Жестко и быстро

На короткие двести лет для людей настала эпоха, когда живые боги ходили по земле. Все их территории были без остатка разделены между темными и светлыми альвами, и теперь две империи сошлись лицом к лицу, пытаясь разгадать намерения и планы оппонента.

Судя по всему, ситуация могла бы остаться без изменений на века, но свое могущество альвы и свартальвы подорвали сами. Свартальвы посылали на запад экспедиционные корпуса, состоящие на три четверти из мужчин, и не гнушались пользоваться правом победителя всеми возможными способами. Мини-гаремы из самых привлекательных, с точки зрения темного альва, рабынь были у всех. Это при том, что экспедиционные корпуса состояли почти исключительно из магов.

Свартальвы слишком поздно поняли, что натворили, потому что двести лет спустя после столкновения миров магические способности у людей уже не были чем-то экстраординарным. Ситуация усугублялась тем, что контингент захватчиков был слишком малочислен. Стереть в порошок войско - это по плечу паре-тройке магов, но когда речь зашла о том, что неплохо бы искать и истреблять одаренных людишек, выяснилось, что при средней плотности в одного свартальва на пятьдесят, а то и сто квадратных километров задача невыполнима.

Тем временем во владениях альвов ситуация сложилась идентичным образом. «Святые» выбирали себе женщин на ночь или на неделю при полном одобрении местных, и родить «полубога» было большой честью. При этом альвы, обнаружив, что многие полукровки обладают магическим даром, хоть и не признали их своими, но принялись обучать целительной магии, главным образом чтобы уменьшить свои собственные хлопоты.

Ситуация кардинально изменилась, когда преследуемые одаренные начали бежать из земель свартальвов к альвам. Хитрые эльдар решили уменьшить риск войны со свартальвами, устроив им проблемы чужими руками, и для этого научили беглецов боевой магии, а также методам партизанской войны и конспирации.

Восстание против свартальвов вспыхнуло сразу во многих местах, и захватчики внезапно обнаружили, что маги людей, слабые и неискусные, сильно превосходят их числом, при этом призыв к борьбе нашел отклик в весьма широких массах простых людей. Началась эпоха героев-освободителей, о которых сложили бессмертные саги и легенды.

В нескольких локальных стычках и сражениях свартальвы победили, но уже не всухую, и осознали, что с людьми при поддержке альвов все же придется считаться.

Затем последовала короткая и вялая война между темными и светлыми альвами, восстание разгорелось с новой силой, покорные прежде провинции массово оказывали неповиновение, не всегда военными методами, а порой просто разбегаясь по лесам и деревням. Дела свартальвов пошли все хуже и хуже, им стало ясно, что если удержаться в Европе удастся, то это будет пиррова победа. Вскоре они ушли обратно за Урал и начали готовиться к новому витку боевых действий.

Альвы немедленно этим воспользовались, беря под контроль оставленные территории, и за следующее столетие произошла целая серия столкновений светлых и темных, ни одно из которых, впрочем, не закончилось чьей-либо победой: обе стороны, все еще катастрофически малочисленные, не желали нести потери.

Постепенно боевые действия сошли на нет, и этому поспособствовал политический кризис с Свартальвсхейме: Высший Круг прекратил свое существование, с тех пор и поныне обширный край темных эльфов впал в беспросветный феодализм, развалившись на десятки относительно крупных государств и кучу мелких. Сохраняя единые обычаи, свод законов и везде одинаково устроенный социум, темные альвы лишились возможности действовать как один народ и одна страна. Эпоха тотальной экспансии завершилась.

Несколько позже закончилось и правление эльдар. Появление у людей собственных магов наглядно доказало, что альвы - не святые и не боги, пусть и искусные, но они всего лишь смертные. Последние решили, что пришло их время уходить. Как говорил один всемирно известный книжный персонаж, бывшие короли - народ очень гордый, и идти к кому-то на службу уже не хотят. С потерей статуса божеств эльдар не смирились, к тому же свою стратегическую задачу они выполнили, за несколько веков выстроив величественные города и создав из людских королевств буферную зону между собой и своими темными оппонентами. Они ушли обратно в свой край, забрав с собой в качестве слуг значительное число тех, кто продолжал чтить их как святых и спасителей.

Тому, что было написано в учебнике дальше, у меня были основания не верить. В тринадцатом столетии началась вероломная агрессия альвов против людей, которую удалось отразить дорогой ценой, в том числе один из самых известных героев прошлого, король Максимилиан Энкорский, собравший под своей властью треть Европы, погиб, когда выгонял альвов обратно в их земли.

Вот здесь-то и начиналась лажа, шитая белыми нитками. Внезапная агрессия альвов никак не состыковывалась с их ранними методами, описанными в этом же учебнике. Да, эльдар являлись абсолютно такими же захватчиками, как и свартальвы, и им от людей было нужно абсолютно то же: ресурсы, продовольствие, слуги и рабочие.

Только действовали они совсем-совсем иначе, предпочитая получать требуемое как дар, а не как дань, и кое-что дали людям взамен, а когда положение пошатнулось - мирно ушли восвояси.

У меня были причины полагать, что на самом деле все было иначе. Разумеется, идеологически выдержанный учебник не может рассказать детям о многих неприглядных вещах, но я-то знаю, что мировую историю пишет победитель, а свою собственную - и вовсе каждый как хочет, так и верит. Те же американцы убедили свое подрастающее поколение, что именно они одолели Гитлера, хотя вся их роль в войне против Германии - поставки вооружения британцам и советам. Они с немцами вообще не воевали, там уместнее употребить слово «добивали», или даже - «помогали добивать». Прибыли к концу драки, пару раз пнули сбитого с ног врага, а потом громко заявили, что победа - именно их заслуга, хотя к моменту высадки в Нормандии поражение Германии уже было предрешено.

У меня лично в жизни - в предыдущей, конечно же - сложилось мнение, что многие конфликты обостряются именно тогда, когда одна из сторон пытается из него выйти. На меня однажды обозлился какой-то тип, который посчитал, что я должен был в очереди пропустить его вперед. Пока я стоял перед ним и спокойно смотрел в его глаза - он сыпал оскорблениями. Стоило мне повернуться к нему спиной и пойти прочь - как он бросился на меня со словами «стоять, вша, я с тобой еще не закончил». Осознание того факта, что миролюбивость еще не признак слабости, пришло к нему вместе с болью в сломанной руке.

Так что учебнику я не поверил. Альвы за предыдущие века доказали, что насилие - не их способ действия, а мой жизненный опыт подсказывает, что люди часто склонны принимать нежелание конфликтовать за трусость и слабость. И потому версия, по которой Максимилиан Энкорский сам напал на альвов и погиб вместе со своей армией, виделась мне гораздо более вероятной.

Также я решил перепроверить правдивость учебника насчет свартальвов и на одной из тренировок, во время перерыва на отдых, обратился за комментариями к К'арлинду - и был поражен, насколько его образ мышления отличается от моего.

- Чушь собачья в твоих учебниках написана. Мы ничего никогда не завоевывали, - ответил он, - в нашем языке даже такого понятия нет, ближайшее по смыслу слово относится к завоеванию благосклонности партнера. Оно не может быть применено к земле, городу или народу.

- Это как?

- Нельзя завоевать страну или город, потому что территория всегда принадлежит самому сильному. Как только первый свартальв ступил на землю, населенную людьми - эта земля, вместе с людьми, городами и полями, стала принадлежать свартальвам. А последующая, как ты говоришь, резня - не более чем усмирение бунта против законных владык. Вот смотри, ты спросил о завоевании Африки - так ведь не было завоевания. Мы пришли и стали богами. Нашу законную власть признали, как это и должно было случиться - и никакой войны не произошло. А то, что ты называешь войной - не что иное, как попытка выяснить, кто сильнее и потому должен владеть тем, из-за чего война.

- Ты неадекватный агрессивный ублюдок, - сказал я.

Он улыбнулся и наклонился ближе, взглянув мне в глаза:

- Вначале на себя посмотри, потом меня суди. Ты сегодня на завтрак что ел? Или, правильнее спросить, кого?

- Ты на свинину в вине намекаешь?

- Точно. Задумайся, по какому праву ты ел свинью? Она выражала тебе согласие быть съеденной? Нет, ты просто ешь свиней и не задумываешься о них. Почему? Все просто, потому что люди сильнее. Это закон природы: на вершине пищевой пирамиды стоит самый большой хищник, сильнее которого никого нет. Он всегда и во всем прав, и его добыча не вправе оспорить его право съесть ее. И когда тигр приходит в лес, где самый крупный хищник - рысь, этот лес сразу становится его угодьями, даже если раньше рысь считала его своим.

- Люди - не животные!

- Уточняю - люди не считают себя животными, так вернее будет. Но это ваше мнение. Мы были на вершине пирамиды - и потому делали все, что в нашем праве. И кстати, мы поступили с вами, низшими, совсем не так, как вы поступаете с теми, кто ниже вас. Мы вас, выражаясь образно, пасли и разводили, чтобы стричь, но хотя бы не резали на мясо. И заметь - мы вас не ели не потому, что нам кто-то мог запретить, это была только наша воля. И кстати, дабы ты не считал нас чудовищами - составу экспедиционных корпусов было предписано Высшим Кругом, по прибытии куда-либо первую демонстрацию мощи проводить на не живых мишенях. Этот документ, которому уже почти две тысячи лет, все еще сохранился. Ну а если проявление немыслимой силы на кого-то не производило должного эффекта - мы оказывали человечеству услугу, уничтожая наиболее тупых его представителей.

- Ты ненормален. Вы все ненормальны.

- Ты дурак. Норма определяется большинством, да, но я - не один из вас и не попадаю под ваши определения вообще. Среди своих я почти нормален, если не считать инцидента, за который меня осудили. Мы - свартальвы, и на свете нет ничего более глупого, чем попытка человека судить о нас по себе.

После этой беседы я пришел к выводу, что учебник насчет свартальвов не врал.

Вся история средних и новых веков пестрела конфликтами со Свартальвсхеймом, и список уничтоженных ими королевств был длинным. Хотя, если быть предельно точным, свартальвы только захватывали провинции, ничего не меняя в укладе жизни, просто ставили своих наместников, порой даже позволяя местному правителю, достаточно послушному, остаться на троне и при короне и продолжать править, не забывая, конечно, обслуживать интересы истинных хозяев. А когда какой-нибудь сильный и харизматичный король собирал армию и отвоевывал захваченную страну у свартальвов, то включал ее в свою собственную империю, не забывая казнить «верхушку» отвоеванной провинции за коллаборационизм.

Так что, если уж на то пошло, то в уничтожении многих культур и стран было бы уместнее обвинить людей. При этом образовалась тенденция, когда подневольный король, предвидя грядущее «освобождение», всеми силами помогал свартальвам удержаться в его королевстве.

В этот раз альвы людям помогать не стали, ограничившись только базовыми дипотношениями и торговлей. История новых взаимоотношений людей и эльдар находилась, преимущественно в плоскости политической борьбы за влияние на маленькие «буферные» королевства, которые альвы защитили от поглощения крупными соседями-людьми. Хотя и мелкие войны были тоже. Кроме того, светлые убедились, что за века люди так и не освоили целительство на высшем уровне, и стали в частном или не совсем порядке предлагать свои услуги за баснословные вознаграждения, которые использовались для закупки поставок в Льюсальвхейм всего необходимого. Побочным эффектом стало то, что многие правители задерживались на троне намного дольше, чем обычно живут люди, хотя для человеческого блага была бы предпочтительна их скорейшая кончина.

В средние века в крупнейших странах, в том числе Аквилонии, сформировался институт Домов. Подобно классическим средневековым рыцарям, маги получили дворянские привилегии в обмен на обязательство защищать государство на поле битвы. И такая практика не отмерла со временем, потому что в том мире регулярная армия постепенно стала сильнее рыцарской кавалерии, а здесь этого не произошло. И, что еще более важно, произвести в рыцари-маги любого доблестного парня нельзя. Врожденный дар нужен, который есть очень не у всех.

Именно поэтому дворяне, получив официальные привилегии по сравнению с простолюдинами и искреннее уважение последних, были обязаны, подобно спартанцам, овладевать военным ремеслом, и к тому же остались несвободны внутри своего узкого социума. Сила Дома зависела не в последнюю очередь от количества и качества его боевых магов, сила страны и вовсе на семь, а то и восемь десятых определялась суммарной силой рыцарей магии. Даже после появления таких вещей, как гаубичная артиллерия и реактивные системы залпового огня, маги продолжали играть важнейшую роль в любой войне, превосходя по своим возможностям любую боевую единицу. И если шестой уровень мог бы в чистой огневой мощи потягаться с крупнокалиберной гаубицей, а то и батареей оных, то седьмые уровни сделали зарин и напалм ненужными в этом мире.

И потому главы получили безоговорочное право на селекцию в пределах своих Домов. И если бы я был наблюдателем из параллельной вселенной, то признал такую практику необходимой для выживания человечества в условиях соседства свартальвов.

Но поскольку меня это касалось напрямую, то я отнесся к селекции над людьми крайне негативно. Рядовым членам знатных семейств свобода личного выбора была всячески ограничена, равно как и крайне усложнена процедура выхода из-под власти собственного Дома. Один из инструментов контроля, помимо лишения дворянства - «закон откупа», по которому отступник обязан возместить своему Дому все затраты на него, начиная с денег, потраченных на пеленки, что в итоге оказывалось астрономической суммой.

Именно по этой причине я весьма подозрительно отнесся к платежной карточке, которую мне вручили вместе с документами нового Дома. Позвонив в банк, я выяснил, что денег как таковых на ней нет, это не более чем подтверждение моей личности, а счета за мои траты выставляются напрямую в канцелярию Дома. При этом имелся лимит - пятьсот империалов в сутки, тысяча в неделю. С одной стороны - приличные деньги, и я пока еще не знаю, каковы мои истинные активы. С другой - дед, пообещав отпустить меня по-хорошему, видимо, ограничил мои возможности по транжирству денег. В принципе, это скорее хороший признак.

Что до акций, то господин Уэйн действительно уладил вопрос безо всякого суда. До моего совершеннолетия акции остаются в распоряжении «Универсального производства Рэмм», после чего мне выплачиваются дивиденды за все годы и пакет акций возвращается под мой контроль. Душеприказчик отца, по совместительству мой «надзирающий опекун», сообщил также, что процедуре оценки стоимости и акций, и дивидендов дан официальный старт. Ну поглядим, что будет.

* * *

Два месяца спустя я досрочно сдал выпускной экзамен и добрался до показателя в три тысячи ударов в день. Дальше я наращивать количество не стал, вместо этого начал отработку самых сложных ударов и ката.

Мой первоначальный расчет на то, что я не нуждаюсь в отработке техники, частично дал сбой. При попытке провести удар или прием, требующий высокой координации каждой мышцы, возникал «эффект компьютера», разнобой памяти из прежней жизни и мышечной памяти, а точнее - ее отсутствия, неподготовленного тела в этой. Простые элементы и удары, вроде сэйкэн-цуки или татэ-цуки - без проблем. С энкэй-гяку-цуки, ударом со скручиванием после кругового блока, возникли трудности, он мог один раз получиться, другой раз - нет. А что-то вроде уширо-маваси-тоби-гэри, так называемой вертушки в прыжке, я пока даже не рисковал выполнять.

К счастью, мышечная память нарабатывалась очень быстро. После того, как мои удары немного окрепли, дело пошло еще лучше, и всего пяти-шести сотен повторений на каждый элемент хватало на то, чтобы привести технику выполнения к тому уровню, до которого я его развил в прошлой жизни путем многих десятков тысяч ударов.

Вместе с тем, многие движения я по-прежнему не мог отрабатывать из-за физической подготовки. За три месяца я вогнал желатиновые мышцы в неплохой тонус, однако если Реджинальд во мне восторгался своим быстрым прогрессом, то мастеру Куроно и успехи, и тонус казались то ли плачевными, то ли смехотворными.

Подушка стойко вынесла примерно недели три, после чего пришлось купить грушу. Проблема, конечно, была не в процессе покупки, а в самой покупке, а еще точнее - в том, что факт покупки груши и установки ее в моей комнате не миновал внимания семейства.

- Ты, случаем, не боксом ли решил заняться после того, как перестанешь быть дворянином? - осторожно поинтересовалась Анна через пару дней после этого.

- Да ни в жисть, нафиг он мне сдался?

- А грушу зачем колотишь тогда?

- Ну я же говорил - отличное средство, чтобы прогнать депрессию и плохое настроение...

- Знаешь, я тут по коридору мимо твоей двери утром иду - ты колотишь. Перед обедом иду - колотишь. Вечером - колотишь. Судя по этому, ты из депрессии вообще не выбираешься...

- Ну нравится мне - грушу бить! Это такая большая проблема?

- В битье груши проблемы нет. Она в том, что заставляет тебя делать это.

А ведь неглупа, ой как неглупа. К счастью, Анна не телепат - магия не позволяет читать мысли - и узнать мою тайну не сможет, если я сам не проболтаюсь.

Параллельно я продолжал тренировки под руководством К'арлинда. Гребаный ублюдок сумел неслабо подстегнуть мой прогресс, когда однажды пристегнул меня к креслу, надел на голову обруч с приваренной полоской, защищающей нос, и вытащил из подсобки ящик мячей для большого тенниса.

- Экзамен! - возвестил он, широко улыбаясь, и взял из ящика первый мяч.

Тренировочный бункер я покинул с синяками под глазами и распухшей губой, и если б не обруч с полоской - К'арлинд и нос бы мне сломал заодно, броски у него убойные.

Магистр Тэйон быстро убрал с моего лица следы повреждений, но мотивация сохранилась. Правда, меня мучила дилемма, как этой мотивацией распорядиться: то ли совершенствовать технику щита, то ли приналечь на грушу, чтобы однажды отмудохать наставничка как следует. Вторая мысль, конечно, недостойна адепта каратэ, тем более мастера, но если хорошенько подумать, то намерение отучить К'арлинда от таких изуверских «экзаменов» вполне можно считать самозащитой!

* * *

Однако на следующий день, субботу, К'арлинд куда-то запропастился, потому очередная тренировка не состоялась.

Благодаря этому я смог раньше приступить к собственной утренней тренировке и раньше ее закончил, таким образом, у меня образовалось целых два часа свободного времени. То есть, со свободным временем проблем никаких не было вообще, но именно в эти утренние часы я уже привык быть занятым, а тут внезапно раз - и «окно».

Я решил позавтракать обстоятельно, а не наспех, как обычно, для чего позвонил на кухню и попросил чего-то легкого с протеином и морепродуктами, свежих салатов какие есть, ну и чего угодно в комплект. Дежурный официант, круглолицый такой малый с сербским именем Йован, заверил, что все будет в течение пятнадцати минут.

А пока я взялся за учебник по географии Аквилонии. Интересовал меня, в основном, характер благосостояния страны, а также ее оборонительные возможности.

Первое, что я для себя открыл: а «империя», оказывается, ростом не вышла, площадь с Испанию, а то и поменьше чутка. Однако стоило мне вникнуть в историю страны, как я заметил много сходства с прежним собой: я ведь тоже в прошлом был метр в кепке, по габаритам судить - ой как обманчиво.

На деле гордое название «империя» имело кое-какие на то предпосылки. Аквилония, находясь чуть севернее «итальянского сапога» и при этом примерно на одинаковом расстоянии от территорий альвов и свартальвов с запада и востока, не считая относительной близости Африки, располагала несколькими мелкими странами-сателлитами. Сателлиты, формально будучи суверенными, зависели от Аквилонии в плане поставок продукции тяжелой промышленности и военки, а также порой нуждались в прямой военной помощи. Сами они служили империи буферной зоной и союзниками, и именно благодаря им Аквилония с самого начала своей истории, а это четыреста лет, никогда не воевала на собственной земле.

Помимо союзников, у Аквилонии имелись гораздо более веские признаки империи: мощнейшая для такой относительно небольшой территории промышленность, почти все предприятия которой могли работать на военку, собственно военная промышленность, выпускающая бронемашины, оружие, боеприпасы и прочее, тоже впечатляла, империя давно и прочно заняла лидирующую позицию в плане экспорта, в том числе военного.

Вторым фактором стала очень хорошо вооруженная армия и высочайшая пропорция боевых магов на душу населения. Армия объясняется просто: высокий бюджет и отличное вооружение. А вот с рыцарями-магами все было несколько хитрее.

Главным фактором, позволившим императору собрать внушительное число одаренных магией людей, стала все та же политика Домов, а также предоставление дворянства любому иммигрировавшему боевому магу из любой другой страны. Из-за того, что в других державах общее положение одаренных было похуже, да и дворянство местами давали не всем, некоторое число их перебирались в Аквилонию, иногда буквально сбегая из собственной страны.

Прапрадед нынешнего императора воспользовался этим, приняв так называемый «свод законов о бродячих рыцарях». Любой приезжий, достаточно одаренный магией для службы в боевых частях, достойно отслужив срок службы с обязательным визитом в горячую точку, получал дворянские привилегии «бродячего рыцаря». После этого он мог либо присоединиться к любому Дому на правах младшего сына, либо продолжить службу в регулярных частях. Те бродячие рыцари, которые имели заслуги перед империей, получали дарованное императорским указом право основать собственный Дом и стать полноправным дворянином.

Менее полезные маги, не владеющие боевыми дисциплинами или просто слабые, могли присоединиться к любому готовому принять их Дому, нередко путем бракосочетания. Даже самые бесполезные единички, никому не нужные в других странах, в Аквилонии ценились Домами хотя бы как генетический материал, и случаи рождения сильных магов у единичек - великое счастье и не то чтоб большая редкость.

Бывали и исключения. Так, Дом Вэнсов был основан особым приказом императора после того как Зависа Вэнс, целитель третьего уровня без единого боевого навыка, во время одного из сражений героически скончался на своем посту от разрыва сердца, исцелив, по разным данным, от ста до двухсот тяжело или смертельно раненных солдат. И это - не имея почти никаких вспомогательных средств. Неудивительно, что за такой подвиг император лично основал Дом Вэнсов от имени героя, пожаловав его вдове и детям, тоже начинающим целителям, дворянские привилегии.

Как итог, Аквилонская империя собрала в своих реестрах рыцарей из самых разных краев. С востока бежали «восточники», представители славянских народов и небольшое число азиатов, с запада в поисках лучшей жизни приезжали «западники». Был даже Дом Агбажэ, основанный негром-шаманом, сбежавшим из Африки. Агбажэ владел способностью, будучи всего третьим уровнем, вызывать лютые, хоть и неуправляемые, ливни, и потому считался стратегической, а не тактической боевой единицей. Его потомки - кстати, совершенно европейского вида люди, все до единого не выше тройки - бережно сохранили эту технику и несли службу на потенциально опасных направлениях, чтобы при помощи проливных дождей замедлять продвижение противника.

Благодаря всем этим факторам Аквилония совершенно оправданно считалась самой маленькой страной из могущественных и самой могущественной из маленьких. Из недостатков такого статуса - необходимость держать большую часть войск на западной и северной границах, опасаясь вторжения соседей-людей больше, чем не очень далеких свартальвов с востока.

Всю эту информацию я усваивал из учебника и кое-каких материалов в сети, параллельно расправляясь с завтраком. Мой интерес носил сугубо утилитарный характер: я пришел к выводу, что университет мне не помешает, и стоило бы знать какую-нибудь востребованную профессию, просто как запасной план.

Конечно, у меня уже есть профессия, которой я посвятил всю предыдущую жизнь без остатка и которой с радостью посвящу и вторую, но тут были у меня некоторые опасения.

Во-первых, в той жизни я в тринадцать уже имел в активе превосходные навыки и тренированное тело, здесь же мне предстоит потратить годы, чтобы превратить эти желейные мышцы в стальные. Да и то, моей прежней формы мне уже не догнать, разве что лет через двадцать.

Во-вторых, тут у меня в активе все то, чего не было «там»: я не в нищете, вроде бы не беден, акции отца - какой-никакой а капитал. Здесь я могу позволить себе хорошее образование, ведь в прошлой жизни я о нем и мечтать не мог.

И третий фактор - востребованность боевых искусств. В послевоенной Японии полицейским приходилось нелегко, и эффективная техника защиты была вопросом высокой важности. Кроме того, каратэ - отличное средство самосовершенствования.

А здесь все не так радужно, потому что есть магия, и это меняет очень многое. Дело даже не в том, что техники огня и холода круче каратэ, ведь и огнестрел тоже круче, но вытеснить боевые искусства он не смог. Просто магам каратэ ни к чему даже как средство самосовершенствования, на тренировках К'арлинда я быстро понял, что занятия магии имеют такое же влияние на волю и характер, как и каратэ. А простолюдины... тут все довольно печально. Магия поделила людей на первый сорт, магов-рыцарей, и второй, который живет под защитой этих самых рыцарей и обслуживает все их нужды. У них стремления к самосовершенствованию длиной в жизнь может и не быть.

Вот морды бить - этому многие поучились бы с радостью, но один мудрец сказал метко: к тому моменту, как ты научишься бить морды, тебе уже не захочется этого делать. А на деле будущие «мордобойцы» быстро раскусывают, какой нелегкий путь их ждет, и сваливают, пройти его, эволюционировав из хулигана-задиры в бойца, дано очень немногим.

Так что в этой ситуации альтернативная профессия - вариант необходимый, да и образование - сила, в той жизни мне ее порой не хватало.

Я доел сэндвич с тунцом, запил его фруктовым соком и снова полез в сеть: напишу Леху, узнаю, куда он сам поступать собрался.

Он вышел на связь почти сразу, отзвонившись мне на домашний: видимо, у него новомодный телефон, способный выходить в сеть. Приборчики громоздкие немного из-за экранчика, здесь пока компактные тоненькие экраны делать не научились. С другой стороны, мне-то что? Я впервые заполучил мобильный телефон, прямоугольно-рубленый, ребристый, только перевалив за полтинник, и он мне тогда казался чудом: шутка ли, все равно что телефонную будку в кармане носить. Откуда захотел, оттуда и позвонил. Сын мне не раз пенял, мол, что ж ты с таким архаизмом носишься... Он сам к этим новым привык, которые без кнопок вообще, и не понимал, что для меня даже самый примитивный телефон - чудо...

Интересно, как он там? Наверное, все хорошо и с ним, и с его семьей. Сына я - или не я? - воспитал так, что за внучек могу не переживать... Память Реджи слегка диссонансит, мысли о внучках в шестнадцать лет-то, и я уже не уверен, о своей семье думаю или о семье мастера Куроно. «Эффект компьютера», чтоб его.

- Лех, привет. У тебя перемена?

- Угу. Вышел перекусить перед контрольной. И что, как тебе там в новой семье?

- Нормально, в общем-то. Здесь ведь Томаса нет, знаешь ли...

Лех фыркнул:

- Так его уже и «там» нету.

- Шутник, блин.

- Ну не плакать же мне? А хочется, потому что сегодня еще две контрольные.

Я криво улыбнулся.

- Тяжелый денек, да, Лех? Слушай, а ты уже думал насчет университета?

- Конечно. В университет имени Кларенса Римболда.

Вот как... неплохой выбор, к слову, Томас тоже там учился.

- И на какой факультет?

- Литературный.

- А на дар забьешь, что ли?

Лех - второй уровень, с предрасположенностью к воде и земле и отличными шансами дотянуть до четвертого. Такой талант закапывать негоже, но и Лех, как оказалось, был того же мнения.

- Вообще-то в Римболде есть кафедра магических наук и кружки для магов по профилям, ты не знал? А хотя прости, это я ступил.