Время рокировок

— Любопытно. — Голд помахал кепкой Ювелиру. — Спасибо. Я потом еще порасспрашиваю тебя на эту тему?

— Можно, — как-то даже смутился тот.

— Теперь мне дозволено потерзать нашего лоцмана? — язвительно спросил я у Голда.

— Извольте, — чинно кивнул тот.

— Скажи мне, лишенец, — мягко, по-отечески поинтересовался я у Щура. — Ты почто мне про знак не рассказал, и про боковые протоки тоже?

— Эмммм… — замялся Щур и ткнул пальцем мне за спину. — Вот, это к нам.

Темнит что-то наш лоцман-проводник, что не есть хорошо. Но это ладно, потом разберемся.

Тем временем к нашим лодкам подошли двое — тот самый татуированный молодчик и еще один человек, одетый достаточно чудно, я бы сказал — по средневековой моде. По крайней мере, именно в такие одежды были облачены герои сериалов, которые постоянно крутили по телевидению — штаны в обтяжку, остроносые туфли, короткая курточка и на шее, на толстой железной цепи, какая-то фигулька болтается.

Если честно — смотрелось это очень забавно. Но я сам улыбаться не стал, и еще Настю ногой толкнул — она затеяла похихикать, я это сразу понял. Не стоит нарываться вот так, сразу.

— Вот они, — ткнул в нас пальцем татуированный. — Личный допуск владетеля Рувима.

— Кто старший? — окинул нас взглядом его спутник.

— Он, — показал на меня Голд, и я, решив не тянуть, вылез из лодки. Ну вот не люблю разговаривать, когда на меня смотрят сверху вниз.

— Сват, — представился я, подходя к этой парочке.

— Грэй, — назвал свое имя средневековый персонаж, но руку протягивать не стал. Нет — так нет, я тоже обошелся без этого. Нет ничего глупее, чем тот момент, когда рука, протянутая для приветствия, повисает в воздухе. — Откуда прибыли?

— Из верховьев реки, — пожал плечами я. — Точнее не скажу, с ориентирами туго. Могу назвать время в пути.

— Не надо, — отказался Грэй. — Цель приезда?

— Ознакомительная, — незамедлительно ответил я. — Оценить возможный рынок сбыта, закупка необходимых нам вещей. Да и вообще — просто поглядеть на ваш город. Интересно же. Единственный крупный населенный пункт на много километров вокруг. По крайней мере, тот, про который нам стало известно.

— Это да, — согласился со мной клерк. — Откуда знакомы с владетелем Рувимом?

Какой интересный вопрос. И взгляд у этого странновато одетого товарища стал каким-то колючим.

— Так вы у него и узнайте, — доброжелательно посоветовал ему я. — При встрече непременно попрошу дать вам исчерпывающую информацию по данному поводу.

А что я еще мог сказать? Я сам не знал, откуда я знаком с владетелем Рувимом. Больше скажу — я даже не знаю, как он выглядит и что он за человек. Хотя и догадываюсь, откуда здесь ноги растут, тут дураком надо быть, чтобы это не понять.

— Значит, так, — Грэй пропустил мимо ушей мои последние слова. — Слушаем внимательно. Правил поведения в городе не так уж много пока, но они соблюдаются неукоснительно. Первое — убийства себе подобных запрещены. Полностью. Под «себе подобными» я имею в виду таких же, как мы, людей, попавших сюда, причем неважно, как они выглядят — как человеки, как орки или даже как волки, передвигающиеся на задних лапах.

— У, как вы все это конкретизируете, — заметила Фира. — Сказали же — убивать нельзя. Мы же не дураки?

— Это мне неизвестно, — с интересом осмотрел пышные формы еврейки Грэй. — Равно как я не знаю, кто вы по профессии, может — юристы. Но недели три назад один такой, из адвокатов, пристрелил на улице гнома, который ему нахамил. Ради правды — нахамил гном крепко, не настолько, чтобы стрелять, но — изрядно. А когда мы его, адвоката, в смысле, за горло взяли, то он заявил, что его предупреждали насчет людей, а про гномов речь не шла. И формально был прав.

— И чем дело кончилось? — уточнил Голд.

— Убийство есть убийство, а судов тут нет и не предвидится, — пожал плечами Грей. — Утопили мы его, вот в этом самом канале. Чтобы не создавать прецедент. Но это исключение из правил, так-то, обычно, с убийцами по-другому поступают.

Грей пару секунд помедлил, видимо дожидаясь вопроса: «А как?», но мы молчали, и он продолжил:

— Убийц в Новом Вавилоне ждет только одно — Арена. Они будут выступать в качестве гладиаторов до той поры, пока не погибнут на ее песке или пока сами себя не убьют, такое случается. Права на освобождение или выкуп у них нет.

— А после того, как воскреснут, у них какое-то поражение в правах остается? — любознательно поинтересовался Голд.

— Если будет рецидив — то да, — ответил Грэй. — Но это только на словах, по сути, за этим никто особо не следит, компьютеров и идентификаторов тут нет, а так — поди всех запомни. Хотя есть уже несколько типов, которые объявлены в Вавилоне персонами «нон-грата» за серии убийств. Но это скорее исключение из правил.

— А вот Арена, — Марика пощелкала пальцами, привлекая внимание Грэя. — Там только гладиаторы рубятся или нет?

— Да тут не только это, — Голд склонил голову к плечу. — Каков подбор бойцов? На том свете было все понятно — один выше, другой ниже, один плечистый, другой юркий. А здесь-то? Кто прокачался больше по уровням, тот и победит.

— Сначала так и было, — согласился с ним Грэй. — Но потом Халифат стал единоличным владельцем Арены и навел порядок в этом вопросе. Бойцы, участвующие в схватках, всегда соответствуют друг другу, ну, более-менее. Уровни, комплекция, рост, оружие. Иначе не будет ставок, а без них Арена теряет свою привлекательность. Так что никто против даже очень раскачанного гнома не выпустит дылду вроде вашего негра. Какой смысл? Что до участников — на Арену может выйти любой житель или гость Нового Вавилона, при условии, что для него найдется подходящий противник. Больше скажу — у нас тут и турниры проводят — и еженедельные, и ежемесячные, с отборочными соревнованиями и плей-оффом. И призами!

— Да вы что? — заинтересовался я. — А что за призы?

— Ну, ежедневные, для лучших бойцов — они попроще, — веско ответил Грэй. — Нож там, меч, иногда — незамысловатый огнестрел. А вот недельный или месячный приз — это да, это уже серьезное что-то. Вот скоро будет разыгрываться главный приз нынешних месячных соревнований, — пулемет — «спарка», со стойкой и полным боекомплектом. Очень хорошая штука, а главное — дорогая.

— «Спарка»? — вся эта затея, которая мне поначалу показалась баловством, обрела практический смысл. — Хороший приз.

— Не то слово, — подтвердил Грэй, видимо, сам завзятый болельщик. — Сколько народу уже погибло из-за него.

— Почему погибло? — не поняла Милена.

— Так бои всегда идут до смерти, — пояснил ей Грэй. — Здесь «ничьей» не бывает и пальцы вверх никто не поднимает. Выходят на арену двое, а уходит только один.

Ну да, иначе неинтересно будет. Но — «спарка». Надо с Оружейником поговорить будет, он наверняка уже все разведал.

— Ладно, — тряхнул головой Грэй. — Отвлекли вы меня. Итак — убивать нельзя. Воровать — тоже нельзя, за это на Арену не посылают, но наказание тоже очень жесткое, за это кидают в каменный мешок, срок определяется стоимостью украденного. Это тебе не янтарь беспамятный, это крепостные подземелья, там очень неприятно находиться. Холода здесь, как вы знаете, никто не ощущает, колотун не бьет, но все равно — две недели в темноте, в компании с крысами — это не каждый выдержит. Что еще? Нельзя вести открытую уличную религиозную пропаганду любых конфессий, нельзя разжигать межнациональную рознь в любых проявлениях, нельзя похищать или силой удерживать других людей, нельзя заниматься любой торговлей любым товаром без соответствующего разрешения Совета Восьмерых, этот вопрос полностью в их компетенции. Да, автоматы оставьте здесь или сдайте вон, в камеру хранения, за соответствующую плату. Нет, тарифа там нет, как договоритесь. Ношение пистолетов и ножей на улицах города разрешено, автоматов и другого длинноствольного оружия — запрещено. Были, знаете ли, поначалу прецеденты. По сути — все, остальное в городе поймете. И вот еще что. Бывает такое, что люди напакостят и умудряются улизнуть, бывает, еще не всё у нас тут отработано, не все схвачено, на все ведь нужно время. Но тайное всегда становится явным, и в город эти люди больше никогда не зайдут. А если и зайдут — то из него не выйдут, помните об этом. И — добро пожаловать в Новый Вавилон, столицу этого нового мира!

— Спасибо, — вежливо ответила Фрэн, явно впечатленная услышанным.

— Один вопрос, — остановил я Грэя, который явно собрался уходить. — Точнее — несколько.

— Слушаю, — посмотрел на меня тот.

— Наши лодки, — я обвел рукой плавсредства. — Они могут оставаться здесь? И должны ли мы что-то платить за место, которое они занимают? И еще — их сохранность. Не упрут их отсюда? Не хочу вас обидеть, но…

— Все нормально, правильные вопросы, — безмятежно ответил Грэй. — До пяти дней могут стоять тут, если до того не покинете город — найдите меня, проговорим, как быть дальше. Платить за это не надо, пока деньги за подобное не взимаются. Открытая позиция, знаете ли. Да и как ее брать, оплату, единого эквивалента-то нет? Вон, в камере хранения чем только за свои услуги не берут — патронами, конденсаторами, даже репой. Но они себе это могут позволить, они частная лавочка, у них склады в Латинском квартале есть, а нам где все это хранить? Они-то не относятся к городским службам, в отличие от нас.

«Дом Земноморья», «Латинский квартал». Очень интересно, как остальные шесть… эмммм… Даже не знаю… Дистриктов? В общем — как остальное называется?

— Странно, — Голд почесал подбородок. — Город большой, по виду — средневековый, шпиль ратуши я приметил с воды и, по слухам, вы тут много чего нашли. Тут ведь и сокровищница должна наличествовать или что-то в этом роде.

— Есть такая, — без тени подозрительности ответил ему Грэй. — Её одну из первых обшарили. Только вот там пусто было, от слова «абсолютно». Ни золота, ни монет, ни кубков с камушками. Ничего. Все в городе обнаружилось — оружие, продукты, одежда разная, а золота — нет. Так вот и живем пока натуральным обменом, но это до поры до времени, раньше или позже что-нибудь придумаем. Что до сохранности имущества — даже не переживайте, чего-чего, а лодки ваши не тронут. Еще вопросы есть?

— Куда идти? В смысле — выход в город где? — я показал пальцем на приличных размеров строение, похожее на арку, в которую входили и выходили люди. — Там?

— Там, — подтвердил Грэй и заторопился. — Ну, все, если что — я тут с девяти утра до семи вечера.

— Храни тебя господь, — напутствовала его Марика, на что Грэй, обернувшись, погрозил ей пальцем.

— У тебя мозги есть? — подала голос Настя.

— А что такого? — насупилась Марика. — Что я сказала-то? Стас?

— Религиозная пропаганда христианства, — ответил ей я. — Скорее всего, они опасаются, что вслед за укреплением той или иной конфессии может пойти свара на этой почве. Религиозных войн в истории старой Земли было как бы не больше, чем обычных, захватнических. И вообще — прищеми тут свой язычок, хорошо? Не время и не место для колкостей и шуточек. Если очень неймется, то можешь подергать Павлика за уши.

— Это неинтересно, — Марика вздохнула. — Это я уже делала.

— Я сказал — ты услышала, — бросил я. — Тут мы не дома, даже странно, что именно тебе мне приходится объяснять прописные истины. Сразу предупреждаю — если будешь шалить, то сядешь под замок в том доме, который для себя снял Оружейник.

— А он снял для себя дом? — заинтересовался Ювелир.

— Наверняка, — усмехнулся я. — Или ты думаешь, что наш Лев Антонович на улице спать будет?

Про жилищные условия я у Щура не спросил, забыл, но зная Оружейника, можно было не сомневаться в том, что я сказал.

— И вообще — сказанное Марике всех касается, — я обвел глазами своих людей. — Вести себя надлежащим образом, понятно? Нам проблемы не нужны, нам с ними сотрудничать, надеюсь, долго и плодотворно. У них тут вон, «спарки» есть, а я за «спарку» … Ну, не удавлюсь, но готов на многое.

— Злой ты стал, Стас, — загрустила Марика. — И корыстолюбивый. Хотя — ты и до того жадноват был.

— Просто раньше это не так в глаза бросалось, — кивнул я.

— Правильно Сват все говорит, — поджала губы Настя, и Фрэн согласно кивнула. — Ты, Мар, в любой бочке затычка. Сват, оставь ее здесь, от греха.

— Фу-фу-фу, — Марика тоже покинула лодку. — Какие грязные мыслишки! Такая маленькая — и такая злая.

— Цыц обе, — рыкнул я на девушек, а после оглядел своих людей, которые один за другим перебирались на сушу и с удовольствием разминали ноги. — Так. Мачту убрать, плавсредства привязать, автоматы — на плот. Ни хочу я их никому сдавать на ответственное хранение, так что здесь будет сменный пост. Первыми дежурят Флай и Амиго. Флай — старший. Не спать, понятно? Вечером сменим, если сегодня груз к Оружейнику не перетащим. А может, на все время пребывания тут пост будет, не ровен час угонят лодки, как домой добираться будем? Грэй этот, конечно, меня почти убедил, что тут не воруют, но… Верю-верю всякому зверю, а ему, ежу — погожу.

— Правильно, — одобрил Одессит. — Ну да, этот франт сказал, что, мол, «не волнуйтесь», но мало ли… Так он и потом руками разведет, да еще и скажет что-то вроде: «Все бывает в первый раз». Но нам-то от этого проще не станет?

— Подальше положишь — поближе возьмешь, — подытожила Фира.

Оружие составили в пирамидки, около которых разместились крайне недовольные моим решением бойцы. Их можно было понять — всем хочется глянуть на город, но я ведь не могу вместо уже обстрелянных людей оставить тут кого-то из «волчат» или, того хлеще, девушек? Ну и потом — мы сюда не на один день приехали, так что все успеют увидеть и потрогать. Хотя нет — лучше только увидеть. А ну как за «потрогать» платить придется?

— Веди, — сказал я Щуру, когда все хлопоты были закончены.

— Кабы знать — куда? — почесал затылок тот. — Мы в прошлый раз не на этой пристани были, а на внешней.

— Это твои проблемы, — мягко сказала Настя. — Ты всю дорогу как комар над ухом звенел о том, что тут все знаешь — вот и давай, доставь нас к Оружейнику.

— Нам туда, — Щур ткнул пальцем в сторону арки, про которую чуть раньше я спрашивал у Грэя.

— Кто бы мог подумать? — покачал головой Одессит. — В жизни бы не догадался.

К моему великому удивлению, это оказалось не здание вокзального типа, чего я от него, признаться, ожидал. Это была именно что арка, с небольшим тоннельчиком внутри, выводящая на не слишком широкую улочку с булыжной мостовой.

— Похоже на Барселону, — заметила Фрэн.

— Или на Прагу, — усмехнулась Марика. — Или на Краков. Проще говоря — на любой старый город, построенный в Средневековье. Готический стиль. Кстати — мне это всегда нравилось, хоть какая-то — но стабильность.

Улочка оказалось не очень людной, причем во всех смыслах. То есть — и прохожих было не так уж и много, да и не все из них оказались людьми. Мы увидели гнома, потом мимо нас прошел вовсе не знаю кто, но он был синего цвета и с тремя руками, и окончательно нас добил восьминогий паук с человеческим лицом.

— Кунсткамера, — пробормотал Стакс, «волчонок» из перспективных, которого мне буквально навязал Жека. Подозреваю, что он дал ему задание прикрывать, если что, Марику. Не думаю, что парня это порадовало, но в город съездить хотелось всем, и по этой причине он согласился это сделать. На ночевках он пару раз описывал вокруг меня круги, хотел о чем-то поговорить, но стеснялся. Думаю — как раз об этом.

— Не таращитесь вы так на них, — попросила ребят Милена. — Неудобно же!

— Легко тебе говорить, — Ранго проводил взглядом стройную девушку с огромной грудью. — Когда тут такое!

Не знаю, до чего бы мы договорились, но тут улица кончилась, превратившись в начало огромной площади, на которой было негде яблоку упасть от толпящихся на ней людей, каких-то лотков, павильонов, лавок и всего такого прочего. В ее центре, сильно не близко от нас, был виден огромный помост, на котором стояли люди, чуть левее было видно красивое здание в восточном стиле. Шум, который мы заслышали еще на улице, превратился в многоголосый гул, носа коснулась сложная гамма запахов, в которой смешались восточные специи, благовония, дым от десятков и сотен мангалов и кухонь, и даже вроде пот, которому здесь и взяться-то неоткуда.

Откуда столько людей? Их же здесь … тысячи!

— Восточная оконечность Рынка! — обрадованно заорал Щур. — Я знаю, куда дальше идти.

Он шустро припустил по краю площади, стараясь не мешаться с толпой, мы поспешили за ним.

Не знаю, какова протяженность этого рынка, и откуда на нем взялось столько покупателей и продавцов, но мы и половины его по окружности не обошли, хотя двигались быстро и достаточно долго.

Щур вертел головой, высматривая ему одному известные приметы, но все было тщетно. В результате не он нас вывел куда надо, отличилась Фира.

— Тор! — пронзительно взвизгнула она и замахала рукой. — То-о-о-о-ор!

Как она углядела вечно спокойного скандинава в толпе — мне неизвестно, но углядела.

— Сват, — сказал, протянув мне руку, он. — Рад, что приехали, наконец. Мне что-то беспокойно стало, Оружейник слишком разошелся.

Столько слов от него я не ожидал услышать. А сам факт того, что его что-то беспокоит и вовсе меня заставил нервничать.

— Где он? — пожимая ему руку, спросил я.

— Там, — Тор ткнул пальцем в то самое здание, вызывающее ассоциации со сказками «Тысячи и одной ночи». — Это представительство Халифата, Рынок — их территория. Не весь, понятное дело, но их слово тут в большинстве случаев решающее. Проводить?

«Халифат». Стало быть — третий из восьми. Ничего плохого сказать не хочу, но тех ли партнеров он выбрал? И еще, — Рувим — не восточное имя.

Ладно, разберемся.

— Веди, — сказал я Тору и последовал за ним.

Глава четвертая

Внутри здания было прохладно и куда менее многолюдно, чем на рыночной площади.

Еще там обнаружилась просторная площадка, видимо, для ожидающих аудиенции, лестница, ведущая наверх, и четыре свирепого вида араба, стоящие около нее, причем неплохо вооруженные.

С левой стороны у каждого из них висели широкие кривые сабли без ножен, справа болтались интересного вида кобуры — широкие, почти прямоугольные, причем висели они не на поясах, а на ремешках, переброшенных через плечо. Это какого же размера там пистолеты? Любопытно было бы на них глянуть.