Помоги проекту - поделись книгой:
Валерий Карышев
Побег авторитета (сборник)
Побег авторитета
Часть первая
Открыв массивную дверь следственного изолятора, я прошел к первому КПП и протянул дежурному свое адвокатское удостоверение. Дежурный молча взял коричневые «корочки» и, внимательно посмотрев на фотографию, сверив ее с моим лицом, тотчас вернул обратно. Он кивнул мне и нажал какую-то кнопку. Раздался зуммер звонка, и вторая дверь открылась. Я стал медленно подниматься на пятый этаж.
Спецблок, где находился мой новый клиент, располагался на пятом этаже знаменитого следственного изолятора Матросская Тишина. Точнее, это был уже не спецблок, а автономный изолятор, именуемый изолятором номер четыре. Здесь содержались наиболее опасные преступники, чаще всего бандиты, киллеры. Но иногда среди них попадались и люди, проходящие по менее тяжким статьям.
Держали здесь и банкиров, уличенных в мошенничестве, и высокопоставленных госслужащих, замеченных в должностных преступлениях или хищениях. Конечно, условия содержания в спецблоке были жесткими, но в смысле быта — гораздо лучше, чем, скажем, общак на той же Матроске, где в камере находилось по 90 — 120 человек. В спецблоке же в камерах находилось не больше шестнадцати-восемнадцати.
Поднявшись на пятый этаж, я протянул свое удостоверение другому дежурному. Тот раскрыл его и в небольшой блокнотик, напоминающий чековую книжку, стал аккуратно вписывать мою фамилию и номер удостоверения. Затем он с помощью линейки оторвал использованную часть листочка и протянул мне удостоверение, тут же нажав на кнопку. Опять раздался знакомый зуммер звонка, и еще одна дверь открылась.
Я попал в длинный коридор, застеленный коричневым линолеумом, и пошел вперед. На дверях кабинетов висели таблички с надписями: «Спецчасть», «Замначальника учреждения по режиму», «Оперчасть» и другие. Наконец, я подошел к еще одной двери, на которой висел небольшой звонок. Я нажал на кнопку. Дверь моментально открылась. Я знал, что этой дверью управляли изнутри.
Очутившись в небольшой приемной, в которую выходило несколько дверей, я подошел к маленькому окошку и постучал. Окошко открылось. Знакомая дежурная спецблока, увидев меня, приветливо улыбнулась и сказала:
— А что это вы сюда пришли? Вашего клиента три дня назад освободили. Разве вы не знаете?
Я протянул ей свое удостоверение и разрешение, полученное у следователя, и ответил:
— Я тут по другому клиенту.
Женщина взяла листок и внимательно прочла написанное. Затем она придвинула к себе большой ящик, в котором находилась картотека заключенных, точнее, арестованных. Ловким движением она вытащила из ящика одну из карточек.
— Так он же с вашим бывшим в одной камере сидел, — сказала она тихо.
Я кивнул.
— Может быть, — ответил я, сделав вид, что для меня это сообщение является неожиданностью, хотя моего нового клиента «сосватал» мне именно мой знакомый банкир, которого я благополучно освободил под залог три дня назад.
— Возьмите свои документы, — сказала женщина, вписав в разрешение номер карточки.
Взяв листок вызова заключенного, я направился к другой двери и снова позвонил. Решетка медленно открылась. Я просунул в окошко свое удостоверение и листок вызова заключенного. На сей раз дежурным оказался мужчина в форме капитана. Он быстро просмотрел документы и сказал:
— Вам придется подождать.
Я сел на один из стульев, стоящих вдоль стены. Машинально я взглянул на часы и прикинул: сейчас около двенадцати, обед начинается в час. Самое главное, чтобы провели до этого времени. Если не успею, то пиши пропало, можно уходить и появляться не раньше половины третьего…
Вывеска на четырехэтажном особняке гласила, что в этом здании находится отдел Московской городской прокуратуры по расследованию бандитизма и заказных убийств. В этом здании я бывал не раз. Как-то получилось, что в последнее время моими клиентами занимался именно этот департамент городской прокуратуры.
Предъявив удостоверение дежурному милиционеру, я поднялся на второй этаж. Мне нужно было найти следователя, который вел дело моего подзащитного.
Проходя по длинному коридору, я внимательно читал таблички с фамилиями владельцев кабинетов. Наконец я увидел надпись: «Грунева Светлана Николаевна, старший следователь по особо важным делам». Сюда мне и нужно!
Я подошел к двери, слегка приоткрыл ее и постучал. В кабинете за письменным столом сидела женщина лет тридцати двух — тридцати пяти, которая внимательно смотрела на экран монитора. Стол был завален многочисленными папками. В стороне от стола стояло несколько стульев, сбоку — массивный сейф, на котором также была навалена груда запылившихся папок.
— Я по делу Антона Рубашкина, — сказал я, представившись.
— И кто же вас нанял защищать этого ореховского авторитета, если не секрет? — спросила следователь.
Я уже привык к таким вопросам и прекрасно знал, что многие следователи, особенно ведущие бандитские дела, интересуются, кто приглашает адвокатов к их клиентам.
— Какой-то родственник. Мы же документы у них не проверяем. Нам деньги платят — мы ордера выписываем и идем на защиту. А кто он, кем приходится клиенту — нам это все равно…
— И с чего вы начнете? У него уже был адвокат, а потом неожиданно отказался от ведения дела. Мы хотели предоставить бесплатного адвоката. Вы же знаете, по каким статьям он обвиняется…
Я отрицательно покачал головой. Следователь назвала несколько статей. Я быстро расшифровал номера: бандитизм, заказные убийства, хранение оружия.
— А сколько эпизодов по убийствам? — поинтересовался я.
Следователь открыла какую-то папку и стала листать ее.
— Четыре или пять. Короче, тут по всей его команде…
Я вопросительно посмотрел на следователя, сделав вид, что не понимаю ее.
— Ну, по их группировке, — поправилась следователь, — сорок томов уголовного дела. С какого тома начнете? — Она придвинула ко мне несколько увесистых папок.
— Нет, — улыбнулся я, — сегодня я никакого дела читать не буду. Сегодня я хотел бы получить у вас разрешение на встречу и познакомиться с клиентом.
— Ну что же, пожалуйста, — кивнула следователь. — Вообще-то по вашему Рубашкину пять или шесть томов, остальное касается группировки.
— А можно узнать, где он сидит? — спросил я.
— Как где? В спецблоке в Матросской Тишине. А вы что, не знали этого? — удивилась следователь.
— Нет.
— Странно… Обычно родственники, которые приглашают адвокатов, ставят их в известность, где находится их подзащитный. И все же хотелось бы знать, кто у Рубашкина родственники?
— Родственники? — переспросил я. — То ли двоюродный брат, то ли троюродный…
Конечно, я лукавил. Никакого родственника у Рубашкина не было, а был мой старый клиент, бизнесмен, точнее, банкир, Илья Семенков, сидевший в одной камере с моим теперешним клиентом. Попав в камеру, где сидят бандиты и киллеры, мой банкир в их общество, конечно же, не вписался. И, как он мне объяснял, на него пошли сплошные наезды — то он не так сделал, здесь не по понятиям, и так далее. Наехали на банкира одновременно четыре человека, весьма авторитетных. И неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы не Антон, который заступился за него.
Он убедил братву, что не следует обижать человека, первый раз попавшего в камеру и не знающего ее порядков, не по-людски это будет, не по понятиям. Братва его уважала и не стала с ним связываться. После этого банкир посчитал, что он просто обязан помочь Антону. Помимо перевода на лицевой счет Рубашкина, банкир организовал ему и защиту, хотя тот, как мне объяснял банкир, всячески отказывался от защитника. Но банкир настаивал… так я попал в это дело.
Вскоре я покинул здание прокуратуры с оформленным разрешением. Я сел в машину и плавно двинулся с места, бросив взгляд в зеркало заднего вида, нет ли за мной «хвоста». Уж очень часто в случаях, связанных с такими делами, следователь сообщает о появлении нового адвоката оперативным работникам, а те в свою очередь устанавливают негласную «наружку» за адвокатом: а вдруг тот выведет на сообщников преступника?
На сей раз никакая машина за мной не тронулась. «Ну что же, — подумал я, — пора ехать в Матроску…»
Я сидел в следственном кабинете и оглядывался вокруг. Да, за несколько лет тут произошли значительные изменения. Следственные кабинеты, где с арестованными работали следователи и адвокаты, были более-менее приличными. Стены были перекрашены в светлые тона. Скромная, но вполне современная мебель — стол с двумя стульями, намертво прикрепленные к полу, в стороне — вешалка, на стене — несколько кнопок, одна для вызова дежурного, на другой, красного цвета, было написано «Тревога». «Интересно, — подумал я, — бывают такие случаи, когда приходится пользоваться этой кнопкой?»
Уже более сорока минут я находился в здании следственного изолятора, а моего клиента еще не привели. До половины первого оставалось несколько минут.
Неожиданно дверь открылась, и в кабинет вошел мужчина в камуфляжной форме. Это был конвоир. За ним вошел парень высокого роста, в спортивном костюме «Адидас». Я внимательно посмотрел на него. На вид парню было лет тридцать пять — тридцать восемь, крепкого телосложения, темноволосый, овальное лицо с массивными щеками, крепкие руки.
Конвоир протянул мне листок.
— Рубашкина Антона вы вызывали? — спросил он.
— Я, — кивнул я головой и подумал: «Будто не знаешь!» После этого я взял листок и расписался.
Конвоир замялся:
— У нас сейчас обеденный перерыв…
— Я знаю, — ответил я. — Раньше двух мы вряд ли закончим.
Конвоир кивнул и вышел из кабинета.
Клиент подошел к столу и сел на стул, молча посмотрев на меня.
— Надеюсь, вы понимаете, от кого я пришел, — начал я.
Парень продолжал смотреть на меня и ничего не ответил. Тогда я пригнулся к нему и на ухо прошептал фамилию банкира. Парень улыбнулся и кивнул.
— Да, он говорил мне про вас, — сказал он. — Вообще-то я вас узнал сразу, — неожиданно добавил он. — Вы же написали книгу про Сильвестра? Про Сергея Тимофеева?
— Да, я.
— Читал я вашу книгу.
— И как?
Парень пожал плечами:
— Ну, не все же там было так на самом деле.
— А ты считаешь, — перешел я на «ты», — что можно было написать все как было?
— Нет, не считаю. К тому же о многих событиях вы не рассказали. Наверное, не знали…
— После того как была написана книга, я встречал многих людей, особенно коммерсантов, которые хорошо знали Сильвестра. И мне тоже говорили, что я многого не учел. Набрался материал на вторую книгу.
— А сейчас дело мое почитаете, — сказал Антон, — глядишь — у вас новая книга появится!
Я пожал плечами:
— Сейчас нет времени книги писать — работы много.
— А что, у вас сейчас много клиентов?
— Ты не волнуйся, — улыбнулся я, — на тебе это никак не отразится.
— Нет, я не волнуюсь. Я вообще считаю, что мне сейчас адвокат не нужен.
— Интересно, почему же?
— Да что тут непонятного? Статья по бандитизму, четыре эпизода по убийствам… Думаю, лет двадцать — двадцать пять мне гарантировано. Так что мне никто в этом деле не поможет.
Антон достал из бокового кармана пачку сигарет, зажигалку, закурил и уставился в окно.
— Как там, на воле? — спросил он.
— Ничего, погода нормальная. А ты сколько под следствием?
— Да уже два с половиной года сижу. И еще, может быть, год-полтора просижу.
— Почему ты так считаешь?
— Пока суд назначат, потом суд отложат… В общем, сами понимаете — канитель долгая.
— Откуда такая уверенность?
— Тут пацанов из других бригад судят, так некоторые по три, по четыре года сидят в клетке.
Я понимающе кивнул:
— Ладно, Антон… Ничего, что я с тобой на «ты»?
— Нет, все нормально, — улыбнулся Рубашкин.
— Давай сделаем так. Я почитаю несколько томов твоего дела, потом приду к тебе, и мы начнем готовить позицию защиты. Что ты думаешь по этому поводу?
— Делайте как хотите, мне по барабану. А когда вы в следующий раз придете?
— Может быть, дней через пять. За это время я дело прочитаю.
— Почитайте. Там много всего написано. Некоторые эпизоды — аж 94-й год, попадают…
— Хорошо. — Я поднялся. — Может, тебе что-то на волю передать нужно? Ты скажи.
— Никому ничего передавать не надо. Никого у меня нет.
Поделиться книгой: