Министр. Богатые — это нормальные люди: такие, как я, как вы, как все. Бедные… Ну о них, видите ли, многое можно сказать.
Корреспондент. Поговорим о бедных, ваша светлость. Я здесь именно для этого.
Министр. В таком случае вам повезло. Помимо того, что я министр пропаганды, той есть располагаю всеми необходимыми материалами о бедных, которые вам может дать государство, я еще, с другой стороны, профессор социологии, специализирующийся, в частности, по бедным. Видите эти книги? Это все книги о бедных, и некоторые из них написал я. Повторяю, вам повезло, вам так повезло, что лучше и не придумаешь, потому что я — именно тот человек, который вам нужен.
Корреспондент. Ваша светлость, я отлично понимаю это. Дайте мне, пожалуйста, некоторые сведения относительно бедных.
Министр. Для начала сделаем небольшой исторический экскурс. Бедные — это та часть населения, которая свалилась на Землю еще в доисторическую эпоху, то есть двадцать или тридцать тысяч лет назад. Когда богатые пришли на Землю, неся свет цивилизации, бедные уже много веков жили на ней и во всем были подобны сегодняшним бедным: такие же закоснелые, неподвижные. В этом сходятся все историки.
Корреспондент
Министр. О, это можно определить двумя словами: полная противоположность богатым.
Корреспондент. Простите, ваша светлость, вы позволили себе заметить, что богатые — это нормальные люди. Можете дать мне какое-нибудь определение этого качества — нормальные?
Министр. Очень просто: богатые это люди нормальные, то есть образованные, культурные, умные, утонченные, прогрессивные, тонко чувствующие. Бедные, напротив, во всем противоположны богатым: это необразованные люди, некультурные, ретрограды, тугодумы, грубые душой, мужланы и тому подобное.
Корреспондент. Я понял. Конечно, если дело обстоит так, то положение на Земле совсем неудовлетворительное. Еще несколько деталей, ваша светлость. В чем заключается, например, эта… ну, скажем так — ненормальность бедных?
Министр. Внимательно выслушайте меня и приготовьтесь к удивлению. Бедные прежде всего не любят, больше того — просто ненавидят все прекрасное, украшения, чистоту.
Корреспондент
Министр. Как — неизвестно, но факт остается фактом. Вообще никогда не спрашивайте почему, когда речь идет о бедных.
Корреспондент. Я понял.
Министр. Одежда бедных грязная, рваная, заплатанная; живут они в трущобах, в бараках, в подвалах; обстановка этих жалких жилищ уродливая, старая, обшарпанная. Но в силу какой-то странной извращенности вкуса бедные предпочитают рваные тряпки новым, чистым тканям, забитые людьми дома — особнякам, мебель, изготовленную на фабриках — фирменной мебели.
Корреспондент. Но что же это за люди? Такая порода?
Министр. Да, да, вы правильно выразились — именно порода, особая порода. Вы никогда не увидите бедного человека хорошо одетым, никогда не встретите его живущим в роскошной квартире. Вкус бедных, горько говорить это, в корне испорчен.
Корреспондент. А чем вы объясните эту испорченность вкуса, ваша светлость?
Министр. Ничем, это так — и вое. Я вам уже сказал, что поиски каких-то причин, когда речь идет о бедных, совершенно бесполезное занятие.
Корреспондент. Простите, но мы на Луне пока еще интересуемся проблемой причинной связи. И учение о том, что существуют какие-то явления без причины или какие-то причины без следствий — столь широко распространеннее на Земле — еще не дошло до нас.
Министр. Перехожу к другой черте отталкивающего характера бедных. Слушайте: бедные ненавидят культуру.
Корреспондент. Несчастные.
Министр. Бедные — необразованный, темный народ, они ничего не знают об искусствах, которые являются главным утешением и самым прекрасным украшением человеческой жизни. Ни один бедный не отличит олеографию от картины мастера, статуэтку, сделанную ремесленником, от скульптуры Микеланджело, примитивную эстрадную песенку от фуги Баха.
Корреспондент. Но какие же тогда у бедных развлечения, как они проводят время, как веселятся?
Министр. Танцульки, выпивки, бокс, футбол, велосипедные гонки, песенки по радио и телевидению и тому подобное.
Корреспондент. И совсем не читают книг, никогда не ходят на концерты, в музеи, в театры?
Министр. Никогда. Только в кино. Но вот вам еще одна странность бедных: они могли бы посмотреть самые хорошие, самые интересные фильмы в роскошных кинотеатрах в центре города. Так ведь нет. Они в состоянии ждать целый месяц, когда эти фильмы пойдут в каких-нибудь захудалых кинотеатриках на окраине города, и только тогда посмотрят их.
Корреспондент. Но почему?
Министр. Кто их знает. Может быть, из-за своего плохого вкуса они предпочитают подвальные кинотеатры, прокуренные и грязные, элегантным кинозалам в центре.
Корреспондент. Невероятно.
Министр. Вы никогда не перестанете изумляться, пока я буду говорить о бедных. Другая аномалия, чтобы не сказать уродство: бедные ненавидят природу.
Корреспондент. Странно подумать…
Министр. И все-таки это так. В курортный сезон богатые уезжают к морю, в деревню, в горы; горная тишина, морской пляж, чистый воздух, занятие спортом — все это закаляет и тело, и дух. Но, вы не поверите, бедные предпочитают оставаться в городе, в своих грязных кварталах, удушливых, нездоровых…
Корреспондент. Да, не могу поверить.
Министр. И все же — это правда. Бедные совершенно нечувствительны к различным сезонам: жарко или холодно, сыро или сухо — для них не имеет значения. Во всяком случае, они предпочитают купаться в какой-нибудь городской луже вместо того, чтобы ехать к морю, предпочитают жалкие пригородные луга — деревне, и балконы своих домов — горам. Да, странный народ, эти бедные.
Корреспондент. Но что они делают целыми днями? Бывают в обществе?
Министр. Никогда. Вы никогда не увидите ни одного бедного в каком-нибудь салоне, в гостиной…
Корреспондент. Но все-таки они, наверное, где-нибудь собираются, чтобы встретиться друг с другом?
Министр. Конечно. Бедные собираются чаще всего на фабриках.
Корреспондент. Что такое фабрики?
Министр. Нечего привлекательного. Представьте себе мрачные, грязные строения из бетона, стекла и железа, набитые грохочущими машинами, где лютый холод зимой и страшная жара летом. Вот там-то и собираются бедные. Это в городе. В деревне бедные встречаются чаще всего на полях.
Корреспондент. Что такое поля?
Министр. Наделы земли разной величины. В полях извращенность бедных видна еще лучше, чем на фабриках. Там негде укрыться от солнца или дождя, негде согреться, освежиться, умыться. И все же бедные стремятся туда. Но еще хуже полей — шахты: там тоже собираются бедные.
Корреспондент. Что такое шахты?
Министр. Глубочайшие колодцы, подземные коридоры, темные, удушливые.
Корреспондент. Но что же они, эти бедные, делают на фабриках, полях, в этих шахтах? Ну, собираются, а потом?
Министр. Вам следует знать, что у бедных есть, так сказать, пунктик, почти порок, который они называют трудом. Этот труд состоит в том, чтобы двигать всякими рычагами и следить за механизмами на фабриках, тяжелыми железными орудиями вскапывать землю на полях, наконец, в том, чтобы рыть шахты. А теперь ответьте мне — разве это не помешательство? На их месте, если только подумать немного, можно было бы заняться каким-нибудь умным, приятным и полезным делом — ведь столько интересного на Земле.
Корреспондент. Вы знаете, я боюсь, что на Луне мне не поверят. Подобное варварство, должен сказать к нашей чести, у нас просто немыслимо.
Министр. Вы пишите, пишите. Нужно, чтобы на Луне знали, в каком положении мы находимся из-за этих бедных. Необходимо, чтобы об этом знали, пишите.
Корреспондент. А можно узнать, что такое труд?
Министр. Существует много теорий относительно труда, но нет ни одной действительно удовлетворительной. После очень долгих исследований я сумел выработать теорию о труде бедных.
Корреспондент. Ваша светлость, будьте так любезны, расскажите о ней. Я хочу первым сообщить о ней на Луне.
Министр. Человек создан для праздности, для безделья, это научно доказано. Богатые, то есть нормальные люди, действительно никогда не трудятся. Следовательно, труд — это порок, появившийся у бедных еще в доисторические времена и ставший их второй натурой, чем-то вроде опиума, марихуаны, кокаина — одним словом, это наркотик. Бедные не могут жить без труда, даже если очень хотят, — совсем как наркоманы: не могут обойтись без наркотика, даже когда хотят бросить его. Это обстоятельство может объяснить, между прочим, невероятную привязанность бедных к труду и их ожесточенную борьбу против всякого, кто хочет лишить их работы. Только отпетый наркоман, у которого отнимают наркотик, способен на такую реакцию.
Корреспондент. Я думал, что этот порок — дело индивидуальное, не проникшее так широко в массы. Вы меня поражаете.
Министр. Речь идет о сложившемся характере, о второй натуре, уже сказал. Стоит лишить бедного работы, как он начинает возмущаться, угрожать насилием, поднимать восстания. Время от времени богатые пытаются удалить бедных с фабрик или из шахт, но довольно быстро им приходится отказаться от своей затеи, иначе наступит конец света. На эту тему я написал небольшое исследование, которое потом подарю вам. Оно называется: «Труд как нечто поразительное. Или — что видят и что чувствуют бедные, когда находятся в плену работы?»
Корреспондент. Спасибо. Прочту с большим интересом. Но скажите мне, кроме труда у бедных разве нет никаких других нормальных источников радости?
Министр. Каких?
Корреспондент. Не знаю, ну, например, разве не получают они удовольствия от еды?
Министр. Э, об этом даже говорить нечего. Для бедных есть вовсе не означает получать удовольствие или хотя бы питаться. Понаблюдайте хорошенько за бедными, когда они насыщаются: вы никогда не увидите у них на столе нормальную еду, какая бывает у богатых. Фасоль, лук, репа, картофель, черствый хлеб — вот пища бедных. А если пьют что-нибудь, так кислое, разбавленное водой вино. Если позволяют себе мясо, то только самое жилистое, самое плохое, а рыбу — самую костлявую, несвежую. А ранняя зелень? Вы знаете, бедные ожидают, пока артишоки станут твердыми, как дерево, а горошек мучнистым. Свежим продуктам они предпочитают консервированные и замороженные. Это тоже извращенность вкуса или же просто равнодушие. Кто знает!
Корреспондент. Все эти подробности помогают, конечно, создать яркое и интересное представление о бедных — этой странной породе людей. Скажите, а как бедные относятся к болезням, нравится ли им быть здоровыми?
Министр. Что вы — ни капельки! Бедные ужасно неосторожны, совершенно не обращают внимания на погоду. Они как животные, эти бедные, не чувствуют ни холода, ни жары, и спокойно переносят самый тяжелый климат. А когда заболевают, то — не поверите — не лечатся. Очень редко бывает, чтобы какой-нибудь бедный поехал в санаторий, сходил к врачу или же купил лекарство. Я же говорю — они совсем как животные.
Корреспондент. Почему? Здоровье — ведь это самое…
Министр. …ведь это самое главное, не так ли? Да, но для меня, для вас, только не для бедного. Для него дороже всего его злосчастная работа.
Корреспондент. Не понимаю. Почему работа мешает бедным лечиться?
Министр. Поясню. Лечиться — это требует времени. А бедный не оставлять свою фабрику или шахту даже на один день. Да, он очень порочен, этот бедный, и порок его зовется трудом.
Корреспондент. Но вы, богатые, здесь на Земле, в конце концов несете огромную ответственность, потому что вы — образованная, интеллигентная часть населения. Вы, следовательно, отвечаете не только за себя, но и за бедных. Так что же вы сделали, чтобы воспитать бедных, изменить их, вырвать из когтей порока, направить на правильный путь, научить разбираться в хорошем.
Министр. Что мы сделали? Вы, должно быть, шутите: мы делаем невозможное.
Корреспондент. Например?
Министр. Вы видели, конечно, когда ехали в министерство пропаганды, по обеим сторонам улицы рекламные щиты?
Корреспондент. Рекламные щиты?
Министр. Я хочу сказать, высокие столбы, на которых укреплены доски, а на них наклеены листы бумаги с надписями и цветными картинками?
Корреспондент. Да, видел, ну и что?
Министр. Так вот, эти рекламные плакаты выставлены богатыми для блага бедных.
Корреспондент. То есть?
Министр. Этими рекламами богатые пытаются воспитать бедных и, как вы выразились, научить их разбираться в хорошем. О чем говорят эти плакаты? Какова их цель? Они пытаются убедить бедных стать цивилизованными, изысканными людьми, а для этого нужно только употреблять те вещи, которые служат для того, чтобы человек стал человеком.
Корреспондент. Что же делает человека человеком?
Министр. Лучшие товары нашей промышленности: от ароматного мыла до добротных тканей, от автомашины с мощным мотором до изысканной кулинарии, от роскошных квартир до мебели, тоже роскошной. Рекламные плакаты напоминают, советуют, настаивают на том, чтобы бедные употребляли все товары. Но это напрасный труд.
Корреспондент. Почему? Неужели вы хотите заставить меня поверить, что весь этот огромный аппарат убеждения ничего не дает?
Министр. Почти ничего. Вы представить себе не можете, как упрямы бедные, как они «непробиваемы», консервативны. Устраиваются специальные дни, чтобы убедить их: день загородных дач, день одежды, день квартиры, день автомашины. В эти дни бедных буквально бомбардируют советами отправиться отдыхать за город, купить машину, приобрести квартиру в центре города, носить модную одежду. Но кто из них прислушивается к этим советам богатых? Не насчитать и одного процента всех бедных.
Корреспондент. Какая неприятная порода. Должно быть, они еще и глупы, эти бедные?
Министр. Глупы, и самое главное — они сознательно вредят себе.
Корреспондент. Я удивляюсь, что после стольких неудач богатые еще пытаются воспитать бедных.
Министр. Действительно, существует целое направление в науке, которое считает, что на бедных убеждение не действует — нужно применять силу. Мнение ученых в какой-то мере поддерживает наше правительство. Не прекращая работу по воспитанию и убеждению, мы приняли некоторые полицейские меры.
Корреспондент. Какие же?
Министр. Ну, например, бедным разрешено жить в особых кварталах, по их вкусу — там, где грязно, шумно, тесно. Кроме того, бедным позволено иметь свои магазины, свои столовые, кинотеатры, кафе, свои места для собраний. Смысл этих мероприятий заключается в том, что бедный все равно останется бедным, не изменится, и поэтому пусть он живет таким, каков есть. Но самое главное — нам нужно ограничить его неукротимое стремление к насилию.
Корреспондент. Почему, разве бедные устраивают беспорядки?
Министр. Беспорядки! Видите ли, я оставил напоследок самую ужасную черту бедных, самую худшую — насилие. Вы уже знаете, сколько делают богатые для бедных. И все же бедные не только не питают чувства благодарности к богатым, а наоборот — ненавидят их.
Корреспондент. Ненавидят?
Министр. Ненавидят — не то слово. В сущности, бедные только тем и занимаются, что готовятся уничтожить всех богатых. Это их главная забота, с которой они рождаются, живут и умирают, И я говорю не только об идее, но и об организационной подготовке. Жизнь бедных это не что иное, как постоянный заговор против богатых. Вы же понимаете, конечно, в подобной ситуации вполне естественно, что определенные круги богатых уговорам предпочитают силу.
Корреспондент. Но почему? Почему бедные ненавидят богатых? Что им сделали богатые?
Министр. Вот это совершенно непонятно, и ничего нельзя узнать об этом. Бедные ненавидят богатых без всякой причины, только потому, что богатые — это богатые. Задайте-ка любому бедному вопрос, кто самый главный его враг, и он вам тотчас же ответит? Богатые. А спросите у него, что ему сделали богатые, он ответит, если он, конечно, честный человек: ничего. Следовательно, тут можно говорить только об одном: мания преследования.
Корреспондент. Вы утверждаете, что бедные всегда в заговоре против богатых.
Министр. Да, именно так. Больше того, они готовят революцию.
Корреспондент. Революцию? Что это такое?
Министр. Подавление богатых, попросту говоря.
Корреспондент. Но это ужасно. А богатые — почему они первыми не ликвидируют бедных, прежде чем те уничтожат их?
Министр. Потому что богатые не верят в насилие и не хотят убивать, а пытаются убеждать — вот почему. Эх, конечно, уничтожить бедных прежде, чем они убьют нас, было бы лучшим выходом из положения. Но тут дело в принципе. Богатые предпочитают жить в такой, как вы справедливо отметили, ужасной обстановке, но не отказываться от своих убеждений.
Корреспондент. Все это очень, очень интересно. Кто бы мог подумать, что на Земле под внешней видимостью, веселой и приятной, оказывается такая глубокая трещина, неизлечимая… Кто бы мог подумать…
Солдат
Министр. Генерал Родригес, отец отечества, хочет говорить со мной. Мне нужно идти, но вы подождите меня здесь. Аудиенция будет недолгой.