Назад в СССР

– Вау!

– Думаю, нам с тобой бы не помешало постепенно вступить в это дело. Об этом пока знают единицы.

– Что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты потихоньку набрал мне процентов пять Растехнологий. Только осторожно. Покупай через разные фирмы, чтобы никто не заподозрил, что кто-то серьезно ими заинтересовался. Мой фонд не должен засветиться.

– Как всегда.

– Да, это ведь просто бизнес.

Андрей кивнул головой:

– Сколько ты готов потратить?

– Десять миллионов долларов. Может, двенадцать.

– Хорошо.

– Кстати, да… ты и себе можешь прикупить мусорный заводик или акций Растеха. Информация надежная. Я в игре.

– Нет… – Андрей на минуту задумался, потом сказал равнодушно: – Я просто на этом немного заработаю и, пожалуй, все…

– Все?! – удивился Антон.

– Да, мне много не надо.

– С каких это пор?

Андрей достал из спортивной сумки серебряную фляжку, отвинтил крышку и сделал большой глоток. Потом пожал плечами и сделал еще один глоток. Антон внимательно смотрел на друга:

– Тебя что-то беспокоит?

Андрей покачал головой.

– У меня дома есть джакузи, бассейн, зал с тренажерами, а я как последний дурак прихожу сюда, чтобы бегать на устаревшей модели… Почему?

Он еще раз приложился к фляжке и, отхлебнув, протянул ее Антону.

– Я и сам себе в последнее время задаю подобные вопросы, – ответил Антон и взял фляжку в руки.

– Наверное, это от одиночества…

Антон подумал немного и спросил:

– У тебя ведь есть жена, любовница… или две, друзья, работа… Разве ты одинок?

Андрей некоторое время сидел, словно оцепенев. Потом пробормотал:

– Да – я только вчера это понял, когда смотрел на труп.

– На труп?

– Угу…

– …А что ты с ним сделал?

– Ничего. Заехал в лес и выбросил.

– Почему в лес?

– А куда надо было? В бюро находок?

Антон поднес фляжку ко рту, но глотка не сделал. Заметил:

– Ну… Отвез бы в какой-нибудь морг.

– Знаешь, – произнес Андрей после паузы, – это был мужчина в костюме и с галстуком.

– Ну и что? Подумаешь…

– Дело в том, что костюм и галстук были похожи на мои… Вернее, они были точно такие же… – Он поморщил лоб. – Точно такие же, представляешь…

– Да… – ответил Антон, подумав. – Видно, ты кому-то здорово насолил.

– И размер у него был мой. Я проверил бирки.

– Ты проверил бирки у трупа?

– Да.

– Зачем?

– Не знаю, что на меня нашло…

– Что?

– Что-то вроде мистического ужаса…

Оба надолго замолчали.

– И что дальше? – не выдержал Антон.

– Я же говорил – бросил труп в лесу и уехал. Даже не похоронил беднягу.

– И никто тебя не видел?

– Нет.

– Тогда расслабься…

– Я и пытаюсь… Но дело в том, что я задумался…

– О чем?

– О том, как нелепо все устроено… И что каждого из нас преследует свой собственный рок. Понимаешь?

– Мертвецы всегда навевают подобные мысли, – заметил Антон. – В любом случае об этом лучше не думать.

Андрей некоторое время сидел и просто по-стариковски качал головой. Потом сказал негромко:

– И еще я думал о жизни.

– О жизни?

– Да…

– Зачем?

Он помолчал и глянул куда-то в сторону:

– Иногда приходится…

– Ну и что… что ты понял?

Андрей пожал плечами:

– Ни черта… Ни черта я не понял, вот в чем беда…

Антон взял из рук друга фляжку и сделал большой глоток.

– Господи, – поморщился он. – Это же лимонад! Черт побери! Ты пьешь гребаный лимонад!

– Да, а что такого?

Антон бросил фляжку под ноги.

– У меня в машине есть хороший вискарь. Хочешь, принесу?

– Нет.

– Ты не хочешь отметить сделку? – удивленно переспросил Антон.

– Нет. Спасибо.

Потом Антон долго и пристально смотрел на друга. Андрей повернулся и в свою очередь уставился на него.

– Что? – спросил он.

– Я тебя не узнаю.

– Я сам себя не узнаю, – ответил Андрей, поднялся и стал одеваться.

Когда Антон вышел на стоянку, спортивного «Бентли» Андрея уже не было. Антон подошел к своему «Мерседесу», открыл багажник и бросил туда сумку с вещами. Его взгляд остановился на бутылке виски, лежащей внизу. Он достал ее, отвинтил колпачок и изрядно глотнул. Потом опустил руку, посмотрел по сторонам и сказал:

– Вот, такая сделка, а он выпить не хочет!

После этого он глотнул еще, завинтил колпачок, сел за руль и выехал с автостоянки.

Через полчаса он был уже у себя в офисе в башне «Федерация» и из окна смотрел на простирающийся внизу город. Можно было сказать, что он лежал весь пред ним, распластавшись, как женщина, доступная, развратная, ярко накрашенная и совершенно лишенная чувств. Единственный город в России, где мечты иногда сбываются… Город-призрак, город-фантом… И либо ты его имеешь, подумал Антон, либо он тебя – других вариантов нет.

Антон сел в кресло и нажал в зуммер. Он соединил его с секретаршей.

– Да, Антон Александрович…

– Корейцы не задерживаются?

– Нет, через пять минут я их встречаю.

– Хорошо. Я иду в переговорную комнату.

Антон подошел к бару и налил в стакан немного виски. Сделав пару глотков, он потянулся к пульту, чтобы выключить работающий без звука телевизор. Но его заинтересовало происходящее на экране. Он подошел ближе и включил звук. В пол-экрана – лицо репортера, позади – толпа с транспарантами над головами. Журналистка передавала репортаж о забастовке рабочих большого металлургического комбината в Новочепецке, о требованиях по выплате зарплат, о разных социальных льготах, их решимости идти до конца, вплоть до перекрытия Транссибирской магистрали.

Антон стал всматриваться в лица забастовщиков, которые крупно снимал оператор. Темные, мрачные, жестокие лица мужчин и растерянные – женщин и детей. Они стояли, сбившись в кучу, и смотрели прямо в объектив. Одеты они были все крайне бедно. В минуты, когда человек доведен до полного отчаяния, он становится похож на загнанного в угол зверя и мало от него чем отличается, подумал Антон. Эти люди вполне в состоянии перекрыть Транссиб. А если это произойдет, акции комбината будут стоить дешевле бумаги, на которой они напечатаны. И тогда…

Антон прошелся по кабинету и остановился у окна. «Тогда я смогу их купить по цене конфетных фантиков и потом немного заработать на перепродаже. Или много, если правительство встанет перед ними на колени… К бабке не ходи – тут пахнет жареным». Антон поставил пустой стакан на стол и прошел в переговорную комнату. Через минуту появились корейцы. Их было пятеро – пятеро мужчин в черных костюмах и женщина-переводчик – миловидная, но тоже с примесью корейской крови.

Все расселись по своим местам и после взаимных приветствий и общих фраз, которые всегда говорят в подобных случаях, Антон перешел к делу. Он рассказал об инвестиционном фонде «Инвест Ренессанс», который возглавляет уже три года, о его приоритетной деятельности на фондовом рынке России – рынке, растущем быстрее других и хотя специфичном, но имеющем свои подводные камни, и безусловно, одном из самых перспективных среди развивающихся стран. Антон долго говорил об инвестиционном портфеле и в конце подчеркнул, что их фонд работает только с голубыми фишками и компаниями, гарантирующими рост и безусловный возврат вложенных средств.

Помощник включил презентацию, и Антон водил лазерной указкой по экрану на стене напротив. Он сыпал цифрами, нисколько не сомневаясь, что корейцы это все прекрасно знают и сейчас между ними происходит то, что бывает у собак, когда они первый раз встречаются. Псы нюхают друг друга, уткнувшись носами, и в этот момент решают, иметь дело с другим или не иметь. У людей ритуалы, конечно, сложнее, но это, однако, не отменяет их сути.

Корейцы смотрели на диаграммы и кивали своими черными птичьими головами.

Антон продолжал говорить известные всем цифры, а про себя подумал, как было проще обойти всех этих корейцев и просто, ничего не говоря, потереться носами. Кстати, у кого-то из племен Африки или аборигенов Австралии этот ритуал остался. Как бы это упростило жизнь – по запаху определять, кто твой враг, а кто твой друг. Ведь женщину мы выбираем не только глазами, но и по запаху. И никто не скажет, что важнее.

Потом был обмен мнениями и прочие формальности, и в конце, как итог, корейцы подтвердили готовность начать работу с новым фондом и берут время на выработку решения о сумме инвестиций. Условились встретиться через три недели, когда юристы подготовят необходимые для подписи документы.

И тут Антон не удержался – шальная мысль промелькнула в его голове, и в следующий момент уже он обращался к переводчице и просил ее перевести его просьбу. Смысл ее заключался в том, что Антон хочет потереться с ними носами. Ни больше ни меньше. Переводчица перевела.

Наступила долгая пауза.

– Они не против? – спросил Антон.

Переводчица перевела вопрос, и тут наконец все, как по команде, закивали головами.

Тогда Антон обошел молча стоящих корейцев, обнял каждого за плечи и потерся носом о нос. Пусть думают, что этот русский немного ненормальный и эксцентричный. Пусть думают, что то, что писал о русских Достоевский, – чистая правда. Почему нет?