Повелитель железа

В тот же день и час, когда министр колоний совещался с полковником Хейсом, в районе доков и верфей Калькутты происходило необычайное оживление.

Несколько слов о Калькутте.

Калькутта – это главный город Индии и резиденция вице-короля.

На полтора миллиона жителей приходится всего 6000 европейцев.

В Калькутте имеется много протестантских и католических церквей и ни одного индусского храма.

Напрасно читатель будет ожидать увидеть в Калькутте хоть тень восточной экзотики.

Отвратительные бронзовые и мраморные памятники.

Плоские, скучные музеи. Начисто выбритые и умеренно подстриженные европейские парки. Ботанический и зоологический сады, щеголяющие общипанными пальмами и лиловыми обезьянами.

На улицах – полосатые тенты кафе, киоски с прохладительной водой, меняльные столы под зонтиками. Зеркальные стекла банков, школ и правительственных учреждений.

Здесь ничто не напоминает Азию. И только на окраинах, в рабочих кварталах, где решетчатые корпуса доков и стальные хоботы подъемных кранов, полные каменноугольной пыли, шлака и зноя, мелькает пестрая смесь разноцветных рабов.

Здесь желтые китайские кули изнемогают под тяжестью непосильных нош, здесь индусские подростки с провалившимися лихорадочными глазами жуют бетель, сплевывая в пыль красную слюну… Здесь тысячи и тысячи рабочих бьют молотками по листовому железу, клепают, куют, строгают, смазывают маслом горячие суставы машин, умирают у огненных топок…

Итак, в районе доков происходило необычайное волнение.

Уже давно прогудели фабричные гудки. Невыносимо тяжелый трудовой день окончился. Темные тропические сумерки надвигались на землю, зажигая массы земных и небесных огней.

Но окончившие работу рабочие не расходились по домам. Густыми черными толпами они шли по узким и душным переулкам предместий в одном направлении.

Гул голосов стоял над окрестностями. То там, то здесь вспыхивали огоньки трубок и папирос, вырывая из тьмы худые и твердые лица.

Изредка можно было расслышать фразы, сказанные на разных наречиях.

– Наконец-то он приехал.

– Говорят, что он бежал из бомбейской тюрьмы.

– За его поимку была назначена крупная награда.

– О, Рамашандра сумел провести этих тупоголовых шпиков.

– Вчера был митинг в профсоюзе ткачей. Там говорил Рамашандра. Я слышал его. Он говорил, что время избавления близко… Надо еще немножко потерпеть, и мы навсегда сбросим со своей шеи этих кровопийцев англичан Уже скоро мы захватим в свои руки фабрики и заводы и устроим свою жизнь по-новому.

На громадном пустыре, примыкающем к докам "Акционерного общества Реджинальд Симпль", собралась громадная толпа.

Уже была черная тропическая ночь. Крупные созвездия висели в тяжелом небе, как кисти горящего винограда.

Газовые фонари кое-где мерцали тусклыми могильными светляками.

Толпа ждала.

Вдруг послышался топот, и головы всех повернулись вправо. Там из-за двух фабричных корпусов появились люди с факелами. Багрово-красные их языки бросали причудливые тени на унылые кирпичные стены.

– Он идет. Вон Рамашандра!

– Покажите мне его. Я не вижу.

– Тише, тише.

Тысячи глаз впились в приближающуюся фигуру Рамашандры. Его узкое смуглое лицо, облитое маслянистым заревом факелов, казалось бронзовым. На его голове был тюрбан.

– Да здравствует Рамашандра!..

Рамашандра улыбнулся и быстро вскочил на штабель каменного угля. Теперь он был виден всем. Он сделал жест рукой. Толпа умолкла. Он сказал:

– Товарищи! Я пришел к вам, чтобы предупредить вас. Вам всем, конечно, известно содержание радио "Повелителя железа". Он, этот таинственный "повелитель", требует всеобщего разоружения в целях сохранения мира. Эту песню об общем мире мы слышим, товарищи, уже давно от социал-пацифистов или, вернее, социал-предателей и знаем ей цену. Нам пускают пыль в глаза. Я не сомневаюсь, что пресловутое радио не более не менее как очередная провокационная стряпня господина министра колоний. Еще бы, господину министру колоний было бы весьма выгодно, если бы мы во имя всеобщего мира сложили оружие и отказались от вооруженной борьбы. Но этого не будет. Мы слишком сильны. Близок день, когда пролетариат Индии подымется как один человек на своих угнетателей и сбросит их со своей шеи.

– Долой угнетателей!

– Да здравствует Рамашандра!

– Да здравствуют Советы!

– Долой социал-предателей!

Послышались крики.

Рамашандра улыбнулся. Его лицо сияло. Он водворил тишину и продолжал:

– Товарищи! За последние два месяца я посетил главнейшие города Индии и говорил с рабочими Бомбея, Коломбо, Мадраса, Бенареса, Дели. Наши партийные организации сильны как никогда и готовы в любой момент начать вооруженное восстание. Правда, еще во многих местах Индии в массах царят религиозные предрассудки, и господа англичане, при любезном содействии жрецов, попов, йогов и прочей сволочи, ловко играют на народной темноте. Но я думаю, что в ближайшее время нам удастся с этим покончить.

– Долой жрецов!

– Итак, товарищи, – сказал Рамашандра, водворяя тишину, – призываю вас к выдержке и дисциплине! Еще немного и…

В этот момент раздались свистки полицейских. Факелы заколебались.

Толпа шарахнулась в сторону. Хлопнул выстрел.

– Мы окружены полицией! Рамашандра, спасайся!

Но было уже поздно. Низенький коренастый человек вскочил, потрясая револьвером, на штабель угля и очутился рядом с Рамашандрой.

– Рамашандра, вождь коммунистов, именем короля ты арестован!

– Нас предали! Среди нас переодетые полицейские! – пронеслось над толпой.

Послышался шум полицейских автомобилей.

Тогда Рамашандра отшатнулся назад и нанес страшный удар кулаком снизу вверх в подбородок сыщика. Сыщик раскинул руки и свалился вниз.

– Да здравствует коммунизм!!! – закричал Рамашандра.

Не менее десяти пуль пропело над его тюрбаном. Последний факел погас.

Рамашандра соскочил в толпу и скрылся.

Гремели выстрелы разъяренных полицейских.

Глава третья

В редакции газеты "Вечерний пожар"

Приблизительно в это же самое время редактор московской газеты «Вечерний пожар» нервно постучал мундштуком свежей папиросы по крышке портсигара, кинул папиросу в рот и поднес к ее кончику пламя почти догоревшей спички. Его пенсне тревожно вспыхнуло. Он пустил через ноздри сердитую струю дыма и позвонил.

В дверь просунулась голова секретаря.

– Я не вижу сенсаций. Со времени "Подземного Кремля" ни одной приличной сенсации, – строго сказал редактор, глядя на ручные часы, которые показывали без четверти двенадцать. – Через пятнадцать минут мы обязаны сдать весь материал. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Сенсации будут, – ответила голова секретаря.

Редактор заложил руки за спину и прошелся по кабинету.

Собственно говоря, нужно было обладать чудовищной фантазией, чтобы назвать кабинетом эту стеклянную коробку 4x5, устроенную в углу редакционного зала, где три лихих машинистки с замашками призовых пулеметчиков насиловали свои ундервуды, выставив из растрепанных причесок острые уши.

Трое молодых людей, размахивая шляпами и стараясь перекричать стук машинок и голоса друг друга, диктовали статьи. Это был традиционный полуденный финиш трех московских газетных чемпионов, которые со вчерашнего вечера охотились за сенсациями.

Регистраторша меланхолично размечала красным карандашом последний номер газеты. Провинциальный поэт терпеливо сидел в углу, положив на тощие колени полное собрание своих сочинений. Вот уже вторую неделю он с настойчивостью римского трибуна дожидался сладостного мига, когда его наконец примет редактор. Девочка в сером платье несла восемь кружек чаю – по четыре в каждой руке. В соседней комнате кассир кричал кому-то, что без записки редактора денег все равно не даст. Секретарь грузил курьера материалом.

– Точка. Конец, – воскликнул с невероятным торжеством первый из молодых людей.

– Точка. Конец, – сказал другой.

– Точка. Конец, – поспешил подтвердить третий.

Машинистки привычным движением спрятали уши в прически, вырвали из машинок листы и сунули носы в карманные зеркальца.

Молодые люди схватили свои статьи и ринулись к стеклянной полуматовой двери редакторского аквариума.

Часы редактора показывали без пяти минут двенадцать.

– Сенсации? – подозрительно спросил редактор.

– Что касается меня, то сенсация, – гордо сказал первый молодой человек.

Второй быстро положил статью на редакторский стол.

– Можете не читая отправлять в набор. Сенсация.

Третий хлопнул себя шляпой по груди и, захлебываясь, врскликнул:.

– Насчет сенсационности моего материала не может быть двух мнений. Рекомендую повысить тираж номера по крайней мере на пять тысяч.

– Не все сразу, – строго сказал редактор, поднимая над головой папиросу, – по очереди. Что у вас, Изумрудов?

– У меня сенсационнейшее интервью по поводу последних событий в Индии с видными представи…

– Хорошо. Довольно. Я вас понял. Из двухсот строк вашей статьи пятнадцать избранных будут использованы в ближайшем номере. У вас, Шик?

Шик победоносно улыбнулся. Он сказал, отчеканивая каждое слово:

– Племянник Шерлока Холмса, сын Майкрофта Холмса – молодой лондонский сыщик Стэнли Холмс, восходящая звезда Скотленд-Ярда и гроза криминального мира Англии: краткая биография с приложением портрета, а также сенсационнейшее интервью по этому поводу с виднейшими представителями уголов…

– Довольно. Беру портрет и биографию. Интервью можете оставить себе. Что у вас, Королев?

– У меня "Повелитель железа", – скромно сказал Королев.

С этими словами он передал редактору сенсационную радиограмму.

Редактор внимательно прочел сообщение и сказал: – Гм…

Потом прочел еще раз и ничего не сказал.

Прочтя же сообщение в третий раз, редактор забегал вокруг письменного стола, размахивая руками и бормоча:

– Или сумасшедший, или дурак, или негодяй… Человек в здравом уме и твердой памяти (если он негодяй и не дурак) никогда не напишет такой наглой и хвастливой галиматьи… Хотя… Хотя… Черт возьми, а вдруг действительно есть такой "Повелитель железа"? А вдруг? А, Королев, вдруг действительно есть такой человек? Что тогда? А, Королев, что тогда?

– Тогда его надо… Его надо… – замялся Королев.

– Проинтервьюировать, – подхватил редактор, – и достать…

– Портрет, – перебил редактора Королев.

Редактор обогнул письменный стол еще раз, потом пробежался по кабинету и, опрокинув четыре стула, в изнеможении опустился в кресло.

– Нет, Королев, – сказал он, – его нельзя проинтервьюировать. И сфотографировать его нельзя, потому что… потому что… Потому что его нет. Он не существует.

Редактор грустно задумался. Потом вскочил с кресла и закричал тонким голосом:

– А если он, черт возьми, существует, то где же его искать?.. Как его найти? А, Королев, как его найти?..

Редактор сложил молитвенно руки на груди и продолжал:

– О, если бы это было возможно. О, если бы его можно было найти и сфотографировать. О, тогда наш тираж поднялся бы в десять раз. Тогда, Королев, наш "Вечерний пожар" покрыл бы себя неувядаемой славой. О, тогда…

Редактор осекся и махнул рукой.

– Впрочем, нет, Королев, никакого "Повелителя железа" нет. Это просто сумасшедший или шутник, захотевший одурачить весь мир.

Редактор закурил новую папиросу и минуту подумал.

Потом потер лоб и сказал: