Революция Крови. Дилогия

   В любом случае, решительно по всей планете Четырнадцать изображались как восемь мужей, с сурово-горделивым видом указывающих человечеству путь к свободе, и шесть их собратьев в масках. Но не в этом зале. Здесь лица имелись решительно у всех. Я медленно обошел помещение, вглядываясь в каждое из них. Надписей на скульптурах не обнаружилось. Разумно, раз сюда иногда попадали жители внешнего мира.

   Брайсворт вошел в зал с озабоченным видом, но сразу повеселел, увидев моё замешательство.

   - Неплохо, правда? - протектор наслаждался произведенным эффектом. - Обычно я приглашаю сюда историков и политологов, если хочу, чтобы они работали на острове. Как думаете, сколько из них соглашается, увидев подобное? Все, все до одного. А сделай мы надписи - половина на месте сошла бы с ума. Некоторые слегка и сходят - но позже, да.

   - А зачем вам историки и политологи? - озадаченно поинтересовался я.

   - Мне они не нужны, - разом помрачнев, раздраженно ответил протектор. - Они нужны чертовым кукловодам. Как появляются, так сразу начинают со списка имен, и требуют, чтобы всех их срочно перевезли на остров. Как думаете, легко уговорить переселиться на этот клочок земли и хорошо устроить сто-двести семейств в год? Да так, чтобы те бросили свою обычную жизнь без шанса вернуться к ней?

   И поверьте, там редко фигурируют повара и сантехники. Учёные, журналисты, бизнесмены, чиновники. У меня целый департамент из пятидесяти человек занят тем, что выискивает методы убеждения этих бедолаг. Конечно, уговорить удается не всех. Тогда мне начинают рассказывать о том, что я не справляюсь со своей работой, и угрожать то тем, что заменят, то отключением от спутников. И предшественникам угрожали, так что у нас уже сто пятьдесят лет высоких отношений любви и взаимного доверия.

   Выплеснув на меня весь негатив, видимо, напрямую связанный с встречей с шайном, хозяин острова осекся, и гораздо более спокойным и деловитым тоном предложил определиться со следующими шагами. Дремавший до сих пор в кресле Маркус очнулся, и с энтузиазмом поддержал идею планирования боевых действий. Во всяком случае, иного определения мне на ум не пришло.

   Я наивно полагал, что после исторического экскурса и жалоб на шайнов с их странными просьбами, встреча начнется с просвещения меня о том, что, собственно, происходит. Только вот делать этого никто не собирался. Первые полчаса старейшины оживленно обсуждали всех агентов таинственной Зелёной ложи, изобличенных за полсотни лет. Поскольку некоторых из злодеев поймали относительно недавно, я почти собрался вклиниться с предложением передопросить их, но всё же догадался, что подобные идеи не звучали по весомым причинам. Эти люди занимались политическими боями без правил, и пленные в их мире жили ровно столько, сколько необходимо.

   Агентов оказалось не так много, а полученных от них сведений, которые могли бы выдержать хоть какую-то проверку - и вовсе с гулькин нос. В итоге протектор и шериф нехотя признали правоту шайна - никаких достоверных данных о том, что на Земле продолжает действовать Зелёная ложа, нет. Есть некая могущественная сила, пытающаяся влиять на политику властей, но её конечные цели неизвестны. По итогам дискуссии оба участника обменялись растерянными взглядами. Я понимал их замешательство. Сложно бороться против сильного, но абсолютно неизвестного врага, не понимая его целей, а значит, не будучи в состоянии предугадать его шаги.

   В общем, плана боевых действий как такового, естественно, не получилось. Сошлись на том, что Маркус доложит о находках своему Совету, а протектор проведет совещание, и переориентирует соответствующим образом работу своих аналитических и оперативных служб. Обсуждение будущего агента Старгарта заняло аж пару минут. Идея о моём возвращении в мир, будь то Опенгейт или Сингапур, была сразу отметена. Протектор предложил временно укрыть меня на острове, где я находился бы в безопасности до прояснения ситуации. Мысль о том, чтобы пожить несколько недель на Мальте, мне понравилась. С учетом болтливости Брайвсворта я подумал, что именно здесь смогу узнать немало интересного, а может, и сложить части головоломки.

   Придя к консенсусу, мы решили проводить Маркуса до бота. Путь из зала совещаний также проходил через значительное количество бронированных дверей, но в сопровождении протектора мы двигались гораздо живее, а при нашем появлении охрана вскакивала и вытягивалась по струнке, что вкупе со стайкой моделей-секретарш заставило меня заподозрить хозяина башни в некотором самодурстве. Четверо охранников в сером присоединились к нам на выходе из зала. Меня мучил вопрос, являются ли они почетным караулом, или протектор постоянно передвигается с подобным эскортом, не чувствуя себя в безопасности даже дома. Задавать его я, конечно, не стал.

   Перед выходом на площадку Маркус получил свою беретту модификации 2043 года. Шлюзовая дверь распахнулась, и наша маленькая процессия очутилась под голубым мальтийским небом. Выход был обращен на запад, и я на мгновение оказался ослеплен лучами заходящего солнца, успев заметить лишь силуэты восьми гвардейцев, стоявших в ряд вдоль края площадки, и почему-то задраенный люк ожидавшего нас бота. В воздухе висел едва уловимый запах. Я знал, что это. Схватив шерифа, я швырнул его за ближайший к нам флайер Черной гвардии, и прыгнул следом.

   Мой маневр и вопль "Атака!" дошли до сознания охраны протектора с небольшой, но фатальной задержкой. Как в замедленном повторе видео я видел их тянущиеся к кобурам руки и движения, призванные уложить протектора на пол. Восемь штурмовых винтовок за долю секунды залили вход на площадку ливнем из нескольких сотен пуль. Жилеты телохранителей не защищали от прямых попаданий из армейского оружия, да это оказалось и не важно. На моих глазах их головы и конечности взорвались кровавыми фонтанами, а обрубки тел в защите отбросило к дверям. Находящегося между ними Брайсворта буквально разорвало на сотни мелких кусков плоти, обильно окрасивших площадку кровью.

   У меня не было времени оплакивать погибших, поскольку я не сомневался, что целью нападавших являлись не они. Маркус вырубился от удара о борт, и вышел из игры. Я выхватил беретту из его кобуры и, не имея представления о том, на какой эффект могу рассчитывать, высунулся из-за флайера, открыв огонь по атакующим. Пистолет шерифа обладал отдачей, которая могла представлять серьезную проблему для неопытного стрелка, а скорострельность заставляла пожалеть о том, что вместо огнестрельного оружия у меня в руках не набор метательных ножей.

   Тем не менее, я успел произвести четыре выстрела, всадив по пуле в шлемы четырех нападавших, прежде чем остальные снова принялись поливать площадку огнем. Пули из древней беретты не пробили тактические шлемы Черной гвардии, но удар в голову имел мощное оглушающее воздействие, и уложенные мною субъекты лишь слегка подергивались на земле, когда я выглянул ещё раз, чтобы произвести очередную контратаку. Теперь я обнаружил перед собой только одну движущуюся цель, лавирующую между флайерами. Уложив живчика выстрелом в голову, я засек троих оставшихся, также пытавшихся подобраться поближе под прикрытием флайеров и ботов.

   Площадка была достаточно большой, а чтобы убедительно изобразить охранение Черной гвардии, убийцам требовалось стоять по периметру, то есть почти в сотне метров от входа. Вдвойне мудро с учетом того, что использование штурмовых винтовок позволяло им не заботиться о точности и дальности стрельбы, в то время как охрана протектора с трудом смогла бы производить прицельные выстрелы на таком расстоянии, находясь против солнца.

   Поразив в этих условиях из пистолета пять мишеней кряду, я впечатлил нападавших, и те вынужденно изменили свою тактику. Теперь они крались примерно в шестидесяти метрах, достаточно споро, но осторожно приближаясь с трех сторон. Они знали, на кого охотились, так что рукопашная не входила в их планы. Я предполагал, что будет дальше, и не ошибся. В воздухе мелькнул небольшой серебристый цилиндр, и упал, не долетев до нас добрых десять метров. Выстрелом я отшвырнул его под ближайший тяжелый бот, и вжался в пол. Раздался негромкий хлопок, и повеяло сильным жаром.

   Впрочем, эффект длился недолго, а у меня не было времени расслабляться. Едва подняв голову, я заметил ещё два цилиндра, летевших с разных сторон прямо на нашу позицию. Я успел попасть в оба на лету, на мгновение создав в небе два новых солнца диаметром метров десять каждое. Одну из гранат отбросило прямо к метавшему, и я услышал сдавленный крик, заглушенный шлемом, вслед за чем в воздухе снова появился запах горящей плоти, замеченный мною при входе на площадку. Их оставалось двое, и я не собирался выяснять, есть ли у них ещё термические бомбы, или что-то похуже. Запрыгнув одним движением на крышу флайера, и тут же перепрыгнув через два соседних, я оказался за спиной одного из выживших. Он слышал мое приближение, но я двигался слишком быстро, а тяжелая амуниция не позволяла ему реагировать как должно.

   Возможно, мне стоило бы подумать о последующем допросе, но на площадке остались как минимум пятеро оглушенных, и я не видел нужды рисковать. Чёрный как смоль комбинезон из пластинчатого полимера закрывал всё, включая шею, а голову покрывал цельный черный шлем. Весь костюм выглядел неуязвимым для моего пистолета, да и смысл в перестрелке на такой дистанции отсутствовал напрочь. От правого края площадки нас отделял всего пяток метров. Выбив одним ударом винтовку из рук боевика, я схватил его под ногу, и резким движением швырнул вниз.

   В игре оставался последний боец. Той пары секунд, что я потратил на предпоследнего, хватило, чтобы убийца сменил позицию, и почти добрался до ворот, где в укрытии лежал Маркус. Я уже приготовился к очередному прыжку, который точно не порадовал бы моё раздробленное колено, когда створки дверей на площадку резко разъехались. Нападавший успел лишь повернуться на звук, когда выстроившаяся в два ряда дюжина гвардейцев открыла огонь из таких же винтовок, что и у него в руках.

   Надо сказать, броню действительно сработали на славу. Я так и не увидел никаких разрывов, которые нарушили бы её целостность. Шквал пуль бросал тело вверх и вниз, как жалкую марионетку в руках взбесившегося кукловода. Через несколько секунд всё было кончено. Гвардейцы вперемешку с охраной протектора потоком хлынули из дверей, рассредоточившись по площадке. Одновременно над ней навис десяток ботов и флайеров, ощерившихся всеми возможными видами вооружений.

   Бледный как полотно капитан гвардии, встречавший нас по приезду, подошел к не подающему признаки жизни телу, облаченному в ту же форму, что была на нем самом, и заученным движением откинул шлем. Если в Черной гвардии и завелись предатели, установить это пока не представлялось возможным. Насколько я знал, варамайи среди гвардейцев, как и всего населения Мальты, не водилось.

Глава 7

   Я достаточно долго проработал в полиции, чтобы представлять себе, как может выглядеть место атаки кучи хорошо вооруженных террористов на крупного чиновника сразу после её завершения. Не по личному опыту, разумеется. На Земле подобного не происходило уже около сотни лет, и я как наяву видел растерянные лица полицейских чинов, судейских и политиканов всех мастей, топчущихся по границам зоны нападения, и понятия не имеющих, что делать. На остальной части планеты, но не здесь. Может, у них даже имелся специальный протокол - "Убийство протектора в своей башне". Или они проходили подготовку получше моей.

   Вся битва на самом деле заняла около минуты. За этот срок диспетчерская башни мобилизовала и пригнала на площадку минимум три десятка бойцов в черном и их серых собратьев, а также обеспечила поддержку с воздуха. Гвардейцы моментально рассредоточились, попытавшись захватить контуженную пятерку, и их обожженного товарища. Слаженность их действий, однако, не смогла предотвратить новые жертвы.

   Притворявшийся бессознательным заговорщик успел задействовать термогранату, разом испепелив себя и трех соседей, а заодно причинив тяжелые ожоги пяти гвардейцам, попавшим в зону поражения. С единственного оставшегося на площадке живого противника люди в черном содрали свою униформу, и поволокли его, голого и полубессознательного, внутрь башни.

   Сразу по получении сигнала об окончании зачистки власть перешла от гвардии к гражданским. Распоряжалась на месте наша знакомая Лиана, чей статус в островной империи я явно недооценил. Её команды беспрекословно выполнялись всеми военными и полицейскими чинами, объявившимися у входа на площадку. Посторонним приказали покинуть поле боя, куда тотчас хлынул поток роботов-криминалистов, неплохо знакомых мне по предыдущей работе. Я успел заметить, как один из следователей открыл дверь нашего бота, и отшатнулся от зрелища внутри. Да уж, термогранаты показали себя достаточно эффективным оружием.

   В это же время рыжеволосая красавица, не проронив ни слезинки по погибшему боссу, резким голосом требовала от окружающих немедленно установить карантин на острове, собрать и проанализировать записи всех камер башни и приписанных к ней патрульных дронов за последние сутки, и подготовить сообщение о гибели протектора в результате несчастного случая. Приказы никого не удивляли, и ответственные исчезали из поля зрения по мере их получения.

   Хотя Лиана ни разу с нами не заговорила, мы с Маркусом не могли пожаловаться на недостаток внимания. Моей ногой уже занимался врач при помощи медицинского робота, а шериф получил какой-то укол, приведший его в чувство. Несмотря на то, что в предбаннике толпилась местная охрана, за нами приглядывали четверо серьезного вида молодых людей, не спускавших пальцев со спусковых механизмов крепко сжатых в руках автоматов КРС-122. Расположились они так, чтобы постоянно находиться между нами и остальными посетителями комнаты. На спинах жилетов каждого читалось "Полиция Хоуптауна. Спецназ". Однозначно, юная леди неглупа. Без предательства кого-то внутри системы здесь не обошлось. Полиция не являлась частью данной проблемы, благодаря чему получила кредит доверия.

   Пусть и не у всех. Очухавшийся Маркус не был настроен слишком благодушно, поэтому, растолкав охрану, потребовал у принцессы немедленной эвакуации с острова. Та не стала тратить время на препирания, и, ткнув в делового вида юношу в штатском, приказала, чтобы тот обеспечил наш отъезд с соблюдением всех возможных мер безопасности. Мажор в костюме коротко кивнул, и через минуту наша охрана увеличилась уже до двенадцати единиц, причем в их состав сходили не только местные законники, но и молодые люди без униформы, несколько нервно сжимавшие в руках КРС-122а - облегченную модификацию автомата спецназа.

   Ещё через пару минут наша процессия уже спускалась по лестнице на нижние этажи башни. Мне предложили помощь, но я отказался - после обезболивающего укола колено почти не беспокоило. Другое дело, что там от него осталось, и сколько потребуется на новую склейку. Точкой назначения оказался гараж, где нас ждали несколько внушительного вида бронемобилей, украшенных личным гербом протектора. Обычно ими наверняка управляли люди в сером, но сейчас возле транспорта с напряженными лицами дежурил ещё пяток юношей в штатском.

   Мы загрузились в три машины, и на бешеной скорости выкатили сначала на главную аллею Дворца, а затем и на широкий проспект, ведущий к границам города. Улицы опустели, лишь на перекрестках маячили патрули полицейских и гвардейцев. Ни разу не притормозив, наш кортеж, разогнавшись до добрых ста пятидесяти километров в час, выскочил из Хоуптауна, и понесся к южной оконечности острова.

   Через несколько километров нас встретили четыре легких танка Черной гвардии, два из которых заняли позиции спереди, а два - сзади броневиков охраны. Так и не снизив скорости, кавалькада преодолела следующий десяток километров, чтобы оказаться перед одиноко стоящим холмом. При нашем приближении в нём образовался впечатляющего размера проем, в который и провалился весь конвой.

   Под землей скорость резко упала. На дорожках по бокам сузившейся до одной полосы проезжей части замерли гвардейцы. Теперь на их обмундировании можно было разглядеть эмблему в виде головы орла - такую же, как и на сопроводивших нас танках. Наконец кортеж остановился. Полицейские и мальчики в штатском высыпали наружу, мгновенно создав ощетинившийся автоматическим оружием периметр. Расслабляться никто не собирался даже здесь.

   Следуя приглашению нашего временного предводителя, откликавшегося на имя Кит, мы с Маркусом выползли из броневика. Огромный хорошо освещенный зал простирался во все стороны на километры. Мы оказались на главной площади подземного поселения, способного вместить как минимум несколько десятков, а может, и сотен тысяч жителей. Архитектура выглядела аскетичной, и большинство зданий смахивали на казармы. Яркие лампы сверху давали ультрафиолет, так что улицы смогли засадить небольшими деревцами, а поодаль я заметил обработанные под посевы поля.

   Гвардейцы своими танками блокировали все четыре дороги, ведущие к площади, и заняли оборону, создав второй периметр. При нашем с Маркусом появлении, спокойно пройдя армейский кордон, к машинам подошли трое в черном, судя по эполетам и возрасту - старшие офицерские чины. Наши спецназовцы тут же взяли их под прицел, на что гости не обратили никакого внимания. Седовласый вояка лет семидесяти, чей вид излучал непоколебимую уверенность в себе, вышел вперед, и представился:

   - Я генерал Карл Шварцкопф, командующий. Добро пожаловать на базу Черной гвардии "Каменный орел". Уверен, что мы сможем решить вашу проблему.

   - Очень на это надеюсь, папа, - еле слышно пробормотал Кит.

***

   Генерал оказался гостеприимным, хотя и требовательным хозяином. Для начала нашей охране предложили зачехлить оружие. Молодой лейтенант, командующий спецназовцами, не стал спорить, но настоял, что будет сопровождать нас всё время нахождения на базе, против чего армейские возражать не стали. А вот мальчиков в штатском во главе с Китом неожиданно разоружили, и увели в неизвестном направлении подчеркнуто любезные военные. Определенная логика в этом была - если полиция пока оставалась вне подозрений, то сотрудников аппарата протектора до окончания расследования стоило держать под присмотром.

   Экскурсий нам устраивать не стали, сразу сопроводив в помещение штаба базы, смахивающее на крепость внутри крепости, что меня вполне устраивало. Здесь генерал деловито осведомился, желаем ли мы покинуть остров прямо сейчас, или несколько позже - если у нас здесь остались какие-либо дела. Я подумал, что неплохо бы похоронить бедных Флика и Флака, погибших весьма прискорбной для ветеранов смертью на родной планете, но озвучивать свою мысль не стал. Маркус довольно конкретно изъявил желание убраться как можно скорее. Следующим последовал логичный вопрос о том, что является для нас предпочтительным местом назначения.

   Здесь нам пришлось взять паузу, и удалиться на приватное совещание в один из подсобных кабинетов. Бегство не решало ни одну из моих проблем в долгосрочной перспективе. Мы не могли выйти из игры и надеяться, что протекторат, шайны или загадочный Совет Маркуса изобличат и устранят заговорщиков. Выход напрашивался один. О нашем присутствии на острове во внешнем мире никто не знал. Шериф по-прежнему возглавлял следственную группу, получившую значительные полномочия от АСР, а я по-прежнему числился привилегированным пациентом в местном госпитале. Если лучшая защита - это нападение, для продолжения борьбы придется вернуться под опеку разведки.

   Только вот явиться в Спейс-таун на гвардейском боте мы никак не могли. Узнай руководство агентства о визите на Мальту и нашей роли в произошедшем, группу Маркуса расформировали бы, и мы оба лишились доступа к ресурсам, необходимым для расследования. Шериф признался, что выбил бот под поездку на Мадагаскар, а значит, нам нужно было оказаться в мятежном анклаве, и запросить эвакуацию оттуда по каналам АСР. Старый лис уже придумал объяснение гибели бота и наших телохранителей - на мадагаскарские нравы можно было списать что угодно.

   Дистанцируя нас от смерти протектора, с точки зрения личной безопасности план представлялся ужасным. На острове охотиться на нас мог кто угодно, а убийство не повлекло бы даже имитации расследования. С другой стороны, по заключенному договору Мадагаскар находился вне зоны наблюдения спутников Всемирного правительства, и выследить нас могли лишь весьма старомодными методами. А ещё там мы могли рассчитывать на поддержку корпуса шерифов.

   Маркус огласил пункт назначения гвардейцам и, судя по реакции генерала и его подчиненных, нас определенно сочли парой сумасшедших. Но вояки любят смелых, поэтому наш авторитет заметно поднялся. И вот, менее чем через два часа после погружения под землю, мы уже шли к площадке штурмовых ботов, окруженные плотным кольцом из полицейских спецназовцев и офицеров гвардии. Кортеж снова состоял из трех машин, на сей раз летающих. Официальным предлогом для полета стала передислокация ботов на Реюньон - базу корпуса Черной гвардии "Гигантская черепаха".

   Пролетая параллельно побережью Мадагаскара, боты должны были совершить нырок в глубину океана, в подводном положении преодолеть системы безопасности острова, и высадить нас на одном из безлюдных пляжей. О точке назначения знали лишь генерал, трое наиболее доверенных офицеров, да шесть пилотов, по два на каждый из аппаратов доставки. Передислокация не стала просто предлогом - ботам надлежало прибыть на Реюньон, и поступить в распоряжение местного командующего сроком на месяц.

   Отец исчезнувшего в неизвестном направлении Кита важно кивнул нам на прощание, спецназовцы отдали честь как коллегам по цеху в сложном положении, гвардейцы проводили сочувственными взглядами. Большинство из них понятия не имело, куда мы направляемся, а так, возможно, и всплакнули бы. С сентиментальным настроением, впрочем, быстро разобрался наш пилот, сквозь зубы порекомендовавший пристегнуть ремни. Наверное, перспектива провести месяц на Реюньоне не представлялась ему столь уж радужной. Крыша над нами разъехалась в стороны, и боты рванули в небо.

***

   Штурмовой бот Черной гвардии оказался штукой быстрой, а совет пристегнуться покрепче - нелишним. Пронесясь над севером Африки, и обогнув Новую Столицу, машины вышли в заданную точку Индийского океана, и рухнули вниз. Удар о воду чуть не вытряс из меня дух, а судя по малоцензурному бормотанию пилотов, хотя их аппарат и был рассчитан на подобные развлечения, превращение из летчиков в подводников не вызывало у них никакого энтузиазма. Нам предстояло погрузиться на глубину в несколько сотен метров, почти предельную для машин такого класса.

   Остров изолировали системой безопасности, включающей виртуальную стену в тридцати километрах от берега, патрулируемую кучей надводных, подводных и летающих дронов. Предполагалось, что запертые в анклаве злодеи никуда не денутся, а к ним никто не проникнет без согласия властей. О чём умалчивалось, так это о том, что дроны действуют на глубине до трехсот метров. Власти полагали, что этого вполне достаточно, поскольку любые плавсредства, кроме рыбацких лодок, на острове были запрещены, а материалы и технологии для изготовления подлодки отсутствовали. Для военной же техники заграждение большой проблемой не являлось.

   Бот продвигался очень медленно, соблюдая режим максимальной тишины - рисковать поднятием тревоги никто не хотел. Как следствие, морская прогулка заняла добрых шесть часов, в ходе которой нам с Маркусом оставалось лишь пялиться друг на друга в гробовом молчании. Наконец интерком недовольно хрюкнул: Десантирование через пять минут.

   Мы дружно потянулись, несколько озадаченные формулировкой задачи.

   Всё стало гораздо понятней, когда верхний люк открылся, и внутрь хлынула морская вода, промочив нас до нитки. Одновременно сверху вывалилась раскладная лестница, недвусмысленно приглашая пассажиров на выход. Неохотно выползя наружу, мы обнаружили, что бот качается на волнах в паре сотен метров от берега, слегка выступая из воды. Ну что ж, секретность, так секретность. Правда, я запамятовал, на каком из этапов совещания с генералом мы с Маркусом упоминали о том, что умеем плавать. К счастью, шериф не выглядел растерянным, так что я предположил, что проблемой следующая часть путешествия не станет.

   Снаружи уже была глубокая ночь, и никаких признаков жизни на пляже не наблюдалось. Мы погрузились в теплую воду, и не спеша поплыли в сторону берега. Не погудев на прощание, наши провожатые погрузили аппарат в пучину, сочтя свою миссию выполненной.

***

   Я не жаловался на слух или зрение, теперь не подводившее меня даже в ночное время, но тот факт, что комитет по встрече всё же будет, дошёл до моего сознания лишь когда ноги ощутили под собой твердую почву. Деваться, впрочем, было некуда, и я как мог уверенно вышел на берег. Поездка подразумевала соответствующую экипировку, поэтому из резервов гвардии мне изыскали шорты цвета хаки, с которых военным каким-то образом удалось свести голову орла, оставив заметное блеклое пятно. Шорты дополняла черная футболка, аналогично лишенная знаков отличия, зато теперь с грязно-коричневым пятном на груди. Армейские врачи сняли с больной ноги слишком технологичный для Мадагаскара восстановительный чехол, заменив его фиксирующей повязкой из бинтов, которые, как меня уверили, должны продержаться минимум семьдесят два часа в любых условиях.

   На ногах красовались чересчур современные кроссовки - ничего древнего подчиненные генерала добыть не сумели. Плюсом стал их черный цвет, не позволяющий определить модель ночью. В нагрузку к одежде мне выдали непроницаемый пластиковый мешок без каких-либо маркировок, в который заботливо уместили некоторый запас еды, медикаментов, а также 25-зарядный "зиг зауэрпауэр" 2048 года выпуска. Понятия не имею, где они его раскопали, но к пистолету прилагались два полных магазина. На пояс я прилепил армейский нож в стилизованном под кожу чехле.

   Маркус остался при своей беретте, отказавшись брать дополнительное оружие, хотя я и потратил кучу пуль из его единственной обоймы, поскольку все запасные сгорели в боте вместе с беднягами Фликом и Флаком. Ножа вне острова он не носил, и получил гвардейский образчик, аналогичный моему.

   Оказавшись на берегу, мне предстояло определиться с дальнейшими действиями. В сотне метров, скрываясь под сенью деревьев, за нами наблюдали минимум пятеро. Предположив, что это не очередная бригада профессионалов высокого полета, я попытался сообразить, какие неприятности могут нас ждать. Современного либо армейского оружия на острове не водилось, так что нападающие располагали либо древними пистолетами, либо винтовками. Чтобы воспользоваться пистолетами, им требовалось подойти гораздо ближе - прицельная стрельба с сотни метров, да ещё и ночью, решительно невозможна. А вот хорошее ружье с ночной оптикой в руках опытного стрелка представляло нешуточную угрозу. Обнадеживало, что пока в нас никто не стрелял.

   Я неторопливо стащил через голову футболку, и тщательно её отжал. Современный материал сразу стал сухим. Проделать ту же процедуру с шортами я постеснялся - не хотелось оказаться перед потенциальным врагом без штанов. Поняв по моему поведению, что что-то не так, Маркус положил перед собой приоткрытый пластиковый мешок. Наши гости, очевидно, увидели достаточно, и не спеша вышли на пляж. Да, их было пятеро. Ножи болтались на поясе решительно у всех, а у двоих в руках заодно блестели здоровенные мачете.

   Неопределенный цвет кожи, неопределенные, как будто размытые, черты лица на фоне мощного телосложения - нам выпала сомнительная часть пообщаться с варамайи. На груди у каждого темнел значок из какого-то низкокачественного сплава в виде христианского креста с большим оскалившимся черепом в центре. Я не был силен в местной геральдике, и вопросительно посмотрел на своего спутника. Тот оставался неподвижен, внимательно наблюдая за приближающейся пятеркой. Судя по выражению его лица, столкнулись мы отнюдь не с фермерами.

   Обладатели странных значков остановились в трех метрах от нас. Двое с мачете зашли с боков, но, судя по поведению, они пока не определились в дальнейших действиях. Гости не видели, что у нас в мешках, но предположение о том, что шерифы не оказались бы на безлюдном пляже безоружными, скорее всего пришло им в голову.

   - Ооо, шерифы, - наконец с легкой издевкой протянул стоявший в центре вожак, безошибочно опознаваемый по кобуре с пистолетом на поясе. - Какими судьбами на нашем пляже, шерифы? Ходили купаться, хей? Вдвоем, да? Хей, братья, кто-нибудь знает этих шерифов?

   - Старый - Маркус Смайт, - охотно отозвался верзила с мачете, стоявший слева. - Обычно работает на востоке. Второго не знаю. Но мне нравятся его кроссовки ... и размер у нас вроде один.

   Вся пятерка была боса, и наверняка прекрасно обходилась без обуви с самого детства, так что замечание вызвало одобрительные усмешки и поощрительное гукание. Процедура прощупывания слабин мелкими бандитами была хорошо мне знакома по Кварталам радости, и изрядно наскучила. Эти сделали ошибку, подойдя так близко, но я не хотел начинать драку без отмашки от шерифа. Он не прожил бы так долго, не будучи в силах справиться с местной шпаной.

   - А с каких пор здешние пляжи стали землей Кающихся Черепов? - полюбопытствовал Маркус. - Что, получили их в дар от Полумесяцев? Те, видать, рады-радешеньки, что вы ошиваетесь здесь по ночам?

   "Черепа" сразу погрустнели, вспомнив, видимо, как и зачем оказались в этом районе.

   - Они не должны были нас видеть, - нервно облизав губы, зачастил здоровяк слева от вожака. - Никто не должен нас видеть, и шерифы - тем более.

Глава 8

   Вожак колебался. Очевидно, что они не случайно забрели на территорию враждебной банды, и свидетели им не требовались. Из этого они и исходили, выходя на пляж. Но звезды шерифов меняли дело. Местные законники круты, и рассчитывать убить парочку из них без серьезного сопротивления не приходилось. А главное, само выживание шерифов как корпуса стало возможным благодаря старому как мир "око за око". Пусть они и гибли часто, но каждый причастный к их смертям рано или поздно уничтожался.

   - Мы на земле Полумесяцев, - продолжал нудеть подстрекатель. - На нас никто и не подумает.

   Последний аргумент разрешил сомнения лидера, и тот едва заметно шевельнул пальцами правой руки, давая сигнал к атаке. Ну, начали. Вырвав мачете из рук качка справа, я начисто снес ему голову, после чего метнул тяжелый клинок в слишком осведомленного о личностях шерифов детину слева, пробив насквозь грудину. Но трое с ножами были уже близко, а жизнь на Мадагаскаре не располагала к тому, чтобы отвлекаться на павших в ходе боя. Всё оказалось совсем не сложно.

   Я схватил ближайшего ко мне за руки, и резко швырнул на вожака. У того, как и у всех, в руках был здоровенный кинжал, раза в два больше того, что покоился в чехле у меня на поясе. Использовать пистолет лидер "черепов" и не собирался - звуки стрельбы на чужой территории привлекли бы соперничающую банду. Главарь не успел среагировать на мой маневр, и его собрат напоролся на нож поясницей, издав глухой стон, после чего незамедлительно рухнул на землю. Грубо сработанное лезвие застряло где-то в кости, и, оставшись без холодного оружия, вожак всё же схватился за кобуру. Я прыгнул на него, оттолкнувшись здоровой ногой, и нанес сокрушительный удар локтем в голову, прежде чем тот успел поднять руки для защиты. Раздавшийся звук был достаточно красноречив, и стало понятно, что атакующие остались без руководства.

   Собственно, и сама атака подошла к концу. Не успело тело командира упасть на песок, как пятый бросился наутек по пляжу. Не знаю, каков он был в бою, но наверняка не затерялся бы на любых олимпийских играх как выдающийся легкоатлет. Мне потребовался с десяток прыжков, прежде чем я обрушился ему на спину, и резко вывернул руку с зажатым в ней ножом, разом сломав конечность в паре мест. Он наверняка заорал бы, не вдави я его лицом в песок. Через секунду бандит отключился, и я обозрел поле боя.

   С двумя пострадавшими от мачете я покончил сразу. Вожак технически был ещё жив, но конвульсивные подергивания его тела не дали бы врачам оснований для оптимизма. Получивший нож в поясницу боец тихо скулил, пытаясь дотянуться до торчащего из спины орудия, и это было единственным, что его сейчас интересовало в этом мире.

   Взвалив свою последнюю жертву на плечи, я вернулся к месту драки, и бросил беднягу к ногам Маркуса, так и не успевшего принять участие в битве. Тот мельком взглянул на тяжело дышащее тело, и поинтересовался:

   - Ну и зачем он нам? Предлагаешь отвезти в больницу?

   - Думал, тебе интересно, что они здесь делают, - предположил я. - А заодно, не ждали ли эти джентльмены здесь кого. Например, нас.

   - Да ладно, - фыркнул шериф. - Ну неужели люди, убившие протектора, прислали бы такие отбросы, да ещё и почти безоружные. Что они здесь делают, мне неинтересно. У них вражда с Полумесяцами длиною в сотню лет. Какие бы гадости эти уроды друг другу ни учинили - я только "за".

   - Да будет так, - заключил я, и свернул бессознательному пленнику шею.

   Маркус поморщился, но ничего не сказал. Последний выживший, увидев постигшую собрата участь, бросил попытки освободиться от торчащего из спины ножа, и пополз в сторону деревьев.

   - Может, и ты поучаствуешь? - с издевкой спросил я старика. Мне не нравилась роль чистильщика, а тому не мешало бы внести свой вклад в происходящее.

   - Я шериф, - пробормотал тот, не глядя мне в глаза, и стал возиться, завязывая мешок.

   Догнав уползавшего, я выдернул клинок из его спины, и пронзил сзади сердце, разом покончив с его страданиями.

   - Гхм, - законник прокашлялся сзади, и извиняющимся тоном сказал. - Головы. Полумесяцы всегда рубят врагам головы.

   Я посмотрел на него, не веря своим ушам, и молча протянул трофейный нож. Шериф не сделал попытки притронуться к нему, и я зашвырнул оружие далеко в океан. Никакого желания пачкаться, чтобы имитировать разборки банд, я не испытывал. Кроме того, мы находились на пляже Полумесяцев, и найди они тела, уж как-нибудь сообразили, что это не их собственных рук дело. Кого ещё могла заинтересовать смерть пяти бандитов мелкого пошиба, мне в голову не приходило.

   Зайдя в море, я прополоскал футболку от крови. Это не заняло много времени - ткань ничего не впитывала. Отжав её, я прицепил на пояс кобуру с пистолетом и, поколебавшись, прикрепил на грудь значок, наспех смастеренный гвардейцами по образцу жетона Маркуса. Может, специалист и заметил бы разницу, но по мне символы власти были идентичны.

   Старик наблюдал за моими действиями с понятным неодобрением. Значок был фальшивкой, а для шерифов их символ почти священен. К тому же все законники знали друг друга в лицо, и появление новичка не могло остаться незамеченным. Но их оставалось всего несколько сотен на двадцать миллионов жителей острова, так что шанс встретить коллегу за пару дней был невелик. Гордо поблескивая своими звездами, мы нырнули в теплую мадагаскарскую ночь.

***

Сингапурский университет

Факультет политологии, 1-й курс

143-й год Реформации

   Как историк, специализирующийся на эре протекторатов, профессор Фан Бао мог бы испытывать больше энтузиазма при описании такого загадочного и наполненного событиями времени, как Темный век. Тем не менее, в его обычно суховатом тоне ощущалось скорее некоторое смущение. Скорее всего, оно было вызвано тем, что впервые в этом семестре его лекцию посещал инопланетный студент - анакалиец Тард Брамр.

   - Итак, Темный век, - прокашлялся молодой ученый. - Темным веком называется период с момента окончания Восстания Четырнадцати, и до начала Реформации, когда Всемирное правительство с помощью Шестнадцатого протектора вернуло себе контроль над планетой, и создало современную цивилизацию в том виде, в каком мы её знаем. Этот промежуток времени, занявший девяносто семь земных лет, часто называют наиболее жестоким веком в жизни планеты. Когда Четырнадцать сокрушили существовавший миропорядок, население Земли составляло около девяти миллиардов человек. Восстание, длившееся всего несколько недель, до сих пор является наиболее кровопролитной войной в истории человечества, унесшей около четырехсот миллионов жизней в результате военных действий, и более двух миллиардов непосредственно по их окончании.

   Запланированное как малокровный переворот, начавшийся с удачной атаки на Столицу, в ходе которой заговорщики уничтожили тогдашние составы Всемирного правительства и Сената, оно превратилось в хаотический геноцид после того, как клан Чжоу произвел ядерные бомбардировки двадцати производственных центров, а затем начал биологическую войну, распространив вирус ADF586, известный как "убийца рабов". Смертность от вируса, разработанного специально на случай восстаний в производственных центрах, среди варамайи превышала восемьдесят процентов, в то время как последствия для остального населения оказались сопоставимы с результатами эпидемий обычного гриппа.

   В тех производственных центрах, что не были уничтожены ядерным оружием, гниющие трупы заполонили дома и улицы, выгнав остатки рабочих туда, где проживало остальное население Земли. Гибель соплеменников сделала варамайи необычайно жестокими, особенно к иным этническим группам, которых они считали коллективно ответственными за геноцид своей расы. В захваченных ими областях царили террор и насилие. Вновь сформированное Всемирное правительство, созвав добровольческую милицию, смогло удержать под своим контролем большую часть Европы, где не было производственных центров. Кроме того, свою верность идее единого мира подтвердил целый ряд анклавов по всему миру, включая Гавайи, Новую Зеландию, Японию, Филиппины, Реюньон и многие другие, в основном островные, автономии.

   Финансовые кланы, рассорившись между собой на почве различий в определении винновых за провал плана "Полный круг", избрали путь сепаратизма и изоляционизма. Для этого им пришлось вернуться к старым идеям расовых и религиозных различий, с которыми они сами же боролись десятки лет в попытке построить глобальное общество. Клан Чжоу образовал империю, занявшую территорию, исторически известную как Китай, а также ряд областей Юго-восточной, Центральной Азии, Сибирь и Дальний Восток. Клан Абу Джафа, объединивший роды шейхов, контролировавших нефть, создал Африканский Халифат, расположившийся на территориях Северной и Западной Африки, а также Ближнего Востока, Аравийского полуострова, Кавказа и Ирана. Халифат провозгласил идеи возврата к исламским ценностям в их наиболее реакционном виде, включая нетерпимость к любому иноверию и жестокость наказания за отступления от религиозных норм.

   Клан Рокфельдов, основанный ведущими финансовыми семьями Северной Америки, также решил эксплуатировать религиозные догмы, провозгласив Королевство Истинных Христиан на территориях бывших США и Канады. Но клан Гутьерес, имевший сильные позиции в испаноязычном мире, оказался практически полностью уничтожен в ходе Восстания Четырнадцати, и территория Латинской Америки не получила собственной диктатуры. Погрузившись во власть полного хаоса, она разделила эту участь с землями, известными ранее как Южная и Восточная Африка, Индия и Пакистан, а также Австралия.

   Девяносто семь лет, на протяжении которых значительная часть Земли находилась в состоянии феодального безвластия, обернулись катастрофой для цивилизации. Вследствие постоянного насилия, краха систем здравоохранения и социального обеспечения, население планеты сократилось до трех миллиардов человек.

***