Мы проникли друг другу в сны — и в рабочие будни тоже, и все это соединилось в одну тяжкую золотую орхидею нашей страсти…
Я не просто так говорю «золотую».
Одна из наших любимых игр заключается в том, что Сирил надевает маску Джанет Йеллен, привезенную мной из Сан-Франциско, и седой парик до плеч. Он располнел за последний год, и по корпулентности стал похож на богиню Феда (звучит вполне по-гречески — в хорошем смысле слова).
У нас есть привезенные из Парижа золотые презервативы в блестках, сверкающие в галогенном свете совсем как самородное золото. Есть Teen Spirit Stick (спасибо Нирване и Амазону), есть кристалл (спасибо Серу), есть виагра и чиалис, чтобы подлечить crystal dick{5}. А дальнейшее зависит от того, кому мы посвящаем нашу постельную борьбу — богам цивилизации или демонам ваты. Sapienti sat.
Пусть японцы косплеят синих зайчиков и манг — а русский дух всегда будет стремиться кратчайшим путем к самой сути.
Все это прекрасно и трогательно, но кое в чем я повинюсь.
Я растлил Сирила.
Да-да, растлил по-настоящему и всерьез.
Я научил его работать на ватный дискурс — что прежде даже не приходило этому чистому человеку в голову несмотря на чекистское финансирование.
Произошло это так…
5 — фрагмент[5]
— Хорошо, — сказал я вдумчиво. — Миром управляют финансисты. Финансистами управляют масоны. Масонами управляют рептилоиды. А кто управляет рептилоидами?
— Управляет ими, — Капустин поднял указательный палец, — Абсолютное Присутствие, или Всевидящий Глаз. И не только ими. Всеми другими космическими расами тоже.
— Вы не про Господа Бога, часом, говорите?
— Господь Бог — это религиозное название, — ответил Капустин. — А Всевидящий Глаз — оперативное.
— А в чем разница? — спросил я.
— Что такое Бог в религиозном смысле, мы не беремся судить, — сказал Капустин и как-то починовничьи перекрестился. — Тут много разных мнений. А в оперативном смысле это нейтральная и всесильная непостижимая сущность, которая никому не дает на себя смотреть, а сама видит все. Обычным людям про нее ничего не известно. Но чекисты по своим каналам получают кое-какие сведения. И масоны, конечно, тоже.
— И какие же сведения приходят по вашим каналам?
— Мне объясняли, — ответил Капустин, — что это как бы огромное око. Оно подобно бесконечной сфере и совпадает со всем космосом. Этот Глаз наблюдает все существующее и благодаря этому оно существует, так как бытие мира заключается именно в том, что Глаз его видит. Все формы возникают в нем и в нем же растворяются, и не имеют никакого отдельного от него существования. Но слова «глаз» и «видеть» — это всего лишь сравнения. Это не животное физическое видение, как у нас с вами. Это как бы, — Капустин пошевелил пальцами в воздухе, — такое особое прямое восприятие, нам с вами недоступное. Оно же есть и творение.
— А мозг у этого Глаза имеется? — спросил я.
— Вот в том-то все и дело. Глаз все видит, но при этом не осознает того, что видит, потому что сам по себе есть просто виденье. Поэтому ему нужны разные космические народы и расы чтобы за него все осознавать и как бы объяснять ему, что происходит. То есть эти народы и расы, конечно, ничего Глазу специально не объясняют. Но когда они что-то для себя понимают, Глаз это видит и как бы понимает вместе с ними…
— Примерно как с пищеварением, — вмешался Карманников. — Вроде принято считать, что им занимается кишечник, но на самом деле все делают живущие там бактерии, а кишка просто впитывает продукты их деятельности. Вот и Всевидящий Глаз не столько сам осознает, сколько впитывает наше осознание. Вернее, его просматривает.
— Как же этот Глаз всем командует, если сам ничего не осознает? — спросил я.
— Как же не осознает, — ответил Карманников. — Наверно, я объясняю неправильно. Наоборот, в каждом существе все понимает и чувствует именно он сам, больше просто некому. И через это он видит все и вся, причем сразу со всех сторон, как эдакий Лев Толстой. Но сам он выше сознания, так нам консультанты объясняют. Сложная тема, в общем.
— Да, сложная, — согласился Капустин. — Но в практическом оперативном смысле это неважно. Важно то, что все в космосе этому Глазу подчиняются и служат. И при этом пытаются его надурить. А его, похоже, это развлекает и для того он весь космос и создает. Меня, вас, вот эту тряпку на полу и так далее. Ничего другого про него никто понять не может.
— Глаз лично всем правит?
— Нет, — ответил Капустин, — он вообще не правит. Он скорее разруливает.
— А в чем разница?
— Ну, — сказал Капустин, — как вам объяснить… Править — это работать кучером. А разруливать — это объяснять съезду кучеров, куда можно поворачивать, а куда нельзя.
6 — фрагмент[6]
"…Я берусь за собственный айпэд и, чтобы попасть на другой полюс мировой мысли, начинаю набрасывать ватный обзор по XAU (давно заметил – в те дни, когда мы в трудовой противофазе, мы любим друг друга дольше и ярче):
«Закон спроса-предложения? Ха-ха, не смешите мои тапочки. На «Комексе» достижимо БЕСКОНЕЧНОЕ предложение контрактов на бумажное золото, бесконечное, Аарон! Оно не ограничено ничем! Объем рынка бумажных деривативов еще в 2010 году в сто раз превысил объем рынка физического золота! В сто раз, Аарон! А с тех пор цифра только росла и росла – по некоторым сведениям, сейчас это 500 к 1! При этом «Комекс», если вы внимательно прочтете контракт, имеет право отказать в доставке физического металла и рассчитаться с вами в долларах…
О чем тут еще говорить? Золото, нефть, все мировые валюты, все ценности и все смыслы – просто «заряженные» фишки на игорном столе. Цена фишек и соотношения между ними определяются не бросками игроков, а администрацией казино. Тех, кто пытается об этом говорить, называют конспирологами.
А все «аналитики» и «философы» – это греческий хор, выходящий петь в масках, когда администрация вывешивает над зеленым сукном сегодняшний кросскурс…
Уж ято знаю, о чем говорю».
Потом мои золотые надкрылья перестают гудеть, и я вычеркиваю последнее предложение. Затем, подумав еще чуть-чуть, вычеркиваю «ценности и смыслы» и «философы» — и посылаю Сирилу мысленный поцелуй за греческий хор (хотя по сути это та же самая метафора, что «Хрусталев, машину!»). Потом мне приходит в голову мстительное выражение «долларовый жук» – еще пригодится, пригодится…
Paper bug. Duh!
Я быстро дописываю еще кусочек:
Закат доллара необратим. К нему ведет, как сказал бы Ленин, неустранимое противоречие между ролью мировых денег – и национальноэгоистическим характером монетарного регулирования, учитывающего только интересы США, а еще точнее – банкстеров{6} Уоллстрита…
Сильная фраза, и суть схвачена верно. Беда в том, что мы успеем состариться и умереть, наблюдая огни этого заката. И дальше я пишу совсем другое:
Интересно, почему каждый раз, когда ктото пытается описать пружины, скрипящие под обивкой этого зассаного голубого дивана, его называют конспирологом? Вы что, хотите сказать, что пружин внутри нет, а скрипят Святой Дух и ценности?
Конспирология – это когда ктото распространяет слухи, что в замке Ротшильдов собирается верхушка мирового масонства (включая, понятное дело, нескольких высших чекистов), и они, попивая шампанское, смотрят, как голая Кристин Лагард из МВФ борется в грязи с голой Джанет Йеллен из ФРС.
Хотя и это никакая не конспирология, а просто метафора. И довольно, кстати, точная.
Мне приходит в голову, что эти постоянные и всеобщие наезды на Ротшильдов – типичный пример бессмысленной мем-эпидемии. На самом деле, при них, во времена Bank of England, все было по-честному. Ротшильды как раз работали с золотом, а не с фьючерсами на кишечные газы. Хотя… Может, они для того и перенесли офис на другую сторону лужи? Кто его знает…
Затем меня настигает фантомная боль и я проверяю курс XAU. Все движется как предсказано, думает Жук на моей спине. Азия скоро опять задрожит и цунами дойдет до НьюЙорка… Нет, золото не рванет сразу вверх. Оно может даже немного просесть, потому что сперва его будут сбрасывать ETF’ы – чтобы поднять кэш для маржинколлов, когда акции уйдут в пике. И вот тут будет самый хороший момент войти опять. А потом… Потом…
Ах, если бы я до сих пор имел хотя бы лимон в золоте! Если бы просто сидел в нем и не двигался – несмотря на все падения и взлеты! Но ничего, ничего, шепчу себе я, что-нибудь придумаем…
Хотя что тут придумаешь.
Затем я рассеянно читаю статью на английском, где описывается недавнее просветление биржевого брокера, заверенное тибетскими ламами: брокеру якобы приснилась Зеленая Тара (это такая тибетская богиня) и он почтительно попросил у нее совета относительно инвестиций.
Богиня сказала:
«Stay out of commodities, out of equities and out of cash» ("Выйди из товаров, акций и наличных средств").
В этот момент брокер пережил высшее озарение.
Ну да, лениво думаю я, понятно, куда гнут. Выйдите из всех видов инвестиций, медленно поднимите правую ногу, а потом поднимите левую… Но только Зеленая Тара будет поумнее этой дзэнской пурги. Золото ведь не коммодити, как его велит называть Картель, торгующий зеленой капустой. Золото – не акции. И не кэш. Золото – это изначальные деньги.
Хороший совет в нынешние времена, потому что сколько веревочке ни виться…
Потом я засыпаю, и мне снится обычный в последнее время сон – такой частый, что он уже перестал меня пугать. Я вижу огромную темную равнину, над которой правильными рядами висят тысячи круглых погремушек из сухой выдубленной кожи".
7 — фрагмент[7]
…Я часто писал обзоры по валютам (и, конечно, всегда упоминал в них золото) – на эти материалы после начала кризиса возник большой спрос.
Чтобы было понятнее, как работают финансовые аналитики моего типа (а других этот мир не кормит), приподниму мрачную завесу тайны – разумеется, только в той части, которая касается материалов для открытой печати, где мы показываем миру свой благородный профиль.
Когда вы трудитесь на Цивилизацию, надо иметь чуткое, большое и волосатое ухо добра и света, примерно как у Йоды из «Звездных Войн». Два раза вам никто повторять не будет. Повторять не будут вообще. Понимать надо не только прямые указания, но и интонации. И отыскивать эти указания и интонации в информационном поле следует самому.
В тот момент даже дураку было видно, что Картель усиленно шортит золото – причем ясно было, что это длинный тренд. Я определял это просто – почти любой заголовок в мэйнстримных медиа, которые я сканировал, содержал негативные эпитеты – и тогда, когда золото шло вверх, и тогда, когда оно шло вниз. Когда золото опускалось, это называлось «Gold falls, tumbles, precipitates…»[8]. Когда же оно поднималось, это называлось «Gold struggles to recover…», «Gold fails to climb to…»[9], – и дальше называлась взятая более-менее с потолка отметка, которую золоту опять «не удалось взять». А если, например, золото росло десять дней подряд, но на пятый день чуть припадало, заголовки были такие: «Gold drops first time in five days»[10].
В общем, со словом «золото» проделывали то же самое, что в конце прошлого века со словом «серб»: при всяком возможном и невозможном случае помещали в негативный контекст (задач у мэйнстримной прессы много, а технология, по сути, только одна).
В чем отличие профессионала от лузера-любителя? Лузер склонен к конспирологии. Он будет выяснять, «кто за этим стоит», ротшильды или рептилоиды, хотя еще в школе его учили, что современный финансовый капитал – такой же последовательный интернационалист, как товарищ Троцкий.
Профессионал же, в отличие от лузера, знает, что миром правят не англо-саксы, не евреи, не китайцы – а Дух Денег, чьи пути неисповедимы. Этот Дух надевает на свои бесплотные пальцы самых разных людишек – а потом сбрасывает их, как хирург резиновую перчатку. Поэтому профессионал интересуется лишь четко оформленной тенденцией – и, когда она делается ясна, берется за работу по ее монетизации. Мои обзоры были позитивны, корректны и насмешливы – но изнутри напоминали невидимое миру кровавое самобичевание, которому подвергают себя фанатики-шииты.
Это был, что называется, business as usual – таких статей я написал не одну, не две и не три.
Но потом начался укрокризис, и все системы координат испытали резкое искажение – как будто их погнуло взрывной волной от «Бука».
Из-за сложных материальных обстоятельств мне теперь приходилось трудиться больше – и я стал понемногу брать халтурку из других мест, работая и на ватный дискурс тоже (разумеется, под псевдонимом).
По причине общего российского неустройства (и, я бы сказал, глубокой отсталости даже самой нашей отсталости) «работать на ватный дискурс» означает, по сути, создавать его на ровном месте – так что грех мой был двойным.
Вата, чтобы было ясно – это вовсе не патриархально-православное русопятство под чекистским патронажем, как неверно думают некоторые бойцы. Вата – понятие международное и транскультурное, равно обнимающее, например, боевой флаг американских конфедератов и белую традиционную мужскую сексуальность.
Главное отличие ваты от цивилизации в том, что вата по своей природе реактивна. Она не создает повестку дня, ошарашивающую всех неожиданностью, острым запахом и непонятно откуда взявшимся финансированием, а послушно отрабатывает ту, что бросили ей в почтовый ящик «силы прогресса» – и при этом надеется победить в культурной войне, на которую ее вызвали этой самой повесткой. Ну-ну, Бог в помощь.
Есть ли у ваты шанс? Нет, пока она остается ватой. Вот салафиты и укры перестали ею быть, разослали всем свои повестки – и у них шанс появился. Они теперь – альтернативные проекты. На самом деле все просто – как сказал великий Гете, лишь тот достоин жизни и свободы, кому дают финансовый ресурс.
Но пусть эту важную и запутанную проблему разбирают титаны фейсбука. Я же скажу только, что для профессионала без личных политических пристрастий вата и цивилизация идеально дополняют друг друга – примерно как тампон и международный женский день.
В качестве иллюстрации своих слов приведу кусочек из второго обзора по золоту, написанного мной одновременно с первым, но для другого издания – в порядке утилизации невостребованных цивилизацией смыслов:
На подобных виражах мне начинало казаться, что Жук на моей спине поднял золотые надкрылья и грозно жужжит – я приходил в себя. Но текст оставался. Нужно было только подредактировать его чуть-чуть – заменить мацу прессованной морской капустой, убрать на всякий случай этого загадочного Аарона Карловича, афроамериканцев и афроамериканок, хижину дяди Барака и прочие неполиткорректные выплески уязвленного ума.
Такая двунаправленная работа была в высшей степени экономична – все расщепленные в моей голове смыслы находили применение, в то время как при труде на одну цивилизацию в мусор уходило пятьдесят процентов выработки. Мне казалось, что я сменил однотактный движок на двухтактный – и попал наконец в ногу с нашей безотходной эпохой.
Я работал быстро, не останавливаясь, с кривой ухмылкой на губах – когда надкрылья на моей спине раскрывались, мне уже не надо было подыскивать выражения. Достаточно было переводить жужжание в слова.
Вот так я стал слышать Жука.
Его голос не был в прямом смысле «жужжанием» – я выражаюсь так лишь для того, чтобы подчеркнуть необычность подобного типа коммуникации.