"Мерценарий"

Маадэр повернул налево, в узкий глухой двор. Где-то рядом работал дряхлый бензиновый генератор, его звонкий и вместе с тем рычащий клекот рвал плотную ночную тишину в мелкие обрывки, можно было не бояться, что под ногой звякнет, выдав, бутылка, или зазвенит потревоженная проволока. Из окон доносился неприятный затхлый запах плохого дрожжевого теста, наверно когда-то здесь была фабрика. Маадэр отступил на два шага от угла и замер. Благодаря Вурму все окружающее он видел почти также хорошо, как и днем, только без тени - за это придется расплачиваться головной болью и жжением в роговице, но это будет потом.

Преследователь подошел почти вплотную, видимо он шел по следу руководствуясь одним лишь зрением и это обнадеживало, иногда случайные и непредсказуемые мутации Девятого давали весьма неприятные результаты. Маадэр не любил встречать в схватке что-то подобное, пусть даже способное всего лишь видеть в темноте, как и он. Он вообще предпочитал не вступать в схватку, если не был уверен в своем преимуществе.

Три шага. Два. Один.

Когда преследователь бесшумно вынырнул из-за угла, Маадэр коротким рассчитанным движением ткнул его собранными в щепотку пальцами в кадык и почти сразу нанес сокрушающий боковой удар левой. Искусственные синтетические волокна его левой руки сокращались гораздо быстрее, чем любые гликолитические мышечные волокна, основанные на медлительности биологических реакций несовершенного человеческого тела. Пожалуй, вложил даже чересчур много силы – собственные суставы тревожно загудели – слабая и ненадежная плоть не поспевала за обостренными Вурмом реакциями и лучшими достижениями военных протезистов. Удар пришелся преследователю в плечо, мгновенно превратив его в месиво из костей и хрящей, а руку – в беспомощный отросток.

Напряженное тело преследователя мгновенно обмякло, но Маадэр никогда не уповал на болевой шок. Никогда не знаешь, какой сюрприз преподнесет нервная система незнакомого человека. У некоторых обитателей Пасифе вроде нарко или хлодвигов она зачастую была настолько изувечена и перестроена, что на обычные раздражители реагировала самым непредсказуемым образом. Маадэр встряхнул нападавшего и с силой припечатал к забору, чтоб рассмотреть. А рассмотрев, выругался сквозь зубы.

Не нарко. Не хлодвиг. Лепр.

Судя по всему, молодой. Во всех смыслах. Лицо еще можно принять за человеческое, но кожа на нем ноздреватая, рыхлая, точно и не лицо вовсе, а некачественная маска из старого прогнившего пластика. Глаза – две залитых гноем щели, каким-то образом еще способных источать страх и боль. Голосовые связки, вероятно, были уже тронуты болезнью, вместо крика лепр издал беспокойный птичий возглас. Из вывернутой под неестественным углом руки на асфальт шлепнулся заточенный металлический штырь. Который наверняка бы уже торчал у Маадэра между лопаток, окажись он медленнее хотя бы на половину секунды.

Маадэр не собирался бить преследователя еще раз. Всякое прикосновение к лепру вызывало в нем отвращение. Он выпустил калеку и сделал шаг назад, держа револьвер в опущенной руке. Если лепр сочтет, что у него остались шансы на победу и устремится в новую атаку, несложно будет продырявить ему живот.

Но лепр не собирался драться. Забыв про штырь, подвывая и придерживая уцелевшей рукой беспомощную культю, из плеча которой торчали неровные серые осколки кости, он не оборачиваясь бросился бежать по переулку. То ли надеялся найти укрытие в знакомых ему как обрубки собственных пальцев улочках, то ли попросту подчинился боли и страху, слепо гнавшим его прочь.

Маадэр брезгливо обтер левую руку о стену, поднял "Корсо" и поймав покрытую лохмотьями и струпьями удаляющуюся спину, похожую на тряпку, которую гонит ветром в узкой трубе, дважды нажал на спуск. Выстрелы треснули сухо и громко, лепр выгнулся, будто попытался на бегу расправить невидимые крылья, врезался боком в стену и рухнул на землю, скрывшись за грудой мусора.

«Добьешь?» - безразлично спросил Вурд.

«Нет нужды, - скупо ответил Маадэр. Растворяющий в нейронах эндорфин не располагал к разговору, - Патроны снаряжены ардоритом. А кровь в его жилах такая же, как у всякого человека. Ублюдок уже сгорел, сожженный изнутри».

Маадэр быстро вынул из барабана две горячие желтые гильзы, ссыпал их в карман и вложил вместо них два патрона из кармана в плаще. Бессмысленная предосторожность, но так уж привык.

«Ненавижу лепров, - Маадэр спрятал «Корсо» в кобуру, - Удивительно мерзкая порода.

Стоит показать лепру хотя бы рубль, и через полчаса за тобой будет виться целая сотня его родственников».

«Ты сам виноват, хозяин, - "хозяин" Вурм употреблял редко и всякий раз со злорадством, которое Маадэр воспринимал тонким уколом в затылке, - Здесь нечего искать. Дохлое дело. Никто не найдет двух хлодвигов с контейнером даже если пропустит через мелкое сито весь Девятый."

«Да, - неохотно признал Маадэр, - Это дохляк. Стоило взять аванс и забыть про все это. Но иногда по-глупому везет на таких мелочах, особенно когда того не ждешь».

«Ты потратил впустую четыре часа и три грамма эндоморфа. Зная, что шанса практически нет. Ты стареешь и утрачиваешь хватку, Маадэр. Это нехороший знак».

«Иногда приходится шевелить задницей, - буркнул тот, - Иначе через полгода все клиенты будут знать, что старик Этельберд горазд только брать авансы и тянуть резину. Не хочу умереть с голоду».

«Никто из твоих осведомителей ничего не знает. Лепры-осведомители молчат. Ты можешь рыскать здесь еще несколько лет».

«Я возвращаюсь. Скажу Зигана, что хлодвигов на планете нет. Может удастся его раскрутить еще на пару сотен, убедив в том, что они сбежали на Ио или Юпитер. А сейчас я хочу перекусить. Тебе что-то надо?»

«Глюкоза. Я немного выжат».

«Будет тебе глюкоза, хитрый змей, если потерпишь полчаса. Лучшая глюкоза, которую можно раздобыть на этом шарике окаменевших экскрементов, который вертится в космосе и именуется Пасифе. Главное убраться отсюда, пока не пришлось разбираться с другими лепрами. Встречу того старика, отстрелю ему то, что осталось от носа…»

Убедившись, что вокруг тихо, Маадэр бесшумно нырнул в боковой узкий переулок и через миг исчез.

3

Бар был старый, из тех, что строили много лет назад.

Снаружи он напоминал не очень больших размеров куб правильной формы, все грани которого были немного вогнуты внутрь и полупрозрачны. Как причудливая елочная игрушка, которую кто-то увеличил во много раз и воткнул в серый бетон Восьмого. Когда-то грани светились изнутри и мягкий карамельный цвет перетекал от одной к другой. Это должно было выглядеть красиво. Бару было много лет, вероятно, он появился во времена заселения Пасифе. Последний хозяин не спешил тратить киловатты впустую, а стеклянные панели со всех сторон потрескались, отчего елочная игрушка превратилась в покрытый трещинами бесформенный осколок. Кое-где панелей не было вовсе - просто черные провалы, из которых торчали опаленные хвосты проводки.

«Как кусок космического льда, свалившийся на Пасифе», - подумал Маадэр. Похожих баров было немало раскидано в пригородных секторах Восьмого, где уже не было стеклянных и стальных спиц мегаполиса, но и паленый запах Девятого пока сюда не слишком доносился.

Как правило, здесь было спокойно.

Маадэр заказал мясное рагу, два куска ржаного натурального хлеба и сладкий кофе. Подобное расточительство было не к месту, вполне можно было ограничиться порцией сублимата и сахарозы, но отказаться от соблазна, когда в кармане еще лежал непотраченный задаток, оказалось сложно. Рагу было пресным, узкие куски мяса напоминали скорее сухие комки сои, но после двух недель на хайдае и скверном корейском рисе Маадэр не собирался жаловаться. Он ел медленно, осторожно пережевывая пищу и ни на секунду не выпуская из поля зрения помещения. "Корсо" холодным маленьким насекомым прижимался к ребрам. Как и Маадэр, он всегда был готов к неожиданностям.

Кофе был сладким до приторности, Маадэр пил его с отвращением. Сам он никогда не подумал бы так испортить благородный напиток, но со мнением одного существа из одиннадцати миллионов жителей планеты ему считаться приходилось. Да и оно не было человеком.

«Достаточно, Вурм?»

«Да. Баланс почти в норме. Мне надо еще немного белков».

«С каких пор ты любишь белок?»

«Подлатать твои мышцы, идиот».

«Хорошо. Я взял мясо. Хорошее, не сублимат».

Когда Вурм ел, Маадэр ощущал легкое жжение где-то в районе гайморовых пазух. Как и он сам, Вурм ел долго, обстоятельно и терпеливо. Чтобы отобрать из крови достаточное количество необходимых ему веществ, Вурму приходилось тратить до получаса. Зато он ни разу не жаловался на неопрятную сервировку или некачественное обслуживание. В некоторых случаях ему было куда проще.

Маадэр мог ему только завидовать. Для него еда все еще оставалась чем-то большим, чем механическим процессом поглощения коктейля из белков, углеводов и жиров вперемешку с жирными кислотами и микроэлементами. Он сам не отказался бы провести время в каком-то более приятном месте. Более… чистом. И менее пропахшим теми запахами, которое оставляет после себя гигантский организм человечества, вне зависимости от планеты, запахами, давно распространившимися на всю Солнечную систему, включая Юпитер и окрестности.

Людей вокруг было прилично - сырой и прохладный вечер заставлял людей искать тепло и свет, они стягивались как одурманенные призрачным мерцанием лампы насекомые, также молча ели, пили контрабандный ром, читали газеты. Этот бар был частью их жизни. Рабочие с окраинных заводов, мелкие коммерсанты, недорогие проститутки, стареющие охранники, уставшие курьеры, неоперившийся молодняк, промышляющий чем-то по ночам - всех их тянуло к свету. Маадэр рассеяно смотрел на потускневшие лица, полустершиеся, как изображения людей на старых монетах, на маслянистые глаза, почти утратившие способность мигать, уставшие тягучие взгляды которых можно было почувствовать кожей. Ровно бурлящая вялая человеческая биомасса, поверхность которой всегда спокойна и однородна. Они были довольны. Алкоголь и дешевый шань-си постепенно вымывали из их глаз коровью грустную усталость, взгляд становился быстрым, лица краснели. Их губы начинали чувствовать вкус жизни.

Маадэр никогда не любил наблюдать за людьми, это занятие окончательно опротивело ему довольно много лет назад, но в этом зрелище он находил некоторое удовольствие. Глухие ритмы техно-джаза и неяркое освещение только подчеркивали те трансформации, которые происходили здесь, в отгороженном треснутым стеклом небольшом кусочке пространства. Налитые угрюмым тяжелым соком люди хмелели даже не от рома - у них будто раскрывались по всему телу невидимые поры, через которые выпаривалось все, что скопилось за день. И разноцветные хищные змейки хаоса обустраивали логова в пустых черных провалах их глаз.

- Развлечения? - тихо спросил человек в кепке с низко надвинутым козырьком, выплавляясь из пестрого многоцветия тел. Часть толпы. Он распространял такой же хмелящий мускусный запах. Еще одно насекомое, вьющееся в бешенном, страстном и отвратительном танце жизни.

- Что именно? - спросил Маадэр.

- Оксиморфон, теноциклидин, - его голос был таким мягким, что слова плавали в нем, тускло отсвечивая. Маадэр опять помотал головой - остатки эндоморфа еще рассасывались в крови, - Шань-си...

- Нет.

- Есть мальчики, - доверительно сказал человек. Из-под козырька смотрел коричневый человеческий глаз, в котором, как мошка в янтаре, застыл неподвижный равнодушный зрачок. Голос же был очень доброжелательный и отчасти даже застенчивый.

- Мальчики...

- Двадцать рублей в час.

Маадэр вздохнул. Пряный и в то же время тошнотворный запах жизни уже свербил у корня языка, хотелось забыть про ждущий снаружи вечер, похожий на сырую парящую тряпку, про хищные ледяные ветра, шныряющие бродячими собаками у самой земли, про злое свечение безразличных звезд и оранжевый глаз Юпитера в небе. Хотелось сделать вид, что это просто вечер, а он - просто обычный человек. Влиться в гудящую толпу, впитать ее запах, принять ее маскировочную окраску. Украсть кусочек чужой жизни, в которой тепло, сухо и спокойно. Хотя бы на один вечер...

«Забудь. Деньги еще пригодятся», - насытившийся Вурм настороженно наблюдал глазами Маадэра за происходящим.

«Я помню. Не сверби в ухе, червь».

- Не сейчас.

Человек понимающе кивнул, улыбнулся и через две секунды уже снова слился с толпой. Маадэру подумалось, что если взять огромное сито и процедить все содержимое бара, то и тогда не удастся найти никаких его следов.

«Не хочу чтоб ты опять спустил все, что есть в кармане за два дня».

«Очень трогательная забота, спасибо», - думать с язвительными интонациями было непросто.

«Не стоит, - ответил Вурм и добавил, - Если ты помнишь, я могу находить пищу не только в кофе"».

Маадэр это помнил. Хотя это было одной из тех вещей, которые хорошо бы было забыть.

«Ты закончил жрать?»

«Да. Я сыт».

«Тогда уходим», - Маадэр деланно небрежным жестом уронил на стойку бара десятирублевую ассигнацию, - «Здесь становится душно».

«Здесь есть войс-терминал", - некстати заметил Вурм.

«Я заметил. Что с того?»

«Позвони отсюда Зигана».

«Не вижу смысла. Все, что я нашел за последние шесть часов – одного дохлого лепра. Едва ли Зигана посчитает его равноценной заменой своей пропажи».

«Но у него хотя бы появится впечатление, что ты занялся его пропажей всерьез. И ты сможешь попросить увеличения аванса».

«Беру свои слова назад, - улыбнулся Маадэр, - Ты не червяк. Ты старый мудрый змей».

Если бы у Вурма было бы лицо, сейчас бы оно ухмылялось. Однако лица у него не было. Почти как и всего остального.

Войс-терминал был у стены - старый неуклюжий аппарат с помутневшим от времени пластиком и желтыми кнопками. От него пахло плохим табаком и чужим потом. Трубка выглядела так, словно являлась вместилищем всех существующих на Пасифе инфекций и микроскопических паразитов.

Маадэр быстро набрал номер и стал ждать, когда треск и шипение в трубке исчезнут.

- Да... – резко выдохнул голос Зигана.

- Этельберд Маадэр. На счет...

- Да-да. Я помню, кто вы.

- Просто подумал, что стоит держать вас в курсе событий. Дело в том, что...

Голос у Зигана был странный. Узнаваемый, но резкий и напряженный. Такой, что могли вот-вот треснуть динамики. Во время встречи он говорил совсем иначе.

- Господин Маадэр, мне нужна ваша помощь.

- Она уже у вас есть.

- Нет, вы не поняли, - бросил Зигана нетерпеливо. Маадэр очень хорошо представил, как бегают сейчас его глаза за тонким стеклом линз, - Прямо сейчас!

Зигана определенно был возбужден и, кажется, напуган.

- Говорите, - коротко произнес Маадэр.

- За мной следят. От офиса. Я... - динамик сухо треснул, - Не знаю, сколько их, но я чувствую. За мной идут.

- Возвращайтесь обратно, - приказал Маадэр, - У вас должна быть охрана. Запритесь и...

- Поздно. Меня отсекли от здания.

- У вас переносной войсер, как я понял. Вызовите по нему жандармов, всего и дел.

- Я не стану вызывать жандармов, - процедил Зигана, хрипло дыша, - Мне нужны вы.

Удивительно принципиальный человек, подумалось Маадэру, знает, что ему грозит опасность, но не желает обращаться к жандармам. Эта принципиальность, пожалуй, отольется ему в дополнительные пару сотен…

- Вы меня слышите? – в голосе Зигана послышались откровенно панические нотки.

- Слышу. Где вы сейчас?

- Второй сектор, северо-запад. Вы сможете помочь мне сейчас?

«Второй... - пробормотал Вурм, - недалеко. Можно добраться на спид-кэбе за десять минут. Пятнадцать, не больше».

- Могу, - Маадэр позволил себе паузу, с удовольствием чувствуя, как от волн страха собеседника дрожат динамики, - Но, как вы понимаете, это...

- Ваш гонорар будет увеличен, - быстро сказал тот, - На… соответствующую сумму.

- Буду через... м-м-ммм... Десять минут. Двигайтесь в сторону офисов "Химтека", там сейчас должно быть людно. Не показывайте, что вы заметили преследование. Не совершайте каких действий, которые могли бы спровоцировать преследователей. И ждите.

Маадэр вздохнул и прервал связь, с наслаждением треснув грязным пластиком трубки по аппарату.

- А дело, выходит, не такое и скучное, как мне сперва казалось. По крайней мере, мы с тобой можем рассчитывать на нескучный вечер.

Вурм промолчал.

4