Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Самый великий торговец в мире - Ог Мандино на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Вскоре он достиг тропы, ведущей через Гефсиманский сад. Спешившись, он понуро побрел впереди осла, пока не добрался до каравана. Лившийся сверху свет превратил ночь в день, и встреча, которой он так боялся, состоялась сразу же: он увидел Патроса возле палатки, поднявшего голову к небу. Хафид застыл на месте, но старик моментально его заметил.

Приблизившись к юноше, взволнованный Патрос просил:

– Ты идешь прямо из Вифлеема?

– Да, господин.

– И тебя не удивило, что звезда следует за тобой?

– Я не заметил ее, господин.

– Не заметил? Я не мог сдвинуться с места с тех пор, как увидел эту звезду, восшедшую над Вифлеемом почти два часа назад. Никогда не видел звезд подобного цвета и яркости. А затем она начала двигаться по небу в сторону нашего каравана. И когда оказалась прямо у нас над головой, появился ты, и, клянусь богами, она остановилась.

Подойдя к Хафиду, Патрос стал пристально вглядываться в его лицо:

– В Вифлееме с тобой произошло что-то невероятное?

– Нет, господин.

Старик нахмурился, словно пребывая в глубоких раздумьях:

– Никогда ранее не видел такой ночи и не испытывал ничего подобного.

Хафид вздрогнул:

– И я этой ночи никогда не забуду, господин.

– Ага, что-то все-таки сегодня произошло. Как получилось, что ты вернулся в столь поздний час?

Хафид молчал, пока Патрос, повернувшись, похлопал по висевшей на спине у осла суме:

– Она пустая! Тебе улыбнулась удача. Пойдем же ко мне в шатер, расскажешь о своих приключениях. Поскольку боги превратили ночь в день, уснуть я не могу, а твой рассказ, возможно, прольет свет на то, почему звезда следует за погонщиком верблюдов.

Патрос расположился на походной кровати и с закрытыми глазами слушал длинное повествование Хафида о бесконечных отказах и оскорблениях, с которыми ему пришлось столкнуться в Вифлееме. Время от времени он то кивал, то улыбался, когда Хафид описывал сначала торговца горшками, который выбросил его из магазина, а потом солдата, швырнувшего плащ в лицо юноше за отказ снизить цену.

Наконец Хафид глухим охрипшим голосом поведал о сомнениях, одолевших его в тот вечер на постоялом дворе. Патрос прерывал юного погонщика:

– Хафид, вспомни все мысли до последней, что посещали тебя, пока ты горевал о себе.

После того как Хафид старательно перечислил все, что сумел вспомнить, старик задал очередной вопрос:

– Какая же мысль окончательно развеяла все сомнения и придала тебе мужества и решимости предпринять еще одну попытку продать плащ на следующий день?

Хафид на мгновение задумался и ответил:

– Я думал только о дочери Калнеха. Даже на том вонючем постоялом дворе я знал, что никогда не увижу ее, если не выполню задание.

Голос его прервался.

– Но я его не выполнил.

– Как не выполнил? Ничего не понимаю. Ты же не привез плащ обратно.

Голосом таким тихим, что Патросу приходилось наклоняться к самому лицу юноши, Хафид поведал о происшествии в пещере, о младенце и плаще. Пока тот говорил, Патрос то и дело бросал взгляд через откинутый полог шатра на ослепительный свет, заливавший лагерь, и недоумение на его лице сменилось улыбкой. Он даже не заметил, что его юный воспитанник закончил повествование и теперь только всхлипывал.

Вскоре рыдания стихли, и в шатре воцарилась тишина. Хафид не смел поднять глаза на хозяина. Он потерпел неудачу и годится только на то, чтобы погонять верблюдов. Тут он почувствовал на своем плече руку приемного отца и заставил себя посмотреть ему прямо в лицо:

– Сын мой, эта поездка не принесла тебе пользы.

– Нет, господин.

– Зато мне принесла. Звезда, сопровождавшая тебя в пути, излечила меня от слепоты, в которой я не желал признаваться. Я все объясню тебе только после возвращения в Пальмиру. А сейчас у меня к тебе вопрос.

– Слушаю, господин.

– Наши продавцы завтра возвращаются в караван, и за их животными нужно присмотреть. Ты готов пока взяться за прежние обязанности?

Хафид безропотно поднялся и поклонился своему благодетелю:

– Все, что бы вы ни попросили… И сожалею, что подвел вас.

– Ступай же и подготовься к возвращению наших людей. Встретимся в Пальмире.

Едва Хафид переступил порог шатра, как его ослепил яркий свет. Он протер глаза и услышал, как его зовет Патрос.

Молодой человек вернулся в шатер, ожидая новых приказаний. Патрос протянул к нему руку и сказал:

– Спи спокойно, ибо ты ничего не потерял.

Яркая звезда всю ночь не двигалась с места.

Глава шестая

Прошло почти две недели после возвращения каравана в Пальмиру, и вот однажды Хафида подняли с соломенного матраца и повелели явиться к Патросу.

Он поспешил в спальню хозяина и в нерешительности замер подле огромной кровати, на которой старик практически терялся. Патрос открыл глаза и, путаясь в покрывалах, сел. Лицо его исхудало, на руках набухли голубые прожилки вен. Хафид не мог поверить, что с этим самым человеком он говорил всего двенадцать дней назад.

Патрос жестом указал на кровать, и юноша осторожно уселся на самом краешке, ожидая, пока старик заговорит. Даже голос Патроса изменился до неузнаваемости со дня их последней встречи:

– Сын мой, у тебя было много дней, чтобы пересмотреть свои честолюбивые желания. Ты все еще хочешь стать великим торговцем?

– Да, господин.

Старик кивнул:

– Да будет так. Я рассчитывал провести с тобой больше времени, но, как видишь, мне уготована иная участь. Хоть я и считаюсь отличным торговцем, мне не под силу уговорить смерть покинуть мой порог. Она многие дни поджидает меня, словно голодная собака у кухонной двери. Как и собака, она знает, рано или поздно дверь оставят без присмотра…

Его прервал кашель, и Хафид сидел, не шевелясь, пока старик хватал ртом воздух. Наконец Патрос откашлялся и слабо улыбнулся:

– Времени нам отведено немного, поэтому давай приступим к делу. Прежде всего достань из-под кровати маленький кедровый ларец.

Встав на колени, Хафид вытащил ларец, перетянутый кожаными ремнями, и поставил его на кровать у ног Патроса.

– Много лет назад, когда статус мой был еще ниже, чем у погонщика верблюдов, мне посчастливилось спасти от двух бандитов путешественника с Востока. Он утверждал, что я спас ему жизнь, и возжелал меня отблагодарить, хотя, придя ему на выручку, я не думал о награде. Поскольку семьи у меня не было, он пригласил меня сопровождать его домой, где принял меня как родного. Однажды, когда я уже привык к новой жизни, он показал мне этот ларец. В нем лежали десять пергаментных пронумерованных свитков. В первом раскрывался секрет познания. В других – секреты и принципы, необходимые для достижения грандиозного успеха в искусстве торговли. На протяжении последующего года я каждый день постигал мудрость, сокрытую в свитках, и, благодаря секрету познания из первого свитка, мне удалось запомнить все их дословно, пока они прочно не вошли в мою жизнь, превратившись в привычку. В конце концов мне был вручен ларец вместе с десятью свитками, запечатанным конвертом и кошельком с пятьюдесятью золотыми монетами. Письмо надлежало вскрыть не ранее, чем дом путешественника скроется из виду. Я попрощался с ним и всей семьей и открыл письмо, дойдя до торгового пути, ведущего в Пальмиру. В нем мне предписывалось забрать себе золотые монеты, применить все, что я узнал из свитков, и начать новую жизнь. Мне также был дан наказ делиться половиной приобретенного богатства с теми, кому повезло меньше, но пергаментные свитки хранить в строжайшей тайне, пока я не получу особый знак, указывающий на преемника.

Хафид помотал головой:

– Я не понимаю, господин.

– Я поясню. Многие годы я продолжал ждать этого человека, отмеченного знаком, и в процессе ожидания применял знания, почерпнутые из свитков, сколотив огромное состояние. Я уже отчаялся было встретить его, пока ты не вернулся из Вифлеема. Впервые я заподозрил в тебе избранного, когда ты появился под яркой звездой, сопровождающей тебя от Вифлеема. В сердце своем я пытался постичь смысл происходящего, но не решаюсь испытывать волю богов. А когда ты признался в том, что отдал плащ, который столь много для тебя значил, мое сердце подсказало: долгие поиски подошли к концу. Я нашел того, кому предопределено завладеть ларцом. Как ни странно, стоило мне осознать, что нужный человек найден, жизненные силы начали медленно покидать меня. Я стою на пороге смерти, но долгое ожидание завершилось, и я могу покинуть этот мир со спокойной душой.

Голос старика совсем ослаб, но он сжал костлявые кулаки и наклонился к Хафиду:

– Слушай внимательно, сын мой, ибо у меня нет сил повторять дважды.

Глаза Хафида увлажнились, когда он придвинулся к хозяину. Их руки соприкоснулись, и великий торговец с трудом сделал вдох:

– Теперь я передаю этот ларец с бесценным содержимым тебе, но сперва ты должен согласиться на ряд условий. В ларце лежит кошелек с одной сотней золотых талантов. Этой суммы тебе хватит на жизнь и на покупку небольшой партии ковров, чтобы начать свое дело. Я мог бы даровать тебе огромное состояние, но тем самым оказал бы медвежью услугу. Гораздо лучше, если самым великим и богатейшим в мире торговцем ты станешь самостоятельно. Видишь, я не забыл о твоей цели. Без промедления отправляйся в Дамаск. Там перед тобой откроются безграничные возможности применить на практике мудрость свитков. Отыскав безопасное жилище, открой только свиток под цифрой один. Читай до тех пор, пока не постигнешь тайный метод, с помощью которого станешь знакомиться с принципами успешной торговли, описанными в остальных свитках. Изучив все свитки, можешь начинать продавать купленные ковры, и, если объединишь теоретические знания и практический опыт и продолжишь изучать свитки в соответствии с указаниями, объемы продаж будут расти ежедневно. Мое первое условие: поклянись, что будешь следовать наставлениям, изложенным в первом свитке. Согласен?

– Да, господин.

– Применяя описанные в свитках принципы, ты сказочно разбогатеешь. Мое второе условие: всегда отдавай половину заработанного тем, кому повезло меньше, чем тебе. Данное условие должно соблюдаться неукоснительно. Обещаешь?

– Да, господин.

– А теперь самое важное условие: тебе запрещено делиться свитками или хранящейся в них мудростью с кем бы то ни было. В один прекрасный день появится человек, и тебе будет знак, так же как звезда и твой бескорыстный поступок послужили знаком, которого я так долго ждал. Когда это произойдет, ты сразу распознаешь данный тебе знак, пусть даже человек, его являющий, и не подозревает о своей избранности. Когда твое сердце убедит тебя в правильности сделанного выбора, ты передашь ему или ей ларец вместе с содержимым, и после этого не придется выставлять никаких условий, вроде тех, что были возложены на меня или теперь на тебя. В давным-давно полученном мною письме говорилось, что третий владелец свитков может делиться их мудростью с миром, если пожелает. Обещаешь выполнить третье условие?

– Обещаю.

Патрос вздохнул с облегчением, словно с его плеч упал тяжелый камень. Он слабо улыбнулся и взял лицо Хафида в свои костлявые руки:

– Бери ларец и ступай. Больше я тебя не увижу. Да пребудут с тобой моя любовь и пожелание успеха. И пусть твоя Лиша разделит с тобой счастливое будущее.

Хафид не стеснялся градом катившихся по щекам слез. Он взял ларец и вышел из спальни.

Остановившись на пороге, он поставил ларец на пол и обернулся к хозяину:

– Неудача не сломит меня, если мое стремление к успеху сильно?

Старик слабо улыбнулся, кивнул и махнул на прощание рукой.

Глава седьмая

Хафид вместе с ослом вошел в обнесенный высокой стеной Дамаск через Восточные ворота. Он ехал по улице под названием Прямая, погруженный в сомнения и тревоги. Шум и гам от тысячи базаров только усиливал его страх. Одно дело – прибыть в крупный город с влиятельным торговым караваном вроде того, что был у Патроса, и совсем другое – остаться одному, без покровительства и защиты. К Хафиду со всех сторон кидались уличные торговцы, высоко поднимая свои товары и пытаясь перекричать друг друга. Он проезжал мимо мелких лавчонок и базаров, где выставлялись изделия медников, серебряных дел мастеров, шорников, ткачей, плотников; с каждым шагом осла перед ним возникали все новые и новые лица торговцев с протянутыми руками, причитающих и завывающих.

Прямо перед ним, за западной стеной, возвышалась гора Хермон, и хотя стояло лето, верхушка горы была укрыта белым снегом. Казалось, она взирает сверху вниз на суету рынка снисходительно и благосклонно. Хафид свернул с улицы и принялся расспрашивать о жилье, которое довольно быстро отыскал в гостинице «Моша». Комната оказалась чистой, и он заплатил арендную плату за месяц вперед, сразу завоевав расположение хозяйки Антонины. Затем он отвел осла в хлев позади гостиницы, искупался в водах Барады и вернулся в комнату.

Поставив маленький кедровый ларец возле кровати, Хафид принялся развязывать кожаные ремни. С легкостью откинув крышку, он уставился на свитки. Через некоторое время он коснулся пергамента. Ему показалось, что кожа будто бы живая, и он резко отдернул руку. Поднявшись, юноша подошел к решетчатому окну, сквозь которое доносились звуки с шумного рынка, расположенного довольно далеко от гостиницы. Глядя в сторону приглушенных голосов, он почувствовал, как им снова овладевают страх и сомнения, а уверенность стремительно тает. Закрыв глаза, Хафид прижался лицом к стене и воскликнул: «Какой же я дурак! Размечтался о том, что меня, обыкновенного погонщика верблюдов, когда-нибудь назовут самым великим торговцем в мире, когда мне недостает мужества даже проехать через толпу уличных торговцев. Сегодня мне довелось лицезреть сотни продавцов, годящихся для данной профессии куда больше, чем я. Все они наделены решительностью, энтузиазмом и упорством. Все они куда лучше подготовлены для выживания в рыночных джунглях. Как глупо и самонадеянно было рассчитывать, что я могу соперничать с ними и превзойти их! Патрос, мой Патрос, боюсь, как бы не подвести тебя снова».

Он бросился на кровать и, измученный утомительной поездкой, рыдал, пока не уснул.

Проснулся Хафид только следующим утром. Еще не открыв глаза, он услышал чириканье. Усевшись, он в изумлении уставился на воробья, прыгающего по открытой крышке ларца со свитками внутри. Юноша подбежал к окну. Смоковницы и сикоморы облепили тысячи воробьев, песней приветствующих новый день. Некоторые присаживались на подоконник, но, стоило Хафиду хоть чуть-чуть пошевелиться, как они моментально вспархивали и разлетались в разные стороны. Повернувшись, он вновь посмотрел на ларец. Маленький пернатый гость склонил головку набок и посмотрел на Хафида.

Тот медленно приблизился к ларцу с протянутой рукой. Птичка вскочила ему на ладонь.

– Тысячи твоих собратьев боязливо летают под окном. Тебе же достало храбрости влететь в комнату.

Воробышек больно клюнул юношу в ладонь. Хафид подошел к столу, где лежала котомка с хлебом и сыром. Отломив по кусочку того и другого, он положил их перед своим маленьким другом, который тут же принялся клевать.

В голову Хафиду пришла одна мысль, и он вернулся к окну. Потрогал решетку. Отверстия между прутьями были очень малы. Непонятно, как воробей вообще смог сквозь них пролететь. И тут молодой человек вспомнил слова Патроса и громко повторил их вслух: «Неудача не сломит тебя, если твое стремление к успеху сильно».

Подойдя к ящику, он запустил руку внутрь. Один пергаментный свиток имел более потрепанный вид, чем остальные. Хафид достал его и бережно развернул. Прежний страх исчез. Он оглянулся на воробышка, но и тот улетел. Только крошки хлеба и сыра свидетельствовали о визите маленькой храброй птички. Хафид перевел взгляд на свиток. Заголовок гласил: «Свиток первый». Он погрузился в чтение…

Глава восьмая

Свиток первый

СЕГОДНЯ Я НАЧИНАЮ НОВУЮ ЖИЗНЬ.

Сегодня я сбрасываю старую кожу, на которой за долгие годы остались синяки от поражений и раны, нанесенные посредственностью.

Сегодня я возрождаюсь заново, и местом моего рождения служит богатый плодами виноградник.

Сегодня я сорву виноград мудрости с самого высокого и изобильного куста в винограднике, ибо оно было высажено мудрейшими представителями моей профессии, которые поколение за поколением приходили и уходили до меня.

Сегодня я вкушу виноград с этой виноградной лозы и проглочу семена успеха, сокрытые в каждой ягоде, и во мне пустит ростки новая жизнь.

Выбранная мною профессия открывает множество возможностей, тем не менее, на пути этом поджидают отчаяние и разочарования; из павших на нем можно сложить гору, перед которой померкнет любая пирамида в мире.

Но мне не грозит поражение, как другим, ибо в своих руках я держу путеводные карты, которые направят меня по опасным водам к берегам, которые еще вчера казались несбыточной мечтой.

Ценой моих стараний станет не поражение, а победа. Мое тело по своей природе противится боли, так же и моя жизнь отвергает поражение. Поражение, как и боль, чужды мне. В прошлом я мирился с ними обоими. Теперь же я отказываюсь от поражения и готов к мудрости и принципам, которые выведут меня из тьмы на свет к богатству, положению и счастью, настолько превосходя самые мои смелые мечты, что даже золотые яблоки из Гесперидских садов покажутся лишь справедливой наградой.

Вечно живущему время может раскрыть все тайны, но я лишен роскоши бессмертия. В отпущенный срок мне надлежит учиться терпению, ибо природа никогда не действует в спешке. Чтобы взрастить оливковое дерево, царя всех деревьев, требуется сотня лет. Лук же вырастает за девять недель. До сих пор я жил подобно луку, и такая жизнь меня не устраивала. Теперь я стану самым мощным из оливковых деревьев и самым великим торговцем.

Но как же этого достичь? Ведь я не обладаю ни знаниями, ни опытом для достижения величия, заплутав в невежестве и попав в ловушку жалости к себе. Ответ прост: я начинаю путь, необремененный грузом ненужных знаний и бессмысленного опыта. Природа уже одарила меня знаниями и инстинктами, гораздо более сильными, чем инстинкт диких зверей, а польза опыта слишком уж переоценивается, особенно стариками, которые умеют лишь кивать с важным видом и нести всякий вздор.

Опыт, несомненно, прекрасный учитель, однако его методы обучения крадут у человека слишком много времени, поэтому ценность его уроков уменьшается со временем, необходимым для овладения мудростью. В итоге получается, что приходит она к лежащим на смертном одре, то есть к тем, кому уже не нужна. Более того, опыт можно сравнить с модой: действие, доказавшее эффективность сегодня, завтра станет нерациональным или непрактичным.

Только принципы выдерживают испытание временем, и теперь я ими владею, ибо в словах свитков содержатся законы, ведущие к величию. Они учат, скорее, не достигать успеха, а предотвращать неудачи, ведь что такое есть успех, как не умонастроение? Едва ли двое из тысячи мудрецов сойдутся в определении успеха, зато неудача всегда описывается одинаково: неудача – это неспособность достичь поставленных целей, какими бы они ни были.

По сути, различие между тем, кто добился успеха, и тем, кто потерпел неудачу, кроется в их привычках. Хорошие привычки – залог успеха. Дурные – это настежь раскрытая дверь к провалу. Таким образом, первый закон, которому я обязуюсь подчиняться и который предваряет все прочие законы, гласит: я буду культивировать положительные привычки и стану их рабом.

В детстве я во всем подчинялся своим импульсивным желаниям; теперь я, как и все взрослые, раб привычек. Я пожертвовал свободную волю долгим годам накопленных привычек, и прошлые мои деяния уже грозили лишить меня будущего. Мои поступки продиктованы аппетитом, страстью, предрассудками, жадностью, любовью, страхом, окружением, привычками. Самый страшный из этих тиранов – привычка. Следовательно, если уж суждено стать рабом привычек, то пусть они будут положительными. Необходимо уничтожить дурные привычки и подготовить борозду для качественных семян.

Я буду культивировать положительные привычки и стану их рабом.

Но как же мне справиться с этой непростой задачей? С помощью свитков, так как каждый из них содержит описание одного принципа, благодаря которому та или иная дурная привычка уступит место положительной привычке, приближающей меня к успеху. Таков закон природы: только привычка может подавить другую привычку. Итак, чтобы сей текст выполнял свое предназначение, я обязуюсь вырабатывать первую новую привычку:

Я буду читать каждый свиток в течение тридцати дней, следуя описанной ниже схеме, а уже затем переходить к следующему.



Поделиться книгой:

На главную
Назад