По зову судьбы

Теперь же Ричард со свойственной ему прытью двинулся на север. Бароны, переметнувшиеся на сторону принца Джона, впали в неописуемую панику. Гуго де Поммере, барона из Корнуолла, хватил смертельный удар, как только он услышал о возвращении короля в Англию. Остальные трепетали и спешили замолить свои грехи. Только замки Тикхилла и Ноттингема оставались в руках сторонников принца. Ещё до возвращения короля вновь назначенный им архиепископ Кентерберийский Хьюберт Уолтер взял в осаду эти замки. Тикхилл сдался на милость короля сразу, но Ноттингем продолжал сопротивляться.

Ричард прибыл к стенам крепости под громкие звуки рогов и труб. Из замка принялись стрелять, и король отдал приказ о штурме, не желая никаких переговоров с предателями. Сам Ричард, хоть и располнел, сидя взаперти в замках императора Генриха, лично возглавил боевые действия, надев только лёгкую кольчугу. Уже до наступления темноты были захвачены передовое укрепление и наружная стена. Обороняющиеся отступили за внутреннюю стену и ночью сожгли все постройки перед ней. Наутро рассерженный Ричард велел повесить на виду у осаждённых несколько захваченных в плен воинов и горожан и стал ожидать прибытия осадной техники. Понимая, что конец неизбежен, и их всех ожидает бесславная смерть, осаждённые приняли решение о сдаче. Они ожидали суровой расправы, но король пощадил их, однако заставил выплатить крупный денежный штраф.

После этого Ричард отметил свою победу успешной охотой в прекрасном Шервудском лесу и затем собрал в Ноттингеме всех влиятельных особ светского и духовного звания, а также должностных лиц. На этом представительном собрании он восседал на троне рядом с матерью – Алиенора была целиком и полностью на стороне любимого сына, к тому же законного короля. А речь шла о судебном процессе над принцем Джоном и его сторонниками – они должны были предстать перед королевским судом в течение четырёх дней, в противном случае брат короля лишается всех прав на наследование трона. Принц Джон перед судом не появился.

Вернувшись на юг, Ричард принял решение о повторной коронации. Она была торжественно проведена 17 апреля в Винчестерском соборе. На торжестве присутствовали все видные бароны и прелаты страны. Королева-мать сияла от счастья и гордости за любимого сына. Корону на голову короля водрузил новый архиепископ Кентерберийский Хьюберт Уолтер. В качестве носителей королевских мечей выступили дядя Ричарда, сводный брат его отца граф Хамелин Плантагенет, шотландский король Вильгельм Лев и граф Ранульф Честер, второй супруг вдовы Жоффруа Плантагенета Констанции Бретонской и отчим принца Артура. Подданные поняли, что король имеет намерение сделать своим наследником племянника.

Прибывшие с севера дворяне последовали за королём в Винчестер. Такое зрелище, как повторная коронация, пропустить было нельзя. Кроме того, они намеревались поступить, наконец, на службу к королю. Прибыл с ними и сэр Хэмфри Стэнтон. Вновь повстречав Дебору, захватившую несколько лет назад его сердце в сладкий плен, и опять свободную теперь после несостоявшегося брака с другим мужчиной, он был полон решимости не потерять её вновь. Как ни странно, за прошедшие годы леди Дебора стала ещё краше. Красота её обрела завершённость и стала изысканной и утончённой. От такой жены не откажется и высокородный лорд. Но ему, рыцарю Стэнтону, она уже была обещана. И он надеялся, что граф Хьюберт не откажет ему, когда он повторно попросит её руки. Тем более что сама леди стала к нему гораздо благосклоннее.

Нада же не могла думать ни о чём другом, кроме того, что она ещё раз увидит мужчину, с одного взгляда покорившего её сердце, сразу и на всю жизнь. Ей казалось, что она и жила до сих пор только ради того, чтобы увидеть его. Всю жизнь шла навстречу его взгляду. И никогда другой мужчина не привлечёт уже её взор. Сердце девушки было отдано королю-рыцарю. И пусть он не рассмотрел её в огромной людской толпе, пусть никогда не вспомнит о ней, их взгляды сплелись на мгновенье, и в этот короткий миг она бросила ему не только свой букет, но и своё сердце.

Огромная толпа собралась вдоль дороги, по которой следовал королевский кортеж. И снова северяне пробились в первый ряд, чтобы лучше рассмотреть великолепное зрелище. Но Нада не видела ничего. Она ждала. И вот он снова приближается к ней. И снова ей кажется, будто в сиянии золотых лучей он едет навстречу только ей одной, и никого нет вокруг, только он и она. Её глаза, прикованные к красивому лицу монарха, светились бирюзовым светом ярче драгоценных камней, каких было множество на сопровождавших короля придворных. И он увидел её. Ответил на её взгляд. Только сегодня он не улыбался. Глаза его смотрели строго и даже требовательно, как будто вопрошали, что означает эта повторная встреча взглядов. Её глаза ответили – всё! А Ричард слегка замедлил ход коня и не отрывал от неё своих синих глаз, пока проезжал мимо. Когда короля не стало видно, Нада обессилено опёрлась на руку стоящего рядом Кристофера Эллиота. Силы покинули её, и показалось, что солнце зашло за тучи и никогда больше уже не согреет её своими лучами.

Сэр Кристофер бережно поддержал девушку и вывел её из толпы. Брэду он успел шепнуть, что ей стало дурно в таком скоплении народа. На самом деле он видел всё и понял, что у него на глазах произошло что-то очень важное, и это навсегда лишило его надежды соединить свою судьбу с этой потрясающей девушкой, лучше которой он ещё не встречал в своей жизни. У неё теперь своя дорога, и она как-то связана с королём. Хотя, что может быть общего между всевластным монархом страны и дочерью небогатого барона с севера?

Нада же совсем потеряла силы и буквально не могла идти, а уж о том, чтобы ехать верхом, не могло быть и речи. Пришлось Кристоферу посадить её в седло перед собой и медленно продвигаться к дому, который они сумели снять здесь, в Винчестере, ведя в поводу её лошадь. И это были самые счастливые минуты его жизни. Нада прислонилась к его груди, голова её опиралась на его плечо, и он мог легонько касаться губами её густых шелковых волос и вдыхать их аромат. Ему хотелось, чтобы эта дорога длилась вечно. Но всё хорошее, как замечено, всегда почему-то кончается слишком быстро – подошёл к концу и их путь. Кристофер бережно снял девушку с коня и на руках отнёс её в комнату, которую она делила с леди Деборой. Встревоженной хозяйке сказал, что леди стало дурно в толпе. Вдвоём они уложили Наду на постель, прикрыли её тёплой меховой полостью и оставили в покое. Кристоферу безумно хотелось побыть рядом с ней, оберегая её отдых, но он понимал, что это недопустимо. Возле девушки осталась молоденькая служанка, отправленная наверх хозяйкой.

А Наде казалось, что она плавает где-то под небесами, лёгкая и бестелесная. И ищет синий взгляд, как будто от этого зависит её жизнь. Ищет и не может найти. Она застонала, и девушка-служанка кинулась к ней, дала выпить воды и попыталась согреть холодные как лёд руки. А Нада вновь впала в какое-то сумеречное состояние между сном и явью.

Остальные северяне вернулись часа через три. Все были крайне возбуждены увиденным, и горячо обсуждали события. Молодые люди намеревались завтра же получить ответ на свои ходатайства и готовиться в поход. Никто не сомневался, что воинственный король-рыцарь немедленно кинется восстанавливать справедливость и отвоёвывать у загребущего Филиппа Французского свои исконные земли, унаследованные от отца. То, что принц Джон умудрился потерять в его отсутствие, нужно было возвращать под власть английской короны. И молодые люди были преисполнены решимости проявить себя в предстоящих сражениях. Брэд Лорэл мечтал о рыцарских шпорах, и все трое грезили о славе.

Леди Дебора была очень взволнована состоянием своей кузины. Она сразу же поднялась в их общую комнату и застала Наду бледной и обессиленной. Девушка-служанка сообщила ей, что молодая леди стонала во сне и руки у неё холодны как лёд, несмотря на тёплую меховую полость и огонь в очаге. Леди Дебора склонилась над кузиной.

– Нада, ты слышишь меня, дорогая? – тихо позвала она. – Что с тобой? Может быть надо пригласить лекаря?

Девушка открыла глаза и слабо покачала головой. Тут открылась дверь и вошла хозяйка. В руках у неё была миска исходящего паром душистого бульона, который она принесла для Нады. Вместе с Деборой, они напоили девушку этим горячим эликсиром жизни, поставившим на ноги не одного больного. Потом растёрли ей руки и ноги и положили под меховую полость нагретые кирпичи, обернутые чистой тканью. И только теперь лицо девушки слегка порозовело, руки утратили ледяную безжизненность, и она погрузилась в глубокий здоровый сон.

– Вот теперь хорошо, – заметила хозяйка, – утром она будет в порядке.

Дебора спустилась вниз, к своим спутникам. Все они были встревожены состоянием Нады, но глаза сэра Кристофера показались ей полными отчаяния. Неужели он влюблён в её кузину? Это становится интересным.

– Кузине уже лучше, – объявила леди Дебора, – и она уснула. Хозяйка обещает, что завтра она будет совсем здорова. Это просто нервное потрясение от такого обилия впечатлений и людей.

Все уселись за стол, накрытый к ужину, а потом ещё долго обменивались впечатлениями и планами. Когда пару часов спустя леди Дебора поднялась в свою комнату, Нада крепко спала. Руки её были тёплые, щёки утратили былую бледность. И Дебора, успокоенная, улеглась спать.

На следующее утро Нада действительно чувствовала себя намного лучше. Силы возвращались к ней. Вспоминая вчерашний день и своё состояние, девушка поняла, что даже обмен взглядами с мужчиной, который подобно налетевшему вихрю выхватил из её груди сердце и унёс с собой, явился сильнейшим потрясением для неё. И очень хотелось увидеть его ещё раз. «Самый последний», – сказала она себе.

Возвратившиеся после полудня мужчины сообщили, что король отдал распоряжение готовить армию в поход на Нормандию. Сбор объявлен в Портсмуте. Туда должны прибыть все отправляющиеся вместе с королём англичане, и ожидаются войска наёмников – брабандцев и валлийцев. Там же будут собраны корабли большого флота, готовящиеся перевезти армию через пролив.

Казалось бы, сопровождающим можно уже было отправляться в обратный путь на север, оставалось только попрощаться с новоиспеченными рыцарями короля Ричарда и пожелать им удачи. Однако Нада твёрдо заявила, что не тронется с места до тех пор, пока её брат и его друзья не отплывут на континент.

– Я буду с Брэдом до последней минуты, – упрямо твердила она.

Леди Дебора не стала спорить с кузиной. Если она хочет, пусть так и будет. К тому же ей было приятно побыть ещё немного в обществе сэра Стэнтона, которого она так мало ценила в то время, когда он сватался к ней.

– Вы тоже желаете остаться здесь, на юге, ещё какое-то время, леди Дебора? – спросил её мужчина, который так нравился ей теперь, когда она стала взрослее и, наверное, немного умнее.

– Ну, конечно, сэр Хэмфри, не брошу же я кузину одну, – ответила ему, улыбаясь, леди, – и буду рада видеть вас возле себя ещё некоторое время.

– Отлично, – решил рыцарь, – тогда я незамедлительно отправляюсь в Портсмут, чтобы добыть жильё для нас всех.

И он, не медля, отправился в путь.

Портсмут был расположен совсем недалеко от Винчестера, здесь же, в Хэмпшире, на берегу пролива Солент, отделяющего остров Уайт от южного побережья Англии. И сэр Хэмфри Стэнтон на своём сильном вороном скакуне в сопровождении всего лишь двух воинов на сытых отдохнувших конях домчался туда довольно быстро. И был чрезвычайно рад, что успел до начала суеты и столпотворения, которые, несомненно, начнутся тут через несколько дней. Он осмотрелся в городе и понял, что король расположится не иначе как в замке Портчестер-Касл, стоящем на северо-восточном берегу гавани Портсмут. Значит, нужно искать жильё где-то неподалёку. Удалось найти совсем небольшой дом на западной стороне города. Ничего, они как-нибудь разместятся здесь, тем более что Брэд Лорэл, сэр Чарльз де Моррен и сэр Кристофер Эллиот, скорее всего, сразу же поступят в распоряжение короля и будут размещены с основными его силами. А пока следовало найти неподалёку харчевню и позаботиться о запасе продуктов для обеих леди. Хозяйка дома, сдав его сэру Хэмфри, отправилась к дочери в расположенную неподалёку деревню. Значит, следовало нанять кухарку и служанку для дома. Всем этим рыцарь и занялся. Он готов был горы перевернуть, лишь бы заслужить благосклонный взгляд своей дамы сердца. Надежда получить её, наконец, в жёны крепла в нём с каждым днём.

Наутро сэр Хэмфри имел ещё возможность осмотреться в городе и прогуляться к королевскому замку. Это было грандиозное сооружение. Говорили, что на этом месте прежде стоял римский форт. С годами он, конечно, разрушился, но во времена Вильгельма Завоевателя был отстроен вновь, правда, в основном, из дерева. И лишь совсем недавно замок восстановили в камне. Он был собственностью отца нынешнего короля – прославившего себя военными победами Генриха Анжуйского, основателя рода Плантагенетов на троне Англии.

Замок, сохранивший форму римского форта, стоял на берегу пролива посреди большой зелёной лужайки. Он имел форму четырёхугольника с мощными стенами, а по углам возвышались огромные квадратные башни, производящие впечатление грозной силы и придающие всему облику замка черты неприступности. Надо думать, что внутри имеется довольно большой двор, где смогут разместиться воины собирающейся под рукой короля армии.

Ближе к вечеру сэр Хэмфри с радостью приветствовал своих спутников, благополучно прибывших в Портсмут. Они подкрепили свои силы и тоже осмотрели город. Замок Портчестер-Касл произвёл большое впечатление на женщин.

– Вы думаете, король расположится в замке, сэр Хэмфри? – задумчиво спросила Нада, глядя на толстые каменные стены.

– Не иначе, леди Лорэл, – отозвался рыцарь, – где же ему и остановиться здесь, как не в замке, принадлежавшем прежде его отцу.

Нада удовлетворённо кивнула, продолжая рассматривать мощные стены и высокие башни. Значит, король Ричард будет совсем недалеко от неё, и ей, возможно, удастся увидеть его ещё и, может быть, даже не один раз.

Король прибыл в Портсмут на следующий день. Его сопровождала не столь роскошная свита, как прежде, поскольку речь шла уже не о празднествах, а о подготовке армии к боевым операциям. Однако мать Ричарда, королева Алиенора, была по-прежнему рядом с сыном. Говорили, что он всегда был её любимцем, с самого детства. И сейчас мать, приложившая столько усилий для освобождения обожаемого сына из плена, с полным правом могла гордиться им. Король-воитель, наводивший неизменно страх на врагов, готовился нанести удар по своему давнему недругу, Филиппу Французскому. Мать от души желала ему удачи. Она всегда верила в полководческий талант сына. Сильнее его трудно найти военачальника. Он, как никто, умел вести за собой солдат, и всегда пользовался их любовью и огромным уважением.

Англичане, впрочем, как и жители других королевств Европы, очень любили рассказывать о своих правителях истории, которые не отражались в официальных хрониках, и которые иногда называли легендами. О красавице Алиеноре Аквитанской, наследнице герцогской короны, имеющей гордый и бесстрашный нрав, легенд ходило множество. Говорили, что в совсем юном возрасте она любила доблестного рыцаря, красивого и могучего Ричарда, и любовь эта была взаимна. Молодая наследница Аквитании мечтала соединить свою судьбу с этим замечательным мужчиной. Однако знатным вельможам её земли это было не по нраву, они имели на свою герцогиню совсем иные виды. И рыцаря Ричарда убили прямо на глазах влюблённой в него девушки. Для неё это было страшным ударом и огромным горем. Но никто не собирался считаться с её чувствами, и она вскоре была выдана замуж на наследника французского престола дофина Людовика. Это был не тот мужчина, о котором может мечтать женщина, тем более, молодая страстная девушка. И, тем не менее, красавице Алиеноре пришлось прожить с королём Франции долгих пятнадцать лет и родить ему двух дочерей прежде, чем она решилась потребовать развода. А потом, выйдя замуж за молодого Генриха Анжуйского и опять став королевой, только теперь уже Англии, она принялась рожать своему супругу сыновей, к вящей злобе и негодованию покинутого ею Людовика. Третьего из своих сыновей она нарекла Ричардом. Не в память ли своей первой любви?

Впрочем, о сыне её, прославленном и неустрашимом рыцаре, легенд ходило не меньше, если не больше. И во многих из них упоминались его победы над женскими сердцами. Мало кто мог устоять перед его красотой, силой и славой.

Портсмут встретил короля ликованием. Ведь Ричард, озабоченный укреплением английских портов на берегу Ла-Манша, выдал жителям городскую хартию и разрешил проводить здесь ярмарку. А это значит, что город будет крепнуть и богатеть. Как же не выразить свою благодарность любимому англичанами королю-воину!

А Ричард тут же развернул самую активную деятельность по подготовке военного похода на континент. Приказы раздавались и выполнялись. Нужно было собрать армию и подтянуть сюда множество кораблей. Стояла весна, время относительно спокойное, но всем известно, что пролив Солент не так прост, как кажется на первый взгляд. Его приливы имеют сложный, непредсказуемый характер. Так что вполне можно ожидать трудностей и даже неприятностей.

Глава 3

Нада не находила себе места. Она была совсем рядом с мужчиной её мечты, но не могла даже взглянуть на него. Это было непереносимо. И она решилась. Проникнув в замок Портчестер-Касл, сумела отыскать оруженосца короля молодого Ги де Байона и уговорить его добиться для неё пятиминутной аудиенции у Ричарда.

– Пять минут, мессир, не больше, – умоляла она молодого голубоглазого воина, смотревшего на неё восхищёнными глазами.

Ги не устоял, и разрешение было получено. Вечером, когда король освободился от своих неотложных дел и пожелал в одиночестве отдохнуть в своих покоях, оруженосец ввёл к нему в кабинет молодую девушку.

– Вот женщина, сир, которой вы дали разрешение посетить вас, – оповестил он и удалился за дверь, приготовившись дождаться посетительницу и вывести её из замка.

Ричард взглянул на стоящую у порога девушку, и глаза его расширились.

– Вы? – удивленно спросил он. – Вы здесь? Зачем?

– Не знаю, – тихо ответила она, – я просто не могла иначе. Мне очень нужно было увидеть вас ещё раз.

– Зачем? – повторил король свой вопрос. – Зачем, скажите, вы пришли сюда? Я ведь известен как безжалостный губитель женских сердец. Вы разве не слышали такого?

– Мне всё равно, – ответила на это Нада, – что-то внутри влечёт меня к вам, и я не в силах сопротивляться этому. Вы для меня единственный мужчина на всей земле.

Услышав такие речи, король поднялся с кресла, на котором сидел до этого, подошёл ко всё ещё стоявшей у двери молодой девушке и, наклонившись, поцеловал её в губы.

– Пойдём, – проговорил сразу охрипшим голосом и повлёк её за собой в опочивальню.

Здесь стояла большая кровать под тёмно-синим бархатным балдахином, и горел огонь в очаге. Не медля ни минуты, Ричард ловко раздел свою гостью и стал жадно рассматривать молодое гибкое тело, сияющее нежной белизной бархатной кожи. Рассыпавшиеся по плечам и спине шелковистые волосы манили ласкать и гладить их руками и губами, вдыхая аромат лаванды, – он почему-то был уверен, что от этой девушки будет пахнуть лавандой. Потом бережно уложил её на кровать и быстро скинул с себя одежду, обнажив сильное мускулистое тело воина и готовое к сражению оружие любви. Нада смотрела на него во все глаза, впитывая в себя ощущение его мужской силы и красоты. Но он шагнул к ней, в мгновение ока оказался сверху и почти сразу вошёл в молодое тело. Нада, конечно, была неопытна в вопросах взаимоотношений мужчины и женщины, никто не говорил ей, что нужно делать, попав впервые в объятия избранника, но древний, как мир, инстинкт вёл её верным путём. Она глубоко вздохнула и приняла в себя его крепкую плоть, не обращая внимания на возникшую острую боль и стараясь быть к нему как можно ближе.

– Не закрывай глаза, крошка, – прошептал он, – я хочу видеть их, наслаждаясь твоей сладостью.

Нада послушно открыла глаза и теперь принимала в себя синий взгляд и крепкое тело, и это было потрясающее, ни с чем не сравнимое ощущение. А король почти потерял самообладание, утонув в бирюзовых глазах. Он не сумел сдержать себя, и всё закончилось довольно быстро.

– Прости, милая, – смущённо прошептал он, – я просто потерял голову от твоего нежного тела и несравненных глаз. Такое изысканное наслаждение не дарила мне ни одна женщина до тебя.

Он скатился с неё и, взглянув вниз, увидел неопровержимое доказательство подаренной ему невинности.

– О, моя дорогая, – смущение и радость отражались в голубых глазах, – ты преподнесла мне поистине королевский подарок. Каждому мужчине отрадно первому взломать преграду в тело женщины. Но почему ты не сказала мне об этом? Я был бы осторожнее.

– Я не успела, милорд, – тихо ответила Нада, потрясённая водопадом нахлынувших на неё ощущений.

– А я не успел подарить тебе заслуженное наслаждение, – тихонько отозвался он. – Но я исправлю положение, если ты позволишь. Я хочу провести с тобой всю эту ночь.

– Да, милорд.

Он улыбнулся.

– Ричард, не милорд. Сейчас я не король, а просто мужчина, который хочет сполна насладиться своей возлюбленной и подарить ей блаженство разделённого чувства.

С этими словами он встал, снова позволив ей любоваться своим сильным телом, кое-где покрытым рубцами от полученных боевых ран, что, впрочем, нисколько его не портило. Шрамы, как известно, украшают мужчину. Он подошёл к двери и, приоткрыв её, велел юному Ги принести вина и охранять покои хозяина, никого не допуская к нему.

– Никого, ты слышишь, мальчик? – строго спросил он.

– Да, сир, – тихо ответил тот, – я выполню ваш приказ.

Через несколько минут любовники уже наслаждались вкусом отличного французского вина. Ричарду доставляло огромное удовольствие после каждого глотка этого божественного нектара приникать поцелуем к нежным губам девушки. И с каждым разом поцелуй становился всё глубже, всё требовательнее, зажигая незнакомый огонь в её крови. Не выдержав, он отнял у неё чашу с вином и быстро поставил на низкий столик рядом с кроватью вместе со своей чашей.

– Ты слаще всякого вина, девочка, – прошептал он горячими губами, – и я хочу пить твою страсть. Люби же меня, милая, и я подарю тебе блаженство.

Король не обманул её. Блаженство, подаренное ей на этот раз, вознесло её к звёздам, и не единожды. Она таяла, растекаясь, как расплавленный воск, и снова загоралась страстью, которая грозила спалить её. И очередной раз воспаряла ввысь, чтобы упасть опять в его объятия. Этот мужчина покорял её и одновременно возвышал. Это было подобно сказке. Нет, лучше, гораздо лучше.

Когда отгорел последний всполох страсти, они просто лежали рядом, усталые и счастливые.

– Скажи мне, что я удовлетворил тебя, милая, – прошептал он ей в волосы, которые и, правда, пахли лавандой. – Скажи, что тебе было хорошо со мной. Назови меня по имени. Я так хочу.

– Я счастлива стать твоей, Ричард, – так же тихо ответила она, повернув голову и заглянув ему в глаза, – ты потрясающий мужчина и я люблю тебя. Так люблю, что полностью растворяюсь в тебе, когда ты берёшь меня. Твои глаза и твоё тело покорили меня. Я не боюсь в этом признаться, потому что знаю, это всего лишь на короткий миг. Наши пути сошлись на мгновенье, но всегда, до самой смерти я буду любить тебя одного, и ни один мужчина никогда больше не притронется ко мне.

При этих словах слёзы потекли из бирюзовых глаз. Большие и прозрачные они скатывались по нежным щекам на сильное мужское плечо, и, казалось, прожигали его кожу насквозь.

– Не плачь, моё нежное сокровище, – тихо попросил он, – твои слёзы огорчают меня. Я не заслуживаю такой любви, но глубоко благодарен тебе за неё. И потом, мы ведь ещё не расстаёмся. До нашего отплытия несколько дней, и я хочу провести их с тобой. Ты согласна, любовь моя?

– Да, о да, – отозвалась девушка, млея от нежданного счастья.

– Тогда давай, наконец, познакомимся, – улыбнулся он. – Как твоё имя? Кто ты и откуда? Я хочу всё знать о тебе, милая.

– Меня зовут Нада, – она устроилась возле него, опираясь на высокую подушку и глядя в голубые глаза, – мой отец барон Кевин Лорэл из замка Лейк-Касл, что почти на самой границе с Шотландией. Я уговорила его отпустить меня в Лондон вместе с моим младшим братом Брэдом Лорэлом и его друзьями. Они хотят воевать вместе со своим королём, чтобы вернуть Англии её законные владения на континенте. Это всё, милорд.

– Благодарю вас, мадемуазель, – откликнулся возлюбленный, сверкая лукавым взглядом, – и позвольте представиться: Ричард Плантагенет, король Англии.

Он залился весёлым смехом, утирая слёзы, выступившие на глазах.

– Я не могу поверить, что ты обычная земная девушка, сокровище моё, – продолжил он, отсмеявшись, – нет, ты, несомненно, из породы волшебных существ. Скорее всего, фея, посланная мне небом в утешение после всех моих бед. Когда ты рядом, я забываю всё тяжёлое, что осталось позади. Уходят из памяти постоянные распри с отцом, отчаянные сражения и битвы, сопровождающиеся морем пролитой крови, унизительный плен… Я как будто умылся в чистом ручье с прозрачной, нежно журчащей водой. И мне хорошо. Поэтому я не отпущу тебя, моя фея. Там, немного дальше есть ещё одна небольшая комната, соединяющаяся с моей гардеробной. У неё имеется даже отдельный выход в коридор. Я поселю тебя там. И пришлю девушку в услужение. Конечно, ты вольна выходить из замка, когда пожелаешь, но мне было бы очень приятно заставать тебя здесь, возвращаясь в свои покои.

Он заглянул ей в глаза и улыбнулся, уловив согласный кивок головы.

– А теперь давай поспим немного, моя нежная фея. Нам надо отдохнуть. Потому что утром я не смогу уйти, не вкусив опять твоей сладости.

И он уснул, крепко прижимая к себе девичье тело. А Нада долго ещё лежала с открытыми глазами, ощущая сладкую боль в груди от сознания того, что её мечта осуществилась. Конечно, это очень короткое счастье, но всё равно это – подарок судьбы. Она не хотела думать о том, что будет дальше. Сейчас ей было до слёз хорошо рядом с этим неповторимым мужчиной. И пока этого довольно. Дальше она терпеливо и без всяких жалоб снесёт всё, что уготовила ей судьба. А сейчас – он, и только он.

Утром, вскоре после того, как король покинул свои покои, сюда пришла девушка, приятная на вид и очень опрятная.

– Меня зовут Нэнси, миледи, – представилась она, – и его милость король велел мне быть неотлучно при вас и выполнять все ваши пожелания. Сейчас я принесу вам завтрак, а потом мы посмотрим ту дальнюю комнату, и я приберу её для вас, чтобы было удобно. Там, по-моему, есть окно, из которого можно видеть море. И я принесу вам воды, миледи. Вы, наверное, хотите искупаться?

– Спасибо тебе, Нэнси, – улыбнулась Нада, – ты славная девушка, и я рада тебе.

Вскоре возлюбленная короля была накормлена, выкупана и обосновалась в маленькой уютной комнате, где действительно было большое окно, выходящее на море. И поскольку покои короля размещались в высокой башне, вид отсюда был великолепным. Нада изъявила желание ненадолго уйти из замка – ей нужно было повидать Дебору и как-то объяснить ей своё отсутствие этой ночью и те будущие несколько дней, которые она намеревалась провести в замке, а не со своими воинами. Нэнси обещала ей не выходить из комнаты и, если появится король, объяснить ему, куда девалась его гостья. Однако девушка вернулась раньше. Нэнси помогла ей переодеться в другое платье, которое Нада принесла с собой, и она уселась у окна, глядя на море.

Ей вспомнились удивлённые глаза Деборы, когда та увидела кузину после столь длительного отсутствия. Пришлось сочинить историю, сотканную из нитей правды, переплетенных вымыслом. Так было безопаснее. Никто не должен знать того, что произошло на самом деле.

Нада рассказала своей любимой кузине, что неожиданно встретила в этой поездке мужчину, который покорил её сердце с первого взгляда. И он воспылал к ней ответной страстью. Она, мол, не смогла сдержать себя и отдалась ему. Но этот человек достаточно благороден, и завтра они отыщут священника, чтобы огласить помолвку. А потом он отправится на континент воевать за короля и страну, и вернётся к ней, как только сможет. Тогда они поженятся по-настоящему. Но и сейчас помолвка будет надёжно охранять её честь.

История получилась романтичная и не могла не тронуть сердце Деборы, уже самой по уши влюблённой в своего несостоявшегося жениха. Она, конечно, хотела знать больше – кто это дворянин, откуда он и как он выглядит. Но Нада обещала ей всё рассказать потом, позднее, когда они отправятся домой. Сейчас она не хочет терять ни минуты времени из того, что отведено им быть вместе. Кузина её поняла и со спокойным сердцем отпустила.

Ричард вернулся к ней достаточно рано, чтобы у них было время любить друг друга, а в перерывах разговаривать. Ему очень нравилось беседовать с ней, устроившись на широком ложе и обложившись подушками. Он прижимал её к себе и неспешно говорил сам, неожиданно для себя поведав ей многое из того, что было скрыто от других. Потом слушал её и начинал потихоньку ласкать нежное тело, пока страсть опять не накрывала их, и они забывали всё на свете, щедро отдаваясь друг другу и наслаждаясь своей близостью.

Так прошёл второй день их любовной связи, за ним потянулись другие. Нада ожидала, что он вот-вот отправит её прочь, поблагодарив за подаренное удовольствие – непостоянство короля в отношениях с женщинами было широко известно: ни одна из них не могла удержать его при себе достаточно долго, даже законная супруга. Но услышала в один из вечеров совсем другое.

– Мне так хорошо с тобой, моя фея, – тихонько прошептал Ричард, – что даже страшно иногда. Впервые в жизни мне хочется быть с женщиной единым целым и никогда не разлучаться. Но это невозможно, сокровище моё, и ты, надеюсь, это понимаешь.

– Да, мой любимый, – Нада прижалась к нему теснее, – я знаю, что ты, прежде всего, король, которому нужно показать свою силу недругам и отобрать обратно принадлежащие тебе земли, завещанные отцом и отданные в чужие руки неразумным братом. Но мне сладки минуты, когда мы вместе, и я хочу насладиться сполна нашей близостью.

– Ты не только красива, но и умна, любовь моя, – заметил Ричард, – и это сделает разлуку с тобой очень тяжёлой для меня. Но я пойду своим путём, чего бы мне это ни стоило. Тебя же я никогда не забуду, обещаю. И, может быть, потом, позднее, я опять найду тебя, чтобы любить и пить твою любовь, как хмельное вино счастья.

– Не будем загадывать так далеко, о король моего сердца, – нежно прошептала она, целуя его шею и грудь, – сейчас мы счастливы, и это замечательно.

– Да-да, замечательно, – глухо отозвался он, возвращая ей поцелуи и возбуждаясь всё больше.

Через несколько минут она уже сладко стонала под его большим тяжёлым телом, а он отдавал ей себя, не щадя сил и ничего не утаивая. Всё – ей, только ей, его волшебной фее.

Потом, немного подкрепившись жареным цыплёнком и великолепным вином, они снова разговаривали.

– Ты знаешь, моя фея, я никогда не был с одной женщиной больше трёх раз, – неожиданно признался Ричард, – после той, первой, которая родила мне сына. Ты же слышала, что у меня есть незаконнорожденный сын, Филипп? Я признал его, и матушка заботится о его благополучии. Филипп славный мальчик, воспитанный и почтительный. Я позаботился о том, чтобы дать ему хорошую жену и земли. Но с его матерью у нас быть вместе не получилось. Даже моя супруга, которую я когда-то желал, не смогла привязать меня к себе. Она, несомненно, замечательная женщина, глубоко порядочная и благочестивая, но слишком уж целомудренна для меня. Рядом с нею я становлюсь слабым, как новорожденный ягнёнок, и толку с меня нет никакого. Впрочем, она и не пылает страстью ко мне, хотя как супруга безупречна.

Ричард тихонько рассмеялся и продолжил: