мысли, которые витали в воздухе, определенно являлись не самыми радужными. Тут люди собрались умные, многих иллюзий давно лишившиеся. Понимали, что Рогнеда для Владимира и особенно Добрыни если и не исчерпала свою полезность, то близка к этому.
Я же знал и другое. В прежнем варианте истории Владимир именно что женился на сестре базилевса Василия Болгаробойцы Анне, разведясь с Рогнедой и сослав тут обратно в Полоцк вместе с сыном Изяславом. Правда под очень плотный надзор, что неудивительно после попытки его прикончить. Но тогда и сейчас — две большие разницы. Тогда она не представляла уже угрозы. Сейчас же… Трон под Красносолнечным нашим начал поскрипывать, поэтому он, с подачи Добрыни, родственника своего и наставника, может пойти на более жесткие меры.
Первым решился нарушить тишину Гуннар. И не с общими словами. а с вполне конкретными, к делу прямое отношение имеющими:
— Если все так, недолго Рогнеде жить осталось. Вскорости после того, как договор с ромеями заключен будет, сгинет наследница покойного князя Полоцкого Рогволда.
— Почему так? — усомнилась Змейка. — Хотел бы избавиться, мог сделать это и раньше. Так ведь до сего дня жива, хоть и под строгим надзором, и мужа своего за дело ненавидит, и бежать пытается.
Бешеный промолчал, как и я с Олегом. Все потому, что тут наиболее весомо мог возразить Магнус со своим статусом жреца. Что он и сделал.
— До его желания связать себя договорами с Византией мнение жрецов имело для него значение. Он опасался утратить поддержку. Сейчас все изменилось, мы для него враги, пусть это и скрывается. Я согласен с Гуннаром — Рогнеда долго не проживет. А может и ее старший сын, Изяслав. Сам Владимир навряд ли помыслит про последнее, а вот Добрыня может.
— Но…
— Насчет старшего сына Рогнеды клинком по воде начертано, — я накрыл ладонь Змейки своей, слегка сжав. Так она немного успокаивалась, по опыту знаю. — А вот сама Рогнеда живой для него опасна. Куда, как ты думаешь, они кинется, освободившись от ненавистного муженька?
— Полоцк!
— А там еще есть те, кто помнит Рогволда. И ярлы, которые из-за последних событий недовольны князем Киевским. Ну так что, отпустит ли Владимир Рогнеду, станет ли подвергать опасности частицу своей власти, на сей раз над Полоцком?
Вопрос был риторическим, ответа не него не требовалось. Зато во весь рост поднималась проблема, решать которую нам было не то что необходимо, но желательно. И озвучить ее, к моему удивлению, решил наш казначей, Олег Камень. Уже давно отложив в сторону листы пергамента, он откашлялся, прочищая горло, и тихо проговорил:
— Я сейчас не просто как варяг говорю и побратим… Хотя по чести надо это непотребство остановить еще до попытки его свершения, то так. Рогнеда полезна Владимиру и Добрыне мертвой, а нам живой. Думайте, а я свое слово сказал. А казны у нас на многое хватит, даже если не рассчитывать на добычу с франкского набега, которую вот-вот привезут. Прости, Мрачный, но дары гостей, на твоей с Роксаной свадьбе- это такой праздник для казны был, что мне его долго не забыть.
Змейка пробормотала что-то относительно этих самых даров. Так мной толком и не расслышанное. Однако помню, что большинство подарков, хоть и весьма ценных, оставило девушку равнодушным. Но их пользу для нас она признавала. Равно как и я.
Что же до слов Олега, то они были как бальзам по сердцу! Если один из побратимов проявляет интерес к использованию нынешней жены Владимира Святославовича в наших целях, то глупо не воспользоваться инициативой. Да и по человечески жалко Рогнеду. Жить с тем, кто тебя изнасиловал, убил родителей… Ад на земле, больше и сказать нечего. Хотя сложно будет дельный план придумать, это я чую. Для начала же надо одобрить выдвинутую Олегом идею.
— Поддерживаю сказанное тобой, брат. И для чести нашей это будет, да и польза очевидна. Только не приступать же нам к Киеву с требованием выдать Рогнеду Рогволдовну. Посмеются над нами и правильно сделают.
Друзья заулыбались, понимая юмор ситуации. Зато никакого отторжения самой идеи у них на лицах не возникло, что уже само по себе было добрым знаком. Следовательно, ситуацию следовало прокачивать всерьез, уже сейчас создавая первые наброски плана. Того, который вскоре предстоит реализовывать.
— Дельные придумки у кого есть? — с ходу поинтересовался я. — Или хотя бы подступы к людям в Киеве, что способны обсказать нам творящееся вокруг княгини?
— Владимир давно уже отдал поручения своим людям оградить жену почт от всего общения с миром за пределами дворца. А Доброга привык хорошо выполнять порученное, — с кислой миной на лице произнес Гуннар. — Верных княгине людей внутри дворца очень мало. Лишь ее личные слуги и несколько охранников.
— И все? Верится с трудом. Как я слышал, она женщина деятельная, с норовом, не привыкла сидеть, сложа руки.
— Верно, Мрачный. Она могла заручиться поддержкой кого-то из слуг, охранников, может и из дружины своего мужа. Но как то вызнать? Доброга лютует, при малейшем подозрении на связь с нами или другими вольными ярлами головы летят с плеч. Сейчас и звон золота не может помочь заиметь видоков внутри дворцовых стен. Боятся.
Ну, на легкий путь я и не рассчитывал. Надо искать обходные дорожки, не столь очевидные для главы Тайной Стражи и его подручных. Понять, кто имеет доступ к княгине и на кого мы можем рассчитывать как на надежного курьера. Дальние родичи? Смешно, семья полоцкого князя Рогволда была вырезана, что же до побратимов и просто друзей, что остались живы и относительно влиятельны… Их и на выстрел к Рогнеде не подпустят! Доброга лис хитрый, жизнью умудренный, его на такое не поймать.
Вот оно! Есть еще те, кто хоть и не без труда, но могут добиться встречи с княгиней. Такой встречи, на которой получится поговорить на серьезную, интересующую нас и ее тему.
Видимо я не удержался, позволил эмоциям отразиться на лице раньше времени. Иначе Роксана не заметила бы. Хм, а может она уже научилась чувствовать и сквозь маску отрешенности и задумчивости.
— Давай уж, ярл-муж, говори свою думу, — и в довесок к словам слегка ущипнула за бок. Больно не было, но не заметить этот ее знак внимания было нереально. Вот такие они у моей валькирии, если на людях.
— Магнус ее будет в жизнь воплощать, да не сам по причинам понятным.
— Это что значит?
— Да то и значит, что пока Владимир как бы чтит наших богов, он не сможет оградить себя и свою жену от общения с видным и влиятельным жречеством, — усмехнулся я. — Не поймут его, совсем не поймут. А новый неприятный слух, который может поползти после отказа в приеме жрецов, сейчас нашим врагам не нужен.
Высказанная мысль не растворилась в небытии, но повисла в воздухе. Ожидая дальнейшего развития. Змейка согласно закивала, Гуннар и Олег изобразили на лице улыбки. Магнус же призадумался, похоже, начиная думать над реализацией идеи.
— Жрицы Лады, что любви и браку покровительствует и по сути иным ликом Фрейи является, могут при некоторых обрядах оставаться наедине с женщиной. Над коей они проводятся. Но простые жрицы до великокняжеского дворца не дойдут.
— Значит надо искать непростых, — парировал я, но видя, что Магнус нахмурился, понял, что таких связей он не имеет. Ладно, видоизменим задачу. — Сможем уговориться насчет влиятельных жрецов, которые захотят с делом важным или предложением к Владимиру появиться? А уж к ним привяжем и простых жриц Лады. При таких делах они тоже смогут с княгиней пообщаться. Передать ей наши слова.
— Лучше послание!
— Верно, Змейка. Рогнеда женщина от лишнего доверия к людям давно избавившаяся. Зато мою руку на грамотке может если не сама узнать, то через других удостовериться.
Общее направление было выбрано, теперь основная работа ложилась на Магнуса. Из тут присутствующих только он был жрецом. Значит, ему с ними и договариваться, в том числе и насчет придумки повода визита делегации к Владимиру Святославовичу. Придумают, договорятся, в этом никто не сомневался. Просто хочется, чтобы все сладилось побыстрее и понадежнее.
Только не Рогнедой единой. Были и другие интересы, более приземленные. К примеру, связанные с расширением хирда хлопоты. И насчет этого больше всех мог поведать Гуннар, взявший на себя часть тех вопросов, которыми раньше занимался Ярополк. Временно, конечно, поскольку я планировал перераспределить их между Змейкой и Эйриком. Но первая нуждалась еще в паре недель отдыха для полного восстановления физических и душевных сил. Второй же все это время был в набеге. В итоге имеем ровно то, что имеем.
— Побитые ярлы успели вернуться с тех двух неудачных набегов, с которыми их Владимир нас сильно обманул. Кому больше досталось, кому меньше. но никто не получил больше. чем потерял, — начал я издалека. — А у нас хирд, у нас большие задумки на грядущее. Вот я к тебе, Гуннар, и обращаюсь. Скажи веское слово. А начет возможностей казны Олег добавит, если надобность возникнет.
Поделиться книгой: