По зову судьбы

– У тебя есть какие-нибудь идеи, дитя? – леди Вала пыталась отвлечь девушку, она понимала, как ту страшит предстоящий разговор с отцом.

– Да, бабушка, – Нада вытерла мокрое от слёз лицо, – ещё в Портсмуте я сказала кузине Деборе, что встретила в этой поездке интересного мужчину, который проявил ко мне искренние чувства, и я не смогла удержаться, отдалась ему. Но я добавила, что мы с ним обручились. А потом он отправился с королём на континент. И я теперь буду ждать его возвращения, чтобы предстать с ним перед алтарём.

– Неплохо придумано, малышка, – усмехнулась старая женщина, – совсем неплохо. А кто-то знает истинное положение дел?

– Знает Брэд, я не стала отказываться, когда он меня спросил, – призналась Нада. – Но он обещал сохранить мою тайну. И, кажется, догадываются его друзья. Особенно Кристофер Эллиот, бабушка, – он проявил ко мне определённый интерес, этого нельзя было не заметить.

– Брэд тебя не выдаст, он хороший мальчик, – успокоила девушку старая женщина. – А Чарльз и Кристофер порядочные молодые люди. Будем надеяться на их молчание.

Так и сложилась легенда, которую предстояло узнать всем обитателям замка. Оставалось только придумать имя мифического возлюбленного Нады, отправившегося воевать вместе с королём Ричардом. Постепенно новость распространилась среди обитателей Лейк-Касла. Тяжело было сделать признание матери, не ожидавшей от единственной дочери ничего подобного. Леди Элис была женщиной, не знакомой с сильными чувствами. Она, безусловно, любила своего мужа, заботилась о нём и всячески ему угождала. Но пожара любовной страсти не знала никогда. Ей были непонятны переживания Нады. Она просто приняла всё как есть, и изъявила готовность заботиться о дочери, как это может сделать только мать.

Очень трудным был для Нады разговор с отцом. В общих чертах барон Кевин уже был введён в курс дела женой. Но с дочерью на эту тему ещё не говорил. И Нада решилась. Она попросила отца встретиться с ней на бабушкином камне над озером, чтобы никто не помешал их беседе. Отец согласился. И вот они сидят вдвоём над синим озером, глядя на воду.

– Я очень виновата перед тобой, папа, – прервала молчание девушка, – и теперь готова принять и твоё порицание, и твой гнев, и наказание, которое ты мне назначишь. Это твоё отцовское право. Но я хочу, чтобы ты знал – то, что известно в замке, ещё не вся правда. Истину ведает пока только бабушка, а сейчас узнаешь и ты.

– Ты меня пугаешь, девочка, – повернулся к ней барон, – что может быть ещё страшнее? Над тобой надругались? Тебя принудили? Скажи, и я отомщу обидчику.

– О нет, отец, – Нада взглянула на него искоса, – я сама, по доброй воле, пошла в объятия этого мужчины. Только никакого обручения не было. И мужчина этот вовсе не неизвестный рыцарь. Это король Англии Ричард, папа, Ричард Львиное Сердце, и он вполне заслуживает своё прозвище. Другого такого мужчины нет на свете. И я ни одной минуты не сожалею, что была с ним. Две недели счастья и теперь ребёнок от него. Вся моя прошлая жизнь была только для этого. И теперь я стерплю всё. Но никогда, слышишь, папа, никогда я не предам эту любовь.

Барон Кевин был ошарашен, обескуражен, буквально сбит с ног тем, что услышал. Он смотрел на дочь широко открытыми глазами. Потом веко его дёрнулось, лицо дрогнуло.

– Девочка моя, моя бедная девочка, – прошептал он. – Ты стала на трудный путь. И жизнь твоя не будет лёгкой. Но пока я жив, я защищу и тебя, и твоего ребёнка. Подумать только! В нашем замке родится дитя короля!

У Нады отлегло от сердца. Отец не разгневался на неё, не прогнал прочь и не грозит никакими карами.

– Я не ослышалась? Ты не гневаешься на меня, папа? – уточнила она.

– Не скажу, что рад принять всё это, – сознался барон, – но могу тебя понять. Любовь – сильное чувство. Наша бабушка знает об этом больше других. А сердиться на тебя бессмысленно. Нужно подумать о том, как сделать положение наименее острым. Расскажи мне более подробно о короле.

И Нада рассказала отцу о Ричарде всё, что могла позволить себе произнести вслух. Рассказала, что он любил её, вопреки своей привычке не задерживаться долго возле одной женщины. О его незаконнорожденном сыне Филиппе, признанном им. О его желании иметь сына от неё. И ещё о королеве Алиеноре, о её добрых словах и пожеланиях.

– И он был честен со мной, отец, – добавила она, – не обещал того, чего не мог исполнить. И был искренне огорчён нашей разлукой. Этого не скроешь.

– Да, доченька, закрутила нас жизнь, – произнёс, наконец, барон. – Будем стараться выйти из этого положения достойно.

И они принялись обсуждать легенду о неизвестном рыцаре, обручившемся с Надой в Портсмуте. Решили назвать его Филиппом де Ланом, а со временем сообщить о его гибели на полях сражений.

– И я просила короля Ричарда за Брэда, папа, – добавила в конце Нада, – он обещал мне присмотреть за нашим мальчиком.

Последнее сообщение не могло не порадовать барона. Он очень переживал за младшего сына, но другого пути для мальчика завоевать себе место под солнцем не видел. И если сам король окажет ему покровительство, Брэд сможет далеко пойти. Мальчик неглуп, смел и отважен, и достаточно силён.

Разговор, так страшивший Наду, прошёл гораздо легче, чем она опасалась. И теперь девушка, почти лишившись сил, сидела на большом камне, прижавшись к отцовскому плечу. А барон обнимал её и ласково поглаживал по руке, успокаивая и утешая.

Дальше покатились дни. Лето незаметно сдало свои позиции осени, всё вокруг окрасилось в золотые и багряные цвета. Нада чувствовала себя совсем неплохо, но её положение уже становилось заметным. К этому нужно было привыкать и ей, и окружающим.

В начале сентября возвратился, наконец, домой наследник барона. Ричард возмужал, повзрослел, стал выше ростом и шире в плечах. Ну, совсем взрослый мужчина, хотя на самом деле ему исполнилось только шестнадцать лет, он был всего на год старше Брэда. Нужно было подумать о том, чтобы найти ему невесту.

А вскоре пришло известие из Уинстона. На день Святого Михаила намечена свадьба Деборы с сэром Хэмфри Стэнтоном. Все члены семьи, разумеется, приглашены.

К назначенному сроку в Уинстон отправились барон Лорэл с супругой, их сын и дочь. Их радостно встретили в замке графа Хьюберта – всё-таки не так часто родственники появлялись здесь всем семейством. Дебора удивлённо расширила глаза, увидев Наду, – положение кузины было уже достаточно заметным. Девушка улыбнулась ей и кивнула – поговорим, мол, позднее. Как всегда после долгой разлуки у родственников было множество тем для разговора, и вечер прошёл быстро. А на следующее утро было венчание. Дебора была очень хороша в новом нарядном платье. Мать подарила ей драгоценности. И самым дорогим из подарков считала нежно-розовое жемчужное ожерелье.

– Это ожерелье, доченька, мне подарила на свадьбу моя приёмная мать, которую я очень любила и люблю, – леди Алисия улыбнулась сквозь набежавшие слёзы. – Она тогда пожелала мне счастья в любви и замужней жизни. И всё, чего она для меня хотела, сбылось. Я счастливо прожила с твоим отцом много лет. Другой жизни и другого мужчины мне не надо.

Женщина смахнула слёзы и продолжила:

– Теперь я дарю его тебе, с огромной любовью и пожеланием безоблачного счастья с мужчиной, которого ты наконец-то соизволила заметить и принять в качестве мужа. Сэр Хэмфри хороший человек. Он, конечно, не слишком богат и знатен, но твой отец оценил его достоинства как сильного и верного слову мужчины. И потом, его замок здесь же, на севере, совсем недалеко от нас. Ты же знаешь, как любит тебя отец, и как ему тяжело с тобой расстаться. Мне тоже по душе, что ты будешь близко. Будь же счастлива, девочка моя. И надень это ожерелье прямо сейчас. Так сделала когда-то леди Вала, моя мать, и так поступаю я.

Графиня застегнула замочек розовой нитки жемчуга на шее дочери, и ожерелье засияло, засветилось на нежной коже, оттеняя белизну лица. Дебора поискала глазами своего жениха, а, найдя, улыбнулась ему – его глаза были прикованы к ней. В них светилась любовь, а ещё волнение. Наступил самый торжественный миг.

Дебора с радостью шла под венец с этим сильным мужчиной, который никогда не унизит её и не позволит никому нанести ей вред. В это она верила несокрушимо. Теперь, после многих дней общения на юге и в пути, она знала своего жениха намного лучше, чем раньше.

Прежде всего, он оказался не так стар, как она думала в самом начале их знакомства, – всего на шесть лет старше её. Просто его суровость придавала ему солидности. Но теперь она хорошо знала, как умеют улыбаться его глаза, какими нежными бывают губы. Несколько поцелуев, которыми они успели обменяться, вселили в неё надежду, что и во всём остальном на любовном поприще он так же умел и опытен.

И ещё Дебору до слёз тронула его история, которую он поведал ей во время одной из остановок на долгом пути с юга.

Сэр Хэмфри Стэнтон был безземельным рыцарем, младшим сыном в многодетной семье небогатого дворянина из Лестершира. Он зарабатывал себе на жизнь, выступая на многочисленных турнирах на континенте. Там он и познакомился с сэром Хью Мортимером, владельцем небольшого, но крепкого замка на севере страны. После нескольких встреч мужчин связали добрые отношения. И сэр Хью очень обрадовался, встретив своего давнего знакомого в Йорке, когда там происходила очередная стычка между людьми принца Джона и саксонцами. Пожилой мужчина пригласил своего молодого друга к себе в замок и там удивил его неожиданным предложением. Он готов был отдать ему в жёны свою единственную дочь и наследницу Эмилию, поскольку сам был уже очень болен и боялся оставить любимое дитя на произвол судьбы.

Сэр Хэмфри с радостью принял предложение, и вскоре они сыграли свадьбу. А через полтора месяца его тестя не стало – он умер во сне. Эмилия была хорошей девушкой и стала замечательной женой. Сэр Хэмфри крепко привязался к ней, особенно когда узнал, что супруга уже носит под сердцем его ребёнка.

Несчастье пришло, как всегда, неожиданно. Случилось так, что сэру Хэмфри пришлось отлучиться из своего замка буквально на пару дней. Однако, вернувшись, он застал жуткую картину – его замок был разорён и разграблен, а жена – мертва. Выяснилось, что вскоре после его отъезда перед воротами замка остановился мужчина, который был знаком хозяйке, – насколько она помнила, этот человек несколько раз приезжал к её отцу. Леди был неведомо, что этот рыцарь просил у отца её руки, но получил отказ и затаил в душе лютую злобу. Попав в замок, он мгновенно превратился из ягнёнка, каким прикидывался, в злобного волка. Сумев впустить за ворота своих сообщников, он принялся грабить замок. Но, прежде всего, пожелал завладеть женщиной, в руке которой ему было отказано. Он был настойчив и злобен, был готов на всё, чтобы добиться своего. Испуганная Эмилия бросилась бежать от насильника и, взлетев на самый верх башни, кинулась вниз. Так сэр Хэмфри потерял и жену, и не рождённого ещё ребёнка.

Замок он восстановил и значительно укрепил, употребив на это деньги, оставшиеся от приданого жены. Злодея он нашёл и убил собственной рукой. Но горя это не уменьшило. И лишь попав во владения графа Хьюберта и увидев его красавицу-дочь, рыцарь немного отошёл душой. Здесь ему, однако, не повезло – Дебора ему отказала. И он снова отправился на континент, чтобы немного развеять тяжёлые воспоминания и заработать средств привычным для него способом – сражаясь на турнирах. Возвращаясь в Англию, он задержался в Лондоне, чтобы увидеть короля Ричарда. Остальное ей было известно.

И вот теперь судьба связывает их навек – рыцаря Хэмфри Стэнтона и красавицу Дебору, дочь графа Хьюберта. Оба произнесли брачные обеты твёрдым голосом, а потом повернулись лицом друг к другу, и Дебора утонула в тёмных глазах, открыто обещавших ей любовь и горячую страсть. Поцелуй, скрепивший их брак, оказался глубоким и долгим – обоим было уже трудно сдерживать желание близости. Окружающие понятливо улыбались – эти двое были давно уже не дети и шли к своему браку долго и непростым путём.

Дебору проводили в её комнату, где она желала переодеться к праздничному пиру. Сэр Хэмфри тоже беспрепятственно проник туда. Он кивнул, улыбнувшись, служанке. Та поняла и оставила молодых наедине.

– Я готов помочь вам переодеться, любовь моя, – заявил новоявленный супруг, – хотя больше всего мне хочется вас раздеть и увидеть, наконец, ваше роскошное тело. И любить его, и ласкать.

Голос его стал хриплым, а руки действовали быстро и умело. Когда глазам его предстало волшебное зрелище её наготы, во взгляде вспыхнул огонь. Дебора же смело встретила его желание и поощрила супруга зазывной улыбкой и лёгким движением бедер. Тут сэр Хэмфри совсем потерял голову. Вскоре они уже сплелись телами, и нежные стоны женщины заглушил утробный первобытный рык мужчины. Опомнились они не сразу.

– Ой, нас же ждут в зале, – проговорила Дебора, придя в себя. – Мне нужно одеться.

– Сейчас я помогу вам, моё сокровище, – муж улыбнулся ей, – но помните, что эту ночь спать вам не придётся. То, что я испробовал только что, зажгло в моей крови бушующее пламя, которое вряд ли утолит и целая неделя, проведённая с вами в одной постели.

Дебора довольно улыбнулась. Ей и в голову не пришло смущаться и изображать ненужную скромность.

– Я рада слышать это, супруг мой, – ответила она на откровенное признание мужа, – потому что хочу вас так же горячо и страстно. И готова на неделю в постели. Помните теперь – вы обещали.

Они рассмеялись и быстро привели себя в порядок. Когда молодожёны появились в общем зале, всем присутствующим стало понятно, что они весьма довольны друг другом. Дебора была счастлива и не скрывала этого. Мать удовлетворённо улыбнулась – она была рада за дочь.

Нада улучила момент и поздравила кузину с обретённым супружеским счастьем.

– Ты прямо вся светишься, Дебора, – проговорила тихонько, – видно, этот мужчина сумел показать тебе, что такое настоящая любовь.

– Не то слово, дорогая, – ответила кузина так же тихо, – и я была последней дурочкой, когда отказалась от него несколько лет назад. Теперь нам предстоит навёрстывать упущенное. Но я не имею ничего против. Он замечательный мужчина.

– Я рада за тебя, милая, – Нада обняла кузину, – пусть твоё счастье будет долгим.

И они разошлись. Дебора устремилась навстречу горячему взгляду мужа, который притягивал её. И довольно вздохнула, оказавшись в кольце его рук.

Устроенный графом Хьюбертом праздничный пир в честь бракосочетания его дочери был великолепен. Граф стремился превзойти себя самого, чтобы сделать праздник лучше и ярче, чем несколько лет назад, когда упрямица Дебора выходила замуж за того никчёмного мальчишку. Граф и до сих пор не смог понять, как тогда удалось его дочери уговорить его. Правда, он знал и хорошо помнил, что всегда, с самого рождения обожал свою единственную дочь, которая была очаровательной крошкой в детстве и стала прекрасной женщиной, когда выросла. Чтобы сделать этот праздник ещё более ярким и порадовать своего зятя, граф организовал небольшой рыцарский турнир, если можно так выразиться, – то, что можно было сделать в пределах его замка. Тем более что король Ричард снял запрет на это любимое всеми зрелище. Конечно, конных выездов не предполагалось, на это не было соответствующего места, но помериться силой и воинским умением было вполне доступно. К большому сожалению графа ни одного из его сыновей не было сейчас в замке. Все они – и наследник титула Джонатан, и Рональд, и Лоренс – отправились на континент вслед за королём. Не усидели дома. С опозданием, но последовали за своим монархом. Тем более что оба младших сына рассчитывали получить в этой войне собственные земли.

Давно уже не было в живых доблестного воина, который когда-то оберегал юного Уильяма, тогда бывшего ещё только наследником старого графа. Но выучка, которую он дал воинам замка, сохранилась. А принявший на себя обязанности новый командир гарнизона хорошо поддерживал воинский дух в Уинстоне. Самое время сейчас было порадовать своих воинов прекрасной забавой и вдохновить их на дальнейшее совершенствование своих навыков и умений. Вот и сэру Хэмфри Стэнтону будет случай показать, чему он научился в многочисленных рыцарских турнирах на континенте.

Глава 5

Желающих помахать мечом рыцарей съехалось в Уинстон немного, но это были люди, отлично владеющие оружием и имеющие немалый опыт, – именно то, чего желал граф Хьюберт.

Один из них, граф Роберт Грэй, приходился сводным братом хозяину владения. Их мать леди Адела долгое время была женой старого графа Хьюберта, а потом вышла замуж за мужчину, которого любила много лет. Лорд Джеймс Грэй дал ей долгожданное счастье и двух сыновей. Старший из них принял после смерти отца титул и управлял землями Гринхила, а младший Фрэнсис Грэй, жил на восточном побережье в полученном его отцом владении, когда король Генрих щедро наградил северян, оказавших ему реальную помощь в быстрой победе над шотландским королём. О нём немного было известно здесь. Братья ни разу не виделись после разлуки. Но из не слишком частых писем семья знала, что лорду Фрэнсису удалось ещё увеличить свои владения, удачно женившись на дочери владельца примыкавших к его замку земель. Правда, через несколько лет он в период эпидемии потерял и жену и сына-наследника. Осталась одна только дочь, которую лорд назвал Аделой в честь горячо любимой им матери.

Граф Грэй впервые взял в руки оружие ещё мальчишкой, во время войны с Шотландией. С тех пор воевать ему не приходилось, да и он, если говорить честно, не испытывал большой тяги к битвам. Однако хорошо понимал, что держать в руках меч должен уметь каждый мужчина, желающий сохранить то, чем владеет, и уберечь дорогих ему людей. Ему было, что защищать, и своё воинское умение он поддерживал ежедневными тренировками. Граф, конечно, понимал, что не ему тягаться с умелыми рыцарями, имеющими богатый опыт турнирных встреч на континенте. И, тем не менее, испробовать свои силы хотелось. И было очень поучительно посмотреть на воинские состязания, как ему самому, так и командиру гарнизона его замка, которого граф прихватил с собой.

Сэр Патрик Эллиот, наследник рыцаря Тимоти Эллиота из замка Денвент-Касл на западе страны, напротив, был воинственным и очень любил сражения. Ему приходилось частенько меряться силами с драчливыми и неуёмными соседями по ту сторону границы. И хотя он в целом не имел ничего против шотландцев – всё-таки его мать была из их племени – своих соседей он побивал не раз и очень гордился своими победами. Он был мужчиной, подбирающимся к тридцатилетию, и силы бурлили в нём. Турнир в Уинстоне был сейчас как раз тем, что отвечало его желаниям.

Молодой наследник Лейк-Касла, только недавно опоясанный мечом во владениях лорда Перси, был также допущен к своему первому турниру. Это было важным событием в его жизни. Однако казалось, что барона Лорэла это волновало больше, чем сына. Тот был спокоен и уверен в себе. И что ещё заметил с неудовольствием отец, его наследник был очень холоден с сэром Патриком Эллиотом, смотрел на него с неприязнью и держался, можно сказать, задиристо. Что он может иметь против сына и наследника давнего друга их семьи сэра Тимоти Эллиота?

Сэр Хэмфри Стэнтон, с согласия тестя, пригласил на этот турнир своего давнего знакомого по выездам на континент сэра Лайонела Криспина. Это был приятной внешности мужчина сорока с небольшим лет, среднего роста, но широкий в плечах и крепкий как дуб. Вторым гостем новобрачного был его сосед из замка Кринстон, тридцатипятилетний сэр Генрих Сомервиль. Этот черноглазый и живой мужчина когда-то помог Хэмфри после нападения на его замок, и с тех пор они поддерживали добрососедские отношения. И ещё здесь присутствовал дальний родственник погибшей жены сэра Хэмфри молодой рыцарь Пирс О`Нил. Это был настоящий красавец – высокий, стройный, голубоглазый и золотоволосый. Он был молод, не старше двадцати лет, но уже имел немалый опыт воинских сражений и побед.

Сам хозяин поместья пригласил на это событие знакомого ему рыцаря из Карлайла. Тот не смог приехать сам и прислал вместо себя племянника – сэра Хью Лестера. Этот тридцатилетний мужчина был крепок как молодой, но уже вошедший в силу бычок. И так же упорен и свиреп. Он не отличался особой красотой, был хмур и неприветлив со всеми кроме графа. На хозяина он произвёл неприятное впечатление, но, тем не менее, главная цель была достигнута – на поле сойдутся восемь рыцарей, и после всех боёв будет определён победитель. А противников, как известно, не выбирают. Их нужно побеждать или, что куда хуже, терпеть поражение.

Приехав на свадьбу Деборы, Патрик привёз с собой младшую сестру. Единственной дочери сэра Тимоти Эллиота было сейчас двадцать четыре года, и она была в расцвете красоты. Мэйрин пережила личную драму, и отец решил дать ей возможность немного развлечься. Брат против такой компании не возражал. Он любил сестру и желал ей добра. А в широком кругу гостей графа ей будет легче отвлечься от мрачных мыслей.

В жизни девушки случилось несчастье. У неё был жених, которого она очень любила. Это был шотландец хорошего рода, сильный и смелый молодой человек. Но четыре года назад он погиб в схватке с приграничными разбойниками, какие время от времени случались в этих местах. И с тех пор девушка была безутешна. Она и слушать не хотела больше о замужестве, как ни уговаривал её отец.

Красота Мэйрин произвела сильное впечатление на гостей графа. Она была высокая и стройная как тростиночка. Роскошные тёмные волосы тугими кольцами ложились на плечи и спину. Большие синие глаза обладали удивительным свойством темнеть до цвета ночного неба, когда девушка пребывала в печали, и искриться голубым льдом, когда она гневалась. А характер Мейрин мягким и покладистым назвать было трудно.

И первым, кто пал жертвой этих прекрасных глаз, стал граф Роберт Грей. Граф подходил к своему сорокалетию. Внешне он очень напоминал своего отца, великолепного воина лорда Джеймса Грея, получившего титул графа в войне с Шотландией. Он был высок и широкоплеч, но тело имел гибкое и подвижное. Глаза его были тёплого янтарного цвета, каштановые, с золотым отливом волосы, густые и волнистые, красивыми локонами ложились на плечи. Высокий лоб и твёрдо очерченный подбородок завершали портрет этого достойного мужчины. Он был великолепным наездником и очень любил охоту.

Владелец Гринхила оставил за плечами вполне благополучный брак, и в замке его под присмотром любящей бабушки, графини Аделы, подрастали четверо сыновей. Но любви в своей жизни он не знал. Граф был хорошо осведомлён о том непреодолимом и мощном чувстве, которое связало на всю жизнь его родителей. Но сам к этому никогда не стремился. Его вполне устраивали спокойные, ровные отношения с женой, которая добросовестно исполняла обязанности хозяйки замка и матери. Что творилось в её душе, этого он не знал и никогда, если говорить честно, не интересовался этим. Потеряв жену два года назад, когда она производила на свет их последнего ребёнка, он отдал ей положенную дань скорби, но глубокого следа в его сердце эта потеря не оставила. Граф жил спокойной, размеренной жизнью, уделял должное внимание сыновьям, отводил душу на охоте и, пожалуй, был доволен такой жизнью. Во всяком случае, никакие мечты не тревожили его душу и не нарушали ночной покой. Свои мужские потребности он удовлетворял по мере надобности в собственных владениях, где сорванцов с янтарными глазами бегало немало – почему-то у графа рождались исключительно сыновья. И про себя он решил уже, было, что его мужская сила идёт к закату. И тут вдруг…

Когда приехавших гостей представляли друг другу, граф позволил себе чуть дольше положенного задержать губы на руке красавицы Мэйрин. В ответ он получил такую голубую, искрящуюся льдом молнию, что буквально потерял дар речи на несколько мгновений. А потом уже не в силах был отвести взгляд от прекрасного молодого лица. Спустя некоторое время он заметил, как потемнели глаза девушки – по-видимому, она вспомнила того, кого любила и кому хотела остаться верной. А графу вдруг отчаянно захотелось узнать, какого цвета станут эти глаза от нежности и какими будут в страсти. Он сам не узнавал себя. Но незнакомые чувства и желания накатили вдруг неумолимо, как знаменитые приливы в заливе Солуэй-Ферт, и одолеть их он был не в состоянии.

Другой жертвой прекрасных глаз молодой леди стал Пирс О`Нил. Красавец-рыцарь не мог отвести взгляда от стройной фигурки, всё время старался оказаться рядом. Однако Мэйрин была абсолютно равнодушна к этим проявлениям интереса к себе со стороны таких разных, но, безусловно, достойных рыцарей. Она даже не помышляла о том, чтобы впустить другую любовь в своё сердце. А брак без любви был для неё неприемлем. Пример родителей стоял перед глазами, и другой семейной жизни она не желала. А отец, любя её, не настаивал. Он надеялся, что время излечит сердце его дочери. И ещё сэр Тимоти Эллиот, умудрённый жизненным опытом, полагался на случай.

Среди других гостей царили иные чувства. Многих волновал предстоящий турнир. Воинским азартом одинаково пылали наследник Лейк-Касла Ричард Лорэл и наследник Денвент-Касла Патрик Эллиот. И хотя между ними была довольно большая разница в возрасте – больше десяти лет, Ричарду почему-то страстно захотелось сойтись в поединке с сыном любимого всеми в его семье рыцаря Тимоти Эллиота и победить его. Узнав об этом, граф Хьюберт, как распорядитель турнира, пришёл в удивление и даже негодование.

– Ты с ума сошёл, племянник, – заявил он. – Патрику двадцать семь, и он уже добрых лет двенадцать участвует в сражениях, у них там, на самой границе, сам знаешь, бывает очень неспокойно. Тебе же ещё нет и семнадцати. Не буду спорить, ты силён и прошёл хорошую школу у лорда Перси. Но выбирать противников на турнире нужно по себе. Патрик слишком силён для тебя. Я никогда не допущу такого нарушения порядка. Хватит с тебя и молодого О`Нила.

Услышав жёсткий отказ дядюшки, Ричард недовольно скривился. Внешне он, казалось, смирился. Но в душе по-прежнему жаждал этой битвы и ещё горячее мечтал о победе. Ему казалось, что сама его молодость поможет одолеть противника.

В первый день турнира прошли соревнования в силе, ловкости и меткости между воинами Уинстона и прибывшими из Гринхила и Лейк-Касла. Хозяева всех трёх владений были довольны выучкой своих воинов и горячо обсуждали между собой, в чём их сильные и слабые места. Всё же в случае опасности им предстоит выступить единой силой, как это было много лет назад, когда при старом короле Генрихе разразилась эта короткая, но жестокая и кровопролитная война с Шотландией. Тогда они победили, потому что были едины. И сейчас нужно всячески поощрять подобные соревнования, поскольку это лучшее из всех возможных обучение. Разгорячённые состязаниями воины тоже не менее горячо обсуждали свои успехи и промахи. Теперь было, о чём подумать их командирам гарнизонов, было, на что направить силы в каждодневных воинских тренировках.

На следующий день планировались индивидуальные состязания между рыцарями. В этих сражениях, которые всеми ожидались с большим нетерпением, должны были проявить своё воинское мастерство все восемь заявленных рыцарей. Самым старшим из них был сэр Лайонел Криспин, самым младшим – молодой наследник Лейк-Касла Ричард Лорэл.

Утром в день турнира все восемь рыцарей собрались на ристалище в предвкушении предстоящего радостного события. Всем хотелось показать свою удаль и покрасоваться перед дамами. Тем более что помимо счастливой новобрачной, которой муж собирался посвятить все свои победы, на сооружённой специально для этого события трибуне находилась и прекрасная леди Мэйрин Эллиот, ради синих глаз которой был готовы на подвиги граф Грей и молодой О`Нил. А рядом с ней сидела красавица леди Нада Лорэл, отливающие бирюзой глаза которой сияли подобно драгоценным камням. И два рыцаря стремились сложить свои победы к ногам молодой женщины. Сэр Лайонел Криспин таил надежду на ласковый взгляд даже в случае своего поражения – победить виновника нынешнего торжества он не рассчитывал, поскольку хорошо знал его силу и доблесть, но всё же собирался и себя показать с лучшей стороны. А сэр Генрих Сомервиль, тот вообще потерял голову в первый же день, когда встретился взглядом с грозовыми глазами Нады. И возмечтал завоевать её сердце и сделать хозяйкой своего замка.

Погода, как по заказу, выдалась великолепной. Было тепло, солнце светило мягко и неназойливо, в воздухе отчётливо пахло надвигающейся осенью.

Граф Уильям Хьюберт, его командир гарнизона и барон Кевин Лорэл выступали в качестве судей. Они сидели на возвышении, чтобы не пропустить ни единого движения рыцарей. Четыре дюжих воина из Уинстона были наготове на случай любой неожиданности. И вот состязания начались.

Турнир открывал бой между сэром Хэмфри Стэнтоном и сэром Лайонелом Криспином. Это было великолепное зрелище. Оба рыцаря были опытны и умелы, они демонстрировали приёмы боя, незнакомые здешним воинам. Рыцари и простые воины – все с глубочайшим интересом следили за каждым движением на ристалище, стараясь не упустить ни единой подробности. Женщины на трибуне замерли в восхищении. Это зрелище было им в новинку. А леди Дебора, прижав руки к груди, неотрывно следила за мужем, и в глазах её светилась гордость. Этот бой длился достаточно долго, чтобы доставить удовольствие зрителям – оба рыцаря в совершенстве владели мастерством показательного боя. Закончился он достойной победой сэра Хэмфри. Его противник на поле боя легко признал это, улыбнулся и пожал руку сопернику. Победитель повернулся к трибуне и послал горячий взгляд жене – свою победу он посвящал ей.

Следующими на поле вышли граф Роберт Грей и рыцарь Генрих Сомервиль. Они были такие разные. Граф высок и строен, широк в плечах. Рыцарь Сомервиль уступал ему в росте, но был удивительно подвижен и гибок. Поначалу оба противника присматривались друг к другу, кружили по полю и делали редкие выпады. Потом битва пошла всерьёз. Граф, безусловно, был сильнее, но ему не хватало лёгкости и подвижности, каких в избытке было у соперника. И тот просто измотал его. Пришлось признать своё поражение. Это было неприятно, но ничего другого он и не ожидал. «Надо было более серьёзно относиться к своему воинскому мастерству», – подумалось ему. Он не решался поднять глаза на Мэйрин. Зато победитель изящно поклонился в сторону трибуны и, сверкнув чёрными глазами, громким голосом возвестил, что посвящает свою победу прекрасной молодой леди Лорэл. Нада замерла от неожиданности, потом рассмеялась и кивнула головой, принимая посвящение.

А тем временем напротив друг друга встали два новых соперника – Патрик Эллиот и Хью Лестер. Оба молоды, оба сильны. Это бросалось в глаза сразу. Хмурый и неприветливый Хью с ходу стал наседать на более изящного и гибкого Патрика. Он свято верил в свою бычью силу, как говорили в Карлайлском гарнизоне, и рассчитывал быстро свалить соперника. Но Патрик был достаточно умудрён воинским опытом, чтобы сразу понять слабые стороны противника. Тот был, безусловно, силён как бык, но, как и свойственно этому животному, не умел быстро отступать и менять направление. И чем больше разъярялся Хью, чем чаще кидался на соперника, тем спокойнее и хладнокровнее кружил вокруг него Патрик, заставляя менять позицию и выводя из себя. В бою на мечах, как известно, побеждает, как правило, не более сильный, а более умелый. В конце концов, Патрик настолько измотал своего противника, что тот растерял весь боевой пыл и вынужден был признать поражение. И неожиданно для всех вдруг улыбнулся.

– Вы преподали мне хороший урок, сэр Эллиот, – проговорил он, пожимая руку сопернику, – одной силы на турнире недостаточно. Это в бою она помогает крушить врагов. А здесь нужны ещё и ловкость, и подвижность. Я займусь этим, и, может быть, в следующий раз сумею одолеть вас.

Патрик улыбнулся в ответ и повернулся к трибуне.

– Свою победу я посвящаю тебе, моя милая сестрёнка, – громко сказал он, поклонившись Мэйрин.

А граф Грей не мог отвести взгляда от сияющих яркой синевой глаз леди Эллиот. Так вот каков их цвет в радости. Оставалось узнать, каков он в страсти, и эти мысли крайне удивляли его самого.

Потом на поле вышли самые молодые участники турнира. Их приветствовали громкими криками. Оба были стройны и легки, оба красивы. И казалось, что смотреть на них будет сплошным удовольствием. Но молодой Лорэл повёл бой с самого начала очень жёстко. Он, наверное, был единственным из всех присутствующих, кто желал не состязания как такового, а только своей победы. Барон Лорэл нахмурился. Он не узнавал своего сына. Мальчик очень изменился за прошедшие в обучении у лорда Перси годы, и, казалось, даже отдалился от него. Во всяком случае, с Брэдом, который был всего на год младше брата, барон чувствовал себя совсем иначе.

Между тем, бой продолжался. Над полем воцарилась гнетущая тишина. Слышались только звуки движения ног и громкий лязг металла, когда мечи встречались друг с другом. Мужчины, все как один, не отрывали настороженных взглядов от ристалища. По знаку командира гарнизона воины-охранники пришли в готовность. Женщины замерли на своих местах. Нада побледнела и с тревогой смотрела на брата. Сейчас она не узнавала его, это был совсем чужой человек, холодный и жестокий. Молодые рыцари на поле явно устали, но ни один не хотел уступать. И тут Ричард, воспользовавшись тем, что вынырнувший из-за облака солнечный луч ослепил внезапно молодого Пирса, сделал молниеносный выпад и нанёс удар. Туника О`Нила окрасилась кровью. Он пошатнулся, но упасть ему не позволили. Двое охранников подхватили его и унесли с поля боя. Победа досталась юному Лорэлу, но она почему-то никого не радовала. А он не пожелал посвятить её никому из присутствующих дам и молчал.

Закончился первый тур индивидуальных состязаний. Теперь четыре победителя должны были попарно схватиться между собой, а затем из двух оставшихся в строю выяснится герой сегодняшнего турнира.

На поле снова вышел сэр Хэмфри Стэнтон. На этот раз его соперником был сэр Генрих Сомервиль, его сосед и приятель. Но личные отношения отходят на задний план, когда рыцари вступают в поединок. Здесь главное – победить. Надо сказать, что этот бой мужчины провели красиво. Сэр Хэмфри вёл себя по-рыцарски, но противнику не уступал. Его сила и умение поражали. Казалось бы, более молодой соперник должен был взять его измором. Но рыцарь, похоже, не чувствовал усталости, отражая атаки соперника, вновь и вновь атакуя сам. Победа досталась ему.

– Для меня было большой честью сразиться с вами, сэр Стэнтон, – признал побеждённый, – этот урок я не забуду никогда.

А гордый победитель вновь улыбнулся жене, давая понять, что все его победы – ради неё и для неё.

Теперь два других победителя должны были сойтись между собой. Свершалась мечта Ричарда – на поле выходил Патрик Эллиот. Граф Хьюберт хотел было отменить бой, но его удержала рука барона Лорэла.

– Мне кажется, Уильям, моему сыну не помешает небольшая трёпка, – сквозь зубы проговорил он, – а у Патрика хватит ума не причинять ему увечья.

Ричард выскочил первым и стоял посреди поля в гордой, даже вызывающей позе, когда к нему вышел наследник Денвент-Касла.

– Ты хочешь трёпки, щенок, – пробурчал он про себя, – так ты её сейчас получишь. И никто не помешает мне поучить тебя немного рыцарской этике. Видно в доме лорда Перси о ней уже забыли.

И, не теряя ни минуты, молодой Эллиот принялся за дело. Он гонял Ричарда по полю, как гончая зайца. Вначале просто гонял. Потом подступил с атаками и легко выбил из рук Ричарда меч. Тот отлетел со звоном в сторону. Зрители замерли.

– Подними, – сурово сказал Патрик и вновь начал гонять юношу по полю.

Он не знал жалости. То, что он прочёл на лице молодого наследника Лейк-Касла во время его боя с молодым соперником, совсем не понравилось Эллиоту. Судя по выражению лица юноши, он понял, что тот вознёс себя слишком высоко и думает только о том, чтобы удовлетворить своё тщеславие.

Ещё два раза сэр Патрик Эллиот выбивал меч из руки молодого Лорэла и, наконец, свалил его самого. В мгновение ока он был уже над поверженным противником и приставил меч к его груди. Это был символический знак победы. После этого он протянул руку и помог Ричарду подняться. Тот встал хмурый и злой. А во взгляде, брошенном на победителя, сквозила неприкрытая ненависть.

«Что ж, учту, – подумал Патрик, – у нас на границе это не такая уж редкость. Жаль только, что это первый раздор между семьями, всегда бывшими в дружбе».

А барон Кевин Лорэл, бледный до синевы, смотрел на своего сына, и в нём боролись отцовская жалость и здравый смысл. Мальчику нельзя позволить сбиться с пути предков. До него многие поколения Лорэлов боролись с врагами, но были неизменно преданы друзьям. В сознании Ричарда что-то, однако, сместилось, и для него исчезла грань между своими и чужими. Для него, похоже, существовала только собственная гордыня. И с этой точки зрения урок, полученный им сегодня, должен принести свои плоды. Но жалость всё равно шевелилась в сердце. Ричард был как побитый щенок, но всё равно готов был огрызаться и смотрел зло.

В последнем, заключительном бою сошлись сэр Хэмфри Стэнтон и сэр Патрик Эллиот. Силы их были явно неравны, но Патрик горел желанием достойно провести бой, он полагался на свою молодость и подвижность. Однако сэр Хэмфри казался свежим и полным воинского задора. Он был неотразим. Леди Дебора не отводила от него влюблённых глаз. Она ахала всякий раз, когда ей казалось, что мужу грозит опасность, и счастливо улыбалась, когда он легко отводил нацеленный на него удар и сам атаковал противника. Его движения были настолько чёткими и выверенными, что казались незаметными. И ещё поражало умение уходить из-под удара лёгким поворотом туловища, изящным, как в танце. Кроме него только сэр Криспин, также участвовавший в турнирах на континенте, владел этой техникой, но у него это получалось не столь красиво и грациозно. Патрик продержался сколько смог. Но техника сэра Хэмфри была безупречна, и он, рассмеявшись, громко признал это.