Помоги проекту - поделись книгой:
Роджер Бутл
Траблы с Европой. Почему Евросоюз не работает, как его реформировать и чем его заменить
Roger Bootle
THE TROUBLE WITH EUROPE
Why the EU Isn’t Working How It Can Be Reformed What Could Take Its Place
© Roger Bootle, 2014, 2015
© Лалаян Е., перевод на русский язык, 2015
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015
КоЛибри®
Роджер Бутл – видный британский экономист, основатель и руководитель крупнейшего в Европе консалтингового агентства. Он часто выступает на телевидении и радио, ведет колонку в газете The Daily Telegraph. Р. Бутл – автор трех книг, получивших широкое признание: «Что не так с рынками» («The Trouble with Markets»), «Деньги ни за что» («Money for Nothing») и «Смерть инфляции» («Death of Inflation»).
Незаурядный, обстоятельный рассказ о неудачах Европейского союза. Аргументация Бутла выдержана в спокойном тоне, доходчива, скрупулезна и – что нехарактерно для экономиста – совершенно не грешит употреблением птичьего языка. Эта книга открывает глаза и побуждает рассуждать четко, доискиваться до сути проблем – не опускаясь до уровня базарной перебранки.
Бутл задается вопросом, где и какие ошибки допустил Евросоюз, объясняет, почему ожидать реформ ЕС не приходится, и намечает пути для перезапуска отношений между Великобританией и ЕС.
Своим кристально четким анализом и точными замечаниями Роджер Бутл затронул самую суть вопроса. На сегодняшний день это лучшая книга о неспособности Евросоюза выполнять свои функции.
Блестящие, хотя и радикально новые решения. Одно из самых содержательных на сегодняшний день исследований по европейскому вопросу.
Своевременный и выверенный анализ. Предназначается каждому слабонервному, кто малодушно полагает, будто вне пределов ЕС его стране никогда не добиться процветания.
Предисловие
С мая 2014 г., когда вышло в свет первое издание этой книги, многие немаловажные аспекты затронутой мною темы получили дальнейшее развитие, хотя ничего принципиального, что могло бы подорвать саму идею книги, не произошло.
Во-первых, состоявшийся в сентябре 2014 г. референдум по вопросу о независимости Шотландии не только поднял тему британской идентичности, но также добавил остроты дебатам о том, какой тип отношений должен связывать составные части политического образования и институты управления и представительства самого этого образования. Причем в ходе дебатов новое развитие получил вопрос о будущем Великобритании и Евросоюза. Есть серьезные основания полагать, что в ближайшем будущем Великобритания станет федерацией, и, по всей видимости, это осветит ей путь в федералистскую Европу.
Во-вторых, сильно укрепила свои позиции Партия независимости Соединенного Королевства (United Kingdom Independence Party, UKIP), что вывело вопрос о Евросоюзе в разряд злободневных для британской политики. Возросшая популярность UKIP бесспорно оказала весьма ощутимое давление на Консервативную партию, заставив ее ужесточить позицию в отношении Евросоюза, к тому же упрочившееся положение UKIP само по себе будет иметь серьезные последствия для назначенных на май 2015 г. всеобщих выборов (в чем автор оказался прав, поскольку, вопреки ожиданиям и прогнозам, консерваторы одержали на выборах убедительную победу), равно как и для последующего хода событий.
Удивительное дело, но именно недавний взлет UKIP обнажил самый болезненный для британского избирателя аспект в дебатах вокруг «Европы» – выясняется, что это вовсе не взносы в бюджет ЕС и не очередные глупости заседающей в Брюсселе евробюрократии – хотя и это нередко подливает масла в огонь недовольства и обид, – а проблема иммиграции. Более того, именно проблема иммиграции стала причиной активизации, хотя и в разной степени, евроскептически настроенных политических партий по всему европейскому континенту. Возросшее беспокойство по поводу свободного перемещения рабочей силы в пределах ЕС я считаю третьим аспектом, который требует серьезного переосмысления в новом издании.
Четвертый аспект непосредственно связан с евро. Хотя финансовые рынки по-прежнему более чем оптимистичны по поводу перспектив выживания евро, относительная экономическая эффективность стран еврозоны снизилась, и это ставит перед ее Центробанком, вопросы о ключевых направлениях политики ЕЦБ, от чего напрямую зависит будущее не только евровалюты, но и самого Европейского союза.
В-пятых, из-за обострившегося политического кризиса в Греции возросли шансы на Grexit, выход Греции из зоны евро, и это в очередной раз выносит на повестку дня комплекс вопросов о том, удастся ли евровалюте, и даже всему Евросоюзу, пережить выход страны-члена из зоны евро.
Во втором издании я не только обновил везде, где требовалось, факты и статистические данные, но также включил много нового материала по вышеназванным и многим другим вопросам. Я добавил новые разделы по таким темам, как выгоды Единого рынка, опасности лишиться прямых иностранных инвестиций и сравнительные успехи стран – членов ЕС в выработке соглашений о свободной торговле. Я также ввел новую главу в часть II, где рассматриваю варианты политики, которые позволили бы предотвратить экономическую катастрофу в еврозоне, и новую главу в часть III, включая значительный объем новых материалов по таким темам, как свобода передвижения рабочей силы и возможность федерализации Европы. О положении дел в Греции (а кризис в этой стране продолжает развиваться и сегодня, в момент написания предисловия ко второму изданию) я кратко останавливаюсь в новом послесловии.
Мне посчастливилось собрать щедрый урожай похвал в адрес первого издания, а также вполне обоснованные и заслуженные критические замечания, из которых я постарался извлечь уроки. Однако критика по трем направлениям возмутила меня.
Во-первых, меня упрекают, что выводы мои неоднозначны, понимай, как хочешь. Признаю, да, я действительно считаю, что имеются веские основания как в пользу, так и против выхода Великобритании из Евросоюза. Но дело не только в этом. Когда речь заходит о количественной оценке всевозможных издержек и выгод членства в ЕС, я привожу множество цифр, однако не собираюсь подбивать точный баланс. И да, я подчеркиваю, что нет никакой определенности относительно многих факторов, способных склонить чашу весов в ту или другую сторону. Избави меня Боже гадать и полагать, будто я считаю таким уж великим достоинством свой сбалансированный подход!
Критикуют меня и с противоположных позиций, утверждая, будто я, хотя и признаю наличие множества факторов неопределенности, но тем не менее делаю однозначный вывод, что Великобритания вполне может добиться успеха, находясь за пределами ЕС. В отсутствие какой бы то ни было определенности и точных расчетов подобный шаг – это прыжок в неизвестность, указывают критики и ужасаются, что я мог ратовать за такой выбор. Вот тебе и на! Можно подумать, что неопределенность перестанет довлеть над нашим выбором и действиями, если мы решим остаться в ЕС.
Не перестаю удивляться, как все у нас страшатся неопределенности. Мне даже интересно, как все эти люди справляются с неопределенностями повседневной жизни? Не собираюсь посыпать голову пеплом за свою попытку проявить объективность и честно разобраться со всеми трудностями, опасностями и неопределенностями, как не собираюсь извиняться за свою непреклонную позицию, несмотря на неопределенность ключевых аргументов по поводу того, какой выход будет самым лучшим.
Третье, что мне ставят в вину, могло бы действительно задеть меня, не будь этот аргумент таким смехотворным – и изобличающим слабости самих его авторов. В спорах и дискуссиях вокруг ЕС моими оппонентами часто оказывались люди, которые первым делом старались подчеркнуть несходство своих взглядов с моими, заявляя что настроены «проевропейски». Следуя их логике, я, стало быть, настроен «антиевропейски». Для меня это новость. Однажды, когда я превозносил достоинства британских политических институтов и критиковал их общеевропейские аналоги за недемократичность и неустойчивость, меня даже обвинили в расизме!
Нет, это уму непостижимо, что европейцам так промыли мозги этим консенсусом по поводу ЕС, что они уже перестали осознавать разницу между идентичностью, культурой и цивилизацией, с одной стороны, и конкретным набором политических установлений и институтов, с другой. Если что и могло бы побудить меня возобновить критику ЕС и его деятельности, то было бы достаточно одной этой неразберихи в умах.
Но так уж случилось, что дополнительный стимул мне не понадобился. Вопросы, составляющие предмет и тему этой книги, если уж на то пошло, приобрели больше актуальности, чем год назад, когда я работал над первым изданием. Европа в смятении, и неизвестно, какое будущее ее ожидает. Более того, вам, мой читатель, уготована ключевая роль в определении будущего облика Европы. Я работал над этой книгой, чтобы помочь вам в полной мере сыграть эту роль – снабдить всей полнотой информации по ключевым вопросам и ясно представлять себе последствия выбора Евросоюзом того или иного пути. Как автор я не мог бы желать себе лучшего стимула, чем этот.
Благодарности
Я выражаю глубокую благодарность многим людям. Идею взяться за эту книгу мне подал Дэвид Грин, глава мозгового центра Civitas, любезно выделившего мне на эти цели исследовательский грант. Я безмерно признателен Дэвиду за то, что он вдохновлял и поддерживал во мне боевой дух, и, конечно, за грант от Civitas. Именно Дэвид пробудил у меня интерес к работе над этой книгой. А благодаря гранту от Civitas я смог воспользоваться услугами научных ассистентов Мелани ДеБоно, Сэма Диккенса и Конрада Малиновски. Их помощь феноменально повысила мою производительность и позволила закончить работу в весьма сжатые сроки. Я также глубоко признателен научно-исследовательскому институту «Открытая Европа» (Open Europe), за любезное разрешение использовать в книге адаптированную версию одной из их диаграмм, которая представлена в виде табл. 9.1.[1]
Кроме того, я благодарен сотрудникам газеты The Daily Telegraph (для которой пишу еженедельную колонку) за разрешение включить в книгу некоторые материалы, впервые опубликованные на ее страницах. Во многих отношениях данная книга стала своего рода венцом всех тех «бесед», которые я вот уже столько лет веду в своей колонке с читателями этой газеты.
Мой добрый друг Леонард Липман служил для меня источником поддержки и воодушевления, в чем я так нуждался, если на меня нападали неуверенность и сомнения в успехе дела, за которое я взялся. Сомневаюсь, что без его дружеского участия мне удалось бы довести эту книгу до победного конца. Теплых слов благодарности заслуживают также Джоэли Смит, Фэйт Эллиотт, Хэйли Чарлик и Сухайяла Иган за то, что правили различные версии печатного текста, а также Бен Бланчард, Александр Бургесс, Ребекка Хейвуд, Нина Лонкар и Хелена Паттерсон, помогавшие привести в должный вид включенные в книгу карты. Особо я обязан своему личному секретарю Саманте Ховард-Карр. Благодаря ее заботам я получил возможность сосредоточенно работать над книгой, и это никоим образом не нарушило плавного течения повседневной работы нашей компании Capital Economics. Для меня ее поддержка стала поистине неоценимой.
Как и при работе над тремя предыдущими книгами, я мог всегда рассчитывать на полезные советы, подсказки и содержательную критику со стороны редакторской группы издательства под руководством Николаса Брейли. Я особенно признателен тем, кто взял на себя труд прочесть первые черновые варианты рукописи и высказать полезные критические замечания. Это – Дэвид Баршар, Тони Куракис, Дэвид Грин, Джонатан Линдселл, Джон Ллевеллин, Джордж де Нимескери-Кисс, Роберт Ройторн, Кристофер Смоллвуд и Ричард Тобурн.
Полезные замечания сделали и некоторые мои коллеги по Capital Economics: Пол Дейлз, Марк Харрис, Джулиан Джессоп, Джонатан Лойнз, Бен Мэй и Марк Прэгнелл. Сэм Томбс помог мне раздобыть редкие сведения. Я очень признателен всем им не только за помощь, которую я получал от них, работая над этой книгой, но и за их преданную работу в Capital Economics – особенно в тот период, когда я был всецело поглощен написанием книги о тяжкой доле Европы.
Я благодарю свою семью, которой пришлось смириться с очередным моим погружением в написание книги.
В качестве неизменной и неизбежной оговорки заявляю, что никто из вышеперечисленных персон не несет никакой ответственности за упущения и ошибки в тексте книги. Вся ответственность лежит на совести автора.
Введение
Неприятности с Европой
Европейскому союзу пришло время принять решение о своей дальнейшей судьбе. Цели, ради которых он создавался, а также логика сложившихся внутри ЕС взаимоотношений толкают его на путь объединения в полноценный политический союз Соединенных Штатов Европы или, по крайней мере, Соединенных Штатов Еврозоны. Иными словами – больше Европы, глубже интеграция. Эти лозунги – в духе самой сути исторического развития Евросоюза и его прошлых успехов.
Однако такое объединение плохо выполняет свои функции в условиях современного мира, а в будущем может стать и того хуже. Союз необходимо либо фундаментально реформировать, либо пустить на слом. Евросоюз задумывался во времена, когда облик мира определяли крупные политические блоки, а его судьбу – соперничество между США и Советским Союзом. В период холодной войны, задолго до начала глобализации развивающиеся рыночные экономики уверенно пошли в рост. Гармонизация и интеграция (главные цели в повестке дня Евросоюза) в конечном итоге неизбежно ведут к избыточному регулированию и подавляют конкуренцию. И это во многом объясняет, почему, вопреки преобладающей точке зрения, что Евросоюз экономически благополучен, на самом деле он демонстрирует результаты довольно низкие.
Мало того, если ничего не изменится, то доля ЕС в общемировом ВВП резко пойдет на убыль, а с ней – и влияние Евросоюза в мире. Хотя, по мысли европейского истеблишмента, интеграция как раз и призвана служить механизмом, который не допустит подобного. ЕС чем дальше, тем больше теряет популярность в глазах граждан, которые в большинстве не расположены форсировать образование полноценного политического союза. Растет число желающих и вовсе выйти из состава ЕС. Как бы там ни было, сегодня перед Европой стоят небывалые прежде задачи. Европейская интеграция является великой проблемой нашего времени, и от ее исхода зависит решение множества других вопросов. Поэтому-то я и счел своим долгом написать эту книгу.
Я выступаю с позиций экономиста и британца, а потому предвижу критику в свой адрес за то, что не делаю должного акцента на политических аспектах. Политика и экономика, как это обычно бывает, идут рука об руку, но в этой книге я ставлю политику во главу угла, ибо перед нами тот случай, когда экономика послушно следует в ее фарватере.
Ярчайшим подтверждением аргумента о первичности и вине тиранической политики Евросоюза является решение об образовании евро, что, как показано в главе 4, было сделано исключительно по политическим мотивам, а для европейской экономики обернулось настоящим бедствием.
Как гражданин Великобритании я вполне могу стать объектом нападок – дескать, выискался очередной сторонник «малой Англии», только и знает, что поминать прошлое да бранить все происходящее на континенте из одной только врожденной предвзятости, хотя так толком и не разобрался в существе дела. Но я должен сказать, что эта книга вовсе не инспирирована какой бы то ни было неприязнью к Европе. Совсем наоборот. Как и многие британцы, я ощущаю себя в равной степени и британцем, и европейцем. При всех тесных связях Британии и Америки я, когда бываю в США, еще острее ощущаю себя европейцем. Я приверженец европейской культуры, с ее кухней и винами, историей, архитектурой, литературой и искусством. Наконец – с ее музыкой, что лично для меня дороже и ценнее всего. И именно потому, что я до мозга костей европеец и изо всех сил желаю Европе процветания и благоденствия, я выступаю против Евросоюза в том виде, в каком он существует ныне. На мой взгляд, он и является главным препятствием на пути Европы к успеху.
Я писал эту книгу в надежде, что она заинтересует многих моих соотечественников, но адресована она не только британцам. Я постарался встать на точку зрения европейцев и благодаря этому в процессе работы выявил ряд заблуждений и изъянов в типично британском евроскептицизме по отношению к идее Евросоюза.
Допускаю, что некоторые мои суждения и выводы удивят или даже возмутят тех или иных читателей. Британские и прочие евроскептики с их резким неприятием самой идеи интеграции Европы, возможно, будут поражены тем, с какой симпатией и восхищением я отзываюсь о некоторых достижениях Евросоюза. И наоборот, читатели из континентальной Европы, каких бы убеждений они ни придерживались, удивятся, узнав, что функционирование экономики Евросоюза оставляет желать лучшего, а перспективы его и вовсе удручающи. Континентальных европейцев, наверное, больше всего поразит мой вердикт, что отказ от евро существенно улучшит дальнейшие перспективы Евросоюза. Большинство читателей сочтут довольно странным, что я придаю немалое значение конкуренции между правительствами отдельных государств в обеспечении благоприятных итогов как политической, так и экономической деятельности.
Я отвел главное место в этой книге экономическим проблемам, но обращаюсь не столько к профессиональным экономистам, сколько к широкому читателю. Ради этого я постарался свести к минимуму использование сугубо технических терминов. Для удобства читателя в конце книги я поместил глоссарий встречающихся в тексте терминов и сокращений. Я по возможности старался воздержаться от примечаний, сведя их к минимуму, а чтобы читатель не отвлекался, я отправил их в конец книги, так же как и глоссарий.
Цель книги – предоставить всем полную информацию о том, какое положение в мире занимает Европа сегодня, какую роль в этом играют институты Евросоюза и каковы дальнейшие перспективы Европы (с ЕС или без него). Многим из тех, кто берется за поиски информации с целью составить собственное мнение о ЕС, чаще всего попадается лишь откровенная бредятина приверженцев крайних взглядов из противоборствующих станов евроскептиков и европоклонников, а также подборки невразумительных статистических данных и уйма малопонятного для непосвященных еврожаргона.
Не желая уподобляться авторам таких материалов, я поставил себе целью предложить читателям сбалансированный и изложенный доступным языком обзор итогов развития Евросоюза и разъяснить, какие проблемы стоят перед ЕС сегодня. Я не намерен ни с кем полемизировать. И все-таки с моей стороны было бы самонадеянно претендовать на роль отстраненного наблюдателя, у которого нет собственной позиции. В том, что касается будущего, она у меня есть, и достаточно твердая. Я хотел бы, чтобы Евросоюз сохранился, а Великобритания так и оставалась его частью – но только частью Евросоюза, который будет фундаментально реформирован и очень мало похож на тот, каким мы его видим сегодня.
Возможна ли в принципе такая фундаментальная реформа Евросоюза? Это один из главных вопросов, обсуждению которых посвящена моя книга.
В первой части рассмотрены политические, институциональные и идеологические проблемы. В главе 1 разъясняется, при каких обстоятельствах Евросоюз принял свой нынешний облик, каких идейных воззрений придерживались те, кто замыслил и выковал этот союз, что за мотивы двигают странами, пожелавшими или все еще желающими присоединиться к нему. Это – история о выдающихся успехах, которых Евросоюз добился в прошлом.
В главе 2 я объясняю, почему Евросоюз в своей нынешней ипостаси плохо приспособлен к современным политическим и экономическим реалиям и как это приводит к принятию неверных решений, из-за которых его экономика слабеет.
Вторая часть посвящена экономическим проблемам ЕС. В главе 3 проанализированы многие экономические показатели и объясняется, почему они оставляют желать лучшего. В главе 4 рассмотрено одно из самых пагубных, на мой взгляд, решений ЕС – ввести единую европейскую валюту евро. Материал главы 5 показывает, каковы экономические перспективы Евросоюза в случае, если не будет предпринято никаких шагов, способных изменить нынешнее положение дел. В главе 6 приводятся аргументы, подтверждающие, что в этом случае неминуем дальнейший упадок Европы относительно других стран.
В третьей части речь пойдет о переменах. В главе 7 мы обсудим, возможно ли реформировать Евросоюз, а в главе 8 обсуждаются ключевые факторы возможных перемен. В главе 9 рассказано, какими соображениями должна руководствоваться отдельная страна (пусть это будет Великобритания), когда принимает решение, следует ли ей остаться в составе Евросоюза или выйти из него. (Аналогичные соображения применимы ко всем другим странам, которые, вероятно, хотели бы покинуть ЕС.) В главе 10 рассматриваются институциональные структуры, которые могли бы занять место Евросоюза в случае, если он прекратит свое существование.
Однако начинать, безусловно, следует с изучения истоков Евросоюза и идей, заложенных в основу его становления.
Часть I
Историческое прошлое и нынешняя цель Европейского Союза
Глава 1
Как и почему возник Европейский Союз
Мы должны строить Соединенные Штаты Европы…
Первым шагом к воссозданию европейской семьи наций должно быть сотрудничество между Францией и Германией.
Германии Европа не просто необходима, она составляет неотъемлемый элемент нашей идентичности. Мы всегда утверждали, что германское единство и европейские единение и интеграция есть две стороны одной и той же медали.
История Европейского Союза – это рассказ о событиях поистине достопримечательных. В данной главе я сначала прослежу истоки Евросоюза, начиная еще с военных времен, покажу, каким образом менялись взаимоотношения между его членами, а затем расскажу, какие факторы подтолкнули Европу к интеграции и почему европейские государства захотели присоединиться к ЕС, а некоторые и по сей день желают этого.
Война и мир
То, что мы сегодня называем Европейским союзом, родилось из кровавой бойни Второй мировой войны – и какой бойни! Известно, что в ходе беспримерных по жестокости злодеяний по мотивам этнической и расовой ненависти от рук нацистов погибли почти 6 000 000 евреев, что составляло около 60 % еврейского населения Европы. Ничто не сравнится с этим немыслимым по масштабам уничтожением отдельного народа и с кошмарами того, что творили нацисты.
Относительно оценки потерь, понесенных Советским Союзом, более или менее обоснованно можно предположить, что от войны и ее последствий погибли 20 000 000 советских граждан – около 10 % населения страны. Причем почти треть – потери среди гражданского населения.
Малоизвестен и до сих пор не получил широкого признания тот факт, что жертвами войны и ее последствий стали и 7 000 000 немцев, что составляло примерно 10 % населения Германии. Более половины людских потерь пришлось на мирных жителей, которые гибли от бомбардировок и наступательных действий войск союзников, а также умирали от голода и холода.
Существуют разные мнения о том, какие эпизоды Второй мировой войны причинили самые тяжкие страдания рядовым немцам. Многие считают, что это ужасы огненных смерчей, возникших из-за массированных бомбардировок союзниками Дрездена и Гамбурга. Но лично меня больше всего трогает судьба несчастных беженцев, почти сплошь стариков, женщин и детей, из последних сил пытавшихся убежать от Красной Армии, неумолимо наступающей по всем просторам Восточной Пруссии. Для этих несчастных, вынужденных держать путь по замерзшим лагунам вдоль морского побережья в отчаянном стремлении прорваться на запад, подальше от наступающих советских войск, самым ужасным было услышать из уст своих сотоварищей: «Лед трескается».
Можно понять немцев, что они не решаются упоминать о пережитых ими в годы войны несчастьях, но я, как гражданин, гордящийся своей страной, и как патриот Великобритании, готов заявить открыто, не краснея: в ходе и в результате Второй мировой войны часть самых горьких страданий выпала на долю народа Германии. Стоит осознать весь масштаб поразивших немецкий народ несчастий вкупе с глубоким чувством вины (безусловно, имеющим основания) за все ужасы, что сотворили их соотечественники с другими народами, да еще принять во внимание тот факт, что Германия подверглась послевоенному разделу на многие годы, и вы без труда поймете, почему немцы всегда были в числе самых горячих сторонников Европейского проекта.
Франция, не пережившая и малой доли ужасов Второй мировой войны, потеряла убитыми «всего лишь» 800 000 человек (или около 2 % населения). В основном это погибшие в период германской оккупации 1940 г. Число непреднамеренных жертв войск союзников после высадки и в ходе битвы за Нормандию составило 50 000 человек. В одном только департаменте Кальвадос погибли 20 000 человек, а город Кан союзные войска едва ли не целиком стерли с лица земли.
На фоне этих цифр Великобритания за все годы войны отделалась сравнительно скромными потерями. В общей сложности, среди военнослужащих и гражданского населения они составили чуть менее 400 000 человек (или 0,8 % населения страны). Поразмыслив о том, как складывалась судьба британцев на протяжении всей войны, а не только во время «Битвы за Британию»,[2] континентальные европейцы наверняка с легкостью сообразят, почему британцы уверовали, что то был «их звездный час».
Согласно широко распространенному мнению, при всех огромных потерях среди европейцев в период Второй мировой войны, по масштабам кровопролития она уступает Первой мировой войне. На самом деле, если судить по общим потерям, то это не так. Однако это верно для Великобритании, потерявшей в Первой мировой войне более 2 % населения. И что еще важнее, это так же верно для Франции. Действительно, потери Франции в Первой мировой войне составили почти 2 000 000 человек, то есть более 4 % населения.[3] Неудивительно поэтому, что во время повторного нашествия немцев в 1940 г. французы не проявили большого желания сопротивляться противнику не на жизнь, а на смерть.
Учитывая тяжелые потери в Первой мировой войне и далеко не малые потери во Второй мировой войне, равно как и три унизительных поражения Франции от германских армий (включая поражение от прусских войск в ходе франко-прусской войны 1870 г.), едва ли стоит удивляться, что в послевоенный период Франция в поисках ответа на насущные вопросы национальной безопасности тоже обращала свой взор на Европу.
Действительно, после всех ужасов и разрухи 1939–1945 гг. и простой народ, и правящие элиты по всей Европе давали себе внутренний обет, что ничего подобного никогда больше не должно повториться. Многие считали, что европейским лидерам следовало бы выстроить некое подобие общеевропейской структуры, которая бы обуздывала и усмиряла страсти и соперничество между государствами Европы. Вскоре тот негласный обет обрел формальные очертания. Сначала он претворился в видение, а затем и в реальность. Эта инспирированная четким видением реальность воплотилась в жизнь в виде ряда институциональных структур, которые в конечном итоге и развились в образование, ныне именуемое Европейским союзом.
Отцы-основатели
Одним из самых первых приверженцев идеи общеевропейского союза был не кто иной, как Уинстон Черчилль, – еще в 1930-х гг. он говорил о так называемой европейской общности. А в 1946 г., выступая с речью в Цюрихе, Черчилль высказал мысль, вынесенную в эпиграф данной главы: «Мы должны строить Соединенные Штаты Европы… Первым шагом в воссоединении европейской семьи должно быть партнерство между Францией и Германией».
Некоторые воспринимают эти высказывания Черчилля как подтверждение той идеи, что Великобритания должна непременно стать членом этого объединения, но совершенно ясно, что Черчилль ничего такого не имел в виду. В той же речи он говорил: «Великобритания, Британское Содружество наций, могущественная Америка и, хочется верить, Советская Россия (поскольку в этом случае действительно все будет хорошо) должны быть друзьями и покровителями новой Европы и стоять за ее право жить и процветать». Таким образом, у Черчилля имелось совершенно четкое представление, что Великобритании следует оставаться за пределами ассоциации европейских государств.
Своим становлением Европейский союз во многом обязан двум людям, которые претворили в жизнь замысел Черчилля. Их имена – Жан Монне и Робер Шума́н. Именно их принято считать отцами-основателями Евросоюза, а оставленное ими Евросоюзу наследие живо и по сей день.
Любопытно, что в начале Второй мировой войны Монне, французский экономист и дипломат, ратовал за полный политический союз между Францией и Великобританией для борьбы с нацизмом. Так, 5 августа 1943 г. он заявил:
Европе не видать мира, если государства будут воссозданы на основе национального суверенитета… Страны Европы слишком малы, чтобы гарантировать своим народам необходимое им процветание и социальное развитие. Европейские государства должны образовать собой федерацию.
В послевоенные годы Жан Монне развернул работу, имеющую целью создать Европейское сообщество. 9 мая 1950 г. министр иностранных дел Франции Робер Шуман обнародовал подготовленную Ж. Монне «декларацию Шумана». Ее основная идея состояла в том, чтобы взять под единый централизованный контроль всю добычу угля и производство стали во Франции и Германии.[4] Так были заложены основы для последующего создания Европейского сообщества угля и стали, ставшего предтечей ЕЭС – Европейского экономического сообщества. Немудрено, что теперь эту дату отмечают как день рождения Евросоюза.
Декларация Шумана 1950 г. задала направление развития общеевропейских институтов. В частности, в ней говорилось:
Европу не получится создать в один момент или на основании одного-единственного плана. Она будет строиться на основе конкретных достижений, с которых начнется формирование фактической солидарности. Объединение народов Европы требует ликвидации векового противостояния Франции и Германии.
Шуман выступал за дальнейшую интеграцию Европы. В 1958 г. он стал первым президентом органа – предшественника Европейского парламента. В 1960 г., когда Шуман покинул этот пост, его нарекли «отцом Европы».
Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) было создано на основании Римского договора в 1957 г. (в Великобритании ЕЭС обычно называли «Общим рынком», по вопросу членства в котором Великобритания в 1975 г. провела референдум). Преамбула к Римскому договору, давшему начало ЕЭС, закрепила основополагающий стимул к дальнейшему развитию сообщества. Государства – подписанты Римского договора (главы шести государств – учредителей ЕЭС: Франции, ФРГ, Италии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга) заявили о «готовности заложить основы для все более тесного союза между народами Европы».
Непрерывные перемены
Таким образом, с момента создания Европейскому экономическому сообществу предназначалось развиться в нечто большее. Тех, кто стоял у истоков ЕЭС, объединяло общее понимание, что затраченные усилия и принесенные жертвы окупятся только в будущем, когда завершится процесс полной интеграции. С тех самых пор членство в ЕЭС сводилось не столько к тому, чтобы принять определенный набор условий, действующих здесь и сейчас, сколько к участию в процессе, который в конечном итоге должен привести членов ЕЭС в желаемый пункт назначения. Точно так же обстоят дела и сегодня, а конечный пункт все еще не достигнут.
Пожалуй, я избавлю читателя от подробного описания, что за договоры заключались, какие условия и для кого они предусматривали. Единственное, что нам следует уяснить, – последовательная серия договоров видоизменила саму сущность сообщества. И все это привело к тому, что правомочия институтов Европейского союза многократно превысили правомочия национальных государств.
Вот главные вехи на этом пути.
• В 1957 г. Римский договор учредил Европейское экономическое сообщество.
• В 1965 г. Брюссельский договор упорядочил общеевропейские институты, установил состав Европейского Совета и определил, какие институты будут размещены в трех центрах сообщества: Брюсселе, Страсбурге и Люксембурге.
• В 1986 г. принятие Единого европейского акта ознаменовало собой поворотный момент, поскольку расширилось применение принципа квалифицированного большинства при голосовании в Совете, из-за чего отдельным странам-участницам стало труднее блокировать предлагаемые правовые акты посредством вето.
• В 1992 г. знаменитый Маастрихтский договор подготовил почву для создания Европейского валютного союза и внедрил элементы политического союза (гражданство, совместную внешнюю и внутреннюю политику). Именно тогда из аббревиатуры ЕЭС «выпала» буква «э» и объединение европейских государств приобрело свое нынешнее название «Европейский союз» (ЕС). Так совершился переход от преимущественно экономического союза к ассоциации с четко выраженным политическим направлением.
• В 1995 г. вступило в действие Шенгенское соглашение, которое отменило паспортно-визовый контроль на границах семи государств: Бельгии, Франции, Германии, Люксембурга, Нидерландов, Португалии и Испании (позже к ним присоединились и другие), что позволило их гражданам свободно перемещаться в пределах указанных стран.
• В 1997 г. при подписании Амстердамского соглашения Великобритания выразила согласие присоединиться к «Социальной главе» Маастрихтского договора. Кроме того, договор учредил еще одну высшую должность, официальное название которой – верховный представитель по общей внешней политике и политике безопасности.
Поделиться книгой: